Глава 3 (Jane)

Ричард опустился на колени рядом с постелью и принялся запихивать одежду в мешок. Холодный мелкий моросящий дождь, который он видел через маленькое окошко, казалось, закончится не скоро, так что свой плащ он оставил неубранным.

— Что это ты делаешь? — спросила Никки.

Он заметил кусок мыла, лежащий поблизости схватил и его.

— А что, ты думаешь, я делаю?

Он уже потерял так много времени, он потерял дни. Времени больше не было. Он засунул кусок мыла, пакетики сушеных трав и специй и немного сушеных абрикосов на дно мешка, прежде чем быстро уложить туда скатанные одеяла. Кара вместо бесполезных вопросов и возражений пошла собирать свои вещи.

— Я против, и ты это знаешь, — Никки села на корточки рядом с ним и взяла его за руку, разворачивая так, чтобы он мог ее видеть. — Ричард, ты не можешь уехать. Тебе нужно отдохнуть. Я говорила, ты потерял много крови. Ты еще недостаточно восстановил силы, чтобы гоняться за призраками.

Он подавил негодующую реплику и плотно стянул кожаный ремень вокруг своей скатки. — Я в порядке. — Это, конечно, было не так, но он чувствовал себя вполне нормально.

Никки провела все эти дни в напряженных попытках спасти его жизнь. Волнуясь за него, она была истощена, и возможно не могла трезво мыслить, из-за всего этого предполагая, что он действует несерьезно.

Тем не менее, он решил, что больше не даст ей повода быть у нее в долгу.

Никки настойчиво схватила его за рубашку, пока он затягивал второй ремень. — Ты не понимаешь, насколько слаб сейчас, Ричард. Ты подвергаешь опасности свою жизнь. Ты должен дать отдых своему телу, чтобы иметь возможность восстановиться. У тебя почти не было времени, чтобы накопить силы.

— А как много времени есть у Кэлен? — Он схватил Никки за плечо и в отчаянии притянул ее к себе. — Она где-то там, в беде. Ты этого не понимаешь, Кара этого не понимает, но я — понимаю. Неужели ты думаешь, что я могу просто лежать здесь, когда девушка, которую я люблю больше всего на свете, подвергается риску? Если бы это ты была в беде, Никки, хотела бы ты, чтобы я так легко махнул на тебя рукой? Не желала бы ты, чтобы я сделал хоть какую-то попытку? Я не знаю, что идет неправильно, но что-то не так. Если я прав, — а я прав, — то я даже не могу представить себе последствия.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, если ты права, тогда я просто фантазирую. Но если прав я, а так как достаточно очевидно, что ты и Кара вдвоем не можете иметь одинаковое психическое расстройство, то это может значить, что произошедшее, что бы это ни было, имеет причину, не сулящую ничего хорошего. Я не могу позволить себе задержку и риск лишь для того, чтобы убедить вас в серьезности ситуации. Слишком много времени уже потеряно, слишком многое поставлено на карту.

Никки выглядела слишком пораженной, чтобы говорить. Ричард отпустил ее и развернулся, чтобы застегнуть мешок. У него не было времени ломать голову над тем, что происходит не так с Никки и Карой.

К Никки наконец-то вернулся голос: — Ричард, неужели ты не понимаешь, что делаешь? Ты начинаешь выдумывать абсурдные объяснения, только лишь для того, чтобы доказать то, во что ты хочешь верить. Ты же сам сказал: Кара и я не можем обе одновременно помешаться. Останься и отдохни. Мы можем попробовать определить природу этих снов, которые так прочно засели у тебя в голове, и, надо надеяться, все исправить. Вероятно, это вызвано тем способом, которым я пыталась вылечить тебя. Если так, прости. Пожалуйста, Ричард, останься.

Она была сосредоточена только на том, что было для нее проблемой. Зедд, его дедушка, человек, который помогал вырастить его, всегда говорил: Не думай о задаче, думай о решении . Решение, на котором ему необходимо сосредоточиться сейчас — это как найти Кэлен, пока еще не слишком поздно. Ему так нужна была помощь Зедда, чтобы отыскать ее.

