Сестры Деннехи (№3) - В сердце моем навсегда

— Как долго ты путалась с Коннором до того, как вышла замуж за его отца?

Берил медленно улыбнулась, словно обрадовалась. Ее бледно-голубые глаза приветствовали ответный удар Мэгги.

— Тише. — Она поправила темный локон, намотала на указательный палец прядку волос. — Скажем просто, я никогда серьезно не занималась этой профессией, как ты.

Мэгги совладала со своим лицом.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Берил указала на Мередит:

— Это ребенок Коннора?

— Твой вопрос оскорбителен.

— Извини, — невозмутимо ответила Берил. — Не знаю, как еще можно его сформулировать. Так как же?

— Стоит только посмотреть на нее, чтобы узнать правду.

— Это не совсем ответ на вопрос. — Она вздохнула. — Бедный Коннор. Он задает его себе, знаешь ли.

Плечи Мэгги застыли, подбородок вздернулся. Она ощущала себя рыбой, перед которой Берил размахивает наживкой. И хотя она это знала, но не смогла удержаться — проглотила ее.

— Откуда ты знаешь?

Овальное личико Берил на мгновение склонилось к плечу. Выражение ее глаз стало жалостливым, губы мягко изогнулись.

— Как я могла бы знать, если бы он мне не рассказал? — тихо спросила она. — О, ему хочется верить, что она — его дочь. Вот это его и мучит. Он хотел бы быть уверенным, что был твоим единственным мужчиной, но… — Ее голос замер. Она изучающе смотрела на бледное лицо Мэгги. — Когда работаешь дамой на вечер у миссис Холл, то должна иметь больше одного партнера.

Сердце Мэгги заколотилось в груди. Откровения Верил поразили ее.

— Откуда ты…

Черные брови Берил снова приподнялись.

— Я уже говорила. Откуда мне знать, если не от Коннора?

Мэгги спросила себя: она не может или не хочет в это поверить?

— Когда? — резко спросила она. — Ты ведь только что появилась.

— Ты забываешь, — спокойно парировала Берил, — что мои отношения с Коннором продолжаются несколько лет. Мне кажется, я знаю, когда его что-то беспокоит. Вчера вечером я с ним говорила.

— Вчера вечером с ним была я.

— Знаю, что была. Некоторое время. Я вас видела из окна спальни. Ты его оставила сидеть у ручья. Я вышла после того, как ты ушла в дом. Мы долго беседовали.

Мэгги вспомнила, как проснулась, когда Коннор ложился в кровать. Она не имела представления, который был час, но она уже крепко спала. Он грелся подле нее, проводя холодными руками по талии и бедрам, дразнил ее, пока она не двинула его локтем под ребра.

— Вы с ним говорили о Мередит? — спросила она.

— Я спрашивала о нем самом, — сказала Берил. — Он рассказывал мне о Мередит.

— Он действительно рассказал тебе о миссис Холл?

— Действительно. — Берил ласково улыбнулась. — Ты начинаешь видеть правду, да? Иначе я не смогла бы узнать об этом.

Мвгги не могла придумать другого объяснения. Она затолкала остаток белья в корзинку, положила сверху Мередит и встала, подхватив на руки корзинку.

— Мне больше не хочется оставаться с тобой наедине, Берил. Если Коннор рассказывал тебе такие вещи, то я уверена, он не хотел, чтобы ты о них болтала.

Берил весело рассмеялась:

— О, я совершенно уверена, что не хотел. Коннор знает меня так же хорошо, как я его. Он рассказал мне, потому что знал, что я спрошу. Это его ребенок, Мэгги?

Мэгги направилась к выходу из комнаты.

— Разве ты не хочешь, чтобы я присмотрела за Мередит? — Спросила Берил.

— Иди к черту.

По лицу Берил расплылась медленная торжествующая улыбка.

Раштон смотрел на долину со скалистого карниза, стоя рядом с сыном.

— Ты все сделал точно так, как мечтала Эди, — сказал он. Он отвел глаза от просторов лежащего перед ним владения и посмотрел на сына. — Ты любишь ранчо так же, как она.

