Когда все поменялись партнершами в третий раз, он обнаружил, что танцует с роботом. Питер Торрес продолжал щелкать пальцами и отбивать ритм ногами. На андроиде, который походил на пухленькую блондинку, было белое бальное платье, богато расшитое тонкими кружевами.
      – Работаешь на посольство? – спросил Торрес.
      – Веди себя естественно, – андроид встряхнула длинными светлыми волосами, хлопнула в ладоши над головой. – Я делаю это вполне прилично, учитывая, что все это запрограммировано на перфоленте.
      Торрес – высокий, худощавый, лет тридцати с небольшим, с обветренным лицом, которое чересчур часто подвергалось воздействию непогоды на множестве необычных планет, – обхватил робота за кружевную талию, и, притоптывая и щелкая пальцами, они двинулись мимо других пар в бальном зале посольства.
      – Кто тебя прислал? – спросил он.
      – Сам знаешь, – ответила блондинка.
      – «Агентство Мирабелиса»? – поинтересовался Торрес, заходя в нишу.
      – Тише, тише, – предупредила андроид. – Тем не менее, да. Он хочет немедленно поговорить с тобой.
      Торрес вздохнул, провел узловатой рукой по коротко подстриженным темным волосам. Затем нащупал углубление, где для него была спрятана картинка.
      – Сюда, на Мардстоун, я прилетел в отпуск. И на Территории Пелюды просто отдыхаю. У меня интрижка с вон той рыженькой. Какая тут работа!
      – Волосы у нее крашеные, – заметила робот. – Хотя она очаровательна. Хрупковата, но у нее хорошие кости. Кости – самое трудное для воспроизведения при создании андроида. Ты знал это?
      – Нет. А что за работа?
      – Он объяснит. Моей задачей было только проникнуть на бал и найти тебя.
      – Сколько предлагает «Агентство Мирабелиса»?
      – Шесть тысяч долларов.
      Торрес обернулся и отыскал глазами стройную рыжеволосую девушку: та теперь танцевала с одним из помощников посла планеты Барнум.
      – Повысили вознаграждение внештатным наемникам?
      – Мы предлагаем тысячу сверху из-за того, что тебе, возможно, придется отправиться в джунгли.
      – Какие джунгли?
      – А что, их много разных? Я мало что знаю о Территории Пелюды. Мне не загрузили данных о местности. Я набита в основном перфолентами с танцами.
      Торрес провел пальцами под выступающим подбородком.
      – Ха, шесть тысяч?
      – И экипировка за счет агентства, – добавила блондинка, – в случае, если тебе придется покупать панамы и одежду для джунглей.
      – Где он?
      – В машине позади посольства. Сразу от верховой тропы вверх.
      – Ладно, пойду поговорю с ним.
      Подошел сам глава правящей хунты старый Жанейро Фрамбоса и пригласил андроида на танец. Блондинка приняла приглашение, и они, вальсируя, удалились от Торреса. Пегги Фрид тоже танцевала вальс, но уже с другим помощником посла. Торрес знаками объяснил ей, что скоро вернется, и она улыбнулась, кивнув.
 
      Шагая по короткой серой траве, Торрес узнал три небольших желтых овала, плавающих в темноте парка посольства Барнума. Как только он приблизился к припаркованному автомобилю, овалы поднялись к окнам. Торрес, скрипя искусственным гравием, пересек широкую проезжую полосу дороги и постучал в пассажирскую дверцу длинной черной как смоль машины. Дверца распахнулась, и он нагнулся внутрь автомобиля.
      – Значит, шесть тысяч?
      – Я велел ей предложить эту сумму только если тебя будет трудно уговорить, – произнес компактный компьютер, встроенный в заднюю секцию большого автомобиля. – Так и было?
      – Да. – Торрес опустился на кожаное сиденье напротив компьютера. – Я в отпуске. Я познакомился с девушкой.
      – Я знаю. Пегги Фрид. Возраст – двадцать три года. Родная планета – Барнум, – сказал компьютер. – Рост – пять футов семь дюймов. Вес – сто десять фунтов. Худышка, не так ли? Последние девятнадцать месяцев работала корреспондентом и режиссером-постановщиком документальных фильмов в агентстве «Новости Барнума». Чем она занимается на Мардстоуне, Питер?
      – Собирается приступить к какому-то заданию или что-то вроде того. А пока живет со мной.
      – Не думай, что нас беспокоит твоя личная жизнь, – заверил компьютер. – Твой образ жизни, чуждый условностям, «Агентство Мирабелиса» считает положительным фактором.
      – Что же необычного в том, чтобы спать с девушкой? Ваши люди вынудили меня танцевать с роботом.
      Из-за решетчатого окошка речевого устройства послышался голос компьютера:
      – Тебе ведь нравятся роботы, разве не так? Я знаю это, ты часто намекал, что считаешь меня приятным и славным малым.
      – Вы – идеальный полевой шеф, – ответил Торрес. – На какую работу хочет меня нанять «Агентство Мирабелиса»?
      – Мне говорили, что я очень представительный, – сказал компьютер. – Ладно, давай перейдем к работе. Это в высшей степени… Послушай, Питер, ты не разговаривал с Пегги о делах? Не рассказывал ей о коммерческих секретах, о курьезных случаях из своей практики в нашем частном агентстве по найму?
      – Нет.
      – Нам не хотелось бы, чтобы об этом пронюхала пресса. Они уже устроили маленький переполох. Ты же знаешь, как они искажают факты.
      – Что это за случай, который вы хотите уберечь от кривого зеркала прессы?
      Поперек поверхности компьютера вспыхнула полоса крошечных зеленых пузырьков.
      – Около месяца назад сюда, на Мардстоун, с целью проверки информации прибыл чиновник с Барнума. Как ты знаешь, наша родная планета Барнум очень внимательно наблюдает за сменой различных правительств на Мардстоуне. Ходили слухи об усилении репрессий и ухудшении положения на всей этой территории.
