Глава 6

Джерри вернулся в город той же дорогой, которой и покинул его. В быстро сгущавшихся сумерках он крадся переулками и задними дворами, ловко обходил патруль: не то чтобы у него был особенно подозрительный вид, но одинокий прохожий в такое время неизбежно привлекал внимание. Он не получал никакого удовольствия от собственной ловкости — она давно стала частью его жизни. Честно говоря, вся эта таинственность уже успела изрядно поднадоесть.

Поравнявшись с таверной, Джерри запнулся на полушаге. Это была мимолетная заминка, которую мог заметить лишь очень внимательный глаз. Джерри был глубоко поражен увиденным. Окна были темны, на двери висел замок и виднелось крупное объявление, что заведение прикрывается до дальнейших распоряжений. Оно было подписано генералом — командиром местного гарнизона. Кого же прирезала Рыжая в тот роковой вечер? Генеральского любимчика или английского шпиона? Так или иначе, раз таверну прикрыли, это был человек немаленький, хотя он и носил в тот день солдатскую форму.

С этой минуты Джерри удвоил внимание. Он искал объявления, в которых говорилось бы, что пригретая им шлюха разыскивается за убийство. На глаза попалось несколько листков, и как только представилась возможность прочесть один из них без помехи, Джерри остановился. В самом деле, розыск был объявлен, но не представлял опасности. Судя по объявлению, проститутка, за которой охотились власти, была упитанная, полногрудая, с развратными манерами. Это куда больше подходило любой из тех, кто был в тот вечер «У Вульфа», чем Рыжей, — ну, кроме разве что цвета волос. Вот если бы виновницу описали как стройную зеленоглазую красавицу с повадками настоящей леди, тогда бы стоило волноваться. Еще дальше от реальности было описание самого Джерри. Похоже, никто из свидетелей не вязал лыка. Это к лучшему.

Убедившись, что никто не видит, Джерри сорвал объявление и спрятал в карман. Он хотел прочитать его Рыжей по возвращении на шхуну. Наверняка ее позабавит, что он представился завсегдатаям таверны «на редкость рослым мужчиной, настоящим великаном». Это все, что они могли припомнить. Впрочем, упоминание о росте все же заставило Джерри ссутулиться, ведь он не был коротышкой. Он так втянул голову в плечи, что редкий прохожий назвал бы его скорее мужчиной среднего роста.

Оказавшись у дома Маклелланов он минут пять стучал в заднюю дверь, прежде чем понял, что не дождется ответа. Дом был пуст и безмолвен — ни хозяев, ни слуг. Ну просто как нарочно! Со злостью пнув дверь, Джерри повернулся к ней спиной и с минуту стоял в нерешительности. Его благие намерения не принесли плодов — не удалось договориться о том, чтобы вверить девчонку заботам Эшли и Салема. Оставалось явиться непрошеным гостем в надежде на великодушие хозяев. Впрочем, они, конечно же, не откажут.

Джерри отправился назад, заново прорабатывая в голове подробности плана и находя его довольно удачным. Он даже начал насвистывать какую-то мелодию. Пристроив Рыжую, он мог бы наконец со спокойной совестью вернуться в лагерь и объяснить, отчего так сильно задержался. Узнав о его роли в случившемся, генерал сменит гнев на милость. Однако насвистывал Джерри недолго. На месте генерала он ни за что не поверил бы в историю, которую предстояло рассказать.

Рэй находилась в каюте. Она сидела на полу и крутила в руке почти пустую бутылку водки. Прибегнуть к спиртному она решила после того, как Джерри скрылся из виду и Рэй послала ему вдогонку сочные проклятия и грубые выражения, какие только могла вспомнить. Поскольку кричала она в полный голос, у нее разболелось горло. Разлившееся по телу тепло вскоре приглушило как боль, так и здравый смысл.

— Мне плевать на Джерри, — сказала она вслух.

