Внезапно Ричардом овладело беспокойство. Он поглядел на гара.
      - Гратч, ты не чувствуешь, нет ли поблизости других мрисвизов?
      Гар протянул госпоже Сандерхолт последний плащ, а потом внимательно оглядел окрестности. Наконец он отрицательно покачал головой, и Ричард вздохнул с облегчением.
      - Нет ли у тебя каких-нибудь соображений, откуда они могли взяться?
      Например, ты можешь указать направление?
      Гратч снова медленно повернулся кругом, изучая окрестности. На какое-то мгновение, показавшееся Ричарду вечностью, его взгляд задержался на замке Волшебника, но потом двинулся дальше. В конце концов Гратч покачал головой и с виноватым видом пожал плечами.
      Ричард внимательно оглядел лежавший внизу Эйдиндрил. Его интересовало расположение войск Имперского Ордена. Ему говорили, будто армия Ордена состоит из людей различных национальностей, но по доспехам он видел, что большинство солдат - д'харианцы.
      Ричард перевязал собранные плащи завязками одного из них и положил сверток на землю.
      - Что у вас с руками?
      Госпожа Сандерхолт вытянула руки перед собой и повернула ладонями вверх.
      Растрепанные бинты были заляпаны жиром, подливкой, маслом, измазаны пеплом и сажей.
      - Мне вырывали ногти по одному, чтобы заставить дать показания против Матери-Исповедницы... против Кэлен.
      - И вы дали?
      Госпожа Сандерхолт отвела взгляд, и Ричард залился краской, сообразив, как прозвучал его вопрос.
      - Простите, я не так выразился. Конечно, никто не вправе ожидать от вас, чтобы под пыткой вы отказались выполнить требования мучителей. Этим людям нет никакого дела до истины, а Кэлен все равно не поверила бы, что вы ее предали.
      Дернув плечом, госпожа Сандерхолт опустила руки.
      - Я ни за что не сказала бы того, что от меня хотели услышать. И она это поняла, как ты и предположил. Кэлен сама приказала мне свидетельствовать против нее, чтобы избавить меня от дальнейших мучений. И все же мне было едва ли не больнее произносить эту ложь.
      - Я родился с даром, но пока не умею им пользоваться, иначе я обязательно постарался бы вылечить вас. Простите. - Ричард сочувственно поморщился. - Но я надеюсь, боль все же стихает?
      - Пока Имперский Орден владеет Эйдиндрилом, боюсь, она становится только сильнее.
      - Это с вами сделали д'харианцы?
      - Нет. Кельтонский волшебник отдал приказ. Кэлен убила его, когда пыталась бежать. Однако действительно, большинство имперских солдат в Эйдиндриле из Д'Хары.
      - А как они обращаются с жителями? Госпожа Сандерхолт зябко поежилась, как будто ей было холодно. Ричард хотел набросить ей на плечи свой плащ, но, подумав, помог ей поплотнее закутаться в шаль.
      - В сражении за Эйдиндрил д'харианцы были достаточно беспощадны, но теперь, подавив сопротивление, они не проявляют жестокости, если не нарушаются их приказы. Вероятно, неразрушенный город представляет для них большую ценность.
      - Вполне может быть. А что с замком? Он тоже захвачен?
      Госпожа Сандерхолт поглядела через плечо на гору.
      - Не уверена, но сомневаюсь. Замок защищен чарами, а насколько мне известно, д'харианцы боятся магии.
      Ричард задумчиво потер подбородок.
      - А что произошло, когда война с Д'Харой закончилась?
      - Судя по всему, д'харианцы, как и остальные, заключили союз с Имперским Орденом. Но постепенно бразды правления взяли в свои руки кельтонцы, а д'харианцы в основном представляют военную силу, хотя и принимают участие в управлении городом. Кельтонцы меньше боятся магии, чем д'харианцы.
