Через пятнадцать минут Кори вошел в бурлящую, потеющую толпу воскресных любителей выпить в «Забегаловке». Он поискал свободное местечко у стойки, хотя знал, что из этого ничего не выйдет. За столиками тоже все места были заняты, стоящие толклись поблизости, оттесняя сидящих. Кори услышал, как ругается Нелли. За ругательствами последовал звук, похожий на выстрел из револьвера тридцать восьмого калибра, когда ее открытая ладонь вошла в соприкосновение с лицом кого-то, кто был чересчур многословен не по делу. Повернувшись, чтобы посмотреть. Кори увидел мужчину, нетвердым шагом отходящего от стойки. Там освободилось место. Кори быстро среагировал, поставил ногу на поручень, а локоть на стойку и заказал двойную порцию джина.

Джин тут же подали, Кори прикончил его одним быстрым глотком и заказал еще порцию. Было время, когда он пил джин медленно и разбавлял спиртное водой.

«Но сегодня не тот случай, — сказал он себе, осушая вторую порцию и заказывая третью. — Сегодня самый подходящий день, чтобы напиться, то есть напиться как следует. И у меня есть подозрение, что для того, чтобы мысли прояснились, потребуется немало джина. Или, может быть, это вовсе не то, что тебе нужно. То есть я хочу сказать, если ты действительно хочешь сосредоточиться, тебе не нужен джин. Даже похоже на то. На самом деле все наоборот, именно джин не дает тебе задумываться, и это единственная причина, по которой ты пьешь. Короче говоря, на тебя все так неожиданно навалилось, что ты хочешь снять этот груз со своих плеч, смыть мысли, залить мозги алкоголем».

Кори подтолкнул бармену пустой стакан. Стакан был моментально наполнен, и Кори опрокинул содержимое себе в горло.

Пока он ждал, когда алкоголь начнет действовать, ему явилось иное желание, маня его невидимым пальцем, тихонько подталкивая его оглянуться. Он медленно повернулся, сам не зная зачем. На мгновение его взгляд застрял на пустой стене, потом уперся в дверь, ведущую в заднюю комнату. Невидимый палец продолжал его манить, и Кори оглядывался до тех пор, пока его взор не натолкнулся на столик в дальнем углу рядом с дверью, ведущей в заднюю комнату.

За столиком сидела Лилиан и пила пиво. Она наклонила голову, ставя стакан на стол, а потом медленно потянулась рукой к бутылке.

«Это ничего не значит, — сказал Кори себе. — Просто еще одна мучимая жаждой юбка сидит в одиночестве и пьет пиво. Черт побери, и нечего на нее пялиться!»

Но он продолжал смотреть на Лилиан. Невидимый палец указывал на нее, говоря: «Вот она. Твоя жена».

«Лучше посмотри в календарь, — проговорил он невидимому подсказчику. — Эта девушка уже давно мне не жена. Мы с ней разошлись много лет назад».

«Тогда почему ты на нее смотришь?»

Кори даже не пытался ответить на этот вопрос. Он сидел и смотрел, словно в зале не было других посетителей. Чувства, теснившиеся в его груди, прогоняли пьяный дурман.

Кори говорил себе:

«Жизнь так коротка. Разве не странно, что мы так бездумно ее растрачиваем? Все наши поступки складываются в одну большую шутку, которая совсем не смешна. Если уж на то пошло, некоторым из нас приходится носить дурацкие колпаки семь дней в неделю. Мы — как те клоуны-двойняшки, которые обладают особым талантом изображать пьяных, да так, что в конце концов выбивают себе зубы. Но болят-то не зубы. Больно внутри, особенно больно той штуковине, что качает кровь».

— Обнови, — сказал Кори бармену.

Когда подали джин, он выпил его, крепко зажмурившись, сморщившись от мучительной боли и отчаяния, словно пил цианистый калий.

