— Значит, в известном смысле это было успехом?

— Да, пожалуй. Он хотел, чтобы я поехала с ним в Марлхейвен, но я отправилась в Лондон. И это вовсе не было вызовом, милорд. Я поехала с разрешения графини. Более того, она на этом настаивала и даже обещала мне приличное содержание. Графиня просила лишь об одном: чтобы я держалась подальше от ее сына.

Брови Саута взметнулись.

— Но почему она так долго тебя терпела?

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Графине следовало бы заметить гораздо раньше, что ее сын проявляет к тебе интерес. Почему же она начала действовать так поздно?

— Понятия не имею. — Индия пожала плечами. — Возможно, до этого графиня полагала, что я не представляю опасности…

Саут пристально взглянул на собеседницу и вдруг спросил:

— Чем Маргрейв тебя удерживает? Я уверен, что ты и сейчас от него зависишь.

Индия побледнела.

— Вы заблуждаетесь, милорд.

— Нет, Индия. Я же сказал, что уверен. Более того, мне кажется, ты его боишься.

Она молча покачала головой и опустила глаза.

— Я все равно узнаю ответы на все вопросы, — заявил виконт. — Правда, я хотел, чтобы ты сама мне обо всем рассказала. Я думал, что между нами установилось взаимопонимание, но, похоже, ошибся, верно?

Не дожидаясь ответа, Саут вышел из комнаты и направился к двери черного хода. Накинув плащ, он прокричал:

— Я должен навестить Грифона!

В следующее мгновение дверь отворилась, и на Индию дохнуло ледяным воздухом. Когда дверь захлопнулась, пол задрожал у нее под ногами.

Саут возвращался в конце дня, когда солнце уже заходило. Приблизившись к коттеджу, он увидел, что из двойной трубы поднимаются сизые дымки, а освещенные закатными лучами сосульки на карнизе были похожи на розовую глазурь на пряничном домике.

Виконт подъехал еще ближе и невольно нахмурился — его одолевали дурные предчувствия. Весь день Саут носился по заснеженным полям, но на душе у него было так же тяжело, как в ту минуту, когда он покидал коттедж.

Саут выругался сквозь зубы и направил Грифона в конюшню. В конюшне он протер спину жеребца и расчесал его гриву. Потом набросил ему на спину шерстяное одеяло.

— Может быть, этой ночью я буду спать с тобой, — пробормотал Саут, похлопывая коня по шее. — Похоже, что она меня выставит. И наверное, поступит правильно.

Покинув конюшню, Саут направился к дому. Переступив порог, он замер на несколько мгновений — его поразил чудесный аромат рагу. Саут разделся, зашел в кухню и увидел кипевший на огне горшок.

— Индия?! — позвал Саут.

Она не отозвалась, и он заглянул в соседнюю комнату. На кушетке лежал отрез алой ткани, а на табурете — булавки, нитки и ножницы. Виконт осмотрелся и снова крикнул:

— Индия!

— Я здесь, милорд. — Индия спускалась по лестнице с альбомом в руках. — Я ходила за ним в свою комнату, — сказала она, кивнув на альбом.

Саут молчал, не в силах вымолвить ни слова, он любовался спускавшейся по ступенькам молодой женщиной — стройная и изящная, она в эти мгновения казалась еще прекраснее, чем прежде.

— Милорд… — Робко улыбнувшись, Индия замерла на нижней ступеньке.

Шагнув ей навстречу, Саут проговорил:

— Индия, мне очень жаль… Сможешь ли ты меня простить?

— О, Мэттью… — Она прикоснулась ладонью к его щеке. — Вы подумали, что я рассердилась на вас? Вовсе нет. Я совсем не сержусь.

— Но я…

Она покачала головой и провела пальцем по его губам.

— Вы просто проявили нетерпение, и это вполне понят но — ведь я дала вам повод… Знаете, я подумала, что вы не вернетесь. Подумала, что вы отправились в деревню и пришлете ко мне Дарроу.

— Я бы никогда так не поступил. Во всяком случае, не уехал бы, не предупредив тебя.

