Попытка разделаться с ними была совершена на удивление неожиданно.
      Конечно, неожиданность не была полной, если учесть что Великий Ландо все-таки успел предупредить их об этом прямо с подмостков амфитеатра, в тот самый момент, когда человек с рукой, извергавшей огонь, был готов осуществить свой план.
      А теперь вернемся немного назад и попробуем разобраться в происходящем. Представьте себе, что в один из свежих и ясных осенних дней 2002 года мы находимся в Нью-Вестпорте, в театре-варьете, который, как вам вероятно известно, построен на высоких сваях, поднимающихся над грязноватой поверхностью воды Лонг-Айленд-Саунда. Театр, вмещающий почти 900 человек, в этот полдень был набит до отказа. Возможно, так было потому, что часть денег от сбора поступала на счет предвыборного комитета Республиканско-Демократической партии. Но, с другой стороны, варьете всегда пользовалось большим успехом у публики, начиная с конца прошлого столетия.
      Среди присутствовавших находился и Джейк Пейс, высокий худощавый хорошо загоревший весьма деятельный мужчина лет тридцати шести. Вместе с ним была и его жена, очень привлекательная рыжеволосая женщина тридцати двух лет. Она имела рост около шести футов и была тонкой и стройной, словно ива. Итак, в этот полдень они сидели, держась за руки, в десятом ряду второго яруса.
      На подмостках сцены, имевшей форму бумеранга, одетый в ярко-красный костюм волшебника из синтетического шелка и такого же цвета плащ, выступал Великий Ландо. Его психологический аттракцион был в самом разгаре. Сейчас он стоял чуть согнувшись у самого края рампы, указывая рукой в направлении второго ряда в первом ярусе, где сидела почтенная дама, платье которой было отделано жемчугом.
      – Вас очень беспокоит потеря брошки, – сказал он. – В ней было тринадцать кроваво-красных рубинов, вставленных в золотое основание и обрамленных алмазами почти квадратной формы.
      – Ах, чтоб мне провалиться на этом месте. Это действительно так и есть, – едва не задыхаясь проговорила полная женщина, прижимая к груди руку, почти на каждом пальце которой было надето кольцо.
      – Ну как можно потерять нечто подобное? – спросила Хильда, едва касаясь губами уха Джейка. – Ведь брошка должна блестеть в темноте.
      – Тише, не мешай ему. Мне очень интересно наблюдать, как он работает.
      – Я не мешаю ему, а если кого-нибудь и отвлекла, так только тебя.
      Джейк наградил ее одной из своих самых мрачных улыбок и наклонился вперед, опустив худые руки на мягкую цилиндрическую поверхность пустовавшего перед ним стула.
      – Брошка, которую вы ищете, находится… Да, я вижу ее блеск!
      – Ведь я говорила, что она должна блестеть, – не унималась Хильда.
      – Да, да, я вижу, где вы можете отыскать свою пропажу… Боже мой! – Неожиданно Великий Ландо согнулся, хватаясь руками за грудь. – Человек с огненной рукой… Он здесь… Смерть! Он несет смерть!
      – Так что же все-таки делать с моей блестящей брошкой? – продолжала настаивать матрона.
      – «Одд Джобс»… «Одд Джобс», – бормотал психоаналитик. – Он… собирается убить их…
      – Хо! – воскликнул Джейк, подпрыгивая на месте. – Это, должно быть, касается нас.
      – Сядьте, сядьте, я вам говорю!
      Но не обращая никакого внимания на слова сидевшего прямо сзади него члена городского управления, Джейк быстро оглядел окружавшее их пространство.
      – Я так и знал, что мы попадем в какую-нибудь переделку, садясь так близко от них, – пробормотал китайский неомессионер, находившийся за несколько мест в сторону от Джейка.
      – Не нужно быть таким агрессивным, Сун Ен, – предостерегла его жена.
      – Я узнал, кто они такие, в тот самый момент, как только они сели. Без всякого сомнения, это муж и жена Пейс, которые владеют и управляют «Одд Джобс Инкорпорейтед». И они постоянно попадают в…
      – Джейк! – предупредила мужа Хильда и тут же метнулась со своего кресла, сверкнув в воздухе стройными голыми ногами. – Там, в проходе, справа от тебя.
      Да, он был именно там. Было отчетливо видно лихорадочное лицо, на котором сверкали глубоко погруженные в темные впадины глаза. Его стальная поржавевшая правая рука медленно поворачивалась прямо в сторону Джейка.
      – Смерть им обоим, – нараспев произносил он, – смерть им обоим.
      – Однако, не сразу. – Схватив пустовавший стул, Джейк с силой запустил его в убийцу.
      Металлический стул ударил мужчину прямо в подбородок, его голова резко дернулась назад, а он сам свалился на пол. Когда он вновь нетвердой походкой направился вдоль по проходу, его рука неожиданно выстрелила, и шипящая полоса красно-желтого пламени прочертила полуденное небо.
      – Я так и знал, что нас непременно убьют, если мы будем сидеть так близко от этих безрассудных людей.
      – Оставь свои жалобы, Сун Ен, лучше уноси ноги.
      Кругом трещали и падали стулья. Люди толкались, протискивались вперед, падали, бежали, прыгали, заботясь только о том, как бы поскорее выбраться отсюда, прежде чем встроенное в руку оружие не выстрелит вновь.
      Джейк прокладывал себе путь, расталкивая толпу локтями, и наконец схватил все еще спотыкавшегося человека за смертоносную руку. Она была такой горячей, что он даже заскрипел зубами, но все же завернул стальной протез за спину убийцы, подтягивая его затем вверх.
      – Кто, ты, черт возьми?
      – Догадайся сам. – С этими словами человек вырвался и побежал.
      Через несколько секунд Джейк сообразил, что наверняка у этого малого имелась возможность быстро отсоединить руку. Он подержал ее в руке еще секунду, прежде чем отшвырнул и бросился за убийцей.
      – Он мог побежать за кулисы, – крикнул он, надеясь, что Хильда услышит его.
      Она тоже пробивалась сквозь толпу, и даже, когда могла, бежала, перелетая через стулья и даже через сидевших людей, как будто выполняла бег с препятствиями. Ее рыжие волосы развевались как знамя, и она подбежала к выходным дверям театра раньше однорукого человека.
      Он наверняка врезался бы прямо в нее, если бы не зацепился за край раскачивающейся подвесной сцены.
      – Проклятая сука, ты должна умереть.
      Великий Ландо оставался по-прежнему в том же положении. Он обхватил себя руками, будто борясь с ужасными судорогами.
      – Смерть… Он все еще несет смерть!
      Джейк услышал его, не спуская глаз с беглеца, и тут же понял, что могли означать эти слова. Поэтому, вместо того, чтобы бежать вслед за одноруким, он со всех ног бросился к своей жене и подхватил ее прежде, чем она смогла забраться на подмостки сцены.
