Глава 11

— Алиса? Где миссис ОХара хранит корицу? — Кенна откинула назад выбившуюся из прически прядь волос, оставив при этом на щеке полоску муки. У всех слуг был выходной, и только Алиса решила остаться дома и заняться починкой одного из платьев хозяйки. Кенна бросила взгляд на девушку. Та сидела на стуле у задней двери и последние десять минут не шевелилась. Вздохнув, Кенна ловко нарезала последнее яблоко для пирога. Закончив, она принялась шарить по шкафчикам в поисках корицы.

— Тот что слева, мадам, — внезапно сказала Алиса.

— Я думала, ты меня не слышала. Это, должно быть, очень приятные мысли.

— Очень, — отсутствующим тоном согласилась Алиса.

— Ох Алиса! Могу поспорить, ты думала о своем ухажере! — Всю последнюю неделю слуги в доме Каннингов бурно обсуждали жениха Алисы. Эта пикантная новость не минула Кенны, которой миссис Алькотт с плохо скрываемым злорадством сообщила, что девчонка совсем голову потеряла и что ее ждет ужасное разочарование.

На щеках Алисы появились два алых пятна, а губы сжались в полоску.

— Вы смеетесь надо мной, миссис Каннинг? — Она подняла подбородок, не обращая внимания на явное замешательство Кенны. — Я не такая красивая, как вы, но это не означает, что у меня не может быть кавалера. — Она фыркнула: — Некоторые здесь думают, что они лучше других.

— Но я к ним не отношусь, Алиса. И я вовсе не потешалась над твоими чувствами. Замечательно, что какой-то молодой человек увидел, какая ты прекрасная девушка. — Разговаривая, Кенна раскладывала дольки яблок на пироге. — Как он выглядит? — поинтересовалась она с подобающим любопытством.

Алиса немного успокоилась и вернулась к шитью.

— Он очень добр. И красив.

— Качества, которые говорят сами за себя. — Девушка кивнула:

— Он умеет заставить меня смеяться.

Кенна еле заметно улыбнулась и добавила к яблокам сахар, корицу и масло.

— Тогда я желаю тебе всего самого хорошего, Алиса. Похоже, он замечательный человек.

— Он такой и есть.

— У вас сегодня свидание? — Кенна раскатала последний кусок теста и закрыла получившейся лепешкой начинку. Обрезав лишнее тесто, она защипнула края пирога. — Ты поэтому осталась здесь?

— Да. Он сказал, что придет, — созналась Алиса и несколько вызывающе посмотрела на Кенну, словно ожидая ее возражений. — Вы против?

— Вовсе нет. — Тихонько напевая, Кенна поставила пирог в духовку, затем вытерла руки о фартук.

— Он сказал, что вы не будете против, — задумчиво проговорила Алиса, потом быстро добавила: — Я сказала ему, что я порядочная девушка и мы не будем в одиночестве, потому что вы никогда не ходите на склад, когда у нас выходной, и предпочитаете сама готовить обед мистеру Каннингу.

— Да и себе тоже, — рассмеялась Кенна. Она оглядела кухню, с гордостью обозревая царящий в ней беспорядок, затем, вздохнув, приступила к уборке. Миссис ОХара никогда не делала секрета из того, что Кенна — незваный гость у нее на кухне. Повариха отказывалась разговаривать с хозяйкой, если та сдвигала хотя бы одну ложку. — Ты можешь встретиться с ним в гостиной.

Алиса покачала головой:

— Я думаю, мы лучше пойдем погуляем.

— День для этого самый подходящий. — Кенна выглянула в окно. Солнечный свет коснулся ее лица, окунув его в приятное тепло. — Может быть, мне приготовить вам что-нибудь на ленч? — Она жалела, что Рис вернется нескоро. Ей хотелось провести с Рисом день так же, как планировала для себя Алиса… — А как зовут твоего молодого человека? Ты ведь никогда не говорила.

Дверь на кухню распахнулась, и Алиса вскрикнула от радости:

— А вот и он, миссис Каннинг. Познакомьтесь…

— Не беспокойся, дорогая Алиса. Мы уже встречались с миссис Каннинг.

От неожиданности Кенна уронила разделочную доску.