— Что ты знаешь о ее мечтах? — спросил Коннор. — Или о том, что я люблю? Ты пробыл здесь слишком недолго, чтобы узнать нас. — Эти слова вырвались у него со скоростью пулеметной очереди, и Ко и нор тут же пожалел о сказанном. — Все равно, — коротко прибавил он. — Это Мэгги виновата. Она заставила меня задуматься. — Он тронулся было дальше, но Раштон протянул руку и схватил повод Урагана. Конь нервно стукнул копытами о землю. Камни с карниза покатились по склону, рассыпаясь и отскакивая от каменистой почвы. — Ты пытаешься меня убить? — спросил Коннор, справившись с конем.

— Нет, — спокойно ответил Раштон. — Пытаюсь заставить тебя выслушать. Хоть в этот единственный раз выслушай меня.

Коннор неподвижно сидел в седле, словно окаменел.

— Этот старик настроил тебя против меня, — сказал он. — Ему была невыносима мысль о том, что внук покинет эту долину, как покинули его сыновья. Он возложил все свои надежды на Эди, заставил ее принять на себя груз собственной привязанности к этой земле и к ранчо. — Увидев, что Коннор не взрывается, Раштон сменил тон на менее серьезный, менее направленный на убеждение. — Дело в том, что твоя мать любила это место. Для Эди жить тут и любить все это было так же естественно, как дышать. Возможно, именно из-за того, что она была женщиной, твой дед ей не доверял. Возможно, из-за того, что трое сыновей уже покинули его. — Он на секунду замолчал. — Или, может, потому, что я представлял для него угрозу, человек из внешнего мира, который предпочел остаться. Старый Сэм определенно мне не доверял. Он считал, что я могу внушить Эди мысли об отъезде, забить ей голову рассказами о том, что может предложить большой город. Твой дед никогда не считал меня якорем, удерживающим здесь Эди. Был уверен, что я собираюсь увезти ее.

— Ты просил ее уехать, — сказал Коннор. — Я знаю. Слышал, как вы говорили об этом. Так что Старый Сэм был прав.

— Я просил Эди уехать больше десятка раз, — признался Раштон без тени смущения. — Но ни разу до того, как она велела мне уезжать.

Коннор рывком повернул голову и уставился на точеный профиль отца. Рот Раштона был сурово сжат, подбородок резко очерчен. Но поворот в профиль не мог скрыть влажный блеск в уголке глаза Раштона.

— Мать велела тебе уехать? — переспросил Коннор. Раштон кивнул.

— Ты лжешь. — Коннор пришпорил коня и ускакал, оставив отца одного на карнизе.

В тот вечер обед проходил в молчании. Берил пыталась было завязать беседу, но никто ее не поддержал. Мередит, казалось, почувствовала напряжение и стала капризничать во время обеда. Почти испытывая облегчение, Мэгги вышла из-за стола вместе с дочерью и удалилась в спальню. Раштон через несколько, минут пошел в пристройку, якобы для того, чтобы поиграть с работниками в покер. Бернл начала убирать со стола. Коннор отправился в кораль.

— Я так и думал, что ты можешь быть здесь, — произнес Дансер, подходя к ограде кораля.

Коннор продолжал чистить Урагана, проводя по боку жеребца жесткой щеткой.

— А я думал, ты играешь в покер.

— Ни у кого из них нет самородков, — проворчал Дансер. — Какой смысл играть, если нет самородков.

Рассмеявшись, Коннор хлопнул Урагана по заду, отчего тот подпрыгнул и ускакал в дальний угол загона.

— Не у всех же есть золотые шахты, Дансер.

— Будто я этого не знаю.

Коннор прислонился к перекладине и вытянул ноги.

— Ты что-то хотел?

— Ты сегодня возил своего папочку к южному концу ранчо?

— Нет. А должен был?

— Я сам ездил туда сегодня днем. Откровенно говоря, не могу выносить эту компанию, но только это немое дело.

Коннор понимал, что у старателя и Верил взаимная неприязнь.

— И что же?

— Думаю, с того конца к твоему стаду подбираются угонщики скота. — Теперь Коннор внимательно слушал его. — Не скажу наверняка, но по всем приметам похоже на то.

