Глава 8 (Jane)

Ричард развязал ремни на своем спальном мешке и развернул его в узком пространстве между двумя другими.

— Никки, там, где были убиты наши люди, ты сказала, что это было кровавое безумие. — Он прислонился к скале, образовавшей стену их убежища. — Что ты имела в виду?

Никки поднялась и села на своем одеяле, справа от него. — Мы видели бойню. Разве это не очевидно?

Он предполагал, что были причины так говорить.Ему никогда не доводилось видеть ничего, что могло бы вызвать подобную ярость. Тем не менее, он отлично понимал, что Никки знает об этом гораздо больше.

Кара устроилась слева от него. — Говорю же, — сказала она Никки, — я не думаю, что он знает.

Ричард прищурился, переводя пристальный взгляд с Морд-Сит на колдунью. — Знает что?

Никки запустила пальцы во влажные волосы, откидывая их назад. Она выглядела слегка озадаченной. — Ты же говорил, что получил письмо, которое я тебе посылала.

— Получил. — Он мысленно вернулся назад. Несмотря на усталость и волнение, он старался вспомнить то, что было в письме Никки — кое-что о Джегане, о том, что он создает оружие из людей. Твое письмо очень помогло нам в нашем тогдашнем положении. Я оценил твое предупреждение о попытках Джеганя создавать из одаренных людей оружие; Николас Скользящий был очень неприятным примером его опытов.

— Николас, — закрывая плечи одеялом, Никки словно выплюнула имя. — Он всего лишь блоха на волчьем хвосте.

Если Николас был лишь блохой, Ричард очень надеялся никогда не столкнуться с волком. Николас Скользящий был волшебником, которого Сестры Тьмы наделили нечеловеческими способностями. Считалось, что искусство такого превращения, если и было возможно в древности, теперь было утеряно, поскольку требовало совместного применения, как Магии Приращения, так и Магии Ущерба. Волшебники такой силы, обладающие обеими сторонами магии, рождались очень редко. До появления на свет Ричарда, магов с таким даром не рождалось более трех тысяч лет

Но среди магов были такие, кто, не обладая от рождения Магией Ущерба, все же смогли научиться пользоваться ею. Одним из них был Даркен Рал. Ходили слухи, что он продавал чистые детские души Владетелю подземного мира в обмен на возможность использовать Магию Ущерба.

Ричард предполагал, что в обмен на клятвы, принесенные владетелю, Сестры Тьмы получали знание Магии Ущерба, которое они могли передать своим тайным ученикам.

После падения Дворца Пророков Джегань захватил многих из Сестер Света, да и Сестер Тьмы тоже, но их становилось все меньше. Из того, что Ричард узнал, способности сноходца позволяли ему входить в разум человека и таким образом управлять им. У таких людей не оставалось ни одной мысли, ни одного действия, которое бы не было под контролем. Этот контроль был настолько полным, что ни одна самая сокровенная мысль не могла быть скрыта от наблюдения сноходца. Но хуже всего было то, что жертва никогда не знала, в какой момент Джегань находится в ее разуме, исследуя его.

Никки рассказывала, что частое посещение сноходца некоторых Сестер свело с ума. Ричард также знал, что через эту связь Джегань мог причинять мучительную боль и даже убивать. Таким способом Сноходец мог заставить Сестер делать все, что он пожелает.

С помощью древнего заклинания, созданного одним из предков Ричарда, те, кто поклялся в преданности лорду Ралу, были защищены от сноходцев древности. Вместе с остальными частями его дара, Ричард унаследовал эти узы, и они до сих пор охраняли преданных ему людей от вторжения вновь через столько лет рожденного сноходца, мешая захватить их умы и поработить их. Посвящение лорду Ралу, кажущееся на первый взгляд всего лишь странной формальностью, на самом деле было магическим ритуалом, который связывал лорда Рала и его подданных узами, защищающими их от сноходцев.

И Энн, аббатиса Сестер Света, и Верна, которую Энн назвала своей преемницей, пробирались в лагерь Имперского Ордена и пытались спасти Сестер. Пленницам предлагали защиту — все, что они должны были сделать, это принести в своих сердцах клятву верности Ричарду. Но они были настолько запуганы Джеганем, что не раз отказывались от шанса получить свободу. Не каждая могла попытаться вырваться из плена; ведь свобода требовала не только усилий, это был риск. Некоторые обманывали себя, предпочитая воспринимать свои цепи как защиту.