      – Сейчас самое время подумать о собственной голове, – посоветовал он, обхватив ее одной рукой за плечи, а второй чуть ниже груди.
      – Джейк, но мы должны…
      Последовал невероятной силы взрыв, сметающий все кругом.
      Плавающая в воздухе подвесная платформа сцены потеряла свою устойчивость и рухнула вниз с высоты почти шесть футов в шахту воздушного лифта. Со всех сторон неслись вопли и злобные выкрики, заполнившие помещение театра.
      Хильда с трудом перевела дыханье и вцепилась в Джейка, продолжая трясти головой, так что ее длинные рыжие волосы били его по впалым щекам.
      – Разве можно было предвидеть такое?
      – Случай самоубийства, когда исполнитель убивает нас, а затем и себя. Я уловил тот момент, когда он собирался взвести взрыватель этой проклятой бомбы, скрытой у него под одеждой. – Джейк осторожно поднял ее на ноги. – Нам помогло предупреждение Ландо.
      – Да, да, кажется, он сумел узнать очень многое обо всем этом. Мы непременно должны поговорить с ним… – Она увидела все в глазах Джейка еще до того, как повернулась, чтобы взглянуть на рухнувшую сцену.
      – Слишком поздно, – сказал он. – Ландо погиб вместе с убийцей.
      – Теперь я уже никогда не найду свою блестящую брошку, – пожаловалась дородная матрона.

      – Возможно, это действительно была моя ошибка, – сказал секретарь правления «Шоу-Бизнес», продолжая двигаться по кругу, будто измеряя шагами огромную гостиную, оборудованную в хорошо укрепленной и заново отделанной конюшне, служившей штаб-квартирой для «Одд Джобс Инкорпорейтед». – Но, с другой стороны, возможно и нет.
      Джейк устроился в подвесном акриловом кресле с подголовником и негромко наигрывал протяжные португальские мелодии на двенадцатиструнной гитаре, разглядывая принадлежавшую им территорию имения Вест-Реддинг, величиной почти в пять акров, с трехпольной системой землепользования. В эти послеполуденные часы все окружавшее дом было окрашено в золотые и оранжевые тона. Рядом с его правой ногой, прямо на полу, сделанном из твердых пород дерева, лежал сканнер, устройство для быстрого просмотра и хранения необходимой для работы информации.
      – Кто знал о том, что вы летели сюда прямо из Белого Дома в Нашвилле?
      – Только президент, и больше никто, – ответил Гюнтер Стул. Его обычно выступающие вперед челюсти, казалось, выдвинулись еще больше в этот необычный полдень. – По крайней мере, я не думаю, что кто-то еще знал об этом.
      – Вы прибыли в Коннектикут, чтобы нанять нас, – сказала Хильда, – и почти в то же самое время наемник-самоубийца, вооруженный изрыгающей пламя металлической рукой, едва не поджарил нас, устроив из этого целое представление. Считаете это всего лишь совпадением?
      Стул остановился, разглядывая ее длинные необычайно прямые загорелые ноги, и сказал:
      – Учитывая все произошедшее, разумеется нет. Это никак не кажется мне простым совпадением, Хильда. Хотя все возможно.
      – Относительно этого парня, который пытался разделаться с нами. – Джейк слегка коснулся сканнера. – До сегодняшнего дня о нем знали лишь на самом краю Алабамы, где, как предполагалось, он должен был быть заперт в одном из учреждений для особо опасных сумасшедших, а его рука была полностью деактивирована.
      – Вероятно, он просто сбежал, – заметил секретарь «Шоу-Бизнеса».
      – Возможно, – согласилась с ним Хильда. – Но как случилось, что о его побеге ничего не знала федеральная полиция?
      – Даже этот приют, будь он проклят, ничего не знал об этом, – добавил Джейк, – пока я только что не позвонил им.
      – По-видимому, мы имеем дело с людьми, которые обладают изрядными средствами, а вы знаете, что с большими деньгами можно организовать почти все, что угодно.
      – И чьи же это могли быть деньги?
      – Мы думаем, может быть и ошибочно, хотя я чувствую, что на этот раз никакой ошибки нет, что мы в очередной раз столкнулись с так называемой Мафией Непрофессионалов.
      Джейк перестал играть.
      – Да, у них определенно, денег больше чем достаточно.
      – Я просто не могу спокойно наблюдать за их успехами, – заметила Хильда. – Я хочу сказать, что являясь отъявленными мошенниками, они, ко всему прочему являются не менее ужасными фанатиками. Не может быть и речи о том, чтобы внутри их организации оказался кто-нибудь из итальянцев.
      – В их представлении мафия слишком серьезная организация, чтобы допускать туда европейские меньшинства, – сказал секретарь Стул. – Они работают достаточно успешно, получая чистый доход около 2, 6 миллиарда долларов.
      – В то время, – продолжила Хильда, – как бедная итальянская мафия в год получает едва ли больше 20 миллионов в год.
      Джейк прислонил гитару к уменьшенной всего лишь в два раза фигуре лошади, которую он совсем недавно закончил вырезать из настоящего мрамора.
      – Неужели МН не отказалась от очередной попытки взять под контроль индустрию развлечений?
      – Скорее всего дело обстоит именно так, – ответил ему Стул. – Или, во всяком случае, у нас есть сильные подозрения на этот счет. Разве не об этом говорят все эти преступления?
      Хильда подошла к стулу, на котором сидел Джейк, и погладила его шею кончиками пальцев, прежде чем продолжить.
      – Ваши люди, Гюнтер, подозревают, что все эти убийства среди ведущих фигур шоу-бизнеса как-то связаны между собой? В этом году их было пять.
      – Шесть, – поправил ее Джейк.
      Она взяла в руки стоявшую большую гитару и, усевшись на стул, начала играть блюзовую мелодию, очень популярную в самом начале двадцатого века.
      – Ты считаешь, что необходимо учитывать и убийство клоуна с воздушными шарами?
      – На самом деле, этот случай нельзя считать самоубийством, – сказал Джейк, обращаясь к жене.
      А секретарь «Шоу-Бизнеса» почесал свой подбородок.
      – Если же мы включим сюда и клоуна, к чему так или иначе склоняется мой отдел, то общее число убитых на сегодняшний день составит семь человек.
      – Семь? – словно эхо в унисон повторили оба Пейса. Хильда перестала играть.
      – Да, пока это еще не стало достоянием средств массовой информации, – сказал Стул. – Рафлес Танни был найден мертвым, вернее убитым, рано утром в своем шале, в Швейцарии.
      – Очень жаль, – сказал Джейк. – Он был замечательным фокусником.
      – Как это случилось? – спросила Хильда.
      – Ты хочешь знать, с помощью чего он был отправлен на тот свет? Он был оглушен до смерти, но мы не смогли обнаружить на нем никаких следов от механического оружия.