— Почему ты ничего не сказал раньше?

— Я сейчас тебе говорю.

Коннор резко свистнул. Ураган насторожил уши. Жеребец пробежал трусцой вокруг коралл и подскакал к Кон-нору. Коннор снял седло с верхней жерди и опустил на спину Урагана.

— Не хочешь мне показать это место? — спросил он, пристегивая стремена.

— Уже почти темно, — заметил Дансер. — Трудно будет идти по следу.

— Я сегодня ничего делать не собираюсь, — ответил Коннор.

— Ладно.

Они отправились через десять минут, быстро проделав первую часть пути. Дансер по натуре не был следопытом, но Коннор без труда нашел следы. Трава была вытоптана. Там, где в спешке прошли кони и скот, остались сломанные ветки.

— Это не индейцы, — заметил Коннор. — Они ни когда бы не оставили таких явных следов. Похоже, тут работали двое. Подобрали пасущихся в сторонке животных и не полезли в середину стада.

— Сколько, по-твоему, они взяли?

— Дюжину.

— Тогда их уже и след простыл.

Коннор спешился и прошел немного вперед. Ему потребовалось меньше десяти минут, чтобы найти остатки костра.

— Они были совершенно уверены, что мы не заметим дыма. Костер был большой, и они не торопились уехать.

— Считаешь, они планировали вернуться этим же путем?

— Именно так я и считаю. — Коннор бросил взгляд на небо. Дневной свет почти полностью угас. — Выезжаем завтра. Они направляются к твоему участку, Дансер.

Возможно, засядут в твоей хижине.

— Черта с два.

Коннор ухмыльнулся, когда Дансер сплюнул при мысли о том, что угонщики могут использовать его хижину.

— Поехали, — сказал он. — Мэгги будет беспокоиться.

— На это не рассчитывай, — пробормотал Дансер.

— Что? — Коннор оглянулся через плечо. — Ты что-то сказал?

— Не важно. Предпочитаю не совать свой нос в чужие дела.

— Больше похоже, что ты вывихнул себе нос. — Ему хотелось посмотреть, ответит ли Дансер. Не дождавшись ответа, Коннор пожал плечами и поехал впереди по направлению к ранчо.

Берил ждала на крыльце. При их приближении она расправила на груди светло-лиловое платье, легко сбежала по ступенькам и пересекла двор.

Дансер первым заметил ее приближение.

— Вот и неприятности, — пробормотал он себе под нос. И добавил громко: — Пойду в пристройку и расскажу остальным, что мы обнаружили. А ты позаботься о конях. — Он спешился и поспешно ушел прежде, чем Берил подошла к ним.

Коннор соскользнул с седла и взял обоих коней под уздцы. Не обращая на Берил внимания, повел их в стойла.

— Что там опять такое, Берил? — спросил он, зажигая фонарь. И повесил его на крюк возле стойла.

— Мог бы быть чуточку поприветливее, — заметила она, проскальзывая к первому стойлу. Лицо ее залил теплый свет фонаря. Некоторое время Берил наблюдала за работой Коннора, потом небрежно произнесла:

— Хорошенькая у тебя дочь. То есть если это твоя дочь. Он резко поднял голову и пристально посмотрел на нее:

— И что это должно значить, черт побери?

— Просто то, что мне известно, что Мэгги была проституткой, которую ты встретил в борделе миссис Холл.

Полагаю, трудно определить, который из темноволосых и черноглазых посетителей является отцом ребенка.

— Что творится в твоей голове, Берил? — сердито спросил Коннор, нанося ответный удар прежде, чем она загонит его в угол.

Она деликатно пожала плечами.

— Я что-то не так сказала? — спросила она. — Я думала, что поскольку Мэгги поделилась со мной, то я могу говорить с тобой откровенно.

Коннор прищурился и несколько минут смотрел на Берил.

— Мэгги рассказала тебе о миссис Холл? — с подозрением спросил он.

— А откуда я еще могу это знать?

Вот это стоит выяснить, подумал Коннор.

— Мередит — мой ребенок, и если тебе кажется, что Мэгги сказала тебе что-то другое, значит, ты се неправильно поняла.

