Ричард, ошеломленный, замер, будто прикованный к месту, глядя на Никки, подвешенную в воздухе над массивным библиотечным столом, опутанную со всех сторон поблескивающей сеткой из светящихся зеленых геометрических фигур. Все в ней было неподвижно. Казалось, она даже не дышит. Голубые глаза не мигая смотрели куда-то вдаль, будто пристально созерцали одной только ей видимый мир. А столь знакомые утонченные черты выглядели идеально прорисованными в зеленоватом оттенке, испускаемом светящимися линиями.
      Ричард решил, что она выглядит скорее мертвой, чем живой; так выглядит покойник в гробу, перед тем как отправиться к вечному покою.
      Это было невозможно красивое и в то же время глубоко тревожное зрелище. Она казалась не чем иным, как безжизненной статуей, созданной из плоти и света. Спутанные пряди светлых волос, собранные в скрученные, мягко выгнутые дуги и завитки, и даже отдельные их нити застыли совершенно неподвижно посреди воздуха. Ричард по-прежнему все еще ожидал, что она сейчас окончательно и неожиданно упадет на стол.
      Осознав, что продолжает сдерживать дыхание, он наконец позволил себе выдохнуть.
      По-видимому, в тон с дикой энергией молний, сверкавших за окнами, воздух в комнате отчетливо потрескивал, пропитанный силой, которая даже для нетренированного глаза Ричарда казалась необычайной магией. Это было то самое удивительное свойство воздуха, которое привлекло его внимание еще там, в маленьком читальном зале.
      Ричард не имел ни малейшего представления и не мог даже вообразить, что происходит и что является целью такого использования магии. Он был одновременно очарован этим зрелищем и приведен в замешательство тем, что очень мало знал о подобных вещах. Однако самое главное, что для него подобное зрелище было загадочно пугающим.
      Выросший в Вестландии, где никакой магии не было и в помине, он время от времени задавался вопросом, чего же такого был лишен, — особенно в такие моменты, как этот, когда ощущал себя беспомощным невеждой. Но в других случаях, подобных исчезновению Кэлен, он начинал ненавидеть магию и не желал иметь с ней никаких дел.
      Посвященные в учение Имперского Ордена нашли бы циничное удовлетворение в столь отстраненных отношениях с магией со стороны Лорда Рала.
      Несмотря на то, что он вырос, не имея представления о магии, тем не менее Ричард уже многое узнал о ней. Например, то, что Благодать, начертанная на столе под Никки, — это мощнейший элемент, используемый теми, у кого есть дар. Он также знал, что, начертанный кровью, этот знак являет собой нечто, что делалось крайне редко и только в самых угрожающих обстоятельствах.
      Разглядывая блестящие линии крови, образующие саму форму Благодати, Ричард заметил нечто, что заставило волосы у него на затылке встать дыбом. Одна из ног Никки зависла над самым центром изображенной на столе структуры Благодати — над той самой частью, что символизировала Создателя Света, откуда исходила не только жизнь, но и лучи, изображающие дар, проходящий через жизнь, через оболочку и затем в вечность преисподней. Однако другая нога Никки застыла в нескольких дюймах над столом за пределами внешнего круга рисунка — над той частью, что представляла преисподнюю.
      Никки парила в воздухе, подвешенная между миром живых и миром мертвых. Ричард понял, что вряд ли так получилось случайно.
      Он направил взгляд чуть далее, за потрясающий воображение облик парящей в воздухе Никки, и там, в сгустившихся позади нее тенях, увидел освещаемых время от времени вспышками молнии Натана и Энн, напоминавших то исчезающих, то внезапно появляющихся призраков. Они тоже с серьезным видом наблюдали за Никки, находившейся в центре светящейся магической структуры.
      Зедд, опустив одну руку на костлявое бедро и поглаживая тонким пальцем другой руки гладкий подбородок, медленно обходил вокруг стола, внимательно наблюдая за непрерывно растущим и усложняющимся узором из светящихся зеленых линий.