      – Ха! – Джейк подпрыгнул на стуле, прищелкнув пальцами. – Теперь я понимаю, почему Президент Соединенных Штатов прислал вас, чтобы втянуть нас в это дело, Гюнтер. Но это звучит просто невероятно.
      – Но ведь это как раз по вашей специальности, не так ли? И ты, и Хильда, представляющие «Одд Джобс Инкорпорейтед», как раз и специализируетесь на убийствах и интригах, совершенных самыми невозможными способами.
      – Невероятными, – поправила его Хильда. – Ты понял, Джейк, что это за чертовщина?
      – Я готов держать пари, что способ, которым был убит Рафлес Танни, совпадает с тем, которым пользовался убийца по имени Шокер Фулсон, – ответил тот. – Это тот малый, прикосновение которого сопровождалось электрическим разрядом.
      – Но Шокер мертв, – сказала Хильда. – Этот факт был попутно установлен нами при расследовании случая воровства с использованием телекинетики, проведенного прошлой весной в Дисней-Стейт.
      Джейк прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
      – После того как произошло два убийства в среде шоу-бизнеса, был найден мертвым Ренси Кин, лучший стрелок в Америке. Он был найден среди абсолютно пустого пространства. Вокруг него не было обнаружено никаких следов, но тем не менее, он был задушен. Этот случай напомнил мне про Покса Фейрфилда, убийцу-телекинета.
      – Он тоже мертв.
      – Они все мертвы, – сказал Стул. – Вот почему, в конце концов, федеральная полиция позволила нам войти в контакт с частным сыскным агентством, например, таким, как ваше.
      – Все? – Хильда, опустив руки на бедра, остановилась рядом с мольбертом, где красовался ее автопортрет, над которым она работала с начала недели. – Ты хочешь нам сказать, Гюнтер, что «модус операнди» в случае всех убийств, касающихся самых значительных представителей индустрии шоу-бизнеса, полностью совпадает с методами, которыми пользовались эти давно умершие люди?
      – Совершенно верно, Хильда, поразительное сходство почти до мельчайших деталей. – Стул раздраженно вздохнул. – Когда федеральная полиция пропустила через свои компьютеры, содержащие информацию обо всех уголовных преступлениях, обстоятельства и детали того, как был убит Рафлес Танни, то на выходе было получено лишь одно единственное имя, соответствующее методу убийства: Шокер Фулсон. В конце концов, ведь не так уж и много в нашем мире природных талантов, способных на такое убийство.
      – И ты подозреваешь, что кто-то, скажем МН, смогли оживить мертвеца?
      – Мы уже отказались от попыток получить ответ, Джейк, но лично я верю в то, что МН могла собрать группу талантливых убийц, организовав из них своеобразный патруль смерти, и натравить их на нас, как чуму.
      – Но если они хотят перехватить контролируемую государством часть шоу-бизнеса, Гюнтер, – высказала свои соображения Хильда, – то почему они убивают самых ценных и популярных его представителей?
      – Да просто чтобы оказать на нас давление. Ты должна понимать, что МН весьма искушенная организация, когда дело касается бизнеса.
      – Они понимают, что всегда смогут найти другого клоуна или фокусника, – сказал Джейк. – Вы должны быть готовы убить несколько важных персон, если, к примеру, собираетесь запугать правительство Соединенных Штатов.
      – Но до сих пор они не оказывали прямого давления?
      – Нет, Хильда, никто открыто не требовал контроля над какой-либо частью бизнеса. Да они никогда и не сделают этого. Тем не менее, кое-какие намеки появились, и несомненно, кто-то намекнет нам, что если мы не разделим с ними контроль над шоу-бизнесом, то убийства не прекратятся.
      Хильда сделала несколько шагов и, подойдя к Джейку, вновь погладила его шею.
      – Этот Шокер Фулсон, он на самом деле умер? Это точно?
      – Мертв, кремирован, а урна с прахом покоится в Новом Орлеане.
      – Ну, тогда он явно не мог никого убить этим утром в Швейцарии.
      Чуть прищурив глаза, Джейк кивнул, глядя на Гюнтера Стула.
      – И сколько же вы собираетесь заплатить нам, за то, чтобы узнать, умер Шокер или нет?
      – 200 000 долларов.
      – Всего 200 000? – Джейк покачал головой. – При условиях риска, что над нами может нависнуть угроза убийства? Ведь Мафия Непрофессионалов вряд ли захочет, чтобы «Одд Джобс Инк.» копалась в этом деле.
      – В последнее время, Джейк, президент стал очень внимателен к бюджетным затратам. После того как погряз во взятках военный министр, а вскоре после этого миссис Хобарт приказала отпечатать эти трехдолларовые банкноты, мы…
      – Какой предел установили они для расчетов с нами, Гюнтер? – спросила Хильда.
      – Ну, порядка 400 тысяч долларов.
      Она метнула свои зеленые глаза в сторону мужа.
      – Мы примем это предложение?
      – Я думаю, что только из-за уважения к правительству мы согласимся работать за такую низкую плату, – ответил Джейк, принимая решение. – Но половину вперед, Гюнтер.
      – О, нет. Самое большее, что я могу сделать, Джейк, так это выдать сейчас 50 тысяч долларов, а затем еще 150 тысяч, когда дело будет завершено, и, наконец, остающиеся 200 тысяч, когда начнется новый финансовый год…
      – Подожди, подожди, – прервал его Джейк. – Ты так ничего и не понял. Мы получаем 400 тысяч независимо от того, поймаем мы кого-нибудь или нет. Наш гонорар никак не связан с какой-либо гарантией результатов расследования.
      – Не знаю, смогу ли я согласиться с этим.
      Хильда чуть тронула языком верхнюю губу.
      – В прошлом году почти 87 процентов наших дел завершились вполне успешно.
      – 89, – уточнил Джейк.
      – Ну, если ты хочешь включить сюда дело с баронессой Хонейболл, Джейк, которое мы вполне успешно завершили лишь благодаря тому, что баронесса, совершенно случайно, решила что твое увлечение теннисом было…
      – Я и так, черт возьми, выследил ее, Хильда. Теннис не имел здесь почти никакого значения…
      – Но мы находимся в безнадежном положении, – продолжал представитель «Шоу-Бизнес». – Президент до смерти боится, что они могут напасть даже на Фенси Донтридер, и тогда он лишится своего любимого телешоу.
      – На кого? – удивилась Хильда.
      – Фенси Донтридер, известная сплетница и болтунья, – пояснил Джейк. – Весьма привлекательная молодая женщина, если тебе вообще нравятся высокие.
      – Я и сама высокая.
      – Но ее рост шесть футов и семь дюймов.
      – Да, это и на самом деле уж слишком.
      – Кто-нибудь угрожал ей?
      – Нет. – Кожа на лице Стула слегка подрагивала. – Они никогда не предупреждают нас, они просто наносят удар. Раз! Именно таким образом от нас навсегда ушли многие знаменитости шоу-бизнеса.
      Джейк встал и взглянул еще раз на затухающий день за окном.