      Принц Фирен и тот кельтонский волшебник возглавляли Совет. Но теперь, когда принц, волшебник и все члены Совета мертвы, я даже не знаю толком, кто правит. Думаю, д'харианцы, а из этого следует, что мы по-прежнему под пятой Имперского Ордена. Поскольку в городе нет ни Матери-Исповедницы, ни волшебников, меня страшит наше будущее. Я понимаю, что у Кэлен не было выбора, ей оставалось либо бежать, либо умереть, но все же...
      Она замолчала, и Ричард закончил за нее:
      - С тех пор, как возникли Срединные Земли и Эйдиндрил стал их сердцем, здесь правили только Матери-Исповедницы.
      - Ты знаешь историю?
      - Кэлен мне кое-что рассказала. У нее разрывается сердце от того, что она покинула вас, но уверяю вас, мы не позволим Имперскому Ордену долго владеть Эйдиндрилом, как и всеми Срединными Землями.
      Госпожа Сандерхолт отрешенно поглядела вдаль.
      - Того, что было, уже не вернешь. Имперский Орден перепишет историю, и о Срединных Землях со временем позабудут. Я понимаю, Ричард, что тебе не терпится увидеться с Кэлен. Когда вы встретитесь, найдите местечко, где сможете жить спокойно и счастливо. Не стоит сожалеть об утраченном. Когда увидишь ее, передай, что, хотя кое-кто здесь и радовался ее казни, большинство со скорбью встретили известие о смерти Матери-Исповедницы. За время, что прошло после ее побега, я видела много такого, о чем не знает она. Как и всюду, в Эйдиндриле есть злые, завистливые и жадные люди, но хороших тоже немало. И они будут всегда ее помнить. Хотя отныне мы - подданные Имперского Ордена, все равно, покуда мы живы, память о Срединных Землях никогда не умрет в наших сердцах.
      - Благодарю вас, госпожа Сандерхолт. Я знаю, Кэлен будет рада услышать эти слова, но все же не надо отчаиваться. Пока Срединные Земли живы в наших сердцах, жива и надежда. Мы победим.
      Госпожа Сандерхолт улыбнулась, но в ее глазах Ричард видел всю глубину ее скорби. Она не верила ему. Жизнь под властью Имперского Ордена, хотя и продолжалась пока недолго, оказалась достаточно жестокой, чтобы погасить последнюю искру надежды. Именно поэтому госпожа Сандерхолт решила не покидать Эйдиндрил. Куда ей было идти?
      Ричард вытащил из сугроба свой меч, тщательно протер лезвие куском одежды мрисвиза и вложил клинок в ножны.
      Сзади послышался боязливый шепот, и они с госпожой Сандерхолт обернулись одновременно. Кухонная прислуга, собравшаяся на верху лестницы, изумленно глазела на Гратча и на следы побоища. Один мужчина подобрал тройной клинок мрисвиза и вертел его в руках. Боясь приближаться к Гратчу, он жестами пытался привлечь внимание госпожи Сандерхолт. Она раздраженно отмахнулась и приказала ему самому спуститься.
      Мужчина выглядел старым - но не от возраста, а от тяжелой работы, хотя седина кое-где пробивалась в его редеющих волосах. Он грузно, будто нес на плечах тяжеленный мешок, сошел по ступенькам и почтительно поклонился госпоже Сандерхолт. При этом непроизвольно косился то на Гратча, то на мертвых мрисвизов.
      - В чем дело, Хэнк?
      - Неприятности, госпожа Сандерхолт.
      - В данное время я несколько занята собственными делами. Вы что, не можете без меня вынуть хлеб из печей?
      Мужчина склонил голову.
      - Не в этом дело, госпожа Сандерхолт. Неприятности связаны... - он глянул на окровавленные останки валявшегося рядом мрисвиза, - ...с этими тварями.
      Ричард насторожился.
      - Что такое?
      Хэнк посмотрел на меч у юноши на боку и быстро отвел взгляд.
      - Я думаю, это был... - Тут он взглянул на Гратча, который немедленно расплылся в улыбке, и потерял дар речи.
      - Хэнк, смотри на меня. - Ричард подождал, пока мужчина выполнит приказ. Гар не причинит тебе вреда. А эти твари называются мрисвизами.
