Кара проскочила вперед между Ричардом и Никки, не только чтобы позаботиться, чтобы с каждой стороны от него находится страж в красной коже, но и чтобы быть впереди. Насколько Ричард знал, у морд-ситов не было рангов, но Рикка, как другой морд-сит, всегда беспрекословно признавала неформальный авторитет Кары.
      Ричард приметил уникальный узор из тонких черных и золоченых линий на панелях из красного дерева, тянувшихся по обеим сторонам одного из декоративно отделанных боковых коридоров. Практически с тех самых пор, как научился ходить, Ричард, чтобы узнавать дорогу, ориентировался по мелким деталям своего окружения. Подобно деревьям в лесу, которые узнаваемы благодаря некоторым особенностям, таким как искривленные ветви, новый побег или шрам на коре, он в перемещениях по Цитадели и другим подобным местам ориентировался по деталям архитектуры.
      Он махнул рукой.
      — Сюда.
      Кара побежала впереди него.
      При беге их сапоги стучали по каменному полу коридора, порождая эхо. Никки бежала босиком. И он был отчасти удивлен тем, что она без сапог все еще спокойно бежит по грубо обработанному камню. Никки была не из тех женщин, которых Ричард вообще мог представить бегущими босиком. Хотя, даже когда бежала без обуви, она по-прежнему выглядела не теряющей каким-то образом царственной осанки.
      А ведь совсем недавно Ричард боялся, что Никки уже отбегалась. Он все еще сам удивлялся, что сумел извлечь ее из той магической заготовки, после того как, разбив окна, ворвалась молния. Какое-то время он был уверен, что она не выживет. И если бы, когда Ричард «отключил» контролирующую сеть, рядом не оказался со своей помощью Зедд, его опасения вполне могли сбыться.
      Они свернули в другой коридор — толстые ковры заглушали их бег — и наконец оказались в большом зале овальной формы с двумя отполированными до блеска колоннами из красного мрамора. По всему периметру помещения проходил балкон, поддерживаемый колоннами с арками. Все проходы на балконе были коридорами, расходящиеся как спицы в колесе, ведущие к различным уровням и частям Цитадели.
      Ричард в пять прыжков спустился по ступенькам, проскочил между колоннами и теперь огибал огромный, имевший форму клеверного листа, фонтан, расположенный в центре помещения, пол которого был покрыт плиткой. Вода в фонтане спадала каскадами с расходящихся рядов зубчатых чаш и заканчивала падение в бассейне со стенами из белого мрамора, высотой по колено, служившей еще и в качестве скамьи. Расположенная футах в ста над головой стеклянная крыша пропускала в зал свет и тепло.
      Когда Ричард достиг дальнего конца зала, он обогнал Кару и распахнул одну из тяжелых двойных дверей. Он остановился на верхней из двенадцати протяженных гранитных ступеней. Никки остановилась рядом с ним слева, а по другую сторону от нее встала Рикка. Кара заняла оборонительную позицию как можно ближе к нему справа. Теперь все они переводили дух от короткой, но быстрой пробежки через Цитадель.
      В раннем утреннем свете трава в загоне для лошадей, через дорогу, казалась пышной и ярко-зеленой. Позади загона отвесно поднималась стена Цитадели, образующая внутренний двор, казавшийся похожим на уютный каньон. Прошедшее тысячелетие оставило на взмывающей вверх стене из плотно подогнанных темных камней бледный желтовато-коричневый осадок. Кремовые капли отложений кальция создавали впечатление, что камень медленно оплавляется.
      Две лошади, цокая копытами, приближались в арочном проходе слева — выходе из туннеля под частью Цитадели, единственного прохода во внутренний двор. Ричард пока не мог сказать, кто эти всадники, скрытые в глубокой тени широкого и низкого сводчатого прохода. Но кто бы это ни был, они явно знали, куда направлялись, и, по всей вероятности, не боялись ехать во внутренний двор Цитадели, предназначенный не для посетителей, а для волшебников и их помощников. Впрочем, так было в очень далекие времена. И тем не менее Ричард припомнил свой трепет, когда в первый раз, с большой осторожностью, отправился в наземную часть Цитадели. Его до сих пор изумляло, что бывают люди, отваживающиеся на подобные поступки.
      Когда пара всадников выехала на свет, Ричард увидел, что один из них — Шота.
      Ведьма встретилась с ним взглядом и улыбнулась той спокойной, понимающей и очень личной улыбкой, которую так естественно носила на лице. Как и многому другому, имевшему отношение к Шоте, Ричард совершенно не доверял этой улыбке, как знаку совершенно неискреннему, и поэтому не мог считать, что она предвещает что-нибудь хорошее.
