Беркли протянула руку ладонью вверх. Декер замялся, но она не убирала руку, дожидаясь с таким невозмутимым терпением, что никто из присутствующих не усомнился: их гостья может сохранять эту позу часами. Декер взглянул на Колина, и тот чуть заметно кивнул, что ускользнуло от внимания остальных. Вынув из кармана серьгу, Декер осторожно положил ее на протянутую ладонь.

Пальцы Беркли, едва начав смыкаться на украшении, судорожно разжались, вытянулись и растопырились.

— Не эту, — сказала она, глядя в пространство между Колином и Декером. — Вы изготовили эту серьгу, чтобы проверить, удастся ли мне отличить вашу фамильную драгоценность от подделки. Я уже говорила, что она — холодная. Она ничего не говорит мне о вашем пропавшем брате.

Насмешливое лицо Декера стало серьезным. Это был один из тех редких случаев, когда окружающие увидели его в смятении. Непродолжительное замешательство мужа убедило Джоанну в том, что Беркли Шоу не ошиблась.

— Ради всего святого, Декер! — воскликнула она. — Это правда?

— Не совсем.

— Но…

— Эту вещицу сделали в Англии по моему заказу перед тем, как мы с Мерседес отправились в путь, — пояснил Колин. — Она узнала об этом только сейчас. А Декеру я рассказал о серьге, когда мы приехали сюда. Кроме него, о ней не знал никто. Да, ни одна душа.

Солнечный луч отразился от золотистой капельки серьги, лежавшей на ладони Беркли. Блеск привлек внимание Джоанны.

— Позвольте, — попросила она.

— Эта серьга мне не нужна. — Беркли передала украшение Джоанне и пристально следила за тем, как та ее рассматривает.

— Потрясающе, — шепнула изумленная Джоанна. Ей было чему удивляться, поскольку Колин воспроизвел серьгу по памяти. Оба настоящих украшения находились в распоряжении Декера. — Безупречная работа. Я бы не заметила различия. А ты? — Она передала серьгу Мерседес, и та начала так же внимательно разглядывать ее.

Наконец Мерседес посмотрела на мужа:

— Ну, Колин? Откуда тебе знать, что это копия и что ты не перепутал ее с оригиналами?

Видя, что Колин колеблется, Беркли заметила:

— Полагаю, своим молчанием ваш супруг преследует определенную цель. Он не хочет, чтобы я узнала, чем отличаются серьги. Видимо, они с капитаном Торном собираются устроить еще одно испытание.

— Надеюсь, это не так, — холодно возразила Мерседес. — Вы успешно прошли одну проверку, и этого вполне достаточно — на мой взгляд, а стало быть, и на его тоже. Я не ошиблась, Колин?

Видя, с каким старанием жена пытается склонить его к согласию, граф Роузфилд едва сдержал улыбку.

— Посмотрим, — сказал он.

Его ответ не удовлетворил Мерседес, но она не хотела заводить спор при посторонних и ограничилась тем, что оставила фальшивую серьгу у себя. Мерседес решила сделать все, чтобы исключить дальнейшие подмены и оскорбительные испытания.

— Декер показать миссис Шоу оригинал?

— Пусть миссис Шоу выскажет свое мнение об этом экземпляре. — Он быстро взял с каминной полки черную лакированную коробочку, чувствуя на себе удивленный взгляд Джоанны, которая следила за каждым его движением. Насколько она знала, в этой коробочке обычно было несколько сигар для гостей. Теперь на черной бархатной подушечке лежали две изящно сработанные серьги из числа фамильных драгоценностей.

Декер предъявил собравшимся содержимое коробочки, но отдал украшения не Беркли, а Колину. Лорд Роузфилд осмотрел лежавшие в коробочке серьги и выбрал одну из них.

— Я был бы рад узнать, что скажет вам эта вещица о моем брате. — Колин положил серьгу на ладонь Беркли и сам сжал ее пальцы.

В следующее мгновение Беркли покачнулась. Колин ощутил сильный поток тепла, исходивший от ее ладони, и первым его побуждением было отпустить руку женщины.

