— Хорошо, — спокойно ответил Рис. На самом деле ему было все равно, что подумают другие, но он знал, что Кенна права. — Давай позавтракаем вместе. Найдем приличную таверну.

— Буду ждать, — тихо ответила Кенна.

Рис усмехнулся, потому что она уже открыла первую книгу и стала внимательно просматривать столбцы цифр. Он взял редингот, который Кенна бросила на спинку стула, и повесил на крюк возле двери. Но Кенна не шелохнулась. Рис усомнился, что она слышала, как он сказал ей «до свидания».

Кенна была так погружена в цифры, что, когда через несколько часов открылась дверь, даже не подняла головы.

— Я сейчас освобожусь, Рис, только досмотрю эти расчеты.

Алексис Клауд тихо закрыла за собой дверь и села на один из двух стульев, стоящих возле стола. Ее поразительные янтарные глаза задумчиво разглядывали застывшую фигуру Кенны. Если бы Алексис верила слухам, которые уже разошлись по Бостону, ей бы никогда не пришло в голову, что она застанет миссис Каннинг в конторе ее мужа. Все полагали, что Кенна победно займет надлежащее место в светском обществе, используя власть и положение покойного свекра. Ожидалось, что чета Каннинг будет посещать пышные приемы, которые устраивают состоятельные семейства, заполнив таким образом нишу, освободившуюся после смерти Роланда и Ричарда. Деньги Каннингов не давали никому покоя. Или почти никому. Немало народу кормилось за счет великодушия этого семейства. Но Алексис Клауд была не из их числа.

Когда Кенна наконец подняла голову, то обнаружила, что на нее смотрят самые удивительные глаза в мире. Янтарные, с искорками золота, они будто отражали свет в комнате. Женщина, сидевшая перед ней, была спокойна, уверенна и потрясающе красива. Кенне показалось, что они примерно одного возраста. Из-под симпатичной шляпки спускались локоны ярко-золотистых волос, которые обрамляли чуть вытянутое, очень красивое лицо.

Кенна с восхищением разглядывала женщину и не сразу поняла, что пришедшая точно так же изучает ее.

— Я миссис Каннинг, — представилась Кенна. — Простите, что заставила вас ждать. Я решила, что это мой муж пришел за мной, чтобы идти на ленч. — От улыбки ямочки на щеках гостьи сделались глубже, и Кенна подумала, что посетительница, должно быть, считает, что она плохо знает своего мужа. — Но вы были гораздо более терпеливы, чем он.

— Должна признаться, что моему мужу приходится зачастую подолгу ждать, если я занимаюсь делами, — сообщила женщина заговорщическим тоном. — Теперь, когда выяснилось, что у нас много общего, позвольте поздравить вас с прибытием в Бостон. Я Алексис Клауд.

Кенна не могла скрыть удивления:

— Не может быть.

Алексис с явным удовольствием рассмеялась:

— Мне нравится ваша непосредственность. Расскажите, что вы обо мне слышали.

Кенна смутилась и пожалела, что не владеет искусством хороших манер.

— Это не стоит повторять. Я вижу, что все это неправда. — Она не из тех женщин, кто выходит замуж по расчету, подумала Кенна. — Хотите чаю? Я как раз собиралась выпить чашечку.

— Да, с удовольствием.

Кенна положила в миниатюрный чайничек чай и налила в него кипятку из чайника, стоящего на решетке очага. Потом достала из ящика стола вторую чашку и поставила перед собеседницей.

— Меня удивляет ваш акцент, — заметила Кенна. — Я не думала, что вы англичанка.

— Я не англичанка.

Ответ прозвучал необычайно резко, и Кенна почувствовала, что чем-то обидела Алексис.

— Я сказала что-то не так?

— Простите, — извинилась Алексис. — Клауд всегда говорит, что я слишком поспешно реагирую на замечания. Я родилась в Англии и жила там до тринадцати лет. Бричем-лейн. Вы когда-нибудь слышали о таком месте?

— О, но это же… — Кенна вовремя остановилась, испугавшись, что снова чуть не обидела миссис Клауд.