      Он не узнал женщину, по виду лет на десять или пятнадцать старше, которая почтительно следовала позади Шоты. Короткие рыжеватые волосы обрамляли приятное женственное лицо. Глаза ее были удивительно голубыми, как небо сияющим и ясным осенним днем. В отличие от Шоты, она не маскировалась этой особой неопределенной улыбкой. Пока они ехали, она вертела головой, и голубые глаза оглядывали все вокруг, словно она опасалась неминуемого нападения демонов, способных мгновенно материализоваться из темного камня окружающих стен.
      По контрасту с ней, Шота выглядела спокойной и самоуверенной.
      Кара за спиной Ричарда наклонилась к Никки.
      — Шота, ведьма, — доверительно прошептала она.
      — Знаю, — ответила Никки, не отрывая глаз от подъезжавшей к ним удивительно красивой женщины.
      Шота остановила лошадь почти у самых ступеней. Расправив плечи, она, для расслабления, опустила запястья рук на переднюю луку седла.
      — Мне понадобилось увидеть тебя, — сказал она Ричарду, как будто он был единственным, кто стоял на ступенях Цитадели. Улыбка, искренняя или нет, исчезла с ее лица. — Нам нужно о многом поговорить.
      — А где же твой кровожадный маленький спутник Самюэль?
      Шота, сидевшая на седле боком, соскользнула с лошади в манере, соответствующей, в представлении Ричарда, схождению живого духа на землю, если бы духи ездили на лошадях.
      Намек негодования заставил сузиться миндалевидной формы глаза Шоты.
      — Это одна из тем, которые нам надо обсудить.
      Другая женщина также спустилась с лошади и взяла поводья от лошади Шоты, когда та просто отвела их в сторону и отпустила, почти так, как поступает королева, не думая и не заботясь о том, кто подхватит их, но ожидая, без всяких сомнений, что кто-то наверняка сделает это. Взгляд Шоты был по-прежнему прикован к Ричарду, пока она плавно двигалась к широким гранитным ступеням. Ее густые, вьющиеся золотисто-каштановые волосы спадали на плечи и слегка искрились в свете раннего утра. Подчеркивающее фигуру открытое платье из воздушной ткани ржавого цвета, превосходно подходящего к цвету ее волос, казалось, плыло при легких шагах, тесно облегая каждый изгиб фигуры, по крайней мере те изгибы, что были прикрыты.
      Наконец пристальный взгляд Шоты, оставив Ричарда, переместился на Никки, сменившись на явный вызов: «Я ненавижу тебя». Это была разновидность взгляда, готового испепелить любого. Но с Никки он потерпел неудачу. А Ричард только тут понял, что, похоже, присутствует при встрече двух крайне опасных и энергичных женщин. Он уже ожидал, что вот-вот покатятся грозовые облака и засверкают молнии, но небо оставалось вызывающе ясным.
      Но вот взгляд Шоты вновь скользнул назад, к Ричарду.
      — Твой приятель Чейз был серьезно ранен.
      Ричард не имел предположений, что именно собиралась ему сказать Шота, но это даже близко не было к ожидаемому.
      — Чейз?..
      Внезапно появился Зедд и протолкался между Ричардом и Карой.
      — Шота! — заявил он в раздражении. Его лицо побагровело, но явно не от бега через коридоры и залы. — Как ты посмела явиться в Цитадель! Сначала обманным путем отобрала у Ричарда меч, а потом…
      Ричард протянул руку к груди деда, не давая ему спуститься по ступеням.
      — Зедд, успокойся. Шота говорит, что Чейз тяжело ранен.
      — Почему она решила…
      Неожиданно голос Зедда стих, когда наконец-то до него дошли слова Ричарда. Его округлившиеся глаза снова повернулись в сторону Шоты.
      — Чейз ранен? Добрые духи… но как?
      Внезапно Зедд уловил присутствие другой женщины, стоявшей немного дальше и державшей поводья лошадей. Он сощурился от яркого света.
      — Джебра? Джебра Бевинвер?
      Женщина приветливо улыбнулась.
      — Это было так давно. Я не думала, что ты запомнил меня, волшебник Зорандер.
      На этот раз Ричард уже не пытался остановить Зедда, когда тот вновь бросился вниз по ступеням, затем тепло и покровительственно обнял женщину.
      — Волшебник Зорандер…
      — Зедд, помнишь?
      Она отклонилась назад, чтобы вглядеться в его лицо. Улыбка проглянула сквозь печаль, тягостно подавляющую ее взор, — и исчезла, подобно привидению.
