Лидия не забыла, что в шестилетнем возрасте думала так же.

— Ладно, — сказала она, притворяясь равнодушной, — но я слышала, что у нее есть овсяное печенье с изюмом для тех, кто вымоет полки для посуды. Что ж, если вы не хотите, то я…

Ей не пришлось продолжать. Оба брата прошмыгнули мимо нее в коридор и со всех ног помчались в кухню, громко топая башмаками по красному плиточному полу. Лидия улыбнулась и разгладила покрывала на шести кроватках для самых младших детей. Комната была чистая, опрятная, но какая-то голая, напоминавшая скорее тюремную камеру, чем спальню. Личные вещи ребятишек хранились в сундучках, стоявших в изножье кроватей. Стены были выкрашены белой краской, и их однообразие нарушалось лишь несколькими трещинками в штукатурке. Лидия с нетерпением ждала, когда же будет построен новый приют. Она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, и, повернувшись, наткнулась на Натана Хантера.

— Ой! А вы что здесь делаете?

Он заметил, что она удивлена, но не расстроена, и счел это добрым знаком.

— Разумеется, я пришел, чтобы увидеться с вами.

— Не понимаю зачем, — сказала она с достоинством. — После ужина в «Клифф-Хаусе» прошло три недели. Я думала, что вы давно вернулись в Австралию.

— Я не уеду, пока мы с Бригом не закончим дела. Лидия хотела пройти мимо, но Натан преградил ей путь.

— У меня есть работа, мистер Хантер. Я должна помочь отцу Патрику в классной комнате. Он меня ждет.

— Не ждет. Это он сказал мне, где вас искать. Он сказал также, что вы с удовольствием покажете мне приют.

— С удовольствием?

— Именно так он и сказал. Я надеюсь, это правда. — Заглянув ей в глаза, он понял, что Лидия полна решимости поставить его на место, хотя всячески избегает смотреть на него.

— Ладно, — сказала наконец девушка, даже не пытаясь быть любезной. — Я покажу вам, что у нас имеется. Ведь чем скорее это будет сделано, тем скорее вы уйдете.

Она показала Хантеру спальни, рассказала немного о детях и об их происхождении. В том, что она рассказывала, не было ничего личного: ей не раз приходилось проводить подобные экскурсии, когда она пыталась собрать деньги на новое строительство. Натан вежливо слушал и время от времени задавал вопросы.

— Вы получили мои послания? — спросил он, когда они вошли в часовню. Закрыв дубовую дверь, Натан прислонился к ней спиной. — С тех пор как мы виделись с вами в последний раз, я каждые три-четыре дня посылал вам записки. Вы их не получали? И цветы тоже?

— Я не получала ничего, — настороженно сказала она. — А вы действительно посылали мне цветы?

Натан указал на золотое распятие над алтарем:

— Здесь не то место, где можно лгать.

— Наверное, это дело рук моей матушки, — пытаясь скрыть улыбку, сказала Лидия. — Она хочет защитить меня.

— Но она позволяет вам видеться с Бригемом.

— Да, с тех пор мы с ним виделись дважды. Откуда вам это известно? Неужели он говорил с вами обо мне?

— Нет, — поспешно заверил Натан. — Все не так, как вы думаете. Просто я однажды видел вас в театре. Мы с Бригемом редко разговариваем. Даже не живем в одной гостинице. Он переехал в «Коммодор».

— Вы поссорились? Бригем тоже ничего о вас не говорит.

— Как вы относитесь к нему, Лидия?

— Почему я должна отвечать на подобные вопросы? Тем более что ни к Бригему, ни к вам никаких особых чувств не испытываю.

— Кажется, я получил ответ на свой вопрос, — сказал Хантер и сел на скамью, вытянув длинные ноги в проход. — Если бы вы получили мою записку, то согласились бы встретиться со мной?

— Я встретилась с вами, не так ли? Кстати, зачем вы хотели увидеться со мной? Зная, что вы с мистером Муром партнеры, я начинаю чувствовать себя костью, из-за которой дерутся собаки. Не могу себе представить, по какой причине, кроме денег, вы избрали меня объектом своего внимания. В Сан-Франциско есть сотни более красивых и гораздо более интересных женщин, чем я.

