Глава 26

Наконец вечер подошел к концу. Даже Джеймс Версон был вынужден отвлечься от Беатрис, после того как она, постучав по хрустальному бокалу, сделала объявление, представляющее Арлана как командира будущей экспедиции на Роканду. Только тут земляне поняли, для чего был организован сегодняшний торжественный ужин.

Представление звучало так, словно аниранцы случайно выбрали его из общей группы землян. Внимание всех присутствующих сразу же переключилось на Заславского.

Полковник, уставившись на Арлана своим гипнотизирующим, как у удава, взглядом, спросил:

— Можно узнать, каково ваше звание в табели о рангах Земного союза?

— В земных войсках мои успехи не слишком велики. — Арлан в тоне ответа не удержался от сарказма. — Я всего лишь лейтенант.

— Тогда не понимаю выбора вашего руководства, дорогая! Надеюсь, это не ваш собственный выбор?

Беатрис, усмехнувшись в ответ на нарочито фамильярное обращение полковника, пояснила:

— Лейтенант Арлан Заславский служил в земных войсках внешней безопасности. На рейсовом марсианском корабле он спас жизнь нескольким пассажирам, но поставил под угрозу репутацию сенатора Рыжлова. Те из вас, кто читал земные газеты этого периода, знают, что Заславский был разжалован несправедливо. Его земное звание фактически аннулировано. Зато Аниранский союз готов предложить ему любое звание, какое он сам для себя выберет.

Гробовое молчание, установившееся за столом после этого заявления, свидетельствовало о том, как сильно поражены присутствующие. Лишь полковник Джеймс Версон не потерял своего апломба.

— Вы так легко разбрасываетесь званиями?

— Совсем нет. Но иногда, за особые заслуги перед Анираном, у нас принято выдавать белую наградную карту, в которую кандидат имеет право вписать звание по своему выбору.

— Иными словами, эти люди автоматически становятся генералами или у вас есть более высокие чины?

— У нас нет даже генералов. Высший чин в нашей армии можно приравнять к вашему полковнику, но и этот чин выбирают совсем немногие. Поскольку присвоение подобного звания не дает никаких привилегий, зато налагает огромную ответственность.

— И что же нужно было сделать, чтобы получить подобную карту?

— Всего лишь умереть и суметь вернуться.

Арлан произнес эту фразу совсем тихо, и предназначена она была одной Беатрис. Но полковник, обладавший феноменальным слухом, все же услышал.

— Шутки здесь неуместны! Могу я узнать без излишнего словоблудства, какой чин выбрал себе наш уважаемый руководитель?

Поскольку Арлан не пожелал отреагировать на этот вопрос самоуверенного и нагловатого англичанина, за него ответила Беатрис:

— Заславский проставил в графе «звание» прочерк.

— И что это означает?

— Только одно. Он вообще отказался от званий.

— Значит, нами будет командовать рядовой?

Несмотря на то что Арлан не хотел объяснений, он понял — персонально Версону ему придется кое-что растолковать.

— Видите ли, полковник, в задании, которое нам предстоит выполнить, звания не имеют никакого значения. Мы будем действовать небольшой группой, полностью оторванной от базы и вообще от всякой цивилизации. В этих условиях только два понятия имеют смысл — командир и подчиненные. Так вот, я буду вашим командиром. — Арлан произнес эту фразу ровным спокойным тоном, но впервые за этот вечер вложил в нее всю свою ментальную силу, стараясь прорваться сквозь природный барьер, защищавший полковника.

Ему необходимо было проверить, сумеет ли он в случае необходимости влиять на этих людей, несмотря на их врожденную нечувствительность к ментальным излучениям.

В экстремальной ситуации на убеждения у него может не хватить времени, а из всей отобранной пятерки полковник выглядел наиболее крепким орешком. Арлан понимал, что полностью сквозь барьер ему не пробиться, но даже небольшое косвенное влияние могло оказаться чрезвычайно полезным.

Арлан так и не узнал, в какой степени ему удалось воздействовать на полковника, но что-то, несомненно, получилось. Потому что Версон неожиданно побледнел, поднялся со своего места и, сославшись на крепость местных напитков, удалился.

Банкет вскоре закончился. Все разошлись, тактично предоставив возможность своему новому командиру побеседовать с представительницей Аниранского союза. За столом остались только Арлан и Беатрис.

