Глава 9

— Сразу за излучиной реки, — пояснил Ной, — мой дом.

Мыс «Клэриона» ровно рассекал сине-зеленую гладь реки Джемс, берега которой густо поросли деревьями с сочными изумрудными листьями. Дул свежий бриз, уже не пахнущий солью, что так свойственно океанским ветрам. Ной наслаждался ароматами сосны и душистого табака, запахами распаханной плодородной земли и чудесным бла-.•оуханием, исходившим от стоящей рядом с ним женщины.

— Мы уже достигли границ владений Маклелланов.

При иных обстоятельствах Джесси, возможно, посмеялась бы над тем, с каким мальчишеским задором прозвучали его слова. Но не сейчас. Сейчас она была охвачена страхом. Дом Маклелланов находился в нескольких минутах плавания отсюда. Ей было так страшно, что Джесси прислонилась к Ною, как к опоре. Его огромные сильные руки обхватили ее плечи. Джесси было любопытно, ощущал ли он ее страх или же его прикосновения были всего лишь частью того, что он называл своей Стратегией Убеждения Остальных в Существовании Супружеского Счастья. Сомневаясь в том, что ему это удается, Джесси вся дрожала, несмотря на теплое полуденное солнце.

Ной чуть наклонил голову и прошептал ей на ухо:

— Тебе нечего бояться. Если будешь следовать моему примеру, никто из Маклелланов не узнает, кем мы приходимся друг другу.

Джесси осознавала, что в глазах наблюдателей на палубе Ной казался чрезвычайно внимательным мужчиной. По тому, как он держал себя с ней, как ласково нашептывал ей что-то на ухо и не сводил с нее глаз, создавалось впечатление, что он был горячо любящим мужем. На самом же деле в его словах слышалась горькая неудовлетворенность, свидетельствовавшая об обратном.

Джесси искоса взглянула на Кэма, стоявшего поблизости. Гедеон сидел у него на руках и с удовольствием дергал юношу за волосы. Кэм был более озабочен этим, нежели разговорами взрослых.

— Я сделаю все, что ты хочешь, — устало сказала Джесси.

В ответ Ной отрывисто и, как ей показалось, невесело рассмеялся:

— Так же, как и сегодня утром?

Она удержалась на ногах лишь благодаря тому, что он крепко сжимал ее своими руками. Ее ноги подкосились от тягостных воспоминаний, вызванных Ноем. Четыре дня назад она стала его наложницей, и с тех пор каждая ночь была повторением первой. Оставаясь по-прежнему отчужденной, Джесси заботилась только о том, чтобы удовлетворить его. Для этого она старалась изо всех сил. Она уже знала его тело лучше своего собственного. Ей было известно каждое чувствительное место, от прикосновения к которому с губ Ноя срывался крик наслаждения.

Они никогда не обменивались словами. Наступала темнота, и Ной протягивал к ней руки, а она в очередной раз отдавала ему свое тело. Сдерживая себя, чтобы не поддаться ответным чувствам, Джесси старалась не думать о том, чем они занимались с Ноем. Страстно целуя его, прижимаясь разгоряченным телом, она размышляла над тем, какое нужно надеть платье для знакомства с родными Ноя. Лаская его живот, грудь или сжимая мускулистые руки, она обдумывала свой уход от него. Джесси мысленно читала стихи, по несколько раз считала до ста и представляла себя где угодно, но лишь не и его постели, делающей что угодно, но лишь не то, чем они занимались в данную минуту. Так продолжалось до сегодняшнего утра. Сегодня утром ее разбудили его ласки, и она поняла, что об отказе нечего и думать. Ной не допустил бы этого. Каждый раз, когда он чувствовал, что Джесси собиралась уйти в себя, он возвращал ее к реальности, объясняя очень ясно, что именно намеревался сделать и чего добивался от нее. Это была настоящая атака на ее чувства. Его пальцы путались в шелковых волосах, а губы нежно перебегали вдоль ее шеи. Затем Ной опускался ниже, ублажал ее груди. Он нарочно мучил ее, дразнил, вызывая бурный наплыв чувств, которые она не могла утаить ни от него, ни от себя самой. Он подчинял ее себе, делая уязвимой. Он рождал в ней страсть еще до того, как она начинала подчиняться всем его требованиям, заставляя поневоле признаться в том, что она хочет его близости.