      Их убили мы с Гратчем. А теперь расскажи, что стряслось.
      Мужчина потер о штаны мозолистые руки.
      - Я сейчас осмотрел их ножи, эти тройные клинки, которые они носят.
      Похоже, сделано это именно ими. - Он помрачнел. - Новость распространилась мгновенно, началась паника. Погибли люди. Вся штука в том, что никто не видел, кто их убил. Но у всех вспороты животы чем-то с тремя лезвиями.
      Обреченно вздохнув, Ричард провел рукой по липу.
      - Именно так мрисвизы убивают. Они вспарывают живот своим жертвам, а увидеть их приближение невозможно. Где были убиты эти люди?
      - По всему городу, примерно в одно и то же время. Судя по тому, что я слышал, убийц было несколько. А видя, сколько здесь этих тварей, готов поспорить, что это были они. И все убийства тянутся полосами, которые как спицы в колесе сходятся в этом дворе. Они убивали всех, кто им попадался, мужчин, женщин, даже лошадей. Среди убитых есть и солдаты, поэтому войска подняты по тревоге: командование считает, что это какое-то нападение. Один из мрисвизов прошел сквозь толпу на одной из улиц. Он даже не потрудился ее обойти, просто прорубил себе путь, словно через кустарник. - Хэнк виновато глянул на госпожу Сандерхолт. - А один шел по дворцу. Убил горничную, двух гвардейцев и Джослин.
      Госрожа Сандерхолт ахнула, прикрыв перебинтованной ладонью рот, и, прикрыв глаза, зашептала молитву.
      - Мне очень жаль, госпожа Сандерхолт; но хотя бы ей не пришлось мучиться.
      Я тут же подбежал к ней, но она была уже мертва.
      - Кто-нибудь еще из прислуги на кухне пострадал?
      - Только Джослин. И она была во дворце, а не на кухне.
      Гратч молча следил за Ричардом, который оглядывал каменные стены, возвышающиеся на горе. Снег. на вершине казался розовым в лучах восходящего солнца. Вновь взглянув на город внизу, Ричард провел языком по пересохшим губам и сглотнул горькую слюну.
      - Хэнк!
      - Сэр?
      Ричард повернулся:
      - Приведи сюда несколько мужчин. Присмотри, чтобы всех мрисвизов вынесли со двора и сложили снаружи у главных ворот. Сделайте это немедленно, пока трупы не окоченели. - Он скрипнул зубами, и на скулах у него заходили желваки. Головы отрубите и насадите на пики. Потом аккуратно выстройте их с каждой стороны ворот, чтобы любой, кто желает войти во дворец, проходил между ними.
      Хэнк кашлянул, словно хотел возразить, но, глянув на меч Ричарда, сказал лишь:
      - Слушаюсь, сэр.
      Поклонившись госпоже Сандерхолт, он заторопился во дворец за подмогой.
      - Мрисвизы, вероятно, владеют магией. Может быть, страх перед ней какое-то время будет держать д'харианцев на расстоянии от дворца.
      Госпожа Сандерхолт озабоченно нахмурилась;
      - Ты говоришь, они обладают магией? Может ли еще кто-нибудь, кроме тебя, видеть их, когда они приближаются?
      Ричард покачал головой.
      - Судя по тому, что мне было сказано, я единственный обладаю таким даром, который позволят чувствовать их. Однако нет никаких сомнений, что Гратч тоже их чует.
      - Имперский Орден твердит о тлетворности магии и порочности тех, кто ею владеет. Что, если этот сноходец послал мрисвизов затем, чтобы убить того, у кого есть дар?
      - Звучит правдоподобно. Но к чему вы клоните? Госпожа Сандерхолт посмотрела на него долгим серьезным взглядом.
      - Твой дед, Зедд, владеет магией. И Кэлен тоже. Ричард похолодел: она высказала вслух его самые большие опасения.
      - Знаю - но я что-нибудь придумаю. Только сначала я должен сделать что-то с тем, что творится здесь, расправиться с Имперским Орденом.
