Братья Маршалл (№1) - Полуночная принцесса

— Губы, — повторил он, — открой мне их.

Взволнованная, Дженни помотала головой.

— В чем дело? — спросил он, злясь на ее непокорность. — Ты забыла, о чем я говорил тебе раньше?

На этот раз Дженни не только не ответила, но даже не взглянула на него. Она продолжала смотреть в камин, отчаянно желая прикрыть ноги. Ей было неприятно ощущать его своей голой кожей. Его брюки совсем не служили помехой. Они лишь напоминали ей о том, что из них двоих только одна она обнажена и беспомощна. Хищная сила самца всецело на стороне Кристиана. Она опять начала отпихивать его, дергаясь и прогибаясь. Ее грудь больно расплющивалась под тяжестью его тела.

Кристиан, тяжело дыша, смотрел, как слегка раздуваются ноздри Дженни, когда она втягивает носом воздух. «Упрямая бешеная сучка, — думал он, — даже не откроет рот, чтобы вдохнуть!» Он чувствовал, как отчаянно колотится ее сердце на его груди, и злился еще больше. Черт возьми, ей не удастся подчинить его, так же как и жалеть его и издеваться над ним. Он же предупреждал ее, чтобы держалась от него подальше, так-то она его слушается!

Переменив положение, Кристиан отпустил запястья Дженни и погрузил пальцы в густую темную копну ее волос. При этом его предплечья все так же давили сверху на ее руки ниже локтя, не давая ей возможности наброситься на него с кулаками. Хотя, похоже, она все равно не смогла бы сжать в кулак свои онемевшие пальцы.

— Почему ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, Дженни? — Он подождал ответа, отлично зная, что его не будет, потом грубо сжал с обеих сторон голову Дженни и повернул ее к себе лицом. — Ну что, все еще не разговариваем, мм? Ладно, тогда скажу я. Я предупреждал тебя, чтобы ты не лезла в мою жизнь, но ты, похоже, приняла мое предупреждение за вызов. Вчера ночью ты любезно пригласила меня к себе в постель. Я думал, что достаточно ясно дал тебе понять, что будет, если ты опять окажешься в этом положении — подо мной. Ты меня еще жалеешь, а? Еще хочешь меня утешить?

Дженни уставилась на него широко открытыми глазами. Желудок ее взыграл, а она даже не могла предупредить Кристиана, что от его поцелуя ее стошнит. Внутри у нее все опустилось от одного его сурового голоса и пугающего взгляда.

— А знаешь, у тебя получится, — продолжал он тихо, с угрозой. — Ты сможешь утешить меня так, что мне понравится. Я уже давно не был с женщиной. — Он опять нагнулся и тронул губами уголок ее губ. — Ну как, маленькая девственница с Файв-Пойнтс? Покажешь Кристиану Маршаллу то, чего ты не умеешь?

Дженни молча покусывала изнутри губу, пока не почувствовала во рту вкус крови. Кристиан Маршалл — чудовище!

— А может, ты вовсе не девственница? — задумчиво спросил он, проводя языком по полной линии ее нижней губы и чувствуя, как она дрожит. — Я прав, Дженни? — Он невесело рассмеялся. — Скотт ошибся, да? Я слышал, что проститутки с Файв-Пойнтс умеют дурачить мужчину, заставляя его думать, что он у них первый. Наверное, ты и врача сумела обвести вокруг пальца. Как же я сразу не догадался! А, ну конечно, ты же не с Файв-Пойнтс, верно? Ты работала у Элис Вандерстелл, поэтому такая неприступная!

Он поцеловал ее в кончик подбородка. Она выгнула шею, пытаясь избавиться от его прикосновений, и губы Кристиана заскользили по упругой плоти ее горла.

— Кто ты, Дженни Холланд? Девственница? Проститутка? Горничная? — Каждый вопрос сопровождался легким покусыванием чувствительной выпуклости ее гортани. Запечатлев поцелуй на ложбинке ее горла, Кристиан поднял голову. — Ну что, все еще хочешь меня утешить? — снова спросил он.

Он задвигал бедрами по ее лону, заставляя ее почувствовать давление и жар его желания.

