Сестры Деннехи (№5) - Только в моих объятиях

— Нет, — с силой воскликнула Мэри, вскочив с места. — Простите меня, сенатор, но это дело и так слишком долго находилось в руках других людей. А ведь с каждым днем, проведенным нами в Вашингтоне, опасность увеличивается. Неизвестно, как и когда нас с Райдером опознают и схватят. И если это случится, то все последующие события выйдут из-под нашего контроля. Такой риск не может быть оправдан. Нам нужны ваша помощь и сотрудничество, а не собственноручно проведенные расследования.

Стилвелл задумчиво посмотрел сперва на юную леди, затем на племянника:

— Ты с нею согласен?

— Могу лишь добавить, что она с самого начала уговаривала меня прийти к тебе, — кивнул тот. — Я отказывался. Но теперь, когда мы узнали все эти подробности, согласился.

Лицо сенатора оставалось непроницаемым — впрочем, Райдер не сказал ничего неожиданного.

— Дай мне еще какую-нибудь зацепку, — промолвил наконец Стилвелл. — Я верю, что ты невиновен, но черта с два тебе удалось убедить меня в причастности к этому делу Уоррена Гамильтона. У тебя наверняка есть еще какие-то факты.

Беглецы обменялись взглядами, и Мэри едва заметно кивнула.

— Прошлым вечером, — начал Райдер, — мы с Мэри стояли возле театра. — Он заметил, как насторожился его дядя. — Да, мы видели там тебя и видели, как ты намеренно не стал с ними здороваться. Именно это внушило Мэри надежду на то, что ты согласишься нам помочь.

— Продолжай, — велел Уилсон Стилвелл.

— По окончании спектакля мы проводили Анну Лей с ее отцом до самого дома. У нас не было иного намерения, кроме как разведать, где и как они обитают.

— Тогда у вас была возможность убедиться своими глазами, что Уоррен Гамильтон не испытывает нехватки в деньгах.

— Совсем наоборот, — возразил Райдер, — я убедился своими глазами, что для такого роскошного образа жизни нужна куча денег.

— Ты увидел только то, что хотел видеть.

— Мы увидели то, — вмешалась Мэри, упрямо набычившись и сжав кулаки, — что сразу после спектакля Анна Лей приняла у себя лейтенанта Девиса Риверса.

Уилсон Стилвелл, все такой же непроницаемый, почти не обращал внимания на ее вмешательство.

— Девис Риверс, — видя это, с усилием повторила Мэри, — человек, получивший повышение за поимку Райдера.

— Но это еще ничего не доказывает, — вкрадчиво начал Стилвелл. — Это еще…

— Более того, — перебила Мэри, — Риверс и Анна Лей являются любовниками. — Поначалу и это вроде бы оставило Уилсона Стилвелла безучастным, но тут взгляд Мэри упал на руку, державшую бокал: она сжалась так, что побелели костяшки пальцев.

— Вы уверены? — вырвалось у сенатора как бы само собой.

— Мы видели достаточно, чтобы быть уверенными в атом, — отчеканила Мэри и без обиняков добавила:

— Остатки приличия просто не позволили нам досмотреть сцену до конца!

Уилсон Стилвелл отставил бокал в сторону, задумчиво потирая лоб. Избороздившие его морщины стали заметно глубже.

— Он был готов ради нее на все, — тихо промолвил сенатор, обращаясь скорее к себе, нежели к собеседникам. — Я всегда знал, что в ней его главная слабость! Он и слушать не желал, если кто-то осмеливался говорить против нее. Она была точной копией матери, увы, лишь внешне, а не по характеру. Уоррену так никогда и не удалось оставить в прошлом одну женщину и увидеть истинное лицо другой. — Он тяжело вздохнул, и его рука бессильно упала. Долгим взглядом Стилвелл посмотрел на Райдера:

— Эта дама могла стать куда более веской причиной, чем алчность. Вряд ли вам удалось бы когда-нибудь заставить меня поверить, что Гамильтон пойдет на такое ради денег… но ради нее — ради Анны Лей… он мог бы продать душу дьяволу!