— Совершенно верно. Я отлично знаю, чту вы хотели сказать. Если бы в Лондоне был еще более жалкий и грязный район для нищих, я бы жила там. Уехав из Англии, я шесть лет провела на Тортоле с Джорджем и Франклином Квинтонами. Полагаю, вы слышали мое имя в связи с судоходной компанией Квинтонов. — Кенна кивнула. — Я так и думала. Когда один британский морской офицер убил моих друзей, я порвала последнюю нить, связывавшую меня с Англией. Теперь я американка. — Последние слова она произнесла с нескрываемым пафосом.

Кенна налила в чашки чай. Ее переполняло любопытство, но она удержалась от вопроса, чувствуя, что эта женщина может стать ей другом и со временем сама расскажет о своем прошлом.

— Многое в этой стране задевает меня, — откровенно сказала Кенна, — но я полагаю, что можно найти и поводы для восхищения. — Она передала чашку Алексис и села, но не напротив, а рядом со своей гостьей. — Очень мило с вашей стороны, что вы пришли именно сегодня. Знаете, вы первый человек, который поздравил меня, с приездом в город.

— Если честно, я пришла познакомиться с вашим мужем и пригласить вас обоих в выходные к нам на обед. И к своему удовольствию, неожиданно застала вас здесь. В эту самую минуту по крайней мере четыре бостонские матроны голубых кровей уже в пути, чтобы нанести вам визит.

— Неужели? — изумилась Кенна.

— О да. — Алексис сделала глоток чая. — Я видела их сегодня утром на Бикон-хилл, когда уходила из дому. Они лопнут от зависти, что я первая нашла вас.

— Вам это доставляет удовольствие? — спросила Кенна. — Почему?

— Я предоставляю вам самой узнать это, — загадочно ответила Алексис. — Не хочу портить удовольствие.

Кенна поняла, что придется удовлетвориться таким объяснением.

— Когда мы с Рисом прибыли в Бостон, то видели, как швартовалась одна из ваших шхун. Это действительно великолепный корабль. Рис сказал, что подобное судно может обогнать ветер. У вас много таких?

— Такой один, — ответила Алексис с явным удовольствием. — Послушен малейшему прикосновению. Да, я согласна: он поспорит с ветром. Скажу об этом Клауду. Это он проектировал судно. Вы видели наш корабль по возвращении из первого плавания. Я вывела его в море, чтобы опробовать.

— Вы сами управляли кораблем? — с благоговейным ужасом воскликнула Кенна.

— Не одна, конечно. Вы же понимаете. У меня отличная команда, — добавила Алексис без тени тщеславия. Она допила чай и поставила чашку на стол. — Мне пора идти. Я отняла у вас достаточно времени, к тому же, без сомнения, скоро появится ваш муж. Подумайте о моем приглашении. Скажем, в пятницу около семи. Мы с Клаудом оба будем вам рады.

Алексис поднялась, и Кенна тоже встала. Кенна с радостью отметила, что они с Алексис Клауд одного роста. Она распахнула перед гостьей дверь.

— Мы с мужем с удовольствием придем.

— Вот и хорошо, — сказала Алексис. — Приятного аппетита.

Алексис Клауд уверенно вышла из конторы и скрылась в коридоре, а Кенна, стоя в дверях, удивленно смотрела ей вслед.

Спустя некоторое время появился Рис. Судя по выражению лица, он был погружен в свои мысли. Рис подошел к жене и поцеловал ее в щеку.

— Что за сногсшибательная женщина только что вышла отсюда? — спросил он.

— Это, — чуть лукаво ответила Кенна, — судоходная компания Капитонов.

— Миссис Клауд?

— По словам капитана Джонсона, это одно и то же, — напомнила ему Кенна.

Рис посмотрел на две чашки, стоящие на столе:

— Ты пила с ней чай? Надо же, они без промедления приступили к знакомству со своими конкурентами!

— Они?

— Всего час назад я беседовал с мистером Клаудом. Поэтому и опоздал. Он провел для меня экскурсию по кораблям Гарнетов.