      — Зедд, мои видения пропали.
      — Пропали… видения? — Тревога исказила его лицо, он выпрямился и схватил ее за плечи. — Когда?
      Ужасная мука вновь наполнила ее голубые глаза.
      — Почти два года.
      — Два года… — повторил Зедд, его голос ослаб в смятении и испуге.
      — Теперь я вспомнил тебя. — Это произнес Ричард, сбегая вниз по ступеням. — О тебе мне говорила Кэлен.
      Джебра озадаченно нахмурилась в ответ на слова Ричарда.
      — Кто?
      — Призрак, которого он ищет, — сказал Шота, и ее твердый взгляд вновь уперся в него, будто вызывая на спор.
      — Женщина, которую он ищет, совсем не призрак, — сказала Никки, привлекая внимание Шоты. — Отчасти благодаря твоим весьма дорого обошедшимся, и при этом двусмысленным намекам, мы все-таки открыли правду, о которой постоянно говорил Ричард. О чем ты, скорее всего, все еще не имеешь представления.
      Леденящий взгляд Никки напомнил Ричарду, что когда-то она была известна как Госпожа Смерть. Холодная властность в голосе была под стать этому взгляду. В мире было мало женщин, которых боялись так же сильно, как когда-то Никки… может быть, за исключением Шоты. Поведение Никки совершенно явно указывало, что она женщина, которую все еще следует бояться.
      Шота, с полным равнодушием, но очень внимательно смерила взглядом ночную рубашку Никки. Ричард ожидал затем глупой ухмылки. Вместо этого глаза Шоты яростно сверкнули.
      — Ты спала в его постели. — В голос звучали нотки удивления, как будто эти сведения пришли ей на ум совершенно неожиданно.
      Никки лишь пожала плечами, удовлетворенная пробуждением ярости Шоты.
      — И в самом деле спала.
      Едва заметная улыбка, в свою очередь, тронула уголки рта Шоты.
      — Но так и не преуспела в попытке уложить его с собой. — Ее улыбка стала шире. — Или даже и не пыталась, моя дорогая? Опасаешься не пережить отказа?
      — Почему бы тебе не рассказать мне, каково это — быть отвергнутой? Я тогда смогла бы решить, стоит ли.
      Ричард осторожно заставил Никки отступить назад от края ступени, прежде чем две женщины не совершили какую-нибудь глупость — как, например, попытаться выцарапать друг другу глаза. Или действительно испепелить друг друга.
      — Ты сказала, что явилась сюда не без причины, Шота… Но уж лучше бы заехала просто так.
      Шота тихо вздохнула.
      — Я нашла твоего приятеля, Чейза. Он был опасно ранен.
      — Это ты уже говорила. Как он был ранен?
      Взгляд Шоты по-прежнему не пытался избежать его взгляда.
      — Он был ранен мечом, который тебе очень хорошо знаком.
      Ричард удивленно заморгал.
      — Чейз был ранен Мечом Истины? Это Самюэль напал на Чейза?
      — Боюсь, что так.
      Зедд погрозил ей костлявым пальцем.
      — Это все твои проделки!
      — Чушь. — Шота тоже подняла палец, когда Зедд подошел ближе, но скорее для предупреждения, чем для обвинения. Этот жест и ее слова удержали Зедда от того, чтобы шагнуть еще раз. — Чтобы устроить неприятности, мне не нужен никакой меч. — Она выгнула бровь. — Хочешь убедиться в этом, волшебник?
      — Прекратите это! — Ричард сбежал вниз, перепрыгивая через ступени, и встал между дедом и Шотой, обратив к ней свирепый взгляд. — Что происходит?
      Она грустно вздохнула.
      — Боюсь, даже я не совсем это понимаю.
      — Ты отдала мой меч Самюэлю. — Ричард попытался скрыть свой гнев и постарался не повышать голоса, но у него это не получилось. — Я же предупреждал тебя о его характере. Но, несмотря на мое предупреждение, ты настояла на том, чтобы он получил этот меч. Я хочу знать, что он затевает. Где Чейз? Насколько тяжело он ранен? И где сейчас Рэчел?
      Шота сдвинула брови.
      — Рэчел?
      — Девушка, что была с ним… Девушка, которую он удочерил. Они вдвоем отправились назад, в Вестландию. Чейз собирался перевезти свою семью в Цитадель. Ты хочешь сказать, что девушки с ним не было?
      — Я нашла его тяжело раненым. — Шота впервые выглядела так, будто оказалась в замешательстве. — И с ним не было никакой девушки.