— Вы когда-нибудь говорили об этом Бригу?

— Конечно. И он ответил, что у меня разыгралось воображение. — Бриг сказал это ей между двумя нежными поцелуями. — Он сказал, что ему не нужны мои деньги. — Он сказал это, прижавшись губами к ее уху. — И еще он сказал, что я красива, — говоря это, он поцеловал ее в висок и проложил поцелуями дорожку вдоль ее щеки, — и очень, очень привлекательна.

— Вы ему поверили?

— Почему бы и нет?

— А если бы все это сказал я?

— Все зависит от того, как это сказано.

Воображение подсказало Хантеру все, о чем умолчала Лидия. Он лихорадочно соображал, о чем бы ей рассказать, чтобы вызвать неприязнь к Муру.

— Бриг — мой старый приятель, — сказал он наконец. — Но это не означает, что я без борьбы уступлю ему вас. С нами такое еще никогда не случалось, Лидия. Нам еще никогда не нравилась одна и та же женщина, так что неудивительно, что вы чувствуете соперничество между нами. Не знаю, что нужно от вас Бригу, зато знаю, чего хочу я.

— И что же?

«Жениться на вас», — чуть было не сказал он. Но что-то остановило его и не позволило сделать ей предложение. Часовня была неподходящим местом для того, чтобы говорить о таком браке, какой он имел в виду.

— Получить еще одну возможность увидеться с вами, — вместо этого сказал Натан.

— Вот как? В таком случае позвольте мне подумать, Натан, — тихо сказала Лидия, поднимая глаза. — Возможно, я что-нибудь придумаю. — Не дав ему ответить, она перешагнула через его вытянутые ноги и жестом приказала следовать за собой. — Мы еще не окончили осмотр приюта.

Лидия показала ему классные комнаты, гостиную, столовую и, наконец, кухню. Джон и Ричард сидели за столом, уплетая овсяное печенье с изюмом, и болтали ногами, пытаясь пнуть друг друга. Миссис Финнеган возилась возле большой чугунной плиты, а старшие девочки, жившие в приюте, тем временем лущили горох у стола для разделки мяса. Никто из них не обращал на мальчиков ни малейшего внимания. Натан первый заметил, как Джонни выбил стул из-под брата, и, бросившись на помощь, едва успел подхватить падавшего мальчика.

Оказавшись на руках, Ричард расплылся в улыбке, однако, почувствовав во рту вкус крови от удара о стол, заорал так пронзительно, что миссис Финнеган уронила ложку в рагу, а девочки перевернули миску с горохом. Поняв, в чем дело, кухарка взглянула на Джонни и направилась к нему, чтобы надрать хулигану уши. Малыш, взвизгнув, соскользнул со стула и, чтобы увернуться от карающей руки, пополз под стол, наткнулся на ноги Лидии, уцепился за ее юбку и стал умолять спасти его.

Чувствуя на себе цепкий взгляд миссис Финнеган, Лидия схватила мальчика за шиворот и потащила его из кухни. Натан с Ричардом на руках последовал за ней, давя по дороге рассыпавшиеся стручки гороха. Как только они оказались в коридоре, Лидия отпустила Джонни.

— Я не сделала тебе больно? — с тревогой спросила она и услышала, как за спиной фыркнул Натан.

— Не очень, — ответил Джонни в надежде, что она сочтет наказание достаточным.

— Ладно. — Лидия легонько шлепнула его по попке. — А теперь пойди к отцу Патрику и расскажи о своей проделке. И не надейся, что я не узнаю, побывал ли ты у него.

Худенькое личико Джонни помрачнело, и он пошел прочь, с трудом волоча ноги. Подавив улыбку, Лидия оглянулась на Ричарда. Удобно устроившись на руках Натана, малыш прижимал к разбитой губе носовой платок.

— Дай-ка я посмотрю. — Лидия подозревала, что он прикрывает платком озорную улыбку. Она не ошиблась. — Ах ты, постреленок!

Натан спустил Ричарда на пол.