Кенна не знала, что обо всем этом и думать и высказала свое первое впечатление:

— Рис, мне понравилась миссис Клауд. Надеюсь, ты не скажешь, что мы не можем стать друзьями только потому, что мы конкуренты.

Рис рассмеялся:

— Черт возьми, Тэннер мне тоже понравился. Он пригласил нас на обед в субботу вечером, и я согласился. Ты не возражаешь?

Кенна потянулась за своим рединготом.

— Это по крайней мере означает, что они не сговаривались, — усмехнулась она. — Миссис Клауд просила нас отобедать с ними в пятницу.

Одеваясь в пятницу к обеду у Клаудов, Кенна выбрала розовое платье, которое Алиса закончила только сегодня утром. Примеряя его, Кенна поняла, что девушка не обманывала, говоря о своем таланте. Платье сидело великолепно, а отделка превзошла все ее ожидания. Глубокое декольте, заманчиво приоткрывая ложбинку между грудей, оставляло полностью открытыми плечи Кенны, придавая ее коже еще более нежный и теплый вид. Гофрированные рукава украшали крошечные розы — деталь, которую Алиса добавила по собственной инициативе и которая, как решила Кенна, сделала платье еще более элегантным. Длинные белые перчатки, розовые туфли и белая шаль дополняли наряд. После того как Рис бросил на нее полный упрека взгляд, красноречиво означавший, что они могут опоздать, Кенна наконец отошла от зеркала.

— Надеюсь, ты выбрала это платье для меня, — сказал он, окидывая взглядом ее обнаженные плечи и едва прикрытую грудь.

— Я одевалась для своего удовольствия, — едко парировала Кенна, но тут же игриво улыбнулась; — Но я рада, что тебе понравилось.

— Понравилось? — Одна бровь Риса взметнулась вверх. — Мне это совсем не нравятся. У тебя есть эта штука, которой прикрывают… прикрывают… — Он указал на свою грудь.

— Грудь? — сладко пропела Кенна, забавляясь «го замешательством. — Ну уж нет, сегодня я ничем не буду ее прикрывать, хоть ты глаз от нее отвести не можешь.

Кенна оценивающе оглядела его костюм. Рис надел серый фрак и чуть более темные панталоны, на шее красовался белоснежный платок, а в руке он держал шляпу с высокой тульей.

— Ты выглядишь красивее, чем имеешь право, так что нечего бросать камни в мой огород, — возмутилась Кенна.

Этот двусмысленный комплимент нисколько не смягчил Риса. Стараясь не замечать откровенно насмешливого взгляда Кенны, он все-таки попытался прикрыть ей плечи шалью.

— Я кажусь тебе очень чопорным?

— Не то слово! — Она похлопала его по щеке, словно капризного мальчишку.

В ответ Рис крепко поцеловал ее в губы и держал в объятиях, пока она не застонала. Довольный собой, он отпустил ее и, передразнив, так же похлопал ее по раскрасневшейся щеке.

— Ну что, Эльф, пойдем? — Кенна взяла протянутую ей руку!

— Негодяй, — ласково сказала она.

К тому моменту, когда возница остановил карету перед домом Клаудов на Бикон-хилл, щеки Кенны были того же цвета, что и платье, а губы распухли от поцелуев. Она начала было бранить Риса, но он отверг ее упреки, напомнив, что они молодожены и что ничего другого от них и не ждут.

Первый же взгляд Кенны на Тэннера Клауда — потомка рода Гарнетов — объяснил ей, почему Рис так старательно пытался закутать ее в шаль. Это был широкоплечий, полный жизненных сил мужчина, загорелый от долгого пребывания на солнце. Он не только проектирует корабли, подумала Кенна, но, видимо, и помогает их строить. У Тэннера были медно-рыжие волосы, а глаза зеленые, как изумруд. Он тепло поздоровался с гостями. Дворецкий предупредительно взял у Риса шляпу.