«Перестань смотреть на нее! — приказал он себе. — Ты не имеешь права смотреть на нее. Эта женщина — жена другого. Но даже если бы она и не была бы женой другого, у тебя все равно нет права смотреть на нее. Ты ей не пара — вот почему. Она — хорошая и чистая, а ты — просто болотный кот с грязными когтями, который служит и вашим и нашим, который знается с нелегальными торговцами спиртным, вымогая у них...»

— Не угостите ли вином? — услышал он тихий голос совсем рядом и понял, что это Карп, еще до того, как его увидел.

Но тщедушный человечек обращался не к нему, а к высокому, худому, коричневому от солнца строителю, который демонстративно выложил все свои деньги на стойку бара — десятку, две пятерки и кучу бумажек по одному доллару.

— Не угостите ли вином? — улещивал его Карп.

Строитель посмотрел на коротышку сверху вниз и сказал:

— Отстань от меня!

Карп завистливо вздохнул, глядя на деньги мужчины, и сказал громко:

— Вино, виски или любой другой живительный нектар, который вдохнет радость...

— Я же сказал: отстань от меня! — буркнул строитель. Он замахнулся, намереваясь ударить его ребром ладони, но, к его удивлению, не достиг цели. Он с изумлением пялился на пальцы Кори, схватившие его за запястье, потом перевел взгляд на его лицо и осведомился: — Кто тебя просил?

— Проехали, — бросил Кори.

Он освободил запястье мужчины и отвернулся, но почувствовал сильный рывок. Строитель развернул его к себе.

Мужчина наклонился к нему и процедил сквозь сжатые зубы:

— Хочешь, я тебя так отделаю, что мама родная не узнает?

Кори лениво ухмыльнулся. Глаза его были полузакрыты. Он ничего не ответил.

Строитель поднял тяжелую мускулистую руку и погрозил Кори огромным кулаком:

— Видал? Знаешь, что я могу с тобой сделать?

— Нет, — ответил Кори. — Продемонстрируй.

— Ты сам напросился, верно? — Теперь строитель говорил громче и отступил назад, чтобы освободить себе побольше пространства.

Кори не двинулся с места. Прошла минута, но ничего не произошло, если не считать того, что строитель внимательно смотрел Кори в глаза. Потом быстро заморгал, и на лице его отразилось смущение. Не говоря ни слова, он отвернулся от Кори, низко склонился над стойкой и уставился в свой стакан с двойной порцией пшеничного виски.

Карп по-прежнему стоял, спокойно потирая руки, как муха потирает свои лапки. Поверх головы коротышки Кори увидел, что Лилиан встает из-за столика и направляется к задней двери. Он мысленно нажал кнопку, которая пресекала его мысли о женщине по имени Лилиан, и на этой кнопке было написано имя Делберт Кингсли.

Кнопка запустила мысли, связанные с происшествием ночью в проулке на Второй улице, когда он прятался за забором и смотрел на лицо Делберта Кингсли, пока тот искал его взглядом.

Кори схватил Карпа за плечо и развернул так, чтобы тот видел заднюю дверь. Лилиан как раз приближалась к ней.

— Видишь эту даму? — спросил Кори у Карпа. — Ту, что собирается выйти. Ты ее знаешь?

Карп покачал головой.

— Твое предложение, — сказал Кори, — насчет дружбы и доверия. Оно остается в силе?

— Вне всяких сомнений, — ответил тщедушный человечек.

— Проследи за ней, — буркнул Кори. — Узнай, где она живет.

Карп шмыгнул к выходу. По дороге он слямзил чей-то двойной бурбон. Нелли попыталась поймать его, но Карп выскользнул из ее цепких лап. Выходя из бара, он проглотил бурбон.

Кори развернулся к стойке и заказал еще джина. Но когда его подали, он не стал набрасываться на выпивку. Он взял стакан не спеша, потом с отсутствующим видом отпил, явно больше не нуждаясь в спиртном. Мысли его текли автоматически. Он говорил себе, что время сейчас рабочее и что ему следует заниматься делом. Он должен отчитаться перед своим нанимателем.