— Ты! — Единственное, что смогла она выговорить. Как, Боже мой, он ее нашел? Чтобы не упасть, она вцепилась в край стола. Перед ней стоял Мейсон. Кенна лихорадочно пыталась вспомнить его фамилию. Рис же говорил ей! Девон… Девер… Деверелл! Вот оно! Деверелл!

Кенна поспешно схватила со стола нож:

— Убирайся отсюда, Мейсон!

Мейсон прислонился к двери, чувствуя себя уверенно и непринужденно.

— Значит, ты меня помнишь. Мне это льстит. — На лице Алисы смешались удивление и ужас.

— Миссис Каннинг? Что вы делаете? — Кенна проигнорировала ее вопрос.

— Алиса! — резко сказал она. — Я хочу, чтобы ты взяла коляску и отправилась на склад. Скажи моему мужу, что здесь Мейсон Деверелл.

— Но…

— Сейчас же, Алиса! Иди! Быстрей!

Алиса не сомневалась, что Кенна сошла с ума, но, несмотря на раздражение, она привыкла выполнять приказы. Девушка положила шитье на стул, взглядом прося прощения у Мейсона.

Мейсон схватил ее за руку и потянул к себе. Острое лезвие ножа оказалось прямо у шеи Алисы.

— Положи нож, Кенна, иначе я воспользуюсь своим. — Кенна не сомневалась, что так и будет. Его холодные голубые глаза казались льдинками. Она разжала пальцы. Нож скользнул на пол.

— Отпусти Алису. Тебе она не нужна. — Мейсон хихикнул:

— Как ты права.

Лицо девушки исказила боль. Всхлипнув, она дернулась, и кончик ножа вонзился ей в шею. На месте укола выступили капельки крови.

— Осторожно, Алиса, — предупредил ее Мейсон. — А ты иди сюда, Кенна.

Кенна покачала головой. Его легкий акцент неприятным эхом отдавался в ее ушах.

Глядя на Кенну, Мейсон чуть нажал на нож, и кровь побежала сильнее.

— Иди сюда, — повторил Мейсон. Кенна шагнула вперед. — Дай мне руку. — Испугавшись за жизнь служанки, Кенна подчинилась, и он, оттолкнув Алису в сторону, схватил Кенну и приставил ей к горлу нож.

Алиса по инерции врезалась в угол стола, схватилась за горло и жалобно заплакала.

— Уходи, Алиса, — сказала Кенна. — Уходи, пока можешь.

— Не делай этого, — хладнокровно приказал Мейсон. — Ты же не хочешь, чтобы на твоей совести была смерть миссис Каннинг?

Алиса покачала головой, не в состоянии взглянуть на хозяйку. Она была в ужасе, оттого что стала в какой-то степени соучастницей негодяя.

— Хорошо, — продолжал Мейсон, — Я хочу, чтобы ты поднялась наверх и собрала кое-какую одежду для миссис Каннинг. Положи в саквояж все, что сочтешь нужным. Добавь туда и свои вещи. Мы втроем скоро уедем отсюда. — Девушка замешкалась, и он рявкнул: — Живо!

Алиса, рыдая, выбежала из кухни. Мейсон подтолкнул Кенну к столу, затем подобрал нож и положил его в карман.

— Я хочу, чтобы ты навела здесь порядок и сделала это быстро. — Почувствовав сопротивление, он легонько встряхнул ее: — Приступай.

— Зачем? Ты же все равно убьешь меня. Чего ради мне переживать, что я оставлю кухню неубранной?

— Потому что я не собираюсь убивать тебя, если ты, конечно, не станешь сильно перечить мне. Если бы у меня было такое желание, я бы давно это сделал. Ты забыла эпизод с коляской?

— Так это был ты?

— Да. Но все произошло случайно. Я увидел тебя и испугался, что ты меня узнаешь. Тут же пришпорил коня, но тот оказался слишком близко к коляске. Следует признать, что ты отлично управилась. Как я уже говорил, я не собираюсь убивать тебя. Ты мне нужна, чтобы получить выкуп, а чистая кухня является составной частью моего плана.

— Рис не даст тебе даже су. — Кенна наконец поняла, что Мейсон говорит с французским акцентом. Правда, в остальном его английский был безупречен.

— Убирай кухню, — хмуро приказал Деверелл.