— Я надеялась на это, но вас не было так долго… Я уже начала беспокоиться.

— Поэтому ты и выходила из дома? Ты меня искала?

— Но откуда вы…

— Твоя пелерина, — улыбнулся виконт. — Когда я раз девался, я заметил, что она промокла снизу. Но почему же платье и туфельки остались сухими?

Индия вспыхнула.

— Я переоделась, когда увидела, как вы возвращаетесь.

— Ты не хотела, чтобы я узнал, что ты выходила из дома?

— Я ведь дала вам слово не выходить.

Саут снова улыбнулся.

— И это — единственная причина, Индия? Только беспокойство за меня заставило тебя выйти из дома? Или и страх?

Она промолчала, и он продолжал:

— Индия, я знаю, ты чего-то боишься, но стараешься это скрыть. Почему, Индия?

Она пожала плечами, потом вдруг воскликнула:

— Ах, наше рагу подгорит! Нет ничего хуже, чем подгоревшее рагу.

— Кажется, то же самое ты говорила и об овсянке.

— К чему такие сравнения?

Он взял ее за руку.

— Индия, ты не ответила на мой вопрос.

Она тяжко вздохнула.

— Видите ли… я просто стыжусь своего страха. Поэтому и пыталась скрыть его. Мне хотелось бы стать такой же, как вы. Ведь вы никогда ничего не боитесь.

Виконт поморщился.

— Только глупцы ничего не боятся.

— О, милорд, я вовсе не хотела сказать о вас… такое.

— Знаю. — Саут тихонько рассмеялся. — Но дело не в том, что я якобы ничего не боюсь. Просто я знаю, чего стоит бояться, а чего нет. Человек должен научиться правильно оценивать различные ситуации, вот и все. — Он на несколько секунд умолк, потом вдруг спросил: — Индия, когда ты в последний раз чувствовала себя в безопасности? Она едва заметно улыбнулась.

— Вовсе не так давно, как вы, возможно, подумали.

Саут покосился на верхнюю площадку лестницы, и Индия, проследив за его взглядом, весело рассмеялась.

Виконт посмотрел на нее с удивлением:

— Почему ты смеешься?

— Ох, простите, милорд. Просто мне вдруг пришло в голову… Вы, наверное, полагаете, что я чувствую себя в безопасности только в постели рядом с вами.

Саут явно смутился и пробормотал:

— Не важно, в постели ты… или просто беседуешь со мной. Главное, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. И уверяю тебя, со временем ты везде будешь в безопасности, где бы ни находилась.

Саут понимал, что Индии хочется верить ему, но, очевидно, страх слишком уж глубоко укоренился в ней.

— Поверь, ты не всегда будешь нуждаться в моей защите, — добавил виконт.

Индия хотела сказать, что она и сейчас не нуждается в защите, однако удержалась: ей вдруг пришло в голову, что такой ответ, возможно, был бы ложью. Да, ей казалось, что она действительно не сможет обойтись без Саута — причем почувствовала это при их первой же встрече, в театре. Именно поэтому она не сопротивлялась, когда проснулась рядом с ним в гостинице, и именно поэтому не пыталась сейчас бежать. А он… он почему-то старался убедить ее в том, что она не всегда будет в нем нуждаться…

Индия прикусила губу; она пыталась сосредоточиться, но в ушах у нее до сих пор звучали слова Саута: «Поверь, ты не всегда…»

— Вы хотите сказать, что у меня будет свобода выбора? — спросила она наконец.

Он кивнул:

— Совершенно верно. Именно это я и имел в виду.

Стараясь не смотреть на Саута, Индия пробормотала:

— Но в таком случае… в таком случае я могу и не вы брать вас.

— Знаю. И должен признаться, что я этого боюсь. Но все же полагаю, что стоит рискнуть, — добавил виконт с улыбкой.

Прижавшись щекой к его плечу, Индия прошептала:

— Вот в этом-то все дело. Потому я и говорю, что вы очень смелый.

Саут улыбнулся. Его губы коснулись шелковистых волос Индии, и он еще крепче прижал ее к себе.