      Пока Ричард выжидал, Рикка взяла поводья обеих лошадей и повела их к загону. Он же пытался представить, что могло произойти и почему Рэчел не осталась с Чейзом. Он беспокоился, ведь, скорее всего, что-то случилось с Рэчел. Зная, какой находчивой и изобретательной она была, Ричард задавался вопросом, не отправилась ли она за помощью и не бродит ли теперь там совершенно одна?
      И тут ему в голову пришла другая мысль.
      — И как же это случилось, что ты случайно встретила Чейза?
      Шота облизнула губы. Казалось, ей не хотелось говорить что-то неприятное для нее, но в конце концов она произнесла:
      — Я разыскивала Самюэля.
      Удивленный, Ричард взглянул на Никки. Ее облик не выдавал никакой реакции, и казалось, что лицо настолько лишено эмоций, что на какое-то мгновение это напомнило Ричарду похожее выражение, которое он время от времени наблюдал у Кэлен. «Маска Исповедницы», так она называла это. Исповедницы время от времени подавляют все эмоции, чтобы делать те ужасные вещи, что порой бывают необходимы.
      — И в каком состоянии Чейз? — спросил Ричард, на этот раз значительно спокойней. Он хотел узнать, почему Шота вообще преследовала Самюэля, но в данный момент следовало интересоваться наиболее важным. — Он поправляется?
      — Надеюсь, что так, — сказала Шота. — Он был пронзен мечом…
      — Моим мечом?
      Шота не стала возражать против этой детали.
      — Я не целитель, но у меня есть определенные способности, и я оказалась в состоянии по крайней мере отменить его путешествие в мир иной. И нашла людей, способных позаботиться о нем и помочь ему выздороветь. Уверена, что сейчас он в безопасности. Но пройдет еще некоторое время, прежде чем он вновь встанет на ноги.
      — И почему же Самюэль не убил его? — спросила Кара с верхней ступени.
      — И точно так же поступил и с Тови, — сказала Никки. — Ее он тоже не убил.
      — Самюэль, безусловно, способен на убийство, — отметил Ричард.
      Шота свела руки перед собой.
      — У Самюэля могло не хватить храбрости убить этиммечом. Он делал это в прошлом — когда меч был по праву его, — и поэтому осознает боль, которую тот причиняет, когда его используют для убийства. — Она выгнула бровь, глядя на Ричарда. — Полагаю, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
      — Это оружие, которому не следует находиться в неподходящих руках, — сказал Ричард.
      Шота пропустила насмешку Ричарда мимо ушей и продолжила.
      — Он, скорее, ведет себя как трус. Зачастую трус просто оставляет человека умирать самого по себе, подальше от собственных глаз.
      — Но в таком случае людям приходится больше страдать, — заметил Зедд. — Это еще более жестоко. Возможно, поэтому он поступает так.
      Ведьма лишь покачала головой.
      — Самюэль трус и авантюрист; главное в нем не жестокость, а, скорее, полный эгоизм. Трусы неизбежно не решаются все продумать до конца. Поэтому действуют по собственной прихоти. И делают то, что хотят и когда хотят.
      Самюэль крайне редко утруждает себя обдумыванием последовательности своих действий; он просто хватает что-то, когда видит такую возможность, когда видит то, что желает получить. Он старается избежать боли, которую испытает в случае убийства этим мечом, и поэтому не завершает убийства, начатого им импульсивно, в порыве. Если раненного им человека ждет мучительный конец и затянувшиеся боли, для Самюэля это не имеет значения, поскольку он никогда не остается рядом, чтобы быть свидетелем. С глаз долой — из мыслей вон. Именно так он и поступил с Чейзом.
      — А ты дала ему меч, — сказал Ричард, не в состоянии скрывать гнев. — Ты прекрасно знала, что он собой представляет, и все-таки сочла возможным так поступить.
      Шота с минуту смотрела на него, прежде чем ответить.
      — Это было не так, Ричард. Я дала ему меч, потому что надеялась, что это его успокоит. Я верила, что он будет рад заполучить его вновь. Полагала, что это смягчит его давнюю обиду за то, что меч у него грубо отобрали.
      Шота бросила короткий, но враждебный взгляд в сторону Зедда.
      — Так значит, ты не задумывалась над последствиями своих поступков, — сказал Ричард. — Ты просто сделала то, что захотела.
      Взгляд Шоты вновь скользнул к Ричарду.
      — Столько времени спустя и после всего произошедшего ты по-прежнему непочтителен и дерзок, как и раньше?
      Но Ричард был не в настроении извиняться.