      Снаружи, сквозь высокие окна, продолжали пробиваться резкие вспышки молний, однако раскаты грома заглушались толстой каменной стеной Цитадели.
      Ричард поднял взгляд, вглядываясь в лицо Никки.
      — С ней… все… в порядке?
      Зедд оглядел его, будто уже забыв, что Ричард давно вошел в эту комнату.
      — Что?
      — С ней все в порядке?
      Густые брови Зедда сдвинулись.
      — Как бы это узнать?
      Ричард вскинул вверх обе руки и с шумом опустил их, выражая свое беспокойство.
      — Ну, какого черта, Зедд, разве не ты отправил ее туда?
      — Не совсем так, — пробормотал Зедд, потирая ладони и продолжая перемещаться вокруг стола.
      Ричард подошел ближе к столу, над которым парила Никки.
      — Что происходит? С Никки все в порядке? Она в опасности?
      Наконец Зедд оглянулся и вздохнул.
      — Мы ничего не знаем наверняка, мой мальчик.
      Из тени к столу в зеленоватый свет вышел Натан. Было хорошо заметно, как встревожены темно-синие глаза высокого предсказателя. Он пожал плечами вместо утешения, и его длинные белые волосы при этом коснулись плеч.
      — Мы думаем, что с ней все в порядке, Ричард.
      — Ничего плохого с ней случиться не должно, — заверила его Энн, присоединяясь к Натану.
      Широкоплечий пророк возвышался над ней. В простом шерстяном платье, с седеющими волосами, собранными в свободный пучок, она рядом с Натаном выглядела невзрачной. И Ричард подумал, что почти любой выглядит весьма невзрачным рядом с Натаном.
      Ричард протянул руку, указывая на сетку из геометрических линий, заключавшей внутри себя Никки.
      — Так что это за штука?
      — Контролирующая сеть, — сказал его дед.
      Ричард нахмурился.
      — Контролирующая? Контролирующая что?
      — Огненную Цепь, — мрачным голосом сообщил Зедд. — Мы пытаемся разобраться, как действует Огненная Цепь во время ее запуска, с тем чтобы суметь найти способ обратить ее.
      Ричард почесал висок.
      — О-о.
      Происходящее вызывало у него все большее и большее беспокойство. Ему отчаянно хотелось отыскать Кэлен, однако он был глубоко обеспокоен и тем, что могло случиться с Никки при подобной попытке разгадать те таинственные силы, что сотворили древние волшебники. Как Первый волшебник, Зедд обладал способностями и талантами, к достижению которых Ричард не способен даже приступить, и все же волшебники древних времен значительно превосходили Зедда по таланту. При тех знаниях, которыми обладали Зедд, Натан, Энн и Никки, при всем их могуществе, они силились разобраться в выходящем за пределы их собственного опыта. В выходящем за пределы их возможностей, в том, чего опасались даже те, древние волшебники. Однако разве был у них выбор?
      Помимо того, что он лично беспокоился за Никки, Ричард понимал, что она необходима ему для поисков Кэлен. Хотя другие могли быть более могущественными или более знающими в некоторых определенных областях, по сравнению с Никки, общая совокупность качеств ставила ее на совершенно иной уровень. Вероятно, она была самой могущественной волшебницей, когда-либо появлявшейся на свет. То, что другие совершали с огромными усилиями, Никки могла сделать без затруднений. Самой ценной, с точки зрения Ричарда, была одна из малозаметных, но все же удивительных способностей Никки: кроме Кэлен, он не знал никого, кто еще способен так настойчиво концентрироваться на цели, как это делала Никки. Кара бывала просто решительной и твердой, защищая его, но Никки способна быть невероятно упорной и настойчивой в достижении любой цели, какую бы ни ставила перед собой. Когда-то давно, когда они были врагами, безрассудная решимость делала ее не только жестоко эффективной, но и по-настоящему опасной.