— Но я не настолько смел, чтобы есть твое подгоревшее рагу.

Индия рассмеялась и тут же отстранилась.

— Да-да, конечно… А вы пока посмотрите вот это. — Она передала виконту альбом и, высвободившись из его объятий, побежала на кухню.

Вскоре рагу было спасено, и они, устроившись за кухонным столом, приступили к ужину. Саут нашел в буфете бутылку красного вина, и они с удовольствием выпили ее.

Вернувшись после ужина в гостиную, Индия тотчас заняла полюбившееся ей место на вязаном коврике и разложила перед собой выкройку. Саут же устроился на широком подоконнике с книгой в руках. Подняв на него глаза — во рту у нее в этот момент было не менее дюжины булавок, — она спросила:

— Што вы шитаете?

Саут с улыбкой посмотрел на нее и сказал:

— Возможно, мне повезло. Мои мать и сестра частенько говорят на этом же диалекте. Только, пожалуйста, не глотай булавки. Из этого не выйдет ничего хорошего. Ты спросила, что я читаю? Это «Замок Рекрент», готический роман. Мне его рекомендовал Норт прошлым летом, когда мы были в Баттенберне.

Индия воткнула в подушку последнюю из булавок и спросила:

— Значит, вы друг барона и баронессы?

— Я предпочел бы выразиться иначе. Скорее — знакомый. Меня, как и многих других, пригласили отпраздновать там годовщину победы при Ватерлоо. А ты их знаешь?

— Мистер Кент считает барона одним из своих покровителей.

— Неужели? А баронессу?

— Нет, с ней он никак не связан.

— Значит, только барон? Видимо, тебе пришлось отражать его атаки, не так ли?

Индия снова склонилась над своей работой.

— Да, пришлось. И не один раз.

Саут нахмурился и что-то проворчал себе под нос. Индия едва заметно улыбнулась и спросила:

— Ведь ваш друг Норт женат на леди Элизабет Пенроуз, верно?

— Да. И он познакомился с ней в Баттенберне.

Индия кивнула и заглянула в альбом с эскизами. Потом, не глядя на виконта, пробормотала:

— Вы ведь сопровождали ее на бал у леди Кэлумет. Кажется, это было совсем недавно…

Саут пожал плечами.

— Это было несколько недель назад.

— А ведь странно, правда? Сопровождать на бал жену друга — это довольно странно.

— У нас с Элизабет вполне дружеские отношения, — ответил Саут. — Впрочем, я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, возможно, это выглядело необычно. Но Элизабет хотела, чтобы именно я ее сопровождал, а муж не возражал. Однако я подозревал, что это может вызвать сплетни.

— А разве могло быть иначе? — сказала Индия. — Ведь там появился Джентльмен Вор. Одного этого оказалось достаточно, чтобы возникли сплетни. К счастью, лорда Нортхема на этом вечере не было. Прежде подозревали именно его, не так ли?

Виконт усмехнулся.

— А ты неплохо информирована. Скажи, откуда у тебя такая информация?

— От Маргрейва.

Индия подняла глаза на Саута и увидела, что он внезапно помрачнел.

— Вы не знали, что он там был?

— Узнал только потом, — проворчал виконт — На вечере нас не представили друг другу.

— А он вас знает.

— Неужели?

Индия кивнула:

— Да, знает. Так он мне сказал.

— Возможно, но мы с ним никогда не встречались.

— Мне граф говорил другое, — возразила Индия.

Саут еще больше помрачнел.

— Полагаю, он ошибается.

— Видите ли, Маргрейв сказал, что вы не помните его. Это было давно, когда вы оба учились в Хэмбрик-Холле.

— В Хэмбрик-Холле? — переспросил Саут. Он захлопнул книгу и задумался. — Да, теперь вспоминаю. Верно, это было очень давно. Кажется, Маргрейв лет на пять моложе меня. Но тогда он еще не был графом, не так ли?

— Нет, тогда он был виконтом Ньюлендом.