— Возможно, — мягко ответила Бернл, слегка отступая. — Скажи, Коннор, она уже была беременна, когда ты на ней женился?

— Не думаю, — ответил он. И принялся обтирать коня Дансера. — Это не имеет отношения к тому, почему я женился на ней, Берил, поэтому перестань лаять на это дерево.

Она весело рассмеялась:

— Какая неприятная картинка.

— Она тебе подходит, — напрямик ответил он. — Ты сука.

Берил заморгала. Потом поджала губы:

— Ты пожалеешь о своих словах.

Коннор не опустил взгляда:

— Сука в течке.

Она дала ему пощечину.

Коннор не среагировал, только застыл. Он увидел, что Берил дрогнула. Через секунду он миновал ее и зашел в следующее стойло, чтобы заняться Ураганом.

Берил пришла в себя и последовала за ним.

— Твоя жена здесь несчастлива, — сказала она. Почти на все, что могла еще сказать Берил, Коннор не обратил бы внимания. Но эта колючка вонзилась в открытую рану.

— Это тебе Мэгги сказала? — осторожно спросил он.

— А ты как думаешь? — отпарировала она. И не успел он ответить, как Берил продолжила: — Когда я была в Денвере, то общалась с ее сестрами. Был разговор о том, что Мэгги хотела стать доктором. Признаюсь, что нахожу эту идею довольно странной, но, с другой стороны» она из довольно странной семьи, тебе не кажется?

Коннор не ответил.

— Как ты думаешь, она винит тебя в том, что забеременела от тебя? — спросила Берил. Она прислонилась к стенке стойла и сложила руки у своей тонкой талии. — Ты мог и не знать о ребенке, но она-то знала, и при всех этих незаконнорожденных в ее семействе какой у нее оставался выбор? — Берил пожала плечами. — Ты должен признать, Коннор, похоже, Мэгги отказалась от медицины, чтобы приехать сюда. Если бы у меня была такая мечта, я бы ни на что другое не согласилась.

Коннор дал Урагану кусочек яблока на открытой ладони. Искоса взглянул на Берил, сдвинув черные брови.

— У тебя была мечта, Берил. Ты хотела выйти замуж за богача и уехать из Колорадо, и почти уже отказалась от нее, когда встретила моего отца. Однако, странно, ты получила именно то, что хотела, но с тех пор несчастлива. После этого ты не можешь знать, о чем думает Мэгги. — Он вытер руки о джинсы и двинулся к выходу из стойла.

Берил загородила ему дорогу.

— С твоим отцом дело было не просто в деньгах, — заявила она. — И не просто в переезде на восток. — Она обняла Коннора за талию. — Ты мне не поверишь, если я скажу тебе, в чем было дело. — Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту.

Коннор поднял Берил и отодвинул от себя.

— С чего это ты решила, что я тебя люблю? Ты потрясающе красивая женщина, Берил…

Мэгги вошла в конюшню с Мередит на руках. Лицо ее ничего не выражало. В тот момент она показала мужу, что такое холодный и отрешенный взгляд.

— Раштон ищет тебя, Берил, — ровным голосом произнесла она. — Я сказала ему, что, по-моему, ты здесь.

— И я действительно здесь. — Берил лукаво улыбнулась Коннору. — Полагаю, это означает, что мне пора откланяться. — Ее походка была намеренно соблазнительной, пока она шла из конюшни, и прежде, чем исчезнуть в темноте, она послала Коннору последний взгляд через плечо.

Ураган всхрапнул и беспокойно переступил ногами. Сова на стропилах захлопала крыльями и заухала. Выводок котят мяукал в яслях, требуя еды. Более минуты эти животные оставались единственными источниками звуков. Боясь, что ее голос прозвучит карканьем гарпия или что она начнет кричать без остановки, Мэгги хранила молчание.

— Мэгги, — тихо и ласково произнес Коннор.

Таким голосом он разговаривает с лошадьми, подумала она. Этим низким, убаюкивающим тоном, который заставляет их стоять смирно, пока он их запрягает. Она не желает участвовать в этом.