— Ты все еще находишься в опасности, — настаивала Никки, стараясь уклониться от капель дождя, просачивающихся через щели в крыше. Такие перегрузки могут оказаться роковыми для тебя.

— Я понимаю. Правда, понимаю. Ричард проверил нож, который носил на поясе и убрал его обратно в ножны. — Я не собираюсь игнорировать твои слова. Я буду предельно осторожен.

— Ричард, послушай меня, — произнесла Никки, потирая лоб пальцами, как будто у нее болела голова. — Это не все.

Она замолчала и провела рукой по волосам, подыскивая слова. — Ты не являешься непобедимым. Ты можешь носить этот меч, но он не может постоянно защищать тебя. Твои предки, каждый лорд Рал до тебя, несмотря на их искусство владения даром, всегда имели при себе телохранителей. Ты мог быть рожден с даром, но даже если бы ты мог им пользоваться, эта сила все равно не является гарантией безопасности, особенно сейчас.

— Та стрела послужила лишь знаком того, что ты уязвим. И даже будучи очень важным человеком, Ричард, ты все лишь человек. Мы все нуждаемся в тебе. Мы все так отчаянно нуждаемся в тебе.

Ричард отвел взгляд от выражения боли в глазах Никки. Он очень хорошо знал, насколько уязвим. Жизнь была для него величайшей ценностью, и он никогда не думал, что бессмертен. Он почти никогда не возражал против постоянного присутствия рядом Кары. Она и остальные Морд-Сит а также другие телохранители, которых он, похоже, унаследовал, уже не раз доказывали свою необходимость. Но это не означало, что он сам был беспомощным, или что он позволит излишней осторожности помешать ему делать то, что необходимо.

Более того, он даже понимал шире намерения Никки. Во время обучения во Дворце Пророков, он понял, что Сестры Света придают огромное значение его глубокому вплетению в древние пророчества, и абсолютно уверены, что он — центральная фигура, вокруг которой развиваются события.

Согласно Сестрам, если бы их задачей было одержать победу над темными силами, выступающими против них, то это было бы возможно только если бы Ричард привел их к победе. Пророчество гласило, что без него все будет потеряно. Их аббатиса, Аннелина, провела достаточно времени, манипулируя событиями, чтобы быть уверенной, что он выживет, вырастет и возглавит их в этой войне Все свои надежды Энн — и она не раз это говорила — взвалила на плечи Ричарда. По крайней мере Кэлен вспылила однажды именно по этой причине.

Также он понимал, что его лидерство побуждает к действиям многих людей, которые желают лишь жить свободными.

Ричард был глубоко в хранилищах Дворца Пророков и своими глазами видел некоторые из наиболее важных и хорошо охраняемых пророчеств. Он не мог не признать, что некоторые из них были просто жуткими. Тем не менее, по своему опыту он знал, что пророчества могут показаться, чем бы это ни было, лишь тем, что в них хотят прочитать.

У него был опыт, связанный с пророчествами, которые были о нем и о Кэлен, по большей части, они принадлежали Шоте, женщине-ведьме. И этот опыт показывал, что от пророчеств оказывалось очень мало проку и очень много проблем.

Ричард заставил себя улыбнуться: — Никки, ты рассуждаешь как Сестра Света. — Она не выглядела веселой. — Со мной будет Кара, — сказал он, пытаясь избавить ее от беспокойства.

Он осознал, после того как сказал это, что присутствие Кары рядом не остановило стрелу, которая поразила его. Кстати, где она была во время битвы? Он не помнил, чтобы она была с ним. Кара не боялась битвы; даже упряжка лошадей не смогла бы ее оттащить, если она его защищала. Несомненно, она, должно быть, была рядом, но он не мог вспомнить, чтобы видел ее.