Дженни уже не могла терпеть эту пытку. Воздух разорвал ее хриплый крик:

— Мерзкий ублюдок! Пусти меня, ты, сукин сын!

Теперь настал черед Кристиана удивляться и молчать.

И эти слова он слышал от жеманной скромной служаночки, которая так трогательно умоляла его при ней не ругаться?

— Черт возьми! Отпустите меня! Если вам нужно утешиться, идите и напейтесь! Это вам привычно, не так ли? Вот чего вы хотели вчера ночью! Я видела, как вы искали свою бутылку, можете не отрицать! — Она взглянула на него с вызывающим осуждением. — А когда не нашли ее, стали одеваться, чтобы сходить на улицу и купить, вот! — заявила она торжествующе. — Вот что еще я видела вчера ночью! Вы собирались напиться, и я решила вас остановить. Лучше бы я этого не делала! Лучше бы вы утопились в бутылке! Вы достойны жалости, мистер Маршалл, и если в один прекрасный день вы допьетесь до смерти, туда вам и дорога!

Кристиан так сильно зажал в кулак густую массу ее волос, что побелели костяшки пальцев.

— Кто ты ни есть такая, — выдавил он, — но ты меня совсем не знаешь, и советую запомнить: никогда не пытайся объяснять мои поступки! — Кристиан сам удивлялся, как ему удается сдерживать гнев. Он в жизни не поднимал руки на женщину, но сейчас ему очень хотелось так врезать Дженни, чтобы она не встала. — Я собирался спуститься за теплым молоком, а не за виски, — сказал он ей.

Дженни презрительно расхохоталась:

— Ваша ложь так же жалка, как и вы сами!

Что-то щелкнуло в Кристиане. До этого он вынужден был драться с Дженни, чтобы проучить ее, наказать за то, что она суется не в свои дела. Может быть, она решила, что он не властен над собой, но это было не так. И сейчас он тоже не потерял рассудка, правда, изменилось одно обстоятельство: ему хотелось нарочно сделать ей больно.

— Сучка, — сказал он, — ты за это заплатишь!

Кристиан остановил надрывный крик Дженни своими губами, отпустил ее волосы и схватил за плечи. Она опять принялась бороться, но силы были уже на исходе и удары не причиняли ему вреда. Руки Кристиана двинулись ниже и нащупали треугольный вырез ее ночной сорочки. Привстав, он сильно рванул ткань. Сорочка порвалась так быстро, как будто ее разрезали ножницами.

Дженни вскинула руки, пытаясь прикрыться, но Кристиан сгреб ее запястья и закинул их ей за голову.

Его взгляд упал на ее подпрыгнувшие кверху груди. Он уже видел их раньше и не забыл, как они красивы. Сейчас Кристиан разглядывал ее без тени смущения: она была в сознании и понимала, что он делает. Он помнил, как в больнице она положила его руку себе на грудь и умоляла его потрогать ее.

— Почему ты сейчас ничего не скажешь? — спросил он. Его пальцы заскользили между ее полными упругими грудями, немного помедлили и двинулись ниже, по животу.

Кончиками пальцев он ощущал ее теплую кожу.

— Обычно ты просишь, чтобы я тебя трогал.

Дженни отвернулась и закрыла глаза.

— Это изнасилование, — проговорила она чуть слышным сиплым голосом.

— Нет, если я заставлю тебя захотеть меня, — сказал он. — Сделать это, а, Дженни Холланд? Заставить тебя отозваться на мое желание? — Кристиан положил ладонь на округлость ее бедра и начал водить рукой вверх-вниз, с каждым разом чуть приподнимая подол ее ночной сорочки. — А ведь я могу!

Он наклонил голову и прошелся языком по ее ключице. Дойдя до начала горла, он не только услышал, но и почувствовал, как она злобно ругнулась:

— Ублюдок!

— Я не хвастаюсь, — сказал он, поднимая голову. Его глаза были так же холодны, как и голос. Забравшись под ночную сорочку Дженни, он провел пальцами по линии ее ключицы. — Женщинам нравятся мужчины, которые умеют доставлять удовольствие. Мне говорили, что в этом я хорош.

— Шлюха скажет все, что угодно, если ей хорошо заплатить. — Рука Кристиана скользнула ей меж ног, и Дженни напряглась всем телом. — О Господи, нет!

