Компас-клуб (№4) - Все в его поцелуе

Рия взглянула на каминные часы. Начало двенадцатого. Позднее, чем она думала. Малышку Эмми отнесли спать часом раньше. Не может быть, чтобы она целый час занималась писаниной.

– Я готова закатить вам истерику, если таким образом смогу ускорить ваши объяснения.

Он едва заметно улыбнулся:

– Прошу прощения за то, что явился к вам в столь поздний час. Я бы не зашел, если бы вы уже легли, но я видел, как вы проходили мимо окна, и знал, что вы не спите.

– Так вы за мной следили?

– На самом деле я осматривал школу и обнаружил с дюжину возможностей для предприимчивой девушки покинуть школу, не будучи замеченной. Решетки легко могут использоваться как лестницы, если они достаточно прочны, а с ними у вас все в порядке. Водосточные трубы можно употребить как для подъема, так и для спуска, если они прочно прикреплены к стене. Ваши укреплены прочно. Из чердачных окон тоже нетрудно выбраться по коробке водостока к восточной стене, где прислонена стремянка.

Рия удивленно открыла рот.

– Ремонт крыши, – пояснила она. – Лед повредил черепицу.

– Да, я тоже так подумал. Я рекомендовал вам попросить рабочих убирать стремянку, когда они заканчивают работу. – Он продолжал, загибая пальцы: – Изнутри двери посажены на хорошо смазанные петли, что, конечно, похвально, если речь идет о перемещении внутри школы. Полы у вас скрипят не слишком сильно, а лестница, хоть и скрипит местами, снабжена широкими, отлично отполированными перилами, предлагающими бесшумную и быструю альтернативу. Полагаю, на всех окнах есть задвижки, хотя они представляют скромную меру против незваных пришельцев. Но задвижками девочек внутри не удержишь.

Рия давно успела закрыть рот, и глаза ее гневно сверкали.

– Здесь школа, ваша светлость, а не тюрьма. И живущие в ней девушки – ученицы, а не заключенные.

– Тогда вы не должны возражать против их побегов отсюда.

– Нет. Да. Конечно, я против того, чтобы они отлучались без присмотра и разрешения. – Она нетерпеливо взмахнула рукой. – Мы не о том говорим. Может быть, вы все же расскажете мне, как попали в школу?

Если она надеялась, что заставит его оправдываться, то глубоко ошибалась.

– Я воспользовался входной дверью, – как ни в чем не бывало ответил Уэст.

– Она же заперта.

– Но не на засов.

– Я сама установила засов перед вечерней молитвой.

Он пожал плечами:

– Я же вам говорил: засов – мера против незваных гостей, но для тех, кто внутри, он препятствий не представляет.

– Вы понимаете, что здесь школа, – повторила она. – Школа, а не сумасшедший дом. Вы… – Тут она замолчала, наконец осознав сказанное им. – Вы хотите сказать, что дверь кто-то отпер изнутри?

– Разве я не ясно говорю? Я думал, что все понятно объяснил. Да, именно так. Одна из ваших воспитанниц выскользнула за дверь и встретилась с пареньком, который ждал ее в березовой роще в сотне ярдов от школы. Она там недолго пробыла, хотя, я думаю, парой страстных признаний они успели обменяться; И, о да, я видел, как он передал ей записку. Вы не поверите, но они не целовались. Я думаю, что ваша воспитанница хотела бы, но паренек держал себя в узде. Не могу объяснить, почему он так поступил. Может, вообразил, что влюблен, и счел отказ от зова плоти проявлением рыцарского отношения к даме. Но, – чуть иронично закончил Уэст, – Мои друзья тоже называют меня романтиком.

Рия не нашла в себе духу назвать его сумасшедшим.

– Что, сдулись паруса? – спросил Уэст. – Может, сами хотите выпить? Несколько минут назад вы куда лучше владели собой. Плохой знак. – Он выпростал руку, призывая ее оставаться на месте. – Я принесу. Вы храните вино в буфете?

Она кивнула.