      - Что ты можешь с ним сделать? - Госпожа Сандерхолт вздохнула и заговорила более мягким тоном:
      - Я не хотела обидеть тебя, Ричард. Да, у тебя есть дар, но ты не знаешь, как им пользоваться. Ты еще не волшебник и ничем не можешь нам помочь здесь. Беги, пока есть возможность.
      - Куда?! Если мрисвизы сумели добраться до меня здесь, они найдут меня где угодно! На свете нет такого места, где можно укрыться от них надолго. - Он отвернулся, почувствовав, что лицо у него горит. - И я знаю, что я не волшебник.
      - Тогда что...
      Ричард сурово посмотрел на нее.
      - Кэлен как Мать-Исповедница от имени Срединных Земель объявила войну Ордену, войну тирании. Цель Ордена известна - избавиться от волшебников и править всеми народами. И если мы не будем сражаться, то все свободные люди, не только те, кто владеет магией, будут убиты или обращены в рабство. Не может быть мира ни для Срединных Земель, ни для любых других стран, пока существует Имперский Орден!
      - Ричард, их слишком много. Ты ничего не сделаешь в одиночку.
      Ричард устал от всяких сюрпризов, устал каждую минуту ожидать новых неприятностей. Ему надоело быть пленником, подвергаться пыткам, проходить всякое дурацкое обучение, без конца выслушивать ложь. Ему надоело, что его постоянно используют. Надоело видеть, как убивают беспомощных людей. Он должен что-то предпринять.
      Пусть он не волшебник, но знакомые волшебники у него есть. До Зедда всего несколько недель пути, если ехать на юго-запад. Зедд поймет, что необходимо избавить Эйдиндрил от Имперского Ордена и защитить замок Волшебника. Если Орден уничтожит магию, которая там хранится, эта потеря будет невосполнима.
      А если понадобится, есть и другие волшебники - во Дворце Пророков ему захотят и смогут помочь. Уоррен его друг, и хотя он и не завершил обучение, все-таки он волшебник и разбирается в магии. Во всяком случае, лучше, чем Ричард.
      Сестра Верна тоже в помощи не откажет. Сестры - колдуньи, и у каждой есть дар, хотя и не такой мощный, как у волшебников. Впрочем, Ричард не доверял никому из них, кроме сестры Верны. Ну и, пожалуй, аббатисы Аннелины. В свое время он возмущался тем, что аббатиса многое от него утаила, и ему пришлось заставить ее открыть истину. Но она сделала это не по собственной прихоти, а поступила так, заботясь обо всех живущих. Да, Энн тоже может помочь.
      А еще есть Натан, пророк. Ему, прожившему почти всю жизнь под заклятием Дворца Пророков, уже почти тысяча лет. Ричард даже боялся представить всю величину его знаний. Ему было известно, что Ричард - боевой чародей, за несколько тысячелетий впервые рожденный на свет, и он помог юноше принять свой дар и осознать его значение. Натан поддержал его тогда, и Ричард был уверен, что пророк будет помогать ему и впредь. Тем более что Натан тоже Рал, предок Ричарда.
      В его голове проносились отчаянные мысли, но вслух он сказал:
      - Зачинщик установил свои правила. Я должен каким-то образом их изменить.
      - И что ты думаешь сделать? Ричард поглядел на город.
      - Что-то такое, чего они не ожидают. Он пробежал пальцами по золотым буквам слова "Истина" на рукоятке меча, и клинок отозвался всплеском магической силы.
      - Я ношу Меч Истины, врученный мне настоящим волшебником. У меня есть долг. Я - Искатель.
      И, вспомнив об убитых мрисвизами людях, он в ярости прошептал сам себе:
      - Клянусь, этот сноходец утонет в кошмарах!
      Глава 4
      Мои руки зудят, как от муравьев, - пожаловалась Лунетта. - Это здесь очень сильное.
