Экипаж с лошадьми оставался в Байдфорде, а Сэмпсон вместе с кучером возвращался в Лондон почтовой каретой. Истлин снабдил их щедрыми чаевыми.

К тому времени, когда Истлин вернулся, Софи уже проснулась, и дом наполнял аромат готовящейся еды. Ист перешагнул порог, снял шляпу и перчатки и положил их на столик рядом со шляпкой Софи.

— Вы не надели плащ, — сердито выговорила ему леди Колли, когда Истлин вошел на кухню. — Сейчас уже слишком холодно, чтобы так легко одеваться.

— Я надел шляпу.

Софи поджала губы.

— Вам следовало надеть плащ, а не укрывать меня им.

— А как бы вы еще узнали, что я собираюсь вернуться? — Истлин подошел к Софи сзади и обхватил руками ее талию. — Вы так сладко спали, укрытая плащом, когда я уходил. Мне не хотелось вас тревожить.

— Вы вполне могли взять что-нибудь другое. В спальных комнатах есть одеяла.

— У меня складывается впечатление, что проживание в Кловелли превратило вас в настоящую рыбацкую жену. — Истлин поцеловал Софи в макушку.

Выражение лица Софи смягчилось, а сварливые интонации сменились спокойным тоном:

— Вы могли оставить мне записку.

— Я оставил свой плащ.

Софи глубоко вздохнула и кивнула в ответ. Она успела вновь собрать волосы в узел и скрепить гребнем. Маркиз продолжал стоять за спиной у Софи, на мгновение она закрыла глаза и оперлась на его плечо. Во сне ей казалось, что она ощущает на себе тяжесть тела Истлина. Его запах, исходивший от плаща, создавал иллюзию его присутствия. Он бы никогда не поверил, что, проснувшись, Софи оказалась близка к панике, испытывая боль и жгучую обиду, пока не нащупала ткань плаща и не поняла, что Истлин непременно вернется.

— Боюсь, сон не принес мне бодрости и прилива сил. — Софи выскользнула из объятий Истлина и обогнула стол. — А куда вы ходили? — спросила девушка, поставив на стол тарелку и серебряный прибор.

— В Байдфорд. Там я оставил Сэмпсона.

— Он придет сюда? — удивленно спросила Софи.

— Нет. Я думаю, что справлюсь сам.

Истлин заметил, что его ответ удивил Софи еще больше. Озадаченное выражение лица девушки показалось ему таким забавным, что он невольно улыбнулся:

— Что? Думаете, я не сумею? Если вы сумели стать миссис Фредерик, то и я смогу быть… — Тут Истлин осекся, сообразив, что имени у него пока нет.

— Братом миссис Фредерик? — спросила Софи, вовсе не собираясь ему помогать.

— Я назовусь Мастером.

— Мастер? Мне кажется, странное имя.

— Совершенно точно, Мастер — то, что надо, — заявил Истлин, не обращая внимания на возражения Софи.

Софи только покачала головой, смирившись с его необычным выбором. Она указала маркизу его место за столом. Их пища была самой простой — рыбная похлебка, приготовленная из трески, картофель и соленая свинина, молоко и хлеб.

Наевшись, Истлин нехотя отказался от третьей порции.

— Как вам удалось научиться готовить? — спросил он.

— Я проводила очень много времени на кухне в Тремонт-Парке. Миссис Хаббард, наша бывшая кухарка, позволяла мне сидеть на скамеечке рядом с собой и наблюдать, как она стряпает. Иногда моим гувернанткам случалось отыскать меня и отправить обратно в детскую, но чаще всего им не приходило в голову искать меня там.

— Похоже, вы не слишком любили классную комнату?

— На кухне мне нравилось гораздо больше, — ответила Софи, собирая тарелки.

— А на конюшне? — Истлин поднял руки вверх, когда Софи бросила на него подозрительный взгляд. — Я вовсе не имел в виду вашу привычку подглядывать за конюхами и судомойками. Клянусь. Я подумал о том, как хорошо вы держитесь в седле.

— Да. — Софи наполнила лохань горячей водой из чайника и принялась мыть посуду. Истлин предложил помочь ей, но она отказалась. — Вас шокировало, что вы увидели меня в мужском седле? Так ведь ездить не принято.