Кори допил джин, вышел из забегаловки и направился на север в сторону дома Грогана.

Его палец надавил на звонок. Уже в четвертый раз он звонил в эту дверь. На этот раз он не отрывал пальца от кнопки звонка. Дверь наконец открылась, и в проеме возникла какая-то девушка в форменном платье горничной с оторванным воротничком, всклокоченными темными волосами и со слезами на глазах, тяжело переводившая дух. Ей было чуть за двадцать, и в ее лице просматривалось нечто индейское. Кори решил, что она родом из Вест-Индии. Очень стройная, с узкими бедрами, она казалась слишком хрупкой для санкций, которые были причиной ее слез. Присмотревшись повнимательнее, он заметил царапину в уголке ее рта. Она слегка кровила.

— Да? — невнятно произнесла девушка, смотря в сторону и прикладывая кончик пальца к разбитой губе. — Что вам угодно?

— Я к мистеру Грогану.

— Как вас представить?

— Брэдфорд.

— Брэдфорд? А дальше? Назовите мне свое полное имя, пожалуйста. Вы говорите...

Из-за спины девушки появились чьи-то пальцы, которые вцепились ей в плечи и оттянули ее назад, а потом оттолкнули в сторону. Теперь перед Кори стояла Лита, чьи платиновые волосы лишь слегка растрепались, а темно-зеленые глаза превратились в крошечные зелено-желтые факелы. Ее костюм состоял из бледно-зеленого шелкового лифа, оставлявшего живот голым, и облегающих галифе.

— Очень мило, — буркнул Кори, разглядывая ее пупок.

— Что надо? — нетерпеливо осведомилась Лита.

Видимо, ей не терпелось продолжить выяснение отношений.

— Он дома? — спросил Кори.

— Сейчас занят. Он наверху.

— Тогда я подожду. Войду и подожду. У меня есть несколько свободных минут.

— Вы не уложитесь, — ответила Лита.

— А во сколько уложусь?

— По крайней мере, в час.

— Чем же он занят?

Лита не ответила. Она бросила взгляд на стоящую позади индианку. Девушка прислонилась к стене и хлюпала носом.

— Ты у меня дождешься! — пригрозила ей Лита. — Дождешься! — А потом обратилась к Кори: — Послушайте, мне некогда с вами беседовать. Я занята...

Она попыталась закрыть дверь, но Кори придержал створку рукой.

— Что происходит наверху? — спросил он.

Лита подавила раздраженный вздох.

— Если вы так хотите знать, — ответила она, — ему делают клизму.

— Чего?

— Ему промывают прямую кишку, — пояснила она.

Кори на минуту задумался над этим. Джин, который он выпил, кружил ему голову, и он услышал свои слова:

— Ему нужно вовсе не это.

Лита застыла от изумления и с шипением выдохнула сквозь зубы.

— Вам прекрасно известно, что ему нужно, — продолжал Кори. — Он в этом нуждается, но не получает.

Лита пристально смотрела на него.

— Да вы напились! — заключила она.

— Верно.

— Вы пьяны.

— Слегка.

Лита улыбнулась легкой презрительной улыбкой:

— Вам много и не требуется, да?

Кори ухмыльнулся:

— За это стоит выпить. У вас найдется что-нибудь?

— Вам уже достаточно, — отрезала Лита.

А потом, отвернувшись, словно он перестал для нее существовать, убрала руку с двери. Кори распахнул ее пошире и вошел.

Когда Кори входил в вестибюль, девушка-индианка скользнула к двери. Он оглянулся и увидел, что Лита схватила девушку за запястье.

— Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! — просила девушка.

Лита оттащила ее, потом пинком захлопнула дверь и потащила девушку через вестибюль. Девушка наскочила на Кори, он отступил, а девушка упала на колени.