      Ричард был рад, что их отношения изменились. С тех пор как начались поиски Кэлен, Никки стала его ближайшим и самым надежным другом. Хотя она и понимала, что его сердце принадлежит Кэлен и ничто изменить этого не может.
      Он, как гребнем, провел пальцами по волосам.
      — Ну, а почему же именно она наверху, внутри этой штуки?
      — Она единственная из нас, кто способен использовать магию Ущерба, — дала короткое пояснение Энн. — «Запал» Огненной Цепи требует наличия элементов Ущерба для запуска процесса, а затем и для функционирования. Мы и пытаемся понять весь цикл действия Огненной Цепи… включая компоненты Приращения и Ущерба.
      Ричард мог допустить, что в этом есть некоторый смысл, но это никак не повлияло на его отношение к этому эксперименту.
      — И Никки согласилась на это?
      Натан откашлялся.
      — Это была ее идея.
      Наверняка так и было. Ричарду временами казалось, что эта женщина охвачена жаждой смерти.
      В подобных ситуациях ему всегда хотелось узнать побольше о таком вот. Сейчас он вновь сознавал, что не понимает происходящего. Он указал вверх, на совокупность всего, плававшего над столом.
      — Мне никогда не приходило в голову, что в контролирующей сети можно использовать человека. Я хочу сказать, что никогда не слышал, чтобы подобные сети выстраивались вокруг кого-то.
      — Точно, такого и мы не знали, — сказал Натан своим глубоким, внушительным голосом.
      Под пристальным взглядом пророка Ричард почувствовал себя неуютно, так что поскорее повернулся к Зедду.
      — Чего вы этим хотите добиться?
      Зедд пожал плечами.
      — Все мы сейчас впервые пытаемся провести обзорный анализ контролирующей сети из внутренней перспективы. Чтобы сделать подобное, требуется магия Ущерба, именно поэтому контролирующую сеть не анализировали подобным образом, возможно, уже тысячи лет.
      — Как же вы тогда узнали, как это делается?
      — То, что никто из нас никогда не делал ничего подобного, — сказала Энн, — не означает, что мы не изучали многочисленных описаний подобных процессов.
      Зедд указал в сторону другого стола.
      — Мы изучали найденную тобой книгу… «Огненная Цепь». Это самая сложная и трудная для понимания книга из всех, с какими прежде имел дело любой из нас, так что нам хотелось разобраться во всем, что в ней изложено. И хотя раньше мы никогда не занимались внутренней перспективой, это оказалось близким к тому, что мы умеем. Если тебе известно, как создать стандартную контролирующую сеть и у тебя имеются все необходимые элементы дара, то вполне можно производить обзорный анализ прямо из внутренней перспективы. Вот что Никки и делает… Вот почему она должна быть той единственной, кто осуществляет это.
      — Но если существует стандартный способ, зачем требуется вот такой метод?
      Зедд поднял руку, указывая на линии, окружавшие Никки.
      — Считается, что внутренняя перспектива дает более детальное представление о подобной магической структуре, позволяет опуститься в ее анализе на более низкий, элементный уровень — в отличие от внешнего наблюдения за стандартным контролирующим процессом. Поскольку, как утверждается, этот способ дает возможность увидеть больше, чем при стандартном подходе, а Никки обладает нужными способностями, чтобы инициировать его, мы решили, что предпочтительнее будет сделать это вот таким образом.
      Ричарду даже стало легче дышать.
      — Итак, использование Никки вот таким образом — всего лишь абстрактный анализ? И ничего больше?
      Зедд отвел взгляд, избегая глаз Ричарда, продолжая тем временем разглаживать морщины на лбу.
      — Это всего лишь контролирующий процесс, Ричард, а не запуск подлинного явления, так что в некотором смысле это не имеет отношения к реальности. То, что реальная магия осуществляет мгновенно, эта, в данном случае неактивная, магическая заготовка растягивает в довольно долгий контролирующий процесс, с тем чтобы сделать возможным всесторонний анализ, хотя и не без некоторого риска. То, что ты видишь вокруг Никки, само по себе не является жизнеспособной магией.