      – Хунта начала публичные казни, – сказал Торрес. – На окраинах голод.
      – Такова часть слухов, которые должен был расследовать этот чиновник, – ответил компьютер «Агентства Мирабелиса». – Здешнее посольство Барнума не всегда оказывается лучшим источником информации, поэтому прислали официальное независимое лицо – собрать факты, представить отчет. Однако он ни разу не представил ни одного отчета.
      – Почему?
      – Посмотри вверх, на мой левый монитор.
      На небольшом, с игральную карту, экране появилось изображение убитой горем красивой блондинки лет сорока. Она скручивала клетчатый шарф в замысловатые узлы и промокала ими глаза.
      – Это миссис Битти Данлин, не так ли? – произнес Торрес. – Занимает видное положение в обществе. Жена Битти Данлина, промышленного магната, короля оливкового масла и неудачливого политика. Все верно, он исчез аккурат перед моим приездом. Через день после моего приезда в новостях упоминали, что он все еще не объявился.
      – Несомненно, искажая факты, – произнес компьютер. – Миссис Данлин требует правды и обратилась к «Агентству Мирабелиса», чтобы найти своего мужа. А я обратился к тебе.
      Торрес вновь взглянул на экран монитора и увидел очень старого мужчину, раздающего золотые монеты мальчишкам из гетто.
      – Кто это?
      – Дед Данлина, с причудами, родоначальник династии королей оливкового масла. Ему нравилось раздавать пятидесятицентовые монетки бедным детишкам. Я полагал, что тебе, возможно, захочется узнать кое-что об этой семье.
      – Вон тот маленький венерианец только что ударил его по колену, – заметил Торрес. – А здесь дед колотит мальчишку алюминиевой тростью. Ладно, достаточно о семейной истории. Вы хотите, чтобы я нашел Битти Данлина?
      – Совершенно верно.
      – Разве правительство Барнума не посылало собственных агентов, чтобы найти его?
      – Да, Питер, правительство Барнума действительно расследовало его исчезновение. Очень недолго.
      – Возможно, старый Фрамбоса и хунта Территории Пелюды оказали давление?
      – Мы не знаем, – ответил компьютер. – Мы знаем одно: Барнум очень быстро отказался от попыток найти Данлина. Это приводит в недоумение его жену.
      – Своего рода маскировка? Я слышал, не исключали того, что его утащила куда-нибудь в дебри партизанская армия, которая создается на окраинах.
      – Судя по тому, что нам удалось разузнать до сих пор, Питер, это – чистой воды ложь. Существуют большие войска повстанцев, скитающиеся по лесам и джунглям Территории Пелюды. Во главе их человек, о котором известно только, как его зовут, – Тио Мазда. Мы не думаем, что он и его сподвижники замешаны в пропаже Данлина. К тому же нет попыток потребовать выкуп.
      – Битти Данлин был в дебрях, когда исчез, да?
      – Согласно нашим источникам, среди которых и подкупленные чиновники из правительства Барнума, и миссис Данлин, когда о нем слышали в последний раз, он находился на окраине обширного района под названием «Муниципальные Джунгли».
      – Наша планета поддерживает здешнюю хунту, но группе Фрамбосы не позволили бы уйти от ответственности, если бы она сделала что-либо с Битти Данлином, не так ли? – сказал Торрес.
      – Мы полагаем, что нет.
      Слева вспыхнул экран второго монитора. Теперь перед Торресом предстали квартал деревенских домов, холмистые лужайки и покрытые листьями деревья.
      – Что это?
      – А ты приглядись.
      Среди кустов и лужаек резвилось две дюжины косматых четвероногих животных, размером с человека, смутно напоминающие собак. В основном они были бледно-желтого и светло-оранжевого цвета.
      – Это снимали в пригороде, – произнес Торрес. – В районе Лас-Каденас, так? Я видел некоторые из этих кинокадров в программе новостей вчера вечером.
      Из одного из коттеджей выбежал худой мужчина в строгом костюме и разогнал стайку косматых животных большим прутом. В поле зрения показались еще два человека в обычных джемперах, они начали избивать животных своими портфелями. Звери увертывались, кувыркались и не сердились.
      – Эти существа называют хаммелями, – объяснил компьютер. – Еще пару месяцев назад считалось, что хаммели – исчезающий вид травоядных, обитавший в отдаленных джунглях и лесах Мардстоуна. Затем множество косматых созданий лавиной вышли из лесов и вторглись в пригороды. Поговаривают об образовании «комитетов бдительности» и проведении облав на хаммелей.
      – Что из этого?
      – Может быть, ничего, Питер, – сказал полевой компьютер. – Если бы Мирабелис не получил сведения, которые позволяют предположить, что в этой внезапной миграции хаммелей есть что-то странное. Я показываю тебе этот фильм в качестве возможного отправного материала. Когда будешь охотиться за Битти Данлином, и вдруг раскопаешь что-нибудь об этих косматых тварях, не упускай этого из виду. Возможно, здесь существует связь с нашей проблемой.
      – Кто вас информировал?
      – Он тоже исчез.
      – Какие-нибудь другие указания? Кто-нибудь хоть что-то знает о том, что замышлял Битти Данлин?
      – Да, у нас есть знакомство в посольстве Барнума.
      – Сегодня этот кто-то здесь, на балу?
      – Нет, он занят каким-то пропагандистским мероприятием и не может зря тратить время. Его зовут Букер Маккристал.
      – Я знаю его, – кивнул Торрес.
      – Сейчас я распечатываю резюме всей информации, имеющейся у «Агентства Мирабелиса», – сказал компьютер. – Это происходит у меня внутри – слышишь такое забавное жужжание? Изучи сводку, потом уничтожь. Завтра сходи поговори с Маккристалом. – Из-под речевого устройства одновременно выскочили три кассеты. – Мирабелис был просто счастлив, когда мы узнали, что ты выбрал для отпуска Территорию Пелюды. Стало намного проще нанять тебя.