      – Переводите 150 тысяч на наш банковский счет, Гюнтер, а остальное можете выдать наличными на расходы.
      Прошло нескольких затянувшихся секунд Гюнтер Стул сказал:
      – Ну, хорошо, считайте, что вы получили это дело.
      – Я немедленно вылетаю в Новый Орлеан, чтобы разобраться, что же на самом деле произошло с Шокером, – сказал Джейк. – А ты, Хильда, обследуй место, где был убит Рафлес Танни.
      – Прекрасно, – улыбаясь, ответила его жена. – Мне всегда нравилась Швейцария.
      – Но федеральная полиция и международные силы порядка уже проделали и то, и другое, – заметил Стул.
      Джейк наградил его слабой усмешкой.
      – Для меня это совершенно неважно, – сказал он.

      Джейк, откинувшись на спинку плетеного из синтетики стула, уставился на прозрачный пуленепробиваемый куполообразный потолок их столовой. Ночное небо было поразительно чистым и заполнено мириадами звезд.
      – Слишком много лаврового листа, – наконец произнес он, вытирая губы нейлоновой салфеткой. – Да, привкус слишком сильный.
      Хильда лишь вежливо фыркнула.
      – Много ты знаешь на тот счет, как следует готовить эту закуску из даров моря.
      – А разве я не получал голубую ленту за приготовление этого самого блюда?
      Последовало громкое фырканье.
      – На ярмарке в Небраске. – С этими словами она взяла бутылку с белым вином, чтобы долить в свой стакан.
      – Тебе все еще следует поучиться правильному восприятию критики, Хильда. – Джейк вышел из-за подвесного овального стола и направился к самодельной скамье, на которой он оставил пачку носителей информации и небольшую стопку факсограмм.
      – Так или иначе, это был твой опыт в кулинарии. – Она наблюдала за своим долговязым мужем, поглаживая подбородком кромку стакана.
      – Я даже намереваюсь вновь нацепить ее. И к тому же, я абсолютно уверен, что получил ее за победу именно в Париже.
      – Крестьянин, который нацепил ее на тебя, весь пропах французским одеколоном. – Она поднялась со стула. – Вновь за работу?
      Присев на корточки, Джейк выбрал девять катушек с записями и расставил в один ряд.
      – Рано утром ты отправляешься в Швейцарию, а я постараюсь попасть на рейс «Транс-Ам» до Нового Орлеана. И поэтому хочу, чтобы до отъезда мы узнали как можно больше об этих убийствах, связанных с шоу-бизнесом, – сказал он, разрезая факсограммы. – Я получил шифрованные сообщения от шести наших внештатных осведомителей и еще некоторый подпольный материал, которого нет ни у 'федов, ни у МСП. Возможно, будет еще что-то новенькое, когда Стеранко Сифонер пришлет нам то, что он смог извлечь из тайных компьютеров, принадлежащих МН.
      Хильда пересекла комнату и остановилась сзади него. Ее тонкие пальцы привычно поглаживали его шею.
      – Ты определенно хочешь, чтобы мы занялись этим делом?
      – Просто я люблю получать деньги. – Он встал к ней лицом и положил руки на ее обнаженные плечи.
      – Те, кто хочет остановить нас, будь это люди из Мафии Непрофессионалов или еще откуда-нибудь, они весьма безжалостны, – сказала Хильда. – Ведь убийца, оказавшийся рядом с нами в этот полдень, мог убить гораздо больше людей, включая и нас, а не только Великого Ландо.
      – Это одна из тех проблем, которыми как раз и занимается «Одд Джобс Инкорпорейтед», запомнила это? – Он поцеловал ее. – Мы постоянно рискуем.
      Обхватив его руками, Хильда сказала:
      – Хорошо, я больше не буду говорить об этом. В конце концов, я, так же как и ты, должна либо выжить, либо умереть. Мне очень жаль, если в какой-то момент я почувствовала, что не хотела бы видеть твой конец таким, как произошло сегодня с этим бедным волшебником.
      Джейк кашлянул, освобождая горло.
      – У нас нет никакой необходимости немедленно браться за просмотр этих материалов.
      – Да, на самом деле, нет. – Ее пальцы медленно двинулись к вырезу на его рубашке.
      Наверху, под самым куполом, вспыхнул оранжевый свет. Джейк первым заметил это.
      – Срочный звонок, – сказал он.
      Покорно пожав плечами, Хильда отошла от него и торопливыми шагами направилась к нише, где находился видеофон. Нажав кнопку ответа на оранжевого цвета аппарате, она сказала:
      – «Одд Джобс Инк». Мы никогда не спим.
      – Будь я проклят, если ты не стала еще красивей с тех пор, когда я последний раз видел тебя, Хильда. Ты была намного привлекательнее, если сравнивать тебя с насекомым.
      – Итак, мои друзья-энтомологи продолжают выбалтывать свои тайны. Как вы поживаете, мистер Президент?
      На экране величиной с обычную тарелку появился коренастый светловолосый мужчина в белом ковбойском костюме и в белой же ковбойской шляпе.
      – О, только называй меня Ремблин Билли. Я не могу привыкнуть к таким высокопарным обращениям, когда беседую со своими старыми друзьями. А твой мужчина дома?
      – Подожди, Ремблин Билли. – С коварной улыбкой на лице Хильда поманила Джейка.
      – Добрый вечер, Ремблин Билли, – произнес Джейк, как только оказался в фокусе передающей камеры. – Ты все еще в Нешвилле?
      – Да, счастливо развлекаюсь, – сказал Президент Соединенных Штатов. – Со мной и наша старушка, и мой брат Хики… Ты ведь помнишь, что обычно Хики играл на электро-скрипке в моей группе, в те времена, когда я еще не был Президентом?
      – Одаренный малый.
      – Не совсем, но кое-что есть, – согласился Ремблин Билли Дейлмен, радостно посмеиваясь. – Еще здесь кузина Ленолин и дедушка Рустер, и кузен Соуни Бин. Мы все неплохо развлекаемся.
      – Секретарь Стул уже докладывал тебе?
      – Вот почему я и позвонил тебе, Джейк, – ответил президент. – Я чертовски счастлив, что ты и твоя хозяйка согласились взяться за это дело. Я очень счастлив. Помнишь, когда я записал свой хит «Ты чувствуешь, как теплый щенок ласкает мое сердце?» Именно так чувствует себя президент, рассчитывая на твою помощь.
      – Но пока сделано еще очень немного, – сказал Джейк. – Мы как раз только собираемся изучить…
      – Ну, одно лишь сознание того, что вы вдвоем думаете об этом, переполняет меня радостью. – Президент Дейлмен взглянул влево от себя. – Кузина Бидди, ты не должна так обращаться с попугаем. Голова идет кругом от этой девчонки. Это уже третья птица, которой достается от нее за время этой поездки. Прекрати, слышишь, Бидди. – Когда же он вновь повернулся к Джеку, его полное лицо было серьезным, а голос стал чуть тише. – Я хочу сообщить вам парочку маленьких деталей, так чтобы это оставалось между нами.