Никки, как многие Сестры Света и Тьмы, была в рабстве у Братства Ордена и Джеганя. Теперь все иначе, вместо этого теперь она разделяла любовь Ричарда к жизни. Ее преданность ему и тому, во что он верил, освободила ее из тисков сноходца, но главное — освободила ее от хомута того рабства, которое она носила всю свою жизнь. Ее жизнь принадлежала теперь только ей одной. Ричард считал, что этот факт придал нечто новое ее благородной осанке и решительным манерам.

— Я не дочитал письмо. — Допустил Ричард. — Прежде чем я смог закончить чтение, на нас напали солдаты, посланные Николасом, чтобы захватить нас. Я говорил тебе раньше — это было когда погиб Сабар. Во время боя письмо упало в огонь и сгорело.

Никки сгорбилась. — Добрые духи, — пробормотала она. — Я думала, ты знаешь.

Ричард устал, его терпение было на исходе. — Знаю — что?

Никки уронила руки. Глядя на него в полумраке, она устало вздохнула.

— Джегань использует захваченных Сестер Тьмы, чтобы создавать оружие из людей, как это было в ту большую войну. Многими способами, он ведь очень умен. Он использует все возможности, чтобы учиться. Он собирает книги везде, где проходят его войска. Я видела некоторые из них. Среди прочего, у него есть древние магические книги времен большой войны.

— Проблема в том, что хотя он обладает способностями сноходца и очень умен, он не обладает даром. Его понимание, что такое Хань, и как его нужно использовать — в лучшем случае теоретическое. Не слишком легко для неодаренного постигать такие вещи. У тебя есть дар, но на самом деле ты не знаешь, не можешь понять, как он работает. Джегань тоже не знает, как работает магия, поэтому он требует, чтобы магические вещи были сделаны просто потому, что он так пожелал, потому, что он великий император, и желает, чтобы его видения были воплощены в жизнь.

Ричард провел пальцем по брови, размазывая грязь. — Не надо недооценивать его. Возможно, он знает о том, что делает гораздо больше, чем ты представляешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Может, я мало знаю о магии, но одна вещь мне известна — с помощью магии можно создавать искусственные формы. Допускаю, что из-за отсутствия магического опыта можно создать то, что считалось невозможным, или раньше не существовало.

Никки изумленно вытаращила глаза. — Ричард, не знаю, где ты мог услышать об этом, но такое невозможно.

— Я знаю, знаю. Кэлен тоже считает, что в этом я как ребенок. Она выросла среди волшебников, и многое знает о магии. Она тоже настаивала, что я неправ. Но это не так. Я делал такое раньше. Используя дар таким образом, я проходил через опасные и непроходимые магические ловушки.

Никки изучающее смотрела на него. Он внезапно понял почему. Вовсе не из-за того, что он сказал о магии. Он снова говорил о Кэлен. Женщине, которой не существовало, женщине, о которой он грезил. Выражение лица Кары выдавало ее молчаливое беспокойство.

— Так или иначе, — произнес Ричард, возвращаясь к теме разговора. — То, что Джегань не имеет дара, не значит, что он не может ничего придумать. Чего-то вроде подобного кошмару Николаса. Такое нестандартное мышление способно породить самые смертельные веши, для которых не может быть обычного объяснения. Я подозреваю, что древние волшебники создавали оружие из людей именно таким способом.

Никки была вне себя от таких детских рассуждений.

— Ричард, магия так не работает. Ты не можешь выдумать что-то, что хотел бы иметь, и тут же получить это. Магия подчиняется тем же законам природы, как и все остальное в этом мире. Прихоть не может придать форму куску дерева; ты сам должен вырезать из него то, что желаешь. Если тебе нужен дом, недостаточно пожелать, чтобы кирпичи и доски приняли форму жилища; ты должен использовать свои руки, чтобы создать что-то.