— Он тоже отправится к отцу Патрику и скажет ему, что все произошло тогда, когда он стащил у брата печенинку. Ведь так было дело?

У Ричарда округлились глаза и задрожала нижняя губа.

— Я должен к нему пойти? — спросил он, с надеждой глядя на Лидию.

— Должен.

Посасывая разбитую губу, Ричард вернул платок Натану:

— Спасибо, сэр.

Когда он ушел, Лидия и Натан дружно рассмеялись.

— Ни один из них и не подумает пойти к священнику, — сказал Натан.

Она вздохнула:

— Наверное. Они рассчитывают, что я его об этом не спрошу.

— А вы спросите?

— Наверное, нет, — смущенно ответила девушка. Натан улыбнулся, и Лидия почувствовала, как один за другим рушатся барьеры, которые она воздвигла между ними. Почему он так добр к детям? Зачем она смеялась вместе с ним? Зачем он отыскал ее в этом месте, которое она считает убежищем?

— Я провожу вас до экипажа, — сказала она. «Ничего не поделаешь», — подумал Натан и принял ее предложение.

— Сегодня я не в экипаже, — сказал он, указывая рукой на привязанную к ограде рыжую кобылу. — Вы часто здесь бываете?

— Несколько раз в неделю. А почему вы спрашиваете?

— Я прикинул, когда мог бы увидеться с вами еще раз.

— Сегодня миссис Ньюберри устраивает раут в честь шестидесятилетия своего супруга. Я буду там с родителями и Бригемом. Вы приглашены?

— Нет. Я не знаком с Ньюберри.

— Если захотите пойти, поговорите с отцом. Ньюберри — его близкие друзья, и он мог бы устроить для вас приглашение. Не знаю почему, но вы, кажется, нравитесь моему Сэмюелу. Он часто спрашивает о вас.

— Мы вчера виделись с ним в «Серебряной леди». Именно от него я узнал, где найти вас. — Быстрым грациозным движением Натан вскочил в седло. Взглянув на Лидию, он заметил на ее лице смущенное, недоумевающее выражение. — Полно, мисс Лидди, не грустите, — сказал Хантер, подражая голосу одного из мальчиков. — Скушайте лучше печенье. Она уставилась на Натана, не веря своим глазам.

— Позвольте, где вы…

— Боюсь, что я нечаянно украл его, — сказал он, и глаза его на мгновение потеплели. — Но я обязательно покаюсь в этом отцу Патрику…

— … И он протянул мне украденную овсяную печенинку с изюмом, — сказала Лидия. — Что ты на это скажешь, Пе Лин?

Служанка расчесывала щеткой волосы Лидии. Их глаза встретились в зеркале.

— Я думаю, что мистер Хантер хотел, чтобы вы улыбнулись. Вы очень красивы, когда улыбаетесь.

Лидия опустила глаза и стала собирать шпильки для волос.

— Интересно, будет ли он сегодня вечером?

— Он придет. Сегодня многие молодые люди будут восхищаться вами. Там будет Джеймс. И Генри Белл. Мистер Мур будет вашим сопровождающим, а мистер Хантер попытается увести вас у него. Вот бы миссис Ньюберри и меня пригласила на эту вечеринку!

Лидия, рассмеявшись, подала Пе Лин шпильку.

— Думаю, там будет довольно скучно.

В этот момент в дверь постучали. Лидия с Пе Лин обменялись взглядами. Вошла Мэдлин и сразу же обратила внимание на платье Лидии.

— Ну, сейчас будет фейерверк, — пробормотала Пе Лин. Лидия сделала вид, что ничего не слышала.

— Что, мама?

— Я пришла, чтобы узнать, не нужна ли моя помощь, но ты, кажется, почти готова. — Изумрудные глаза Мэдлин критически оглядели обнаженные плечи дочери и строгий покрой темно-синего платья. Край довольно глубокого декольте был отделан поблескивающими синими бусинками. Такими же бусинками были отделаны рукава, а также подол и шлейф платья. На Лидии были надеты длинные сапфировые серьги, красиво выделявшиеся на гладкой матовой коже. — Встань, я хочу получше рассмотреть, что на тебе надето.