      – Давай, – поторопил его Джейк.
      – Девять лет назад я выпустил платиновый диск, где был мой восьмой хит. Он назывался «Всякий раз мои волосы встают дыбом, когда мой ребенок огорчает меня». И вот я хочу сказать тебе, Джейк, и тебе, Хильда, что от одного из них у меня прямо сейчас волосы встают дыбом, а по коже ползут мурашки. – Он сдернул свою белую шляпу, чтобы обмахнуть неожиданно вспотевшее лицо. – Хотя бы предупредите меня о том, tckb они собираются убить Фенси Донтридер. Я действительно люблю эту привлекательную девчонку.
      – Мы проследим, чтобы она не была убита, Ремблин Билли, – пообещал Джейк. – Если окажется, что она вообще подвергается какой-либо опасности.
      – Эх, малый, малый. – Обмахнув себя в очередной раз шляпой, Президент Соединенных Штатов рассмеялся, хотя в его смехе чувствовалась нервная напряженность. – Я могу принимать решения по самым разным и сложным национальным и международным проблемам, а вот несколько мелких убийств выводят меня из себя. Должно быть, здесь перестают работать мои деревенские привычки, полученные еще в детстве. Кузен Джедди, ты не должен делать этого на ковре. Прекрати это сейчас же, малый.
      – Есть что-нибудь еще? – поинтересовался Джейк.
      Ремблин Билли водрузил свою шляпу на место и, сделав глотательное движение, попытался улыбнуться.
      – Главное, не сойти с ума именно сейчас, – сказал он, как только глуповатое выражение вновь тронуло его широкое лицо. – Возможно, что вы уже слышали разговоры о том, что сейчас у меня есть определенные трудности в отношениях с федеральной полицией. Так, ерунда… все дело в том, Джейк, что я просто-напросто не могу заставить их отозвать специального агента, которого они самостоятельно подключили к этому делу, чтобы в некотором роде следить за вами.
      Хильда толкнула Джейка в поясницу.
      – Кого? Пусть только не подключают того, о ком я подумала.
      – Нам бы очень не хотелось натыкаться в своей работе на ФП, – сказал президенту Джейк. – На самом деле, когда ты приходишь в «Одд Джобс Инк.» и выплачиваешь мне гонорар, то ты…
      – Между прочим, не предполагаешь ли ты, что так просто можешь обрубить у них хотя бы 25 тысяч ассигнований, а, Джейк?
      – Нет.
      – Так и не думай. Это прибедняюсь не я, а этот проклятый Конгресс.
      – Кого? – повторила свой вопрос Хильда и в очередной раз толкнула Джейка.
      – Так кто из ФП будет заниматься этим?
      На что Президент Дейлмен сказал:
      – Сейчас я знаю только то, что он имеет репутацию склочника и скандалиста, Джейк, но…
      – Это Ларс Брешер, – сказали Джейк и Хильда Пейс в унисон. – Дикий Кот.
      Ремблин Билли кивнул, отводя глаза от своей передающей камеры.
      – Вы оба догадались с полуслова, друзья. Стало быть, это будет Ларс Брешер, Дикий Кот, и… что это такое, кузина Прайди? Ох, послушай, Джейк, я должен идти. Фенси Донтридер должна выступать по ТВ. Удачи вам, ты слышишь?
      Экран видеофона погас прежде, чем Джейк успел проговорить:
      – Спасибо.
      – Дикий Кот. – Хильда быстро повернулась на одной ноге и направилась к обеденному столу, чтобы забрать свой стакан с вином.
      – Я поговорю с Гюнтером Стулом…
      – Иди сюда, Джейк. Если, черт возьми, этот проклятый Президент не может отозвать Дикого Кота, то Гюнтер, я чертовски уверена, тоже не сделает этого.
      – Вероятнее всего, нет, ты права.
      Сделав глоток, Хильда продолжила:
      – Дикий Кот невольно помог нам во время нашего рождественского путешествия к арабам, когда мы работали по делу о человеке-невидимке. Он ворвался в этот гарем Ексона, вооруженный двумя лучевыми пистолетами. Да, работает он без лишних ухищрений.
      Джейк вернулся к разложенным материалам.
      – Вероятно, он все еще имеет зуб против меня.
      – Я могу себе представить это, особенно после того, как в Танжере, во время нашего отдыха на Востоке, ты сломал ему руку.
      – Я всего лишь вывихнул ее.
      – Но я слышала, как треснула кость.
      – Скорее всего, в этот самый момент Дикий Кот просто размышлял о чем-то. Его череп всегда издает подобные звуки, когда он пытается думать.
      – Дикий Кот… – Хильда осушила свой стакан и наполнила его вновь. – Джейк, а Ремблин Билли хороший Президент?
      – Думаю, что лучше того болвана от Демократических Республиканцев, которого мы имели до него, – ответил муж. – Я чувствую гораздо большую уверенность, когда у власти находятся Республиканские Демократы. И кроме этого, можно чаще слушать в обновленном виде «Поздравления Лидеру», исполняемую в стиле кантри и мелодий Дикого Запада.
      – Мне кажется, что я должна бы чувствовать доверие к тому, кто носит белую ковбойскую шляпу, однако… – Она лишь передернула своими красивыми плечами.
      Джейк вставил катушку с записью данных в сканнер и устроился в мягком акриловом кресле. Сообщения и картины событий замелькали на небольшом экране сканнера. Просматривая материалы, Джейк тихонько бормотал себе под нос.
      Хильда неожиданно решила поставить стакан с вином на стол, даже не пригубив его. Заложив руки за спину, она уставилась в ночное небо.
      – Джейк, если я скажу, что у меня есть одно предчувствие, из тех, что так характерны для американцев-южан, в том числе и для Ремблина Билли, ты поверишь в него?
      – Да-а? Не следует хвататься за то, что ты…
      – Нет, это так, просто ерунда. – Она подошла к скамье, взяла несколько информационных блоков и свой собственный сканнер. Усевшись было на стоявший тут же рядом подвесной стул, она почти тут же поднялась с него. – Я пожалуй тоже посмотрю ее.
      – Кого?
      Хильда развернула шарообразной формы подвесной телевизор, который покачивался рядом с обеденным столом.
      – Эту любовь нашего Президента, Фенси Донтридер.
      «…шоу, в центре которого была Фенси, самая популярная звезда шоу-бизнеса, собрало гораздо большее число людей, нежели обычное теле-шоу. Да, именно из-за Фенси, которой отведена роль самой красивой, самой высокой звезды и сплетницы во всем западном мире. А сейчас мы транслируем прямую передачу прямо из ее великолепного дома в Нью-Беверли-Хилл, итак перед вами… Фенси Донтридер».
      – Ну-ну, – пробормотала Хильда.