Он уже разжимал пальцы, но, вдруг сообразив, что Беркли нужна его поддержка, снова сжал их.

Андерсон снял руку с талии Беркли и взял ее за локоть.

— Я знаю, что нужно моей жене, — сказал он Колину. — Вы можете отпустить ее.

Колин не понимал, отчего ему так не хочется убирать руку. Ровный поток тепла от кожи Беркли не был приятен ему. Но, по мнению Колина, его ощущения объяснялись тем, что Беркли завладела серьгой, а значит, и всем тем, что она в себе воплощала. Эта серьга связывала Колина с прошлым, с историей его семьи, с братом. Беркли Шоу, чужая для них, не понимала, что означает эта драгоценность для Колина и Декера Торнов.

Как только Беркли качнулась к Андерсону, он мягко избавил ее от руки Колина.

— Может, ей лучше сесть? — спросила Мерседес. — Колин, подай миссис Шоу кресло, она того и гляди упадет.

— Нет, — ответил Андерсон. — Так и должно быть. Это быстро пройдет. — Тут он почувствовал, что Беркли вновь собралась с силами. Она несколько раз моргнула, ее длинные ресницы затрепетали, сердце гулко забилось, от лица отхлынула кровь, а губы побелели.

— Все в порядке, — неуверенно промолвила Беркли, и присутствующие с удивлением увидели, как Андерсон отпустил ее руку. — Спасибо, — сказала она мужу. — Пожалуй, мне действительно лучше сесть.

Как только Беркли опустилась в кресло, придвинутое ей Андерсоном, Джоанна и Мерседес сели на диванчик с обивкой из кремовой парчи. Все еще держа в руке черную лаковую коробочку, Колин перекинул ногу через высокий подлокотник диванчика и устроился рядом с женой. Декер прислонился к каминной полке из зеленого мрамора и застыл в нарочито-небрежной позе.

Андерсон стоял чуть позади кресла Беркли, положив ладони на его спинку.

— Продолжай, дорогая. Ты что-то почувствовала, не так ли? Поведай графу все, что можешь, об этом украшении.

Беркли посмотрела на мужа, словно ища поддержки. Ее зеленые глаза казались огромными на маленьком лице в форме сердечка. В них застыла мольба. «Это необходимо?» — молча спрашивала она Андерсона. В ответ он чуть заметно кивнул: «Да, необходимо».

Беркли разжала пальцы и посмотрела на серьгу, очень похожую на предыдущую. Однако, держа эту вещицу, она испытывала другие ощущения.

— Так много чувств, — выдохнула Беркли. — Так много боли. Я не могу… — Она перевернула серьгу и вернула на прежнее место. — Да, так лучше. Трудно различить… — Внезапно она посмотрела на Колина, и впервые за время беседы его суровый взор не произвел на нее никакого воздействия. — Я не могу с уверенностью сказать, что эта серьга принадлежала вам, но ваше присутствие ощущается очень сильно. Вероятно, вы были очень молоды, когда расстались с ней, точнее, вам пришлось это сделать. Полагаю, вы отдали ее по своей воле, но не без внутренней борьбы. Серьга была своего рода приметой, по которой вы надеялись через много лет опознать ее владельца.

Услышав вздох Мерседес, Беркли на мгновение закрыла глаза и собралась с мыслями.

— Это очень старинная вещица, поэтому мне трудно отделить давнее прошлое от свежих событий. Возможно, я буду иногда путать их. — Она опять посмотрела на Колина. — Ваш брат жив, в этом нет никаких сомнений, Я бы сказала, что он очень долго держал эту серьгу у себя. Она приносила ему счастье, во всяком случае, он так полагал. Вероятно, он считал ее чем-то вроде талисмана. Едва ли он хоть раз надолго выпустил ее из рук. В таких случаях ему казалось, будто от его сердца отрывают кусок. — Беркли покачала головой. — Нет, не совсем так. Скорее, ему казалось, что он не может дышать полной грудью.

Джоанна удивленно посмотрела на мужа, но Декер не ответил на ее взгляд. Его внимание было приковано к Беркли Шоу.

Краем глаза Беркли заметила изумление в темно-синих глазах Джоанны.