Кенна сняла фартук и вытерла им стол. Затем сполоснула миски и вылила воду, в которой мыла посуду. Завернув яблочную кожуру в газету, выбросила сверток в стоящий в углу ларь.

— Доволен? — с вызовом спросила она.

— Повесь фартук на крюк. Подмети пол.

Кенна сделала все, что ей было велено. К этому времени на кухню вернулась Алиса. Она принесла с собой два саквояжа, которые поставила на пол.

— Сядь за стол, Кенна. Алиса, принеси бумагу и перо для миссис Каннинг. Она сейчас будет писать письмо.

Алиса поспешно выбежала из комнаты.

Кенна села за стол. Вскоре Алиса вернулась с письменными принадлежностями и, повинуясь знаку Мейсона, положила их перед хозяйкой.

— Подойди сюда, Алиса. — Бросив испуганный взгляд на Кенну, Алиса шагнула к Девереллу. Развернув ее к себе спиной, он, держа нож зубами, начал связывать ей руки веревкой, которую вытащил из кармана. Затем подтолкнул девушку к стулу.

— Приступим к письму, миссис Каннинг. Я хочу, чтобы ты составила послание мужу. Ты напишешь, что, поразмыслив, осознала, что больше не можешь жить с ним. Объясни, что не удовлетворена его попытками найти убийцу отца, поэтому хочешь сама заняться и, как следствие, уходишь от него.

Кенна побледнела, когда Мейсон с такими подробностями описал ее последнюю ссору с Рисом.

— Откуда ты это знаешь? — Ответом ей послужило всхлипывание Алисы. Значит, служанка бесстыдным образом подслушивала под дверью. — Алиса! Как ты могла?

— Я слышала, как вы кричали, — защищалась девушка. — И пришла посмотреть, все ли в порядке. Я думала, мистер Каннинг бьет вас… Но когда осознала свою ошибку, то все равно не ушла. Вы упомянули своего отца. Потом, когда вы упали с коляски, я приносила чай и услышала, как вы снова спорите с мужем. Я не хотела подслушивать… просто ничего не могла поделать с собой. Я волновалась за вас. Честно! — По ее щекам сбежали две слезинки. — Я не хотела говорить ему. Не хотела! Но у него как-то получалось все выведывать у меня.

Кенна поверила ей. Мейсон Деверелл отличался удивительной беспринципностью, и неопытная девушка была беззащитна перед его чарами.

— Замолчи, Алиса. Пиши письмо, Кенна. О, и упомяни, что ты берешь с собой свою личную горничную.

Слова протеста были готовы сорваться с губ Кенны, но она вовремя остановилась. Значит, Мейсон думает, что Алиса ее горничная? Очевидно, девушка таким образом пыталась поднять себя в его глазах и солгала, чтобы произвести на него впечатление. Кенна была готова ее расцеловать. Одного этого достаточно, чтобы Риса охватили сомнения. Какая ирония судьбы: Мейсон сам приказал ей написать это!

Мейсон через плечо Кенны следил за тем, что она пишет. Потребовалось трижды переписывать письмо, прежде чем он объявил, что доволен результатом. Деверелл сложил бумагу, положил ее в карман, а потом связал Кенне руки, так же как раньше Алисе. Не отпуская обеих женщин от себя ни на шаг, он быстро осмотрел весь дом, чтобы удостовериться, не оставила ли служанка какую-нибудь записку. Когда с осмотром было покончено, он бросил письмо Кенны на стол и снова отвел пленниц на кухню, где взял саквояжи, а затем через черный ход провел обеих на улицу.

Там он приказал им сесть в крытый экипаж. Алиса нервно поглядывала на Кенну, словно ожидая, что та каким-то образом освободит их, но Кенна не имела ни малейшего понятия, что делать. Деверелл слишком умело спланировал их похищение.

Повинуясь его указаниям, девушки легли на противоположные сиденья спиной друг к другу. Мейсон связал ноги Кенне, затем пропустил конец этой веревки через веревку на ее руках, так что теперь она могла только лежать или стоять на коленях. Проделав то же самое с Алисой, он заткнул им рты кляпом. Кенна решила, что на этом он закончил наконец-то свои гнусные манипуляции, но ошиблась. Швырнув саквояжи на дно коляски, он исчез на несколько минут и вернулся с конской сбруей. Обрезав ножом вожжи, он надел одну кожаную петлю на шею Кенны, другую — на шею Алисы, а концы привязал к ручке дверцы коляски.