Когда Рэй снова поднесла бутылку к губам, то выяснилось, что пить больше нечего. Девушка ужасно расстроилась, но тут же заключила, что бутылка никогда не бывает одна, и принялась шарить по ящикам. Выдвигая те, что под койкой, она запуталась в юбке и придавила коленями боковой край подола. При этом в нем что-то зашуршало. Поначалу Рэй не обратила на это особого внимания, она просто вступила в единоборство с материей как с живым существом, которое вознамерилось помешать ей добраться до спиртного. Она тянула юбку, дергала, хлопала по ней и вскоре наткнулась на более плотный участок подогнутой кромки. Это ее озадачило и заставило забыть о продолжении попойки. Лишь чудом Рэй не порезалась, когда отпарывала кромку подола в месте подозрительной выпуклости. Внутри обнаружился мятый кусок свернутой в трубку бумаги. Некогда плотная, теперь она грозила рассыпаться на куски. Разворачивая бумагу, Рэй порвала ее в нескольких местах. Если на листке и было что-то написано, от неоднократного пребывания в воде прочесть что-либо не представлялось возможным.

Довольно долго Рэй сидела на полу, думая о причинах, по которым послание могло оказаться в подоле ее юбки. Она даже подержала бумагу над свечой, однако на ней не проступило других, еще более секретных слов, а те, что виднелись, не стали яснее. Когда палец был обожжен, а угол письма обуглен, Рэй сдалась. Она бросила письмо под мягкое сиденье у окна, намереваясь при первой же возможности расспросить о нем Джерри.

Возня с загадочным посланием разгорячила девушку, и она немедля вышла на палубу подышать свежим воздухом.

Джерри приблизился к шхуне как всегда бесшумно. Впрочем, с тем же успехом он мог бы палить из пушек, оповещая о своем прибытии, — Рыжая спала как убитая у самых сходней. Поднявшись на палубу, он споткнулся в темноте о ее неподвижное тело. И что же? Она лишь отмахнулась, словно отгоняя докучливое насекомое, и повернулась на другой бок. Встревоженный Джерри склонился над ней и сразу учуял винные пары. Причина полного безразличия к окружающему стала понятна.

Первое, что ему пришло в голову, это как следует встряхнуть девушку, чтобы пришла в себя, и отругать за то, что она бессовестно прикончила их скудный запас спиртного. Потом он вспомнил, что еще недолго осталось терпеть ее присутствие, и совсем было смягчился, но решил, что Рыжая и без того достаточно испорчена, чтобы потакать ее выходкам. Набрав ведро воды, он выплеснул его на спящую.

…Рэй снилось, что она прилегла отдохнуть, гуляя по берегу. Вдруг откуда ни возьмись налетела громадная волна и захлестнула ее, едва не утопив. Очнувшись от кошмара, она не сразу сообразила, что происходит, но когда поняла, то пришла в ярость.

— Ах ты, негодяй, мерзавец, подлец! — закричала она, пытаясь убрать с лица промокшие волосы. — Признайся, ты хотел меня утопить! У тебя что же, совсем совести нет?

Она подступила к Джерри, недвусмысленно вытянув руки со скрюченными пальцами. Он бросил ведро, поймал ее за запястья и отстранил как можно дальше. Даже в темноте было видно, что он ухмыляется.

— Ну-ну, Рыжая, не так пылко! Ты совсем не смотришь, куда ставишь ногу. Смотри не поскользнись на мокрой палубе.

Упоминание об утреннем инциденте привело Рэй в такое бешенство, что прежняя ярость просто в счет не шла. Эту ухмылку Джерри, эти белеющие во мраке зубы нужно было во что бы то ни стало стереть, пока они не запечатлелись в памяти навечно. Рэй вырвалась, схватила ведро, размахнулась и со всей силой метнула его в обидчика. Она целилась не в голову, а чуточку ниже — на случай если он вздумает пригнуться.

Меткость не изменила ей даже в состоянии опьянения. Не увернись Джерри, он бы вылетел за борт. И жаль, что не вылетел! Рэй качнуло в противоположную сторону, развернуло — и миг спустя она уже билась в стальных тисках, сомкнувшихся на ее талии. Ведро, отброшенное ногой Джер ри, улетело в каюту, немилосердно грохоча по ступенькам.