Уэст налил ей половину стакана красного.

– Возьмите. Не повредит.

Рия с трудом заставила себя не выпить содержимое одним глотком.

– Она вернулась?

– Ваша юная леди? Да, она даже не стала дожидаться, пока ее ухажер уйдет. – Уэст сел на стул. – Она вернулась, закрыла дверь на засов и, как мне думается, прямиком побежала к себе в спальню. Но я-то уже прошел внутрь, так что ее манипуляции с засовом не имели никакого значения.

– Понятно, – пробормотала она, чтобы что-то сказать. На самом деле она поняла далеко не все. Ей вдруг пришло в голову, что надо узнать, о какой именно девушке он ей говорил. Впрочем, она и сама могла догадаться. – Вы не могли бы описать мне девушку? Мне следует поговорить с ней утром.

– Конечно, я могу ее описать, но только не буду. Ничего плохого не случилось. Не думаю, что вам стоит опасаться проблем с той стороны. Парень, кажется, вполне порядочный. Думаю, девчушка обойдется без нотаций.

– Решения принимаю я. В конце концов, я здесь начальница, и вопиющее нарушение правил со стороны одной из моих подопечных привело к тому, что вы оказались здесь.

– Мне кажется, я упомянул несколько других способов, с помощью которых можно попасть в школу.

– Да, но, используя иной метод вторжения, вы могли бы, по крайней мере, сломать себе шею.

– А, – протянул он, – так вы бы предпочли найти меня распростертым на колючках поутру.

– Я бы предпочла, чтобы вы упали не на колючки.

Уэст рассмеялся:

– Какое у вас холодное сердце, мисс Эшби!

Рия едва сдерживала улыбку. Его непринужденный смех заразил ее, и она не смогла устоять.

– Вы видели Эмму Блейкли, – проговорила она. – Я знаю, что она флиртует с деревенскими парнями. – Рия допила вино и поставила стакан. – Что привело вас в Гиллхоллоу, ваша светлость? Вы постарались не оставить у меня надежд на то, что вы поможете с поисками мисс Петти.

– Вы правы.

– Только не говорите, что вы передумали.

– Скажем так, ту помощь, которую я могу вам предложить, я предлагаю на своих условиях.

– Что вы имеете в виду?

Уэст откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди – поза расслабления и выжидания.

– Я решил присоединиться к совету правления попечителей академии мисс Уивер для юных леди.

Глава 4

– Вы серьезно?

– Вы говорите так, словно совершенно мне не верите. Уверяю вас, я абсолютно серьезен. Список попечителей заведения действительно выглядит весьма солидно. Почему бы мне не пополнить славную когорту благотворителей?

– Как быстро вы стали тщеславным. Пожалуй, тут надо сделать паузу. – Рия действительно сделала паузу. – Ну все, можно продолжать. Видит Бог, какое облегчение!

Он вздернул бровь:

– Вам моя идея пришлась не по вкусу.

– Ваша светлость действительно имеет привычку недооценивать себя и других. Мне ваша мысль ненавистна. Меня, по правде сказать, от нее тошнит.

– Прошу вас, не играйте словами. Говорите именно то, что думаете.

Рия улыбнулась, но как-то совсем невесело.

– Простите меня, – продолжала она. – Простите за то, что терпите мои слова.

– Ну, теперь вы меня недооценили, мисс Эшби. Я не такой неженка. Скажите, почему мне не следует вступать в попечители.

– А зачем? Вы и так имеете значительное влияние на меня как опекун. Или вы хотите полностью взять под контроль данный аспект моей жизни? Ваш отец имел милость не вмешиваться в дела школы.

Уэст сделал над собой усилие и пропустил замечание насчет отца мимо ушей. Он не мог сначала призывать ее к свободному изъявлению мыслей, а потом укорять за неосторожные высказывания.

– Я не хочу на вас давить. Заставлять вас исполнять мою волю. Вы все еще хотите от меня помощи, или я ошибаюсь? Мисс Джейн Петти еще не вернулась в школу, не так ли? Согласно последним запросам, которые я сделал из Лондона, она все еще числится пропавшей.