      – Я приехал в основном из-за пляжей, – сказал Торрес. – Туристическое бюро не упоминало о здешних неприятностях. – Он отодвинулся, хмуря брови. – Ладно, я найду для вас Данлина. Выдайте мне тысячу долларов наличными сейчас и положите остальное на мой банковский счет на Барнуме. Депозитные карточки у вас еще остались?
      – О, да. У нас есть очень основательное досье на тебя, Питер. Ты нравишься нам, в «Агентстве Мирабелиса», хоть ты и не без причуд, – произнес компьютер. – У нас даже есть несколько твоих очень милых детских портретов. Один – где на тебе пинетки из меха кролика и ты пытаешься пососать палец на ноге.
      – Основательный подход, – сказал Торрес. – Давайте деньги.
      С хлопком открылась маленькая крышка, и в протянутую узловатую ладонь Торреса выпорхнули новые хрустящие мардстоунские деньги. Компьютер сказал:
      – Питер, тебе придется оставить свою подружку Пегги, пока ты будешь работать над этим делом. И, пожалуйста, постарайся совершенно ничего не рассказывать ей о своем задании.
      Торрес ухмыльнулся и пересчитал деньги.

      Чернокожий человек, покачивая головой, переводил взгляд с одного тела на другое.
      – Очень трудно решиться, – сказал он Торресу. – Надеюсь, ты извинишь меня за то, что пришлось встречаться в таком жутком месте, Пит, но я страшно спешу. Какое бы ты выбрал?
      – Для чего? – Они находились в холодной куполообразной комнате с бледно-желтыми металлическими стенами.
      – Для оперы, – ответил Букер Маккристал. – Я ужасно боюсь, что мне не понравится ни один из этих парней. – Он взял одно из тел в плиомешке за широкие плечи и приподнял над виниловым столом, на котором оно лежало. – Этот получше. Можешь представить его с бородой, Пит?
      – Думаю, смогу, если понадобится, – ответил Торрес. – Что за опера?
      Маккристал положил тело и приподнял следующее.
      – Нет, я не могу представить его в поле колосьев. Сознаюсь, Пит, я страшно много работаю в посольстве Барнума. – Он отступил от обоих упакованных тел. – Ни один из этих не подойдет. Куда же запропастился этот жуткий тип из службы реанимации?
      – Я хочу поговорить с тобой о Битти Данлине, – сказал Торрес.
      – Я еще не объяснил тебе насчет оперы. – Маккристал наклонился к телам на столе. – Беда в том, что этот жуткий тип из реанимации уперся: у него-де в наличии только эти два тенора. А они не подходят для роли, как я ее себе представляю, не подходят, и баста. Хотя тут я могу страшно ошибаться, как ошибаюсь относительно большей части того, что Барнум замышляет здесь, на Мардстоуне.
      – Ты пришел в этот морозильник набрать труппу для оперы?
      – Разве моя секретарша не объяснила, когда назначала эту встречу?
      – Когда я утром звонил в канцелярию посольства Барнума, то разговаривал не с ней. Мне ответил какой-то парень, который сказал, что работает в твоей справочной службе.
      – Опять он, – кивнул Маккристал. – Крепкий, веснушчатый хвастливый молодой блондин? Да, он не такой жуткий, как предыдущий. Но сетовать не приходится – они думают, что оказывают мне любезность.
      – Кто?
      – Этот плотный белокурый юноша работает на «Бюро расследований Мардстоуна», – объяснил служащий посольства. – У них есть отвод на наши видеофоны, и, когда моя секретарша занята, они выручают, отвечая и принимая сообщения.
      – Разве Барнум не против подобных действий местных властей?
      – Барнум очень осторожно ведет себя на Мардстоуне, и особенно на этой территории, Пит, – сказал чернокожий. – Это единственная причина, по которой они перестали искать бедного Битти Данлина. Даже не будь он столь высокопоставленным лицом, следовало бы ожидать, что поиски затянутся больше, чем на неделю. Я считаю, что последние три дня они просто без толку порхали на своих хопперах над океаном.
      – Я думал, Данлин пропал на суше.
      – Да. А поисковая операция – надо сказать, жутко бесполезная – проводилась кое-как. Бедный Битти.
      Маккристал снова приподнял за плечи ближайшее тело.
      – Ха, я только что понял. Тебя наняло это жутко предприимчивое «Агентство Мирабелиса» найти нашего бедного пропавшего Битти. Так, Пит?
      – Верно, – кивнул Торрес.
      – Потрясающе. Жаль, что я завтра уезжаю с оперой на гастроли. Я уже рассказал тебе об опере?
      – Нет. – В этой холодной круглой комнате стояли два металлических кресла, Торрес присел в одно. – Давай, Букер, расскажи минуты за три-четыре. А потом объясни, что делал Битти в джунглях.
      – Ох, да его даже близко от джунглей не было. Он был в частном загородном поместье. – Маккристал отошел от двух замороженных теноров и уселся в другое кресло. – Я полагаю, что стоит только освободить этих парней от льда или от того, в чем их хранят, как они сразу протухнут. Меня всегда ужасно беспокоит нехватка времени. Да, так об опере. На самом деле это пропаганда.
      Торрес качнулся в жестяном кресле и промолчал.
      – Ее написал местный композитор, очень талантливый молодой человек. Затем Барнум привлек несколько человек из отдела пропаганды для доработки. Понимаешь, надо, чтобы искусство пропагандировало наше желание помогать здешнему правительству понять нужды народа. Наша опера называется «Пляшущий пахарь».
      – По-деревенски.
      – Это опера о сельском хозяйстве. Скажу тебе, Пит, ужасно трудно поставить оперу только о сельском хозяйстве, не заботясь о пропаганде, – продолжал сотрудник посольства. – Мы вывозим «Пляшущего пахаря» в степи и фермерские хозяйства, и это обещает стать жутко утомительной серией вечерних представлений в фермерских общинах и некоторых лагерях беженцев.