— Отпусти! — прохрипела Рэй, как только ей удалось глотнуть воздуху. — Пусти, чудовище! Это все ты, ты первый начал!

Сначала она попробовала вывернуться, потом пнуть Джерри ногой в голень, но ни то ни другое не получилось: руки у него были и в самом деле на редкость крепкие, к тому же он ловко угадывал ее намерения и без труда уклонялся от пинков.

— Сдавайся, — предложил он самоуверенным тоном.

Это добавило масла в огонь. Рэй вознамерилась ущипнуть Джерри, но он стремительно разомкнул и снова сомкнул тиски, пригвоздив ее руки к телу.

— Да ладно тебе, Рыжая. Подумаешь, ведро воды!

— Подумаешь?! — прошипела Рэй, извиваясь, как десяток диких кошек сразу. — Почему бы просто не выбросить меня за борт?

— Вот прекрасная мысль! — сказал Джерри.

И охнул, когда каблук ее ботинка с силой опустился ему на правую ногу. Это было не слишком больно — до тех пор, пока Рыжая не налегла на каблук всем своим весом, впечатав его в ногу до хруста костей. При этом она издала пронзительный крик торжества. Сам того не желая, Джерри ослабил хватку. Яростный рывок позволил девушке освободиться.

Он понятия не имел, что она предпримет дальше, и как только ему удалось восстановить равновесие, замер с полусогнутыми коленями, словно ожидал очередного выпада противника. Он увидел, как Рыжая рванула подол вверх и выхватила кинжал. Не имеет ли он дело с сумасшедшей, подумал Джерри. Он вообще не предполагал, что она носит свое оружие постоянно. Очевидно, Рыжая могла забыть все, вплоть до собственного имени, но только не навыков владения клинком. Когда она двинулась к нему, луна будто нарочно вынырнула из-за облака и осветила глаза девушки, горевшие дикой яростью.

Джерри отступил на пару шагов и заговорил, надеясь урезонить Рыжую.

— Эй, не принимай все так близко к сердцу! Я просто хотел тебя немного отрезвить.

— А я хочу немного отрезвить тебя, — процедила она сквозь зубы. — Ты только и делаешь, что издеваешься надо мной. Я покажу тебе, как издеваться!

И она снова двинулась к нему, держа кинжал наготове.

— Ну хорошо, хорошо! Считай, что мы квиты. «У Вульфа» я тебя кое о чем предупреждал. Наверное, предупреждение вылетело у тебя из памяти вместе со всем остальным, но учти, если будешь продолжать в том же духе, я приму меры, невзирая на твой пол.

Ответа не последовало. Рыжая остановилась, когда Джерри прижался к поручням. Она находилась за пределами его досягаемости и все же достаточно близко для хорошего выпада. Его собственный кинжал так и оставался в ножнах.

— Мы будем квиты, когда ты окажешься в воде. Прыгай!

Джерри не двинулся. Рыжая сделала выпад, но не всерьез, а так, в виде устрашения.

— Давай, давай. Что такое маленькая холодная ванна для того, кто обожает забавляться с водой? Прыгай за борт, Джерико Смит!

На губах у Рыжей блуждала пренебрежительная улыбка, все больше раздражавшая Джерри. Должно быть, она мнила себя новой амазонкой. Интересно, каким был бы исход этой конфронтации, если бы он умел плавать? Прыгнул бы в воду по требованию этой сумасшедшей или нет? Конечно, нет, но тогда у него по крайней мере был бы выбор. Не надо было объяснять свой страх перед глубиной — Рыжая все равно не поверила бы. В любом случае предстояло обезоружить ее.

— Ну. и что же дальше? — осведомилась девушка. — Вижу, ты не поддаешься на угрозы. Может, мне встать на колени?

— Отдай кинжал, — сказал Джерри ровным голосом.

Она молча покачала головой.

— Тебе не понравится, как я его отберу.