– Вы наводили справки? У кого?

– Вы заметили как-то, что у меня есть связи в министерстве.

– Да, но…

– Вот я и использовал свои связи, мисс Эшби, от вашего имени. Я сожалею, что мои знакомые пока не смогли помочь найти Джейн, но кое-какую пользу мне все же извлечь удалось. Того, что я узнал, достаточно, чтобы я приехал сюда.

Рия заморгала от неожиданности. Ей вдруг захотелось плакать. Лишь бы только удалось сохранить самообладание и не разреветься перед этим человеком!

– Спасибо, – еле пролепетала она. – Спасибо вам.

– Сберегите свою благодарность до того момента, когда я действительно смогу что-то сделать. – Он склонил голову набок и окинул ее внимательным взглядом. – Я понял, что вы не хотите зависеть от меня. Не хотите, чтобы я слишком совал нос в ваши дела. Но помимо них, есть ли еще какие-то обстоятельства, препятствующие моему вступлению в совет?

– Думаю, нет. Хотя я все равно не могу понять, чего вы добиваетесь.

– Сделайте милость, мисс Эшби.

– Я ведь не приставляла вам нож к горлу, не так ли?

Он захохотал, игнорируя ее попытки заставить его смеяться тише.

– Вот истинное доказательство вашей благотворительности по отношению ко мне! – воскликнул он, отдышавшись.

– Вас могут услышать, если вы будете так громко разговаривать.

Уэст пожал плечами:

– Ну и что? Я – ваш опекун. Нас обвинят в том, что мы устраиваем тайные свидания в ваших апартаментах.

Рия насмешливо поджала губы:

– Вы говорите несерьезно.

– Конечно, нет. Но признаюсь, крайне забавно наблюдать за тем, как бы вы выпутывались. – Уэст мудро решил сменить тему. У Рии слишком воинственный вид. – Мне кажется, я мог бы помочь вам больше, если бы стал попечителем и имел неограниченный доступ к школе, но в качестве опекуна мои действия вызовут кривотолки, тем более что покойный герцог в школе не появлялся.

– Он посещал школу, – возразила Рия. Она видела, как взмыла вверх темно-рыжая бровь. – Однажды.

– Да. Я так и думал.

«Интересно, кто его информировал? – подумала Рия. – Неужели лорд Тенли? Уильям не стал бы делиться с ним такой информацией по доброте душевной». Его бесило, когда герцог уделял ей время.

– Тогда вы должны также знать, что попечители здесь тоже нечастые гости.

– Но они бывают наездами в школе.

– Конечно.

– И если они имеют желание посетить школу, оно приветствуется?

– Разумеется.

– Значит, они могут приезжать, когда им вздумается.

– Да.

– Вот что мне и нужно. Приезжать в любое время, и чтобы мой приезд не комментировался. Так что не пытайтесь меня разубедить. У меня есть свои причины взяться за ваше дело.

– Вы не хотите мне о них рассказать?

– Нет.

– Но…

– Нет, – повторил он. – Вы непредсказуемы. Я не знаю, что вы выкинете, когда узнаете о них. Я еще не забыл о вашей поездке в Лондон без сопровождения, без предварительного заказа гостиницы. Вам хватило лишь вашей веры в то, что я шпион, и странной убежденности в моей помощи.

– И все же вы здесь.

Он пристально смотрел на нее:

– Я здесь потому, что мне так хочется. И вам бы лучше особенно в мои поступки не вникать, чтобы не делать далеко идущих выводов. Я оказался в довольно запутанной ситуации, и не только я, но и все мои друзья заодно, причем один из них, что называется, влип по-крупному. Вас не должно удивлять, что я решил немного отдохнуть от столицы. Кроме того, пора бы уже мне познакомиться со своими владениями. Лорд Тенли до сих пор живет в Амбермеде, и мне бы хотелось обсудить с ним вопросы нашего дальнейшего сосуществования.