— Я полагаю, что именно это он и сделал, — тихо заключил Маккей.

Мэри подошла к камину и поворошила поленья. Пламя с треском взметнулось вверх. Девушка подобрала юбки повыше, но не отступила ни на шаг, стараясь избавиться от ледяных щупалец, сдавивших ей сердце.

— Нам уже не суждено узнать, что именно породило этот план и кто первый его разработал. Несомненным остается одно: общественное положение сенатора Гамильтона позволило претворить этот план в жизнь.

— Меня послали в форт Союза для организации золотого конвоя, — подхватил Райдер. — Я отвечал почти за все детали операции, а ты использовал свое влияние, чтобы устроить мне это назначение.

— Это Гамильтон подал мне такую мысль, — сухо усмехнулся Стилвелл. — Сказал, что ты тем самым увеличишь список своих подвигов… и моих. — Со стуком опустив бокал на стол, он прошипел сквозь зубы:

— Ублюдок!

— Согласно рапортам в военном архиве, Девис Риверс был адъютантом у генерала Нормана Дальтона здесь, в Вашингтоне, прежде чем получил назначение в форт Союза. Этот перевод — а кроме него, еще тридцать пять подобных — мог быть тем или иным способом устроен Уорреном Гамильтоном.

— У Гамильтона нет на это достаточной власти. Ни у одного сенатора нет таких прав. Они целиком находятся в руках военных.

— Неужели вашего влияния недостаточно, чтобы заставить кого-то устроить это дело? — откровенно спросила Мэри. — Шепнуть пару слов кому надо? Что-то кому-то пообещать? Напомнить о давнишней услуге? — Тут же стало ясно, что он попался. Ведь для сенатора сказать «нет» — значит признать, что уровень его власти и авторитета вовсе не так уж высок. А сказать «да» — значит подтвердить, что кто-то, занимающий примерно такое же положение, к примеру Гамильтон, способен проделать то же самое.

Стилвелл посмотрел на Мэри с некоторой долей раздражения.

— А вы весьма догадливая молодая особа, — промолвил он наконец. — Возможно, даже чересчур догадливая — себе на горе. — Краем глаза он заметил, как тут же напрягся Райдер, и решил, что нельзя запугивать ее так откровенно. — Ну да, пожалуй, вы правы. Я мог бы это устроить, если бы очень захотел. И как ни тяжело это признавать, но и у сенатора Гамильтона имеются те же влияние и власть — увы, это правда, и от нее никуда не уйдешь! Да, есть способы устроить подобные переводы.

Довольная, Мэри вернулась на свое место на диване.

— Значит, мы пришли к правильному заключению, что сенатор Гамильтон способствовал переводу в форт Союза целой группы людей, имевших одну-единственную задачу: похитить золотой запас.

Невольно сжав руки в кулаки, Райдер добавил:

— Для выполнения этой задачи они умертвили ровно столько же ни в чем не повинных людей из патруля, постарались создать видимость набега чихуахуа, завладели золотом и весьма искусно свалили всю вину на меня.

— Мисс Гамильтон, — мягко подсказал сенатор.

— Мэри заподозрила ее соучастие намного раньше, чем я, — кивнул Райдер. — С помощью сенаторской дочки они сумели вывести меня из игры на время резни.

— Почему же тебя просто не убили? — с тяжким вздохом спросил Стилвелл.

— Скорее всего так бы оно и было, если бы не превосходная игра мисс Гамильтон и ее далеко идущие планы. По-видимому, было решено, что гораздо удобнее найти кого-то подходящего, на кого можно было бы свалить все беды, — иначе бы расследование пошло совершенно иным путем и неизвестно чем кончилось.

— Райдер оказался превосходной мишенью, — добавила Мэри.

— Действительно, превосходной, — пробормотал Стилвелл. — Господь свидетель, лучше его не было!

— А виселица навсегда заткнула бы мне рот.

Губы сенатора Стилвелла скривились в мрачной улыбке, и он горящим взором уставился на Мэри:

— Так бы оно и было, не подвернись тебе под руку эта девушка.