Он взял большой широкий кожаный пояс и закрепил его вокруг талии. Этот пояс и некоторые другие его вещи когда-то принадлежали великому магу, он обнаружил их в Анклаве Волшебника, где Зедд сейчас держал оборону, защищая Хранилище от Императора Джеганя и его орды из Древнего Мира.

Никки нетерпеливо вздохнула — проблеск ее твердой и неумолимой стороны, которую Ричард так хорошо знал. Также он знал, что на сей раз это было продиктовано искренним беспокойством за его здоровье.

— Ричард, мы просто не можем себе этого позволить. Есть важные вещи, о которых мы должны поговорить. И это та причина, по которой я направлялась к тебе сначала. Ты что не получил мое письмо?

Ричард задумался. Письмо… письмо… — Да, — произнес он, наконец вспомнив. — Я получил твое письмо. Я отправил весточку тебе — с солдатом, которого Кэлен коснулась своей силой.

Ричард заметил, как Кара быстро взглянула на Никки, удивленно, как будто не может вспомнить ничего подобного.

Никки смерила его взглядом, в котором невозможно было ничего прочитать. — Письмо, что ты отправил, не дошло до меня.

Отчасти удивленный, Ричард махнул рукой в направлении Нового Мира. — Его главной задачей было отправиться на север и убить Императора Джеганя. Его коснулась Исповедница; он бы умер прежде, чем ослушался ее приказа. Вполне возможно, что с ним случилось еще что-нибудь. В Древнем Мире достаточно опасностей.

Взглянув в лицо Никки, он прочитал на нем, что только что дал ей ярчайшее свидетельство своего помешательства. — Ты действительно думаешь, пусть даже в своих грезах, что сноходца можно так легко устранить?

— Нет, конечно же нет. — Он надавил на торчащий из своего мешка котелок, заталкивая его поглубже. Мы ожидали, что солдат, скорее всего, будет убит при попытке. Мы послали его за Джеганем потому, что он был убийцей и заслуживал смерти. Но я кроме того полагал, что возможность его успеха также вероятна. Даже если бы у него не получилось, я хотел, чтобы, по крайней мере, Джегань потерял сон, подозревая, что любой из его людей может быть подосланным убийцей.

По подчеркнуто спокойному лицу Никки, можно было прочитать, что это все для нее не более чем часть его иллюзий о женщине, которая ему приснилась.

Ричард вспомнил тогда, что еще произошло. — Никки, я боюсь, что сразу после того, как Сабар доставил твое письмо, на нас напали. Он погиб в той битве.

Кара тайком кивнула в подтверждение.

— Добрые духи, — произнесла Никки печально, услышав вести о юном Сабаре. Ричард разделял ее чувства.

Он помнил срочное предупреждение Никки о том, что Джегань начал создавать оружие из людей с даром, также как это было три тысячи лет назад в великой войне. То были немыслимые, пугающие разработки, но Джегань нашел способ сделать это, используя Сестер Тьмы, которых он держал в плену.

Во время атаки на их лагерь, письмо Никки упало в огонь. У Ричарда не было возможности прочитать его целиком перед тем, как оно было уничтожено. Тем не менее, он разобрал достаточно, чтобы осознать угрозу.

Он направился к столу, где лежал его меч, но Никки встала у него на пути. — Ричард, я знаю, это тяжело, но ты должен избавиться от этих фантазий. У нас нет на это времени. Нам нужно поговорить. Если ты получил мое письмо, то, по крайней мере, знаешь, что не можешь…

— Никки, — произнес Ричард, успокаивая ее, — Я должен это сделать. — Он положил руку ей на плечо, стараясь говорить так терпеливо, как мог, принимая во внимание его спешку, но и стараясь дать ей понять своим тоном, что не собирается обсуждать это более. — Если ты отправишься с нами, мы сможем поговорить позднее, когда будет время и когда это не будет мешать мне делать то, что должно. Но в данный момент у меня нет времени, также как его нет у Кэлен.