      – Большая часть страны страдает от голода, или я что-то путаю?
      Маккристал с улыбкой отмахнулся:
      – Одна из задач нашей оперы – убедить народ, что на самом деле никакого голода нет, а существует лишь небольшое несоответствие в распределении продуктов.
      – Что случилось с хорошо налаженной продовольственной системой?
      – Она слишком сложна, как и все на Пелюде, – сказал Маккристал. – Задача нашей оперы – воспеть сельского жителя и заставить его понять, что нехватка продовольствия не так уж велика, как доказывают некоторые радикалы. – Он понизил голос. – Понимаешь, Пит, Барнум субсидировал экспериментальные продовольственные исследования по ту сторону джунглей. Я слышал, что там очень близки к потрясающему открытию. У меня есть уже написанная и одобренная специальная ария о новых дешевых протеиновых заменителях.
      – Что случилось с твоим тенором? – спросил Торрес.
      – С первым? О, еще одно из этих излишних закручиваний гаек. Его по какому-то простенькому дельцу допрашивала полиция, и они ухитрились сломать ему не одну, а обе руки. Может быть, после этого он и смог бы играть какие-нибудь роли, но не земледельца в этом представлении. Кроме того, он прикинулся испуганным и скрылся в дебрях. – Маккристал тяжело вздохнул. – В этих службах реанимации всегда есть запас обнищавших актеров и певцов. Эти люди вынуждены были подвергнуться заморозке и ждать, пока не подвернется хорошая работа. А один бедный старик-чревовещатель пролежал почти век и так и не потребовался.
      – А теперь о Битти Данлине, – сказал Торрес.
      – Не желаешь пару контрамарок на «Пляшущего пахаря»? Ты сможешь лучше познакомиться с нами.
      – Нет. Чем занимался Данлин, когда он исчез?
      – Теоретически это был предварительный отчет о голоде и распределении продовольствия, – ответил Маккристал. – Считалась, что Битти проедет по лагерям беженцев за Авалонскими степями и посмотрит, как живут люди. Видишь ли, из-за того, что в дебрях создается армия повстанцев, Барнум помогал правящей хунте эвакуировать множество народа.
      – Чем еще занимался Данлин?
      – Мы – старые друзья, правда, Пит? По старой дружбе я дам тебе несколько фактов. Фактов, о которых я не рассказывал даже политическим агентам, присланным сюда с Барнума.
      – Фактов, которые ты рассчитывал попозже продать какому-нибудь агентству вроде «Агентства Мирабелиса», – прибавил Торрес.
      – Если хочешь быть таким жутко откровенным – да, – согласился Маккристал. – У бедняги Битти имелись полученные частным образом сведения, что в одном из больших поместий на севере побережья жил человек, располагающий очень важной для него информацией. Возможно, тем, о чем следовало бы знать правительству Барнума.
      – Он не поделился ни с кем в посольстве? Не передавал на Барнум?
      – Битти был одержим идеей, что следует доверять как можно меньшему числу людей, – сказал Маккристал. – Я был одним из тех, кому он благоразумно верил. Пит, я думаю, что Битти попал в беду из-за того, что пытался упорно следовать этому принципу. Весь ужас в том, что я не совсем уверен, кто именно устроил ему неприятности. Поэтому до сих пор я молчал. К счастью, пришел ты и, будучи замечательно обеспеченным «Агентством Мирабелиса», соблазнил меня кое-что тебе рассказать.
      – Битти Данлин мертв? – спросил Торрес.
      Маккристал перевел взгляд на два упакованных тела.
      – Не знаю. Честно, Пит.
      – Кто источник сведений, полученных Битти?
      – Здесь в Фрамбосавилле живет один человек, – ответил Маккристал. – Здоровый, красивый малый, хотя начинает понемногу стареть. Сейчас ему около сорока. Его профессия… Э-э… соблазнение женщин – богатых женщин, вдов, наследниц, знаменитостей. Это значит, что он часто проводит время на севере побережья у Фрипорта и в Секторе Европы, где живут мардстоунские богачи.
      – Как его зовут?
      – Терранова, – произнес чернокожий, еще больше понизив голос. – Хосе Луис Терранова. Я не хотел бы дальше углубляться в жуткие проблемы бедного Битти. И не потому, что должен довести до ума эту кошмарную оперу. Так или иначе, Пит, я не контактировал с Террановой со времени исчезновения Данлина. Сейчас он в городе, и я уверен, что за определенную мзду он поговорит с тобой. Постарайся быть очень осторожным. – Он объяснил Торресу, как найти Терранову, и прибавил. – А теперь я должен, к моему ужасу, окончательно решить с заменой тенора.
      Торрес выбрался из кресла, которое звякнуло о холодную желтую стену.
      – Спасибо.
      – Наша опера не будет такой уж кошмарно плохой, как тебе думается, – произнес, вставая Маккристал. – Возможно, ее назидания не привлекут тебя, но это просто изнанка работы, гайки и болты. С другой стороны, развлекательная часть – это именно то, что имеет успех у зрителя. Декорации, глянец…
      – Накладные бакенбарды, – продолжил Торрес.
      – Верно, Пит. С хорошими накладными бакенбардами можно что-нибудь продать.
      Торрес повернулся и по длинному холодному коридору прошел к выходу.

      Последние три удара теннисной ракетки прозвучали необычно. Торрес влез на пластиковую стену, окружающую корт, и понял в чем дело. Блестящий серебром и белой эмалью андроид-«профессионал» бил ракеткой с металлическим ободом своего соперника-человека по голове. Торрес, балансируя на верху ограды шириной шесть дюймов, сжал кулаки.
      – Это ты Терранова? – окликнул он.
      Вдоль основной линии по пластиковой поверхности корта бежал круглолицый мужчина лет сорока. Его белые шорты и тенниска были запачканы маслом и пылью. Он пробежал через корт, перепрыгнул через сетку, и широко расставив ноги, смело встретил своего преследователя-андроида, который держал ракетку обеими руками.