— Более или менее, — загадочно ответил Райдер, не желая вдаваться в подробности, кто именно — она или Флоренс Гарднер — сыграл решающую роль в побеге. Строгим взглядом он успел замкнуть уста и самой Мэри.

Сенатор снова потянулся к бокалу с вином.

— Я и так вижу, что вы чего-то недоговариваете, — заметил он. — Впрочем, мне нет до этого дела. А вот знаете ли вы, где укрыто золото?

— Мы пришли к выводу, что его больше нет в Аризоне, — покачал головой Маккей. — Это Мэри подала идею выследить мисс Гамильтон в надежде выйти на золото.

— Ну, по крайней мере вы вышли на лейтенанта Риверса и отца Анны. Не могу не отдать должное интуиции Мэри. Кто бы мог ожидать, что поиски золота приведут к такому открытию? — Откинувшись на спинку высокого кресла, он продолжил:

— Итак, я выслушал вас достаточно для того, чтобы принять решение. — С наслаждением отхлебнув вина, он посмотрел на гостей сквозь стекло бокала. — Каким образом я могу помочь свершиться правосудию над Гамильтоном и его отродьем?

Мэри стало не по себе: от нее не укрылась злоба, прозвучавшая во вроде бы обычном голосе сенатора.

— Я шокировал тебя, Мэри? — небрежно осведомился он. — По-твоему, я воспринял эту информацию слишком близко к сердцу? Ну, не знаю, что мой племянник успел наговорить тебе по поводу наших отношений, — могу поклясться, что я действительно воспринял все это чрезвычайно близко к сердцу. Она не только самым мерзким образом оболгала Райдера, но и выставила на посмешище меня самого.

По мнению Мэри, именно последнее обстоятельство вызвало такой приступ ярости у сенатора. Впрочем, не важно, главное — он согласился помочь.

— Сам я на дух не переношу дураков, — многозначительно произнес он. — И не люблю, когда делают дурака из меня. Никому не удавалось провести Уилсона Стилвелла. Ни-ко-му.

Мэри ужасно захотелось оглянуться на Райдера, но она заставила себя оставаться неподвижной. Что-то в голосе сенатора показалось ей не просто необычным — но опасным.

— С вашей стороны было так мило согласиться нам помочь, — затараторила она. — Мы с Райдером очень благодарны.

Растворились боковые двери, и миссис Шенаган объявила, что обед готов. Сенатор поднялся, предложил Мэри руку и проводил в обеденный зал. Маккей пошел следом, с любопытством наблюдая за тем, как реагирует Мэри на поведение Стилвелла. По некоторым едва уловимым признакам, известным только тому, кто хорошо ее знал, леди вовсе не находила общество сенатора приятным и с большим трудом заставляла себя чинно идти под руку, приноравливаясь к его шагам.

Усадив даму, сенатор занял свое место во главе просторного стола из орехового дерева. Райдер уселся от него по правую руку. Всякий раз, когда Мэри оборачивалась к нему, не скрывая вопроса в широко распахнутых глазах, он с трудом заставлял себя оставаться невозмутимым.

Сначала подавали устриц, потом картофельный суп-пюре. Все это запивалось новыми порциями «Монтраше». Однако перед тем как приступить к нежнейшему филе окуня, Стилвелл велел подать «Амонтильярдо» и «Роенталь».

Рыбные блюда сменили свежие огурцы и ростбиф, сопровождавшийся новым сортом вина.

— Райдер рассказал о вашей замечательной коллекции вин, — заметила Мэри. Столь роскошно обставленный обед как-то не располагал к серьезным разговорам. И хотя она сгорала от нетерпения поскорее закончить разговор, начатый в гостиной, ей пришлось ждать, следуя примеру Райдера. — То, что мне удалось попробовать, в точности подтверждает его слова.

— Наверняка погреб вашего отца окажется не хуже моего, — вежливо ответил Стилвелл.

— О, я уверена, что это не так, — замотала головой Мэри. — Он любит хорошие вина, однако сам признается, что обладает недостаточным вкусом, чтобы различать отдельные сорта.

— Этому нетрудно научиться, — сказал сенатор, смакуя «Роенталь». — Сочту за честь показать вам свою коллекцию.