Беатрис, в своем аниранском мундире, без привычных контактных линз, вызывала у него двойственное чувство. С одной стороны, его уязвленное мужское самолюбие ни на минуту не позволяло забыть о том, что с момента возвращения из храма ему так и не удалось вернуть прежнюю, желанную для него близость. С другой стороны, сейчас Беатрис казалась ему совершенно непохожей на ту женщину из палатки в ночном лесу, которая, не остыв еще от его ласк, с оружием в руках отражала нападение их общих врагов. Видимо, его молчание слишком уж затянулось, потому что Беатрис наконец спросила:

— Тебя беспокоит полковник?

— Меня беспокоишь ты. Твой излишний интерес к этому нагловатому Версону меня совсем не радует.

— Но он же иномирянин! — Слово сорвалось непроизвольно и неожиданно для нее самой. Эта случайная фраза сразу же показала Арлану, до какой степени беспочвенна его ревность. Однако она заставила его вспомнить и о том, что это в полной степени относится и к нему самому. Почему-то сегодня ему не удавалось контролировать свои чувства. Они слишком явно отражались на его лице. Беатрис обезоруживающе улыбнулась и сказала:

— Прости… Я иногда забываю, что ты тоже не аниранец.

Она всегда умела легко и непринужденно уйти от его упреков. Вот и сейчас у него пропало желание продолжать неприятный разговор. Иногда Арлану казалось, что в присутствии этой женщины он сам становится объектом ментального воздействия. Не желая показывать своего очередного поражения в скрытой борьбе за лидерство, которое происходит между мужчиной и женщиной постоянно, едва только они окажутся в одной постели, он лишь буркнул, не глядя на нее:

— Что там, с этим агентом? Насколько я знаю, до сих пор вы не слишком доверяли землянам. Ты уверена, что Рикарский изменил общепринятым правилам?

— У него не было выбора. Ты можешь подчинить себе психику почти любого аниранца и сразу же установишь его настоящую роль. Другое дело земляне…

— Представляю, до какой степени Рикарскому хотелось найти среди аниранцев хотя бы одного человека, способного противостоять «Д-излучению», и отправить его с нами.

— Возможно, он все-таки его нашел.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он чувствовал, как сильно взволнована Беатрис, и не понимал причины.

— Дело в том, что наши ученые разработали медикаментозное средство защиты от «Д-излучения». Оно небезопасно для нашего организма и еще не прошло клинических испытаний, но оно существует, а это означает, что тебе придется включить в свою экспедицию еще одного человека.

— Если бы такое средство существовало, вам бы не понадобились земляне. А о включении аниранца в состав нашей экспедиции не может быть и речи.

— Новое средство открыто совсем недавно. А что касается аниранца в твоей экспедиции — придется с этим смириться, потому что провести испытания химической защиты в полевых условиях поручено мне…

— Это слишком опасно! — Слово «слишком» явно выдало его беспокойство за нее, и он тут же поправился: — Ты хочешь сказать, что в моем согласии на твое участие в экспедиции нет необходимости?

— Иногда мне кажется, что в психике землян самолюбие занимает главное место.

— Мы называем это иначе — чувством собственного достоинства.

— Можешь не беспокоиться о своем достоинстве. Если ты откажешься включить меня в экспедицию, «Д-корпус» организует еще одну, специально, чтобы провести испытания нового препарата. Так что в любом случае на Роканде мы будем вместе.

— Дурацкая идея! Представляю себе экипаж корабля, полностью зависимый от приема неиспытанного химического препарата в условиях чужой враждебной планеты! Вы не протянете там и суток!

Она ушла, хлопнув дверью, а он не сделал попытки остановить ее.

В опустевшем зале появились роботы-уборщики, но Арлан все еще сидел на своем месте, не двигаясь.

«Неужели она не понимает, насколько это опасно? Неужели не понимает, что я не могу ее потерять, не могу рисковать ее жизнью?

Все она понимает… Это я не могу привыкнуть к этическим нормам другого мира. Здесь женщина не считается слабым существом. Оберегать ее, опекать — признак дурного тона. Немудрено, что она оскорбилась. К тому же Беатрис солдат, и, судя по тому, что я о ней знаю, — неплохой солдат…»

В результате и в этот вечер он вновь остался один. Идея пойти к ней прямо сейчас была тут же отвергнута. Нужно дать ей время успокоиться, спешить с таким важным разговором не стоит.