— Одну минуту, мама. Позволь Пе Лин закончить мою прическу.

Мэдлин хотела было возразить, но передумала. Все, что она скажет в присутствии этой китаянки, дойдет до ушей Сэмюеля, и он сразу же ее отчитает. Сейчас ей не хотелось навлекать на себя гнев мужа.

Пе Лин не спеша уложила черные волосы Лидии в замысловатый шиньон, заколов шпильками и закрепив золотым гребнем. Она умышленно высвободила несколько тонких прядей на висках и затылке, чтобы придать прическе менее строгий вид и создать привлекательный контраст со строгим покроем ее платья. Закончив работу, служанка легонько прикоснулась к плечу Лидии, словно желая подбодрить ее, и вышла из комнаты.

Лидия встала и повернулась так, чтобы Мэдлин могла осмотреть платье со всех сторон. Она еще надеялась, что мать скажет не то, что она ожидает. Но ошиблась.

— Мне это платье не нравится. Где ты его взяла? И когда успела?

— А я-то надеялась порадовать тебя, мама. Ведь ты всегда настаивала на том, чтобы я проявляла больше интереса к собственной внешности. Платье я заказала у мадам Симон. Оно было готово только вчера. — Открыв дверцу гардероба, она жестом указала на развешанные там новые приобретения. — Полдюжины платьев уже готовы, и еще три пока находятся в работе.

— Какая экстравагантность, Лидия! Что подумает отец, когда получит счет? Надо было сначала посоветоваться со мной.

— Я посоветовалась с папой. Он согласился.

— А почему ты мне ничего не сказала?

— Я хотела удивить тебя. — Лидии показалось, что Мэдлин обиделась.

— Тебе удалось меня удивить, — заявила она, махнув рукой в сторону платья дочери.

— Так тебе оно не нравится?

— Наоборот. Оно тебе абсолютно не идет. Ты слишком молода, чтобы носить такие вещи, Лидия. Наверное, к мадам Симон ты брала с собой Пе Лин? Но что, черт возьми, она может знать о моде? Девушкам твоего возраста нужны пастельные тона и легкие набивные ткани. — Мэдлин подвела дочь к напольному зеркалу. — Тебе не следует показывать плечи. И ключицы у тебя слишком заметны, не так ли? А это декольте? Я не уверена, что тебе стоит носить платья с таким глубоким вырезом. Что о тебе могут подумать мужчины?

— Может быть, спросить, что думает по этому поводу папа?

— Отец, наверное, не будет возражать. Он пощадит твои чувства, даже если ты наденешь на себя мешок. А теперь поищи и надень что-нибудь более подходящее. У нас еще есть время. А я пойду и скажу Сэмюелу и мистеру Муру, что ты немного задержишься. — Мэдлин ушла, оставив дочь в замешательстве.

Лидия, закусив губу, тупо уставилась на свое отражение в зеркале. Ей хотелось плакать. Она была так уверена, что сделала правильный выбор, а Мэдлин менее чем за две минуты обнаружила в нем массу недостатков. Значит, их заметят и все остальные. А ведь ей хотелось, чтобы у Ньюберри ею все восхищались. В этом наряде она поставит себя в неловкое положение. Тем не менее Лидия решила, что пойдет на раут в этом платье, — и пропади все пропадом. Пусть оно целый вечер напоминает о том, что она должна научиться, делая выбор, подходить к этому благоразумно.

— Честное слово, вы сегодня необычайно хороши! — воскликнул Бригем Мур, ведя Лидию к танцевальной площадке. Он надеялся, что в этом восклицании не прозвучало того удивления, которое он испытал, когда увидел, как Лидия спускается по лестнице. Он ее не сразу узнал и, пока зачарованно смотрел на девушку, чувствовал на себе встревоженный взгляд Мэдлин. Сегодня Лидия явно затмевала свою мамашу. Мэдлин знала это, и для нее это было все равно что конец света.

— Вы всегда делаете такие милые комплименты, — с улыбкой сказала ему Лидия. Щечки у нее разгорелись, глазки блестели. — Трудно понять, когда вы говорите серьезно, а когда шутите.