— Тебе не понравится, как я не дам тебе отобрать его.

Джерри стоял спиной к поручням, держась за них обеими руками. Он крепче стиснул пальцы, оттолкнулся и прыгнул вперед ногами. Если бы Рэй предвидела это, она могла бы отскочить. Но он действовал так быстро и ловко, что она успела лишь увидеть стремительно летящие к ней подошвы сапог. Они толкнули ее в плечи и ушли в стороны. В результате Рэй неуклюже повалилась на палубу. Джерри приземлился на ноги и оседлал девушку, придавив ногами разбросанные руки. Кинжал выпал из ослабевших пальцев. Завладев оружием, он убрал ноги с ее рук, но остался на коленях. Кончик лезвия коснулся ямочки между ключиц. Чтобы пустить ей кровь, требовалось лишь легонько нажать, а чтобы убить — нажать немного сильнее. Рэй замерла, тяжело дыша и настороженно ожидая, как поступит противник.

Глядя в искаженное злостью лицо Рыжей, Джерри испытал сильное искушение усесться ей на живот всей своей тяжестью — чтобы поняла, почем фунт лиха.

— Так ты сдаешься или нет?

Невзирая на свою невыигрышную позицию, Рыжая яростно помотала головой, рискуя пораниться об острый кончик кинжала, Джерри самую малость отвел его.

— Осторожнее! — предостерег он, наслаждаясь ситуацией с той же полнотой, что совсем недавно она. — Я терпелив и могу ждать хоть целую вечность… вот только поза не слишком удобная, ноги затекут.

Рэй попробовала набрать побольше слюны, чтобы плюнуть ему в лицо, но во рту, как назло, совсем пересохло. Почему этот тип все время обставлял ее во всем? Это больше всего ее бесило.

— Что ты собираешься делать?

— Пару дней назад я сказал, что не потребую платы. Так вот, я передумал.

У Рэй перехватило горло. Она замерла.

— Сдаюсь! — прошептала Рыжая, надеясь, что этого будет довольно.

Джерри молчал и с интересом смотрел на девушку. Он видел яркий блеск ее глаз, путаницу волос, неуступчивую линию подбородка и как будто даже россыпь веснушек, так поразившую его в этой продажной женщине. Но нет, то была лишь игра воображения. В бледном свете луны кожа ее казалась безупречно белой.

— Что это ты вдруг пошла на попятную? А главное, зря старалась. Сдаваться надо было раньше, теперь придется платить за упрямство.

Джерри переместил кончик кинжала так, чтобы тот коснулся линии выреза блузки. Рэй прикусила губу. Его намерения были недвусмысленны, и она лишь вполуха выслушала угрозу рассечь одежду пополам, если она немедленно не снимет ее своими руками. Вместо этого она прислушивалась к тому, как меняется дыхание Джерри, как оно становится менее глубоким и более частым. И неровным. Она встретила его взгляд и прочла в нем желание.

Великое спокойствие снизошло на Рэй, и хотя сердце продолжало сильно биться, она уже примирилась с тем, что должно было случиться. Более того, в глубине души она надеялась, что когда-нибудь так оно и будет.

— Так как же мы поступим?

Она взялась руками за край блузки. Джерри убрал кинжал. Рэй стянула ее через голову и отбросила в сторону. Кинжал тотчас коснулся кружевной кромки сорочки в развилке грудей.

— Тебе не кажется, что кинжал уже ни к чему? — спросила она мягко.

Джерри оглядел оружие, словно решая, как поступить. На деле он уже знал, что не выпустит его из рук до самого последнего момента. Пусть Рыжая знает, что от него не стоит ждать ни кротости, ни нежности. Он не из таких. Как тот камень, на котором она недолгое время спала у реки. Он будет согрет теплом ее тела, но это не оставит на нем никакого отпечатка. Мысленно он усмехнулся сравнению.

— Сперва я должен убедиться, что могу доверять тебе.

— Как же я могу сделать это? — шепотом спросила Рэй и положила руки на колени Джерри.