Она крепко сомкнула ноги, пытаясь остановить эти настойчивые ласкающие пальцы, но лишь зажала его руку.

Кристиан тихо засмеялся и проник коленом меж ног Дженни, раздвигая ее бедра.

— Вот, так-то лучше, — поощрительно-ласково сказал он, — не надо так напрягаться, это не поможет. Чувствуешь? Я заставлю тебя увлажниться желанием. — Дженни скрючилась, пытаясь уйти от этих бесстыдных ласк. Он трогал ее легко, испытующе, но явно со знанием дела. — Еще лучше, когда ты двигаешься, даже если двигаешься от меня. Скоро это пройдет, и ты будешь двигаться только ко мне.

Продолжая поглаживать ее тело, Кристиан внимательно следил за ее лицом и видел, как часто, прерывисто она дышит. Взгляд его опять упал на ее груди. Коралловые соски были значительно темнее, чем все раскрасневшееся тело. Кристиан хотел потрогать их, но обе руки были заняты, тогда он воспользовался ртом. Его язык закружил вокруг соска, поднимая его в крепкий маленький бутончик. Когда Кристиан начал сосать, Дженни уже стонала. «О Боже, — подумал он, — как же она приятна на вкус!»

Тем временем ладонь, которая была у нее меж ног, прижалась основанием к ее естеству. Непроизвольно дернувшись, Дженни раздвинула бедра, и пальцы Кристиана начали ласкать ее глубже. Господи, она так горяча и так упруга! Она сжалась вокруг него, точно бархатный кулачок. «Скоро, — подумал он, — скоро она сделает для меня все. Абсолютно все!»

Слезы скопились под веками у Дженни, а в желудке нарастало бурление. Палец Кристиана скользнул в нее.

— Пожалуйста, не надо! — хрипло выдавила она сорванным голосом, когда рот Кристиана начал медленно, но верно подбираться к ее второй груди. — Нет! — Она отчаянно замотала головой из стороны в сторону, протестуя против насилия. Его зубы ухватили твердый шарик ее соска, а язык увлажнил его. — Пустите меня, мне плохо! Клянусь, меня сейчас…

Она подавилась подступившей к горлу желчью и, прикрыв рот ладонью, попыталась вывернуться.

Кристиан тут же отпустил ее, потрясенный и напуганный. Сначала он думал, что она опять хочет разыграть его, и приготовился помучить ее за это, но очень скоро понял, что Дженни не притворяется. Она спрыгнула с кровати, зажав рот рукой, и, не обращая внимания на больные ступни, побежала в туалетную комнату. Спустя несколько мгновений он услышал, как ее стошнило.

Кристиан на мгновение закрыл глаза, прижав кончики пальцев к вискам. Все еще ошеломленный гнусностью того, что он делал с Дженни, он медленно поднялся с кровати, заправил рубашку в брюки и прошел за ней в туалетную комнату. Она сидела на полу, нагнувшись над ночным горшком.

— Я принесу тебе воды, — устало сказал он, откидывая волосы со лба.

Дженни хотела сказать ему, что ей ничего от него не надо, но, как только она открыла рот, ее опять вырвало.

Кристиан подошел к умывальнику, налил в стакан свежей воды из фарфорового кувшина и поискал глазами тряпку. Он слышал, как Дженни за его спиной продолжало рвать, и его самого затошнило. Кристиан судорожно сглотнул и зажал уши. Он смочил тряпку и, присев перед ней на корточки, стал ждать.

— Вот, — сказал он, решив, что она уже опустошила желудок, — возьми.

Дженни слабо кивнула и взяла тряпку, не глядя на Кристиана. Вытеревшись, она принялась с аккуратной сосредоточенностью складывать тряпочку, чтобы чем-то занять руки. Наконец он взял тряпку у Дженни из рук и сунул ей стакан с водой. Она прополоскала рот, сплюнула и немного отпила, чтобы притушить жар в горле.

Он протянул руки, собираясь помочь ей подняться. Дженни отшатнулась, стискивая в руке разорванные половинки ворота. Кристиан встал и, выдвинув один за другим ящики с бельем, нашел другую ночную сорочку.

