Глава 15

— Ты должен найти ее.

Колин надел куртку и взял Мерседес за руки. Они были как лед. Он слегка сжал их и сказал то, чего она так жаждала услышать:

— Конечно, я найду ее.

— И привезешь домой?

— И привезу домой.

Он посмотрел через ее плечо на открытую дверь, где стояла Хлоя. По его команде близнецы уже убежали на конюшню проверить, готова ли для него лошадь.

— Ты не знаешь, сколько вещей взяла с собой твоя сестра? — спросил он Хлою.

У Хлои были мокрые глаза, а лицо еще бледнее, чем у Мерседес.

— Нет одного чемодана. Сильвия взяла очень мало вещей. — Она закусила губу, чтобы не всхлипнуть. Все ее тело мучительно содрогнулось оттого, что она пыталась сдержать рыдания. — И о чем она только думала?

И было не совсем понятно, о чем печалится Хлоя: то ли о бегстве Сильвии, то ли о том, что та взяла с собой так мало вещей. Колин не стал уточнять.

— Ты хоть представляешь себе, в чем она могла уйти из дому?

Покачав головой, Хлоя промокнула глаза платком. И вдруг распрямилась, воодушевленная пришедшей в голову мыслью.

— Может быть, я посмотрю в ее гардеробе, каких вещей не хватает, — с готовностью предложила она. — Тогда легче будет определить.

— Умница.

Хлоя радостно и нетерпеливо улыбнулась. И тут же поспешила в северное крыло, довольная тем, что теперь, после того как она принесла всем эту дурную весть, хоть чем-то сможет быть полезной.

Колин снова посмотрел на Мерседес. Потом крепко обнял ее и прижал к себе. Он поцеловал ее в темя и погладил густые темные волосы.

— Все будет хорошо, — уверенно сказал он. — Не нужно так убиваться.

Мерседес закрыла глаза.

— Как она могла поступить так безответственно? — прошептала она.

— Ты не должна себя за это казнить.

Она отстранилась от него, улыбнувшись неуверенно и немного виновато.

— О-о, ты меня плохо знаешь. Чтобы снять вину с себя, я пыталась во всем винить мистера Джонса, но потом поняла, что он совершенно не виноват. Ведь он отошлет ее назад, правда? Я думаю, что он добрый человек, он поймет, как мы беспокоимся. Он ведь не возьмет ее к себе на корабль?

Колин был уверен в реакции Обри.

— Он самолично привезет Сильвию в Уэйборн-Парк, — заверил он Мерседес. — Конечно, если будет знать, что она там.

Мерседес помрачнела.

— Что ты имеешь в виду? Как это он не будет знать? Сильвия наверняка явится к нему.

— Совсем не обязательно, если подозревает, что он отошлет ее обратно. Она может подождать, пока «Таинственный» выйдет в море.

— Ты хочешь сказать, что она может тайком пробраться на корабль?

Мерседес не мигая смотрела на Колина. Такая мысль явно не приходила ей в голову.

Он кивнул:

— Это совсем не так трудно, как ты думаешь. Особенно если Сильвия, как я подозреваю, нарядилась в мужскую одежду.

— Но…

— Я верну ее, — перебил он ее. — Даже если корабль уже отплывет. Я верну ее домой.

Она поверила ему, но не могла себе представить, как сможет ждать, пока он вернется.

— Я поеду с тобой.

Это была не просьба, а скорее приказ.

— Нет.

Мерседес в изумлении отшатнулась. Она не ожидала, что Колин может ей отказать.

— Но я могла бы помочь. Две пары глаз лучше, чем одна.

— Нет, — твердо повторил он. — Я не беру карету, а ты не можешь ехать верхом. — Он увидел, как при этих словах у нее опустились плечи. — Один я доберусь быстрее.

Мерседес поняла, что его решение бесповоротно. Споры лишь задержат его отъезд.

— Я чувствую себя такой бесполезной, — тихо сказала она.