— Это на случай, если одна из вас решит выпрыгнуть из коляски, — объяснил он, швыряя остатки упряжи на саквояжи. — В этом случае вы только сломаете себе шеи. — Похититель закрыл дверцу, снял с лошадей путы и запряг двух жеребцов в коляску. Коляска дернулась и покатила вперед.

С огромным трудом Кенне удалось перевернуться. Алиса последовала ее примеру. Было что-то успокаивающее в том, что они могли видеть друг друга, хотя оставались такими же беспомощными, как раньше.

Кенне показалось, что прошел час, прежде чем коляска остановилась. Она глянула на дверцу, стараясь не выказать страха, когда та открылась и появился Мейсон. Увидев, что его пленницы поменяли положение, он осуждающе покачал головой.

— Как предусмотрительно, что я не забыл об этой упряжи, — довольно сказал он. Отвязав вожжу, которая шла к шее Алисы, он дернул за нее так, что девушка без чувств упала на пол. Кенна в ужасе наблюдала, как Мейсон, схватив Алису за плечи, вытолкнул ее из коляски. Деверелл не закрыл дверцу, и Кенна догадалась, что он сделал это нарочно — видимо, для устрашения, чтобы она знала, что он может сделать то же самое и с ней.

Открывшийся ей вид был ограничен, но Кенна поняла, что они остановились где-то на берегу реки. Да ей и не надо было многое видеть, чтобы знать, что вокруг ни души, — в противном случае Мейсон и не остановился бы.

Не обращая внимания на сопротивление девушки, Мейсон подтащил Алису к обрыву, а потом без малейших колебаний столкнул ее в воду.

Вернувшись через минуту к коляске, Мейсон обнаружил, что Кенна потеряла сознание. Равнодушно пожав плечами, он захлопнул дверцу.

Рис привязал лошадь у черного хода, решив уговорить Кенну покататься перед ужином, и зашел в дом, ожидая увидеть свою очаровательно растрепанную жену. Ему обычно бывало достаточно только взглянуть на фартук, чтобы определить, что у них будет на ужин.

Рис принюхался, гадая, не стоит ли поужинать с Леско. Кенна явно что-то сожгла — в воздухе пахло гарью. Не закрыв дверь, он быстро распахнул окно. Как она могла оставить все плотно закупоренным?

— Кенна! — Рис оглядел кухню в поисках источника неприятного запаха. Через секунду он обнаружил в духовке обуглившиеся остатки того, что когда-то было яблочным пирогом. Сама духовка была холодной, огонь погас. Он поставил пирог на стол, вновь окликая жену.

Ответом ему служила тишина, и у Риса по спине пробежал холодок. Сначала он решил, что Кенна обожглась, и без промедления кинулся в спальню, ожидая увидеть там жену. Когда ее там не оказалось, он обыскал каждую комнату на втором этаже и помещения слуг на третьем. Неужели она так сильно поранилась, что вынуждена была отправиться к врачу? Эта мысль вогнала его в конюшню, где он обнаружил, что пропали крытая коляска и два жеребца. Значит, она не ранена, в противном случае у нее не хватило бы сил запрячь коляску.

Похоже, Кенна по какому-то делу покинула дом и забыла о пироге. Возможно, лет через десять или около того он позволит ей забыть об этом дне! Рис вернулся в дом, гадая, когда же появится Кенна. Судя по остывшей духовке, ее нет уже несколько часов.

Рис поклялся себе, что в следующий раз ни за что не даст всем слугам выходной одновременно. Кенна обожала хотя бы раз в неделю оставаться полновластной хозяйкой в доме, но слуги могли бы сказать, куда она отправилась. Внезапно Рису пришло в голову, что Кенна наверняка оставила ему записку.

Он увидел письмо на столе в кабинете. За те несколько секунд, которые ему потребовались, чтобы прочитать записку, его мир рассыпался на куски — но не потому, что Рис поверил хотя бы одному написанному слову. Его жена была настолько честным и откровенным человеком, что просто не могла убежать в его отсутствие. Кенна встретила бы его и прямо объявила о своих намерениях.