— Надень это, — сказал он, — я подожду в другой комнате. Когда переоденешься, позвони, и я отнесу тебя обратно в постель. — Кристиан почувствовал, что сейчас начнутся возражения. — Я сию же минуту позвоню миссис Брендивайн. Думаю, с ней тебе будет спокойнее. Мне хотелось бы, чтобы ты легла в постель до того, как она здесь появится.

Не успела Дженни вернуться в постель и укрыться одеялами, как в спальню вошла миссис Брендивайн. Лицо Дженни все еще неестественно пылало, но при виде экономки ей удалось изобразить трясущимися губами улыбку облегчения.

— Дженни плохо, ее тошнит, — сказал Кристиан экономке сухим голосом без всякого выражения. — Я сам схожу за Скоттом. Ей еще надо вытащить стекла из ступней. Вот только переоденусь и уйду.

Миссис Брендивайн коротко кивнула Кристиану и склонилась над Дженни.

— Бедная девочка, — заворковала она, щупая лоб Дженни, — немного горячая. Ничего удивительного — после такой-то ночки! Ты была вся промерзшая до костей, когда мистер Маршалл вытащил тебя из твоей комнаты. — Оглянувшись через плечо, экономка обратилась к Кристиану:

— Перед уходом скажите, пожалуйста, миссис Моррисей, чтобы приготовила чаю. — Она быстро окинула взглядом своего хозяина. — Похоже, вам тоже не мешает выпить чашечку. Вам обязательно надо самому идти за доктором Тернером?

— Обязательно.

— Тогда будьте осторожны! На улице намело три дюйма снега, и Джо сказал, что внизу — добрая четверть дюйма льда. — Миссис Брендивайн нахмурилась, увидев, что Кристиан лишь кивнул в ответ на ее предупреждение и ушел одеваться в туалетную комнату. — Вечно он так! — проворчала она себе под нос. — Никогда не слушает маму-курицу.

Миссис Брендивайн опять посмотрела на Дженни и нахмурилась еще больше, увидев, что девушка избегает ее взгляда. Она взяла руку Дженни и нежно сжала в своих ладонях.

— Ничего, ты у нас быстро поправишься, — сказала она с ободряющей улыбкой, — миссис Брендивайн заботится обо всех своих цыплятках.

Глава 6

Скотт Тернер отложил в сторону медицинский журнал и вопросительно взглянул на вошедшую в спальню жену.

— Ну что, она наконец утомилась? — спросил он. Сьюзен посмотрела на мужа с искренним удивлением:

— Эми заснула, потому что Кристиан ее утомил, а не потому, что утомилась сама. Я уж думала, не оставить ли нам ее на ночь в доме Маршаллов. Тогда Крис понял бы, что не стоило так баловать девочку. Зачем-то подарил ей этого котенка!

— Я и сам удивился, — сказал Скотт, поспешно снимая с себя подозрения, и добавил в защиту Кристиана:

— Он сказал, что оставит его у себя для Эми, если ты не захочешь взять.

— Как будто Эми позволит мне не взять его! И Кристиан отлично знал, что не позволит. Это было нехорошо с его стороны, Скотт. — В голосе Сьюзен прозвучало больше удивления, чем обиды.

Скотт усмехнулся и похлопал по постели рядом с собой:

— Иди сюда, жена! Я буду твоей служанкой.

Сьюзен заметила блеск в глазах Скотта, и сердце ее слегка подпрыгнуло. Мило улыбаясь, она оставила без внимания его протянутые руки и села за туалетный столик, поймав позади своего отражения в зеркале преувеличенно обиженный взгляд мужа. В ответ она очаровательно-капризно выпятила нижнюю губку.

— И все-таки день был чудесный, правда? — спросила она, выдергивая шпильки из своих золотисто-каштановых волос.

— Чудесный, — рассеянно повторил он, глядя, как толстый жгут волос упал с ее затылка.

Тонкие пальцы Сьюзен проворно расплели косу, и вскоре блестящие волосы шелковой шалью легли ей на спину и плечи. По мнению Скотта, волосы были главным достоинством жены. Нет, его, конечно, восхищали миндалевидные глаза и брови вразлет, которые придавали ее облику неуловимую загадочность. Этот налет таинственности мог бы свести его с ума, если бы не одно обстоятельство: зеленые глаза Сьюзен смотрели на мир слишком честно и открыто. Она не умела по-настоящему хитрить и обманывать. Лукавство неизменно окрашивало ее щеки румянцем, от чего россыпь легких веснушек на ее носу темнела.