      Тобиас Броган оглянулся через плечо. Лунетта яростно чесалась, и заменяющие ей платье лохмотья развевались в слабом утреннем свете. Среди сверкающих доспехов и алых плащей окружающих всадников ее нескладная толстая фигура выглядела гротескно, как огородное пугало. Расплывшись в щербатой улыбке, Лунетта опять заерзала и зачесалась. Броган брезгливо скривился и отвернулся, пригладив жесткие усы. Взгляд его вновь обратился на замок Волшебника, возвышающийся перед ним. Первые слабые лучи зимнего солнца осветили темно-серые стены и снег на вершине горы. Губы Брогана искривились еще сильнее.
      - Я говорю, магия, господин генерал, - настойчиво продолжала Лунетта. Здесь быть магия. Сильная магия. - И она опять что-то забормотала о том, как все у нее чешется.
      - Заткнись, старая ведьма! И без твоих способностей любой дурак знает, что Эйдиндрил насквозь пропитан магией.
      Маленькие глазки глянули на него из-под густых бровей.
      - Это быть разное от того, что ты видел раньше, - ответила Лунетта.
      Тоненький голосок разительно не соответствовал ее комплекции. - Разное от того, что я когда-нибудь чувствовала. И это быть где-то там, а не прямо здесь.
      Она махнула рукой на юго-восток и зачесалась еще отчаянней.
      Броган пробежался взглядом по толпе спешащих людей, потом окинул критическим взором великолепные дворцы, выстроенные вдоль улицы, носящей, как он слышал, название "Королевский Ряд". Дворцы предназначались для того, чтобы поразить приезжих богатством, могуществом и силой духа людей, которым они принадлежали. Каждый был обрамлен колоннами, украшен великолепными барельефами и яркими витражами, но для Тобиаса Брогана это были всего лишь каменные павлины, и только. Более никчемной траты денег он не видел за всю свою жизнь.
      Вдали возвышался дворец Исповедниц. Его каменные колонны и шпили своей строгостью и изяществом резко отличались от пышности Королевского Ряда и каким-то образом казались белее снега, будто пытались под маской неземной чистоты скрыть свою богохульную сущность. Броган поглядел на это святилище зла, средоточие магической власти, и погладил костлявыми пальцами кожаный футляр на поясе.
      - Господин генерал, - наклонившись к нему, настойчиво позвала Лунетта. Ты слышать, что я сказала...
      Броган резко повернулся, и его до блеска начищенные сапоги заскрипели на морозе в кожаных стременах.
      - Гальтеро!
      Из-под сверкающего шлема с алым - в тон плаща - плюмажем сверкнули глаза, похожие на две черные льдинки. Легко удерживая поводья рукой в перчатке, Гальтеро развернулся в седле с грацией дикого льва.
      - Господин генерал?
      - Если моя сестрица не будет держать свой рот на замке, когда ей приказано, - Броган метнул на Лунетту разъяренный взгляд, - заткни ей его!
      Лунетта опасливо покосилась на широкоплечего Гальтеро и открыла было рот, чтобы запротестовать, но, встретив взгляд его ледяных глаз, передумала и принялась чесать свои руки.
      - Простите меня, господин генерал Броган, - пробормотала она, почтительно склонив голову перед братом.
      Гальтеро злобно двинул своего жеребца вперед, и могучий серый конь едва не сшиб каурую кобылу Лунетты.
      - Молчать, стреганица!
      Щеки Лунетты вспыхнули от оскорбления, и глаза на мгновение грозно сверкнули, но так же быстро погасли. Толстуха съежилась в своих лохмотьях и покорно опустила взгляд.
      - Я не быть ведьмой, - прошептала она себе под нос.
      Бровь над ледяным глазом изогнулась, отчего Лунетта съежилась еще больше и замолчала окончательно.
      Гальтеро был отличным солдатом. То, что Лунетта - сестра Брогана, не имело для него решительно никакого значения, если получен приказ. Она - стреганица, то есть женщина, находящаяся под властью зла. По первому слову Брогана Гальтеро, как и любой другой солдат, готов был не раздумывая и без сожаления выпустить из нее кровь.
      То, что она была сестрой Брогана, лишь укрепляло в генерале решимость как можно лучше исполнить свой долг. Лунетта служила всем постоянным напоминанием, что Владетель способен разить даже праведных и испортить самые лучшие семьи.