Гогда он силой брал се, а она начинала задыхаться, словно гй не хватало воздуха. Но боли Джесси уже не испытывала. Отвечая ему взаимностью, цепляясь за него ногами и руками, она делала те же ритмичные движения, утоляя жажду обоих.

Во время кульминации она выкрикивала его имя, потом лишь просто стонала.

Когда все заканчивалось, Джесси закрывала лицо руками, давая выход накопившейся злобе и чувству вины за то, что сама же стремилась принадлежать ему. Ощущение власти исчезало напрочь. Его место заняло ужасное осознание своей беспомощности, и она начинала презирать себя за это во сто раз сильнее, чем Ноя.

Тяжело вздохнув, Джесси попыталась сделать шаг в сторону, но он преградил ей дорогу. Обняв за талию, он уткнулся подбородком в ее пшеничные волосы.

— С тобой все в порядке, Джесси?

Она кивнула. Лучше бы уж он не строил из себя внимательного и заботливого мужа, чего не было на самом деле.

— Да. Не волнуйся, тебе не придется за меня краснеть.

Ноя мучила совесть. Похоже, она думала, что его давно

Уже не беспокоили ее слова и поступки. Он слишком унижал ее… и не раз, особенно в течение последних четырех дней… и ночей. Каждый вечер он напрасно надеялся, что растопит лед ее отчуждения и вызовет в ней ответное чувство. Но Джесси оставалась равнодушной, все отдавая и ничего не требуя взамен. Она вела себя как проститутка, которая, как он сам же выразился, была ему нужна, поэтому он никак не мог найти слов, чтобы выразить ей свое неудовлетворение их отношениями.

Ной старался выразить это другими способами, с помощью рук, губ, тела. Но создавалось впечатление, будто ее плоть оставалась глуха к шепоту его пальцев. Джесси была по-прежнему далека и холодна, отчего ему еще труднее становилось сдерживать свои эмоции. Каждый вечер он получал удовлетворение, какого никогда прежде не испытывал, и каждый вечер она заставляла его страдать от одиночества, в которое он погружался позже.

Днем было немного ле^е. Ной разработал Стратегию Убеждения Остальных в Существовании Супружеского Счастья, потому что в противном случае Джесси никогда не привыкла бы к его прикосновениям. Он постоянно чувствовал ее отчуждение, а ее тайны так и остались нераскрытыми. И чем большую напористость он проявлял, тем осмотрительнее она становилась. Безусловно, требовалась другая стратегия, и Ной почти изобрел ее, но для этого нужно было терпение, терпение и терпение…

Спокойно и обстоятельно Ной объяснил Джесси: для того, чтобы ее приняли в семью Маклелланов, необходимо всех убелить, что их брак основывается па взаимной любви. Поначалу она отнеслась к этому скептически, но, осознан, что в его словах содержалась доля истины, согласилась. В действительности Ноя меньше всего волновало, как его семья приняла бы Джесси, другое дело — их безудержное вмешательство в его личную жизнь. Он не сомневался, что Джесси понравится им больше, чем Хилари Боуэн. Конечно же, он держал это в тайне от Джесси, начиная бороться за ее чувства.

Ной возобновил с ней прогулки по палубе в дневное время, держа ее иод руку, нашептывая что-нибудь на ухо пли обнимая за плечи. Не обращая внимания на то, что она явно испытывала дискомфорт, Ной продолжал упорствовать. Вскоре он ощутил, что она немного расслабилась и уже не напрягалась, когда его рука «случайно» касалась ее пальцев и легкими поглаживаниями. Он все-таки заставил ее признаться в том, что она желала его. Он понимал, что стоило ее гордой натуре признать зависимость от него. И осознал это в тот момент, когда она, отвернувшись от него, закрыла лицо руками и всхлипнула от горя и обиды.