Оттуда они двинулись вверх по ногам и замерли совсем близко от паха — от выпуклости на брюках, так ясно говорившей о том, что ее желают. Там, у реки, в своих непристойных снах, она знала, как следует поступать, и потому теперь легонько коснулась выпуклости пальцами, пробежала по ней и… отдернула руки. Это дразнящее прикосновение заставило Джерри качнуться.

— А теперь сними этот хлипкий кусок ткани, или, клянусь, я изрежу его на куски! — прорычал мужчина, поддевая кинжалом край сорочки.

Когда сорочка последовала за блузкой, Рэй в безмолвном ожидании подняла глаза на Джерри. Она знала, что он не однажды видел ее обнаженной. Но никогда прежде он не смотрел на нее такими глазами, как теперь. Тогда она была для него как пациентка для доктора. Она выгнулась, потянулась к нему всем телом, мысленно приказывая положить руки ей на груди, коснуться напряженных вершинок огрубевшими кончиками пальцев. Судя по всему, Джерри изнемогал от того же желания, но не шевельнулся. На его лице застыло странное выражение, похожее на гримасу боли.

Внезапно, не говоря ни слова, он воткнул кинжал в палубу и отодвинулся к ногам Рэй. В первый момент она подумала, что он встанет и уйдет, потом — что возьмет ее без затей, просто задрав юбку. Ничего этого не случилось. Джерри приподнял ее, мимолетно прижав к себе. Ощущение грубого сукна его куртки на голой груди было довольно приятным. Рэй не ощутила боли, когда он запустил пальцы в мокрые волосы у нее на затылке и резко рванул их вниз. Голова ее запрокинулась, губы приоткрылись в ожидании поцелуя, ресницы опустились, затенив отразившееся во взгляде нетерпение. То, как Джерри с ней обращался, граничило с насилием, но почему-то не пугало.

Новый рывок за волосы заставил ее качнуться вперед. Хотя начало поцелую положила Рэй, дальнейшее происходило так, как того желал Джерри. Он впился в ее рот с чем-то вроде ненависти, с яростным желанием стереть с них отпечаток чужих поцелуев. Удивительно, но Рыжая не протестовала. Наоборот, она откликнулась на его порыв так, словно что-то знала о нем и понимала его боль.

Рэй, в свою очередь, запустила пальцы в волосы Джерри и сильнее прижала к себе его голову. Язык ее скользнул вдоль ровного ряда зубов, которые еще совсем недавно она мечтала выбить. Вот и хорошо, что из этой затеи ничего не вышло!

Они целовались, пока хватило воздуха.

— Идем в каюту. Там теплее.

До этой минуты Рэй не сознавала, насколько продрогла, и слова Джерри заставили ее ощутить озноб. От бесстрастного лица ее любовника тоже не исходило ни капли тепла. Пораженная этим каменным спокойствием в такую минуту, Рэй поспешно собрала одежду — не столько порядка ради, сколько чтобы прикрыться. Они вместе спустились в каюту, где Джерри зажег в подсвечнике свечи. Не зная, как с ним теперь держаться, Рэй остановилась возле кровати.

— Что с тобой? — спросил он с откровенной насмешкой. — Забыла, что дальше? Как-то не верится! — Он помедлил и добавил: — Или ты передумала?

Это были именно те слова, что вертелись на языке и у самой Рэй.

Как ни коротка была дорога до каюты, Джерри успел взвесить и оценить свое отношение к происходящему. Он желал Рыжую. Он целовал ее со страстью и нежностью, хотя давно поклялся не испытывать к шлюхам ничего, хроме похоти. Раз уж так вышло, что он не заслуживает ничего лучшего, так пусть эти женщины проходят через его руки, не оставляя следа в душе. Вопреки этому решению он находился сейчас на грани того, чтобы открыться этой бесстыжей девчонке, подобранной в низкопробном борделе. Он пил глазами ее красоту и мечтал о том, чтобы обнять ее нежно, как возлюбленную. Он почти готов был позволить ей змеей вползти ему в сердце.