— Полагаю, ваш брат заботливый, внимательный человек, — продолжала она. — Однако есть в его характере и иные черты. Я затрудняюсь описать их точно. Пожалуй, равнодушие, безразличие, которыми он прикрывает глубокую искреннюю заботу. — Беркли смущенно улыбнулась. — Не знаю, говорит ли вам это о чем-нибудь…

— Говорит, — сухо, с чуть заметной иронией отозвалась Джоанна и с явным неодобрением посмотрела на Декера. — Рассказывайте, что еще вы узнали.

— Откровенно говоря, я сбита с толку, — призналась Беркли. — Но может быть, кто-то из вас поймет, что это означает. По-моему, когда-то это украшение было частью обширной коллекции. Я говорю не о королевских драгоценностях. Сейчас речь идет о недавних событиях. Так вот, состав этой коллекции все время менялся. Да, никаких сомнений. Оставалась только эта серьга. — Беркли внезапно нашла объяснение этому обстоятельству, и ее изящно выгнутые брови сошлись на переносице.

Андерсон легонько коснулся плеча жены:

— Не скрывай свои мысли, дорогая. Скажи, что у тебя на уме. Никто не просил тебя ограничиваться только приятными сообщениями.

Беркли кивнула. Конечно, Андерсон прав, да и граф Роузфилд, хотя и замкнулся в равнодушном молчании, похоже, не прочь выслушать ее объяснение.

— Подозреваю, ваше сиятельство, что ваш брат был вором.

Джоанна Тори вскочила и подошла к своему супругу:

— Ты знал, что Колин собирается дать миссис Шоу твою серьгу?

— Нам была нужна твердая уверенность, Джоанна.

— Что ж, надеюсь, теперь ты удовлетворен. — В синих глазах Джоанны полыхнул огонь. — Я знала, что вы с Колином сомневаетесь. Неужели ты думал, будто я не разделяю ваших опасений? Прежде чем написать Мерседес о мистере и миссис Шоу, я навела подробные справки о них, посоветовалась с друзьями и только потом пригласила их в Бостон. Я устроила эту встречу после долгих раздумий. И полагаю, заслуживаю большего доверия.

— Я ничуть не сомневаюсь в тебе, Джоанна. — Декер посмотрел ей прямо в глаза. — Мы с Колином знаем: ты сделала все, что было в твоих силах. Но мы не могли поступить иначе. Нам было необходимо удостовериться в том, что эти люди не мошенники.

Джоанна кивнула:

— Да, конечно, ты прав. Это следовало проверить. — Одобрительно сжав руку мужа изящными пальцами, она обратилась к Колину и спросила, указывая на коробочку:

— Можно?

Дрогнувшей рукой тот протянул ей коробочку. От Джоанны не укрылось его состояние. Если уж Колин хоть на мгновение показал супругам Шоу свою слабость, значит, откровения Беркли потрясли его. Взяв коробочку, Джоанна взглядом предложила Колину сесть рядом с Мерседес, что он и сделал.

Джоанна подошла к Беркли, подняла крышку и показала серьгу — копию той, что давал ей Колин. Вынув украшение, Джоанна держала его в руке до тех пор, пока Беркли не положила в коробочку вещицу, находившуюся на ее ладони.

— Больше никаких обманов, миссис Шоу, — сказала Джоанна. — Это именно та серьга, которую пять лет назад оставил Грэм Денисон. Вторая серьга, вызвавшая у вас столь неприятные ощущения, принадлежит моему мужу. Все, что вы узнали о ней — и о нем, — чистая правда. Я не догадывалась о том, что они задумали, потому что серьгу вам дал Колин. Но насторожилась бы, если бы это сделал Декер. У него на редкость ловкие руки. Капитан Торн был не просто вором, но вором выдающимся.

Беркли не ожидала от Джоанны Торн подобного признания. К тому же в ее голосе слышалось не только неудовольствие, но и гордость.

— В таком случае нетрудно понять, почему капитан подозревал нас, — сказала Беркли. — Он в отличие от вас прекрасно понимает, как важно внушить жертве доверие. А ведь именно так можно было расценить мои действия и поступки мистера Шоу.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Джоанна.