      Семь лет спустя после рождения Лунетты Создатель исправил несправедливость, и на свет появился Тобиас. Появился, дабы противостоять Владетелю. Но для их матери, начавшей соскальзывать в объятия безумия, было уже слишком поздно. Когда, не перенеся позора, безвременно сошел в могилу отец и она свихнулась уже окончательно, на восьмилетнего Тобиаса легла нелегкая обязанность бороться с проклятым даром сестры, дабы она не попала во власть Владетеля полностью. В те годы Лунетта обожала братика, и он использовал ее обожание, чтобы убедить сестру слушать только его. Вообще-то говоря, Лунетта всегда нуждалась в руководстве. Беспомощная душа, с рождения пойманная в ловушку проклятия, от которого нельзя избавиться и нельзя убежать.
      Путем неимоверных усилий Броган смыл с себя позор, который приносит всякой семье рождение ребенка, обладающего даром. На это ушла почти вся его жизнь, но Тобиас вернул доброе имя своему роду. Он им всем показал. Он сумел обернуть проклятие себе на пользу и стал избранным среди избранных.
      Тобиас Броган любил свою сестру, любил достаточно сильно, чтобы, если потребуется, лично перерезать ей глотку и освободить ее от власти Владетеля, да и самому избавиться от мук, если ее дар вдруг вырвется из-под его контроля. Она жива только до тех пор, пока приносит пользу, пока помогает искоренять зло, истреблять еретиков. Таким образом она сражается со злом, захватившим ее душу, и приносит пользу в борьбе с Владетелем и его приспешниками.
      Тобиас понимал, что сестра выглядит не слишком достойно в своих разноцветных отрепьях, но эти тряпки были единственным, что могло доставить ей удовольствие. Она называла их своими "красулечками". Ума у нее было маловато, но Владетель одарил ее редким даром и могуществом. А Тобиас с невероятным рвением изо дня в день обращал их в свою пользу.
      Все, что Владетелем создано, имеет изъян, и люди благочестивые могут использовать его творения как инструмент в борьбе с ним - если возьмутся за дело с умом. Создатель всегда предоставляет своим воинам оружие для борьбы с грехом, надо лишь потрудиться его поискать и иметь достаточно мудрости и отваги, чтобы использовать. Именно это больше всего пришлось Брогану по душе в Имперском Ордене: имперцы оказались достаточно хитры, чтобы это понять, и достаточно могучи, чтобы использовать магию в борьбе с богохульством и ересью.
      Кроме того, как и Броган, Орден использовал стреганиц. Хотя Брогану не нравилось, что имперцы позволяют им повсюду свободно разгуливать, - но, с другой стороны, иначе они не смогли бы снабжать их сведениями: им никто бы не доверял. Впрочем, если ведьмы вдруг решат повернуть против Ордена, у него в распоряжении всегда есть Лунетта.
      И все же Брогану было неприятно находиться так близко ко злу. Противно, несмотря на то что Лунетта ему и родная сестра.
      Солнце только-только разгоралось, а на улицах уже было полно народу - в основном солдат, уроженцев разных земель, которые несли охрану дворцов, и д'харианцев, патрулирующих весь город. Отчего-то они казались обеспокоенными, будто с минуты на минуту ожидали нападения. Брогана уверяли, что армия держит под своим контролем весь город и пригороды. Он, приученный никому не верить на слово, прошлой ночью отправил своих людей в разведку, и те подтвердили, что в окрестностях Эйдиндрила нет бунтовщиков.
      Броган всегда предпочитал появляться тогда, когда его меньше всего ждут, и имея в своем распоряжении больше сил, чем предполагалось. На случай, гели вдруг придется брать бразды правления в свои руки. В этот раз он привел с собой целый полк - пятьсот человек, - но в случае необходимости мог в считанные часы ввести в Эйдиндрил и свою основную армию, которая давно доказала, что способна подавить любое сопротивление.