Рия впервые задумалась о том, что Уэст, возможно, вообще никогда не ступал за порог усадебного дома. Будучи на попечении у герцога, она неоднократно бывала там, а вот Уэст – едва ли. Кто бы ему позволил?

– Вы потребуете, чтобы лорд Тенли съехал?

– Нет. Пусть он сам выберет, уезжать ему или оставаться. Я все равно не собираюсь задерживаться в Амбермеде больше чем на пару недель.

– Надо ли мне понимать вас так, что вы намерены стать частым гостем в Гиллхоллоу?

– В городке – нет. Но в школе – да. Я собираюсь при первой возможности нанести визит мистеру Беквиту в Санбери и сообщить ему о своем интересе к академии. Как я понимаю, он пробудет там всю зиму. Посмотрим, как все получится.

– Не думаю, что он придет в восторг от такой чести и пригласит вас·стать членом правления.

– Может, до него еще не дошли вести о том, что я больше не бастард.

– Думаю, во всей Англии не найдется человека, который не слышал бы истории о том, как герцог провозгласил вас своим законным сыном и наследником. – Рия сделала паузу. – Я вижу, что вы снова недооценили сенсационности вашего вступления в наследство.

– Вы правы. – Она улыбалась. Ее рот, крупный, с полными губами, привлек внимание его светлости. Уэст был не против почувствовать вкус ее губ. – Я думаю, мистер Беквит выслушает меня, и, быть может, я смогу его убедить оказать мне содействие. – Он видел, что Рию ему убедить не удалось. – Я настолько сильно внушаю неприязнь?

– Нет, – торопливо возразила она. – Я так не думаю. Просто совет попечителей – очень закрытая организация.

– В самом деле? – Уэст решил, что Рия почти ничего не знала о попечителях академии мисс Уивер. Она знала лишь то, что они хотели показать ей или общественности. – Вы не могли бы рассказать мне о них подробнее.

– Ну, школа – очень старое учреждение, – начала Рия. – Ее основала в 1725 году группа джентльменов из Лондона с прогрессивными взглядами на женское образование. Теперешние попечители – в основном представители второго и третьего поколения тех отцов-основателей. Забота о спонсировании школы передается из поколения в поколение как одно из условий наследования. Вот так все и происходит. Предки вашего отца не входили в число основателей школы. Вот почему, я думаю, они не примут вас в свой круг.

– Возможно, вы и правы. Скажем так, я попытаюсь бросить вызов обстоятельствам, но для меня не впервой стоять под окнами булочной, прижавшись носом к стеклу. Если мне действительно хотелось сладкого, я находил способ попасть внутрь.

– Например, сегодня. – Рия покраснела, осознав, как он мог интерпретировать ее слова, и отвела взгляд. – Я не хотела сказать, что…

– Вы не хотели сказать, что вы и есть то лакомство? – Он засмеялся низким негромким смешком, вполне двусмысленным. – Вы краснеете, мисс Эшби, вам очень идет. Без румянца вы слишком бледны. Однако ваша неловкость настолько ощутима, что я не решаюсь дразнить вас дальше. В будущем, я надеюсь, вы научитесь держать себя в руках, иначе ваша компания будет для меня слишком утомительной.

Она вскинула голову, и зло на него уставилась.

– Какой замечательный ответный ход! Молодец.

– Вы неисправимы.

– Так все говорят, кто хорошо меня знает.

– Надо же, и я пришла к такому же выводу при столь недолгом знакомстве. Выходит, я умная.

Уэст усмехнулся:

– Теперь вижу, вы окончательно обрели почву под ногами, мисс Эшби. – ·Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. – Хватит про попечителей. Расскажите мне о парне, которого вы наняли. О… мистере Литтоне. Кажется, так его зовут? Как я понимаю, он свое пока не отработал.

Рия покачала головой. Она больше не сомневалась в способностях Уэста. Удивления она не чувствовала.

– Он меня разочаровал. Вначале я питала какие-то надежды, но теперь я вижу, что сам он сделать ничего не может.