Взгляд Скотта упал на жемчужное колье, которое Сьюзен перебирала пальцами перед зеркалом. Этой вещью действительно нельзя было не залюбоваться. Искусно подобранные жемчужины изысканно подчеркивали изящную тонкую шею жены. Кристиан превзошел сам себя на этом празднике, подумал Скотт.

— Когда-нибудь я куплю тебе серьги в пару к этому колье, — сказал он.

Сьюзен тут же отпустила колье, перекинула волосы через плечо и принялась расчесывать завитые кончики, вскинув на Скотта озабоченный взгляд.

— Ты же знаешь, я равнодушна к таким вещам, — сказала она, — может, вернуть колье Кристиану? Хочешь, я так и сделаю. Я бы сразу не приняла этот подарок, если бы ты не сказал, что все в порядке. Даже не представляю, куда я буду его надевать. Если люди узнают, откуда у меня этот жемчуг, пойдут пересуды.

— Кристиан хотел, чтобы ты его взяла, — сказал Скотт, — и мы оба знаем почему. Просто он не мог иначе отблагодарить тебя.

— Но он благодарит не меня, а тебя.

— Да, но на моей шее жемчуга смотрелись бы гораздо хуже.

Сьюзен спрятала веселую улыбку и подразнила Скотта кончиком языка.

— И все же это слишком расточительно с его стороны, — сказала она.

— Это колье его мамы.

— Значит, расточительно и сентиментально, — твердо заявила Сьюзен.

— В один прекрасный день оно перейдет к Эми. Этого и хотел Кристиан — отплатить мне, сделав подарок моей дочери. Было бы нехорошо не принять его. А пока Эми слишком мала для жемчугов, думаю, тебе не стоит отказывать себе в удовольствии поносить их.

Сьюзен не была в этом уверена, но устоять перед доводами мужа не могла. Жемчуга были потрясающе великолепны, и она знала, что в жесте Кристиана нет ничего дурного. Но для очистки совести надо было высказать еще одно, последнее возражение:

— Это колье должно было бы перейти к его жене.

Брови Скотта удивленно поднялись:

— Неужели ты можешь представить себе Кристиана женатым? Я всегда думал, что его вполне устраивает холостяцкое существование. Никаких обязанностей, никакой ответственности перед другим человеком. Он спит с женщинами самого разного толка — от начинающих до падших — и, прости за откровенность, пользуется их услугами довольно часто. Вряд ли он когда-нибудь остепенится.

— Ты что, в самом деле так глуп? — Сьюзен покачала головой и несколько раз провела щеткой по волосам. — А мне кажется, он ужасно одинок, — возразила она. — Да, Кристиан любит повторять, что ты пляшешь под мою дудку, но он прекрасно знает, что это не так. А даже если и так, думаю, у него самого порой возникает желание э-э… повальсировать. Ну что ты так на меня смотришь? — спросила она у отражения Скотта в зеркале. — Я же не сказала, что он хочет взять в пару меня.

Скотт фыркнул:

— Пусть только попробует!

— Кристиану нравится надо мной подтрунивать, — продолжала Сьюзен, — и я уверена, что таким образом он выражает некоторую привязанность. Говорят, его родители были очень счастливы в браке. Думаю, в один прекрасный день ему тоже захочется семейного счастья. — Отложив щетку, она повернулась в кресле лицом к Скотту. — Мне почему-то кажется, что он завидует нам с тобой. Если бы я так не считала, то просто не потерпела бы его обычных шуточек.

— Он подшучивает над тобой, потому что ты так очаровательно попадаешься на удочку.

— Я попадаюсь на удочку, потому что это нравится Кристиану, — строго поправила Сьюзен, — а у него в жизни не так много радостей. Это самое малое, что я могу сделать для человека, который подарил мне жемчужное колье.

Скотт рассмеялся.

— Если б он знал, что ты видишь его насквозь, ему бы это совсем не понравилось.

Сьюзен поднялась с кресла и подошла к кровати.