— Разве это комплименты? — Он притворился обиженным. — Я говорю чистую правду. Спасибо, что вы записали за мной три танца, пока на вас не набросилась толпа более молодых поклонников.

— Не забудьте, что мистеру Ньюберри сегодня исполнилось шестьдесят. Юнцом его не назовешь. А я оставила за ним два танца. — Она весело рассмеялась, а Мур несколько раз подряд круто повернул ее в танце. — Но с вашей стороны очень мило делать вид, будто вы ревнуете, Бриг. Хочешь не хочешь, но это льстит моему самолюбию.

— Это не притворство. Я действительно ревную. Взгляните в мои глаза.

— Глаза у вас, как всегда, зеленые.

— Вот и я о том же толкую. Таким уж я уродился. Я ревнив от рождения.

Заметив приближение Натана, Сэмюел, разговаривавший с приятелями в конце бального зала, направился ему навстречу. Он помахал рукой, подзывая Натана к себе, и тот быстро направился к нему, ощущая себя здесь чужаком.

— Почему у тебя такой виноватый вид? — спросил Сэм, — У тебя ведь есть приглашение, не так ли?

— Вашими стараниями, сэр.

— Вовсе не моими. Я и не подумал бы об этом, если бы не Лидия. Она не предложила бы тебе прийти сюда сегодня, если бы не хотела снова увидеться.

— Надеюсь, что это так, — с сомнением в голосе сказал Хантер. — Бригема вы тоже поощряете, как и меня?

— Бригема? Ну, этот не нуждается в поощрении. Кому, как не тебе, это знать. Лидия говорила, что вы с ним деловые партнеры, хотя мне кажется, что вы, австралийцы, как то странно ведете свои дела.

— Это особое дело, Сэмюел. Надеюсь, я могу полагаться на соблюдение вами конфиденциальности.

— Только при условии, что это в рамках закона.

— Ничего противозаконного.

— Ладно. То, как вы с Бригемом ведете свои дела, напоминает мошенничество. А если это так, то вас с негодованием изгонят из города. И то если повезет. Вероятнее всего, вас повесят.

Руки Натана потянулись к шее, но он сдержался, опасаясь, что Сэм может счесть этот жест признаком его вины.

— Мне не хотелось бы думать, что вы охотитесь за деньгами Лидии, — продолжал Сэмюел, многозначительно добавив: — Или за моими.

— Посмотрите на нее, — сказал Натан, повернувшись в сторону Лидии. В этот момент девушка танцевала с Джеймсом Эрли. Она смеялась, откинув назад голову. Стройная красавица, воздушная, как видение, буквально плыла над полом, удерживаемая лишь рукой Джеймса. — Неужели вы полагаете, что мужчина, глядя на нее, способен думать только о ее проклятых деньгах? — Он не стал ждать ответа Сэмюеля, а принялся размышлять о том, что скажет Лидии, когда придет его очередь танцевать.

Джеймс Эрли неохотно уступил очередь Натану.

— Почему вы не вышли замуж за этого парня? — спросил Хантер, обнимая Лидию за талию. Он старался держать ее не слишком крепко и не прижимать к себе слишком сильно.

Лидия, ошеломленная неожиданным вопросом, ответила не сразу. Натан возник ниоткуда, без лишних слов отобрал ее у партнера, а теперь задает вопросы сугубо личного характера, не потрудившись даже поздороваться. Все это было так неожиданно, что она не сразу заметила, что танцевать он стал значительно лучше. Он скользил по залу, и ей уже не приходилось следить за каждым его шагом — все происходило легко и естественно.

— Это было бы все равно что выйти замуж за своего брата. — Ответила, наконец, Лидия. — Именно так я отношусь к нему.

— Значит, вы говорили ему об этом?

— И не раз. Мне кажется, что и он думает так же, но время от времени ему приходит в голову мысль о женитьбе, а я остываю.

— А как насчет другого молодого человека, который иногда крутится возле вас?

— Должно быть, вы имеете в виду Генри Белла. Белл — неплохой парень, но не для меня. К тому же он допустил ошибку: его застукали, когда он целовал Мэдлин в галерее Чедвиков.