Рис перечитал послание. Его глаза вернулись на ту строчку, где говорилось, что она берет с собой личную горничную, так что ему не стоит беспокоиться об Алисе. Алиса? В других обстоятельствах Рис рассмеялся бы. Эта девушка собиралась открыть свой магазин и никогда бы не согласилась прислуживать хозяйке. Да и почему он должен беспокоиться об Алисе, когда от него ушла жена? Странная просьба.

Если он все же хоть на минуту поверил, что Кенна по собственной воле покинула его, то обгорелый пирог в духовке окончательно положил конец сомнениям. Ни одна женщина, и уж точно не Кенна, не стала бы печь мужу пирог, если бы собиралась оставить его.

Значит, Кенна писала под диктовку другого человека. Но кто мог ее заставить? Он подумал о Бритте. За участие в поджоге адвоката и его друзей ждет тюрьма, и дата суда уже назначена. Мог ли Бритт каким-то образом похитить Кенну в надежде, что Рис отзовет свои обвинения? Рису это казалось маловероятным, так как в этом случае содержание письма выглядело бессмысленным. Неизвестный хотел, как виделось Рису, заставить его поверить в бегство Кенны. Намерение очевидно: он не должен искать жену.

Рис нахмурился. Заставив себя мыслить разумно, он положил записку в карман и вернулся в спальню, разыскивая хоть какие-то зацепки, которые помогли бы ему разобраться в случившемся. Но комната была в идеальном порядке. То же самое можно было сказать и о комнате Алисы. Рис спустился на кухню.

Пока он был наверху, вернулась миссис ОХара. Она металась по кухне, выдвигая и задвигая ящики шкафов и что-то гневно бормоча себе под нос.

— Черт побери! Может быть, вы остановитесь хотя бы на минуту! — рявкнул Рис.

Миссис ОХара вскрикнула и развернулась к нему лицом. Она не привыкла к такому грубому обращению и была более чем рада затеять ссору.

— Миссис Каннинг превратила мою кухню в помойку! — объявила она, широко расставив руки, чтобы Рис ничего не пропустил.

Рис огляделся. За исключением безнадежно испорченного пирога на столе, куда положил его он сам, ничто не вызвало его подозрений.

— У меня нет времени…

— Вы только посмотрите! — Кухарка подняла доску для резки хлеба. — Она сунула ее к чайникам. А это! — Миссис ОХара потрясла деревянной ложкой. — Разве это похоже на нож? — Кухарка подняла с пола какой-то сверток. Она положили его на стол и развернула. Внутри была яблочная кожура. — Вы знаете, куда она это положила? В ларь с мукой! Она же знает, что мы скармливаем очистки животным! Кроме того, я не могу найти разделочный нож. Все перепутано. Мне не нравится…

— Сядьте, миссис ОХара! — оборвал ее Рис. — Сейчас же!

Миссис ОХара села. Никогда в своей жизни она не видела такую ярость, которая сейчас читалась на лице Риса Каннинга. Его челюсти были сжаты, на щеке дергалась жилка. Когда он наклонился в ее сторону, кухарка испуганно отодвинулась.

— Моя жена когда-нибудь оставляла кухню в таком виде?

— Нет, — пролепетала кухарка. — Никогда. Мистер Каннинг, мне очень жаль…

— Тихо, миссис ОХара. Пожалуйста. Я хочу подумать.

Кухарка смолкла и, сев, сложила руки на коленях. Глаза Риса были закрыты, а кончики пальцев — там, где они касались стола, — побелели.

Наконец Рис, глубоко вздохнув, заговорил:

— Миссис Каннинг здесь нет, и, думаю, она отсутствует уже большую часть дня. Кто-то заставил мою жену покинуть дом. Вы понимаете, о чем я говорю? — Миссис ОХара кивнула. — Учитывая состояние кухни, этот человек вошел, когда Кенна готовила обед. Чтобы создать впечатление, что она самостоятельно ушла отсюда, он убрал кухню сам или…

— …Заставил миссис Каннинг сделать это, — закончила вместо него кухарка. — А она все специально перепутала.

— Очень хорошо, миссис ОХара. — Рис указал на подгоревший пирог: — Я обнаружил его в духовке уже холодным. Пока вы не упомянули об остальных предметах, это было единственным доказательством того, что Кенна ушла не по своей воле. Сейчас мне нужна ваша помощь, миссис ОХара. — Кухарка выпрямилась:

— Все что угодно, мистер Каннинг.