— Миссис Тори, мы с мужем не первые, к кому обращаются люди в подобных ситуациях. Легко представить себе, сколько сил, времени и денег было потрачено на поиски Грэма Денисона. Но вы остались ни с чем. Никому не удалось его найти. Более того, по-моему, вы не уверены в том, что мистер Денисон и есть пропавший брат. Он всего лишь был последним владельцем этой серьги, не так ли?

— Совершенно верно, — согласилась Джоанна.

— Ваши слова означают, что вы исчерпали все возможности найти мистера Денисона. Это привело вас в отчаяние, а отчаяние делает людей уязвимыми. Я ничуть не оскорблена тем, что вы пытались подвергнуть меня испытанию. Я была бы даже удивлена, если бы мои способности были приняты на веру. Дар, которым я обладаю, весьма необычен и не укладывается в рамки жизненного опыта большинства людей.

Андерсон погладил Беркли по плечу.

— Возьми серьгу, — попросил он. — Наши клиенты желают знать, что ты можешь сказать о ней.

Беркли взяла серьгу из рук Джоанны, не зная, чего ожидать от прикосновения к украшению. Еще меньше она понимала, чего ждут от нее. Сжав украшение в кулаке, она прижала его к груди.

В ту же секунду в ушах Беркли тяжело застучала кровь. Она втянула в себя воздух, но не услышала звука. Подавляя желание отшвырнуть серьгу, Беркли прижала кулак ладонью другой руки. Помимо ее сознания всплыли слова: «Первым заберут младенца». Произнесла ли она их вслух? Услышал ли кто-нибудь ее? Да, Колин Торн, должно быть, услышал. Граф Роузфилд смотрел на Беркли в упор, не скрывая ужаса.

— Первым забрали младенца, — повторила Беркли. — Он совсем маленький. Грудничок. Да, они предпочли взять именно его. Они забирают его из ужасного места. Страх. Боль. Опасность. Каторжный труд…

Мерседес сдвинулась на самый край диванчика и крепко сцепила руки на коленях. В ее серых глазах застыли страх и благоговение.

— Миссис Шоу говорит о работном доме Каннингтона, — прошептала Мерседес. — Откуда она узнала о нем?

Все молчали, ошеломленные откровением Беркли. Между тем Беркли продолжала, не спуская взгляда с Колина:

— Вы рады тому, что ребенок покидает это место, но вместе с тем опечалены. Им не нужен Декер. Им не нужны вы. Они забирают младшего брата, и вы понимаете, что, может быть, видите его в последний раз. И тут вам в голову приходит мысль о серьге. Вы вкладываете фамильную драгоценность ему в пеленки. Вы отыщете брата позже, когда он повзрослеет, и признаете его по этому украшению. Вы не забудете, как оно выглядит. Оно навсегда запечатлеется в вашем мозгу.

Беркли закрыла глаза. Шум в ушах не прекращался, но несколько утих. Уже слыша свой голос, она попыталась разжать кулак, но пальцы с побелевшими костяшками не подчинялись ей. Золотой штырек впился в ее ладони.

— Я не могу сказать, что было дальше. Все перепуталось… кажется, серьгу нашли и вынули из пеленок… долгое время к ней не прикасались… много лет… потом он находит ее и… — Голос Беркли замер. — Много злобы. Предательство. Он то и дело думает о мести. Он готов причинять людям страдание. Опять опасность. Неоправданный риск. Он совсем не тот, кем кажется. Появляется другой человек… Пожалуйста, заберите ее у меня. Я больше не могу… прошу вас…

Джоанна потянулась к руке Беркли, но Декер остановил ее:

— Пусть продолжает… если может.

Андерсон кивнул:

— Ваш муж прав. Если вы заберете у Беркли серьгу, она больше не возьмет ее в руки. Пусть рассказывает до конца.

— Но если миссис Шоу еще раз попросит… — Джоанне все это не нравилось.

Беркли слышала разговор, но не поняла, чем он закончился. Она знала одно — серьга по-прежнему в ее руке. Вещица вновь полыхнула жарким теплом, и у Беркли закружилась голова. Комната поплыла перед ее глазами.