— Я очень рад, что вы пришли, — сказал Клауд с неподдельным удовольствием. — Алекс говорит, что сегодня хозяйка она, а завтра будет моя очередь. Наверное, жизнь была бы слишком проста, если бы мы советовались друг с другом по каждому поводу.

Кенна рассмеялась:

— Насчет приглашения в субботу? Мы будем рады, если вы придете к нам.

— Огромное спасибо, но я уже заказал столик у Форреста. Владелец ресторана когда-то был коком на моем корабле, но пусть это вас не пугает. Он сам уже не готовит, но обещал великолепный ужин.

Рис с пониманием хмыкнул и машинально поправил шаль на плечах Кенны.

— Я слышал, что ресторан Форреста — отличное заведение. И весьма популярное.

Тэннер кивнул и с любопытством глянул, как Рис расправляет на Кенне шаль.

— Это потому, что никто не знает, что он раньше командовал камбузом. Я хочу попросить вас не разглашать этот секрет. — Он сделал знак перейти в гостиную: — Идемте. Перед обедом неплохо немного выпить, — сказал он. — Алекс ждет и, видимо, уже ломает голову, чем мы здесь занимаемся.

— По дороге в гостиную он тихонько заметил Рису:

— На вашем месте я бы тоже старался укутать ее в шаль. — Кенна обернулась и увидела, как краска бросилась в лицо Рису, и в то же время он был невообразимо доволен комплиментом в адрес жены. Кенна вздохнула и подумала, что никогда не поймет мужской логики, и сбросила шаль на руки. Увидев Алексис, Кенна вновь была поражена холодной красотой этой женщины, хотя больше не робела перед ней. Только сейчас она почувствовала, насколько увереннее стала с тех пор, как покинула Даннелли. Отчасти этим она была обязана Рису и его вере в нее, хотя уже знала, что какая-то сила есть в ней самой я что Рис Каннинг здесь ни при чем. Она доказала это, когда выбросила за борт мерзкое зелье Мейсона Деверелла.

Алексис налила вино в высокие хрустальные бокалы.

— Это очень легкое сухое вино, — сказала она. — Надеюсь, вам понравится. — Она вручила бокалы Кенне и Рису. — Мистер Каннинг, я Алексис Клауд. Мне очень приятно наконец с вами познакомиться.

Кенна не могла сказать, что Алексис нагло уставилась на Риса, скорее, она задумчиво разглядывала его лицо, откровенно пытаясь составить представление о человеке, про которого ей рассказывал муж.

— Могу сказать то же самое, — вежливо ответил Рис, нисколько не смутившись под пристальным взглядом удивительных янтарных глаз хозяйки. Она, вероятно, нашла в нем то, что искала, потому что вдруг улыбнулась лучезарной улыбкой. Рис улыбнулся в ответ и понял, чем понравилась Кенне эта женщина. — Кенна только и говорила о вас. Она рассказала, что это вы управляли кораблем.

— И тем не менее вы рискнули прийти? — насмешливо спросила Алексис. Увидев озадаченные лица гостей, она пояснила: — Моя страсть испытывать корабли, которые строит Клауд, отпугнула от меня столько людей, что и не перечислять. Здесь, на Бикон-хилл, это скандал.

Тэннер засмеялся и протянул жене бокал вина.

— За мою скандально известную жену, — сказал он, и улыбка чуть изогнула уголки его губ.

Рис и Кенна были немного смущены, но послушно выпили.

— Очень вкусно, — сказала Кенна. — Это домашнее вино?

— Французское, — ответил Тэннер.

Кенна мельком взглянула на Риса. Улыбка застыла на его губах.

— В чем дело? — поспешно спросила Алексис, встревоженная внезапно возникшим в комнате напряжением.

— Мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть, — ответил Рис, вертя в пальцах бокал. — В Англии пить французское вино равносильно измене родине. Некоторые, конечно, все равно пьют, поднимая бокалы и одновременно ругая Наполеона, но я… — Он остановился и пожал плечами, словно это больше не имело значения.

Тэннер подошел к Рису и взял бокал у него из рук.

— Вы воевали на этом чертовом Пиренейском полуострове?