– Но, по-видимому, дело не в нем. Возможно, тут никто ничего сделать не может. Вы должны учитывать такую возможность, мисс Эшби. Мисс Петти, быть может, навсегда для вас потеряна.

– Я рассматривала такой вариант, – призналась Рия, хотя саму мысль, что Джейн не найдется, она не допускала. – Но сегодня одна девочка, по имени Эмми, кое-что рассказала мне, и то, что она поведала, вселяет надежду.

Уэст бросил взгляд на часы. Он отнял у нее куда больше времени, чем намеревался. Он не сожалел о том, что пришел в школу, но в планы его входил лишь поверхностный осмотр помещений школы, а затем он собирался вернуться в гостиницу. Наблюдая за мисс Эммой Блейкли, он решил проникнуть в здание лишь затем, чтобы продемонстрировать Рии, что такое возможно. Он и так сильно злоупотребил ее гостеприимством. Сведения, о которых говорила Рия, свалились на него, словно яблоко, которым Ева дразнила Адама.

Уэст проглотил наживку:

– Кто такая Эмми?

– Эмми тоже учится здесь.

– Ей столько же лет, сколько мисс Петти?

– Эмми восемь.

Уэст разочарованно вздохнул, но постарался взять себя в руки. Рия, по всей видимости, считала Эмми надежным источником информации, и он не хотел разуверять ее.

– Эмми знает, где находится мисс Петти?

Рия покачала головой и начала рассказывать Уэсту, что узнала от Эмми. Уэст слушал не перебивая. Когда Рия упомянула Ферт-стрит, Уэст лишь кивнул.

– Разве я вас не обнадежила? – спросила Рия, не дождавшись от Уэста никаких комментариев.

– Зацепка есть, но ничего обнадеживающего.

Рию больно задел вердикт Уэста.

– Информация скудная и может ни к чему не привести, – произнес он, но, увидев, как изменилась в лице Рия, поспешил добавить: – Я не хотел разрушить ваши надежды, я лишь обрисовал перспективы. Вы получили сведения от ребенка, даже не подростка – маленького, неразумного. У меня нет опыта общения с детьми, который имеете вы, но не всегда стоит полностью доверять тому, что говорят дети.

– Эмми не лгунья.

– Я и не говорил, что она врет. Скорее всего, она сказала то, что действительно считает важным. Я уверен, она не раз прокручивала в памяти разговор с Джейн, терзаемая чувством вины. Представляла, что разговаривает с Джейн. Может, что-то и сама додумала, а потом убедила себя, что именно так оно и происходило. Она могла бы и ухажера Джейн описать в подробностях, только толку от такого описания никакого.

– Я тоже об этом думала, – тихо призналась Рия. – Что мы можем сделать?

– Я завтра сам ее расспрошу. Если она скажет, что Джейн уехала в Гретна-Грин, то мы поймем, насколько она внушаема.

– Тогда мне не следовало называть город?

– Увидим, – ответил Уэст, пожав плечами.

– А как насчет портнихи?

– Вы дадите мне описание Джейн и ее портрет, как можно более близкий к оригиналу. У вас есть ее портрет? Хотя бы маленький, для медальона?

Рия покачала головой:

– Нет, ничего такого Джейн не имела. Но мисс Тейлор учит девочек рисовать акварелью, и она – лучший художник из тех, что есть в нашем распоряжении. Думаю, она уже сделала мистеру Литтону рисунок Джейн – такой же, какой нужен вам. Я попрошу ее сделать еще один.

– Пусть сделает два. И описаний мне тоже надо несколько. Я отправлю одно описание и один портрет в Лондон, а второй экземпляр описания и рисунка оставлю у себя.

– Значит, вы сами не поедете на Ферт-стрит?