      – К несчастью, да, – прокричал он в ответ. – Ты, наверно, Питер Торрес?
      – Да. Я позвонил, мне не открыли, и я решил влезть наверх и осмотреться.
      – Этот механизм пытается убить меня, – объяснил Терранова. Он перевел дух, и его густые темные усы затрепетали.
      – Энг, – выдохнул андроид. С непритворно свирепым выражением лица он перепрыгнул через сетку к Терранове, одновременно обрушив на Хосе Луиса металлический обод ракетки.
      Согнув большие узловатые руки, Торрес повис на стене со стороны корта. Здесь был посажен такой же жесткий декоративный плющ, сделанный из норила, и Торрес воспользовался им для спуска, как перед этим использовал его для подъема.
      – Кто? – спросил он, спускаясь.
      – Я чувствую, что за этим стоит раздосадованный муж, – произнес, задыхаясь, красивый круглолицый мужчина. Он увернулся от андроида-теннисиста и нанес сильный удар сбоку по серебряному черепу машины. – Вставил в спину моего инструктора по теннису компьютер-паразит, запрограммированный убить меня.
      Торрес спустился на залитый солнцем зеленый корт и по его искусственно охлаждаемой поверхности подкрался сзади к ставшему вдруг кровожадным роботу.
      – Я вижу компьютер, – сказал он.
      Когда «профи» вновь нанес удар, его майка всколыхнулась и на пояснице показался маленький металлический предмет размером с йо-йо<<1>>.{<<1>> Игрушка: чертик на ниточке.}
      – Я думал, ты соблазняешь только богатых вдов и незамужних?
      – Человеку свойственно ошибаться, и большинство людей из-за страсти или заинтересованности часто подвергаются опасности совершить ошибку. Верно? Вот я и дал маху. – Терранова, держа ракетку одной рукой, парировал удары. – С моей стороны оснований было недостаточно.
      Торрес, слегка пригнувшись, скользил по освещенному ярким послеполуденным солнцем корту. Он запустил крепко сжатые пальцы в кобуру слева под мышкой и на ощупь нашел портативную дрель с алмазным сверлом.
      – Будь готов.
      Андроид с огромной скоростью молотил металлической ракеткой по тому месту, где мгновением раньше находилась голова Террановы.
      Торрес перемахнул через сетку к ним.
      Теперь андроид знал о его присутствии. Он внезапно повернулся.
      – Энг, энг! – выкрикивал он.
      Торрес побежал прямо на временно обезумевшего металлического тренера. В четырех футах от него Торрес начал брать левее и перебросил дрель через андроида.
      – Прямо над задницей, – сказал он Терранове.
      Андроид замахнулся на Торреса.
      Круглолицый Терранова бросил ракетку, поймал дрель, щелкнул выключателем и вонзил ее в крошечный компьютер на спине андроида.
      – Это напоминает мне инструмент для взламывания сейфов, который у меня когда-то был.
      Маленький компьютер-паразит оглушительно взвыл, будто разом вышла из строя дюжина стиральных машин. Серебряно-белый «профи» осел на прохладную зеленую поверхность корта.
      – Грубоватое обслуживание, мистер Терранова, – произнес он и со щелчком повалился назад.
      Терранова передал дрель Торресу и пожал ему руку.
      – Во всяком случае, насчет денег девушки я не ошибся. Создающее помехи устройство вроде этого, которое вставили в целого андроида и вывели его из цепи центрального блока управления в спортивном павильоне наверху, – дорогое удовольствие. Золото – пробный камень для людей.
      Торрес перевернул андроида ногой, хмуро глядя на механизм-паразит.
      – Ты уверен, что в этом замешан чей-то муж, а не политика?
      – Слишком утонченно для хунты, – сказал Терранова. – Они знают, что я не имею ни малейшего отношения к политике. Нет, я совершенно уверен, что это был непредвиденно возникший ее муж. Он позвонил мне сегодня утром по видеофону, причем еще раньше и в более неудобное время, чем ты. Очень беспокойный и агрессивный молодой человек. Иногда я подозреваю в себе примесь наследственной тупости. Обычно я выбираю цель с помощью компьютера, а в этот раз позволил сделать выбор сердцу. В чем, если подумать, нет ничего хорошего.
      – Ты в порядке?
      – Обалденные буфера.
      – Прости?
      – У девушки, о которой идет речь, обалденные буфера. Великие дела свершаются, когда встречаются человек с горой. Верно? Именно поэтому я, забыв про все, влюбился в эту исключительную малышку и отказался от компьютера.
      Кивнув, Торрес наклонился и приподнял андроида за подмышки. Он перетащил его с корта в широкую полосу тени у дальней стены. Вернувшись к круглолицему Терранове, он сложил дрель и убрал ее в кобуру.
      – У тебя все под рукой, очень профессионально. Сколько ты мне предлагаешь?
      Торрес ухмыльнулся, и в глубине его темных глаз заплясали искры.
      – Я могу заплатить тебе пятьсот долларов, чтобы ты продал мне то, что продал Битти Данлину.
      – Мне, конечно, не следует торговаться с тем, кто только что спас мою шкуру, но я хочу семьсот пятьдесят.
      Торрес покачал головой.
      – Тогда мне придется платить тебе из собственного гонорара.
      Распушая усы костяшками пальцев, Терранова наклонился и поднял обе ракетки, свою и «профи». Направляясь к выходу, он закрепил их на своем массивном боку.
      – Идем, выпьем.
      – Ты согласен на пятьсот?
      – Когда речь о деньгах – только о деньгах, а не о сердце, – сказал Терранова, – я – справедливый судья. Ты кажешься мне честным, поэтому я помогу тебе за пятьсот.
 
      Стоя у открытой двери своего гостиничного коттеджа, Торрес не решался войти. Из имплантированной рощи вечнозеленых растений за его спиной медленно надвигались холодные сумерки. Он ссутулил плечи, чтобы плащ распахнулся.