Ричард склонился к колдунье. — Да, но человеческое воображение делает конкретные действия не только возможными, но и эффективными. Большинство строителей рассуждает в терминах дворцов или сараев; они делают что-то так, как принято, именно потому, что так делали всегда. Большую часть времени они не хотят думать, поэтому они никогда не достигнут ничего большего. Они ограничиваются повторением того, что уже сделано, оправдываясь тем, что это единственно правильный способ потому, что так делалось всегда. Вот так и большая часть магов — повторяют то, что было сделано прежде, считая, что другого пути не может быть, просто потому, что все и всегда делали именно так.

— Прежде, чем будет построен великолепный дворец, кто-то должен оказаться настолько смелым, чтобы представить себе его во всей красе. Дворец не возникнет сам собой, пока люди будут пытаться построить сарай. Только сознательный акт созидания может превратить его в действительность.

— Воображаемое существование дворца не может нарушить ни одного из законов природы. Наоборот, человек, вообразивший этот величественный дворец, должен хорошо знать все о вещах, которые он будет использовать в строительстве. Если же знаний недостаточно, дворец рухнет. Он должен знать о материалах больше, чем тот, кто будет строить просто сарай. Это не вопрос желания, нарушающего законы природы, но вопрос нестандартного мышления, основанного именно на этих самых законах.

— Я вырос в лесах вокруг Хартленда и никогда не видел дворцов. — Ричард развел руки, словно желая показать ей все, что он увидел после отъезда из родных мест. — Пока я не увидел замок в Тамаранге, Замок Волшебника, Дворец Исповедниц в Эйдиндриле или Народный Дворец в Д`Харе, я даже представить не мог, что такие места могут существовать наяву. В то время это было выше возможностей моего воображения.

— И все же, даже притом, что я никогда не мог вообразить себе, что возможно построить все это, другие люди придумали и построили их. Я думаю, что одно из важных функций великих творений — то, что они вдохновляют людей.

Никки, казалось, была не только захвачена его объяснениями, но с серьезным интересом воспринимала его слова. — Ты хочешь сказать, что художественная форма может повлиять на магию?

Ричард улыбнулся. — Никки, ты не могла понять важность жизни, пока я не создал статую в Алтур`Ранге. Только когда ты увидела ее материальную форму, ты смогла, наконец, соединить воедино весь свой жизненный опыт, и, наконец, осознать ее значение. Произведение искусства тронуло твою душу. Вот что я имел в виду, говоря о важной функции великих творений — то, что они вдохновляют людей.

— А когда люди увидели красоту жизни, благородство человека, они начали действовать, чтобы стать свободными — сделали то, что совсем недавно считали невозможным. Поскольку народ Алтур`Ранга видел в статуе то, что может и должно быть, они решились противостоять тирании, разрушающей их жизни. Этого невозможно было бы достигнуть, копируя другие статуи или придерживаясь принятого в Древнем Мире правила, что человека нужно показывать слабым и безобразным. То, что изобразил я, было продиктовано моим видением красоты и благородства.

— Я не нарушал природу мрамора, который использовал, скорее я использовал саму природу камня, чтобы чего-то достичь. Я изучил свойства камня, изучил способы работы с ним, стремился понять, что я могу сделать с ним, чтобы добиться своей цели. Я добился, чтобы Виктор обеспечил меня самыми лучшими инструментами, которые позволили мне сделать работу так, как это должно было быть сделано. Таким образом, я воплотил в действительность то, что я хотел создать, то чего никогда не было прежде.

— Я думаю, что магия тоже может работать таким образом. Полагаю, с таких оригинальных идей началось когда-то создание оружия из людей. И когда, наконец, оно было создано, такое оружие было в значительной степени обязано своей эффективностью именно оригинальности идеи, тому, что прежде никто не представлял себе этого, или считал это невозможным. Во многих случаях противники в той войне должны были создавать с помощью магии все новые невиданные вещи, способные противостоять такому оружию. Чтобы спастись, они вынуждены были создавать противодействующее волшебство, их враги немедленно начинали работать над созданием нового кошмара. Если магическое творчество невозможно, тогда каким образом волшебники древности создавали таких людей-оружие. Ты не можешь утверждать, что они получили эти знания из книг, или из опыта предыдущих поколений; кто-то должен был первым выдвинуть такую идею и воплотить ее в жизнь.

— Я считаю, что Джегань снова проделывает такие вещи. Он изучил часть того, что происходило во время великой войны, узнал о том, какое оружие было тогда создано. Он вполне мог приказать воссоздать таких людей, как это было с Николасом, но, думаю, чаще он придумывает то, чего никогда еще не было, то, что выходит за пределы нормального воображения, а уж те, кто знает, как пользоваться магией, выполняют его приказы.