      Перед ней на телеэкране появился будуар, украшенный чрезмерным количеством кружев. На кровати, сделанной в форме большого круга и покрытой розовыми простынями, полулежала длинная загорелая девушка с волосами цвета только что выпавшего снега. Она выглядела сногсшибательно. Если бы она чуть-чуть не гнусавила, то ее томный и соблазнительный вид был бы абсолютно подавляющим.
      – Привет вам, – сказала Фенси Донтридер, продолжая рассеянно поглаживать левое бедро, которое отчетливо проступало сквозь тонкий черного цвета пеньюар. – Для вас, фанатов шоу-бизнеса, у меня полным-полно всяческой грязи…
      – Ей не следовало бы именно сейчас держать во рту эту детскую жвачку, – заметила Хильда. – Это определенно портит ее.
      – А это не жвачка, – сказал Джейк, глядя на экран из-за своего сканнера. – Это пластиковый транквилизатор.
      – Откуда ты знаешь?
      – Я стараюсь идти в ногу с шоу-бизнесом.
      Хильда подтащила поближе стул, чтобы присесть.
      – …сегодня ночью Фенси Донтридер посылает, – продолжала тем временем говорить с экрана длинная красавица, – большой букет красных-красных роз Сентиментальному Сиду, чьи электронные баллады свели всех с ума здесь, во Фриско. Ему предрекали быстрый конец, но я здесь и прямо сейчас говорю вам, он вновь поднимается на ноги. И сейчас Сид, хотя ему уже почти двадцать восемь, в любой момент может выпустить золотой диск. Запомните все, что я никогда не оттолкну Сентиментального Сида, даже если у него откажут тормоза, и он будет валяться в сточной канаве или на грязных улицах Блек Окланда, находясь под действием пластиковых транквилизаторов…
      – Неплохо для Сида, – заметила Хильда.
      – И ты, – спросил ее муж, – собираешься просмотреть целиком всю передачу?
      – Я – да. Я чувствую, что сейчас просто обязана идти в ногу с шоу-бизнесом.
      – …это заставит вас зарыдать, люди. Так уже было со мной, а вы знаете, что Фенси Донтридер очень крутая девчонка. Так или иначе, но я только что получила известия, что не стало еще одной звезды в мире эстрады. Да, прежде великий Рафлес Танни ушел от нас. Взгляните на этот фильм-клип, посвященный Рафлесу и снятый в лучшие дни, когда этот бедный простак был еще жив и наслаждался жизнью…
      – Откуда она смогла узнать про Рафлеса? – вслух спросила Хильда. – Ведь Гюнтер сказал нам, что они не обнародуют эту новость по крайней мере до завтра.
      – Фенси Донтридер, так же как и мы, имеет свои источники, – сказал Джейк, отодвигая в сторону свой сканнер. – Но есть кое-что еще, – проворчал он, поднимаясь на ноги.
      – Извини, что ты сказал?
      Джейк сделал широкий круг, обходя свой стул.
      – Никак не могу ухватиться за это, но здесь явно что-то есть, касающееся Фенси Донтридер и Рафлеса Танни, – сказал он, продолжая хмуриться. – И оно все время ускользает от меня.
      – Что-то важное?
      – Возможно, да, а возможно и нет. – Вновь усевшись на стул, он вернулся к сканнеру и информации.
      – … Нам всем будет не хватать тебя, Рафлес, – доносился тем временем голос Фенси Донтридер из Южной Калифорнии.

      – Это не лучший способ готовить «Берд Леди», – сказал Джейк, обращаясь к девушке-бартендеру.
      – Разве? – Прелестная блондинка, стоявшая за стойкой бара в салоне класса люкс воздушного лайнера, заволновалась и тут же залилась краской.
      – Этот коктейль готовится так: берется две нитки бурых водорослей, полторы унции белого рома и немного минеральной воды, – пояснил он. – И, разумеется, никакого сушеного аниса.
      Краска, заливавшая лицо девушки, стала еще гуще, прежде чем начала спадать.
      – Ведь я все объяснила им, в этом бюро по найму, что я совершенно не гожусь для этой работы, – доверительно объяснила ему красавица-барменша, стоявшая за подвесной стойкой бара, отделанного под слоновую кость. – Вообще не подхожу. Я хочу сказать, что это не просто боязнь высоты, хотя и богу известно, что прорыв сквозь небо на таком огромном самолете никак не способствует поднятию духа. Нет, скорее это потому, что я просто настоящая ветреница, и не могу удержать в своей голове все эти многочисленные рецепты. А эти болваны из «Транс-Ам» запрещают нам использовать заранее приготовленные смеси.
      – Будем надеяться, что так и есть.
      – Правда? Сразу видно, что вы человек с развитым вкусом. У меня же, например, ужасно дурацкий вкус. Для меня любая выпивка – всего лишь выпивка, и на вкус я их не различаю. – Она слегка оперлась локтями на поверхность из поддельной слоновой кости и, еще больше понизив голос, заговорила еще более доверительным тоном. – Вы не поверите, но всего лишь несколько минут назад я не могла вспомнить, как смешивают мартини. Я едва до смерти не напугала трех японских бизнесменов, сидящих вон там, бросив в стаканы по вишне. – Она покачала головой и безнадежно улыбнулась.
      Джейк чуть сдвинул вправо свой стакан с неудачно составленным коктейлем.
      – Но вы можете утешить себя тем, что имеете совершенно потрясающий вкус к духам, – заметил он, не сводя с нее глаз и продолжая улыбаться.
      Фантастически неотразимая красавица вновь покраснела.
      – Я не использую духи.
      Слегка почесав нос, Джейк, как он частенько делал это, ухмыльнулся, обнажая зубы.
      – А как же в таком случае следует понимать этот слабый, но тем не менее вполне ощутимый аромат, исходящий от вас? Это и было тем самым противоречием, которое я уловил с самого начала. – После этого он с небрежным видом покинул свой стул рядом с пустой стойкой бара.
      А тем временем красавица-блондинка, стоявшая за стойкой, не сводила глаз с трех японских бизнесменов, сидевших за ближайшим к бару столом. В стоящих перед каждым из них стаканов с мартини плавала ярко-красная вишня. Отвернувшись от широкого иллюминатора, за которым проносились скопления облаков, заполнивших пространство между Манхеттеном и Новым Орлеаном, они одновременно поднялись из-за стола.
      – Можно вас на одну минуту, господин с Запада? – спросил самый маленький из них, обращаясь к Джейку.
      Джейк лишь нечленораздельно хмыкнул в ответ.
      – А вы, парни, тоже из этой компании? – При этом он сделал вид, что потирает рукой собственную шею. Еще в тот момент, когда он начал понимать, кем на самом деле является девушка, стоявшая за стойкой бара, он очень ловко спрятал небольшой, свободно умещающийся в ладони деактиватор за воротник своего дорожного костюма. И когда его рука вновь опустилась вниз, аппарат незаметно перекочевал в его ладонь. – Ваши хозяева скорее всего не знают, что все андроиды нового типа выделяют очень слабый, но тем не менее вполне уловимый запах.