— Значит, Ньюлендом? — в задумчивости пробормотал Саут. Потом вдруг покачал головой. — Нет, не помню.

— Бедный Маргрейв, — с улыбкой проговорила Индия. — Наверное, он надеялся, что вы его вспомните. Он был членом «Общества епископов».

— Если так, то, возможно, я знал его под каким-то другим именем. Мы, враги «епископов» и члены клуба «Компас», придумывали для них обидные прозвища. Например, Слизняк, Бездельник, Ослиная Голова…

— Ослиная Голова? — Индия тихонько рассмеялась. — Ох, какими вы были злыми и грубыми мальчишками.

Саут тоже рассмеялся.

— Не такими уж злыми мы были А вот «епископы» были на редкость подлыми.

Индия вздохнула.

— Да, теперь понятно, почему Маргрейв оказался в их рядах. Знаете, мне кажется, его вы могли бы назвать… Гадюкой.

— Ты имеешь в виду змею?

— Да, именно змею, и это прозвище для него прекрасно подходит. Он может затаиться, и его никто не замечает. Он же только и ждет возможности нанести удар. Если вы припомните мальчика с такими замашками, то это Ньюленд.

Саут пристально взглянул на Индию.

— Значит, он был именно таким?

Индия кивнула:

— Да, по временам.

— А сейчас он такой же?

— Не думаю, что гадюка может менять облик и привычки. Думаю, что он и сейчас такой.

Саут кивнул. Он помнил нескольких мальчиков, вполне соответствовавших этому описанию. И если бы один из них стал архиепископом «Общества», то виконт нисколько не удивился бы.

— К сожалению, я не могу вспомнить его лицо, — пробормотал он в задумчивости.

Индия пожала плечами:

— Какое это имеет значение?

Она сделала на нитке узелок, потом разгладила ткань и принялась рассматривать свое шитье.

— Может быть, ты набросаешь в альбоме его портрет? — предложил Саут. — Изобрази его таким, каким он был тогда.

Индия машинально подняла голову.

— Нет, не хочу его рисовать!

Саут посмотрел на нее с удивлением, однако настаивать не стал.

— Что ж, не надо, если не хочешь. — Он пожал плечами.

Индия вытащила из-за уха карандаш и взглянула на альбом. Потом вдруг захлопнула альбом и оттолкнула его ногой подальше от себя.

— Нет-нет, я не могла бы нарисовать Маргрейва.

— Не стоит так волноваться, Индия. Я ничего от тебя не требую.

— Но я действительно не могу, — пробормотала она.

Саут внимательно посмотрел на нее; было очевидно, что она нервничает.

Стараясь не смотреть на виконта, Индия снова заговорила:

— Это граф меня рисует. Знаете ли, Маргрейв — художник. Но не такой, как я, он настоящий художник. У него большой талант. Маргрейв пишет портреты маслом. А учился в Париже, Флоренции и Амстердаме. Думаю, если бы он не был графом, то зарабатывал бы на жизнь живописью.

Индия машинально наматывала на палец белую нитку, а потом разматывала ее.

— Маргрейв пишет тайком и только для собственного удовольствия, — продолжала она. — Всего несколько человек видели его работы. Разумеется, мать. Возможно, отец и некоторые из преподавателей. Конечно, я тоже видела его картины.

Индия ненадолго умолкла, потом, взглянув на виконта, проговорила:

— Видите ли, милорд, если Маргрейв не найдет меня в ближайшее время, то он может очень мне досадить… с помощью своих картин. Думаю, вы должны знать об этом.

— Расскажи о его картинах.

— Это вызовет у вас отвращение ко мне.

Саут покачал головой:

— Уверен, что нет.

— Вы ошибаетесь, милорд.

— Ты, кажется, сказала, что он пишет портреты.

— Да, в определенном смысле. — Она снова принялась накручивать нитку на палец. — Но он пишет не только лица.

— Ты изображена на многих его картинах?

— Я на всех его картинах.

— На всех?! — изумился виконт.

Индия кивнула:

— Да, я почти уверена. Правда, я не всегда на переднем плане. Но не помню ни одной его картины, где бы меня не было.

