ГЛАВА 34

Существо, вынырнувшее из-за спины Логинова, больше всего походило на огромную жабу, у которой, однако, была крысиная пасть, утыканная острыми и длинными, с палец, зубами. Возможно, именно длина этих зубов, сверкнувших в пламени костра, заставила Логинова замереть на месте и не последовать своему инстинктивному стремлению рвануться в сторону.

Сейчас эти зубы ему не угрожали. Они вонзились в кусок мяса, который старикан держал в вытянутой руке. Мясо мгновенно исчезло в красной пасти, из которой длинная тягучая слюна капала прямо на угли костра. Логинову показалось, что вонь, исходившая от костра, усилилась еще больше. Существо, похоже, совершенно не боялось огня, скорее оно испытывало удовольствие от жара костра и явно ждало новой подачки от своего хозяина.

Логинов подумал, что этой подачкой вполне может стать он сам, и прекрасно понял, зачем его собеседнику понадобилась подобная демонстрация.

— Ну, так как, мистер Логинов, продолжим нашу беседу? Их там не меньше дюжины, и все они голодны и нетерпеливы. Уверяю вас, за время моего долгого ожидания я успел хорошо познакомиться с ними.

— Но ведь это… Сабитокрысы!

— Вы слышали про них? Тем лучше!

— Они смертельно опасны.

— Совершенно верно. К тому же они умны.

— Никому еще не удавалось приручить сабитокрыс. Они стали настоящим кошмаром для местных колонистов. Лишь совсем недавно, перед самым захватом, удалось уменьшить их численность настолько, что они перестали представлять прямую опасность для населения.

— Браво, мистер Логинов! Но, как я уже говорил, вы слишком мало осведомлены о способностях арктуриан. Некоторые животные нас просто обожают. Все, Сабита, все! Ты смущаешь нашего гостя. Пошла прочь, я сказал!

И повинуясь этому приказу, чудовище медленно, нехотя попятилось в темноту, не сводя с Логинова взгляда своих мутноватых маленьких глазок, словно пыталось сказать, как сильно оно разочаровано расставанием со своим потенциальным бифштексом.

Еще до того, как оно скрылось в темноте, Логинов заметил одну странную особенность, деталь, за которую зацепилось его сознание. Теперь, когда непосредственная опасность отступила и к нему вернулась способность рассуждать логично, он сразу же вспомнил то, что приметил при вспышке костра…

Легкое мерцание просматривалось прямо сквозь корпус сабитокрысы, загородившей от него огонь. Словно туловище чудовища было сделано из грязного стекла, и теперь он уже не сомневался в том, что оно было слегка прозрачным… И это мгновенное наблюдение значило так много, что позволяло ему полностью изменить тактику поведения.

— Итак, вы готовы продолжить нашу беседу? — спросил старичок, поправляя на голове свою рваную кепку и отправляя в рот остатки мяса, от ломтя которого сабитокрыса только что отгрызла изрядный кусок.

Преодолев очередной приступ тошноты, Логинов, неожиданно для своего собеседника, поднялся и шагнул в темноту, туда, где находился выход из развалин.

Секунду спустя арктурианин, разумеется, оказался рядом, но теперь это уже не имело значения.

— Мы не закончили беседу, и я не разрешал вам уходить!

— Зато я закончил. — И сделав едва уловимое движение, Логинов провел ладонью по тому месту, где должна была находиться цыплячья шея его самоуверенного собеседника.

Случилось то, что он и ожидал. Рука не ощутила ни малейшего сопротивления, пройдя сквозь пустоту.

— Когда вы догадались?

— Когда вы кормили своего монстра. Он показался мне слегка прозрачным.

— Не хватило энергии для полной материализации. До корабля слишком далеко. Но это временное явление. К следующей встрече я постараюсь это исправить.

— А может, стоит попробовать поговорить со мной без всяких угроз? Разве не могут два разумных существа мирно побеседовать? В конце концов, даже в разгар конфликта находились люди, считавшие, что дипломатия и переговоры способны принести больший успех, чем боевые действия. Что вы хотели узнать?

Какое-то время арктурианин обдумывал предложение Логинова, несомненно, показавшееся ему очень странным. В конце концов он пожал плечами вполне человеческим жестом, словно говоря, «почему бы и не попробовать».