      – Весьма неучтиво для жителя запада, уважаемый сэр, лишний раз напоминать о том, как пахнет мужчина.
      – Как я понял, фирма Кёль-Джерн Индастри в Дании просто упустила из вида запах и текстуру вашей синтезированной кожи. – Джейк очень медленно и осторожно попятился к винтовой лестнице, которая вела назад, в пассажирский салон огромного лайнера. – Интересно, по какой программе все вы должны действовать? Еще одна попытка заурядного убийства?
      – Этот дядя загораживает мне дорогу, – раздался слабый жалобный голосок за спиной Джейка. – Вот этот дядя мешает мне. Теперь все пропало.
      – Тише, тише, Байрон. Все, что тебе нужно сделать, так это попросить этого красивого молодого мужчину немного посторониться.
      Бросив короткий взгляд назад, Джейк увидел маленького мальчика, одетого в обтягивающий костюм-двойку, в сопровождении седоволосой женщины. Они стояли на лестнице почти на целый фут выше Джейка, пытаясь обойти его, чтобы пройти в зал для коктейлей.
      – Но он даже и не собирается двинуться с места, Грэм. Он будет стоять и стоять здесь целую вечность. И значит, мне так и не удастся получить две мои порции пепси. – В раздражении он даже взмахнул маленьким детским пистолетом.
      – Одну, Байрон. Грэмми обещала тебе только одну порцию.
      – Нет, ты…
       Бам-м!
      Джейк внезапно повернулся и почти присел. Одновременно он приложил конец деактивирующего устройства почти к самому детскому затылку.
      Ребенок, как и положено андроиду, больше не смог ничего сделать, кроме как прекратить дальнейшее функционирование. В таком состоянии он должен был бы оставаться несколько часов. Все андроиды, разработанные на Кёль-Джерн Индастри, имели свою ахиллесову пяту в месте соединения головы с позвоночником.
      Пробираясь мимо бабушки, Джейк повторил операцию со своим прибором и над ней, и только после этого со всех ног бросился вверх по извивающимся ступеням.
      – Шесть андроидов, – говорил он самому себе. – Это должно требовать кое-каких денег. – На самых верхних ступенях его уже поджидала черная красавица-стюардесса, от одного вида которой перехватывало дыханье. Одну руку она держала за спиной. – Сэр, может ли «Транс-Ам» чем-нибудь помочь вам?
      Не тратя времени даже на то, чтобы как-то выразить свое отношение к этому, он тут же успокоил ее с помощью все того же устройства.
      – На самом деле, сэр, вы…
       Пам-м!
      – Семь. – Джейк обошел ее и направился вдоль короткого коридора, который вел в салон класса люкс. Остановившись вблизи находившегося в конце коридора занавеса, расшитого искусственным бисером, он несколько раз глубоко вдохнул через нос. – А ты все-таки прозевал подделку, старина Джейк, – поругал он сам себя.
      Запах, выделяемый андроидами нового поколения и обычно не воспринимаемый нетренированным носом, теперь совершенно отчетливо доходил до него. Он просидел в этом салоне почти полчаса, прежде чем спуститься в коктейль-бар, и тем не менее никак не смог обнаружить то обстоятельство, что все пассажиры, заполнявшие салон, были андроидами.
      Приложив глаза к щели между занавесом и стенкой коридора, он оглядел присутствовавших в салоне.
      – Пятнадцать, плюс еще один, сидящий за пианино. Боже мой, денег у них гораздо больше, чем у нас.
      Салон-люкс был оформлен в стиле домика для отдыха лыжников, со всеми подробностями, так характерными для прошлого века. Здесь стояли очень комфортабельные кожаные и просто деревянные стулья, огромный, неимоверных размеров камин и пианино, за которым сидел золотозубый негр, наигрывающий регтайм.
      – Андроиды, оставшиеся в баре не спешат преследовать меня, – продолжал рассуждать Джейк. – Поэтому возможно, что эти тем более не будут интересоваться мной. Это всего лишь отвлекающий маневр.
      Он отошел от занавеса и как можно тише побежал в обратную сторону по коридору, на ходу доставая из бокового кармана еще одно небольшое приспособление. Присоединив его к деактиватору, он поднялся по лестнице в самый верхний салон лайнера.
      – Сэр, сюда, где сейчас работают наши самые опытные пилоты, нельзя подниматься даже особо уважаемым пассажирам салона-люкс. Это произнес громадный, с широкими плечами стюард, встретивший Джейка в коридоре, ведущем в кабину пилотов.
      Джейк, почесывая голову, согнул руку таким образом, чтобы «выстрелить» в андроида из деактиватора.
      В кабине пилотов находилось трое. Штурман, сидевший за узким столом, пилот, человек средней комплекции, который неуклюже согнулся в кресле, лениво рассматривая панель управления автопилотом, и второй пилот, красивая девушка-китаянка, по всей видимости дремавшая в мягком кресле.
      – Сэр, сюда запрещен вход, – сказал штурман, растягивая слова, как типичный южанин.
      – Ого, отработали даже диалект, – заметил Джейк. – Это стоит еще дороже, если учесть, что Кёль-Джерн неимоверно завышает цены на свою продукцию за малейшие дополнительные усовершенствования такого рода.
      – А теперь получи, обезьяна, все, что тебе…
       Бам-м!
      – Все лайнеры, используемые «Транс-Ам», защищены от ударов, если они не относятся к разновидности…
       Бом-м!
      – Что за чертовщина? – Китаянка приподнялась в кресле. – Вы не имеете права…
       Бим-м!
      Джейк локтем вытолкал деактивированного пилота с его кресла.
      – И это тоже облегченная модель. Весьма впечатляет. Он занял место пилота, одновременно проверяя панель управления. – Да мы вообще и не собирались лететь в Новый Орлеан. Если я правильно понял показания этих приборов, то место нашего назначения… да, всего лишь небольшой остров на Карибах. Вероятнее всего, Сан Норберто.
      Он несколько раз качнулся в кресле, а затем нагнулся, чтобы присоединить маленький, размером не больше шведского блина, серебристый диск, ко лбу пилота-андроида.
      Робот тут же ожил, начал издавать стоны и даже открыл глаза.
      – Я к вашим услугам, мой умнейший и знаменитейший хозяин. Хотя я и не знаю, какой именно прибор вы подключили к моей так достоверно изготовленной голове, в глубине души я чувствую, что должен подчиниться…
      – Ну, хорошо, – прервал его Джейк. – Сейчас к тебе подключено небольшое устройство-паразит для локального управления. В его основе лежит широко распространенная стандартная модель, которую я немного модернизировал.
      – О, разумеется, ваши таланты удивительны, дорогой сэр. Мозг этого смиренного слуги преклоняется перед одним лишь фактом того, что…
      – Кто придумал все это?