– Мисс Эшби, я только сегодня приехал сюда. Я не могу гоняться по всей Англии, словно гончий пес. Кроме того, подобное поручение может выполнить любой человек, обладающий терпением и прилежанием: заходить в каждое ателье и показывать портрет и описание мисс Петти каждой портнихе. У меня для такой работы просто терпения не хватит. А вот расспросить вашу Эмми я смог бы профессионально. Позвольте мне для рутинной работы использовать собственные связи. – Уэст усмехнулся, представив, как обрадуется полковник такой просьбе. Похоже, они поменялись местами. Временами случалось, что один из членов Компас-клуба попадал в немилость к полковнику, но чтобы полковник попал в немилость к кому-то из членов клуба, такое случалось нечасто. Уэст подумал, что Блэквуд мог бы пойти на многое, лишь бы выбраться из того затруднительного положения, в котором оказался. Вот так, узнав о встречах полковника с покойным герцогом и сообщив ему о них, Уэст кое-чего для себя добился. Справедливая компенсация за причиненную обиду!

– Вас что-то позабавило? – спросила Рия, заметив промелькнувшую на лице Уэста улыбку. Ямочка появилась и исчезла, лишь подразнив. Всякий раз, когда она появлялась, Рия ощущала себя мотыльком, летящим на пламя. – Должна признаться, я не нахожу ничего…

Уэст вскинул руку:

– Так, одна мыслишка. Простите за несвоевременность.

Рию в очередной раз обезоружила естественность его поведения. Ее беспокоило, с какой легкостью пробивал он брешь в ее самообороне. Ему даже не требовалось бряцать оружием.

– Когда вы приедете завтра? В котором часу?

Уэст понял, что пора уходить. Он поднялся, слегка расставив ноги, заложив руки за спину.

– Если вам удобно, я бы пришел до полудня.

– Отлично. Вы с нами пообедаете?

Уэст представил себе, каково обедать в окружении пяти десятков юных леди, трех учительниц и директрисы. Картина получалась удручающая.

– Может, в другой раз.

– Знаете ли, попечители обычно остаются с нами обедать. Приезжает ли один из них или несколько, они всегда сидят во главе стола. И знаете, никто из них еще не умер.

Он понял, что она бросает ему вызов.

– Значит, – слегка приподняв бровь, уточнил он, – вы думаете, что я боюсь?

– Вы побледнели, ваша светлость.

– Хорошо, – пробурчал он; – Я согласен, мисс Эшби.

– Браво. Вы не посрамили честь мундира. Крепки как кремень.

Рия не почувствовала, что перешла грань, и осознала сделанное, лишь когда Уэст, мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, схватил ее за талию и прижал к себе. От неожиданности она запрокинула голову. Его лицо оказалось так близко от ее лица, что, когда он заговорил, дыхание его защекотало ей губы.

– Может, проверим вас на крепость, мисс Эшби?

Она инстинктивно напряглась, сразу осознав, что у него на уме. Он тоже бросал ей вызов. И ответом на него стало не сопротивление, а отсутствие такового. Она замерла и опустила ресницы.

Он коснулся губами уголка ее губ совсем едва, без всякого нажима. Затем скользнул вдоль. Она ощутила контакт, теплый и влажный. Рот ее сам приоткрылся, в ответ получив вознаграждение – кончик языка вошел в него.

Руки Рии повисли вдоль тела, она не пыталась его оттолкнуть. Она не боялась его действий, если ответит ему взаимностью. Она боялась себя. Он прав, подозревая, что она доверяет ему, но не себе.

Уэст поднял голову и медленно отстранился. Он продолжал удерживать ее в объятиях, одна ладонь лежала у нее на спине, другой он поглаживал шелковистые волосы. Она не дрожала, но и прочно на ногах тоже не держалась. В ее реакции заключалось нечто большее, чем сладкая невинность. Она своим поведением как бы дарила обещание страсти, удерживаемой на коротком поводке.

Он улыбнулся. В очертаниях его губ появилось что-то по-настоящему дьявольское. Улыбнулся и снова склонил голову, чтобы поцеловать ее. Ему не пришлось ее подбадривать. Она загорелась как свечка. Он не держал ее крепче, ладонь его так и оставалась на ее спине. Она сама потянулась к нему, вцепившись в плечи, прилипла как пиявка, сама подставила ему рот. Теперь он уже держал в объятиях не привидение, а женщину, пусть легкую и стройную, как тростинка.