— Помоги мне расстегнуть пуговицы, милый. — Белоснежный полог над кроватью слегка колыхнулся, когда она села, подставив Скотту спину. — Сегодня вечером Кристиан особенно много возился с Эми. Я глазам своим не поверила, когда он встал на четвереньки и стал гоняться вместе с ней за котенком.

— Гмм-мм, — Скотт подался вперед и поцеловал сзади склоненную шею жены прямо над золотой застежкой колье. Его пальцы расстегивали пуговицы на ее платье. — Похоже, сегодня он был в ударе, правда? После вчерашнего я этого не ожидал. Он был очень расстроен тем, что случилось с Дженни.

Вообще-то «расстроен» — не совсем подходящее слово. Кристиан примчался к нему сам не свой, хотя все, что удалось выяснить Скотту, — это то, что у Дженни был ночной кошмар и она как-то поранилась. Доктор пришел вместе с Кристианом в дом Маршаллов, обработал ступни Дженни, и при этом его не покидало тревожное подозрение, что ему что-то не договаривают. Дженни отрешенно молчала, Кристиан был мрачнее тучи. И это случилось немногим более суток назад. Скотт пожал плечами, не в силах объяснить столь неожиданную смену настроения друга.

— Думаю, даже Кристиан наконец-то проникся атмосферой праздника, — предположил он.

— Ему надо детей, и много. Любому ясно, что он их просто обожает. Он был бы замечательным отцом, Скотт!

— Милая, с каких это пор ты стала защищать Кристиана? И не говори, что все дело в колье! Я знаю, что это не так. Несколько недель назад ты говорила мне, что он едва ли заслуживает того, чтобы его спасали.

Она глянула на него через плечо.

— Неужели я так сказала? — спросила Сьюзен, слегка сдвинув брови. — Наверное, это из ревности.

— Из ревности? — удивился Скотт. — Не пойму, ты о чем?

Сьюзен вспыхнула, стесняясь высказать вслух свои опасения. Встав с кровати, она исчезла в туалетной комнате, на ходу стягивая платье через голову.

— Ты целыми днями пропадал в больнице или у Кристиана. Мы с Эми тебя совсем не видели, — крикнула она ему. — Вот я и обиделась на Криса за то, что он отвлекал тебя от семьи.

— Но…

— Наверное, я была не права, — продолжала она, — все-таки мне ли не знать, какую ответственность налагает на тебя… на всех нас профессия врача? Обычно я могу это принять и простить, как было с папой при его жизни. Будучи дочерью врача, я с детства привыкла к некоторым вещам. — Сьюзен повесила платье в шкаф, расшнуровала корсет и нижние юбки. — Поэтому… если я говорила про Кристиана плохо, так это оттого, что хотела видеть тебя столько же, сколько и он.

Она заглянула в спальню, чтобы узнать, слушает ее Скотт или уже спит, и вздрогнула от неожиданности, увидев его совсем рядом. Он стоял в открытом дверном проеме, прислонившись к косяку голым плечом. Сьюзен проследила взглядом за суживающейся полоской волос, которая дорожкой сбегала по его груди, исчезая под бельем, и невинно улыбнулась.

— Когда я сказала, что хочу видеть тебя больше, чем Крис, я другое имела в виду…

Скотт приложил палец к губам.

— С Рождеством! — сказал он, стягивая с нее сорочку.

Опустившись на колени, он снял со Сьюзен туфли, поцеловал в обе ножки и спустил чулки с ее стройных упругих икр. Отбросив чулки в сторону, он встал и отступил на шаг, любуясь нежными очертаниями талии жены, изгибом ее бедер и блестящим водопадом волос, закрывавшим груди. Он откинул волосы и озорно улыбнулся, взглянув выше, на шею Сьюзен.

— Пойдем в постель, милая… колье не снимай.

— Вы еще долго будете сидеть, мистер Маршалл? — спросила миссис Брендивайн, заглядывая в кабинет и затягивая пояс на халате. Кристиан сидел в своем любимом кресле, закинув ноги на оттоманку. На коленях у него лежала закрытая книга, и миссис Брендивайн сомневалась, что он вообще ее открывал. — Я могла бы растопить камин, а то огонь скоро совсем погаснет.