      – Сколько я не пытаюсь правдиво ответить вам, о, мой хозяин, я, тем не менее, должен со страхом признаться, что никак не пойму вашего вопроса.
      – Мы все находимся на лайнере, который является всего лишь подделкой под реактивный самолет компании «Транс-Ам», – пояснил Джейк выведенному из строя роботу. – Кто-то устроил эту подмену в Аэропорту-3 Манхеттена. Эти же люди перенаправили в другое место всех других пассажиров, кроме меня. Они же снабдили его персоналом и заполнили людьми, что потребовало больше сотни дорогостоящих андроидов. Я хотел бы знать, почему?
      – Это потому, мой господин, что кто-то хочет поговорить с вами. Кто-то, для кого возможность подхватить те слова-жемчужины, что срываются с вашего прекраснейшего языка, имеет для него большое значение и высокую цену. Даже более того, это…
      – Как его имя?
      – Бобби Тетчер.
      Джейк удовлетворенно кивнул.
      – Глава Мафии Непрофессионалов.
      – Это, сказали вы, мой хозяин.
      Джейк отключил устройство локального управления, и андроид вновь погрузился в выключенное состояние, развалившись на полу кабины.
      – Ну, хорошо, если глава МН хочет поговорить со мной, то ничто не запрещает мне с таким же успехом отправиться повидать его.
      Убедившись, что все оборудование, включая автопилот, работает надлежащим образом, Джейк перешел на другую сторону и сбросил девушку-андроида, выполнявшую роль второго пилота с кресла, чтобы занять ее место.
      Остальная часть полета прошла однообразно спокойно.

      Хильда отложила в сторону скрипку и сошла с оркестровой площадки, чтобы забрать свою одежду.
      – Ах, фроляйн Айнфюр, вы просто бесподобны. – Невысокий темноволосый мужчина заспешил через все еще шумное пространство плохо освещенной сцены, казалось, только для того, чтобы подхватить Хильду за голый локоть.
      – Благодарю вас за комплимент, герр Шерц. – Хильда, будучи в данный момент совершенно голой, была к тому же перекрашена в блондинку и называла себя Ирма Айнфюр. Ее светлые волосы были заплетены в косы, и она разговаривала на безупречном немецком.
      – Это большое дело – прийти к нам на помощь в тот самый момент, когда бедная Урсула растянула лодыжку. – Герр Шерц покачал головой, машинально похлопывая Хильду по голому заду. – Ума не приложу, как могло случиться, что такая живая и подвижная девочка, как Урсула, смогла растянуть ногу.
      – Да, это поистине загадочный случай.
      – Набросьте вот это, набросьте. Представление заканчивается. – Из-за кулис вышла грузная женщина, протягивая Хильде цветастый халат.
      Бросив взгляд назад в сторону остальных девушек, которые составляли квартет нудисток, Хильда с помощью гардеробщицы облачилась в халат из нео-шелка.
      – А возможно, как вы недавно весьма тонко заметили, герр Шерц, сама судьба подсказала мне появиться здесь и попросить роль в «Обнаженных Тенях».
      – Именно судьба, моя дорогая Ирма, самая счастливая судьба, – согласился Шерц. – И это далеко не просто, могу уверить вас, стать участником единственной на швейцарском телевидении мыльной оперы нудистского плана. Вы увидите, что в своей одежде они выглядят так же прекрасно. Но без нее… ах, честное слово, это совсем другое дело. Возьмем, к примеру, Вебера: он выдающийся актер, но, между нами говоря, мы получили столько жалоб и замечаний по поводу этих прыщей на его спине. Вы заметили их?
      – Когда он танцевал около меня, то да.
      – Танцует он, без всякого сомнения, прекрасно, особенно при его дородной комплекции, – продолжал Шерц. – Ведь очень важно, для подобного рода мыльных опер, чтобы у танцора не слишком тряслось и подергивалось тело. – Он улыбнулся, глядя на светловолосую Хильду. – Разрешите мне сделать вам комплимент, Ирма, за то, что у вас в этом отношении все в полном порядке.
      – Но я думаю, что ничего не будет трястись сколь-нибудь заметно, когда всего лишь играешь Моцарта, – ответила она ему. – А сейчас, с вашего разрешения, я должна бежать в раздевалку, пока окончательно не замерзла.
      – Да, да, разумеется. Мы не можем допустить, чтобы новое столь выдающееся прибавление к нашей труппе подхватило грипп. – Директор проводил ее через помещение телевизионной студии и далее по тускло освещенному коридору в меньшую по размерам комнату, где переодевались артисты. – Когда вы вновь украсите одеждой свое очаровательное тело, Ирма, может быть, мы сможем провести время, наслаждаясь чашечкой какао, здесь рядом, в «Занбюрсте Роуз». Есть многое, о чем нам следует поговорить, включая и ваш возможный контракт.
      – К сожалению, я уже пообещала встретиться за кофе с одной из участниц квартета, герр Шерц, – сказала Хильда в тот самый момент, когда он уже взялся за ручку двери. – Но, вполне возможно, что я буду свободна в обеденное время.
      Директор-коротышка весь засиял.
      – Тогда, пожалуйста, давайте пообедаем вместе. Где и в какое время я могу отыскать вас?
      – Гейнцвакштрассе, 77, – тут же придумала она.
      – Очень приятное местечко.
      – Я тоже так считаю. Итак, до семи вечера. – И с этими словами она скрылась в раздевалке.
      – Не позволяйте ему уговорить вас на какие бы то ни было дополнительные репетиции, – посоветовала ей блондинка, сидевшая за ближайшим к Хильде туалетным столиком.
      – Он не кажется чересчур настойчивым, Грета.
      Грета Кеделинг только вздохнула.
      – Возможно, что и нет, – сказала она, пристально разглядывая свое красивое личико, отражавшееся в голубоватой поверхности косметического зеркала. – Я допускаю, что на самом деле, все заключается только в моей чрезмерной доверчивости. Я верю буквально каждому.
      – Но это может привести к определенным затруднениям. – Хильда принесла свои вещи из платяного шкафа, который был предоставлен ей несколько часов назад.
      – Все было точно так же, когда я работала на… да ты сама знаешь, на кого. – И полуодетая девушка сделала несколько выразительных движений, и эта пантомима должна была изображать фокусника. – Было достаточно случаев, когда он уговаривал меня раздеться, а ведь он не был даже директором, заправлявшим вот такой мыльной оперой, с участием нудистов.
      – Мы можем поговорить об этом за кофе, – предложила Хильда с очаровательной дружеской улыбкой.
 
      Их обслуживал поблескивающий хромом робот-официант, которого с большой натяжкой можно было причислить к отряду гуманоидов. Его конструкция была доведена до полного совершенства, в его грудь даже было встроено музыкальное устройство, временами срывавшееся на протяжные колыбельные мелодии.