— Да, не принято, — ответил Истлин. — Но был ли я шокирован? Нет. Неужели вы так подумали?

— Признаться, да. — Софи недоверчиво взглянула на Иста. Он улыбался, и глаза его лукаво сверкали. — Вы ведь немного заносчивы, и у вас свои собственные представления обо всем.

— Вы путаете меня с Нортом, который сам признает, что он педант.

— Боюсь, у меня не будет случая навести справки, милорд.

— Ист. Вы обещали называть меня Истом. — Голос Истлина понизился до хрипловатого шепота. — Но вы только один раз назвали меня так.

В ответ Софи принялась яростно отчищать кастрюлю из-под жаркого.

— Я должен признаться, Софи, что, познакомившись с вами, я никак не мог предположить, что вы ездите верхом в подобной манере.

— Вы хотите сказать, не как леди.

— Ну да, скорее как сорванец.

Софи открыла боковую дверь и выплеснула грязную воду в сад.

— Когда мы познакомились, как вы думаете? — хитро прищурилась она.

Истлин нахмурился, не понимая, что имеет в виду Софи. На первый взгляд вопрос довольно простой, но какое-то чувство подсказывало ему, что за кажущейся простотой скрывается нечто большее.

— Мы познакомились на музыкальном вечере. Играли Моцарта. Разве вы не помните?

— В тот раз, о котором вы говорите, играли Баха.

— Возможно.

— Так и было.

— В салоне леди Стэффорд.

— Леди Стенхоп.

— Там был Дансмор со своей женой, я точно помню.

— Да, вы не ошиблись. — Софи поставила кастрюлю и, прежде чем снять передник, вытерла о него мокрые руки. Она придвинула к себе стул и села рядом с Истлином. — Я вела себя очень тихо на том вечере. За все время произнесла не больше полудюжины фраз.

— Мне кажется, гораздо больше шести.

— Не стоит изображать великодушие. У вас не могло сложиться благоприятного впечатления обо мне. Я просто не оставила вам подобной возможности.

— Из-за Дансмора?

Софи на секунду задумалась и нахмурила брови.

— А-а, вы думаете, я вела себя так специально, чтобы сорвать планы Гарольда найти мне жениха побогаче? Нет, меня совершенно не волновало, какое впечатление я произведу на вас. Там присутствовала леди Абигайл Дансмор. Вы ее помните?

— Довольно смутно. По-моему, высокая женщина с бледным лицом и рыжими волосами.

— Да. В тот вечер она неважно себя чувствовала.

— Ну, видимо, она не так уж плохо себя чувствовала, иначе бы осталась дома.

— Она очень впечатлительна и легковозбудима, поэтому у нее часто бывают мигрени. Она большую часть времени проводит в постели. Дети действуют ей на нервы, и она предпочитает оставаться у себя в комнате, — объяснила Софи.

— Боюсь, я не совсем понял, каким образом ее присутствие на вечере так повлияло на вас.

— Обычно я оставалась дома с Робертом и Эсми. Когда же мы выезжали вместе с виконтессой, в мою обязанность входило тщательно следить, чтобы она чувствовала себя спокойно, то есть мне нельзя было общаться с гостями, чтобы, не дай Бог, не вызвать интерес к себе. Она особенно настаивала, чтобы я не приближалась к вам. — Софи помедлила, заметив, что Истлин внимательно разглядывает ее. — Она предупредила меня, чтобы я не вздумала выставлять себя на посмешище. Она имела в виду один эпизод в «Олмаксе». Я тогда только что сняла траур. Гарольд и Абигайл согласились, чтобы я сопровождала их. Я пребывала на вершине счастья от радости. Конечно, глупо, но я тогда буквально грезила тем, как погружусь в водоворот танцев, платьев и званых вечеров.

— Что до меня, то я не большой охотник до светских развлечений.

— Да, — мягко подтвердила Софи, не глядя на Истлина. Я понимаю, вы находите подобное времяпрепровождение ужасно скучным и утомительным. К тому же вам бесконечно приходится спасаться от пристального внимания матерей, у которых имеются дочери на выданье.