— Он приходит к вам, — невольно вырвалось у нее. Теперь Беркли обращалась не к Колину. Чуть повернувшись в кресле, она смотрела поверх плеча Джоанны на Декера. — Он приходит к вам сюда. Он измучен и думает, что умирает. — Беркли запнулась, но ее тут же осенило:

— Серьга опять у вас. Вы держите ее в руке, полагая, что это ваш экземпляр. Вы узнаёте правду только после того, как он уходит. Пытаетесь его догнать, но тщетно. Он уже исчез… он…

Беркли вскрикнула, охваченная болью и страхом. Вскочив, она выбросила вперед руки. Серьга полетела к окну, описав дугу. Скользнув по стеклу, словно водомерка по поверхности пруда, вещица упала на бахромчатый край ковра. Все, кроме Беркли, смотрели на нее так, словно ожидали, что серьга сама поползет по полу. Беркли уставилась на капельку крови, выступившую на ее ладони.

Она потеряла сознание.

Ресницы Беркли дрогнули, и глаза распахнулись. Наморщив лоб, она пошевелила губами и сделала робкую попытку оттолкнуть флакончик с нюхательной солью, поднесенный кем-то к ее лицу.

— Она приходит в себя. Мерседес, — сказала Джоанна. — Можно убрать соль.

Мерседес закупорила флакон и поставила его на столик, стоявший возле диванчика. Увидев, как Беркли обводит глазами комнату, она проговорила:

— Ваш муж ушел вместе с Колином и Декером в библиотеку. Джоанна просила их удалиться, и я с ней согласилась. Когда женщина падает в обморок, мужчины чувствуют растерянность.

— Я не падала в обморок, — с легкой досадой возразила Беркли. — До сих пор я ни разу не теряла сознания. — Она попыталась сесть, но Мерседес удержала ее на месте. — Я хочу уйти.

Джоанна подтянула кресло к диванчику и села.

— Вам пришлось нелегко. Я не хотела бы испытать то, что довелось пережить вам. Вы позволите?

Не зная толком, о чем ее просят, Беркли все же кивнула. Джоанна взяла ее правую руку и повернула ладонью кверху.

— У тебя есть носовой платок. Мерседес? Я всегда забываю свой.

Мерседес подала ей платок, и Джоанна стерла капельку подсохшей крови с ладони Беркли. Однако на ее месте тут же выступила новая алая бусинка.

— Пусть она сожмет платок в кулаке, — посоветовала Мерседес. — Это остановит кровь.

Джоанна сжала пальцы Беркли.

— Вот так. Уже лучше, не правда ли? Вряд ли вы захотите испортить свое платье.

Состояние платья ничуть не беспокоило Беркли, но она промолчала из опасения вызвать раздражение собеседниц. Обе были в таких изысканных нарядах, что вряд ли поняли бы ее равнодушие к одежде. Сейчас на Беркли было зеленое шелковое платье, выбранное Андерсоном. По его мнению, оттененные этим платьем глаза Беркли казались еще зеленее. Сама же Беркли считала это платье чем-то вроде рабочего костюма и надела его, потому что отправлялась трудиться.

— Как я умудрилась порезаться? — спросила она.

— Вы не помните? — удивилась Джоанна. Мерседес улыбнулась.

— Если бы миссис Шоу помнила, она не стала бы спрашивать. — Она обратилась к Беркли:

— Вы укололись штырьком серьги, потому что слишком крепко сжимали ее в руке. У вас наверняка затекли пальцы.

Беркли пошевелила пальцами. Мерседес не ошиблась — каждое движение давалось с трудом.

— Я не сломала серьгу? — спросила она.

— Нет, вы лишь бросили ее.

— Бросила?

— Да. И очень сильно. Как я понимаю, до сих пор с вами такого не случалось.

— Ни разу. — Беркли энергично покачала головой. — Разве кто-нибудь доверил бы мне драгоценности, прознав о том, что я швыряюсь ими? — Она перевела умоляющий взгляд с Джоанны на Мерседес. — Вы никому не скажете… видите ли, это может повредить моей репутации.