— Прочитайте. — Он подал ей написанное Кенной письмо. — Внимательно. Скажите мне, если что-то вам покажется странным.

Кухарка отодвинула лист на вытянутую руку, затем, прищурившись, поднесла ближе, пытаясь разобрать мелкий почерк.

— Миссис Каннинг всегда сама ухаживает за собой! Ей не нужна личная горничная. И по своей воле она уж точно не взяла бы с собой Алису!

— Так я и думал. Но я не понимаю смысла этой фразы. Почему она ее написала?

— По той же причине, по которой создала беспорядок на кухне.

— Сомневаюсь. Кто бы ни заставлял ее писать, он специально вставил упоминание об Алисе. Но почему? У Алисы был выходной, и она ушла вместе со всеми.

— Вот уж нет.

— Что?

— Алиса осталась здесь и, между нами говоря, ждала визитера.

Рис нахмурился:

— Гостя? Кого же?

— Какого-то знакомого из города. Мужчину. — Миссис ОХара понизила голос: — Мне кажется, слишком быстро она решила пригласить его домой. Я ей так и сказала. Но она не стала слушать. А ведь они впервые встретились всего неделю назад.

— Вы знаете, как его зовут?

— Не сомневайтесь, — гордо произнесла кухарка. — Алиса сказала, что его зовут Майкл. Майкл Даунинг.

Рис понуро опустил плечи. Он ждал чего-то большего. Может быть, он пропустил что-то важное и зациклился на пустяках?

— Вы его видели?

— Нет, но вот миссис Алькотт однажды встретилась с ним. Они с Алисой ездили в город по делам, и он там заговорил с ней. Нагловатый, по словам миссис Алькотт, но красив, ничего не скажешь.

Рис собрался спросить, не говорила ли миссис Алькотт еще о чем-нибудь, но тут распахнулась дверь — и на кухню ввалился мистер Алькотт. Его лицо была белым как мел, он тяжело дышал. Прислонившись к стене, он прижал руку к груди.

— Мистер Каннинг! Какое счастье, что вы здесь!

— Что случилось? Вы ранены?

Алькотт покачал головой. Он хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.

— Не я. Алиса. Кто-то попытался… Она очень плоха… Ее обнаружили около… Она спрашивает вас, мистер Каннинг. Нет времени…

У Риса все оборвалось внутри.

— Вы отвезете меня к ней?

— Немедленно, сэр, — кивнул Алькотт.

Рис последовал за слугой. Лошадь Алькотта была в мыле, но он отказался взять другую.

— В любом случае я должен вернуть конягу, — объяснил он свои действия. — Я его одолжил.

— Куда мы едем?

— Через город. Вдоль по реке.

Риса раздражала медленная езда слуги, но он сдерживал себя, так как Алькотт был явно изнурен и все же Торопливо рассказывал о случившемся.

— Мы с миссис Алькотт были в Кембридже, навещали ее сестру, — объяснял он. — Мы уже собирались уезжать, когда прибежал один молодой человек. — Он грустно покачал головой. — К счастью, бедняжка знала, где мы проводим наш выходной. Мы с миссис Алькотт сразу же отправились в дорогу. Юноша отвез нас на ферму его отца, расположенную почти в двенадцати милях отсюда, и рассказал, что нашел Алису, когда пошел порыбачить. Она лежала на камнях, связанная по рукам и ногам, не в силах даже поднять голову.

Рис слушал рассказ Алькотта с замиранием сердца. Если Алиса так сильно пострадала в руках похитителя, то что же с Кенной? Он запретил себе думать о том, что она может быть уже мертва.

Когда они прибыли на ферму, Риса тотчас провели в спальню, где лежала Алиса. Казалось, девушка спит, но, когда Рис подошел к кровати, ее веки затрепетали и поднялись. На мгновение ее глаза подернулись пеленой, но потом Алиса узнала его, и они прояснились. Девушка хотела что-то сказать. Она открывала рот, но оттуда не вылетало ни звука.

Рис думал, что готов ко всему, но то, что пришлось увидеть, превзошло всякие ожидания. Лицо девушки казалось пепельным, на шее виднелся фиолетовый кровоподтек, лежащие на одеяле руки покрывали страшные ссадины. Левая рука была неестественно согнута. «Видимо, сломана», — машинально подумал Рис.