Коннор поднял руку и потянулся к Мэгги, а она повернулась, чтобы уйти. Его протянутая рука повисла в воздухе всего в нескольких дюймах от нее. Он мог бы дотянуться и прикоснуться к ней. Но не сделал этого.

Опустив руку, Коннор смотрел, как Мэгги уходит. Он ломал себе голову, как убедить ее уехать с ранчо. Теперь он это знал.

Мэгги сидела в кресле-качалке и кормила Мередит, когда Коннор вернулся в дом. Она не подняла глаз ни когда он вошел в комнату, ни пока готовился лечь в постель. Однако Мередит следила за ним глазами, и Коннору даже во взгляде дочери чудилось осуждение.

— Я слышала, нас посетили угонщики скота, — сказала Мэгги, поднимая Мередит к плечу.

— Это правда. — Коннор скользнул под одеяло и перекатился на бок, подперев голову рукой. — Дансер нашел их следы. Завтра собираемся их выследить.

— Вы их ищете или устраиваете засаду и ждете их возвращения?

— Или так, или этак. А в этом случае применим оба варианта. Патрик, Бен и Люк будут их поджидать. А остальные будут охотиться за ними.

— Остальные?

— Дансер, Бак и я.

Мередит отрыгнула.

— Вот хорошая девочка, — похвалила ее Мэгги. — Готова спать? А? — Она чмокнула дочь в щечку. — А Раштон? — спросила она Коннора.

— А что Раштон? Отец не поедет. — Он протянул руки, когда Мэгги поднялась с кресла. Она передала ему Мередит, и он перевернулся на спину, положив ребенка к себе на грудь.

Мэгги расстегнула платье.

— Он полагает, что поедет, — сказала она. — Собственно, я уверена, что он на это рассчитывает.

— Тогда пусть рассчитывает на что-нибудь другое. Это слишком опасно. Он уже много лет не ездил верхом по трудной местности, и я не уверен, что он умеет обращаться с оружием.

— Он осматривал твой шкаф с оружием. Похоже, что ему известно, с какого конца стреляют.

Коннор перестал гладить шелковистые черные волосы Мередит.

— Что ты хочешь сказать, Мэгги? Что я должен взять его с собой только потому, что он все еще может сесть на коня и держать ружье?

— Нет, конечно, нет. — Мэгги расстегнула пуговки на ботинках и сняла чулки. — Тебе придется решать, поможет ли он или станет помехой. Мне просто кажется, ты не должен его игнорировать.

— Это он тебя научил?

— Нет! — Мэгги бросила платье на пол, переступила через кольцо из ткани и подошла к шкафу, чтобы достать ночную сорочку. — Я только считаю, ты должен обдумать последствия, если не возьмешь его с собой. Это будет пощечиной.

В ответ раздалось тихое, невнятное рычание Коннора.

Мэгги взяла Мередит, поднесла ее к лицу Коннора, чтобы он ее поцеловал, потом уложила в кроватку. Постояла над ней, ласково похлопывая ее по попке, а младенец извивался и попискивал. Коннор задул лампы, и девочка почти тотчас же затихла. Мэгги постояла над ней еще несколько минут, потом забралась в постель.

Она лежала на спине и смотрела в потолок. Чувствовала, что Коннор наблюдает за ней. Он ожидал, что она заговорит именно о том, о чем ей совсем не хотелось говорить. Чувства ее были еще слишком свежи, чтобы произносить в спальне имя Берил.

— Что произошло сегодня между тобой и твоим отцом? — спросила она тихо. Хотя их тела не соприкасались, Мэгги почувствовала, как он замер, и поняла, что попала в больное место. — Я знаю, что-то произошло, — продолжала она. — Вы с ним выехали утром в довольно хорошем настроении. Но с тех пор не обменялись и пятью словами.

Коннор не ответил сразу, потому что его мысли вернулись к их разговору с Раштоном.

— Я спросил, почему он уехал, — наконец ответил он. — Он сделал из моего деда козла отпущения, сказав, что Старый Сэм думал, будто он увезет мать с ранчо. Удобно, поскольку Старый Сэм не может оправдаться.