— Вам нечего опасаться, — заверила ее Джоанна. Мерседес тоже успокоила Беркли.

— Я хоть чем-то помогла вам? — Увидев, что Джоанна и Мерседес обменялись многозначительными взглядами, Беркли вздохнула. — Видимо, нет. Очень жаль. Наводя обо мне справки, вы, наверное, выяснили, что я не всегда добиваюсь успеха. Жаль, что в вашем случае мне не сопутствовала удача.

— Нельзя сказать, что вы совсем не добились успеха, — заметила Мерседес. — Однако мы уже знали большую часть того, о чем вы нам поведали. Вы обладаете уникальными способностями, но ваши слова не лишили нас надежды отыскать Грэма Денисона.

Джоанна откинула со лба прядь черных блестящих волос. В ее широко расставленных глазах фиалкового цвета застыла печаль.

— Тридцать лет назад родители Колина, Декера и Грейдона были убиты, и мальчики осиротели. Сейчас нет смысла вдаваться в подробности… Моему мужу исполнилось четыре года, Колину — восемь, а Грейдон, как вы и сказали, прикоснувшись к серьге, был тогда младенцем. Найти родственников, готовых взять детей, не удалось, и их поместили в лондонский работный дом для найденышей и сирот. Вы назвали его ужасным, страшным местом, и это действительно так. Грейдона забрали первым, как вы и говорили. Колин полагает, что усыновившая мальчика чета хотела выдать его за своего ребенка. О нынешнем имени Грейдона остается лишь гадать.

— Возможно, сейчас его зовут Грэмом Денисоном, — сказала Мерседес.

— Значит, это правда? — спросила Беркли. — Значит, я подтвердила, что Грейдон и Грэм — один и тот же человек?

В глазах Мерседес отразилось сожаление. Она покачала головой:

— Нет, вы не подтвердили это. Вам не удалось дать нам надежду. Напротив, перед тем как лишиться чувств, вы заявили, что Грэм Денисон мертв.

— Так и сказала? — удивилась Беркли. — Вы уверены, что не ошиблись?

— Мы не могли неверно понять вас, — ответила Джоанна. — Остается лишь надеяться, что ошиблись вы сами. — Помолчав, она вернулась к своему рассказу:

— Моего мужа разлучили с Колином вскоре после того, как забрали Грейдона. Его вырастили супруги, появившиеся в работном доме под видом миссионеров. На самом деле они были ворами, и Декеру приходилось искать себе пропитание на улицах. Как вы и сказали, серьгу, оставшуюся у него, он считал талисманом. Колин всю жизнь продолжал искать братьев. Он уже почти отчаялся, когда объявился Декер. Полагаю, вы не удивитесь, узнав о том, что их свела серьга. Это случилось почти десять лет назад.

Джоанна взглянула на Мерседес, желая узнать, правильно ли поступает, открывая семейные тайны. Та кивнула.

— Вскоре после этого мой муж покинул Англию и отправился в Бостон. Колин предложил ему поступить на работу в «Ремингтон шиппинг». Исполняя свои служебные обязанности, он познакомился с Грэмом Денисоном. Обнаружив, что их интересы во многом совпадают, они сблизились, но…

Беркли внезапно охватил неприятный жар.

— Нельзя ли мне что-нибудь выпить?

Мерседес поднялась:

— Конечно. Мне следовало самой подумать об этом. Что вы предпочитаете? Спиртное, чай или…

— Чай, пожалуйста.

Мерседес дернула за шнурок, вызывая прислугу. Почти в ту же секунду появилась молодая негритянка, и Мерседес отправила ее за чаем и пирожными.

— Подождите несколько минут, — сказала она Беркли.

— Спасибо. — Беркли поймала взгляд Джоанны. — Прошу прощения, но вы упомянули о том, что вашего мужа и мистера Денисона связывали общие интересы. Не были ли они причастны к движению аболиционистов?

Ни за что на свете Джоанна не призналась бы в этом.