— Мистер Каннинг.

— Ш-ш-ш, Алиса. — Он легонько коснулся ее лба. — Не разговаривай. — Не важно, что в его голове теснились сотни вопросов, — сейчас он не мог мучить бедную девушку.

В ее глазах появились слезы.

— Я должна, — прошептала она. — Миссис Кан… — Рис промолчал. Достав носовой платок, он вытер ей набежавшие слезы.

— Это был мой Майк. Простите меня. Мне так жаль…

— Я знаю.

— Простите меня, — жалобно молила она.

— Разумеется, Алиса.

— Он не хотел меня. Хотел… ее. — Голос девушки прервался, и Рису пришлось наклониться, чтобы разобрать следующие слова. — Она его знает. Называла его Мейсон. — Алиса закашлялась, хватая ртом воздух, и бросила полный страха взгляд на Риса, Он взял ее за руку, и она с удивительной силой сжала его пальцы.

Изо рта девушки вытекла струйка крови, и Рис, едва прикасаясь, вытер платком края ее губ. Вскоре ее пальцы разжались. Полный сострадания и жалости, Рис закрыл невидящие глаза Алисы и прикоснулся губами к ее лбу. Поправив одеяло, чтобы прикрыть ее руки, он вышел из комнаты.

«Артемида» была в двух днях от Бостона, когда впередсмотрящий заметил судно, идущее к ним с норд-веста. Тэннер Клауд тут же подозвал жену.

Алексис прервала разговор с двумя матросами и, подойдя к Тэннеру, встала у него за спиной:

— В чем дело?

— Гарри увидел корабль.

— Я слышала, как он кричал. Он сказал, что это американское торговое судно. Ты ждешь каких-то неприятностей?

Тэннер передал ей бинокль:

— Посмотри сама.

Алексис поднесла бинокль к глазам:

— Это судно Каннингов.

— Да. А человек на мостике? — Алексис, нахмурившись, опустила бинокль.

— Похож на Риса, но этого не может быть.

— Вот почему я и позвал тебя. — Сверху раздался крик:

— Они подают сигнал. Просят принять пассажира. — Тэннер отдал приказ поменять курс «Артемиды».

Двадцать минут спустя он уже жал руку Рису.

Рис обменялся кратким приветствием с Клаудами и тут же объяснил свое присутствие:

— Я должен поговорить с Деверо. Кенну похитили.

— Когда? Как это случилось? — вскрикнула Алексис.

— Деверо с нами нет, — одновременно сказал Тэннер. Рису показалось, что его кто-то ударил под дых. Он почти не спал последние три дня — собирался в дорогу, прокладывал курс «Артемиды», а потом следил за морем, боясь пропустить судно Гарнетов. И вот сейчас, когда он наконец здесь, готовый силой заставить Мишеля Деверо вспомнить тот маскарад, ему говорят, что этого человека нет на борту!

— Вы так и не догнали корабль?

— Мы перехватили «Гармонию» несколько, дней назад. Но Мишеля там не было. Он сошел на берег, едва мы проводили его. Он все еще в Бостоне.

— Уже нет. — Рис ударил кулаком по поручням. — Боже мой! — Внезапно ему все стало ясно. Правда была настолько очевидна, что он не мог простить свою собственную глупость. — Мишель Деверо — это Мейсон Деверелл. Одно и то же лицо. Почему я не догадался раньше?

Кенна не знала, сколько прошло времени. В темной дыре, где Мейсон держал ее, словно животное, она не могла различить день и ночь. Время текло непрерывным потоком. Ей подавали еду дважды в день, всегда одно и то же: сухари, бульон, фрукты и холодный бисквит. Ни один из матросов с ней не разговаривал и не отвечал на ее вопросы.

В ее комнатушке почти не было обстановки. Всего пара тонких одеял, соломенный тюфяк, горшок и пустая коробка, которую она использовала как стул. У нее остался саквояж, полный вещей, которые ей упаковала Алиса, но Кенне они не требовались. Она была слишком подавлена, чтобы следить за чем-то столь несущественным, как внешность.

Дни и ночи сливались в недели. Равномерное покачивание корабля навевало сон в самые неподходящие часы. За все это время она ни разу не видела кошмаров и не встречалась с Мейсоном Девереллом.