— Основным в такой работе является именно идея, которая и делает использование магической силы столь эффективным, так же, как плотников и каменщиков, строивших сарай, можно использовать на строительстве дворца. Вовсе не наличие определенных навыков требуется для строительства дворца, а общая идея, которая направит усилия определенных мастеров в нужном направлении.

Никки сосредоточенно кивнула, словно взвешивая его слова. — Пожалуй, твоя теория не такая дикая, как могло показаться на первый взгляд. Просто я никогда не сталкивалась с подобными рассуждениями. Я должна обдумать такую возможность. Возможно, ты — первый, кто, в самом деле, сможет представить себе образ мыслей Джеганя, да и древних волшебников тоже. Это объясняет множество вещей, которые не давали мне покоя все эти годы.

В словах Никки звучало уважение к идее, хоть и плохо ей знакомой, но которую она полностью поняла. Из тех, кто до сих пор говорил с Ричардом о магии, никто еще не воспринимал его идеи с таким понимающим интересом. Он чувствовал, что впервые кто-то действительно понял то, что он говорит.

— Ладно, — сказал он. — Я должен разобраться с созданиями Джеганя. Как я сказал, Николас был большой неприятностью.

В тусклом свете Никки мгновение изучала его лицо.

— Ричард, судя по тому, что я смогла узнать, — произнесла она мягким голосом, — Николас не был истинной целью Джеганя. Это была всего лишь тренировка.

— Тренировка! — Ричард откинул голову назад так, что ударился о стену. — Не знаю, Никки. Я не так в этом уверен. Николас Скользящий был грозным и своенравным созданием. Ты не знаешь, какие неприятности он нам доставил.

— Ты его победил. — Пожала плечами Никки.

Ричард мигнул в удивлении. — Ты хочешь представить его всего лишь как камень на дороге. Это не так. Говорю тебе, он был страшным существом, которое почти убило нас.

Никки медленно покачала головой. — А я говорю тебе, пусть даже такой грозный, каким возможно и был Николас, он — не тот результат, которого добивается Джегань. Когда-то ты советовал мне не уступать сноходцу — так не поступай сейчас так же. Я никогда не считала Николаса противником, достойным тебя.

— То, что ты говорил о роли воображения в создании новых вещей, имеет смысл, особенно в этом случае. Это даже может объяснить кое-что. Их того немногого, чему меня научили, я предполагаю, что поначалу Николас был нужен только чтобы развить навыки Сестер, которым Джегань поручил создание оружия. Николас не был целью Джеганя, он — просто практика на пути к этой цели.

Поскольку число Сестер сокращается, такая практика стала безотлагательной. Но очевидно, у него все еще достаточно много Сестер, чтобы работать над созданием оружия.

Ричард чувствовал, что его руки покрываются гусиной кожей. Он начинал в полной мере осознавать то, что рассказывала Никки.

— Ты хочешь сказать, что создание Николаса было для Джеганя только способом обучения плотников, которые строят дом, прежде чем браться за что-то более сложное, например, дворец?

Никки вгляделась в него и улыбнулась. — Вот именно.

— Но он выделил Николасу войска, чтобы управлять захваченной землей и чтобы захватить нас.

— Это просто вопрос удобства. Джегань внушил Николасу потребность охотиться на вас, но только как часть испытания для своих дальнейших целей. Он действительно не ожидал, что у Скользящего появятся собственные амбиции. Император может ненавидеть тебя за то, что ты мешаешь его завоеванию Нового Мира, он может счесть тебя недостойным противником, он может считать тебя безнравственным язычником, достойным лишь смерти, но он достаточно умен, чтобы уважать твои способности. Это похоже на то, когда ты послал захваченного солдата, чтобы он убил Джеганя. Ты действительно не ожидал, что одинокий солдат сможет убить императора, которого тщательно охраняют, но в тот момент других идей у тебя не было, а у того солдата был хоть и маленький, но шанс. Кроме того, он не представлял для тебя никакой ценности, и его гибель была воспринята тобой как заслуженное для него наказание.