      – Не застрели меня случайно, Пит.
      Торрес, ухмыляясь зашел в домик.
      – Привет, Пегги.
      – У меня есть ключ, ты не забыл?
      – Нет, – ответил он. – Сегодня немного замотался. После полудня пришлось помочь одному малому драться с андроидом.
      – Это часть работы для «Агентства Мирабелиса», к которой ты только что приступил? – Перед большим круглым окном на краю виниловой койки сидела стройная рыжеволосая девушка.
      – Взбесившийся андроид, возможно, имеет только опосредованное отношение к моей нынешней работе. – Девушка вытянула босую ногу, и ее пальцы коснулись чемодана. – Ты уезжаешь?
      – Я тоже получила задание, – сказала Пегги. – Завтра рано утром я должна уехать из Фрамбосавилля.
      Торрес закрыл дверь коттеджа и подошел к сервоотверстию.
      – Плащ и кобуру, – сказал он в отверстие. – Я тоже на время уеду из города.
      Из сервоотверстия вытянулись изящные проволочные руки, сняли с Торреса плащ и повесили на плечики.
      Пегги на мгновение поджала губы, потом улыбнулась.
      – Не думай, что я не люблю тебя, Пит. Люблю. Но задание такое важное, что… Ладно, я достаточно увлечена тобой, чтобы не хотеть потерять тебя. Кроме того, ты все равно не собираешься оставаться здесь. Поэтому на самом деле это не разрыв. Ладно, пусть разрыв, но мы оба работаем по выбранным профессиям. И все-таки я действительно люблю тебя.
      Торрес вытянул руки вперед, и механическая прислуга отцепила двойную кобуру.
      – Давай не будем говорить о любви и о делах. Я только что был у парня, который живет без проблем.
      – Энергичный делец?
      – Нет, жиголо. На самом деле не такой уж плохой парень.
      – Это его ты спас от сумасшедшего робота?
      – Именно. – Механическая прислуга в нише откашлялась. Торрес сказал: – Можешь отключаться. Все остальное я сделаю сам.
      Пегги обхватила колени руками.
      – Разве ты не хочешь узнать, как мне повезло?
      Торрес пожал плечом.
      – Расскажи.
      – Действительно повезло, Пит, очень. Агентство «Новости Барнума» месяцами работало, чтобы добиться этого задания. И это на самом деле большая честь, что выбрали меня.
      Торрес подпрыгнул на одной ноге и сбросил левый ботинок.
      – О, даже так?
      – Ты очень постоянен в привычках. Ты всегда начинаешь раздеваться с обуви. И всегда с левого ботинка.
      Торрес задом наперед допрыгал до кровати. Сел на медно-красную подушечку и посмотрел не на изящную девушку, а на больших ярких светлячков, которыми кишел темневший снаружи кустарник.
      – Задание?
      – Вообще-то я не обязана все выкладывать тебе сию же минуту. Ты подумаешь, что я слишком забочусь о карьере. – Она облизнула верхнюю губу. – Куда ты уезжаешь?
      – На виллу в секторе Европы. – Он сбросил второй ботинок. – Навестить богатого друга жиголо. А ты?
      Длинные пальцы Пегги легли на колени.
      – Знаешь, я с трудом верю, что мне выпало задание такой важности. «Новости Барнума» посылают меня в дебри, взять интервью у самого Тио Мазда!
      – У кого? – Торрес притворился незаинтересованным.
      – У командира партизан, который… да ты же знаешь, кто он.
      Торрес засмеялся.
      – Да, я слышал о нем.
      – Поедем только я и мой оператор, – продолжала Пегги. – Это будет всего второе интервью с Тио, за всю его жизнь. Фильм, который я должна снять, будет особенным. Правда особенным, Пит. Я помалкивала об этом, потому что не была уверена. Вначале я думала, что мне, возможно, просто поручили снять типичные места обитания этих надоедливых хаммелей, которые слоняются по пригородам. – Она замолчала и улыбнулась Торресу. – Разве ты хоть немного не гордишься мной? Много ли ты знаешь двадцатитрехлетних журналисток, которым поручают работу такой важности?
      – Пока одну тебя. – Торрес расстегнул рубашку и снял ее.
      – Ты ведь старше меня почти на десять лет, Пит. Ты – бесчувственный профессиональный наемник. Поэтому ты не возбуждаешься.
      – От партизан – нет. – Он поднялся, скинул брюки и направился к сидящей на койке девушке.

      Агент Брейкман, крупный сутулый человек в комбинезоне грубой вязки с виниловыми заплатками на локтях и коленях стоял высоко над океаном и думал о механических собаках. Сорокапятилетний Брейкман был вторым лицом в пелюдском филиале «Бюро расследований Мардстоуна». Стоя под куполом управления БРМ возле стены одностороннего обзора, он жалел, что не может позволить себе уйти в отставку в этом году, не дожидаясь, пока ему исполнится сорок семь. Брейкман хотел вернуться в компьютерную мультипликацию. У него уже были кассеты с заметками о персонажах мультфильмов, которые он потом легко продаст. Особенно здесь, на Мардстоуне, где публика не столь искушенная, как на Барнуме. Его излюбленным персонажем была механическая собака.
      – Что? – спросил Брейкман.
      – Не проще ли убить самого Питера Торреса?
      Брейкман закончил думать о будущем, прищурился вниз на прозрачную воду.
      – Здесь, в вашем куполе в Надзоре и Проверке, не очень-то поддерживают чистоту.
      – Всех наших роботов-мойщиков окон временно бросили на борьбу с бунтом, – ответил старший наблюдатель Симз, худой частично металлический человек тридцати трех лет.
      – Я полагал, что видел вчера вечером в новостях, как с трудом одолели радикалов.
      – Не знаю, зачем вы смотрите телевизор, если можете прийти сюда, в Надзор и Проверку, и посмотреть все, что на самом деле происходит на территории, – сказал старший наблюдатель Симз.