— Если ты останешься здесь и будешь в полной безопасности, это будет совсем для меня не бесполезно. А вот если я буду знать, что ты собираешься ехать следом за мной и вынашиваешь какие-то свои планы возвращения Сильвии, то я не смогу полностью отдаться поискам,

Она быстро покачала головой:

— Нет, я не буду делать ничего такого. — Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы. — Колин, верни ее домой в целости и сохранности. И не ругай ее слишком сильно. Она влюблена, а это состояние еще никому и ни-когда не прибавляло ума.

Сильвия в Лондоне бывала очень редко. Люди на улице были для нее такими же чужими, как и сами улицы. Она не ожидала ни такой толпы, ни ужасных запахов, ни шума. Это было, безусловно, самое волнующее приключение в ее такой еще короткой жизни.

Менее подготовленная молодая особа уже давно и безнадежно заблудилась бы. Сильвии же удалось добраться до порта, потому что она очень внимательно слушала, как Обри описывал город. Она задавала ему тогда вопросы, казавшиеся совсем невинными, сейчас же все это ей очень пригодилось. Она довольно успешно пробиралась по узким улочкам, справляясь у прохожих, лишь когда теряла ориентир, взятый на заметку во время разговора с Обри.

Жители Лондона были очень любезны, если вообще ее замечали. Пока она пробиралась через рыночную толпу, ее настойчиво просили купить пирожки и колбасу, помидоры и крупу, рыбу и свежесрезанные цветы. Ее реакция на все эти предложения была одинакова. Сильвия неопределенным жестом касалась края своей шляпы, шествуя дальше, стараясь не встречаться взглядом с продавцами и не особенно рассматривать товар.

Весь путь из Уэйборн-Парка до Лондона Сильвия проделала в основном ночью. Так что у нее не было возможности проверить эффективность своей маскировки, пока она не достигла окраины города. Сильвия знала, что ей нечего и надеяться обмануть того, кто вздумает за ней следить, поэтому старалась не привлекать к себе внимания. Переделки, которым она подвергла костюм своего отца, были настолько глупы и несовершенны, что не прошли бы мимо глаз более или менее внимательного наблюдателя. При близком рассмотрении, как совершенно справедливо считала Сильвия, в ней сразу изобличили бы женщину. Очень помогала шляпа, которая затеняла верхнюю часть лица, а так как утро было холодное, у Сильвии был прекрасный предлог обмотать шарфом шею и подбородок. Даже при всех этих мерах предосторожности миниатюрность Сильвии явно бросалась в глаза. Перчатки помогали скрыть ее маленькие ручки, но на спине кобылы, которую она выбрала для путешествия, Сильвия выглядела особенно худенькой и низкорослой.

Сильвии удалось добраться неопознанной до причала через два часа после рассвета. Она испытывала вполне законное чувство гордости за свое предприятие, но первые искорки тревоги и неуверенности уже начали закрадываться в ее душу.

Когда же она увидела это великое множество кораблей, заполнивших все причалы, ее охватила настоящая паника, заставившая судорожно вцепиться в поводья. Она воображала себе, что сможет найти «Таинственный» без особого труда. Теперь же поняла, как глубоко ошибалась. Сотни мачт и парусов на фоне морского горизонта создавали впечатление зимнего леса. А в довершение всего она рассчитала свое время так, чтобы прибыть в порт перед самым отплытием клипера. И теперь ясно видела, что может даже не успеть найти корабль.

Потянув за поводья, Сильвия направила лошадь вдоль набережной.

Моряки и докеры двигались очень целенаправленно и точно. Они подвозили бочки и тюки со складов на пристань, а потом по сходням затаскивали на корабль. Тележки, фургоны, тачки — все это сновало вдоль пристани, подвозя и оттаскивая грузы. Слаженность, ритм и своеобразная музыка скрипов и грохота придавали всей картине какую-то танцевальную красоту. И хотя резкие гортанные голоса рабочих выкрикивали лишь ругань да проклятия, а одежда их была груба и бесцветна, такую потрясающую гармонию трудно было бы наблюдать даже в бальном зале в Брайтоне.

Все внимание Сильвии было приковано к многочисленным кораблям, которые теснились у пристани, поэтому неудивительно, что она чуть не налетела на грузчиков.