— Это я сочту за честь посмотреть на нее.

Последующий обмен ничего не значащими фразами должен был заполнить неловкое молчание. Эта пытка тянулась до тех пор, пока не подали кофе.

Стилвелл извлек из лакированной шкатулки новую сигару и с наслаждением ее закурил. Райдер отказался от сигары.

— Вы так и не объяснили, — начал Уилсон, — что я мог бы для вас сделать. Надеюсь, вам понятно, что недостаточно просто сообщить журналистам имеющиеся у нас факты. Ведь то, что Райдер является моим племянником, неизбежно вызовет подозрения к любым моим попыткам его поддержать. Наверняка Гамильтону удастся предоставить вполне удовлетворительные объяснения устроенным им переводам и назначениям, и мои обвинения окажутся пустыми словами. От этого не будет никакого проку. А кроме того, газеты с большой опаской отнесутся к обвинениям в адрес мисс Гамильтон. Мы не можем выдвигать их без твердых доказательств.

— Мы все понимаем, — согласился Райдер. — И именно поэтому решили, что нам может помочь только признание самого сенатора Гамильтона.

— Его признание? — изумился Стилвелл. — Вы решили, что этот старый трепаный воробей так вот запросто перед вами сознается?

— Не перед нами, — возразила Мэри, — а перед вами.

— Передо мной?! — окончательно растерялся сенатор.

— В нашем присутствии, — добавил Райдер. — И в присутствии еще каких-нибудь людей, питающих к этому делу интерес.

— Ты имеешь в виду репортеров, — подытожил Стилвелл.

— Верно. И еще пары чиновников из военного департамента. Насколько я знаю, генерал Хатчер заслуживает полного доверия и согласится быть свидетелем. Хотя, конечно, ты можешь выбрать кого-то другого. Главное, чтобы это был солидный, уважаемый офицер, который не побоится дать делу ход.

— Погоди, я что-то не понимаю. — Стилвелл с силой потер подбородок. — Ты хочешь, чтобы я выбил из него признание…

— Не выбил, — покачала головой Мэри, — а вызвал на откровенный разговор и выманил обманным маневром.

— В присутствии свидетелей?.. — недоумевал сенатор.

— Нет, — возразил Райдер. — Он не должен знать, что при этом окажутся свидетели. Устрой встречу здесь, в этом доме, в этой комнате, свидетелям будет достаточно укрыться за вот этой дверью, и тогда…

— Это не сработает, — категорически возразил сенатор.

— Ну тогда где-нибудь еще, — вмешалась Мэри. — Вовсе не обязательно встречаться именно здесь.

— Нет, я не это имел в виду. Здесь было бы вполне удобно. Да, это самое подходящее место. Я запросто мог бы это устроить — вот только сам Уоррен Гамильтон не посмеет сунуться сюда. Хотя публика по большей части находится в неведении относительно того, что именно дочь Гамильтона и есть та самая молодая дама, замешанная в происшествии в каньоне Колтера, — и тем не менее старому лису следует быть настороже. Так как осведомленным людям может показаться странным, что Гамильтон заявился сюда. Потому-то он и не примет мое приглашение — напротив, станет еще более подозрительным и осторожным.

— Значит, надо устроить встречу где-нибудь на нейтральной территории, чтобы усыпить его бдительность.

— Вы выбрали себе не ту мишень, — отрезал Стилвелл.

Мэри недоуменно склонила головку набок. Потом покосилась на Райдера и увидела, что тот прищурился, а в глазах его вспыхнул огонек понимания. Он кивнул — сперва неуверенно, а потом более решительно, оценив по достоинству идею своего дяди.

— Ну? — не выдержала затянувшегося неведения Мэри. — О чем это вы оба думаете?

— Он прав, — кивнул Маккей. — Нам нужен не Уоррен Гамильтон. Того, что нам нужно, мы могли бы добиться у Анны Лей!

— Точно, — подтвердил Стилвелл. В его голосе явно слышалась гордость — еще бы, его родной племянник пришел к тому же выводу, что и он, и сполна оценил его мудрость.