— Мой муж не имеет никакого отношения к этому движению, хотя и сочувствовал ему, а мистер Денисон, как вы, возможно, знаете, получил прозвище Сокольничий за свою деятельность по освобождению рабов. — Джоанна не видела смысла утаивать сведения, которые сообщали все газеты от Огасты до Атланты, величавшие Грэма Денисона то героем, то злодеем. Его восхваляли и проклинали, и это зависело лишь от географического расположения редакции. К северу от линии Мэсон — Диксон Грэма, как правило, превозносили. Южнее этой разделительной черты он считался отверженным. Впрочем, газеты печатали далеко не всю правду, и Джоанна предпочитала держать ее в секрете.

— Мой муж и Грэм стали друзьями, но полной откровенности между ними не возникло. Не думаю, что кто-то из них пожелал бы поведать о своем прошлом. Нам известно, что у Грэма была семья в Южной Каролине. Младший брат… родители, дед и бабка. Компания «Ремингтон шиппинг» долгие годы вела дела с семейством Денисон. У них плантация в предместьях Чарлстона, «Бью-Риваж». — Перехватив вопросительный взгляд Беркли, Джоанна пояснила:

— Это значит «Прекрасный берег».

Беркли кивнула, стараясь скрыть смущение. В обществе этих женщин она чувствовала себя глупой девчонкой. Просто удивительно, что ее здесь терпят. По словам Джоанны и Мерседес, она не открыла им ничего нового, лишь рассказала то, что они и так уже знали. Беркли размышляла, осознают ли собеседницы, что в этом и заключается ее необычайный дар.

Она уже собиралась высказать свою мысль вслух, но тут появилась горничная с чаем. Усадив Беркли, Мерседес начала наливать чай. Беркли посмотрела на свою ладонь и увидела, что кровотечение прекратилось. Она взяла у Мерседес чашку горячего чая.

— Знал ли капитан Торн о том, что серьга у Денисона?

Джоанна покачала головой:

— Нет, пока Грэм не покинул Бостон. Мы нашли ее в одежде, предназначенной для стирки.

— Странно, что он не спрашивал о серьге.

— Мы тоже этому удивились, но, возможно, он не ценил ее так, как Колин и Декер. — Джоанна вздохнула и поднесла чашку к губам. — И тем не менее мы начали его разыскивать. Декер вышел в море на «Охотнице», флагманском судне компании, и отправился на поиски корабля, на котором плыл Грэм. Он нашел «Сирену», но Грэма на ее борту не оказалось: он сошел на берег в Филадельфии. Это удивило нас. «Сирена» направлялась в Китай. Грэм сам попросился в это путешествие. Казалось, он с таким нетерпением ждет возможности отправиться в дорогу… и вдруг исчезает. — Джоанна поставила чашку на стол. — С тех пор миновало пять лет, миссис Шоу. Больше мы не слышали о Грэме и не смогли напасть на его след. Я ничуть не удивлюсь, узнав, что он умер.

Мерседес вздохнула:

— На самом деле ты так не думаешь.

— Нет, думаю, — отозвалась Джоанна. — Видит Бог, я не желаю его гибели. Грэм спас мне жизнь, Мерседес. Я стольким ему обязана, и все же у меня такое чувство, будто его уже нет на свете. Мне трудно представить, что Грэм пожелал бы столь решительно порвать со своим прошлым.

— Его могли побудить к этому неизвестные нам причины, — заметила Мерседес. — К примеру, если он вновь взялся за дела «Подземки», ему пришлось бы скрываться.

— В таком случае к нынешнему времени Грэм дал бы о себе знать, — возразила Джоанна. — Он понял бы, что с Денисонами придется порвать, но расставаться с друзьями вовсе не обязательно.

— Ты лишь хочешь сказать, что не понимаешь причин его поведения. — Мерседес взглянула на Джоанну.

— То, что я говорила, держа в руке серьгу, вовсе не является непреложной истиной, — обратилась Беркли к Джоанне.

— К тому мгновению вы уже отшвырнули ее, — отозвалась та. — Упомянув о том, что Грэм Денисон мертв, вы прижали руки к ушам, и казалось, вот-вот упадете в обморок.

— Это и были последние слова, которые я произнесла? — Увидев, как Джоанна и Мерседес вновь обменялись взглядами, Беркли поняла: они раздумывают над тем, что можно или нужно сообщить ей. — Прошу вас. Я не помню, что случилось в те последние мгновения. Скажите хоть что-нибудь!