— Как вы догадались? Нет, не беспокойтесь, я знаю, где вы об этом слышали.

— Роланд не мог понять, почему Рис не приехал сюда три года назад сражаться за Соединенные Штаты, — торопливо вставила Кенна. — Для моего мужа это было трудное решение, но он хотел остаться в Англии.

— На его месте я поступил бы так же, — сказал Тэннер. — Какие новости про Наполеона?

— Вы, наверное, знаете столько же, сколько и я, — ответил Рис. — Когда мы покидали Англию, он снова собирал войска. Вероятно, он опять взял власть во Франции. Если бы не Англия, он завоевал бы весь континент.

Алексис положила руку на ладонь Риса:

— Вам, видимо, трудно примириться с тем, что после стольких лет борьбы он снова на свободе.

— Да. Но я в этом больше не участвую. С меня хватит войн. — Рис любящим взглядом посмотрел на Кенну: — Теперь я хочу быть здесь. — Он коснулся изящной руки Алексис. — Но похоже, свои манеры мне стоило оставить в Лондоне. Простите, что утомил вас всех из-за такого пустяка, как бокал вина.

— Вам не за что просить прощения, — спокойно сказала Алексис. — Я рада, что вы говорите что думаете.

Тэннер предложил руку Кенне:

— Только что Уиддоэс сделал мне знак, что обед готов. Идемте.

Кенна взяла хозяина дома под руку, а Рис последовал за Алексис. Клауды велели накрыть ужин в маленькой уютной комнате. На шкафах стояли вазы с прекрасно подобранными цветами. На обеденном столе, шкафу и на камине горели свечи, разливая вокруг приятное тепло. Кенне было хорошо и уютно. Она коснулась под столом руки Риса и по его мягкой улыбке поняла, что он тоже доволен.

Стол был сервирован Уиддоэсом с особым вкусом, и, пока подавали устриц в топленом масле, грибы с мясом крабов и специями, белоснежный рис и овощи, за столом шла непринужденная беседа. Кенна смеялась над своими неловкими попытками раскрыть раковину устрицы и извлечь ее наружу.

— Это требует некоторого упорства, — подбодрила ее Алексис.

Кенна попробовала снова. Она прижала раковину, и показалось сочное белое мясо. Она сразу ткнула в него вилкой, надеясь вытащить из створок, но тщетно.

— Устрицы надо есть руками. Смелее. Здесь так принято. — Алексис продемонстрировала, как она делает это сама, и Кенна с Рисом последовали ее примеру. Тэннер усмехнулся, пожал плечами и присоединился к гостям.

— Вы были правы относительно бостонских аристократок, миссис Клауд, — сказала Кенна.

— Пожалуйста, зови меня Алекс.

Кенна кивнула и предложила обращаться к ней тоже без формальностей.

— Они появились в точности как ты сказала и, по словам экономки, были в шоке от того, что я не сижу дома в ожидании их прихода. Представь, они полагали, что я должна быть дома только потому, что они собрались нанести мне визит!

— Это следовало расценить как большую честь. Кстати, они, наверное, оставили приглашения? — заметила Алексис.

— Да, а как ты догадалась?

— Этого и следовало ожидать. Они сгорают от любопытства узнать, каковы молодые Каннинги. Ты, должно быть, знаешь, что Роланд обладал в штате огромной властью, а Ричарда многие считали самым вероятным кандидатом в сенат на выборах в ноябре. Их смерть потрясла Бостон. Естественно, что вокруг сына Роланда, живущего где-то вдалеке, ходит много слухов.

— Я был готов к этому, — сказал Рис. — Но мне придется их разочаровать. У меня нет совершенно никаких политических устремлений. Мне хватит дел в судоходной компании. — Он помолчал и нерешительно продолжил: — Капитан «Морского дракона» сказал, что отец не слишком уважал род Гарнетов. Честно говоря, мне любопытно узнать почему.

— Могу я говорить прямо? — спросил Тэннер, вопросительно приподняв бровь.

— Конечно.