— Обычно я справляюсь, — сухо заметил маркиз. — Иной раз мне приходится танцевать с какой-нибудь юной девушкой ее первый в жизни вальс, что считается высокой честью и весьма сомнительным удовольствием. Подобной привилегией пользуются также Нортхем и Саутертон. Уэст, как вы понимаете, до недавнего времени не удостаивался такой чести.

— Значит, в обстоятельствах его рождения скрываются и кое-какие преимущества.

Ист встретил ее утверждение сардонической усмешкой.

— Лучше расскажите мне о том вечере в «Олмаксе». Если к тому времени вы уже кончили носить траур, то, должно быть вы были гораздо старше, чем большинство дебютанток на балу.

— Гораздо старше, — криво усмехнулась Софи. — Просто древняя старуха. Мне исполнился двадцать один год.

— Простите. Я не собирался…

Досадливым жестом Софи прервала извинения маркиза:

— Я вовсе не обиделась. Я действительно была старше, но у меня совершенно отсутствовал опыт.

Истлин чувствовал себя крайне неловко.

— И вы танцевали вальс? — спросил он, пытаясь исправить положение. Софи кивнула.

— Уверен, вы прекрасно держались. — На мгновение Софи отвела глаза, и Истлин подумал, что опять сказал что-то не впопад. — Только не говорите, что вы наступили на ногу какому-нибудь бедняге.

— Нет, я танцевала с великолепным партнером, и танцевала плохо, но он великодушно делал вид, будто не замечает моих промахов.

И вновь Софи смущенно опустила глаза, тщательно скрывая что-то.

— Мы обменялись всего лишь несколькими ничего не значащими фразами во время вальса, — продолжала Софи. — Мне показалось, что мой кавалер не слишком-то разговорчив. А что касается меня… Мне хотелось только одного — смотреть на него. Именно это леди Дансмор не уставала мне потом повторять. Должно быть, я сильно его напугала, поскольку вскоре после танца он ушел, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Я не могу поверить, что кому-то могло не понравиться ваше восхищение, Софи.

— И тем не менее оно вызвало крайнее неудовольствие. Мой кавалер откровенно скучал. Танец со мной оказался для него не более чем неприятной необходимостью. Мне бы не хотелось снова испытать подобное чувство.

В словах Софи заключался какой-то потаенный смысл. Она явно чего-то недоговаривала.

— Вам довелось встретиться с вашим партнером еще раз?

— Да.

— И?..

— Я вела себя достаточно осторожно, чтобы не вызвать у него отвращения.

— То есть говорили крайне мало или вовсе молчали? — спросил Ист.

— Совет ее сиятельства не так уж плох. Тот джентльмен не упомянул эпизод нашего первого знакомства. Значит, тогда, на балу, я допустила непростительный промах. И лишь потом я узнала, что он никогда не упоминает о нашей первой встрече, потому что попросту не помнит о ней.

— Он не помнит… Разве такое возможно? — нахмурился Истлин.

— Видимо, я не произвела на него особого впечатления, — заметила Софи, стараясь говорить как можно более беззаботным тоном. — Согласитесь, довольно обидно прийти к такому выводу.

— Я не могу себе такого представить.

— И все-таки это так.

— Так вы поэтому вели себя так немногословно, когда мы встретились у леди Стэффорд? — сокрушенно покачал головой Ист.

— Стенхоп.

— Простите, у леди Стенхоп.

— После того бала в «Олмаксе» леди Дансмор постоянно читала мне нравоучения. Мне кажется, она жила в вечном страхе, что я повешусь на шею любому мужчине, который первым проявит ко мне интерес.

— Я бы предпочел, чтобы вы поменьше прислушивались к советам ее сиятельства. Как бы мне хотелось, чтобы часть вашего восхищения досталась мне.

— Ну нет, вы нашли бы его таким же утомительным, как разговор со мной, — рассмеялась Софи.

— Да, здесь вы меня поймали. Насколько я помню, наш разговор действительно показался мне на редкость глупым.

— В таком случае ваши слова — большая удача, поскольку именно в этом и заключалась моя цель.