— Мне поручено выяснить, каким образом вам удалось справиться с ракшасом.

— Ну вот, это уже намного лучше. Но ведь ракшасы ваши союзники, если не сказать, друзья. И тем не менее вас интересует способ уничтожения ракшасов?

— Дружеские чувства союзников значительно укрепляются, когда они знают, что у противоположной стороны имеется возможность держать их в узде.

— Разумно. Весьма разумно, — усмехнулся Логинов. Теперь он стал хозяином положения и направлял беседу в то русло, которое было ему необходимо.

— Я готов поделиться с вами этой информацией. Но не даром, разумеется, не даром. Информация за информацию. Взамен вы расскажите мне, как именно арктуриане помогли ракшасам захватить завременье.

— Эта информация не равноценна вашей.

— Возможно. Но о нашей сделке никто не узнает. Какая вам разница? Вы получите то, что хотите, выполните задание. То же самое сделаю и я.

— Как я могу быть уверен в том, что наш «обмен» не станет достоянием агентов моего правительства?

— Моего слова вам недостаточно?

— Разумеется, нет. Слово землянина не многого стоит.

— Похоже, земляне создали о себе не лучшее мнение. Допустим, вы правы, но подумайте, какой мне смысл разглашать наш договор? Моему начальству тоже совсем не обязательно знать, откуда мной получены сведения о захвате. У них даже вопроса такого не возникнет, раз уж моей команде удалось побывать в завременье, само собой разумеется, информация собрана именно там. Частично это соответствует истине. Именно в завременье мне удалось познакомиться с грузом вашего крейсера. Вам осталось только уточнить детали. Одних трупов явно недостаточно для того, чтобы ракшасы смогли так сильно продвинуться в чужую для них зону, сколько бы помощников они ни создавали из ваших посылок, сами они бы там не удержались.

— Ну, хорошо. Вы почти догадались о том, как обстояли дела в зоне захвата. Теперь этот эпизод в прошлом, и я думаю, не будет большого вреда, если я предоставлю вам недостающую информацию…

Только когда кар миновал последние городские развалины и свернул на южное шоссе, Абасов понял, что их везут совсем не к космодрому. Но он был слишком опытным оперативником и сделал все от него зависящее, чтобы сопровождавшие их с Бекетовым люди не догадались о его открытии.

Он не задал ни одного вопроса, он даже в окно перестал смотреть и начал развлекать Бекетова пустой болтовней о том, как весело будут они проводить время после возвращения на Землю и получения причитавшейся им премии, но все это время его мозг лихорадочно работал, оценивая ситуацию.

Сопровождающих двое. Вместе с водителем — трое… Акция наверняка спланирована заранее — просто так, ни с того ни с сего, известных всей планете людей не похищают. В том, что именно это сейчас и происходило, Абасов уже не сомневался. Незначительные детали могли многое подсказать его опытному взгляду. Машина резко увеличила скорость и убавила свет фар настолько, что плохо освещенную дорогу стало трудно различить. Водитель должен отлично знать маршрут, чтобы вести кар в таких условиях. По напряженным позам обоих сопровождающих, сидевших напротив, он видел, что их правые руки ни на секунду не покидали карманов. Значит, похитители были готовы применить оружие. И не так уж важно, что это будет за оружие — парализатор или бластер, и в том и в другом случае земляне будут нейтрализованы и не смогут участвовать в предстоящих событиях. А то, что готовится что-то важное, Абасов уже не сомневался и собирался помешать планам своих противников во что бы то ни стало.

Прежде всего следовало дать понять о происходящем ничего не подозревавшему Бекетову, и сделать это нужно так, чтобы двое оперативников, стерегущих каждый его жест, ничего не поняли.

Впрочем, были ли они оперативниками? Зачем местной администрации ввязываться в подобную историю? Если по каким-то причинам губернатору мешали земляне, он бы не стал устраивать сенсации из их возвращения из завременья. Но власти Таиры поступили именно так, хотя в момент возвращения проще всего было незаметно устранить всю команду… Значит, это не губернатор. Но тогда кто же?

Решив оставить сложные рассуждения на долю командира, Абасов сосредоточился на простом и понятном действии, которое собирался осуществить в ближайшие пять минут.