      Зедд откашлялся.
      — Хотя будь запущена реальная магия, находись здесь вместо Никки Кэлен — и все было бы в высшей степени реальным.
      Руки Ричарда покрылись мурашками. Во рту у него пересохло так, что он едва смог говорить. Он даже ощущал удары своего сердца, заставляющие пульсировать вены на шее. Ему хотелось, чтобы это не было правдой.
      — Но ты сказал, что Никки нужна лишь чтобы «запустить» эту сеть. Ты сказал, что это возможно лишь потому, что она способна работать с магией Ущерба. Кэлен была не в состоянии сделать это для сестер — и не стала бы участвовать ни в каком эксперименте.
      Зедд покачал головой.
      — Сестры выстроили вокруг Кэлен самое настоящее волшебство. Они обладали даром магии Ущерба и не нуждались в сотрудничестве Кэлен. Никки же нужна нам для наблюдения изнутри с воздействием на обе стороны процесса — и Ущерба, и Приращения, — чтобы мы могли попытаться определить, как это функционирует. Эти два процесса не являются аналогами.
      — Ну, а как…
      — Ричард, — сказал дед, мягко прерывая его, — как я уже заметил, мы сейчас несколько заняты. Не самое неподходящее время для дискуссий на эту тему. Нам необходимо изучить процесс, чтобы попытаться понять принцип действия этой магии. Ты позволишь нам продолжить работу?
      Ричард сунул руки в задние карманы.
      — Безусловно.
      Он оглянулся на Кару. У нее был вид, который посторонние обычно воспринимают как «отсутствующий», но что до Ричарда, хорошо знающего ее, этот вид говорил о многом и, похоже, отражал его собственные подозрения. Он вновь повернулся к своему деду:
      — У вас что… в некотором роде неприятности?
      Зедд бросил в сторону остальных косой взгляд и лишь хмыкнул, затем вернулся к изучению геометрических форм вокруг парящей перед ним женщины.
      Ричард прекрасно понял, понаблюдав за искаженными чертами своего деда, что тот был либо очень подавлен, либо очень обеспокоен. С точки зрения Ричарда, и то и другое не предвещало ничего хорошего. Беспокойство за Никки вспыхнуло с новой силой.
      В то время как остальные стояли на безопасном расстоянии, рассматривая женщину и окружавшие ее геометрические формы со всех сторон, продолжая хмуриться, пытаясь разобраться в том, каким образом светящаяся контролирующая сеть продолжает выстраивать в пространстве новые линии, Ричард подошел ближе. Он медленно шел вокруг стола, наконец-то действительно изучая — в первый раз отнесясь к этому сознательно — линии, исчертившие воздух вокруг Никки.
      Подойдя ближе и начав двигаться вокруг стола, он сразу же осознал, что эти линии фактически формируют в пространстве цилиндр, как будто плоский рисунок из них свернут в трубу, внутри которой находится Никки. А это означало, что вся картинка была, по сути, просто-напросто двумерной, даже если и обернута вокруг «центра» и замкнута так, что образует цилиндрическую поверхность. Ричард мысленно сделал плоской эту цилиндрическую форму, наподобие того, как разворачивают пергаментный свиток, чтобы мысленно же увидеть, как именно вычерчиваются эти линии. Проделав подобное, он начал понимать, что в этом хитросплетении есть что-то странно знакомое.
      Чем больше Ричард изучал взаиморасположение линий, тем сильнее оно притягивало его внимание, не позволяя оторвать глаз, словно тащило его внутрь — затягивая в форму, состоящую из линий, углов и дуг. Казалось, здесь присутствует нечто, что он давно уже должен был распознать, но это почему-то никак не удавалось.