— Роланд был ловким бизнесменом. Мне многое нравилось в том, как он ведет дела. Но в его руках компания Каннингов стала средством для достижения определенной цели, и этой целью была власть — для него и для Ричарда. Он использовал политические средства, чтобы добиться уступок в торговле, а потом пустил в ход эти деньги, чтобы укрепить свои политические позиции. Я выступал против того, чтобы именно он был направлен в Лондон для обсуждения условий мирного договора, и против того, чтобы Ричарда выбрали в сенат. А Роланд пытался лишить меня права говорить что я думаю.

— И как он это делал? — спросил Рис и удивленно посмотрел на Тэннера. — Я слишком хорошо знаю моего отца, чтобы допустить, что он действовал мирно.

Теперь заговорила Алекс:

— Это не важно. Мы пригласили вас сегодня вечером не для того, чтобы обсуждать эту тему или требовать извинений за отца. Должна сказать, что Роланд невзлюбил нас задолго до того, как Клауд выступил против него.

— Алекс! — Тэннер сокрушенно покачал головой. Она легко коснулась его руки:

— Да, я хочу им это сказать. — Ее искрящиеся золотистые глаза смотрели то на Кенну, то на Риса. — Роланд считал, что я виновата в смерти одного из его лучших друзей.

— Ты? — удивленно переспросил Рис.

— Два года назад я оказалась причастна к аресту сенатора Хоува по обвинению в государственной измене. Он был известным человеком в Массачусетсе и, как я уже сказала, хорошим другом твоего отца. После короткого следствия он был признан виновным и чуть позже повесился в тюрьме.

Рис недовольно поморщился:

— Это едва ли можно вменить тебе в вину.

— Роланд так не думал. Когда в декабре прошлого года была официально объявлена война, Клауд и я приехали в Бостон, чтобы помочь его сестре и двоюродному брату вести дела компании Гарнетов. Роланд дал понять, что наше присутствие нежелательно, потому что мы виновны в смерти Хоува. Никакие разумные доводы не действовали. Он был непоколебим.

— Да, если уж он выбрал дорогу, его нелегко заставить с нее свернуть.

— Качество, которым, пожалуй, можно восхищаться, — сказал Тэннер. — Я и сам довольно упрям.

Алексис сделала вид, что удивилась, и весело рассмеялась, сняв возникшую в комнате напряженность.

— Ты? — Она обернулась к Рисуй Кенне: — Впервые слышу.

Весь оставшийся обед не прекращались добродушные подшучивания. На десерт принесли сыр и свежие фрукты. Все взяли чашки с горячим ароматным кофе и перешли в зал, где Кенну вынудили сесть за клавикорды.

— Алекс не играет, — сказал Тэннер, ставя перед ней ноты. — Но грозит, что научится.

— У нее есть другие достоинства, — сказала Кенна. — А я бы хотела научиться управлять кораблем. — Рис издал испуганный стон, но она пропустила его мимо ушей. — Я всю жизнь прожила возле Ла-Манша, но мне не разрешали даже плавать на лодке.

— Воды Ла-Манша обманчивы, — сказала Алексис.

— И здешние тоже, — быстро и многозначительно добавил Рис.

— Я поняла твой намек, Рис, — засмеялась Кенна и начала играть.

Вскоре после того как Кенна закончила импровизированный концерт, они с Рисом пожелали Клаудам спокойной ночи.

Кенна села в карету рядом с Рисом и положила голову ему на плечо.

— Это был замечательный вечер, правда? — сонно зевнув, спросила Кенна, когда карета покатила по выложенной булыжником мостовой Бостона.

— Да.

Его тихий, односложный ответ насторожил Кенну.

— О чем ты думаешь?

— О том, что мой отец был, видимо, непорядочный человек. — От напряжения у Риса вздулись вены на шее. — Он, несомненно, нашел способ отомстить Клаудам. Жаль, что они не сказали мне как. Я бы все поправил. Клауды не заслужили мести моего отца, ведь они всего лишь говорили что думали.