Кори наклонился, чтобы помочь ей подняться. Лита быстро вошла и оттолкнула его. Джин теперь взбунтовался, и Кори искал место, куда бы присесть. Он, пошатываясь, прошел по дорогому китайскому ковру и упал в кресло черного дерева рядом с массивным Буддой. На полу вокруг Будды валялись перевернутая нефритовая лампа, осколки разбитой вазы, перевернутая пепельница и разлетевшиеся сигаретные окурки и пепел. Кори повернул голову и посмотрел на Будду, словно ожидая, что бесстрастное бронзовое лицо статуи оживет и что-нибудь скажет по этому поводу. В щелеобразных глазах Будды нельзя было прочесть ничего, кроме беззвучного высказывания: «Вероятно, теперь земные дела меня не касаются. Я — лишь сторонний наблюдатель».

«Видно, придется с ним согласиться», — решил Кори.

Джин бил по его чувствам. Кори откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Сквозь пелену алкоголя он видел Литу и девушку. Они подняли довольно сильный шум. Упал перевернутый стул. Потом упал другой. Девушка сжалась под замахнувшейся на нее рукой Литы.

— Вы не можете, — хныкала девушка. — Вы не имеете права!

Рука Литы опустилась, но девушка остановила удар сложенными крест-накрест ладонями. Лита замахнулась другой рукой, и ее кулак попал девушке в плечо. Та упала на бок, перекатилась, поднялась на ноги и увернулась от следующего удара. Но в другой раз она увернуться не успела. Удар пришелся ей в висок, и она упала на ковер и осталась там сидеть. Сидела на ковре и тихо плакала, закрыв лицо руками. Лита замахнулась было, чтобы ударить ее кулаком еще раз, но в последний момент передумала и, оглядевшись, в конце концов остановила свой взгляд на украшенном бронзовым литьем камине. У камина в подставке стояла искусно выкованная кочерга с ручкой в виде головы дракона. Лита направилась туда, взяла кочергу и взвесила ее в руке.

— А теперь, — приказала она девушке, — говори правду!

— Я уже все сказала, — рыдала та.

Девушка стала было подниматься с ковра, но Лита быстро подошла к ней, замахнулась кочергой. Индианка снова уселась на ковер и закрыла голову руками.

— Ты — воровка! — бросила Лита.

— Почему вы называете меня воровкой? Я ничего не взяла!

— А духи?

— Какие духи?

— Пузырек в пять унций, — уточнила Лита. — По тридцать долларов за унцию.

Девушка в изумлении подняла глаза и медленно покачала головой.

— Как вы можете так говорить, — пробормотала девушка. — Это нехорошо...

— Вчера ночью ты куда-то уходила. Ты наглым образом удрала.

— Я же уже объясняла!

— Я не хочу этого слышать, — отрезала Лита. — Ты мне расскажешь, где ты была.

— Я хотела прогуляться, — рыдала девушка. — Я же уже вам говорила! Я гуляла.

— В половине пятого утра?

— Я не могла заснуть... В комнате слишком жарко... Не могла больше оставаться в постели...

— Продолжай в том же духе, и будешь лежать в постели как миленькая целый месяц. В гипсе.

— Вы этого не сделаете! Так нельзя!

Лита размахнулась кочергой и попала девушке по спине чуть пониже плеча. Та, вскрикнув от боли, упала на пол лицом вниз. Лита опять замахнулась. Кори встал с кресла и ринулся вперед. Когда кочерга оказалась у него в руках, он бросил ее на пол себе за спину. Лита кинулась было туда, но он преградил ей путь.

— Отойдите! — прошипела она. — Это не ваше дело!

Он лениво ухмыльнулся. Взгляд его предупреждал: «Не подходи близко!»

Лита сделала шаг назад. Это не было отступлением. Она сжалась как пружина, руки напряженно согнулись, пальцы скрючились, длинные ногти нацелились на свою жертву. Она приблизилась к Кори, собираясь вцепиться ногтями ему в глаза.