— Но как, скажите на милость, мы заставим Анну Лей… — встряла было Мэри.

— Мисс Гамильтон сама явится сюда, — перебил ее сенатор, глубоко затягиваясь сигарой. — Без проблем.

— А почему… — все еще не понимала Мэри.

— Позвольте мне об этом позаботиться. Это можно устроить. Вы можете доверить это мне? — Темные брови надменно поползли вверх, поскольку он не получил немедленного ответа, — и вопросительно поглядел на Маккея.

— Да, — откликнулся тот. — Я верю, что ты это устроишь.

— Да, конечно. — Мэри почувствовала, что допустила бестактность, и тут же покраснела. — Я вовсе не хотела, чтобы вы восприняли это как недоверие… я просто… Ну, удивилась, что ли… Все это… — Она умолкла, поскольку поняла, что сенатору нет до нее никакого дела. Он отсутствующим взглядом уставился куда-то в пространство, погруженный в собственные мысли.

— Да, — негромко произнес Стилвелл, окутываясь новым облаком дыма. — Это можно устроить без особых трудностей. И не только мисс Гамильтон — я полагаю, что мы можем позволить себе пригласить сюда и юного лейтенанта. Так сказать, сшибем одним камнем сразу двух птичек!

Мэри ничуть не удивилась, если бы он сейчас кровожадно облизал губы. Затаив дыхание, она что было силы сжала чашку с кофе, чтобы не выдать дрожь в пальцах.

— Ты упомянул генерала Хатчера, Райдер, — продолжал как ни в чем не бывало Уилсон Стилвелл. — Конечно, я с ним знаком, но не слишком близко. Это позволит ему не занимать ничьей стороны и добиваться правды. Надо еще подумать, кому из репортеров можно доверить подобного рода историю. Пожалуй, Маркусу Эсбьюри. Он подойдет. А еще Дезу Ричардсу. Они из конкурирующих газет, но это нам только на пользу. Тем быстрее наши новости попадут в печать. Надо постараться разыскать аккредитованного здесь репортера «Нью-Йорк кроникл» и заинтересовать его тоже.

— Что как нельзя лучше отвечает нашим требованиям, — заключил Райдер. — Ты согласна? — обратился он к Мэри. Та кивнула, дивясь про себя собственной нерешительности:

— Пожалуй, да. Как скоро все это можно организовать?

Сенатору Стилвеллу не понадобилось сверяться ни с часами, ни с календарем.

— Мне потребуется ровно двадцать четыре часа, — заявил он. — Все актеры будут в сборе. А вам двоим поручается написать сценарий.

Глава 16

— Ты такая спокойная, — заметил Райдер, перебирая шелковистые локоны Мэри. Их золотисто-медные завитки обкручивались вокруг ласковых пальцев. Отросшие пряди уже достигли плеч.

— М-м-м, — промурлыкала она, поуютнее устраиваясь у него в объятиях.

Беглецы отклонили предложение сенатора Стилвелла воспользоваться его гостеприимством и вернулись в гостиницу. Они не пытались говорить о будущем. Да и что, собственно, можно было добавить к тому, что было так старательно обсуждено накануне. Они молча разделись, улеглись в кровать и заснули, погруженные в свои мысли.

Однако где-то к середине ночи картина изменилась — только вот кто из них первым потянулся к другому, оставалось неясным. Да, по правде сказать, это и не имело значения. Желание накатилось внезапно, оно оказалось взаимным — и беглецы проснулись одновременно, чтобы как можно скорее удовлетворить друг друга.

После этого они уже не смогли заснуть — хотя оба старательно пытались делать вид, что спят. Мэри долго лежала неподвижно, уставившись в переплет на французской двери. Голубоватый лунный свет струился сквозь полупрозрачные занавески. Время от времени с улицы доносились какие-то звуки — то вопли подравшихся между собой пьянчужек, то грохот переставляемых на крыльце молочных бидонов. Но большую часть времени царила полная тишина, так что можно было различить и приглушенные проклятия бродившего по коридору запоздалого постояльца, и мяуканье запертого на кухне котенка.