— Значит, у него есть и другие натурщицы?

— Да, есть. Но я всегда позировала ему одна.

Стараясь не выдать своих чувств, Саут проговорил:

— Ты позировала ему обнаженная?

Индия с такой силой дернула нитку, что та врезалась ей в палец. На пальце появилась капелька крови, и она поднесла палец к губам.

— Индия, я прав?

Она на мгновение закрыла глаза и едва заметно кивнула.

— Где эти картины?

— Полагаю, в Марлхейвене и Мерримонте. А также в его лондонском доме и в моем.

— Я был в твоем доме, но не видел их, — заявил Саут.

Из горла Индии вырвался нервный смешок.

— Я не выставляю эти картины напоказ, милорд.

— Да, понимаю. Но я дважды приходил в твой дом без приглашения… И все же не видел их.

Индия усмехнулась.

— В таком случае вам следует обратиться за помощью к Джентльмену Вору. Уверяю вас, они там.

— А… запертые комнаты… — пробормотал Саут.

— Что вы сказали?

— Запертые комнаты, — повторил он. — Я не решился взломать замки.

— Какая необычная деликатность! — воскликнула она с иронией в голосе.

— Индия, ты же знаешь, зачем я приходил в твой дом.

Она кивнула.

— В связи с убийством мистера Кендалла, верно?

— Да, отчасти из-за этого. Заодно я пытался удовлетворить свое любопытство. Мне хотелось выяснить, кто твой покровитель. Но Маргрейв тогда еще не вернулся с континента…

— Какое это имеет значение? Я же говорила вам, что моя покровительница леди Маргрейв.

— Графиня заботится о твоем содержании. Но твой подлинный покровитель — ее сын.

— Ошибаетесь, милорд. — Индия сделала глубокий вдох. — Вы не понимаете… Дело в том, что я… Я принадлежу ему.

Индия прислонилась головой к бортику ванны и закрыла глаза. Сложив ладони лодочкой, она плеснула себе на плечи горячей воды и пробормотала:

— Какое блаженство…

От воды поднимался пар, на лбу Индии выступили бисеринки пота. Какое-то время она сидела в полной неподвижности, а потом снова принялась плескать на плечи воду.

Саут сам позаботился обо всем: нашел в кладовке ванну, натаскал воды, нагрел ее, а затем наполнил ванну. Потом удалился, чтобы не мешать ей. Индия даже не успела поблагодарить его. Впрочем, он, наверное, не понимал, насколько дорого ей его внимание.

Но как он мог подумать, что когда-нибудь она не будет в нем нуждаться? Нет, конечно же, она никогда не сможет без Саута…

Индия вспомнила, как он смотрел на нее, сидя в гостиной на подоконнике. Саут был таким же проницательным, как Маргрейв… и все же он был совсем другим.

И разумеется, виконт не собирался сажать ее в золоченую клетку (а ведь именно этого она вначале опасалась), нет, он оставил дверцу клетки распахнутой, он предоставил ей свободу выбора.

Услышав шаги Саута, спускавшегося по лестнице, Индия открыла глаза и подтянула к груди колени. Через несколько секунд раздался стук в дверь, послышался голос Саута:

— Можно войти?

— Едва ли я могла бы запретить вам.

— Можешь, Индия. Тебе стрит только сказать «нет».

«И снова он предоставляет мне выбор», — подумала Индия. Немного помедлив, она ответила:

— Я не хочу вам запрещать…

Но Саут не заходил — очевидно, ответ показался ему слишком уж уклончивым.

— Да, заходите! — крикнула Индия.

Дверь тотчас же отворилась, и Саут, переступив порог, с усмешкой проговорил:

— Я забыл свою книгу «Замок Рекрент».

Виконт обошел ванну и направился к окну. Однако книги в оконной нише не оказалось. Он осмотрелся и вдруг заметил на полу маленькую лужицу, вернее — отпечаток миниатюрной женской ножки. Рядом был еще один отпечаток и еще один. Саут проследовал по этим следам, и они привели его прямо к ванне. Проследив за взглядом Индии, он заметил, что она смотрит на стоявшую рядом табуретку — на ней и обнаружился «Замок Рекрент».