Нажав слегка рукой Никки на плечо, Ричард отодвинул ее в сторону и шагнул к столу.

Когда он поднял меч за полированные ножны, то слегка удивился, почему, когда он услышал волчий вой и проснулся, то думал, что меч лежит рядом с ним на траве. Может, он помнил какой-то фрагмент своего сна. Нетерпеливо желая быстрее уехать отсюда, он выбросил это из головы.

Плавно одев через голову древнюю кожаную перевязь, он быстро прикрепил к ней ножны на левом бедре, и проверил, надежно ли они зафиксированы. Двумя пальцами он потянул меч снизу за крестовину, не для того даже, чтобы удостовериться, что меч чист в ножнах, а, скорее, чтобы проверить, что клинок в порядке. Он не мог вспомнить всего, что случилось в битве, также он не помнил, чтобы клал меч вдалеке от себя.

Отполированная сталь проблескивала через тонкий слой засохшей крови.

Обрывки воспоминаний о битве обрушились на него. Это произошло внезапно и неожиданно, но как только он в ярости освободил меч, внезапность больше не имела значения. При таком численном превосходстве… хотя, все же имела значение. Он так хорошо понимал правоту Никки, когда она говорила об его уязвимости.

Вскоре после его первой встречи с Кэлен, Зедд, будучи Первым Волшебником, назвал его Искателем и вручил меч. Ричард ненавидел оружие из-за своего ошибочного мнения о том, что оно олицетворяет. Зедд сказал ему, что Меч Истины, — как он назывался, — всего лишь инструмент, исполняющий волю своего владельца, который и наделяет его смыслом. Это было особенно верно именно для этого оружия.

Меч теперь был связан с Ричардом, связан с его существованием и управляем его волей. С самого начала смыслом и целью Ричарда было защитить тех, кого он любит и о ком заботиться. Но он осознал, что для этого нужно сначала привести в порядок мир, чтобы они могли жить в безопасности и покое.

Это было тем смыслом, которым он наделил свой меч.

Клинок с шипением вошел в ножны.

Его стремлением теперь было найти Кэлен. Если клинок поможет осуществлению этой цели, он не будет колебаться, чтобы применить его.

Он поднял свой мешок и закинул его назад на привычное место на спине после того как проверил не оставил ли он что-нибудь в соседней комнате. На полу перед очагом он увидел вяленое мясо и сухари. Рядом лежали другие упакованные продукты. Простые деревянные чашки Ричарда и Кары также были там, одна с бульоном, вторая с остатками каши.

— Кара, — сказал он, взяв три кожаный меха с водой и повесив их на шею, — Убедись, что взяла все съестные запасы. Не забудь кружки.

Кара кивнула. Она методично укладывалась, поверив, что он не собирается оставлять ее здесь.

Никки поймала его за рукав: — Ричард, нам нужно поговорить. Это важно.

— Тогда сделай то, о чем я просил: собирай вещи и пойдем вместе. — Он подхватил лук и колчан. — Ты можешь рассказывать все, что хочешь, до тех пор, пока не будешь задерживать меня.

Смирившись, она кивнула и, наконец-то прекратив споры, поспешила в заднюю комнату собрать свои вещи. Он не хотел оставлять ее, Ричарду нужна была помощь; ее дар мог быть полезен в поиске Кэлен. Фактически, найти Никки, чтобы она помогла ему, было его первой мыслью перед атакой, когда он понял, что Кэлен пропала.

Ричарда набросил свой дорожный плащ с капюшоном на плечи и направился к двери. Кара быстро глянула, торопливо собирая вещи около очага, и кивнула в знак того, что скоро будет готова. В задней комнате он мог видеть Никки, которая в спешке собирала вещи, пока он не ушел далеко.

Из-за срочной необходимости найти Кэлен, воображение Ричарда разыгралось. Он видел ее раненой, видел ее боль. Мысль, что Кэлен где-то одна, в беде, заставляло его сердце учащенно биться от страха за нее.