— Гляди-ка, — закричал один из них, — какой симпатичный мальчик едет!

Сильвия натянула поводья, пытаясь объехать злосчастный фургон.

Другой человек остановился перед ее носом со своей тачкой.

— Если не можешь справиться со своей кобылой, убирайся подальше вместе с ней.

— Что ты тут делаешь, парень? — закричал кто-то еще.

Какой-то верзила загоготал:

— Все шлюхи в такую рань сидят по домам — ты что, не знаешь?

Сильвии стало страшно. Она в панике оглянулась, ища избавителя или выезд с пристани. Но не нашла ни того, ни другого. Но то, что она увидела, заставило ее забыть об осторожности и пришпорить свою кобылу. Люди с тележками и фургонами отскакивали в разные стороны, чтобы не попасть под ее норовистую лошадь. Вслед ей полетели проклятия, но Сильвия скакала, не обращая ни на кого внимания. Теперь ей нужно было найти «Таинственный» во что бы то ни стало.

И тут она вдруг увидела его. Он был точно такой же, как его описывал Обри, и она удивилась, как это она его не заметила сразу. Нетрудно себе представить, как он будет великолепен в открытом море под распущенными парусами! Даже нагруженный, он выделялся своими высокими мачтами среди окружающих кораблей.

Не обращая внимания на пассажиров, сгрудившихся перед кораблем в ожидании приглашения на борт, Сильвия спешилась, привязала лошадь и бросилась к трапу.

Ей помешал спрыгнуть на палубу матрос с декларацией в руке.

— Не торопитесь, — сказал он, загородив ей путь другой рукой. — Пассажиры ждут, пока не будет принят на борт весь груз.

Сильвия окинула его ледяным взглядом.

— Я ищу вашего капитана, — сказала она. — Мистера Джонса.

— Сэр, — начал он, но, вглядевшись в ее лицо повнимательнее, неуверенно произнес:

— Мэ-эм?

— Я леди Сильвия Лейден, — сказала она холодно, высоко подняв подбородок. — И мистеру Джонсу очень не понравится, если вы заставите меня ждать.

Человек с декларацией стоял в нерешительности. Рука его дрогнула, и это дало Сильвии возможность спрыгнуть на палубу.

— Скажите, где я могу найти его?

Человек опустил декларацию.

— Прошу прощения, но мистера Джойса сейчас нет на борту.

— Тогда объясните, как мне его найти.

— Боюсь, что не смогу. Он не сказал мне, куда ушел, но обещал прийти с минуты на минуту.

Сильвии пришлось посторониться, потому что на борт стали грузить сундуки и чемоданы.

— Тогда я подожду, — сказала она тоном, не допускающим возражений.

Она подошла к корме и оперлась о плоскую деревянную обшивку. Вся ее поза однозначно говорила, что никому не удастся сдвинуть ее с этого места. Краешком глаза она заметила, что моряк собрался подойти к ней, но потом передумал. Он пожал плечами и снова поднял документ, проверяя по списку грузы, которые вносили на борт.

Ожидание показалось ей вечностью. Напряженно вглядывалась Сильвия в эту бурную картину портовой суеты, к которой она постепенно теряла всякий интерес, в волнующееся перед ней море голов. Ледяной озноб, про-низавший ее за минуту до того, как она нашла «Таинственный», привел ее в состояние оцепенения. Ее глаза беспокойно шарили по людской толпе, высматривая ярко-рыжую шевелюру Обри.

Наконец последние тюки и бочки были погружены, и пассажиров пригласили на борт. Сильвия чувствовала на себе любопытные взгляды, но даже не смотрела в их сторону. Если бы судьбе было угодно, она, возможно, и познакомилась бы с пассажирами «Таинственного», но она уже знала, что не поплывет вместе с ними.

Она первая заметила Обри. Его можно было и простить за то, что он не узнал ее в маленьком мальчугане, который бросился со сходен клипера прямо ему под ноги. Сильвия сделала почти то же самое, что и несколько дней назад: кинулась ему на шею и повисла, крепко сцепив руки. Но Обри заметил едва уловимую разницу в том, как она это сделала. В прошлый раз его двигала страсть, теперь это был ужас.