Виконт с удивлением уставился на Индию.

— Не знал, что тебя привлекают готические романы.

— Я не уверена, что привлекают, — проговорила она с виноватой улыбкой. — Прежде я ни одного не читала. Знаю, что мне следовало спросить у вас разрешение посмотреть его, но вы уже ушли в свою комнату. Я подумала, что вы собираетесь спать, и решила, что не следует вас беспокоить.

Саут усмехнулся, и Индия спросила:

— Вы не очень сердитесь?

— Не очень. Но все-таки недоволен.

— О!.. — Индия попыталась еще глубже погрузиться в воду. — Вы, вероятно, хотите забрать свою книгу…

— Да, хочу. Скажи, а ты не боишься утонуть? Тут слишком мелко, и я не смогу нырнуть и спасти тебя. А если все же нырну, то сверну себе шею.

— Я и сама могу вам ее свернуть.

Виконт рассмеялся:

— Не сомневаюсь, Индия.

Она вздохнула и сказала:

— Можете взять свою книгу.

— Я, пожалуй, дождусь, когда ты закончишь принимать ванну.

— Как вам будет угодно, милорд.

Саут подошел к окну и уселся на подоконник.

— Умоляю тебя, Индия, продолжай.

Она кивнула и, чуть приподнявшись, потянулась к книге. Саут соскочил с подоконника, чтобы ей помешать, но Индия уже завладела «Замком».

— А знаете, книга довольно тяжелая, — проговорила она, — и легко может выскользнуть из моих пальцев.

— Ты настоящий дьяволенок! — завопил Саут.

Она ласково улыбнулась ему.

— Полагаю, вы не совсем в этом уверены.

— Теперь абсолютно уверен.

— Что ж, в таком случае… — Она убрала руку от воды и протянула ему книгу. — Пожалуйста, возьмите свой готический роман.

Саут взял книгу и отступил на шаг. Но, судя по всему, не собирался уходить. Индия пристально взглянула на него и с усмешкой проговорила:

— Что же вы медлите, милорд?

Саут промолчал. Ему хотелось уйти, но ноги его словно приросли к полу. И одновременно у него возникло ощущение, что он парит в воздухе. Виконт пытался не смотреть на Индию, однако у него ничего не получалось — он не мог не любоваться ею.

— Ты очень красивая, — сказал он неожиданно.

Индия потупилась.

— Не говорите так, милорд.

— Знаешь, я прекрасно понимаю, почему ему хочется снова и снова писать тебя.

— Нет, не понимаете.

Саут еще с минуту стоял перед ванной; ему хотелось, чтобы Индия объяснила, чего именно он не понимает. Но она упорно молчала, и виконт понял, что ничего от нее не добьется. Он шагнул к двери, но тут же обернулся и спросил:

— Ты ночью придешь ко мне в комнату?

— Да, — ответила Индия.

Он хотел посмотреть ей в глаза, но она по-прежнему избегала его взгляда Молча кивнув, виконт вышел из комнаты.

Индия тяжко вздохнула и задумалась… Конечно же, ей следовало рассказать ему обо всем. И она непременно расскажет. Но когда? Сегодня вечером? Индия покачала головой. Нет, сегодня вечером никак нельзя. Потому что, рассказав, она уже не сможет прийти к Сауту. «Ты ночью придешь ко мне в комнату?» Эти слова до сих пор звучали у нее в ушах.

Конечно же, она придет к нему. Он заключит ее в объятия, и она почувствует жар его тела, почувствует, как он войдет в нее…

Нет-нет, ни вечером, ни ночью она ничего ему не скажет. Может быть, утром, когда темнота перестанет быть ее щитом и останется только горько-сладостное воспоминание о происходившем. Тогда она сможет ему сказать. По крайней мере постарается.

Индия снова вздохнула и принялась намыливаться. Затем откинулась на бортик ванны и, закрыв глаза, стала думать о Сауте.