— Мне кажется, я знаю, что он сделал, — тихо сказала Кенна после долгого молчания. — Есть кое-что… Я раньше не придала этому значения, но теперь, после нашего разговора… Да, теперь я, похоже, знаю, чту все это означало.

Рис с напряжением ждал.

— Кенна, что ты хочешь сказать?

— Я нашла счета, которые собиралась обсудить с тобой, потому что они очень странные. Твой отец вносил регулярную плату на счет лесопильной фабрики и чугунного завода и ничего не получал взамен. Кроме того, он платил отдельным людям: бригадирам, плотникам и рабочим, которые не работали непосредственно на его судоходную компанию. И это еще не все. Я нашла контракты с несколькими торговцами, в которых определяется смехотворно низкая плата за перевозку товаров. Рис, Роланд платил людям за то, чтобы они не продавали материалы и не работали на компанию Гарнетов!

— Господи! В это трудно поверить!

— Я хочу, чтобы ты сам посмотрел и лично удостоверился, но мне кажется, что ты увидишь в этих цифрах то же самое. Все выплаты начались год назад — вероятно, с того времени, как Хоув покончил с собой. То, что Тэннеру и его семье пришлось в таких условиях вести дела компании, должно быть, тяжело отразилось на их финансовом положении, несмотря на объединение с компанией Квинтонов.

Рис застывшим взглядом уставился в окно кареты.

— Им пришлось импортировать материалы для постройки своего корабля и повышать расценки на работу, чтобы состязаться с Каннингами. И знаешь, что здесь самое глупое? — с горечью спросил он. — Чтобы достичь своих целей, мой отец подрубил сук, на котором сидел. Он так хотел уничтожить Гарнетов, что пожертвовал своим собственным бизнесом.

Кенна обвила шею Риса руками.

— Наверное, он считал, что, когда расправится с Гарнетами, у него будет достаточно времени, чтобы восстановить потерянное. Финансовое положение Роланда было гораздо крепче, так что Клаудам в конце концов пришлось бы объявить о банкротстве.

— Мне кажется, отец сильно недооценил Тэннера Клауда. Судоходная компания Гарнетов продержалась бы еще несколько лет.

— Не знаю, Рис, волновало ли Роланда, как долго продлится его борьба. Я думаю, он полагал — и совершенно ошибочно, конечно, — что мстит за друга.

— Друга-предателя, — сквозь зубы процедил Рис. — Не стоит удивляться, что отец имел дело с такими людьми.

— О Рис! Хватит об этом!

Он замолчал и всю оставшуюся дорогу до дома был погружен в свои мысли.

Плохое настроение не покинуло Риса, даже когда они легли в постель. Но стоило ему в темноте потянуться к Кенне, как она с радостью откликнулась, обняла и положила голову ему на плечо.

— Я люблю тебя, Рис Каннинг, — сказала она. — Что бы ни сделал твой отец, это не изменит моих чувств к тебе. Надеюсь, что и твои чувства ко мне не изменятся.

— Я не любил своего отца, Кенна. Но до сегодняшнего вечера мне не приходилось стыдиться его. А теперь мне стыдно и больно.

— Не кори себя, — тихо попросила она.

— Мы с тобой будем здесь очень одиноки, — прошептал он. — Кенна, я не позволю, чтобы несправедливость торжествовала. Утром я положу конец незаконным выплатам, которые оставили Гарнетов без древесины и железа. Я разорву унизительные для моего достоинства контракты. Конечно, ничего хорошего нам это не сулит. Деловые партнеры отца набросятся на нас, как только мы обнародуем их бесчестные сделки.

— Но ты ведь не собираешься писать об этом в газету? — Рис улыбнулся, словно эта мысль доставила ему удовольствие.

— Нет, не собираюсь, — вздохнул он. — Это дело не предназначено для всеобщего обсуждения. Будет достаточно, если люди, вступившие в сделку с моим отцом, узнают, что она аннулирована. После этого перед нами закроются двери многих домов.