— То же самое и с Николасом. Он был магическим созданием, практикой на пути к чему-то большему. В плане Джеганя Николас не играл основной роли, поэтому его смерть не нанесла большого урона. Если бы Николас добился успеха — Джегань бы победил, а, убив Николаса, ты оказал ему услугу.

Ричард взъерошил рукой волосы. Он был ошеломлен смыслом того, что узнал. Он критиковал Никки за то, что она не видит всей картины происходящего, и вот он виновен в том же самом.

— Ну, хорошо, — спросил он. — Тогда как ты думаешь, Джегань мог бы вообразить что-то еще хуже, чем Николас Скользящий?

Крики цикад в этот момент казались подавляющими, агрессивными, словно они были врагами, окружающими его.

— Полагаю, он продвинулся вперед, и уже создал это. — Сказала Никки с тихой окончательностью. Она накинула одеяло на плечи и держала его рукой, закрывая горло. — Я думаю, что те люди в лесу встретились именно с этим.

В наступающей темноте Ричард наблюдал за ее выражением. — Что ты знаешь об этом создании Джеганя?

— Немного, — признала Никки. — Одна из моих бывших Сестер шепнула несколько слов, уезжая в путешествие.

— Путешествие?

— В мир мертвых.

Тон ее голоса, взгляд, смотревший в сторону, не давали Ричарду спросить, что заставило женщину пуститься в такое путешествие. — Так что она тебе сказала?

Никки утомленно вздохнула. — Джегань делает оружие из пленных добровольцев. Молодые волшебники думают, что жертвуют собой для общего блага. Никки встряхнула головой, сожалея о таком заблуждении. — Та Сестра сказала мне, что Николас — всего лишь ступенька в продвижении Его Превосходительства к своей истинной и благородной цели. Никки взглянула, чтобы убедиться, что Ричард внимательно слушает. — Она еще сказала, что Джегань на грани создания существа, подобного тому, что он нашел в древних книгах, но намного более смертоносного и неукротимого.

Волосы на затылке Ричарда зашевелились. — Существо? Какое существо?

— Чудовище. Неукротимое чудовище.

Ричард сглотнул от зловещего звучания этого слова. — Что оно может? Что ты узнала? Какое оно?

Казалось, что-то мешает ему громко произнести это слово, будто его звук мог вызвать зверя из окружающей ночи.

Никки отвела беспокойный взгляд. — Когда Сестра скользила в мир смерти, она улыбнулась, словно Хранитель, захвативший душу, и сказала — Когда Ричард Рал использует свою силу, зверь тут же узнает это. Тогда он найдет и убьет Ричарда Рала. Его жизнь подходит к концу, как и моя.

Ричард заставил себя моргнуть. — Она говорила еще что-нибудь?

Никки встряхнула головой. — Тут она забилась в мучительной предсмертной конвульсии. Комнату накрыла тьма, когда Хранитель забрал ее душу в оплату за сделку, заключенную ей когда-то.

— Меня беспокоило одно — как это существо нашло нас. Однако я не думаю, что ситуация настолько отчаянная, как кажется. Нет никаких доказательств, что на наш отряд действительно напало именно оно. В конце концов, ты не пользовался своей силой, зверь Джеганя не мог обнаружить тебя.

Ричард смотрел вниз на свои сапоги. — Когда напали солдаты, — произнес он низким голосом, проводя пальцем по краю подметки, — я использовал дар, чтобы отклонить стрелы. Только последнюю — не успел.

— Лорд Рал, — сказала Кара, — я не думаю, что было так. Мне кажется, чтобы отклонить стрелы, вы пользовались мечом.

— Тебя там не было, ты не видела, как все происходило. — Ответил Ричард, мрачно качая головой. — Мечом я отбивался от солдат, отклонять им стрелы я не мог. От стрел я защищался с помощью моего дара.

Никки выпрямилась. — Ты использовал дар? Как ты его призвал?

Ричард застенчиво пожал плечами. Хотел бы он больше знать о том, как и что он сделал. — Через необходимость, полагаю. Не знал, что меня привлекут к ответственности…

Она мягко коснулась его руки. — Глупо обвинять себя. Ты не мог знать. Если бы ты этого не сделал, ты был бы убит. Твои действия спасли тебе жизнь. Ты ничего не знал о звере. Не ты один в ответе за все это.