— Поговори со мною, Мэри, — услышала она голос Райдера. Лунный свет ласкал его руку, лежавшую на ее обнаженном плече. — О чем ты думаешь?

— Только о том, что должно произойти завтра. — Она порывисто обернулась к Маккею. — Что завтра будет положен конец нашим скитаниям. Ты сам разве не думал об этом? Что это означает для нас?

— Это означает, что нам больше не надо будет скрываться и надевать эти смешные маски.

— Я говорю серьезно.

— Я тоже, — прошептал он, нежно улыбаясь. Приподняв руку, он поцеловал теплую ямку на плече. — Я успел отложить кое-какие деньги — не много, но достаточно, чтобы купить кусок земли возле Флагстаффа. Там у меня есть друг — генерал в отставке. Он не раз приглашал меня устроиться по соседству и предлагал купить часть его угодий. Это чудесная страна, Мэри. Горы. Холодные чистые реки. Отличная трава для скота. Мы не станем баснословно богатыми, но вполне сумеем прокормиться.

— Не правда, мы станем баснословно богатыми, — возразила Мэри, но это не имело никакого отношения к деньгам. Он ощупью разыскал под одеялом ее руку и переплел свои пальцы с ее.

— Но ведь это моя мечта, — сказал Райдер. — А ты? Ты согласна на такую жизнь?

— Я не представляю, как смогла бы жить иной жизнью, — откликнулась она. И это было чистой правдой. Возможность идти по жизни рука об руку с ним волновала Мэри куда больше, чем какие-то подробности этой жизни. Однако она тоже мечтала о будущем — и знала, что эти мечты многое значат для Маккея. — Когда-нибудь я стану учительницей, — сказала она. — Если только во Флагстаффе имеется школа.

— Если даже и нет, так непременно будет, — мягко рассмеялся Райдер. А про себя подумал, что сможет сам построить школу и заполнить ее своими собственными детьми. Он ласково сжал пальцы Мэри. — Это должно сработать, — промолвил он вслух. Однако легкая морщинка между бровей почему-то не разгладилась. — Мэри? В чем дело?

— Твой дядя что-то очень уж усердно принялся копать яму Уоррену Гамильтону!

Стало быть, эту морщинку вызвали мысли не о их будущем, а о более насущных проблемах.

— Но он же все объяснил. Его выставили дураком, а он этого не любит.

— Никто из нас этого не любит, — возразила Мэри, гладя его руку. — Я и сама не знаю… Может, это просто… — Она замялась в поисках нужных слов, чтобы оформить снедавшую ее тревогу. — Как, к примеру, он намерен заставить Анну Лей явиться к нему в дом?

— Какая разница? — пожал плечами Райдер. — Он же сказал, что все устроит, и я ему верю. А ты?

— Ох, да я тоже ему верю. Но есть ли в этом смысл?

— В том, чтобы ему верить?

— Нет, — с ноткой нетерпения пояснила она. — В том, что он способен это устроить. — Убрав руку, она откинулась обратно на спину. — Если сам Уоррен Гамильтон дважды подумает, прежде чем решиться сунуть нос в дом твоего дяди, почему не должна сделать то же самое и его дочь?

Ответ напрашивался: потому что была сумасбродная, взбалмошная и безответственная особа. Однако такой ответ оказался бы неверным. Анна Лей Гамильтон уже успела доказать, что обладает острым и трезвым умом, с помощью которого способна вполне целеустремленно добиваться того, чего хочет. И недооценивать этот ум было бы большой оплошностью.

— Значит, моему дяде известно нечто такое, чего не знаем мы, — наконец сказал Маккей. К этому же выводу пришла и Мэри.

— Скорее всего так оно и есть, — прошептала она, задумавшись. — Вот только что именно?

Было условлено, что Мэри с Райдером появятся в доме у сенатора около восьми часов, перед самым началом обеда. Уилсон Стилвелл пообещал, что остальные члены спектакля прибудут туда вскоре после них.

