ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

в которой я начинаю понимать смысл одной пионерской песни

После шторма в лесу парило. Мы с трудом пробирались сквозь заросли, наполненные криками птиц и шелестом бесчисленного количества крыльев. То и дело ноги попадали в невидимые в траве лужи, оставшиеся после тропического ливня. А с деревьев на нас сыпался град капель. Очень скоро мы промокли до нитки.

Лес становился все гуще. Деревья с огромными чёрными стволами сплетали над нашими головами ветки, закрывая солнце. Повсюду, словно уснувшие змеи, свисали лианы. Изредка солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев длинными тонкими пальцами, и тогда схваченные этими пальцами капли дождя сверкали, как хрустальные стёклышки.

Мы устали, хотелось есть и пить.

— Я больше не могу, ребята, — сказала наконец побледневшая и осунувшаяся Мила.

— Да, давайте отдохнём, — предложил я.

Но Юрка, шедший впереди нас, не оборачиваясь, крикнул:

— Только, пожалуйста, не вешайте носы!

В эту минуту из-под его ног выпорхнула большая птица, похожая на утку. В гнезде мы обнаружили несколько крупных яиц и тут же разбили и выпили их. Теперь мы почувствовали себя куда лучше и даже развеселились.

Внезапно впереди блеснул яркий свет, и мы вышли на большую поляну. Я широко открыл глаза: посреди поляны мирно пощипывали траву два светло-серых телёнка! Они подняли головы на тонких красивых шеях и уставились на нас немигающими тёмными глазами.

— Лани! — вскрикнул Юрка. — Ребята, они совсем не боятся нас!

— Ну, ясно! — подтвердил я. — Остров необитаемый, и они никогда не видели людей.

Однако когда мы приблизились к ним и Мила уже протянула руку, чтобы погладить их, они стремительно сорвались с места и исчезли в чаще.

— Ничего, все равно поймаем, — пробормотал Юрка, почёсывая затылок, — Их мясо, наверно, очень вкусное.

— Ты с ума сошёл! — возмутилась Мила. — Я ни за что не буду их есть! Вы видели, какие у них красивые задумчивые глаза?

— Вегетарианка! — заворчал Юрка. — Интересно, чем же ты будешь питаться? Может быть, травой?

— Юрик, мне жалко их…

На чёрном лице Юрки засветилась хитроватая улыбка.

— А тех яиц, которые ты сейчас ела, тебе не жалко? Ведь из них могли бы вылупиться птицы с задумчивыми глазами!

— Ох, какие вы все, мальчишки, жестокие! — вздохнула Мила.

В конце поляны мы обнаружили одинокую скалу высотой примерно с трехэтажный дом. Вернее, это был огромный камень, попавший сюда, должно быть, ещё в доисторические времена, во время какого-нибудь землетрясения. У подножия камня журчал родник с чистой водой. Яркие цветы, растущие вокруг родника, отражались в воде.

Мы не сразу увидели эту скалу, потому что сама природа тщательно замаскировала её в зелени деревьев. Вся скала была густо увита ползучими растениями.

— Тра-ля-ля! — запел Юрка. — Ребята, в таких случаях Архимед говорил: «Эврика!» Здесь будет наш дом.

— Где?

— В пещере!

— Где ты видишь пещеру?

— Протри глаза!

Наконец я разглядел овальный вход в пещеру на высоте восьми-десяти метров.

— Туда трудно добраться…

— Вот и хорошо, что трудно. Мы сможем там спокойно спать, без боязни, что нас захватят пираты.

Пока Мила собирала на поляне цветы (девчонки всегда приходят в восторг от цветов), мы с Юркой, цепляясь за лианы, с невероятным трудом добрались до пещеры и сели у входа, свесив ноги и тяжело дыша.

— Придётся складывать из камней лестницу, — сказал я.

Юрка метнул на меня презрительный взгляд и прикоснулся пальцами к моему лбу.

— Я так и думал: у тебя жар! Ты хочешь, чтобы по этой лестнице вместе с нами в пещеру поднимались и пираты?

— Юрка, но как же мы будем подниматься сами?

А Мила вообще сюда не сможет влезть.

— Мы сделаем лестницу из лиан, — сказал Юрка, смотря на меня покровительственным взглядом. — Надо думать, старина! На ночь мы эту лестницу будем поднимать, а утром спускать.

— Юрка, ты гений!

— Я в этом никогда не сомневался, — усмехнулся он.

Мы обследовали пещеру. Она оказалась просторной, уютной и сухой. Наши голоса и шаги гулко отдавались под тёмным сводом.