Кори схватил ее за запястья. Лита подняла колено, прицелившись ему в пах. Он отстранился, но она решила повторить свой маневр и подошла ближе, потом предприняла новую попытку. На этот раз она почти достигла цели, и Кори выпустил ее запястья. Лита издала низкий стрекочущий звук, похожий на тот, что издает гремучая змея, и набросилась на него, орудуя ногтями и зубами.

«Эта дамочка совсем слетела с катушек, — подумал Кори. — Видно, придется...»

Лита промахнулась и не сумела впиться зубами в его руку. Тогда она попыталась ногтями вцепиться Кори в лицо, но ей это не удалось, хотя она чуть было не вонзила их ему в шею. Она попятилась назад и снова набросилась на Кори. Кори выждал, а потом коротким и стремительным ударом правой врезал ей чуть повыше челюсти, как раз под ухом. Лита осела, глаза ее закрылись. Прежде чем она опустилась на пол, он поспешно подхватил ее за талию. Кори понял, что она потеряла сознание.

Он поднял ее на руки и отнес на диван.

«Будет не заметно, — подумал он, разглядывая ее челюсть в месте удара. — Ты ее не покалечил. Ты соизмерил удар и не переусердствовал. Ничего видно не будет, и ее внешности это не повредит. Но все равно жаль».

Индианка с тревогой смотрела на платиновую блондинку, растянувшуюся на диване.

— Это ужасно, — сказала девушка.

— С ней будет все в порядке.

— Все равно, это ужасно. — Девушка уже была готова опять расплакаться.

Кори развернулся и посмотрел на нее:

— Она наверняка ударила бы тебя этой кочергой.

— Это не самое страшное. Хуже всего то, как она меня назвала. Она назвала меня воровкой. Перед вами. Зачем она это сделала?

— Сам удивляюсь!

— Я работаю тут давно. Почти два года. Никогда не было ничего подобного. Я этого не понимаю.

Кори окинул девушку взглядом, прищурился и спросил:

— И с чего все началось?

— Не с духов.

— Понятно.

— До того, как вы вошли, разговора о духах не было. Просто госпожа была чем-то расстроена. Ходила туда-сюда и говорила сама с собой. Очень была расстроена. Никогда прежде не видела ее такой. Она иногда нервничает, но чтобы так... А потом она набросилась на меня.

— За что?

— Ни за что.

— Лита сказала, что ты выходила сегодня ночью.

— Только прогуляться. Я не могла спать и вышла прогуляться, Подышать воздухом. Только и всего. Но она заявила, что я вру. А потом ударила меня по губам.

— Значит, получается, — заключил Кори, — что произошло нечто, что вывело ее из себя, и она прицепилась к тебе.

Девушка открыла было рот, собираясь что-то сказать, но осеклась. На диване зашевелилась Лита, издав тихий стон. Горничная нахмурилась и прошептала:

— Лучше я помолчу. Она очнется, услышит.

— Она еще не скоро очнется. Давай скажи, что хотела.

— Возможно, это не важно.

— Все равно говори, — подбодрил ее он.

— Ну, сначала, когда она сошла вниз, все было хорошо. Она, как всегда, сказала мне «доброе утро».

— Во сколько это было?

— Часа два назад. Она всегда спит до полудня. Значит, леди села за стол, и я принесла кофе и тосты, а она взяла чашку и развернула газету. Она что-то увидела в газете, на первой полосе.

— Ты уверена, что это было на первой полосе?

Девушка кивнула:

— Я стояла рядом со столом. Она сидела и смотрела на первую страницу, и глаза у нее начали вылезать из орбит. Потом она вскочила и опрокинула стул. Кофе разлился на пол, а она стала бегать по комнате и говорить ужасные вещи, грязные слова.

— И где эта газета? — оборвал ее Кори.