Мэри одевалась тщательно, но без особого энтузиазма. Ее обеденный туалет был представлен серым атласным платьем с длинным рядом жемчужных пуговиц от ворота до пояса. Три пышных атласных волана украшали подол широкой юбки. Рукава в три четверти длины были также украшены мелким жемчугом. Всю вторую половину дня она провела, размышляя над тем, что их ждет, и укорачивая на полдюйма подол. Теперь платье выглядело так, будто было пошито специально для Мэри Френсис, а не для ее младшей сестры.

Девушка старательно рассмотрела в зеркало результаты своей работы, разгладила пышные складки на поясе и поправила рукава. Ее волосы, уложенные на новый манер, придавали зеленым глазам особенно привлекательный блеск, а капелька румян сделала бледное от волнения лицо более здоровым. Когда непослушная прядь медно-рыжих волос в который уже раз упала на лоб, Мэри нетерпеливо сдула ее.

За спиной раздался легкий смешок Райдера. Она отступила в сторону, чтобы не загораживать его отражение в зеркале. Маккей успел одеться в белоснежную крахмальную сорочку, черные брюки и превосходно пошитый смокинг.

— Никому и в голову не придет, что для тебя могут быть привычны замшевые штаны и мокасины!

— Мне придет, — возразил он и подошел поближе. — Я кое-что для тебя припас!

— Ага! — понимающе воскликнула она. — Так вот где ты пропадал все утро!

— Не совсем. Вообще это никак не связано. — Из бокового кармана он извлек маленькую коробочку и протянул Мэри, а в качестве пояснения добавил:

— Ее доставил Док всего несколько минут назад.

Прежде чем она повернулась, чтобы принять подарок, ее глаза на миг встретились в зеркале с глазами Райдера.

— Если тебе не нравится, я могу…

Она прервала его на полуслове многозначительным взглядом, после чего открыла коробочку. Тот кусочек полированной бирюзы, который Маккей подарил Мэри в пещере Заблудших Душ, отныне находился в чудесной серебряной оправе, покоящейся на черном бархатном ложе.

— Вот это да… — охнула она. — И как ты… когда ты успел? — Слова ее были бессвязны, как и мысли.

Райдер осторожно взял у нее коробочку, вынул кольцо и надел на безымянный палец левой руки. Оно пришлось как раз впору.

— Ох, Райдер… какое красивое!

— Но это не бриллиант, — скрупулезно напомнил он, несмотря на ее восторги.

— Да кому он нужен? — прошептала Мэри и встав на цыпочки, крепко поцеловала Райдера в губы.

— Я подумал… — Он замялся. — Я заметил, как ты разглядывала свою руку, когда мы попали в эту гостиницу. — По румянцу на щеках было ясно, что она тоже помнит этот эпизод. — Ты промолчала, но я подумал, что это действительно не правильно, что у тебя нет кольца. По крайней мере это важно здесь, среди этих людей. — Приподняв ее руку, Маккей полюбовался кольцом. Ажурное серебро оказалось чудесной оправой для крупного яркого камня. — Мне следовало подумать об этом раньше, до того, как на это обратил внимание Док. Мой дядя тоже заметил, просто он лучше воспитан и не стал так откровенно пялиться на твою руку. И я не желаю, чтобы кто-то мог смутить тебя снова.

Мэри отняла руку, прижалась щекой к его груди и обняла изо всех сил.

— Меня никогда не смутит то, что я — твоя жена! — Приподняв личико, она лукаво улыбнулась Райдеру и постучала пальчиком по его груди:

— А ты — мой муж, хоть с кольцом, хоть без него!

Ничего иного он и не ожидал и не желал. Отстранив немножко Мэри, он окинул ее взглядом с головы до ног.

— Прекрасно, — произнес Маккей и снова позволил себе окунуться в зеленое пламя сияющих глаз.

— Если дело не в кольце, то где же ты пропадал все утро? — вспомнила Мэри.

В стальных, холодных глазах вспыхнул на миг огонек озорства.

— Я приводил в боевую готовность кавалерию, моя милая!

Мэри с Райдером проводили в обеденный зал. Уилсон Стилвелл стоял у столика с напитками и наливал себе в бокал вина. Мэри согласилась отведать шерри, тогда как Маккей вообще отказался от выпивки.