Ричард, нахмурившись, глядел на нее. — Что ты имеешь в виду?

Никки откинулась назад, прислонившись к каменной стене. — Боюсь, я тоже, возможно, помогла ему обнаружить нас.

— Ты? Но как?

Я использовала Магию Ущерба, чтобы избавиться от твоей крови, чтобы вылечить тебя. Хотя Сестра не говорила ничего определенного, у меня было беспокойное ощущение, что это существо может быть каким-то образом связано с подземным миром. Если это правда, то когда я уничтожила твою кровь с помощью Магии Ущерба, я неосторожно дала этому, так сказать, почувствовать вкус твоей крови.

— Ты поступила правильно. — Сказала Кара. — Ты сделала то единственное, что могла. Позволить лорду Ралу умереть, значит дать Джеганю то, чего он добивается.

Никки поклоном поблагодарила Кару за ее слова.

Ричард перестал задерживать дыхание. — Что еще ты можешь рассказать об этом?

— Боюсь, больше ничего. Сестра сказала, что Сестры, которые экспериментировали с созданием оружия из людей, создали Николаса, чтобы уточнить некоторые детали, прежде чем приступить к более важной работе. Некоторые из них умерли, создавая Скользящего, и с таким же количеством Сестер, Джегань пробирается к своей цели, не щадя никого. Император использует всех, кто у него остался, а Сестер осталось достаточно, чтобы достичь его цели. Очевидно, создание зверя было значительно более сложным, чем создание Скользящего, но результат, как говорится, стоил того. Я подозреваю, что он приказал действовать кратчайшим путем, а кратчайший путь пролегает через подземный мир.

— Раз уж мы собираемся бороться с этим, мы должны узнать все, что возможно, об этом звере. И узнать раньше, чем он нападет на нас. После того, что случилось с отрядом, не думаю, что у нас в запасе много времени.

Ричард знал то, о чем она умолчала — она хотела, чтобы он оставил то, что она называла бессмысленными мечтами о Кэлен. Она хотела сконцентрировать все его внимание на этом опасном создании Джеганя.

— Я должен найти Кэлен, — сказал он тихо, но в его тоне чувствовалась и его убежденность, и его решимость.

— Мертвый ты ничего не сможешь сделать. — Сказала Никки.

Ричард через голову снял перевязь и прислонил полированные ножны к скале.

— Слушайте, мы даже не уверены, что, независимо от того, что убило наш отряд, этот зверь, о котором ты говорила, действительно существует.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Никки.

— Если оно может найти меня, когда я использую свой дар, почему оно напало на отряд? Конечно, именно там я пользовался своими способностями, но нападение произошло спустя три дня после этого. Если зверь должен был узнать меня после того, как я использую свою силу, тогда почему он напал на наших людей?

— Возможно, он думал, что вы будете среди них, — предположила Кара.

Никки кивнула. — Возможно, Кара права.

— Возможно, — подтвердил Ричард. — Но если оно должно было узнать меня после использования моего дара, да еще ты показала ему вкус моей крови, то оно должно было знать, что меня нет среди этих мужчин.

Никки пожала плечами. — Я не знаю. Могло оказаться, что, используя дар, ты показал зверю район, где ты находишься, но когда ты перестал пользоваться твоими способностями, он, так сказать, ослеп. Возможно, зверь настолько разозлился, когда не обнаружил тебя, что принялся убивать всех, кто попадался ему на пути. Если это правда, то зверь где-то близко, и, подозреваю, ждет, когда ты используешь свой дар, чтобы, наконец поймать тебя.

Но она сказала, что, как только я воспользуюсь даром, оно меня узнает. Это не значит, что я должен использовать дар снова, чтобы оно могло меня схватить.

— Возможно, оно действительно теперь тебя знает. Но возможно оно все еще должно искать тебя. Так как зверь теперь тебя знает, возможно, ему нужно, чтобы ты использовал дар, чтобы он мог атаковать.

Это была пугающая логика. — Полагаю, это хорошо, что я не завишу от моего дара.

— Вы должны позволить нам защищать вас, — сказала Кара. — Я думаю, вам нельзя делать ничего, что могло бы по неосторожности заставить вас использовать свой дар.