Это объясняло поведение Коннора, понимала Мэгги, но некое шестое чувство подсказывало ей, что было что-то еще. Она ждала, используя молчание, чтобы подтолкнуть его.

— Он мне сказал, что мама просила его покинуть «Дабл Эйч».

Мэгги выдохнула, только тут заметив, что затаила дыхание.

— И ты ему не поверил.

— Я назвал его лжецом.

— Ох, Коннор, — мягко произнесла она. — Ты можешь представить себе какую-либо причину, которая могла заставить Эди желать отъезда Раштона?

Он не колебался:

— Нет. Никакой причины не было. Она любила его. Он был для нее всем — значил больше, чем Старый Сэм, или я, или ранчо. Когда так любишь человека, то не просишь его уехать.

Ее голос звучал мягко.

— Разве? — спросила она. — Даже если считаешь, что он очень несчастлив?

На этот раз Коннор не ответил.

На рассвете Мэгги и Берил стояли на крыльце и смотрели вслед мужчинам.

— Ему вовсе не следовало ехать, — сердито сказала Берил. — Он может погибнуть.

Мэгги искоса взглянула на нее. Обращенное к ней в профиль лицо Берил было бледным и застывшим.

— Следовало, — ответила она. — Не в его характере просить других сделать то, что он не сделал бы сам.

— Он и не просил других.

— Полагаю, что не просил. Но это его земля, Берил. Он за нее в ответе.

— Уже не его.

Нахмурившись, Мэгги повернулась лицом к Берил:

— Что ты хочешь сказать? Конечно, ранчо принадлежит ему.

Из-под черных бровей голубые глаза Берил казались еще светлее. Уголки рта опустились.

— О чем ты говоришь? — спросила она, явно озадаченная. — Он продал это ранчо.

— Продал? — Зеленые глаза Мэгги затуманились, потом снова прояснились. — Продал, — тихо повторила она. Теперь она поняла, что они говорили о разном. Берил волновалась не о Конноре. Ее беспокойство и гнев были вызваны Раштоном. — Конечно, — сказала она. — Не знаю, о чем я думала. — Мэгги поспешно ушла в дом, чтобы Берил не заметила улыбку, которую она была не в силах скрыть.

Дансер оглянулся через плечо и успел увидеть, как Мэгги вернулась в дом.

— Ну, — сказал он остальным, — они друг дружку пока еще не убили. Бак рассмеялся. Раштон с Коннором промолчали.

— Конечно, если нас не будет больше одного дня, — рассуждал Дансер, — все может случиться.

Коннор бросил на старателя недовольный взгляд.

— Лучше бы тебе подумать о том, что нам предстоит, чем о том, что осталось позади. — Это было его последнее высказывание по этому поводу, и Дансер понял намек.

Группа разделилась в том месте, где угонщики соорудили свой временный лагерь. Патрик, Бен и Люк нашли себе укрытие среди деревьев и скал, повыше того места, где паслись коровы. Им предстояло ожидание. Коннор повел остальных за собой на юг, к участку Дансера. Им предстояла охота.

Время от времени во время перехода глаза Коннора отрывались от тропы и находили отца. Раштон неплохо держался в седле, даже пытался выглядеть вполне раскованно, как подумал Коннор, Шли часы, утро уже прошло, а угонщиков не было видно. Бак с Дансером отстали и ехали сзади, а Коннор и Раштон двигались друг за другом впереди.

Солнце обдавало их теплом, а ветерок был прохладным. Коннор опустил поля шляпы, чтобы глаза были в тени.

— Мэгги считает, что я должен тебя выслушать, — сказал он.

— Она так сказала?

— Не так многословно. — На лице Коннора мелькнула насмешливая улыбка, относящаяся к себе самому. — Мэгги никогда не бывает слишком многословной.

— Я это заметил.

— Она заставляет тебя задуматься, а потом поверить, что это была твоя идея.

— Умная женщина. Коннор покачал головой:

— Нет, не умная. Мудрая. Мэгги мудра. Раштон бросил взгляд на сына:

— Ты ее любишь.

— Ты, похоже, удивлен.