Уэст закрепил преимущество и углубил поцелуй. Он прошелся языком по ее верхней губе, скользнул внутрь, по кромке зубов. Она чуть прикусила его, и Уэст почувствовал, как она вздрогнула в ответ на усилившееся давление на ее живот.

На сей раз Уэст решительно отстранил ее от себя и больше не делал попыток удержать ее на ногах.

– Не знаю, что случилось – избыточная храбрость или глупость, но я вам обещаю вторично перчатку не бросать.

Она заморгала. Равновесие, душевное и физическое, нарушилось в ней до такой степени, что она уже не могла скрывать, как он ранил ее самолюбие.

– Конечно, – с похвальным достоинством произнесла она. – Я буду рассчитывать на то, что вы продемонстрируете достаточно здравого смысла и благоразумия, которые вполне естественно мне, вашей подопечной, ожидать от вас, моего опекуна.

– Прямое попадание, мисс Эшби. – Удар настолько прямой и точный, что кровь как-то сразу отхлынула от того места, где уже явственно виднелась солидная припухлость. Он тоже получил урок. – Нижайше прошу у вас прощения. – Не дожидаясь принятия извинений, Уэст, забрав пальто и шляпу с перчатками, покинул комнату. Он задержался на пороге лишь для того, чтобы напомнить ей о необходимости закрыть дверь на задвижку, и ушел.

* * *

В гостинице Гиллхоллоу боролись за клиентов, предоставляя дополнительное обслуживание, и одна из девушек, в обязанности которых входила особая забота о клиентах, забралась к Уэсту в постель. Он позволил ей приласкать себя и руками, и языком, отплатив ей той же монетой, но забираться на нее не стал. Отказ разозлил девушку, ибо она справедливо рассчитывала на заработок. Уэсту не захотелось объяснять ей, что в его намерения не входит улучшать демографическую ситуацию ни в этом графстве, ни в каком-либо другом, плодя бастардов. В конце концов, она выпорхнула из его номера. Техника у нее неплохая, но мастерством его уровня она не обладала.

Слуга разбудил его в условленный час, и Уэст несколько раз выругался, хотя без особого желания. Как обычно, Флинч страдал молча, давно решив для себя, что плохое настроение Уэста по утрам – его крест, который ему придется нести до тех пор, пока он служит у него.

– Вы хотите остаться здесь еще на сутки? – спросил Флинч.

Он вытер шею и подбородок Уэста от остатков пены и тщательно осмотрел плоды собственных усилий.

Уэст снял полотенце, повязанное вокруг шеи, и протянул его слуге.

– Ты ведь не перерезал мне горло, Флинч?

– Как всегда, я избежал искушения.

– Молодец. – Уэст встал и накинул халат. – Мы не останемся здесь еще на одну ночь, Флинч. Я бы предпочел отправиться в Амбермед. А ты сообщи остальным, что мы уезжаем из Гиллхоллоу, скорее всего вечером. Я поеду в школу верхом. Я еще не решил, возьму ли с собой мою подопечную, но на всякий случай подготовься к тому, что она поедет с нами.

Флинч если и удивился, то постарался скрыть свои чувства. Разве что моргнул лишний раз.

– Разумеется. Я принесу грелки для ног. Уэст искоса взглянул на слугу:

– Лучше позаботься о том, чтобы и ее багаж поместился в карете. Хотя твоя мысль насчет грелок довольно интересна. Я дам тебе знать, если они действительно понадобятся.

– Как пожелает ваша светлость.

В реакции слуги он не заметил даже намека на приятное волнение, но Уэст готов был поклясться, что Флинч взволнован и приятно удивлен.

– Ты продолжаешь меня удивлять, Флинч.

– О, надеюсь, что не так. Свою задачу я вижу в том, чтобы вы могли всегда на меня положиться. Удивление идет в противоречие с ней, ибо свидетельствует, что я не смог адекватно реагировать на ситуацию.