      – Как раз перед Часом Официальных Новостей идет мультипликационное шоу, которое мне нравится, – ответил Брейкман. – Думаю, на самом деле мне безразлично, кого мы убьем и которого по счету. Я дотягиваю в «Бюро расследований» последние два года.
      Симз откручивал себе правую руку.
      – Не хотите еще раз прослушать эту запись, а?
      – Нет, мне не нравится, когда нет изображения.
      Человек из отдела Надзора и Проверки отсоединил свою руку-магнитофон и ввинтил алюминиевую с пятью пальцами.
      – Наши соглашения с Барнумом не позволяют нам делать ничего подобного, – сказал он, – но благодаря нашему «жучку» в гостинице Торреса мы узнали, что сегодня вечером он уедет в Сектор Европы. Вам следовало бы окончательно решить насчет его убийства.
      – Разве у вас нет совсем никаких снимков их с Пегги в постели?
      – То, что мы сделали, было достаточно рискованно. Я не гнался за видеоматериалом. Если хотите посмотреть картинки с «клубничкой», я могу показать вам новые потрясающие снимки, которые мы сделали на балу в посольстве позавчера вечером.
      – Я видел этот материал. Эта Пегги интересная девушка, хотя и тощая. В общем-то, мне все равно. В конце концов, я счастлив в браке. Счастлив до сих пор, что ты, несомненно, можешь подтвердить?
      – Да, – ответил Симз, почесывая болт на шее. – Не хочу обидеть вас, агент, но должен сказать, что видеокамеры в вашем доме, показывают наискучнейшие кадры. Ваша жена абсолютно верна вам, к тому же завзятая домоседка.
      – За пару последних лет она немного поправилась, – сказал агент Брейкман. – Впрочем, мне это безразлично. Я думаю, нам не следует рисковать, убивая того, кто работает на «Агентство Мирабелиса». У них сильные связи с правительством Барнума, не так ли?
      – Да, судя по всему тому, что я слышал.
      – До сих пор большинство людей на Барнуме считает, что с этим Битти Данлином произошел несчастный случай. Я не хочу, чтобы нашу планету наводнили любопытные политические агенты. Нет, нам не следует рисковать с Торресом.
      – К кому он едет?
      Брейкман рассеянно полировал заплатку на левом локте. В вечернем небе собирались тучи, и океан становился все синее.
      – Если влажность сегодня еще увеличится, у меня вскочит еще один чирей. Что мне нравилось в компьютерной мультипликации, так это возможность б?льшую часть времени работать в помещении.
      – Вам следовало бы перейти в Надзор и Проверку. – В левой руке Симза имелся небольшой проектор, встроенный в большой палец. – Как насчет этого джентльмена?
      Большой палец зажужжал, и на одном из висевших рядом с ними экранов размером с поднос появилось изображение.
      – Что это? – спросил Брейкман. На экране порхали птички.
      – Потерпите, всего лишь небольшие установочные кадры. Есть. Вот он.
      С экрана им ухмылялся Терранова.
      – Он голый?
      – Плавает. Вот, видите, камера немного поднялась. Один из наших роботов свисал с мачты прогулочной лодки, соседней с той, на которой гостил Терранова.
      – Выключи свой палец, – произнес агент БРМ. – Я знаю, как выглядит этот жиголо. Нет, даже если мы убьем его, Питер Торрес все равно останется и будет вынюхивать. И останется источник информации.
      – Тогда ответ очевиден. – Симз показал Брейкману на экране кого-то другого. – Убрать источник информации.
      – На самом деле на мой взгляд, большой разницы нет. – Брейкман отвернулся от экрана. – Надеюсь, этих собак там не будет.
      – Это не сторожевые собаки. Они чисто декоративные, – объяснил Симз. – Их дюжина, окрашенных в основные цвета виллы.
      – Ненавижу убивать собак, – сказал Брейкман. – Особенно теперь, когда в свободное время работаю над идеей для компьютерного мультипликационного шоу с собаками. Я подумываю назвать его «Пес Зубец». Про собаку-робота.
      – Интересная идея. Хотя я не уверен, что понял название.
      – «Пес Зубец», – повторил Брейкман. – Возможно это слишком эксцентрично. Ладно, я поеду в Сектор Европы и позабочусь об источнике информации. Спасибо за информацию.
      Хрупкий Симз с улыбкой нажал на одну из кнопок, установленных в верхней части его правой руки.
      – Сперва взгляните на это.
      Из пола, сделанного имитацией под дубовый, поднялось широкое полотно в рост человека – экран для просмотра видеоматериала. Появились кинокадры в натуральную величину.
      – Что это? – спросил агент Брейкман.
      – Мы полагаем, что это снято всего в двух милях от главного лагеря партизан в лесах Мадеры.
      Брейкман подошел к широкому экрану, который находился примерно в десяти футах от него.
      – Вообще-то сейчас меня вовсе не интересуют партизаны. – Он ткнул пальцем в изображение сосны. – Ты имеешь в виду, что Тио Мазда, может быть, находится в двух милях от этого места?
      – Один из наших полевых агентов сумел передать нам по телексу эти кадры, прежде чем его подорвали. Там очень трудно использовать роботизированное оборудование. Нашего человека чуть не взорвали, прежде чем он снял нечто интересное.
      – Тебе не стоит больше беспокоиться о Тио Мазда, – вдруг сказал агент Брейкман.
      – Это почему?
      – Вашим людям следует почаще вытирать пыль с оборудования. – Он потер большим пальцем другой, которым дотронулся до изображения. – Я могу сказать тебе сейчас только одно, старший наблюдатель Симз: мы разработали способ внедрить агента в лагерь Тио Мазда, где бы он ни находился.
      – Убийцу?
      – Я надеюсь, что этому агенту представится возможность убить Тио Мазда.
      – Каким образом кто-то из БРМ смог подобраться так близко?