Слабая улыбка Кристиана свидетельствовала о том, что он не спит.

— Я сам растоплю, — сказал он, махнув рукой, — идите ложитесь! Сегодня был трудный день.

День действительно тянулся как никогда медленно. Порой Кристиану казалось, что он никогда не кончится.

— Зато веселый, — отозвалась экономка, внимательно разглядывая Кристиана.

У него был усталый вид — еще более усталый, чем вчера утром. Лицо посерело и осунулось.

— Да, — солгал он, заставив себя улыбнуться пошире, — довольно веселый.

— Вы были очень щедры, — сказала она, имея в виду денежное вознаграждение, которое Кристиан раздал всей прислуге, — я еще раз хочу поблагодарить вас от всех.

— Это заслуженные деньги. Я знаю, что со мной… несладко работать.

— Никто не жалуется.

— Во всяком случае, мне в глаза. — Кристиан опустил голову и открыл свою книжку. — Спокойной ночи, миссис Брендивайн. Увидимся утром.

Когда она ушла, Кристиан отложил книгу и развел огонь в камине. У него не было ни малейшего желания возвращаться в спальню. Вчера ночью он не смог там заснуть и знал, что не заснет и сегодня. Хоть Дженни вернулась к себе, у него в комнате незримо чувствовалось ее присутствие, а с ним невольно всплывали воспоминания о том, что он с ней делал. Как бы ему хотелось, чтобы эта девушка вообще ушла из его дома, а заодно и из его жизни!

И все же он не решался отнять у нее место служанки. Если он это сделает, Скотт и Сьюзен приютят ее у себя, а Кристиан совсем не хотел вешать на плечи Сьюзен такую обузу. Ей и с Эми хватало забот. Если у Дженни опять случится ночной кошмар, она может нечаянно обидеть ребенка, ведь ударила же она миссис Брендивайн.

И потом, нельзя было не прислушиваться к мнению прислуги. Дженни Холланд нравилась его домашним. Если он уволит ее без всякого повода, это сразу же вызовет недовольство в их рядах. А повода Дженни, похоже, ему не даст. По словам миссис Брендивайн, девушка весьма усердно выполняет свои обязанности.

А сама Дженни? Ей же нельзя никуда выходить без присмотра, а Кристиану совсем не улыбалось в будущем стать ее нянькой. Когда он говорил Скотту, что оставит Дженни в доме Маршаллов, ему и в голову не могло прийти, что очень скоро он пожалеет об этих словах.

Двойные двери кабинета скрипнули, и Кристиан резко повернулся, застыв с кочергой в руке. Увидев, кто это, он нахмурился:

— Какого черта тебе нужно?

Дженни побледнела еще до того, как Кристиан заговорил. Вчера и сегодня она делала все возможное, чтобы только не попадаться ему на пути, и сейчас меньше всего хотела его видеть. Она попятилась из комнаты, закрывая за собой двери.

— Вернись! — рявкнул он.

Дженни застыла на месте. Отступление было уже невозможно, но и войти она тоже не смела. Настойчивое постукивание кочерги по деревянному полу наконец вывело ее из состояния оцепенения, и она вошла в кабинет.

— Что это у тебя в руке?

Он показал кочергой на конверт, который она судорожно сжимала в кулаке.

— Это… это мои рождественские деньги, — сказала она, избегая его пристального взгляда.

— Господи, — он насмешливо хмыкнул, — ты что же, боишься, что кто-то их у тебя утащит, и поэтому таскаешь повсюду с собой, вцепившись в конверт мертвой хваткой?

— Я… нет… то есть я не думаю, что их кто-то утащит. — Она собиралась вернуть их — положить ему на стол и уйти. Нервно разгладив конверт, Дженни сунула его в карман фартука. — Я зашла за книгой, — на ходу сочиняла она, — я не хотела вас беспокоить.

«Не хотела, но побеспокоила», — чуть было не сказал Кристиан.

— Ты пришла не за книгой. Ты хотела вернуть деньги, так?

— Я не… — Она вся съежилась под холодным взглядом Кристиана. — Да, я хотела вернуть ваш подарок.

Кристиан крепче сжал в руке кочергу и постучал ей по мраморной площадке перед камином, не подозревая о том, как угрожающе это выглядит.