Он уже почти не сомневался, что ему придется включить Беатрис в экспедицию.

С каждым днем эта женщина занимала в его жизни все большее место, и он боялся, что во время экспедиции это обстоятельство может повлиять на него не лучшим образом.

В конце концов он признался себе, что слегка побаивается ее. Много было в ней непонятного, как и во всякой женщине, а Беатрис к тому же ни на минуту не позволяла ему забыть, что она уроженка иного мира.

Роботы, закончив уборку помещения, столпились вокруг его стула, ожидая, когда он освободит место. Арлан чувствовал плохо объяснимую брезгливую неприязнь к этим синтетическим существам, возможно, потому, что в них слишком мало осталось от механизмов.

Память о недавних стычках с охранными роботами накрепко засела в его подсознании. И сейчас уборщики напоминали ему притаившихся в засаде зверей, терпеливо дожидавшихся, когда он потеряет бдительность, совершит оплошность, сделает один неверный шаг… Не так уж трудно превратить рабочего робота в боевого. В этом бочкообразном туловище за несъемными металлическими щитками могли скрываться любые устройства.

Чтобы справиться с приступом излишней подозрительности, ему пришлось покинуть банкетный зал, хотя он собирался посидеть здесь в одиночестве и обдумать стремительно обрушившийся на него каскад событий последних дней, в которых просматривалась странная и пока непонятная логика.

Взять хоть эту историю со шпионом… Почему Беатрис не захотела подождать, пока закончится банкет, и спокойно поговорить с ним об этом наедине? И почему она сразу же после этого сообщила потрясающую новость о своем участии в экспедиции да еще заявила об этом так, словно вопрос уже решен?

Он начал сомневаться даже в том, существовал ли на самом деле этот пресловутый агент Рикарского. Не пыталось ли управление «Д-корпуса» подсунуть им фальшивую информацию?

Если они хотели таким образом ослабить его группу, заставить их следить друг за другом — они своего добились. Его ссора с Беатрис — явление того же порядка. Все, что затрудняет слаженную работу его отряда, на руку Рикарскому и тем, кто стоит за его спиной.

Арлан медленно шел в сторону информатория, все еще не решив, следует ли ему повернуть в знакомый коридор, в конце которого располагалась личная комната Беатрис.

Обслуживание здания, включая охрану, производилось роботами. В огромном наружном холле двенадцатого этажа не было ни одного аниранца. Рабочий день давно кончился, и, если бы не вездесущие роботы, он чувствовал бы себя здесь, как в маленькой земной крепости, заброшенной в глубины вражеской обороны.

Холл заканчивался открытой панорамой ночного города. Не было видно ни стены, ни окон. Казалось, пол и потолок этого зала висят на некотором расстоянии друг от друга в темном ночном воздухе.

Арлан знал, что стена существует, но ее сделали из чрезвычайно прочного и совершенно прозрачного материала, незаметного в вечернем освещении.

Он не мог принять эту непривычную для землянина архитектуру открытых пространств и чувствовал себя неуютно на заканчивавшихся обрывом в пропасть полах.

Хотя иногда, в такие дни, как сегодняшний, он начинал признавать, что в этом что-то есть.

Казалось, город всеми своими огнями летит ему навстречу, словно он находился в гигантской кабине космического корабля, идущего на посадку.

Он постоял здесь секунду и решительно повернул в сторону, противоположную коридору, ведущему к Беатрис.

Информаторий встретил Арлана потрескиванием и шорохами постоянно включенной аппаратуры. Здесь тоже не было обслуживающего персонала — одни автоматы. Арлан уселся в удобное кресло и часа два работал, изучая все имевшиеся в архивах данные о начале захвата Роканды, о потере связи с близлежащими колониями и обо всем, что с этим связано.

Сведения оказались настолько скудными, что он начал сомневаться в подлинности пароля, разрешавшего ему доступ к любой секретной информации. То ли пароль был фальшивый, то ли аниранской разведке и в самом деле ничего не известно о том, когда именно и каким кораблем было завезено на Роканду бедствие, которое он про себя называл космической чумой, поскольку до сих пор не мог установить, как же происходил захват планеты.