Не обращая внимания на веселые выкрики собравшихся на палубе, Обри крепко прижал ее к себе. Она подняла к нему лицо, и шляпа упала с ее головы, отчего волосы водопадом упали ей на плечи и спину. На борту «Таинственного» воцарилась ошеломляющая тишина.

— Сильвия, ты должна мне все объяснить.

Едва ли она сознавала, что дрожит. Обри поставил ее на землю и подтолкнул к трапу. Когда они были уже на палубе, он приказал команде продолжать работу и повел Сильвию в свою каюту.

Обри прикрыл за собой дверь, но прежде чем он успел сказать хоть что-нибудь из того, что пришло ему в голову при виде нее, Сильвия подняла руку.

— Сейчас не время ругать меня, — быстро сказала она. — Вы должны отвезти меня обратно в Уэйборн-Парк.

— Как раз это я и собирался сделать. Она продолжала, будто не слыша его слов.

— Обри, я видела его! Он здесь, в Лондоне. Это может означать только одно — он собирается вернуться в Уэйборн-Парк. Я не знаю когда, но знаю, что обязательно вернется. Капитану Торну может грозить опасность, если мы не предупредим его.

Обри взъерошил волосы своей огромной рукой и нахмурился.

— Кого вы увидели?

— Своего отца, конечно же!

Обри молча уставился на нее. Его милая, дорогая Сильвия не в себе!

— Я не сумасшедшая, — резко сказала она. — И с вашей стороны не очень-то хорошо так обо мне думать. Говорю вам — я видела его. Он шел по набережной вместе с Северном и еще одним человеком, которого я не знаю. Северн и мой отец разговаривали. Это был он. Клянусь!

Каюта Обри на «Таинственном» была совсем маленькая. Кроме постели и дорожного сундука, там были еще только стол и стул да настенный шкафчик с книгами и напитками. Обри налил в стакан виски и поставил перед Сильвией.

— Я не хочу спиртного, — сказала она. — Я испугалась, но не чувствую ни слабости, ни дурноты. К тому же мне еще нужно возвращаться назад.

Обри вздохнул и опрокинул виски в себя.

— Сильвия, — мягко сказал он. — Я знаю, вы отдаете себе отчет в своих словах, но представьте себе сами, как это все звучит!

Она разозлилась. И он заметил это. Ее тонкое лицо запылало, а светло-голубые глаза холодно блеснули. Тем не менее он продолжал:

— Что ж, семь бед — один ответ. Конечно, я готов отвезти вас в Уэйборн-Парк. Но вам совсем не нужно придумывать всякие невероятные истории, чтобы заставить меня сделать это. Сразу видно, что вы отказались от своего прежнего намерения уехать со мной на «Таинственном», правда, несколько поздновато, и теперь вам нужно как-то выпутаться из этой глупой истории.

Сильвия буквально задохнулась от возмущения.

— «Сразу видно», — говорите вы. Неужели видно? Только не ставьте себе в заслугу такую прозорливость. — Она собрала волосы и закрепила их на голове шпильками и гребнями, которые достала из кармана. — Весьма сожалею за доставленные хлопоты, — жестко сказала она. — Если бы не отец и не Северн, которых я здесь увидела, то я бы очень пожалела о том, что предприняла это путешествие. Теперь мне ясно, что я заблуждалась относительно ваших чувств ко мне.

— Но послушайте, Сильвия…

Заслышав его снисходительный тон, она широко открыла глаза. И подняла указательный палец.

— Не говорите мне больше ни слова, мистер Джонс. — Сильвия оглянулась в поисках шляпы, поняла, что она уронила ее еще на пристани, и потуже затянула свой шарф. Голос ее прозвучал глухо. — Моя лошадь не увезет нас обоих. Думаю, вам придется нанять другую.

И, повернувшись к нему спиной, Сильвия покинула каюту и поднялась на верхнюю палубу.