      — Боюсь, что дела даже гораздо хуже, — сказала Шота, чуть менее яростно, — чем я полагала ранее.
      Зедд поглаживал подбородок, стараясь оценить ситуацию.
      — Должно быть, Самюэль ударил мечом Чейза, а затем похитил Рэчел.
      Ричард был удивлен предположением Зедда; сам он не подумал об этом, а предполагал, что Рэчел отправилась искать помощь.
      Все свое недовольство он адресовал Шоте:
      — Почему Самюэль так поступил?
      — Боюсь, что у меня нет никаких предположений. — Шота подняла глаза на Никки, по-прежнему стоявшую на самой верхней из гранитных ступеней. — Кто та женщина, которую, по твоим словам, он ударил? Кто такая эта Тови?
      — Одна из сестер Тьмы. И это не пустое обвинение. Тови не знала человека, ударившего ее, и не знала, кто такой Самюэль, но она точно знала, что такое Меч Истины; когда-то она была одним из учителей Ричарда во Дворце Пророков. И перед тем как умереть, она рассказала мне, как она и еще три сестры Тьмы «запалили» магию Огненной Цепи вокруг Кэлен, чтобы вынудить всех забывать ее. Затем они использовали Кэлен, чтобы выкрасть шкатулки Ордена из Народного Дворца.
      Брови Шоты собрались в глубокие складки. Она выглядела по-настоящему растерянной.
      — Шкатулки Одена вступили в игру, — добавил Ричард.
      Шота взмахнула рукой, прогоняя мысленные видения.
      — Об этом я уже в курсе. Не знала только, почему.
      Ричард задумался над тем, сколько из этой истории ей известно, но все равно добавил:
      — Тови доставляла одну из шкатулок Одена, хранившихся в Народном Дворце Д’Хары, когда Самюэль напал на нее, проткнул мечом, а затем похитил шкатулку.
      В очередной раз Шота проявила удивление, но это выражение быстро исчезло, сменяясь тихой яростью, по мере того как она молча обдумывала услышанное.
      — Я знал Чейза всю свою жизнь, — сказал Ричард. — И хотя любой может ошибиться, не припоминаю ни единого случая, чтобы он оказался захвачен врасплох кем-то, сидевшим в засаде. Как не могу представить себе, что вот так запросто может попасть в засаду сестра Тьмы. Люди, обладающие даром, с их уровнем талантов и способностей, способны ощущать присутствие посторонних.
      Шота взглянула на него.
      — Что ты имеешь в виду?
      — Каким образом Самюэль сумел неожиданно напасть на сестру Тьмы и на Стража границы? — Ричард сложил на груди руки. — И к тому же всякий раз, когда Самюэль пытается совершить что-то поистине дьявольское, ты всегда удивляешься и снимаешь с себя всякую ответственность за все его поступки. Так какую же роль во всем этом сыграла ты, Шота?
      — Никакую. Не имею ни малейшего представления, что он затевает.
      — Такая неосведомленность для тебя не характерна.
      Ее щеки покрыл румянец.
      — Сам же ты не знаешь и половины этого. — Наконец она отвернулась от него и направилась к ступеням. — Я уже сказала тебе, что нам надо многое обсудить.
      Ричард ухватил ее за руку, останавливая.
      — Сделала ли ты что-нибудь, чтобы Самюэль смог подкрасться к Чейзу или неожиданно напасть на Тови и похитить шкатулку? Я имею в виду не то, что ты обеспечила его оружием, чтобы совершить этот «подвиг», и, без сомнения, рассказала о могуществе, заключенном в шкатулках Одена.
      Некоторое время она всматривалась в его глаза.
      — Ты жаждешь убить меня, Ричард?
      — Убить тебя? Шота, я всегда был твоим лучшим другом.
      — Тогда смени гнев на милость и выслушай то, что мы собирались сообщить тебе, явившись сюда. — Она высвободила свою руку и вновь направилась к ступеням. — Давай пройдем внутрь, подальше от этой несносной погоды.
      Ричард взглянул на голубое небо.
      — Погода прекрасная, — сказал он, наблюдая, как она поднимается по лестнице.
      На самом верху она остановилась, чтобы обменяться коротким и пристальным взглядом с Никки, затем повернулась и посмотрела вниз, на Ричарда. Это был взгляд из разряда навязчивых, несдержанных, вызывающих беспокойство взглядов, какие, по его представлению, могла магическим образом воспроизвести только ведьма.
      — Только не в моем мире, — едва слышно произнесла она. — В моем мире сплошной дождь.

Глава 11