— Ваш муж просил ничего не говорить. — Судя по выражению глаз Мерседес, доводы Андерсона казались ей не вполне убедительными. — Он считает, что это лишь еще усугубит ваши страдания.

— Значит, я упомянула Сан-Франциско.

— Верно, — сказала Джоанна. — Правда, сама я не слышала, что вы говорили. В тот миг вы упали в обморок, и господин Шоу подхватил вас, но ваши губы шевельнулись, произнося какие-то слова. Ваш муж передал нам, что вы сказали.

— Какие именно слова я произнесла?

— «Вы найдете его в Сан-Франциско». — Джоанна взглянула на Мерседес, ища поддержки.

— Совершенно верно, — подтвердила та.

— Что за чепуха, — удивилась Беркли. — Сначала я говорю, будто Грэм Денисон мертв, а потом заявляю, что вы можете найти его в Сан-Франциско?

— Наши мужья сочли ваши слова вполне осмысленными, — отозвалась Джоанна. — Сейчас они вместе с мистером Шоу разрабатывают маршрут вашего путешествия и определяют размер денежного содержания, чтобы обеспечить вас всем необходимым на полгода поисков.

Беркли оперлась о высокий подлокотник диванчика и поставила чашку с блюдцем на откидной столик. Потом быстро поднялась на ноги, но тут же, почувствовав дурноту, покачнулась и ухватилась за обитый парчой подлокотник, чтобы не потерять равновесия. Женщины поспешили поддержать ее, но Беркли ускользнула от них и легкой походкой двинулась к узким дверям гостиной. Распахнув створки, она уткнулась в грудь своего супруга.

Андерсон стиснул ее в стальных объятиях.

— Что случилось? Э, да ты задыхаешься, Беркли. Тебя что-то испугало? — Посмотрев поверх светловолосой головы жены на Мерседес и Джоанну, он увидел, что женщины растерянны. — Все ясно. Стало быть, они проболтались.

Беркли отодвинулась от него:

— Я упросила их, Андерсон.

Под неодобрительными взглядами своих мужей Мерседес и Джоанна смущенно потупились.

— Этого и следовало ожидать. — Декер, держа в руке лакированную коробочку, подошел к Джоанне.

Андерсон, Беркли и Колин вернулись в гостиную. Колин заметил, что Беркли встревожена, как и предсказывал ее супруг. Андерсон предупреждал его, что Беркли не захочет отправляться в Сан-Франциско. Колин ничуть не жалел о том, что Мерседес и Джоанна не удержали язык за зубами.

— Мы все уладили, — обратился Колин к Мерседес. — Через три дня мистер и миссис Шоу отправляются в Сан-Франциско на пакетботе «Ремингтон шиппинг». Они будут регулярно сообщать нам сведения о ходе поисков через капитанов наших судов, заходящих в порт Сан-Франциско. Мы обговорили суммы, которых хватит на безбедную жизнь в течение шести месяцев. Если предприятие завершится успехом, они получат дополнительное вознаграждение.

Андерсон крепко стиснул талию жены, давая ей понять, что она должна добиться от Торнов полной определенности.

— Что вы подразумеваете под успешным завершением предприятия? — спросила Беркли.

— Мы надеемся, вы представите нам доказательства того, — отозвался Декер, — что Грэм Денисон мертв, либо того, что мой брат Грейдон жив. Может статься, что один исход исключает другой. А может, нет.

Беркли во все глаза смотрела на него. Неужели Декер не сознает последствий того, что сказал?

Декер открыл покрытый черным лаком ящичек и показал его содержимое Беркли. На бархатной подушечке лежали три серьги.

— Вы держали в руках все три, — сказал он. — Попробуйте выбрать еще раз. На сей раз — серьгу Грейдона.

— Неужели вы так доверяете нам, что позволите взять с собой в Сан-Франциско свою фамильную драгоценность? — изумилась Беркли.

— Надеюсь, вы сумеете найти верное решение, миссис Шоу. Пусть это будет последним испытанием для вас.