Нельзя было допустить, чтобы машина достигла конечной точки своего маршрута, где похитителей наверняка будут поджидать сообщники. Действовать нужно именно сейчас, пока кар на предельной скорости несется по пустынной загородной дороге.

— Хорошо едем. Быстро! — с идиотской улыбкой на лице обратился Абасов к Бекетову и вдруг с облегчением заметил, что капитан подмигнул ему. Он все понял. Медлить больше не имело смысла. Некоторое сомнение у Абасова вызывало собственное состояние. Хотя под влиянием близкой опасности, холодного ветра, врывавшегося в приоткрытое окно машины, опьянение почти прошло, скорость реакции восстановилась не полностью. Собственно, именно поэтому десантник и медлил с нападением, сколько мог. Но теперь впереди обозначились какие-то огни — значит, еще немного, и может быть поздно.

— У вас есть сын? Или вы любите только своего начальника? — спросил он сидевшего напротив младшего в звании оперативника. Подобный идиотский вопрос, на какую-то долю секунды выбивает человека из привычной колеи, чего Абасову и требовалось. Прежде чем оперативник успел понять, что происходит, короткий прямой удар в шею свалил его на сиденье. Одновременно с этим Бекетов бросился на второго похитителя. Правда, не столь успешно — противник успел перехватить его руку, и они на какое-то время оба вышли из игры. Абасов, больше не опасаясь за тылы, нейтрализовал сидевшего на переднем сиденье водителя, взял на себя управление машиной и благополучно ее остановил. Теперь он мог прийти на помощь старому капитану, но этого уже не потребовалось: второй из противников лежал на полу, и тонкая струйка крови вытекала из его проломленного виска.

— Чем ты его?

— Сам не понимаю, как я это сделал… — Капитан с удивлением разглядывал свою правую руку, в которой был зажат обломок металлической ручки от дверцы кара.

— Ну и силища у тебя, капитан.

— Я вообще не помню, как ее сломал…

— На научном языке это называется действием в состоянии аффекта. Вовремя ты мне помог! Но теперь нужно быстро решить, что делать дальше. Я думаю, нас пытались похитить вовсе не городские власти.

— Кто же тогда эти люди и что им от нас было нужно?

— А вот это теперь мы и попытаемся выяснить.

Перлис видела, что Юстис постепенно теряет самообладание. Не сумев добиться от нее ни одного конкретного ответа, он запутался в собственных доводах и решил отказаться от своего первоначального плана. Больше он не пытался убедить Перлис принять арктурианское гражданство и пошел напролом.

— Нужны тебе арктуриане или не нужны, — все равно тебе придется встретиться с командиром их крейсера.

— И почему ты считаешь, что я этого захочу?

Чем больше злился Юстис, тем спокойней и язвительней становилась Перлис. Ее увлекла эта психологическая схватка с человеком, которого она так хорошо знала и которого в конце концов возненавидела. Перлис понимала, что нельзя перегибать палку, иначе она ничего не выяснит. А ей очень хотелось получить информацию о том, что делают арктуриане на Таире, каковы их планы и что они собираются предпринять против их команды, за которой гнались от самой Земли. Только поэтому она и проявляла до сих пор почти ангельское терпение, но это было абсолютно не свойственно ее взрывному характеру и потому давалось ей с большим трудом.

— Мне надоело попусту терять с тобой время! Собирайся, ты пойдешь со мной!

Юстис сказал это тоном, не терпящим возражений, тоном приказа — и, наверное, надеялся именно на то, что она будет сопротивляться. Ему было необходимо ее сопротивление, чтобы преодолеть последнее препятствие, разорвать последние нити, еще связывавшие его с этой женщиной. Но вместо того чтобы разразиться в ответ очередной насмешливой или гневной тирадой, совершенно неожиданно для Юстиса Перлис спросила:

— А если я соглашусь, что меня ждет на вашем корабле — тюремная камера?

— Конечно, нет! Ты все расскажешь капитану о вашей экспедиции в завременье, и после этого тебя сделают полноправным членом команды.

— Надолго ли? Что дальше? Куда вы направитесь после того, как закончите свою миссию здесь, на Таире?

— Этого я не знаю. Меня обещали вернуть на Землю, значит, и тебя вернут вместе со мной. Арктуриане всегда выполняют свои обещания.

— На Землю? Но ты же говорил, что там нет ничего, кроме развалин.