— А разве у меня нет оснований? Ты был недоволен этим браком, и, как мне кажется, она тоже. Я даже не был уверен, что вы все еще вместе. Ее письма к Джего Маку не отражали реальную жизнь здесь, на ранчо, и она почти ничего не писала о тебе.

— И поэтому ты приехал? Посмотреть своими глазами?

— Теперь, по-видимому, удивлен ты.

Коннор пожал плечами. Его глаза пристально осматривали узкий проход, в который они въезжали.

— Эди хотела, чтобы я уехал из «Дабл Эйч», — сказал Раштон, — но она никогда не желала, чтобы мы стали чужими друг другу. Почему, по-твоему, она послала тебя учиться на Восток? Почему не завещала тебе «Дабл Эйч»? Она хотела, чтобы эта земля нас связывала.

— Ты собирался продать эту связь, — возразил Коннор.

— Это привело тебя домой.

— Мой дом здесь, — ответил Коннор. — Твой сделка с Джеем Маком привела меня в Нью-Йорк.

— Иначе ты бы не приехал.

— Мы оба знаем почему. — Необходимости объяснять не было. Коннор пригласил Раштона в Денвер, чтобы познакомить с невестой и присутствовать на свадьбе, а женился на ней Раштон.

Черные глаза Раштона изучающе всматривались в лицо сына.

— Ты действительно жалеешь, что не женился на Берил?

Коннор не колебался:

— Черт, нет.

— Так оставь это в прошлом. — Раштон снова стал смотреть вперед. — Когда я уехал из «Дабл Эйч», то не знал, что никогда больше не буду жить с твоей матерью.

— Она отдала мне серебряные самородки Старого Сэма, чтобы я начал дело на Востоке.

— Старый Сэм сказал, что подкупил тебя этими самородками, чтобы ты уехал.

— Ты можешь снова назвать меня лжецом, но было совсем не так. — Он подождал несколько секунд. Коннор молчал. — Она собиралась приехать ко мне, когда я устроюсь, и я был достаточно глуп, чтобы поверить, что она говорила серьезно. Наверное, она знала, что иначе я бы никогда не уехал. — Раштон говорил тихо и задумчиво, — Эди считала, что я здесь несчастлив, а Старый Сэм старался поддерживать в ней эту мысль. Я так тогда и не понял, почему она так настойчиво требовала, чтобы я убирался. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что она хотела проявить благородство, пожертвовать своим счастьем ради моего. — Он снова взглянул на Коннора. — Но самое ужасное в этом то, что она не спросила меня, хочу ли я этого.

Коннор молчал и размышлял. Потом покачал головой и слабо улыбнулся, насмехаясь над самим собой:

— Яблоко от яблони недалеко падает.

— Я это заметил, — мрачно ответил Раштон.

Пораженный этим кратким замечанием отца, Коннор посмотрел в сторону. Он не заметил солнечного блика на поросшем соснами гребне холма над ними.

А Раштон заметил. Он не успел подумать ни о чем определенном. Просто среагировал, оттолкнув Коннора с тропинки и издав предостерегающий крик. Странно, подумал он, что толчок пули почувствовал в то же мгновение, как услышал звук выстрела.

Глава 16

Коннор выхватил из чехла ружье и дважды выстрелил по деревьям на гребне холма. В ответ раздался вопль, но снизу трудно было определять его причину. Используя Урагана в качестве прикрытия, Коннор помог отцу слезть с коня. Раштон держался за плечо. Сквозь пальцы сочилась кровь.

— Можешь добраться до тех скал? — спросил Коннор, указывая на валуны за своей спиной.

Раштон кивнул. Лицо его было пепельно-серым, он тяжело дышал, но держался мужественно.

— Хорошо. По моему сигналу. Я тебя прикрою. Коннор снова выстрелил по деревьям. — Пошли!

Они стали карабкаться вверх по склону. Из-под их ног посыпались камни, пока они нашаривали точки опоры. Снова раздались выстрелы. Слева от Коннора раскололся камень, осыпав его осколками и пылью. Ом подтолкнул отца вверх, перекатился на спину и снова выстрелил. На этот раз среди деревьев что-то ик-иглг, -нулось. Коннор успел спрятаться, и в ту же секунду один из стрелков упал с нижних веток сосны. Раштон прислонился спиной к прикрывающей его скале и вытащил ружье.