      Правда, не будь д'харианцы союзниками, их численность могла бы стать поводом для беспокойства. Хотя Броган - и не без оснований - был уверен в способностях своих людей, только обуреваемые гордыней бросаются в битву, когда соотношение сил не в их пользу. Создатель лишает таких своей милости.
      Подняв руку, Броган остановил своих всадников, чтобы дать возможность пешему отряду д'харианцев перейти улицу. Они шли в боевым строю, и это показалось ему странным - впрочем, возможно, они просто желали лишний раз устрашить побежденных.
      Д'харианцы, с оружием на изготовку, бросали на колонну всадников злобные взгляды, словно видели в них угрозу. Осторожные ребята эти д'харианцы, подумал Броган.
      Д'харианцы переходили улицу не торопясь и даже при виде остановившейся колонны не подумали ускорить шаг. Броган улыбнулся. Менее храбрые люди наверняка пошли бы побыстрее. Мечи и боевые топоры д'харианцев не были ни красиво украшенными, ни дорогими, но от этого выглядели еще опаснее. Оружие, которое носят не из-за его красоты, а потому, что оно эффективно.
      Несмотря на то что всадники раз в двадцать превосходили по численности отряд д'харианцев, солдаты, одетые в простые доспехи из темной кожи и кольчуги, смотрели на начищенные латы, блестящие шлемы и алые плащи без всякого интереса.
      Как правило, аккуратность в таких вещах не означала ничего, кроме чванства.
      Однако в данном случае это было не так: сказывалась установленная Броганом дисциплина. Генерал уделял много внимания мелочам. Д'харианцы этого знать не могли, но, когда Брогана и его людей узнавали поближе, один вид алых плащей заставлял бледнеть самых храбрых мужчин, а одного блеска начищенных доспехов было достаточно, чтобы противник ударялся в бегство.
      Когда они пришли из Никобариса через горы Ранг-Шада и соединились с одной из армий Ордена, на Брогана произвел сильное впечатление д'хариан-ский генерал Риггс, ибо он отнесся к совету Брогана с вниманием и интересом. Броган проникся к нему таким уважением, что даже оставил в распоряжение генерала часть своих войск, чтобы оказать помощь в завоевании Срединных Земель. Орден тогда как раз готовился взять проклятый город Эбиниссию, столицу Галеи. И волею Создателя ему это удалось.
      Узнав, что д'харианцы не очень-то жалуют магию, Броган порадовался. А вот то, что они боятся ее, вызвало у него раздражение. Магия - средство Владетеля проникать в мир людей. Бояться надо Создателя. А магию, колдовство Владетеля, должно изничтожать. До того, как прошлой весной пали границы, на протяжении многих поколений Д'Хара была изолирована от Срединных Земель, и Броган ничего не знал ни об этой стране, ни о ее обитателях. Огромная новая территория, нуждающаяся в просвещении и, возможно, в очищении.
      Даркен Рал, правитель Д'Хары, разрушил границы, и его армия взяла Эйдиндрил и несколько других городов. Если бы Даркен Рал уделял больше внимания делам земным, он сумел бы захватить все Срединные Земли, прежде чем против него успели собрать армию. Но он главным образом интересовался магией, и это привело его к гибели. После смерти Даркена Рала (как слышал Броган, он был убит претендентом на престол), войска Д'Хары присоединились к Имперскому Ордену, чтобы оказать ему помощь в праведной борьбе со злом.
      В мире больше не оставалось места для древней, умирающей религии, именуемой магией. Отныне миром станет править Имперский Орден, и людьми будет руководить свет Создателя. Молитвы Тобиаса Брогана услышаны, и он каждый день благодарил Создателя за то, что тот позволил ему прийти в этот мир как раз вовремя для того, чтобы быть в самом центре событий и увидеть, как исчезает нечестивая магия. И повести праведных в последнюю битву. Сегодня совершается История, и он, Броган, творит ее.
      Создатель, надо сказать, недавно являлся Тобиасу во сне, чтобы лично одобрить его деяния. Генерал никому не сказал об этом. Его могли бы обвинить в тщеславии. Броган был вполне доволен тем, что Создатель к нему милостив. Но, конечно, Лунетте он об этом поведал, и она была несказанно поражена. В самом деле, не так уж часто Создатель сам беседует с одним из своих чад.