— Это не совсем так. Там уже начаты восстановительные работы. Мне кажется, ты специально тянешь время. Если ты ждешь, что вернутся остальные члены твоей команды, то это напрасное ожидание. Они все взяты под контроль.

— Что значит взяты под контроль?

— Это значит, что каждый из них находится в данный момент под нашим контролем…

Говоря это, Юстис начал медленно приближаться к Пер, его внимание переключилось на ее грудь, просвечивавшую сквозь прозрачную кофту, и разговор резко изменил направление.

— Ты еще помнишь тот год, помнишь нашу первую встречу? Нашу первую ночь?

Так же медленно, шаг за шагом, Перлис отступала от него, пока не уперлась спиной в стену комнаты. Она не испытывала ни страха, ни сожаления, ничего, кроме спокойного презрения, и лишь ждала, когда он перейдет последнюю разделяющую их черту. Ей не пришлось ждать слишком долго. Его рука протянулась и легла на ее талию, вторая коснулась плеча. Она легко отстранилась и повторила вопрос:

— Сначала объясни, что значат твои слова о контроле? Я должна знать, что случилось с моими товарищами!

— С ними случилось то же самое, что сейчас случится с тобой! Их учат выполнять наши приказы!

Теперь Юстис наконец решил применить всю свою силу и попытался швырнуть девушку на постель, но Пер легко выскользнула из его захвата, ушла в сторону и резко хлопнула ладонями по его ушам. Он покачнулся и схватился руками за голову, на мгновение потеряв ориентацию. В следующую секунду Юстису показалось, что на него обрушился потолок.

ГЛАВА 35

Занятая схваткой с Юстисом, Перлис не заметила, как за ее спиной распахнулась дверь. Дорогой ей голос Артема произнес:

— Стоит мне ненадолго отлучиться, как в твоей постели появляются посторонние мужчины! Кто это?

Несмотря на насмешливую фразу, Перлис уловила и его тревогу за нее, и озабоченность происшедшим. Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули от волнения, но, вместо того чтобы броситься ему навстречу, она ответила в том же насмешливом ключе:

— Ну, положим, он лежит не в моей постели, а рядом. Видимо, твое отсутствие плохо действует на посторонних мужчин. Это Юстис. Когда-то мы были близки, и я была такой глупой, что едва не вышла за него замуж. А сейчас он стал тем, кем и должен был стать. Жалким предателем. Прихвостнем арктуриан.

— Что ему было нужно от тебя?

— Он хотел, чтобы я последовала его примеру. Приглашал на беседу с капитаном арктурианского крейсера, предлагал стать членом их команды, несчастный дурак.

— Приглашал, как я понимаю, слишком настойчиво?

— Пытался. А что из этого получилось, ты видишь.

— Да уж вижу… Рука у тебя тяжелая.

Логинов нагнулся, проверил пульс у лежавшего на полу мужчины.

— Еще дышит, как ни странно. Собирай свои вещи и спускайся вниз. Его оставь здесь. Пусть с ним администрация разбирается, а у нас есть дела более срочные.

Торопливо следуя за Логиновым к лифту, Перлис все же спросила:

— Артем, как это возможно? Как получается так, что люди становятся предателями, даже те, кого мы хорошо знали? Столько людей стали пособниками захвата… Я этого не понимаю!

— Предрасположенность к предательству должна быть внутри человека. Благодаря внешним обстоятельствам она выходит наружу. Мне самому иногда становилось страшно от количества подобных случаев, и тогда я вспоминал Бекетова, или генерала Громова, или тебя…

Глядя под ноги, Логинов так и не заметил благодарной улыбки Перлис.

Минут через пятнадцать вся команда, за исключением Маквиса, уже сидела в захваченном Абасовым и Бекетовым каре.

— Никто не знает, куда подевался Маквис? — спросил Логинов просто так, на всякий случай. Он был уверен, что исчезновение переводчика каким-то образом связано с бурными событиями прошедшей ночи, но выяснить это немедленно не было никакой возможности.

— Я оставил в его номере записку с приказом немедленно отправляться в порт.