Две глубокие вертикальные складки легли между бровями Уэста. Он замер с сюртуком, наполовину надетым, и подозрительно окинул взглядом дородную фигуру слуги.

– Один из них тебя надоумил, – медленно проговорил он. – Так? Один из них стал твоим кукловодом, а ты – его марионеткой.

– Я представить не могу, о чем говорит ваша светлость. Лицо Уэста прояснилось, когда он все понял. Уэст рассмеялся:

– Отрицай, Флинч, или нет, тебе не поможет. Я и представить себе не мог, что ты умеешь говорить таким несносным тоном, до тех пор, пока на меня не свалился треклятый титул. Будь он неладен! Когда я представлялся просто Эваном Марчменом, ты вел себя по-другому. Я прошу тебя вернуться к себе прежнему. Я не могу изменить ход твоих мыслей, но не выражай свои мысли вслух, пожалуйста. Итак, кто из них заплатил тебе за то, чтобы сделать из меня человека?

– Я не мог бы сказать, ваша светлость.

– Конечно, нет. Но если я угадаю, ты мог бы дать мне знак. Моргнуть, например, или кивнуть. Подмигни, в конце концов.

Флинч прочистил горло и тем же тоном, каким высказывал все свои прочие соображения – совершенно лишенным эмоциональной окраски, – проговорил:

– Я уверен, что вы бы не хотели, чтобы я вам подмигивал.

– Тут ты прав. Тогда кивни.

Слуга кивнул.

– Нортхем? – Когда реакции не последовало, Уэст сделал другое предположение: – Нет, вероятно, Нортхем слишком сноб для такого рода штучек. Истлин? – И снова никакого кивка. – Верно, Истлин сам весь в проблемах, едва ли он стал бы взваливать на себя еще и мои. Остается Саут. Он-то от всей души веселился, глядя, как я раскачиваюсь на виселице, что соорудил для меня покойный папаша. – Флинч и глазом не повел. – Так в чем тут дело – ни один из них не замешан, или ты не хочешь реагировать?

Флинч выразительно кивнул.

Уэст всплеснул руками, и неизвестно, чего больше заключалось в жесте – раздражения или признания поражения. Но если превалировало последнее, то лишь временно.

– Я узнаю, Флинч. А пока держись. Уверен, что тебе хорошо заплатили за то, чтобы ты мне досаждал.

– Я бы так не сказал, – заметил Флинч. – Из всех странных идей, что приходят в голову знатным господам, последняя – далеко не худшая.

Уэст закатил глаза к потолку и взял шляпу.

– Пока, Флинч. – Он быстро вышел, удивляясь тому, что сумел оставить за собой последнее слово.

Академия мисс Уивер располагалась в солидном особняке из серого камня в двух милях от городка. Лесистую местность, приятную для глаз весной и летом, в полной красе представляли серебристые березы, каштаны с раскидистыми кронами, заматерелые дубы и высокие сосны. Однако зимой голый лес выглядел мрачновато. Садовник следил за тем, чтобы живая изгородь выглядела аккуратно постриженной, а небольшая отара овец так же усердно следила за состоянием лужайки, лениво пощипывая траву у кромки дороги, по кольцу огибавшей школу. Они с трудом разыскивали зеленые, не покрытые снегом островки. При появлении всадника лишь немногие животные подняли свои шерстяные головы и без энтузиазма заблеяли. Садовник сразу признал в Уэсте человека солидного и почтительно поздоровался с ним.

В свете дня Уэст имел больше возможностей разглядеть расположение школы, тем более он обозревал окрестности с более высокой точки, сидя верхом на верном Драко. Уэст направил арабского скакуна с посыпанной толченым камнем дорожки к восточному крылу школы. Стремянка все так же стояла прислоненной к стене, но сейчас ею пользовались рабочие, и Драко боязливо дергался, когда с крыши летели куски шифера, с грохотом приземляясь у его копыт. Уэст быстро отъехал в сторону, извинившись за беспокойство перед двумя рабочими, трудившимися на крыше.