      Казалось бы, ему следовало считать эту магическую заготовку, окружившую со всех сторон Никки, чем-то ужасным, подобием формы обобщенного зла, но в нем не было подобного ощущения. Магическая заготовка просто существует; но она не обладает качествами, относящими ее к добру или злу.
      Те, кто «набросили» такую вот сеть на Кэлен, являли собой реальное зло. Четыре сестры Тьмы использовали магию для своих зловещих целей. Они воспользовались этой магией в качестве части своего плана по похищению шкатулок Одена, чтобы выпустить Владетеля из преисподней — напуская тем самым смерть на все живое. Все это — в обмен на лживые обещания бессмертия.
      Пристально вглядываясь в линии, Ричард пытался понять скрывающуюся в них гармонию, рисунок в целом, общее построение линий. А задумавшись над этим, получил и некоторое представление о характере всего этого сплетения.
      Он начал видеть некую логику в развернутом перед ним замысле.
      Затем Ричард указал на одно место, рядом с вытянутой правой рукой Никки, чуть пониже ее локтя.
      — Вот это место, здесь что-то не так, какая-то ошибка, — сказал он, хмуро оглядывая сплетенную из светящихся линий завесу.
      Зедд замер.
      — Ошибка?
      Ричард не думал, что произнес это вслух, по крайней мере, это было сказано не так громко, чтобы услышали остальные.
      — Да, именно. Что-то здесь не так.

      Ричард вновь вернулся к изучению линий, запрокидывая и наклоняя голову, чтобы лучше проследить за ними, когда они проходили через сложные сплетения. Все линии начинались возле талии Никки. Он начал улавливать значение их маршрутов и все глубже проникал в общий смысл построения.
      — Мне кажется, здесь не хватает опорной структуры. — Он указал пальцем влево. — Нет ли у тебя впечатления, что вот это должно начинаться вот здесь, сзади? Выглядит так, будто вот здесь должна быть линия, проходящая вверх вот таким образом, а затем назад, к этой точке, что рядом с локтем Никки.
      Все его внимание сосредоточилось на общей гармонии линий, и Ричард почти не обращал внимания на все остальное в комнате.
      — Не могу поверить, что ты мог в этом разобраться, — решительно заявила Энн.
      Его этот скептицизм не смутил.
      — Когда кто-то показал тебе круг, а в нем имеется небольшой прямой участок — ты сразу определяешь, что круг сделан с ошибкой, не так ли? Точно так же можно понять, какая конструкция предполагалась, и догадаться, что подобного плоского места здесь не должно быть.
      — Ричард, здесь не просто какой-то круг. Ты вряд ли понимаешь, что, собственно, видишь перед собой. — Она тут же прервалась, едва лишь в ее голосе прорезались назидательные нотки, взяла себя в руки и, перед тем как продолжить, сделала глубокий вдох. — Я просто хочу подчеркнуть, что в том, что ты здесь видишь, содержится масса самых разных сложностей, о которых ты не имеешь представления. Мы втроем еще только приступили к разгадке самого механизма, скрывающегося за этой магической заготовкой, а ведь у нас в отношении подобных изысканий весьма обширная подготовка. И, несмотря на нашу подготовку и знания, мы пока что не преуспели в понимании метода, лежащего в основе функционирования этой модели. Ты же явно во всем этом построении не разобрался.
      Даже не повернувшись в ее сторону, Ричард махнул рукой, отбрасывая это мнение.
      — Не имеет значения. Эта форма, по сути, является символом.
      Натан вскинул голову.
      — Чем является?
      — Символом, — пробормотал Ричард, продолжая изучать сплетения линий и пытаясь определить, что в этой архитектуре главное.
      — Да ну? — с жаром произнес дед, отвлекая Ричарда от этого занятия.
      — Я понимаю специфический язык символов, — произнес он с отсутствующим видом, отыскав наконец первичную линию-нить и прослеживая ее вдоль подъема, спусков и скручиваний, все более приближаясь к пониманию ее предназначения. — Я уже говорил тебе это.