— Сдается мне, что за нами начата настоящая охота, и беспрепятственно добраться до космодрома нам не дадут. Я не успел еще тебе доложить, командир, арктурианский крейсер стоит недалеко от города, направление юго-юго восток, а расстояние всего километров десять, если верить спидометру кара. Мы не доехали до него метров пятьсот. Арктуриане даже маскироваться не стали, чувствуют себя хозяевами положения.

— Так оно и будет до тех пор, пока у нас нет корабля. Надеюсь, вы не обнаружили своего присутствия?

— Мы были осторожны и не стали ничего предпринимать без твоего приказа. Бекетов был уверен, что ты уже вернулся, — и оказался прав. Что теперь? Каковы наши дальнейшие действия? Эта бумага, вызывавшая нас на космодром для погрузки «Глэдис», была ловушкой?

— Не совсем. Хотя, пока я не увижу корабль собственными глазами, — я не поверю в его возвращение. Однако губернатор уверял меня в том, что «Глэдис» вернулась из завременья. В принципе — это возможно. Граница, отделявшая зону реального времени от завременья, все время движется, рано или поздно предметы, попавшие в завременье, перейдут в зону обычного времени. Так что все может быть. Вот это мы сейчас и проверим.

Ранний рассвет высветил на небе легкие облака. Сырой утренний ветер нес из развалин запахи разложения, и Логинов, стиснув зубы, быстро, насколько это позволяла дорога, вел машину по направлению к космодрому.

— Нам еще повезло, что арктуриане не взяли порт под свой контроль, — заметил Бекетов.

— Зачем он им? У них достаточно топлива, а их корабль приспособлен для посадок в любых местах, — ответил Абасов, тщетно пытаясь раскурить подмокшую сигарету.

— А ты откуда знаешь? — сразу же отреагировал Логинов.

— Из разговоров тех двоих умников, которые пытались нас захватить. Что будем делать, командир? Думаешь, таиряне согласятся добровольно вернуть нам корабль, если сообщение окажется правдой? У них ведь не осталось своего космического транспорта, наш мог бы весьма пригодиться…

— Без кодов компьютер не откроет люки и не включит двигатели. Они прекрасно знают, что коды изменить невозможно.

— Зато можно использовать кого-нибудь, кто их знает, — мрачно заметил Абасов.

— Маквис их не знает, если ты его имеешь в виду. И захватить нас пытались вовсе не таиряне. Мне показалось, что таиряне рады будут от нас избавиться и не станут чинить препятствий с отлетом.

Кар выскочил на пологий холм. Отсюда открылся хороший обзор лежавшего в широкой котловине космодрома. Утро уже полностью вступило в свои права. Прежде чем двигаться дальше, нужно было изучить обстановку, и Логинов остановил кар. Чтобы не обнаружить своего появления, они укрыли машину в небольшой балке. Абасов и Логинов, захватив электронные бинокли, ползком забрались на вершину холма.

Территория космодрома, видная отсюда в электронном умножителе со всеми мельчайшими деталями ее поверхности, выглядела совершенно заброшенной. Не было видно никакого движения. Подъезды заполняли в беспорядке разбросанные грузовые кары, некоторые из них перевернуты, не видно ни одного водителя, никого из обслуживающего персонала. Но на фоне всего этого беспорядка возвышалась гордая громада «Глэдис».

И как только они узнали свой корабль, как только поняли, что их самые смелые надежды оправдались и невозможное стало возможным, — все остальное потеряло значение. Даже невозмутимый Абасов собрался немедленно броситься к кораблю.

Логинову пришлось прибегнуть к прямому приказу, чтобы его остановить. Он очень не любил пользоваться своим командирским положением, не без оснований считая после всего пережитого каждого члена команды своим другом. Поэтому, остановив Абасова, он пояснил:

— Корабль действительно вернулся — но именно поэтому мы должны стать вдвойне осторожны. Здесь может быть устроена ловушка. Просто так арктуриане нас не отпустят.

Оба надолго замолчали, изучая в электронные бинокли подходы к космодрому и все подозрительные места. Но даже и после целого часа наблюдений им не удалось обнаружить на территории космодрома никакого движения. Казалось, порт вымер.

Бекетов, оставшийся в вездеходе вместе с Перлис, занялся проверкой двигателя кара, пострадавшего во время стычки с охранниками.