Они объяснили свое поведение тем, что оказались под рождественским венком из омелы и, поддавшись праздничному настроению, всего лишь исполнили обычай. Чтобы подчеркнуть невинный характер инцидента, Мэдлин время от времени напоминала Лидии о существовании Белла.

— В сопровождении Генри довольно приятно сходить куда-нибудь, но не более того.

— Он делал вам предложение?

— Однажды. Я его приняла, но потом передумала. Все это произошло в течение одного вечера, так что не оставило никаких душевных ран, мистер Хантер. — Она внимательно взглянула в его лицо, пытаясь сообразить, к чему он клонит. — Вы задаете вопросы слишком личного характера. Интересно, зачем это вам?

— Любопытно, сколько сердец вы разбили, — сказал он и подумал: «Сотню? Не менее сотни…»

Танец закончился. Оркестр заиграл следующий вальс. Натан был вынужден передать Лидию другому партнеру, и что было хуже всего, этим партнером был Бригем.

— Если не возражаете, я бы с удовольствием вышла та свежий воздух, — сказала Лидия, когда Бригем взял ее за руку. — Хочу немного отдохнуть.

— Понятно, — сразу же согласился Бриг. — Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. — Он окинул взглядом бальный зал и увидел Мэдлин, которая стояла к ним спиной, поглощенная разговором с Сэмюелем и его друзьями. Самое подходящее время для разговора с Лидией.

На территории поместья Ньюберри не было ни беседки, ни пруда, зато имелся огромный мраморный фонтан, который первый мистер Ньюберри вывез из Италии. Каждый из трех яру сов фонтана был украшен причудливыми скульптурными изображениями дельфинов, морских чудовищ и даже самого Нептуна. При свете дня это сооружение казалось Лидии довольно безобразным, но ночью, особенно при слабом свете полумесяца, оно выглядело неплохо, а шелест струящейся воды был даже приятен для слуха. Они не сговариваясь направились к фонтану.

Вокруг него располагались белые мраморные скамьи. Бриг и Лидия сели на самую дальнюю, которая была как бы отгорожена от бального зала фонтаном, и это создавало видимость уединенности.

— Дело, ради которого я приехал в Сан-Франциско, почти закончено, Лидия, — сказал Бриг, сжав ее руку. — Когда я приехал сюда, то не ожидал, что встречу здесь человека, который заставит меня пожалеть о том, что я покидаю Калифорнию один. Понимаю, мы пока слишком мало знаем друг друга, и мне не хотелось бы, чтобы мое предложение выглядело безответственной болтовней школьника. С моей стороны это не увлечение, потому что я достаточно опытный человек и в состоянии отличить увлечение от настоящего чувства. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Лидия. Поедем со мной в Сидней, а оттуда — в Баллабурн. Там мы могли бы быть счастливы. Я в этом уверен.

«Как он красив», — подумала Лидия. В бледном свете луны пряди его белокурых волос блестели серебром, а зеленые глаза были похожи на драгоценные камни. Однако озорная мальчишеская улыбка отсутствовала, а складки возле губ отражали тревогу. Его крепкая рука с гладкой кожей, сжимавшая ее пальцы, едва заметно дрожала.

— Не уверена, что это то, чего хотелось бы мне, — сказала она наконец. — Для меня это больше, чем замужество. Ведь придется покинуть отца и мать, бросить все, к чему я привыкла, и переехать в страну, которая, как я слышала, является краем суровым и неприветливым.

— Но ты мне не отказываешь? — прервал ее Бриг. — Значит, я могу надеяться?

— Разумеется, можешь. Я бы даже не хотела, чтобы ты так быстро сдался… но мне надо подумать. Я дам ответ позднее, — сказала Лидия, поднимаясь со скамьи.

— Позднее? Ты имеешь в виду сегодня?