— Рука тебе понадобится, чтобы зажать рану, — сказал Коннор. — Я не позволю тебе истечь кровью, черт побери.

Раштон усмехнулся:

— Все равно. Мне уже много лет не приходилось стрелять. — И он передал ружье Коннору. — Где Дансер и Бак?

— Пошли в обход. Они достаточно далеко отстали, так что их, возможно, не заметили. — Он снял шляпу, надел на конец ружья и слегка поднял ее над валуном, за которым они укрылись. Пуля пробила шляпу, так что она завертелась вокруг ствола. Коннор опустил ружье, снял с него шляпу и показал Раштону дыру, просунув в нее палец. — Похоже, мы тут застрянем, пока не подойдет Кавалерия, — философски заметил он.

Уголок рта Раштона приподнялся.

— Жалеешь, что взял меня с собой?

Коннор понял, что отец слышал какую-то часть их разговора с Мэгги прошлой ночью. Отрывая полоску от подола рубахи, чтобы перевязать рану, он честно ответил:

— Я бы никого не хотел брать с собой. — И подал отцу полоску ткани. — Вот, подержи, пока я осмотрю рану. — Мгновение Коннор смотрел прямо в глаза отцу. — И спасибо, — хрипло произнес он. — Это уже второй раз, когда ты берешь себе то, что я считал предназначенным мне.

— Второй?

— Первой была Берил, — напомнил Коннор. — И кажется, я еще не поблагодарил тебя как следует за этот первый раз.

Раштон тихонько застонал, когда Коннор ощупывал рану.

— Я это сделал не ради тебя. Не такой уж я бескорыстный. — Он попытался посмотреть на плечо, которое ощупывал Коннор. — И Берил не совсем такая, какой ты ее считаешь.

— Мы можем с тобой спорить до хрипоты, но никогда не сойдемся во мнениях насчет Берил, — сказал Коннор. Пуля рикошетом отскочила от валуна, и Коннор с Раштоном инстинктивно пригнулись. — Придержи на ране эту повязку, — велел Коннор, беря в руки ружье. — Я хочу еще раз взглянуть. — Он повернулся и опустился на колени лицом к валуну. Не выглядывая через верхний край, обогнул валун сбоку.

Тело, упавшее с дерева, все еще лежало на склоне. Шея была повернута под странным углом. Коннор сомневался, что он погиб от пули. Шляпа этого человека слетела с головы. Кудрявые каштановые волосы были припорошены каменной пылью. Даже в этой гротескной позе смерти было нечто знакомое в широком лице этого человека и цвете его волос.

Тихонько присвистнув, Коннор снова спрятался за валун.

— Что там такое? — спросил Раштон. — Новые не приятности?

— Не совсем. Кажется, я знаю этих угонщиков. — Он кратко рассказал о своей встрече с Таком и Фредо, чем вызвал множество вопросов отца, на которые ему не хотелось отвечать. — Скажем просто, что один из них похож на другого. Они все родственники, а в этой бочке трудно найти хорошее яблоко. Я догадываюсь.

они поняли, что случилось с Таком и Фредо, и приехали искать Дансера. И каким-то образом его след вывел их на «Дабл Эйч».

— Так им не нужен твой скот.

— Это для того, чтобы нас выманить, но они свое получат. — С их стороны холма раздался выстрел. — Надеюсь, это Дансер с Баком, — произнес Коннор, — иначе здесь становится опасно. — Прозвучало еще не сколько выстрелов с обеих сторон. Но ни одна пуля не полетела в сторону валуна.

Невзирая на боль, пульсирующую в плече, Раштон выдавил из себя скупую улыбку:

— Это наша кавалерия.

— Похоже на то, — ответил Коннор. — Я иду на помощь. — И, не говоря ни слова, покинул надежное прикрытие валуна и вскарабкался выше по склону. Ружейный огонь прикрывал его сверху, пока Коннор не нырнул за еще один скальный выступ. Из этого нового наблюдательного пункта ему был виден Дансер.