Лишь одна Перлис так и не нашла себе дела, отвлекающего от тягостной неопределенности. Ее мысли вновь и вновь возвращались к тому, что случилось в гостинице, к неожиданному появлению Юстиса и исчезновению Маквиса… Она думала о том, что события вновь ускоряют свой бег, подхватывают ее на свой гребень и несут куда-то прочь от нормальной человеческой жизни.

Она спрашивала себя, стоило ли ей так круто менять свою судьбу год назад, когда она после разрыва с Юстисом записалась добровольцем, по случайному стечению обстоятельств попала в школу УВИВБа? Не было ли это решение результатом внутренней подавленности, шока? Который раз спрашивала она себя об этом, и каждый раз ответ был одним и тем же: «Кто-то должен был остановить захват». И раз уж для этого не хватило мужчин, раз среди них появилось слишком много таких, как Юстис, — женщинам пришлось взвалить на свои плечи и эту нелегкую работу.

Среди ополченцев женщин было больше половины. И еще одну вещь сказала Перлис себе в утешение: «Не поступи я в школу УВИВБа, не было бы ни этой экспедиции, ни знакомства с Артемом, не этой моей, возможно последней, любви»…

Прервав ее раздумья, Бекетов распахнул дверцу кабины и, не залезая внутрь, тревожно посмотрел на Перлис.

— Что-то долго они задержались на своем наблюдательном посту. Не нравится мне это. Пойдем узнаем, в чем дело.

— Почему ты не хочешь связаться с ними по рации?

— Командир приказал соблюдать полное радиомолчание.

Абасов и Логинов, уже больше часа изучавшие территорию космодрома, так и не нашли ответа на вопрос, куда подевалась его охрана и весь обслуживающий персонал.

— Не могу рассмотреть левую часть корпуса «Глэдис», мне кажется, нижний люк слегка приоткрыт. Придется подойти поближе, — наконец нарушил затянувшееся молчание Абасов и вновь собрался покинуть укрытие, в котором они лежали. Логинову во второй раз пришлось его остановить.

— Я не верю, что на космодроме не осталось ни одного человека. Кто-то должен появиться. Открыть люк корабля без пароля невозможно. Давай подождем еще полчаса.

Через несколько минут на наблюдательном пункте их стало четверо. Пришлось объяснять вновь прибывшим, почему они здесь застряли. Пространные, успокоительные объяснения, в которые пустился Абасов, явно адресуя их Перлис, заставили Логинова усмехнуться. Жаль, что он не видел в отеле здоровенного мужика, лежавшего бездыханным на полу ее номера. Вся мужская часть группы относилась к Перлис с нежным вниманием, предпочитая не видеть в ней бойца, кое в чем превосходившего каждого из них. Ей это почему-то нравилось, и Логинов старался не вмешиваться.

— Мне кажется, около ближайшего к нам ангара что-то движется, — сообщил Бекетов, рассматривавший космодром без всяких приборов и благодаря этому имевший более широкий обзор.

Скорректировав сектор обзора, оба наблюдателя одновременно увидели бегущего от космодрома человека. Он бежал, спотыкаясь, иногда падал, сразу же поднимался и вновь несся прочь, словно за ним гналась целая свора разъяренных собак. Но никаких преследователей они не видели. Абасов поставил увеличение своего прибора на максимальное и, поймав в перекрестье прибора лицо беглеца, с удивлением проговорил:

— Мне кажется, это Маквис!

К сожалению, в ближайшее время проверить это утверждение не представлялось возможным. Беглеца загородило здание склада, а показываться из-за него он почему-то не спешил.

— Придется все же выяснить, что там происходит, — решил, наконец, Логинов. — Мы пойдем вдвоем с Абасовым. Пайзе и Бекетов останутся охранять кар и прикрывать наш отход, если в этом появится необходимость. Не нравится мне эта пустыня на космодроме…

— Возьмите с собой энергетическое оружие. В багажнике кара целый арсенал, — предложил Бекетов.

— Нам оно будет только мешать. Подойти нужно скрытно и бесшумно. А вот вы его приготовьте. Возможно, возвращаться придется гораздо быстрее, чем мы предполагаем.

С удовлетворением Логинов отметил, что никаких возражений не последовало. Этот поход всех кое-чему научил. В особенности это относилось к Перлис: в начале экспедиции дисциплины ей явно не хватало.