«Ах, лишь бы ее муки не были столь невыносимы», — отражалось в его страдальческом взгляде.

— Я знаю, что мне не будет за тебя стыдно, — ответил Ной на последнее замечание Джесси. Мысленно он добавил, что стыдно ему может быть только за себя самого.

Джесси ощутила прилив сил.

— Кто-нибудь придет тебя встречать?

— Скорее всего нет. Никто не ожидает нашего приезда. Когда мы заходили в Норфолк, у меня была мысль послать сообщение, но потом я передумал. Тебе не понравилось бы бурное приветствие, я бы даже сказал, налет всей моей семьи, а такое обязательно случилось бы. Пусть лучше они удивятся нашему прибытию. Надеюсь, у нас будет пять или шесть минут блаженного молчания перед взрывом эмоций, которые будут выказывать все члены моей семьи. Ты будешь благодарить меня за эти несколько минут спокойствия после того, как познакомишься со всеми Маклелланами.

Джесси не поверила ему. Несмотря на то что жизнь Ноя круто изменилась с тех пор, как он в последний раз видел своих домочадцев, она знала, что он с нетерпением ждал встречи с родными. Ему по-прежнему хотелось быть частью суматохи, шума и смеха, царивших в родном доме. И Ной никогда не смог бы переубедить ее в обратном.

— Очень любезно с твоей стороны не забывать обо мне, — сказала Джесси. — В конце концов ты можешь представить меня как свою любовницу.

Стоя у нее за спиной, Ной поморщился. Даже произнося подобные слова в спокойной и ненавязчивой манере, Джесси задевала его за живое.

— Джесси, — Ной попытался сделать последнюю попытку наладить их отношения, — я знаю, что…

— Посмотрите, миссис Маклеллан! — Восторженный крик Кэма помешал Ною договорить. — Мы приближаемся! Вы видите пристань? А на ней мисс Кортни. Эй! Кортни! — Кэм начал энергично размахивать руками, стараясь привлечь внимание девушки.

— Осторожно, Кэм. — Ной еле сдерживал улыбку. — Ты все-таки держишь Гедеона.

Кэм чуть ли не танцевал от радости, но вдруг на его худом лице появился румянец. Он умоляюще взглянул на Джесси:

— Вы не могли бы забрать у меня Гедеона, мэм? Я не хочу… то есть… мисс Кортни станет смеяться, если увидит меня с ребенком на руках.

Джесси умилилась его просьбе.

— Конечно, я заберу его!

Ной высвободил ее из объятий, чтобы Кэм мог передать малыша. Она вспыхнула, когда он снова обнял ее, но уже с Гедеоном на руках. Ей почему-то захотелось отдавить ему ноги.

Кортни следила за приближением «Клэриона», пристально следя за тем, что творилось на его борту. Маленькой ручкой она прикрыла глаза от ярких солнечных лучей, отражавшихся в глади вод. Заметив Кэма, она весело подпрыгнула и замахала ему рукой. Потом приглядевшись получше, замерла от изумления. Раздался счастливый возглас, прокатившийся по воде.

— По-моему, она очень рада встрече с тобой, — сдержанно заметила Джесси.

Она маленькая шалунья и кокетка. Только взгляни на нее, — добавил Ной, радостно смеясь и наблюдая за тем, как Кортни бегала по пристани. — Она не может решить, то ли ей бежать домой и сообщить всем о нашем приезде, то ли оставаться на месте, чтобы первой встретить нас.

— Очень милая девочка, — сказала Джесси.

Черные, словно эбонит, волосы Кортни развевались на бегу, открывая маленькое, овальной формы личико. Складки ее красновато-коричневого платья путались в ногах, и ей приходилось постоянно поднимать подол, чтобы расправлять их. При этом каждый раз обнажались ее голые, без носков и туфель, ноги.