      — Когда?
      — Давно. Мы тогда были с людьми Племени Тины. — Ричард погружался в глубину общего замысла, пытаясь постичь влияние всей совокупности мелких линий. — С нами была Кэлен. И Энн тоже.
      — Боюсь, мы этого не помним, — признался Зедд, увидев, что Энн в полном расстройстве лишь покачала головой. И с сожалением вздохнул. — Из-за совершенного этими сестрами большая часть памяти, связанной с Кэлен, для нас остается потерянной.
      Ричард уже практически не слышал его. Он еще более восторженно ткнул пальцем в сторону проплешины в череде линий чуть пониже локтя Никки.
      — Говорю же тебе, вот здесь не хватает линии. Я уверен в этом.
      Ричард повернулся к деду. И тогда заметил, что все окружающие уставились на него.
      — Вот тут вот, — сказал он, очередной раз указывая, — от конца вот этой ведущей вверх дуги и вот до этого треугольного пересечения, должна быть линия.
      Зедд нахмурился.
      — Линия?
      — Да. — Ричард не понимал, почему они этого все еще не замечают. Для него этот факт был так же заметен, как отсутствие ноты в простой мелодии. — Линии не хватает. И очень важной линии.
      — Важной? — повторила Энн слегка раздраженно.
      Ричард, все более возбуждаясь, вытер ладонью рот.
      — Очень.
      Зедд вздохнул.
      — Ричард, о чем ты говоришь?
      — Не может такого быть, чтобы ты научился разбираться в подобном, — усмехнулась Энн, на какое-то время теряя терпение.
      — Взгляните, — сказал Ричард, вновь обращаясь к ним, — вот это на самом деле символ, общая идея.
      Зедд почесал затылок, бросив короткий взгляд в окно, когда молния вспыхнула особенно яростно и настолько близко, что высвобожденный ею раскат грома ощущался так, будто мог расшатать каменные стены Цитадели. Затем вновь обратился к Ричарду.
      — И эта общая идея… она знакома тебе, Ричард?
      — Да. Это нечто вроде перевода с другого языка. Впрочем, подобное вы и пытаетесь сделать, строя такую вот контролирующую сеть. Эта форма отображает идею точно таким же образом, как математическое уравнение выражает связь между физическими символами — например, уравнение, выражающее соотношение длины окружности с диаметром. Визуальные символы можно воспринимать как некий язык, примерно так же, как и математику можно считать неким особым языком. И обе эти разновидности языка способны дать определенное представление о природе вещей.
      Зедд методично поглаживал волосы на затылке.
      — Ты считаешь символы одной из разновидностей языка?
      — В некотором смысле. Например, возьмем это знак, Благодать, начерченный на столе под Никки. Совершенно типичный символ. Внешний круг представляет начало преисподней, тогда как внутренний круг представляет пределы мира живого. Разделяющий их квадрат представляет завесу между этими мирами. В центре восьмиконечная звезда, представляющая Свет Творца. Восемь линий, исходящих из концов этой звезды в пространство, за границы внешнего круга, представляют дар, привнесенный из Мироздания через весь мир жизни, через завесу и далее, в мир смерти. Все вместе это образует символ; и когда смотришь на него, то видишь целиком всю идею. И можно сказать, что тебе вполне понятен ее язык.
      Если же в процессе построения магии кто-то, у кого есть дар, начертил Благодать не вполне точно — то есть неправильно выразился на соответствующем языке, — тогда символ будет работать неправильно и даже может стать источником неприятностей. Скажем, если ты увидел Благодать с девятиконечной звездой или без одного из кругов, разве не понял бы, что символ изображен неверно? Например, если квадрат, представляющий завесу, начерчен неправильно, то при определенных обстоятельствах это может даже, теоретически, пробить завесу и позволить двум мирам в определенном месте слиться.