— Вынуждена согласиться с Карой. — Подтвердила Никки. — Я не уверена относительно вкуса твоей крови, но одно мы знаем наверняка и что я знаю от Сестры — если ты используешь дар, оно найдет тебя. Пока зверь выслеживает тебя, мы можем узнать о нем больше и устранить угрозу. Ты не должен ни при каких условиях пользоваться своим даром.

Ричард кивнул уступая. Он не знал, было ли это возможно. Как он не умел призывать свой дар, так он не знал, сможет ли он предотвратить его приближение. Он пробуждался гневом и отвечал на определенную потребность. Не было определенных условий, которые вызывали его дар; это просто происходило и все. Хотя их теория неиспользования его дара имела смысл, он не был уверен, что сможет на деле управлять им в достаточной степени, чтобы предотвратить его пробуждение, если того потребуют обстоятельства.

Еще одна мысль пугала его. Возможно, зверь нашел его и точно знал, где он находится, а его людей он убил просто из жажды крови. Ко всему прочему, он предполагал, что зверь мог наблюдать за ними издалека, пользуясь тем, что шум от его шагов, пока он будет приближаться, скрыт за шумом цикад.

В тусклом свете Никки наблюдала за ним. Пока он предавался мрачным мыслям, она протянула руку и снова проверила его лоб.

— Мы должны отдохнуть, — сказала она, убирая руку. — Ты дрожишь от холода. Боюсь, что в твоем состоянии ты можешь подхватить лихорадку. Ложись. Мы все будем согревать друг друга. Но сначала тебе нужно обсушиться, или ты никогда не согреешься.

Кара через Ричарда перегнулась к Никки. — Как ты собираешься высушить его без огня?

Никки сделала повелительный жест рукой. — Откиньтесь назад, оба.

Ричард откинулся назад; Кара тоже нерешительно подчинилась. Никки наклонилась, держа руку у них над головами. Ричард чувствовал теплое покалывание магии, но без того неприятного чувства, как в последний раз. Он видел мягкое тепло и над Карой. Ему пришло в голову, что Никки настолько доверяет Каре, чтобы использовать на ней свою магию, ведь использование волшебства на Морд-Сит дает им возможность захватывать его, чтобы управлять одаренным человеком. Еще более замечательным Ричард нашел то, что Кара доверяет Никки достаточно, чтобы позволить использовать магию на себе. Морд-Сит вообще не любили никакой магии.

Руки Никки медленно перемещались над их телами. Когда она достигла сапог, Ричард понял, что он высох. Он провел рукой по рубашке и штанам и обнаружил, что они совершенно сухие.

— Ну и как? — поинтересовалась Никки.

Кара нахмурилась. — Я бы предпочла остаться мокрой.

Никки выгнула бровь. — Если хочешь, это можно устроить.

Кара засунула руки подмышки, чтобы согреть их и затихла. Видя, что Ричард доволен, Никки высушила себя, медленно перемещая руки вниз. Словно медленно выжимая воду из платья.

Когда она закончила, то дрожала так, что стучали зубы, но и она и ее черное платье были сухими.

Удивленный тем, что она дрожит, хотя могла бы избежать этого, Ричард сел и мягко взял ее за руку. — С тобой все хорошо?

— Я совершенно измотана. — Призналась она. — Уже много дней я не высыпаюсь. Сначала много сил ушло на твое исцеление, потом дорога до места боя, потом путь сюда. Боюсь, все это меня доконает. Это простенькое колдовство забрало последние силы, которые у меня оставались. Я должна выспаться, вот и все. Но ты, Ричард, нуждаешься в отдыхе не меньше меня, даже если сейчас не чувствуешь этого. Ложись и спи. Пожалуйста. Если мы ляжем поближе, мы сможем дольше сохранить тепло.

Сухой, но уставший и все еще не согревшийся, Ричард завернулся в одеяло. Она была права; ему необходимо отдохнуть. Он не сможет помочь Кэлен, если не отдохнет.

Без колебаний Кара прижалась к нему с левой стороны, чтобы помочь ему согреться. Никки придвинулась поближе с другой стороны. Тепло было словно утешение. Он и не осознавал, насколько замерз, пока они не улеглись все вместе, тесно прижавшись. По своему самочувствию он понимал, что все еще не полностью здоров. По крайней мере, сейчас ему больше всего был нужен отдых, а вовсе не магия.