— В мусорной корзине. На кухне.

— Подожди здесь, — сказал Кори. — Если она очнется, скажешь, что я пошел в кухню за водой для нее.

И он поспешно вышел из прихожей. В кухне он сунул руку в мусорную корзину и вытащил оттуда смятую газету. Страницы были перепутаны. Он пролистал их, нашел первую и пробежал глазами заголовки. Во всю ширину полосы сообщалось о новой заварушке на Среднем Востоке. Там же помещалась статья в три колонки об авиакатастрофе, унесшей семнадцать жизней. Один известный политик обвинялся в растрате общественных денег. В нижнем левом углу приткнулась заметка в одну колонку. Заголовок гласил: «Двое нашли смерть в перестрелке». Кори пробежал глазами начало, затем следующие короткие абзацы. В конце говорилось, что эти двое, очевидно, перестреляли друг друга, поскольку имели криминальное прошлое, и назывались их имена — Мейси и Латтимор.

Кори бросил газету назад в мусорную корзину, потом подошел к раковине и налил воды в стакан. Он вернулся в прихожую, где индианка наводила порядок, расставляла стулья по местам и чистила испачканный ковер. На диване Лита постепенно приходила в себя. Когда ей удалось сесть, она поморщилась от искреннего смущения. Кори вручил ей стакан с водой. Она сделала несколько глотков, пару раз глубоко вздохнула, а потом проговорила невнятно:

— Спасибо.

Кори ничего не ответил, но выразительно посмотрел на индианку. Та поняла его и вышла. Лита отхлебнула еще воды, потом опустила в стакан кончики пальцев и приложила их к вискам. Поставив стакан на маленький столик рядом с диваном, она встала и направилась к противоположной стене, чтобы посмотреть в зеркало, висящее на ней.

— Очень больно? — спросил Кори.

— Немного.

— Надеюсь, не распухло?

— Слегка, — сказал она. — Едва заметно.

Лита отвернулась от зеркала и затушила недокуренную сигарету в пепельнице. Некоторое время она расхаживала по вестибюлю, не глядя на Кори. Потом вернулась к дивану и села. Их разделяли две подушки.

Некоторое время было тихо. Потом сверху послышались звон стакана, разбившегося о кафельный пол. И тут же донесся голос Грогана:

— Черт возьми, что вы там делаете?!

Специалиста по прямой кишке сопровождала парочка медсестер, и они взволнованно что-то защебетали. Специалист по прямой кишке заорал:

— Держите! Осторожно!

Гроган снова повысил голос:

— Погодите! Погодите! — Теперь он уже кричал: — Подождите! Черт бы вас всех побрал!

Потом, когда упало что-то тяжелое, медсестры, специалист по прямой кишке и Гроган — все в один голос завопили. Еще один стакан разбился об пол. А затем все стихло.

— Вы ему расскажете? — спросил наконец Кори.

— О чем?

— Что я ударил вас.

Лита откинулась на спинку дивана, глядя прямо перед собой и сложив руки на голом животе:

— Вы хотите, чтобы я ему рассказала?

— Это не важно. Во всяком случае, для меня.

— Тогда почему вы спросили?

— Просто полюбопытствовал, — ответил он.

Лита разжала руки, подняла их и сомкнула кончики пальцев. Она проделала это несколько раз. Потом сказала:

— Нет, я ему не стану говорить.

— Почему?

— Он только разволнуется, — объяснила она. — А он и так слишком много волнуется.

— О вас?

Лита очень медленно повернула голову и взглянула на Кори. Потом опять стала смотреть прямо перед собой:

— Ему будет пятьдесят шесть. Мне — двадцать пять.

— И что можно с этим поделать?

— Узнаешь, когда тебе будет пятьдесят шесть, — сказала она.

— Я не дотяну до пятидесяти шести. При моей-то жизни, — ответил Кори, а сам подумал: «Это как короткие волны. Используй нужную частоту, и можешь управлять этой дамочкой. Во всяком случае, до определенной степени».