— Сколько ей лет? — поинтересовалась Джесси.

— Одиннадцать. Она дочь Салема.

Джесси вспомнила, что Ной когда-то уже рассказывал ей о семье Салема.

— Кажется, она решила все-таки остаться и встретить пас, — сказала Джесси, когда Кортни успокоилась и села на углу пристани. Бросив косой взгляд на Кэма и заметив, что тот не сводит восхищенных глаз с племянницы Ноя, Джесси вздохнула.

Услышав ее вздох, Ной сразу догадался о его причине.

— Теперь он снова увлечен Кортни, она заняла твое место.

— Я не поощряла его.

— А я и не говорил этого. Но меня удивляет, что ты так быстро стала оправдываться.

— Не надо, Ной. Не начинай, я не могу…

Почувствован ее огорчение, Ной не нашел ничего лучшего, как только прижаться губами к ее виску. В течение нескольких секунд между ними словно не существовало иикакой враждебности и отчуждения. Однако дежурная улыбка Джесси, предназначенная для экипажа парохода, вернула его к действительности.

Менее чем через пятнадцать минут «Клэрион» откинул площадку трапа и Джесси в сопровождении Ноя спустилась по нему на пристань. В этот момент Кортни уже вела оживленный разговор с Кэмом, находившимся еще на борту корабля. Как только Ной ступил на пристань, она оборвала беседу.

— Тпру! — крикнул он племяннице, обвившей его за шею своими руками. — Ты сбросишь меня в воду! — Ной поднял прицепившуюся, словно моллюск, Кортни за талию

И закружил.

— Господи, как я скучала по тебе! — кричала она, задыхаясь от смеха. — Ты хорошо провел время? Англия — замечательная страна? А как ты перенес плавание? Было ужасно? Ты скучал без нас? — Кортни перевела дыхание. Она, кажется, только что заметила Джесси и Гедеона. — Кто они?

Ной опустил племянницу на землю, слегка коснулся пальцем ее вздернутого носика;

— Все узнаешь в свое время.

Кортни разочарованно надула губы. Однако почти тут же обида исчезла с ее лица, и она шагнула к Джесси.

— Привет, — беспечно поздоровалась Кортни. — Меня зовут Кортни Маклеллан. Это кто — девочка или мальчик?

Джесси спрятала улыбку и серьезно ответила:

— Мальчик. Его зовут Гедеон. — В этот момент малыш что-то радостно залепетал, пуская пузыри слюны, и широко заулыбался. — По-моему, он очень рад познакомиться с тобой.

Вздохнув, Кортни кивнула:

— Я всем детям нравлюсь. Это — проклятие.

— Ребенок, выбирай слова, — заметил Ной, но без злости в голосе. Слегка шлепнув ее, он добавил:

— А почему бы нам не отправиться домой? По дороге ты расскажешь о своей новой сестренке. Или это опять братишка?

— Братишка, — ответила Кортни с отвращением. Не останавливаясь, она повернулась, чтобы помахать рукой Кэму на прощание. — Его назвали Кристианом. Он ужасно толстый, а когда плачет, его лицо становится красным и некрасивым.

— Точно так же я описывал и тебя, когда ты была в его возрасте, — пошутил Ной. Его глаза смеялись.

— Дядя Ной, не надо так говорить! — Кортни взглянула на Джесси. — Вы, вероятно, уже в курсе, что он большой любитель подразнить кого-нибудь. Все об этом говорят. А вы очень хорошенькая. Мне хотелось бы иметь такие же волосы, как у вас.

— Смотри, куда ты идешь, Кортни, — перебил ее Ной и тем самым спас Джесси от ответа. — Почему бы тебе не идти прямо и не глядеть себе под ноги?

Кортни уже собиралась последовать совету дяди, но чуть не наткнулась на дерево.

— Ой!