— Да, — промолвила она, вскидывая на него обрамленные густыми ресницами глаза, которые сейчас казались почти черными. Ее влажные, манящие губы чуть приоткрылись. — Я имею в виду сегодня. Но не здесь. Я хочу о многом расспросить тебя… Давай встретимся где-нибудь… Например, у нас дома. Я могла бы открыть тебе дверь после того, как родители лягут спать. Мы наконец поговорили бы с глазу на глаз. — Заметив, что Бриг нахмурил брови, она сразу же пошла на попятную: — Но ты, может быть, не захочешь прийти…

— Я встречусь с тобой, Лидия. Есть в тебе интригующее сочетание хороших манер и дерзости. Перед этим трудно устоять. — Он окинул взглядом соблазнительную линию ее обнаженных плеч. — Многое в тебе достойно любви, дорогая. Я еще не говорил тебе об этом, но уверен, что ты и сама догадываешься — я влюблен в тебя, Лидия Чедвик. Безнадежно влюблен. — Он обнял ее и поцеловал сначала в лоб и закрытые глаза, потом в кончик носа, затем перешел к полненьким губкам. Он поцеловал ее так, что у нее перехватило дыхание, и не отпускал, пока не почувствовал, что ее тело беспомощно обмякло. — Я воспользуюсь любыми доступными мне средствами, чтобы добиться твоей руки, — сказал он, отрываясь от нее. Мур ушел, уверенный в том, что не оставил равнодушным ее сердце.

Натан, разговаривавший с группой мужчин, заметил, как в зал вошел Бригем. Примерно через минуту с небольшим вернулась Лидия. Судя по ее виду, ей не помешало бы сейчас выпить чего-нибудь покрепче, чем праздничный пунш, который он в конце концов и предложил ей.

— Спасибо, — поблагодарила она, принимая из его рук хрустальную чашечку, — вы очень любезны.

Натан взял ее под локоток, повел к выходу.

— Но я только что вернулась в зал, — запротестовала Лидия.

— Вам нужно выйти на свежий воздух. Вы еще недостаточно остыли после грубого обращения Бригема.

Лидия рассмеялась, и они вышли на террасу.

— Грубого обращения? Да вы никак ревнуете, мистер Хантер?

В ответ он лишь покрепче ухватил ее за руку. Украдкой взглянув на девушку, Натан заметил, что ее щеки все еще пылают румянцем, а милые полные губки чуточку приоткрыты. Она показалась ему очень уверенной в себе. Такой он ее еще никогда не видел.

— Позвольте мне хотя бы чашку куда-нибудь поставить, — попросила она, когда они подошли к фонтану. Она поставила чашку на мраморную скамью, и он увлек ее в темноту. Они остановились, и Лидия начала тихо напевать мелодию. Натан, не теряя времени, закружил ее в вальсе.

— Как вам удалось выйти из дома в этом платье? — спросил он.

Лидия споткнулась от неожиданности и наступила ему на ногу.

— Маме оно тоже не понравилось, — тихо сказала она.

— Тоже? — «Естественно, Мэдлин платье не понравилось», — подумал он. — Разве я сказал, что мне оно не нравится? Вам всегда следует носить такие платья.

Неуверенность на ее лице сменилась радостной улыбкой.

— Вы не думаете, что оно слишком… слишком…

— Думаю, — сказал он, медленно обводя взглядом ее лицо и останавливаясь на губах.

Смущенная этим взглядом, Лидия опустила голову и сказала первое, что пришло на ум:

— Вы теперь танцуете гораздо лучше, чем в первый раз… — Поняв, что допустила бестактность и, возможно, обидела Натана, она добавила: — Простите, мне не следовало…

— Все в порядке, — сказал он, не собираясь признаваться, что все это время брал уроки в школе танцев мисс Вильгельмины Гарднер.

Лидия впервые почувствовала уязвимость Натана Хантера и подумала, что, возможно, ошиблась, считая его самоуверенным и дерзким типом. Она решила не размышлять над этим слишком долго, опасаясь, что это может заставить ее поколебаться и усомниться в правильности принятого решения. Бригем как-никак уже сделал ей предложение.

— Я рада, что вы пришли. Насколько я понимаю, у вас есть повод отпраздновать радостное событие.

— Вот как?

— Конечно, — кивнула она. — Бригем сказал, что вы скоро отбываете в Австралию. А это значит, что ваше дело близится к завершению. Полагаю, вы тоже уедете?