— Насколько я помню, твой отец тоже ничего не пил, — заметил Уилсон.

— Он ничего не имел против спиртного, — уточнил Райдер. — Просто не любил его сам — вот и все.

— Что для меня кажется совершенно непонятным. — Сенатор слегка чокнулся своим бокалом с Мэри. — За наш успех.

— За успех, — прошептала она, пригубила шерри и отставила бокал, желая сохранить ясность мысли. — Насколько я понимаю, мисс Гамильтон приняла ваше предложение.

— А также лейтенант Риверс. Я нисколько не сомневался.

И снова Мэри стало не по себе. Почему это он не сомневался? Откуда это сенатору Стилвеллу так хорошо известно, что станут и чего не станут делать Анна Лей и Девис Риверс? Она покосилась на Райдера, гадая, не вызвала ли эта новость таких же сомнений и в нем. Но Райдер оставался совершенно невозмутим:

— Они скоро здесь появятся?

— Я приглашал их на обед, — отвечал Стилвелл. — То есть их следует ожидать через четверть часа.

— А как с генералом Хатчером? — спросил Мак-кей. — И еще те репортеры, про которых ты говорил?

— Все устроено, — кивнул головой сенатор. — Я сам переговорил с генералом нынче утром и с репортерами — днем. Поверь, они с радостью согласились прийти. Миссис Шенаган поджидает их у заднего крыльца. Ей было приказано не провожать их в переднюю до тех пор, пока не приедет мисс Гамильтон с Риверсом. — Стилвелл прикончил свое вино и продолжил:

— Вы понимаете, что говорить придется погромче. В передней не так-то легко расслышать, что творится здесь. Я сам проверил это сегодня с миссис Шенаган.

— Похоже, ты позаботился буквально обо всем, — заметил Райдер.

— Как и обещал. — Он потянулся было снова за бутылкой, но тут раздался шум в передней. — Это, должно быть, мисс Гамильтон с лейтенантом, — сказал хозяин, переводя взгляд с Мэри на Райдера и обратно. — Так вы знаете, как будете дальше себя вести? Все будет предоставлено в ваши руки.

— Я не сомневался, что именно так ты и поступишь, — ответил разведчик. — Да, мы готовы.

Уловив в этих словах какой-то подтекст, Мэри озабоченно покосилась на мужа. Однако Райдер не только не ответил на ее взгляд — он намеренно посмотрел в сторону. Мэри ужасно захотелось дать ему локтем под ложечку, и ей пришлось немало поработать над собой, чтобы сдержаться.

Выходя из обеденного зала, сенатор Стилвелл неплотно прикрыл за собой дверь. Мэри с Райдером хорошо слышали, как он приветствовал новых гостей и мило болтал с ними по пути из передней. Мэри поморщилась при звуках мелодичного, старательно отработанного смеха Анны Лей. Он казался настолько нарочитым, что оставалось лишь дивиться, как этой женщине удается с успехом его использовать.

Сенатор Стилвелл с большой помпезностью распахнул дверь и ввел гостей внутрь, самодовольно и двусмысленно улыбаясь.

— Насколько я понимаю, вас не надо представлять друг другу, — невозмутимо промолвил хозяин и, намеренно не глядя ни на кого из присутствующих, прямиком отправился к боковому столику за бокалом вина.

— О Боже! — прошептала Анна Лей, не сводя глаз с Райдера и прижимая руку к сердцу.

Мэри подумала, что последний жест слишком театрален. Она со все большим скептицизмом разглядывала леди. Холеная ручка Анны Лей легла на низко вырезанный край платья точно в том месте, где наилучшим способом могла бы привлечь внимание к полуобнаженным грудям.

— Маккей, — с запинкой пробормотал Риверс. Его глаза скользнули в сторону Мэри, чье присутствие поразило лейтенанта не меньше:

— Мисс Деннехи!

Мэри обратила внимание на то, что благодаря одинаковым золотистым локонам и младенческим голубым глазам Анна Лей с Девисом Риверсом напоминают пару превосходно дополняющих друг друга персонажей с рождественских открыток.