      Итак, это символ. И понятно, какую идею он представляет. Тебе известно, как он должен выглядеть. Если он начерчен неправильно, ты в состоянии распознать ошибку.
      Вспышки молний на какое-то время затихли, комната погрузилась лишь в слабый свет ламп. Далекий гром зловеще доносился снизу, из долины.
      Зедд, продолжавший стоять неподвижно, куда с большей сосредоточенностью изучал Ричарда, чем контролирующую сеть.
      — Я никогда раньше не смотрел на это подобным образом, Ричард, но признаю, что в твоем подходе может быть определенный смысл.
      Натан выгнул бровь:
      — Наверняка есть.
      Энн лишь вздохнула:
      — Возможно.
      Ричард, отвернувшись от их угрюмых лиц, сосредоточился на светящихся линиях.
      — Вот, прямо в этом месте, — сказал он, указывая рукой, — ошибка.
      Зедд вытянул шею, чтобы внимательнее вглядеться в линии.
      — Давай для дальнейшего обсуждения допустим, что ты прав. И что, на твой взгляд, это означает?
      Сердце Ричарда тяжело стучало, пока он обходил вокруг стола, торопливо прослеживая, как линии развиваются дальше. Он даже воспользовался пальцем, держа его, очень осторожно, возле светящегося зеленого луча, чтобы отследить его прохождение через сплетения рисунка.
      И нашел то, чего ожидал.
      — Вот. Взгляни сюда, на эту только что образовавшуюся структуру, возникшую вокруг вот этих, более ранних, первоначальных линий. Взгляни на хаотическую природу вот этой новой группы линий; они меняются, они — переменные, тогда как в этом символе все линии должно быть константами.
      — Переменные?.. — растерянно пробормотал Зедд, как будто, следуя за рассуждениями Ричарда, запутался окончательно.
      — Да, — сказал Ричард. — Это явно не часть символа, а биологическая форма. То есть совершенно иная структура.
      Натан, вздохнув, провел руками назад по седым волосам, будто вытирая их, но промолчал.
      Лицо Энн покрывал густой румянец.
      — Это магическая заготовка! Неактивная! Она не может иметь ничего биологического!
      — В этом-то и проблема, — сказал Ричард, стараясь отвечать на смысл ее возражений, а не на общее раздражение. — Не должно быть таких вот переменных «примесей» там, где, предположительно, следует использовать константы. Это словно бы в математическом уравнении любой член мог произвольно менять свое значение. Подобное сделало бы математическое уравнение неверным, неработающим. Алгебраические символы могут быть переменными — но только когда они имеют специально оговоренные границы этих изменений. Но числа при этом постоянны. То же касается и структур: символы должны формироваться из неактивных констант… Можно сказать, как простое сложение или вычитание. Внутренняя переменная лишает символ постоянства формы.
      — Я не ухватил нить, — признался Зедд.
      Ричард указал на стол.
      — Вы начертили Благодать кровью. Благодать — это константа. Кровь же имеет биологическую природу. Почему вы поступили именно так?
      — Чтобы все это действовало, — поспешно заявила Энн, — нужно было инициировать внутреннюю перспективу контролирующей сети. Вот так оно и делается. Таков метод.
      Ричард поднял палец.
      — Точно. Вы умышленно ввели управляемую биологическую переменную — кровь — в систему, являющую собой константу… То есть в Благодать. Хотя и помнили о том, что она остается за пределами самой магической заготовки; это всего лишь ускоряющее средство, катализатор. И, думаю, внутри Благодати должна быть такая переменная, которая позволяла бы магии, что вы инициировали, «следовать своим курсом», без воздействия со стороны константы, то есть Благодати. Понимаешь? Это дает контролирующей сети не только силу, вызываемую Благодатью, но и свободу, приобретенную через биологическую переменную, с той целью, чтобы она могла осуществить свой рост в соответствии с потребностями, проявить свою истинную природу и цель.