Они спустились с холма минут за пятнадцать, маскируясь за каждым выступом поверхности, используя кустарники и сухую траву. В конце, уже у самой изгороди космодрома, разрушенной во многих местах, нашелся еще один удобный наблюдательный пункт.

Логинов вряд ли мог объяснить, почему он так медлит, вот она, их родная «Глэдис», в сотне метров от них. Казалось, ничего не стоит преодолеть оставшееся расстояние в коротком броске и укрыться внутри корабля от любой внешней опасности. Но если это заранее подготовленная ловушка, от них ждали именно этого.

Логинов медлил, игнорируя нетерпение Абасова, которое тот демонстрировал уже чересчур откровенно. Он даже замечания ему не сделал, не до того сейчас было.

— Куда девался Маквис? — Абасов постарался выразить все свое недовольство в этом вопросе.

— Он скрылся за стеной пакгауза, перед которым мы сейчас находимся. С той самой минуты, как мы его заметили, наблюдение не прекращалось ни на минуту, следовательно, он внутри. — Словно желая подтвердить свою правоту, Логинов лишний раз осмотрел лежавшую в десятке метров от них пустую стартовую площадку космодрома.

Бетонное покрытие, в нескольких местах развороченное взрывами, являло собой довольно печальное зрелище. Ни один корабль без специальных посадочных приспособлений, позволявших садиться на поверхность диких планет, не смог бы стартовать отсюда. К счастью, это не относилось к «Глэдис».

Земляне укрывались за обломками бетонной плиты, когда-то служившей частью посадочной полосы. Порядочный кусок бетона, отброшенный взрывом, одним своим концом уперся в стену ангара и образовал что-то вроде каменного шалаша. Трещины на плоской поверхности превратились в неплохие амбразуры, позволявшие вести наблюдение, оставаясь совершенно невидимыми для любого, притаившегося на территории космодрома противника.

— И долго мы еще будем так лежать? — ядовито осведомился Абасов.

— Столько, сколько понадобиться. Я не двинусь с места, пока не пойму, куда девался Маквис.

— Это мог быть вовсе не Маквис. Мы видели его всего несколько секунд. Мы могли ошибиться.

— Даже если этот человек не был Маквисом, он не мог испариться бесследно.

— Так давай, наконец, проверим, куда он делся! До ангара всего двадцать метров!

— После того как мы окажемся перед ангаром, нам придется его огибать. С нашей стороны глухая стена, и как только мы ее обойдем, мы окажемся беззащитны перед любым, кому придет в голову устроить здесь засаду.

— После возвращения из завременья ты стал слишком осторожен, командир.

— Ты прав. Я стал больше ценить свою драгоценную жизнь.

— Если бы ты послушался Перлис и взял с собой излучатель, мы могли бы прожечь стену с этой стороны.

— Но мы его не взяли, поэтому наберись терпения. Представь, что ты в разведке, и перед тобой хорошо охраняемая укрепленная территория противника.

— В том-то и дело, что я не вижу здесь никакого противника. Перед нами заброшенный пустой космодром!

— Я бы с тобой согласился, если бы не «Глэдис». Слишком лакомый кусочек наш корабль, чтобы позволить ему стоять без всякой охраны посреди космодрома. Это могли сделать только специально. Ночное нападение на нас, исчезновение Маквиса и пустой космодром… Все это как-то взаимосвязано, и я не двинусь с места, пока не пойму, что за этим скрывается.

Любого другого на месте Абасова он бы давно поставил на место. Но этот человек за время их операции в завременье превратился для него не просто в боевого товарища, он стал для него другом, которому можно доверять в любой, самой сложной ситуации. Артем дорожил его мнением и, видя, что Абасов вот-вот окончательно потеряет терпение от бесконечного ожидания, которое противоречило характеру этого человека, в конце концов, вынужден был изменить свое решение, и они медленно, ползком, двинулись к стене ангара, ежеминутно останавливаясь и продолжая изучать мертвое поле космодрома.

Посадочное поле по-прежнему казалось абсолютно пустым, разве что ветер время от времени поднимал над плитами пыль и перекатывал пустые картонные коробки.

Наконец Абасов и Логинов достигли конечной цели своего продвижения — стены пакгауза. Теперь предстояло обогнуть здание и выяснить, наконец, что произошло с человеком, пробегавшим по космодрому полчаса назад.