Несколько раз за время их обратного путешествия в Обри пытался завязать разговор. Сильвия не отвечала на эти его попытки. Она упорно отворачивала лицо, чтобы он не мог видеть ее слез. Она знала, что он огорчен. И он, наверное, извинился бы, если бы она ему это позволила, но она не хотела слушать его извинений, раз он подумал, что она сочинила всю эту историю, чтобы спасти свою гордость.

Когда они достигли вершины холма и перед ними открылась дорога, уходящая к горизонту, Обри остановил лошадь. Зеленая равнина расстилалась у их ног как ковер. По обеим сторонам дороги тянулись сплошные поля. Сильвия замедлила ход и оглянулась назад.

— Почему вы остановились? — спросила она. — Мы не проехали и половины пути до Уэйборн-Парка.

Обри указал на дорогу, лентой убегающую от холма к горизонту.

— Это Колин, — сказал он без всякого удивления. — Спешит в город, чтобы вернуть вас домой.

Подняв руку в перчатке к глазам, Сильвия посмотрела туда, куда указал Обри. Она различила на дороге одинокого всадника, но не могла бы с точностью сказать, что это капитан Торн.

— Принять желаемое за действительное еще не значит сделать его таковым, — раздраженно заметила она и снова пустила коня вперед.

Когда Колин приблизился к ним, Обри хватило здравого смысла ни взглядом, ни словом не напомнить ей о том, что он говорил.

— Вы не видели их? — спросила Сильвия вместо приветствия. — Если они проехали этим путем, то вы должны были бы их встретить.

Колин мельком взглянул на мужской наряд Сильвии.

— Я так и думал, — сказал он сам себе, покачав головой. Он очнулся от своих мыслей и посмотрел на Обри. — Я думаю, из-за выходки Сильвии тебе придется выйти в море на день позже.

— Во всяком случае, на несколько часов уж точно, — ответил тот. — Ну, теперь ты можешь сам доставить ее домой. Сильвии моя компания не по нутру.

— Почему вы оба разговариваете так, будто меня здесь нет? — возмутилась Сильвия. — Я знаю, что вы оба сердитесь на меня, но я не считаю, что это дает вам право быть со мной невежливыми. — Сильвия подтянула свою лошадь ближе к Колину, явно не обращая внимания на Обри. — Вы встретили Северна? — спросила она.

Колин удивленно поднял брови.

— Северна? Но ведь он на континенте.

— Если верить Сильвии, то нет, — сказал Обри. — Она считает, что видела его в Лондоне. — Он сделал паузу. — С графом.

— Северн был со своим отцом? — спросил Колин.

— Нет, черт возьми! — с чувством сказала Сильвия. — Он был с моим отцом!

Обри не представлял себе, что сейчас сделает Колин. Может быть, посмотрит на него понимающим взглядом. Или попытается урезонить Сильвию. Прочистит глотку, чтобы засмеяться. Но ничего этого не произошло. Колин, напротив, обратил все внимание на Сильвию.

— Где? — спросил он.

— Так вы верите мне? — воскликнула она, потрясенная. Сильвия уже готовилась к длинному объяснению о ясности своего рассудка и четкости зрения. Как только она поняла, что Обри ей не верит, ей стало казаться, что не поверит уже никто. Ее молчание было направлено не только на то, чтобы игнорировать Обри, но и на собственную защиту. Неожиданно она поняла, как может выглядеть это ее удивление.

— Это правда, — быстро сказала она. — Клянусь вам, капитан Торн. Обри думает, что я это просто сочинила, потому что передумала ехать с ним в Бостон, но это не правда. Не правда не то, что я передумала, а то, что я все это сочинила. Я бы его вообще не заметила, если бы не толкучка на набережной. Какой-то человек с тачкой загородил мне дорогу, и моя лошадь закапризничала. Люди закричали на меня, и я смутилась. Я оглянулась, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, и тут увидела его.

— Северна? — спросил Колин.

Несмотря на торопливую, взволнованную речь Сильвии, он чувствовал себя странно спокойно. Он перевел взгляд на друга. И увидел, что на этот раз Обри слушал Сильвию, не торопясь делать выводы.