Лита смотрела на него:

— Что ты имеешь в виду? Пьянство?

Кори ничего не ответил. Бросил взгляд на ее голый живот и отвел глаза. Потом встал с дивана, немного прошелся, вернулся и снова уселся на место. Теперь между ними была лишь одна подушка.

Лита, как и прежде, смотрела прямо перед собой. Лицо ее было бесстрастным, но Кори знал, что она пытается предугадать, как он поступит дальше.

Он подумал: «Действовать надо постепенно, нужно выждать и все рассчитать. И расчет должен быть чертовски точным».

Кори снова поднялся. Медленно прошелся по комнате и остановился напротив бронзового Будды. Он посмотрел на Будду, сделал очень глубокий вздох, озабоченно нахмурился и притворился, что направляется к парадной двери. Все это время он не смотрел на Литу и не обернулся, взявшись за ручку.

«Прямо как в Италии, — подумал он. — Там у нас был один командир, которому всегда подворачивался единственный шанс из тысячи».

Кори повернул дверную ручку и услышал за спиной:

— Куда ты?

— Ухожу, — бросил он не оборачиваясь. — Просто мне нужно идти.

— Но почему? Что-то не так?

— Разрази меня гром, если я знаю! — буркнул он и отпустил дверную ручку. Потом с новым притворным вздохом процедил сквозь зубы: — Просто я больше не могу так!

Кори снова принялся открывать дверь.

— Подожди, не уходи, — попросила Лита. Он немного поколебался, потом все-таки открыл дверь и услышал, как она сказала: — Не надо!

Кори шагнул назад.

«Думаешь, она попалась?» — спросил он себя.

— Подойди сюда.

— Зачем? — устало спросил он. — Какой смысл?

— Если я тебя правильно понимаю...

— Послушайте, ничего не выйдет.

— Пожалуйста, — попросила она, — скажи мне.

Кори обернулся и посмотрел на нее:

— Разве ты не видишь, что со мной творится?

Лита долго сидела и внимательно разглядывала его. Он добавил огня во взоре, потом выстрелил в нее взглядом, беззвучно говоря: «Мне больно. Я ранен. И глубоко».

Лита встала с дивана и направилась к нему. Она шла, словно плыла, рассматривая его с головы до ног. Потом, приблизившись, проворковала:

— Скажи мне. Почему ты не можешь мне сказать?

Кори оттолкнул ее от себя, позаботившись о том, чтобы она почувствовала дрожь в его руках, когда он взял ее за плечи. Он усилил свою хватку, скрипнул зубами, потом разжал пальцы и невнятно проговорил:

— Я стараюсь держать себя в руках. Нельзя этого допускать. — А почему бы нет? — Она подалась к нему, но он ее оттолкнул:

— Нет, не надо. Ради Бога, не надо!

— Но почему нет?

— Если мы влипнем в это, мы потом очень пожалеем.

— Но если мы...

— Давай оставим это, — оборвал ее он. — Мы нужны друг другу, как бензин и горящая спичка.

Кори смотрел на бронзовую статую Будды. Раскосые глаза ее, казалось, говорили: «Вот времена пошли! Я вижу только расчет и обман».

«Это уж точно», — подмигнул Кори Будде.

Лита встала у Кори за спиной совсем близко. Он прочел ее мысли: «С этим-то мне будет легко справиться».

И снова подмигнул Будде.

Потом Кори почувствовал, как ее рука легла ему на живот, прямо под ребрами, и стала спускаться ниже, к ремню.

— Не надо, — попросил он хриплым шепотом, но не попытался освободиться от ее пальцев, скользящих у него под рубашкой.

Рука ее скользнула все ниже, и его пробрала легкая дрожь.

«Что это со мной?» — спросил он себя.

Голова у него закружилась, когда до него дошел ответ.