      – Мы делаем ставку на его тщеславие. – Агент Брейкман вытер кончик своего пыльного пальца о штаны под коленом. – Ладно, мне пора в отдел Материально-технического обеспечения. Разработаю детали этого дельца в Секторе Европы. До свидания. – Он отошел от сотрудника Надзора и Проверки и направился к спуску в псевдодубовом полу. Медленно опускаясь вниз, в мягко освещенную шахту, он решил, что лучше бы придумать механической собаки новое имя.

      По посадочной площадке из искусственного мрамора бегала кругами большая лимонно-желтая гончая, лая вверх, на них.
      Торрес, управлявший авиакрейсером, снижался над черной ночной водой, окружающей поместье, описывая круги над небольшой выходящей на океан посадочной площадкой и наблюдая за большой собакой, танцующей и подвывающей внизу.
      – Бросим ей кость? – спросил он.
      – Это Хуанито, – сказал красивый круглолицый Терранова. – Насколько я помню, он – на низкокальциевой диете. Когда-то я частенько навещал Нэнси и запомнил наизусть всю дюжину диет. У нее было двенадцать собак, и каждая – на особой диете. Разнообразие – душа удовольствия. Правильно?
      Торрес отстучал на приборной доске крейсера приказ на посадку. Корабль с переходящим в фальцет гулом начал снижаться в прозрачном вечернем воздухе.
      Другая собака, бирюзово-голубая, прыгнула на Терранову, когда он вышел из авиакрейсера.
      – Полегче, Пепито, – сказал жиголо. – Этот ест маисовую кашу. Трудно заставить эту собаку сидеть спокойно и выпрашивать еду. – Он стоял на мраморной площадке, хмурясь и поглаживая костяшками пальцев усы.
      Голубая собака подскочила к Торресу, тявкнула на него и начала жевать его запястье.
      – Кажется, этот пес придерживается торресовской диеты.
      По-прежнему хмурясь, Терранова пробормотал:
      – Они чем-то взбудоражены.
      Посадочную площадку окружали настоящие папоротники и кусты винограда; мраморная лестница вела от нее к десяти акрам травянистой лужайки перед виллой Нэнси Веспа. Справа из-за кустов, оплетенных лозой с красными цветами, донеслось:
      – Ох.
      Торрес высвободил запястье из пасти лазурного Пепито и, двинувшись на звук, потянулся к кобуре под левым плечом.
      С моря дул легкий ветерок, колеблющий листья и лепестки цветов. Среди темных зарослей лежал белый лебедь, перепончатые лапы болтались в воздухе.
      – Ох, – снова произнес лебедь, и из отверстия у него под грудью вывалились крошечные зубчики и завитки тонкой проволоки.
      Терранова на мгновение задержался позади Торреса, потом взбежал по лестнице.
      – Нэнси, – позвал он. За ним прыжками двигались собаки.
      Торрес, вытащив бластер, последовал за ним.
      Наверху в просторном патио, примыкавшем справа к одной из башен виллы, андроид-дворецкий делал коктейли из мартини. Он уже приготовил их свыше двух сотен и расставил на переносной стойке, на столах и стульях в патио и по всей длине мраморной ограды. Он истощил запас маслин и крошечных луковиц и теперь добавлял маленькие белые пуговицы от своего костюма дворецкого. С левой стороны на его голове была вмятина, и по одной щеке и далее в виде галстука стекала смазка цвета морской волны.
      – Кок, – произнес он, заметив взбежавших по лестнице Терранову и Торреса. – Кок… час коктейля почти закончился, джент… джент… джентльмены.
      Здесь же были еще четыре гончие – алая, изумрудно-зеленая, рыжевато-коричневая и белесая. Они сидели скорбным полукругом и лаяли.
      – О, боже, – сказал Терранова.
      На круглых плитках патио, неестественно вывернув руки и ноги, навзничь распростерлась женщина лет тридцати. В нее дважды стреляли из небольшого бластера, и на ее лимонно-желтой тунике для коктейлей спереди виднелись два выжженных отверстия.
      Торрес отогнал печальный эскорт собак, опустился перед ней на колени.
      – Это Нэнси Веспа?
      – Да. – Полное лицо Террановы побледнело.
      – Мертва часа два или больше.
      На шее мертвой женщины выделялась полоса, не залитая кровью. Возле головы Нэнси на плитке лежал один рубин.
      – Взяли ее ожерелье. Воры?
      – Попытка создать видимость ограбления, – сказал Торрес.
      Терранова отвел взгляд от тела.
      – У нее была дюжина механических слуг, Пит, а то и больше. Я не вижу вокруг никого из них. Кроме этого малого с коктейлями.
      – Какой модели были слуги? Какого класса? – Торрес поднялся и отошел от мертвой женщины. Четыре разноцветные собаки медленно придвинулись поближе к телу.
      – Правильно, – вспомнил Терранова. – Большинство – андроиды низкого уровня, управляемые с центрального компьютера. Кроме этого дворецкого и Алекса.
      – Кто такой Алекс? – Торрес шел через двор к дворецкому, по-прежнему занятому приготовлением напитков.
      – Шеф-повар Нэнси, – ответил Терранова. – Очень дорогой шеф-повар. Она телепортировала его из Земной системы, из местечка Париж, давно, когда еще была замужем за полковником Веспа.
      – Может быть, в этом замешан ее муж?
      – Полковник? – Терранова разгладил усы. – Подозреваю, что он все еще любит ее. Так или иначе, он уже не член правящей хунты. Его вынудили уехать куда-то в изгнание. Несомненно, у хунты могли найтись веские причины заставить ее замолчать.
      – Не рассказывал ли ты о ней кому-нибудь, кроме меня и Битти Данлина?
      Терранова покачал головой, оглядываясь на распростертое тело.
      – Нет, никому.
      Дворецкий использовал все свои пуговицы и теперь добавлял в напитки гальку с декоративного бордюра.