— Да… наверное.

«О чем, черт возьми, она толкует? Какое дело близится к завершению? Не может быть, чтобы Бриг говорил о возвращении в Баллабурн без Лидии. Это могло означать одно: он сделал ей предложение. Неужели я опоздал? И Лидия дала ответ? Нет, не может быть, потому что Бриг в таком случае глаз бы с нее не спускал. Он бы объявил об этом сегодня же, пока Лидия не передумала».

Натан перестал танцевать.

— В чем дело? — спросила Лидия.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — выпалил Хантер. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Австралию. Я знаю, что не очень нравлюсь тебе, но для того, что я имею в виду, это не имеет большого значения.

«Не имеет значения? О чем он говорит? С каких это пор чувства перестали иметь значение в браке?»

— Я не понимаю вас.

— Наш брак будет несколько необычным. Я имею в виду, что нам не обязательно вступать в брачные отношения. — Не обратив внимания на то, что она тихо охнула и попыталась вырваться из его рук, он и не подумал ее отпускать. — Все равно это будет временное соглашение. Мне нужна жена на год. Всего на один год. Потом ты можешь уйти от меня. Если пожелаешь, я отправлю тебя в Сан-Франциско или в любое другое место. Как решишь, так и будет.

— Но почему?

— Что «почему»?

— Почему вам вообще нужна жена? Почему на один год? И почему именно я?

И впрямь — почему?

Лидия задавала вопросы, на которые Натан не мог ответить. Проще было бы солгать ей, притвориться, что влюблен, что она ему нужна, сказать ей все те глупости, которые наверняка наговорил Бригем. Это существенно упростило бы дело, но Натан не мог этого сделать. В конце концов она почувствовала бы, что ее предали, а поступить таким образом Натану не позволяла совесть.

— Все это трудно объяснить, — ответил он. И когда на этот раз она попыталась вырваться из его рук, он ее отпустил.

Лидия не убежала, а лишь отошла на несколько шагов и повернулась к нему спиной.

— Вы должны понять, что я не могу ответить вам сразу, — сказала она. — Мне никогда еще не делали подобных предложений.

Он подошел к ней поближе.

— Я уже говорил, что мои намерения настолько благородны, что это может даже показаться оскорбительным.

Лидия рассмеялась, но смех этот был невеселым.

— Действительно, вы это говорили. Я забыла. Однако ваши действия не всегда были настолько благородны.

— О чем это ты, Лидия?

— Так, ни о чем.

Натан прикоснулся кончиками пальцев к ее шее и почувствовал, как она вздрогнула. Он очень надеялся, что дрожь была вызвана желанием, а не отвращением.

— Лидия, — прошептал он, прикасаясь губами к ее уху. Она откинула назад голову, открыв взгляду красивую линию шеи. Он поцеловал ее. Ее аромат возбуждал. Она повернулась к нему и вскинула руки на его плечи. Губки ее чуть приоткрылись, глаза пытливо вглядывались в его лицо.

Натан наклонился, и она закрыла глаза, уступая ему. Он сначала легонько прикоснулся к ней, пробуя на вкус ее губы, но, почувствовав, как кончик ее языка пытается прорваться сквозь барьер его зубов, осмелел. Натану пришлась по вкусу эта милая баталия, и он с большим удовольствием включился в этот чувственный танец. Он прислонил ее спиной к стволу лавровишни. Одна рука придерживала ее за талию, а другая скользила по краю выреза платья, причем пальцы то и дело соскальзывали с холодного атласа на нежную, теплую кожу под ним. Ему хотелось спустить вниз лиф, взять грудь и прикоснуться к соску. Почувствовать, как он твердеет и напрягается. Натан был уверен, что она позволила бы сделать это, но не хотел форсировать события.

— Наш брак не обязательно должен быть лишен удовольствия, — прошептал он.

— Только любви не будет, — сказала в ответ Лидия.

В этот момент она могла бы оттолкнуть его, но не сделала этого. Она жадно впитывала в себя новые ощущения, его язык, дерзко прикасавшийся к ее языку, возбуждал ее.