Против его воли нахлынули сокрушительные воспоминания о том времени, когда она была до полусмерти избита. Он тогда бросил все и увез ее далеко в горы, где никто не мог бы их найти, чтобы она была в безопасности и могла бы исцелиться. То лето, после того как она начала поправляться и до того как появилась Никки, чтобы забрать его, было лучшим летом в его жизни. Как могла Кара забыть то особенное время, было ему непонятно.

Он по привычке проверил меч, чтобы убедиться, что он свободно двигается в ножнах, прежде чем открыть простую деревянную дверь.

Влажный воздух и металлически-серый утренний свет приветствовали его. Вода, стекая по карнизу крыши, брызгала на его сапоги. Холодная изморозь колола лицо. По крайней мере, кончился проливной дождь. Низкие плотные тучи скрывали вершины дубов, которые огораживали с дальней стороны небольшое пастбище, где обрывки тумана стелились, как призраки, по блестящей траве. Огромные сучковатые стволы деревьев роняли мрачные тени.

Ричард был зол и разочарован из-за того, что постоянно шел дождь. Если бы не он, то шансы намного бы увеличились. Тем не менее, это возможно. Всегда остаются знаки.

Всегда остаются следы.

Дождь сделает их менее различимыми, но даже такой ливень не может стереть все отпечатки. Ричард вырос, читая следы животных и людей в лесу. Он мог идти по следам в дождь. Это было сложнее, занимало больше времени и требовало напряженного внимания; но он, несомненно, мог это сделать.

И тут его озарило.

Когда он найдет следы Кэлен, он сможет доказать, что она существует. У Никки и Кары не будет иного выбора, кроме как поверить ему.

Каждый оставляет уникальные следы. Он знал следы Кэлен. Также он знал угол, под которым они располагаются по отношению друг к другу. Вместе с его и Кары следами, следы Кэлен также будут там у всех на виду. Чувство надежды, если не облегчения, поднялось в нем. Как только он найдет несколько читаемых отпечатков и покажет их Никки и Каре, больше не будет споров. Они поймут, что это был не сон и случилось что-то серьезное.

Тогда он сможет проследить путь Кэлен от их лагеря по отпечаткам ног и найти ее. Дождь замедлит эти попытки, но не остановит его, и, может, Никки сможет применить свои способности, чтобы ускорить поиск.

Мужчины, которые топтались невдалеке, увидели, что он вышел из домика и спешно окружили его. Эти люди не были солдатами в строгом смысле этого слова. Они были возчиками, мукомолами, плотниками, каменщиками, фермерами и торговцами, которые бились всю свою жизнь под репрессивным правлением Ордена, стараясь сводить концы с концами и поддерживать свои семьи.

Для большинства этих людей жизнь в Древнем Мире означала существование в постоянном страхе. Любой, кто осмеливался критиковать методы Ордена, быстро арестовывался по обвинению в подстрекательстве и казнен. Обвинения и аресты осуществлялись постоянно, верные или нет. Такая быстрая «справедливость» постоянно держала людей в страхе.

Непрерывная идеологическая обработка людей, а особенно молодежи, приводила к тому, что значительная часть общества фанатично верила в пути Ордена. С самого рождения детей учили, что беспокойство о себе неправильно и что горячая вера в самопожертвование для большего блага есть единственный способ попасть в свет Создателя после смерти и избежать вечных мучений в темных глубинах подземного мира в беспощадных руках Владетеля. Любая иная точка зрения считалась злом.

Обещания богатых делиться с простыми людьми создавало ярых сторонников Ордена, вечно ожидающих доли чужой крови, ждущих, дележки того, что, как их учили, было награблено грешниками, эгоистичными угнетателями, и, следовательно, заслуживавшими такой участи.

Молодые люди из рядов праведников вербовались добровольцами в армию, страстно желая стать частью благородной битвы, чтобы покарать неверующих, наказать грешников, конфисковать полученную нечестным трудом прибыль. Одобрение грабежей, свобода зверства и широко распространенное насилие над необращенными плодило чрезвычайно уродливую и яростную разновидность фанатизма. Это порождало армию дикарей.