«Ты больше не притворяешься, — сказал он себе, пытаясь справиться с тошнотворным ощущением парения. — Она и правда тебя зацепила».

Лита убрала руку. Дверь наверху открылась, и голос Грогана рявкнул:

— ...И не говорите мне о сливовом соке! Сливовый сок я терпеть не могу! И не собираюсь его пить! А теперь оставьте меня в покое и убирайтесь!

В коридоре второго этажа послышались шаги, направляющиеся к лестнице. Потом по лестнице стал спускаться специалист по прямой кишке со своей свитой, и их глазам предстали Лита, сидящая на диване с иллюстрированным журналом на коленях, и Кори, расположившийся в кресле черного дерева, внимательно рассматривающий ноготь своего большого пальца.

Кори захотелось посмотреть на всю компанию, и он поднял глаза. Две медсестры оказались костлявыми и с виду несчастными. Похоже, одна из них недавно плакала. Сам же проктолог был пухлым коротышкой средних лет с желтовато-серым лицом, цвет которого явно говорил о каких-то неполадках в его организме. Он нес большой саквояж из телячьей кожи. Тыльной стороной руки он вытирал пот со лба.

— Трудный нам попался пациент, миссис Гроган, — сказал он Лите. — Очень трудный пациент.

— Он меня обидел, — сказала медсестра с мокрыми, покрасневшими глазами. — Он обозвал меня слабоумной.

— Я же велел вам выметаться отсюда! — вмешался Гроган, быстро спускаясь по ступенькам.

Медсестры и проктолог заспешили к двери. Они сумели-таки достойно удалиться, но их уход был несколько скомкан.

Гроган посмотрел на Кори:

— Ты давно здесь?

— Не слишком, — пожал плечами тот.

Лита отложила журнал в сторону, встала с дивана и приблизилась к Грогану:

— Как все прошло?

— Это был настоящий ад, — буркнул Гроган. — Они чуть было не вывернули меня наизнанку и напугали до смерти своими орудиями пытки. Ты слышала шум? Ты бы их видела!

— Ты плохо выглядишь, — сказала Лита. — Совсем вымотался.

— Не вымотался, а вымылся, — поправил ее Гроган. — Они называют это клизмой, но больше всего оно похоже на Всемирный потоп. — Он повернулся к Кори: — Когда это делают, то берут трубку и засовывают ее...

— Пожалуйста, — прервала его Лита, — без подробностей.

Гроган посмотрел на часы:

— Полагаю, мне стоит немного прогуляться.

— Может, отдохнешь? Тебе сейчас это просто необходимо. Ложись в постель и отдыхай.

— Я не устал, — возразил Гроган. — Лучше провести полчасика на реке.

— Опять гребля? Ты сейчас не в форме. После того, что ты только что перенес...

— Я иду на реку, — отрезал Гроган. Он пересек вестибюль, оглянулся и поманил за собой Кори. Кори встал с кресла и двинулся было за Гроганом, который уже вышел из дома, но, когда он подходил к двери, Лита нагнала его, и он почувствовал, как ее рука скользнула по его ребрам, направляясь все ниже и ниже. Потом она добралась до цели. И он попался.

Он не смотрел на Литу, но почему-то видел зелень ее глаз. Оно было внутри него, это зеленое пламя. Оно проникало в его мысли. Это была зеленая паутина, и он в ней запутался.

— Нет, — прошипел он, — нет, черт возьми!

Кори оттолкнул Литу от себя и выбежал из дома. Спускаясь по ступеням, он споткнулся и чуть было не упал. У него кружилась голова, и ему казалось, что он видит все в зеленом цвете.

«Ах ты псих!» — обозвал он себя.

Кори хмуро заглянул в зеркало внутри себя. Некоторое время лицо его было унылым, а зубы крепко сжаты. Но когда он подошел к Грогану, направляющемуся через дорогу к припаркованному автомобилю, физиономия его обрела обычное беспечное выражение.