— Почему?

— Я работаю здесь совсем недавно и не заслужила этих денег.

— Эти деньги — подарок, а не плата за работу. На Рождество всем дарят подарки.

Она уставилась в пол.

— Тогда это слишком щедрый подарок. Я… э… я знаю, сколько получили другие работники. Вы дали мне намного больше.

Кристиан нахмурился:

— Ты хочешь сказать, что обсуждала полученную сумму с прислугой?

— О нет, — быстро сказала Дженни, вскинув на него глаза, — я бы не стала этого делать. Просто я слышала, как Мэри-Маргарет и Кэрри разговаривали о том, как потратят свои деньги, и поняла, что вы дали мне гораздо больше, чем им. Это несправедливо.

Кристиан приставил кочергу к камину и сунул руки в карманы своей домашней куртки.

— И что же ты подумала?

— Я подумала, что это, должно быть, ошибка.

Кристиан тряхнул головой. Прядь медно-рыжих волос упала ему на лоб.

— Никакой ошибки.

— Да? — Дженни закусила дрожащую нижнюю губу.

— Ну? И что ты скажешь теперь? — спросил Кристиан, как будто сам не мог догадаться.

«Кажется, я уже научился читать ее мысли», — подумал он, но такая способность почему-то не приводила его в восторг. Она тихо вздохнула.

— Я думаю, вы хотели меня оскорбить. Эти деньги — никакой не подарок, это взятка.

— Ты думаешь, я заплатил тебе, чтобы ты помалкивала о случившемся в моей спальне, верно?

— А разве нет? — спросила Дженни. В ее сиплом голосе послышался вызов.

— Нет. Мне плевать, рассказывай кому хочешь! Если честно, я удивляюсь, что ты до сих пор никому не сказала. Ведь у тебя была такая возможность. Я оставлял тебя наедине с миссис Брендивайн и Скоттом. Ты могла рассказать им, что я тебя чуть не изнасиловал. Что же ты промолчала?

Дженни отвернулась к окну, где уличный фонарь отбрасывал пятно желтого света на заснеженный тротуар.

— Я не хочу оказаться на улице, — наконец сказала она, — мне некуда идти. Я подумала, что вы меня уволите, если я что-то скажу, поэтому молчала. Деньги здесь ни при чем.

— Эти деньги не взятка, — повторил он, — и я не знаю, уволил бы я тебя или нет.

Она издала тихий горловой звук, означавший сомнение.

— Конечно, уволили бы. В конце концов, по вашим словам выходит, что я сама затащила вас в постель. Это я пыталась вас утешить, а вы только взяли предложенное.

— А что, это не так?

Дженни судорожно сцепила руки.

— Вы знаете, что не так, — она глубоко вздохнула. — Если эти деньги — не взятка, тогда что же?

— Спроси у миссис Брендивайн, — бросил Кристиан, — это она предложила такую сумму.

Дженни резко повернулась от окна:

— Но почему…

— Она сказала, что тебе нужно купить одежду.

Когда Дженни ушла, Кристиан плюхнулся в кресло, отшвырнув ногой оттоманку и прикрыв рукой глаза. «Господи, — устало подумал он, — что же мне делать с этой Дженни Холланд?»

Сьюзен медленно просыпалась, с кошачьей грацией потягиваясь в постели. Сонно взглянув в окно, сквозь занавески которого забрезжил рассвет, она убедилась, что у нее есть еще около часа до пробуждения Эми. Сладко зевнув, она улыбнулась, вспомнив восхитительную ночь со Скоттом. Он был то яростно-напорист, то невероятно нежен, и Сьюзен еще никогда не чувствовала себя столь распутной, столь обожаемой. Она тихонько засмеялась. Действительно, счастливое Рождество!

Грея свои ступни на ногах Скотта, она приподнялась на локте и заглянула в угловатое лицо мужа. Интересно, давно он проснулся? А может, не спал совсем? Между бровями у него пролегла морщинка, а голубые глаза затуманились мыслями. Он лежал, задумчиво приподняв уголок губ и уставившись на светлые узорчатые обои противоположной стены. На лоб спадала прядь светлых пшеничных волос. Сьюзен откинула ее кончиками пальцев и погладила его по лицу.