Такова была натура солдат Имперского Ордена, которые наводнили Новый Мир и бесконтрольно неистовствовали сейчас на родине Ричарда и Кэлен.

Мир стоял на краю темных веков.

По мнению Энн Ричард был рожден, чтобы сражаться с этой угрозой. Она и многие другие верили в предсказание, что если свободным людям выпадет шанс выжить в этой великой битве, победить, то это будет возможно, только если Ричард возглавит их.

Эти люди без него разглядели пустоту идей и продажность обещаний Ордена, увидели его тем, чем он был: тиранией. Они решили вернуть свои жизни. Это сделало их воинами борьбы за свободу.

Всплеск удивленных приветствий и криков радости разбил утреннюю тишину и спокойствие. Едва подойдя, они заговорили все сразу, спрашивая, все ли с ним в порядке и как он себя чувствует. Их искреннее беспокойство тронуло его. Несмотря на спешку, Ричард заставил себя улыбнуться и пожать руки мужчинам, которых он узнал, живя в Алтур’Ранге. Это была встреча, на которую они все надеялись и ждали.

Кроме того, работая вместе со многими из этих людей и познакомившись с другими, Ричард знал, что он также является символом свободы для них: Лорд Рал из Нового Мира, Лорд Рал из страны, где люди живут свободно. Он показал, что это возможно и для них, показал, какой может стать их собственная жизнь.

По мнению Ричарда, он оставался лесным проводником, каким был всегда — даже названный Искателем и правящий Д’Харианской Империей. Пройдя через множество трудных испытаний, с тех пор как покинул дом, в действительности он остался тем же человеком, с теми же убеждениями. Если раньше он стоял против быков, то теперь приходилось сталкиваться с армиями. Хотя масштаб был другой, принципы оставались те же.

Но сейчас все, о чем он беспокоился — это как найти Кэлен. Без нее весь мир, сама жизнь, не казались ему столь уж важными.

Невдалеке, прислонившись к столбу, стоял мускулистый человек, но не с улыбкой, а с угрожающим видом, который читался в неизменном изгибе его бровей. Мужчина скрестил свои мощные руки на груди и наблюдал, как остальные приветствуют Ричарда.

Ричард поспешил протиснуться сквозь толпу мужчин, пожимая руки на ходу, к хмурящемуся кузнецу: — Виктор!

Сердитый взгляд уступил место слабой усмешке. Мужчина обменялся рукопожатием с Ричардом: — Никки и Кара впустили меня к тебе только дважды. Если бы они не позволили мне увидеть тебя этим утром, я бы завернул железные балки вокруг их шей.

— Это был ты, тем утром? Ты прошел мимо и коснулся моего плеча?

Виктор усмехнулся, кивая: — Да. Я помог принести тебя сюда. — Он положил могучую руку на плечо Ричарда и слегка встряхнул. — Ты выглядишь выздоровевшим, даже если немного бледен. У меня есть лярд — он вернет тебе силу.

— Я в порядке. Может позже. Спасибо, что помог донести меня сюда. Послушай, Виктор, ты не видел Кэлен?

Брови кузнеца снова сошлись глубокими складками: — Кэлен?

— Мою жену.

Виктор смотрел, никак не реагируя. Его волосы были так коротко подстрижены, что голова казалась выбритой. Капли дождя бисером покрывали его скальп. Одна бровь изогнулась.

— Ричард, ты что женился, после того как ушел?

Ричард нетерпеливо взглянул через его плечо: — Кто-нибудь из вас видел Кэлен?

Его встретили пустые выражения лиц многих мужчин. Другие обменивались озадаченными взглядами. Серое утро утонуло в тишине. Они не знали, о ком он говорит. Многие из этих людей знали Кэлен и должны были ее помнить. Теперь они качали головами или пожимали плечами, сожалея.