Она обошла его, бросив на Ноя благодарный взгляд. Весь оставшийся до дома путь она шла подпрыгивая и не поворачиваясь в разные стороны.

— А где твои носки и туфли? — поинтересовался Ной.

— Если Тильда не наткнулась на них, то все еще валяются на веранде.

— Тильда — наш повар, — объяснил Ной Джесси. — Если она видит, что вещи лежат не на месте, то забирает их. Иногда она потом отдает их обратно, а иногда и нет. У нее до сих пор где-то спрятаны три мои самые любимые рогатки и одна дудка, сделанная из кочерыжки кукурузного початка. Она хранит их уже в течение двадцати пяти лет.

— Неужели? — скептически спросила Джесси.

— Клянусь!

Сердце Джесси оттаяло, и она не смогла сдержаться, чтобы не рассмеяться, услышав его честное признание. Очень часто в течение последних нескольких дней она вспоминала их первую встречу, его дружелюбие и обаяние, подкупившие ее. Тогда ей казалось, что она могла доверять этому человеку, могла положиться на него. Теперь же она старалась не думать об этом, предпочитая вспоминать лишь те моменты, когда Ной был далеко не порядочным.

Один из таких моментов всплыл в ее памяти прямо сейчас, поэтому она произнесла довольно холодно:

— В таком случае я постараюсь класть вещи туда, куда нужно.

Ной нахмурился из-за внезапной перемены ее настроения. Сможет ли он когда-нибудь узнать ее сокровенные мысли? Почему столь неожиданно она изменилась к нему? Сконцентрировавшись на Кортни, он решил не обращать внимания на Джесси.

— А почему ты рыбачишь одна, Корт? Где все остальные?

Девочка повернула к нему лицо, и Ной заметил на нем выражение обиды.

— Все ужинают.

— А почему тогда ты не с ними?

— Потому что я терпеть не могу оленину и честно призналась им в этом. Но папа решил, что я грубая и в таком случае должна сама позаботиться о своем ужине. — Джес

— си сочувственно и глубоко вздохнула. — Вот почему я в одиночестве ловила рыбу. Но, подозреваю, до завтрака я умру голодной смертью, поскольку рыба совсем не клюет.

— Наверное, так и будет, — согласился Ной, ухмыльнувшись, отчего уголки его губ приподнялись. Он бросил взгляд на Джесси, которая тоже улыбалась. — Надеюсь, ты любишь оленину? — прошептал он заговорщическим голосом.

— Я не посмею жаловаться, — тихо ответила Джесси, робко посмотрев на Ноя, — даже если нам подадут к столу рис с котятами.

Ной громко расхохотался, откидывая голову:

— Ох, Джесси, ты просто прелесть!

Джесси не переставала удивляться его поведению.

— Позволь мне взять Гедеона, — обратился к ней Ной, когда они подошли к подножию поросшего травой холма. — Теперь я понесу его. Наш дом за этим холмом.

Сначала Джесси захотелось возразить. Держа Гедеона, она чувствовала себя в какой-то степени в безопасности. Но после минутного колебания все-таки уступила:

— Хорошо, возьми его.

— Если ты против, я не стану…

— Нет, все нормально, — поспешила ответить Джесси, увидев, что обидела Ноя. Она не хотела давать ему повода думать, будто не доверяет Гедеона. Как бы Ной ни обращался с ней, Джесси видела, что он очень заботился о малыше. — Спасибо, а то у меня уже руки болят.

Ной, кажется, догадался о причине ее нерешительности. Удобно усадив Гедеона на правой руке, он обнял левой рукой ее плечи.

— Джесси, тебе не следует ничего бояться, лишь придерживайся нашей стратегии.

Ной помог ей взобраться на холм, где их с нетерпением поджидала Кортни. Увидев дом Маклелланов, Джесси неожиданно почувствовала странное спокойствие. До этого момента она ничего не ожидала от предстоящей встречи, поскольку знала, что всем здесь будет чужой, однако сейчас ей страстно захотелось, чтобы все оказалось иначе.