— Я знаю место, где нам всегда будут рады, даже если ты не обнародуешь правду о Роланде еще год. Алексис и Тэннер не держат зла, Рис. Смотри, они даже не захотели рассказать, что именно предпринимал против них твой отец. Вот почему я промолчала о своих подозрениях. Они пригласили нас в гости не для того, чтобы заручиться нашей поддержкой. Если бы ты не спросил про Роланда, я не сомневаюсь: этого разговора вообще бы не было.

— Конечно, ты права. И я тоже ценю их расположение. Но тебе не кажется странным, что они никогда не пытались бороться с моим отцом публично? Они могли остановить его, открыто проинформировав общественность о подкупе власть имущих, торговцев и деловых людей с целью уничтожить конкурентов. Он ведь очень боялся скандалов.

— Возможно, у них не было реальных доказательств, — предположила Кенна. — Или, может быть, они просто верили, что смогут сами преодолеть препятствия, которые строил им Роланд. Какое это имеет значение?

— Нет. Мне кажется, здесь дело в другом.

Рис задумался. В его ушах стояли слова Тэннера о своей печально известной жене. Может быть, в них скрыто нечто большее, чем поддразнивание любящих супругов? Правда, которую знал его отец? Его мысли перекинулись с четы Клауд к собственной жене.

— Кенна, я еще не спрашивал тебя, что ты обо всем этом думаешь. Ты поддержишь меня? Ты же понимаешь, тебе тоже придется нелегко.

— Конечно, дорогой. Но вряд ли мы станем изгоями, и дело не только в Тэннере и Алексис. В Бостоне есть сотни людей, которые никогда не имели дел с Роландом Каннингом. — Ее рука скользнула по его животу и замерла на бедре. — Может, поговорим об этом завтра? Я так хочу… — Она прошептала ему на ухо свое желание.

— Кенна! — притворно возмутился Рис. — Откуда ты знаешь это слово?

Она слегка куснула его за ухо.

— От тебя, дорогой. Как и все остальное. — Она сползла ниже по его груди и лизнула плоский сосок, как часто делал ей он.

— Не все, — хрипло возразил он, запуская пальцы ей в волосы. — Ты очень…

Она ущипнула его за ягодицу.

— Клянусь, я хотела сказать другое! — Кенна подняла голову, пытаясь разглядеть его лицо, озаренное в этот момент проказливой улыбкой. — Я люблю тебя. — Она поцеловала его в небольшую ямочку на подбородке. — Ты не можешь представить… — Она прижалась к нему губами, и желание поглотило их.

В ту ночь Кенна была нетерпеливой любовницей, требуя бешеной страсти. Их напряженные тела сплетались и извивались во взаимном желании. А потом, обессиленные, они замерли в объятиях друг друга на всю ночь.

Утром Рис пошел на склады один, но пообещал Кенне, что обязательно просмотрит бухгалтерские книги, прежде чем что-то предпримет. В глубине души у него теплилась надежда, что Кенна ошиблась, проверяя счета. К полудню надежда исчезла. Никакого другого разумного объяснения просто не было. У Риса состоялся долгий разговор с Джошуа Грантом, в результате которого Рис понял, что единственной виной этого человека было то, что он не задавал Роланду вопросов. Грант никогда не влезал в финансовые дела. От него требовалось только решать вопросы погрузки и отправки пароходов и составлять отчеты для адвоката мистера Бритта. Бритт, в свою очередь, извещал банк, что нужно произвести выплаты или отложить деньги для Роланда. Записи в бухгалтерскую книгу вносили клерки Бритта раз в неделю.

Встреча Риса с Бриттом длилась не больше двадцати минут, но и этого времени с лихвой хватило, чтобы навсегда прекратить их сотрудничество. Хотя Бритт протестовал, доказывая, что он всего лишь давал указания банку согласно пожеланиям Роланда, Рис не сомневался, что адвокат прекрасно понимал, что делал.

— Говорю вам: я советовал вашему отцу вложить прибыль в дело, — горячо спорил Бритт, нервно поправляя сползающие с носа очки в проволочной оправе.

— Факт остается фактом: вы делали все, что он хотел, — холодно заключил Рис.

— Боже, но я ведь работал на него! Он был моим самым важным клиентом!