— Нет, — сказала Сильвия. — Своего отца. Сначала я увидела его. Я не поверила своим глазам, но тут же увидела рядом Северна и поняла, что не ошиблась.

— Не помнишь, в какой части набережной ты их видела?

Сильвия закрыла глаза и попыталась представить отца и Северна там, где она их встретила.

— Там была таверна, — сказала она наконец. — Вывеска висела криво, на одном гвозде. Краска вся выгорела, и я не смогла сразу прочитать название. — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить. — Рядом был склад. Оттуда все время вывозили тележки с товаром. — Она открыла глаза. — «Торговое агентство Гейлорда». — Сильвия с надеждой посмотрела на Колина. — Вот все, что я могу припомнить. Этого достаточно, чтобы вы мне поверили?

— Я верю тебе, — сказал Колин. Он посмотрел на Обри. — Помнишь, я рассказывал тебе о мистере Эшбруке?

Обри кивнул.

— Владелец таверны, которого подкупил Северн?

Колин напомнил ему:

— «Чертенок и эль»

— …рядом с торговым агентством, — докончил Обри. Это сразу повысило его доверие к истории Сильвии. Обри хотел извиниться, но, посмотрев в ее сторону, увидел, что она подняла руку вверх ладонью.

— Если вы хотите извиниться, мистер Джонс, то можете с таким же успехом разговаривать с моей рукой. — Она отвернулась от Обри и обратила все внимание на Колина.

— Как я рада, что встретила вас здесь! — сказала оуа. — Я подумала, что вы можете оказаться в опасности в первую очередь. Я очень отчетливо почувствовала это, когда увидела их вместе. Хотя не могла понять почему. Они о чем-то увлеченно разговаривали на ходу, и в этом в общем-то не было ничего ужасного. Но я сразу же подумала, что сейчас найду Обри и мы вернемся в Уэйборн-Парк предупредить вас. — И тихо продолжала, уже больше для себя, чем для своих собеседников:

— Вы знаете, я не ощутила никакой радости от сознания, что он жив! Мне стало так неуютно и страшно! — Думать об этом было мучительно, и она сказала, обращаясь к Колину:

— Я хочу поскорее возвратиться в Уэйборн-Парк. Хочу быть вместе с Мерседес и Хлоей, с близнецами. Мне не терпится с ними поговорить. Думаю, что они почувствуют то же, что и я.

Колин кивнул.

— Сильвия, поезжай вперед, — сказал он. — Мы с Обри тебя догоним.

— Вы собираетесь говорить о том, чего мне не следует знать?

— Совершенно верно.

— Прекрасно, — сказала она. — Ценю вашу искренность.

И, слегка ударив пятками свою кобылу, она ускакала вперед, чтобы ничего не слышать.

Обри тихонько тронул лошадь с места.

— Значит, ты думаешь, что она говорит правду. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да.

— Но ведь граф мертв. Нашли труп. Были похороны. Черт возьми, Колин, — ведь Мерседес даже обвиняли в убийстве графа.

— А Северн, как известно, должен сейчас находиться на континенте. Так что вообще ничего не сходится.

— Она сказала мне, что с ними был еще третий. Но она его не признала.

— Это мог быть мистер Эшбрук. — Колин потряс головой, будто пытаясь привести в порядок мысли. Сильвия была уже далеко впереди, и это ему не очень нравилось. — Надо поторапливаться, — сказал он.

Небо было почти безоблачное. Под ярким солнцем поля сияли всеми оттенками — от светло-зеленого до изумрудного. Но Колину все казалось серым.

— Ты совсем не удивлен, — сказал Обри.

— Нет, — подтвердил Колин. — Не удивлен. Я хотел бы ошибаться. Всем было удобнее думать, что Уоллас Лейден действительно мертв, но я никогда не верил в это до конца.

Обри тихо чертыхнулся.

— Почему ты ничего не говорил мне об этом?

— У меня не было доказательств.

— Зато какое чутье! — сказал Обри. — К нему у меня доверия больше, чем к обугленному неопознанному трупу.

Колин усмехнулся:

— Хотел бы я так же верить в свое чутье, как ты.