      Увидев, что последний д'харианец перешел на другую сторону улицы, Броган пришпорил коня, и колонна продолжила движение. Ни один из д'харианцев не оглянулся, когда раздался грохот сотен копыт, но только дурак счел бы это беспечностью. Броган дураком не был. Толпа расступилась, уступая дорогу всадникам, и они поехали дальше по Королевскому Ряду. Мундиры солдат, охранявших дворцы, были знакомы Брогану. Он узнал сандарийцев, джарийцев и кельтонцев. Галеанцев он не увидел. Должно быть, Орден хорошо справился со своей задачей в Эбиниссии, столице королевства.
      Наконец Броган увидел своих соотечественников. Нетерпеливым взмахом руки он послал вперед группу кавалеристов. Они пронеслись мимо меченосцев, копейщиков, знаменщиков и, наконец, самого Брогана. Алые плащи развевались у них за спиной. Под звон подков всадники взлетели по широким ступеням дворца Никобариса. Такой же вычурный, как и другие дворцы на улице, он был украшен стройными колоннами, сделанными из редкого мрамора, коричневого с белыми прожилками, который добывали в каменоломнях в горах к востоку от Никобариса.
      Брогану эти колонны казались едва ли не верхом распутства.
      Увидев верховых, солдаты регулярной армии, стоящие на часах, отошли в стороны и отсалютовали.
      Всадники оттеснили их еще дальше, чтобы открыть генералу проход пошире.
      Въехав по ступенькам, Броган спешился среди гранитных статуй, изображающих полководцев верхом на лошадях. Швырнув удила посеревшему от страха гвардейцу, он, улыбаясь, оглядел город. Взгляд его упал на дворец Исповедниц, и глаза генерала сверкнули. Сегодня Тобиас Броган пребывал в отличном настроении, а в последнее время подобное расположение духа посещало его крайне редко. Он полной грудью вдохнул прохладный утренний воздух: утро нового дня. Броган повернулся к гвардейцу, и тот стремительно поклонился.
      - Да здравствует король! Броган поправил плащ.
      - Ты слегка опоздал.
      Солдат кашлянул и, набиравшись мужества, спросил:
      - Сэр?
      - Король, - сообщил Броган, подлаживая усы, - оказался не тем, за кого мы, любящие подданные, его принимали. За грехи свои он сожжен. А теперь позаботься о моем коне.
      Жестом он подозвал второго гвардейца.
      - Скажи поварам, что я голоден. И добавь, что очень не люблю ждать.
      Гвардеец, поклонившись, ушел, а Броган перевел взгляд на человека, который еще сидел на коне.
      - Гальтеро.
      Конь сделал шажок вперед. Алый плащ всадника даже не колыхнулся в безветренном воздухе.
      - Возьми половину людей и приведи ее ко мне. Поем, а потом буду ее судить.
      Костлявыми пальцами Броган задумчиво погладил футляр, висящий на поясе.
      Скоро он добавит к своей коллекции самый главный трофей. При этой мысли генерал зловеще ухмыльнулся. Улыбка изогнула старый шрам в углу рта, но не затронула глаз Брогана. Слава основоположника торжества морали будет принадлежать ему.
      - Лунетта.
      Сестра не сводила глаз с дворца Исповедниц, и ее лохмотья тряслись, потому что она отчаянно чесалась.
      - Лунетта!
      Она вздрогнула, услышав его наконец.
      - Да, господин генерал?
      Броган откинул назад алый плащ и поправил пояс, служивший символом его ранга.
      - Пойдем-ка со мной, позавтракаем вместе. Нам надо поговорить. Я расскажу тебе сон, который приснился мне прошлой ночью.
      Ее глаза восторженно округлились:
      - Еще один, господин генерал? Ой, как я хочу услышать! Вы оказываете мне большую честь. - Вот именно.
      Броган пошел через двойные деревянные ворота во внутренние покои дворца.
      Сестра следовала за ним.