Возможно, он получал предварительно отфильтрованную информацию. Трудно было поверить, что разведка «Д-корпуса» именно в этом, наиболее важном вопросе работала из рук вон плохо. Не было никаких данных о первоначальном периоде захвата, о том, с чего все началось.

Невозможно поверить, что связь с многомиллионной колонией прервалась мгновенно. Какие-то сообщения со спутников или кораблей должны были поступать. Но в архивах он их не обнаружил.

Картина получалась пестрая. Как головоломка, в которой не хватало важных деталей, и потому сложить ее полностью никак не удавалось.

Опасения Беатрис по поводу того, что в управляющих центрах самого Анирана не все обстоит благополучно, получали все новые подтверждения «Надо отсюда убираться как можно скорее, пока Аниран не постигла судьба Роканды…» Если его интересовала первоначальная стадия захвата, то, возможно, сейчас он находится в самом центре этого события… Если захват произойдет до старта — их отсюда не выпустят.

Проработав часа два, Арлан решил, что на сегодня с него достаточно. Завтра предстоял не менее напряженный день.

Отключив рабочий терминал инфора, Арлан вновь вышел в холл двенадцатого этажа.

В этот поздний час здание казалось вымершим, и лишь город снаружи продолжал жить своей таинственной ночной жизнью.

Тысячи разноцветных огней текли по его улицам — картина бегущих огней притягивала и завораживала. Арлан вновь ненадолго задержался у невидимой наружной стены и в этот момент услышал шаги у себя за спиной.

— Простите, сэр, но мне необходимо с вами поговорить, — произнес невидимый в полумраке человек голосом полковника Версона.

Глава 27

На какое-то мгновение Арлан инстинктивно подобрался. Он не слышал, как этот человек подошел к нему почти вплотную. Раньше он не допускал подобных промахов.

Ничем не выдав своей настороженности, Арлан повернулся нарочито медленно и встал так, чтобы свет с улицы падал в лицо неожиданному визитеру.

— Если у вас есть необходимость в конфиденциальном разговоре, вы могли поговорить со мной После банкета, а не подкрадываться в темноте.

— Еще раз простите. Это старая десантная привычка — ходить бесшумно, да и полы здесь покрыты мягким материалом, скрадывающим шаги. Мне пришлось ждать, пока вы выйдете из зала, где полно роботов. Из-за них я и не мог с вами там говорить.

— Вы не любите роботов? — насмешливо спросил Арлан, все еще не понимая, куда клонит Вер-сон.

— В общем, я к ним безразличен, но не сомневаюсь, что внутри аниранских роботов скрыты подслушивающие устройства. Люди быстро привыкают к снующим повсюду механизмам и перестают их замечать. А я не могу допустить, чтобы наш разговор подслушали. После банкета вы перешли в информаторий, в котором тоже полно электроники. Мне снова пришлось ждать.

— У вас наверняка существует серьезная причина для таких предосторожностей. Мне не терпится о ней услышать.

Арлан согласился с логичностью доводов полковника, но по-прежнему не скрывал своей неприязни. Он не мог понять, зачем тому понадобилась эта конфиденциальная беседа после столь вызывающего поведения во время банкета.

— Так чем я могу быть вам полезен?

Его тон вряд ли показался Версону дружелюбным. И, чтобы не терять объективности в оценке собственных действий, Арлан тут же признался себе в том, что полковник вызывал в нем раздражение прежде всего своим показным бравым видом и излишним вниманием к Беатрис.

— Я хотел бы извиниться за свое поведение на вечере. Когда я вам все расскажу, вы поймете его причину.

— Я слушаю вас.

— За банкетным столом вы сидели недалеко от меня, у меня хороший слух, и, хотя я разобрал лишь часть ваших слов, я догадался, о чем вы говорили с аниранкой, заправлявшей на этом вечере.

Признание полковника удивило Арлана. Он убедился на собственном опыте, что изучить аниранский, даже с помощью гипнокурсов, за те два месяца, в течение которых десять земных новобранцев здесь находились, невозможно.

— Вы знаете аниранский?

— Я оказался на Аниране гораздо раньше остальных. Намного раньше и совсем по другому поводу. То, что у меня впоследствии обнаружили генетический иммунитет к «Д-излучению», — чистая случайность.