— Как ты думаешь, что они задумали? Могу поспорить, что Северн и граф действуют сообща.

— Не знаю. Думаю, Сильвия недалека от истины, считая, что Лейден захочет вернуться в Уэйборн-Парк.

— С какой целью?

— Мерседес как-то рассказывала мне о его намерении доказать всем, что то, что я сделал, невозможно в принципе.

— Что он имел в виду?

— Он имел в виду пари. Мне кажется, он искренне верил, что я выиграл его обманным путем.

Обри громко захохотал. Едущая впереди Сильвия ог-лянулась, бросила на него беглый взгляд и быстро отвернулась. Ему, похоже, долго придется ползать у нее в ногах, прежде чем удастся поднять себя в ее глазах. Он понял это сейчас совершенно отчетливо.

— Значит, Уэйборн совсем тебя не знает.

— Это верно, что не знает. Но вполне вероятно, сумеет найти способ скомпрометировать меня. Этим как раз может объясняться его неожиданное появление.

— А Северн?

Глаза Колина были прикованы к горизонту. Солнце ярко освещало пологие холмы, видимые только на расстоянии. Вдали темнели верхушки деревьев, в которых ему чудились верхушки крыш и трубы Уэйборн-Парка.

— Не знаю, — ответил он, чувствуя, как в нем поднимается беспокойство. — Не знаю.

У Мерседес не было другого выбора, кроме как молча сидеть рядом с Северном. Он вез ее в маленьком открытом экипаже, и она понимала, что назад пути уже нет. Но по крайней мере это было не так оскорбительно, как там, на «Таттерсоллзе», когда она оказалась рядом с ним в тесном и душном пространстве закрытой кареты. Ей было спокойнее, что она на виду. Любой мог встретиться им на дороге между Уэйборн-Парком и Розфилдом. Утешало ее и то, что и близнецы, и Хлоя, и миссис Хеннпин знали, куда она с ним поехала. И каждый прохожий сможет подтвердить это.

Она скосила глаза в сторону Северна. Он правил лошадьми со знанием дела, легко и уверенно держа в руках поводья. Они двигались очень быстро, быстрее, чем, кажется, могла позволить изрытая колеёй дорога. Мерседес решила молчать. Ничего не поделаешь, приходилось расплачиваться за то, что согласилась быть в обществе Север-на. И ничто не заставило бы ее попросить его ехать помедленнее.

Он почти не разговаривал с ней с того момента, как помог ей подняться в коляску. Ей казалось, что он так же не рад ее обществу, как и она его компании. И то сказать, ему, видно, было нелегко примчаться с континента к умирающему отцу да еще и приехать за уей, выполняя его просьбу. Это подтверждало сложившееся у нее за многие годы впечатление, что Северн несколько разочарован в своем отце. Но это не объясняло, почему граф захотел обязательно увидеть ее перед смертью.

— А ваш отец знает, что я замужем? — спросила Мерседес. Это было логическим завершением ее последней мысли. Она не была уверена, что задала свой вопрос вслух, пока не услышала ответ Северна.

— Знает, — сказал он. — Вернее, знал. Память его уже не такая острая. Он вполне мог забыть. А почему вы спрашиваете?

Мерседес завязала потуже ленты шляпки у себя под подбородком.

— Я подумала, что это может объяснить его желание видеть меня. Наверное, он хотел благословить нас на брак.

— Возможно, — сухо ответил Северн. Лучше бы она не касалась этого предмета! Ей было неприятно вспоминать о предложении Северна. Но, к ее удивлению, Северн не стал развивать эту тему. Его мысли были явно где-то далеко, и Мерседес стало неловко оттого, что она подумала вначале, будто он не очень-то переживает близкую смерть отца.

Погруженная в эти размышления, Мерседес не сразу заметила, что Северн свернул с основной дороги на едва заметную колею.

— С какой стати она поехала с Северном? — возмущенно спросил Колин.

Близнецы посмотрели друг на друга, потом на Хлою. Все трое знали ответ, но никто не хотел отвечать. Холодная, едва сдерживаемая ярость капитана была ужасна. А у них не было желания попадаться ему под горячую руку.