Губы Истлина дрогнули, когда он заметил, как Софи знакомым жестом вздернула подбородок. Все в ее облике — линия плеч, посадка головы, осанка — дышало каким-то особым горделивым достоинством.

— Мои слова следует понимать совсем иначе, — спокойно ответил Ист. — Я имел в виду, что наш в общем-то ничем не примечательный разговор положил начало цепи совершенно неожиданных событий.

— Что вы имеете в виду? — спросила Софи.

И Истлин поведал ей историю, которую ему уже пришлось один раз рассказывать своей матери. И если тогда он не особенно гордился своим поступком, то теперь маркиз испытывал настоящее отвращение к себе. Он объяснил, почему так нелицеприятно отозвался о ней перед своей любовницей, признавшись, что преследовал единственную цель — избежать обсуждения темы женитьбы. Он лишь в общих чертах обрисовал все, что произошло потом, и Софи тут же представила себе картину в целом.

— А я никак не могла понять, почему из всего великого множества женщин упоминалось именно мое имя, когда появились первые слухи о нашей помолвке, — насмешливо заметила Софи. — Миссис Сойер выбрала меня за то, что, я не обладаю ни одним из качеств, которые вы хотели бы видеть в своей будущей жене. Какая странная ирония судьбы. Если бы я не предстала перед вами такой невыносимо занудной на вечере у леди Стенхоп, возможно, вы никогда не вбили бы себе в голову мысль непременно жениться на мне.

Софи внимательно вгляделась в Истлина. Его лицо стало напряженным, челюсти плотно сжаты, так что мышцы, казалось, сведены судорогой. Такое ощущение, что маркиз приготовился выдержать удар.

— Вы думаете, что я собираюсь вас ударить?

— Вам следовало бы.

— Ваша сестра говорит, что вы всегда оказываетесь ни при чем, хотя именно вы чаще всего во всем и виноваты, — усмехнулась Софи. Воспоминание о разговоре с Карой Трамбулл придало лицу Софи задумчивое выражение. — Мне кажется, тогда я не поняла, что она имела в виду, а теперь знаю. — Софи наклонилась и накрыла ладонью руку маркиза. — Я вовсе не собираюсь обвинять вас. Я ведь тоже причастна к этому. К тому же если мы взвалим на себя все обвинения, что же останется на долю миссис Сойер? Пожалуй, я бы сейчас не отказалась от чашки чаю, — весело добавила Софи, поднимаясь из-за стола. — Если вы предпочитаете виски, у меня есть немного.

— Спасибо, я выпью виски.

— Сейчас принесу, — кивнула Софи. Она сделала несколько шагов, и, когда поравнялась с маркизом, он мягко взял ее за руку. Стул жалобно скрипнул, когда Истлин отодвинулся от стола, чтобы посадить Софи к себе на колени.

— Всего одну секунду, — попросил он.

Ист не мог оторвать взгляда от ее губ. Сейчас они удивленно приоткрыты. Очень медленно Истлин приблизил свои губы к ее губам. Софи могла бы отвернуться и вырваться из его рук, но она не сделала ни того, ни другого.

Поцелуй длился до головокружения, и Софи подумала, что Истлин избрал теперь новую тактику. Он решил завоевывать ее оборонительные позиции медленно и постепенно.

— Нам нужно договориться об определенных правилах. — Софи склонила голову к нему на плечо.

— Правилах поведения?

— Правилах ведения войны.

— Понятно. — Истлин поцеловал Софи в лоб. — Их не так уж много.

— Я бы предпочла, чтобы вы обещали не целовать меня.

— Весьма глупо с моей стороны пойти на подобную уступку противнику.

— Тогда вы не должны больше целовать меня так страстно.

— А как же честь мундира, помните? Сейчас мне бы не помешал хороший глоток виски.

Софи прошла в соседнюю комнату, чтобы принести графин с виски. Поспешная капитуляция Истлина привела ее в некоторое замешательство. Он так явно желал ее, что она, казалось, и сейчас продолжала чувствовать своим телом его восставшую плоть.

Пожалуй, Истлин поторопился дать обещание, что не станет доставать свой пистолет, подумала леди Колли.