Только к вечеру мы сплели лестницу и натаскали в пещеру травы и сухого мха. Постели получились превосходные. Я блаженно вытянулся на своём мягком ложе, чувствуя, как гудят от усталости все мускулы моего тела. В лесу стемнело, но вход в пещеру освещался розовыми отблесками костра, на котором Мила жарила пойманную Юркой птицу. Я слышал, как Мила напевала в тишине:

В нашем пионерском отряде мы частенько распевали эту песенку. Но никогда раньше её слова не волновали меня так, как сейчас. Ведь действительно, если у тебя хорошие друзья и если ты любишь работать — ничто не страшно!

Юрка, наверно, подбросил в костёр хворост, потому что я слышал, как затрещали ветки, и вход осветился ещё ярче. А я лежал и думал: «Дорогие мои Юрка и Мила! Какие вы хорошие товарищи!

Что бы я без вас делал сейчас? Да, чудесно жить на свете, если у тебя настоящие друзья!»

Я так расчувствовался, что к моему горлу даже подступил комок. Но в это время Юрка крикнул:

— Волшебник, иди есть!

Я спустился по лестнице и уселся у костра. Какой вкусной оказалась жареная птица! Мы вгрызались зубами в горячее ароматное мясо, и жир золотыми каплями стекал по нашим подбородкам и пальцам.

— Тебе не жалко её? — съязвил Юрка, кося глаза на Милу.

Она не ответила.

— Не найдут ли нас пираты? — сказал я, с тревогой поглядывая в тёмную чащу.

— Могут найти за милую душу. — Юрка отбросил в темноту кость и старательно вытер травой руки и подбородок. — Нам нужно произвести разведку и узнать, что они замышляют. Всегда полезно знать, что делается в стане врагов.

Он рассуждал прямо как опытный полководец, и я посмотрел на него с уважением.

— А как мы найдём дорогу обратно? — забеспокоилась Мила. — В этом лесу очень легко заблудиться. Юрка указал пальцем на родник.

— Эта водичка поможет нам найти путь к нашей пещере.

— Каким образом? — удивился я. — Юрка, ты иногда говоришь умные вещи, но сейчас ты что-то загибаешь.

Юрка поднялся во весь рост и взмахнул рукой. Чёрное его лицо со сверкающими глазами, в которых отражались отблески догорающего костра, сейчас было удивительно красивым.

— Я загибаю? Вы видите, что из этого родника вытекает ручей? Как вы думаете, куда он течёт?

— Не знаю.

— Туда же, куда текут все реки мира! Ты очень плохо учил географию в школе. Я уверен, что этот ручей впадает в океан. По берегу ручья мы всегда сможем идти туда и обратно!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

в которой я узнаю, кем похищен волшебный платок

Утром я отправился по берегу ручья к океану. На нашем совете было решено, что я произведу разведку, а Мила и Юра тем временем соберут побольше кокосовых орехов. Мы вспомнили, что молоко кокосовых орехов очень питательно, а нападало их с пальм после шторма очень много. Крупные, твёрдые и тяжёлые, покрытые жестковатой щетиной, они валялись всюду. Я то и дело натыкался на них, когда шёл берегом ручья.

Юрка оказался прав: ручей действительно впадал в океан. И путь по ручью оказался куда удобней и короче, чем через лесные заросли. Вскоре я вышел к океану на песок, размытый ручьём. Здесь ручей был уже тёмным от ила и неспокойным, потому что смешивался с набегающими с океана волнами.

Запомнив получше место, я двинулся к видневшимся неподалёку прибрежным скалам.

Шторм начисто разметал пиратский корабль. Морские разбойники соорудили из разбитых досок подобие какого-то жилища. Чёрный флаг с черепом и скрещёнными костями развевался над их станом.

Я подобрался как можно ближе к этому страшному логову и залёг в камнях.

Рыжий Пёс, Одноглазый и Кривая Нога ничком спали на песке. Пират с расплющенным ухом сидел на бочке и курил трубку.

Меня удивило, что они устроили свой лагерь так близко к океану. Но когда Рваное Ухо вынул из бочки затычку и наполнил свою фляжку, я понял, что их удержало здесь. Бочка с ромом! Она была слишком большой и тяжёлой для того, чтобы переправить её в глубь острова. Эта бочка притягивала их к себе, как магнит.

Я долго лежал неподвижно в канаве. Мягкий ветерок шевелил по временам мои волосы. Остро пахло водорослями. Океан мерно вздыхал в двухстах метрах от меня.

В конце концов меня разморило на солнце и начало клонить ко сну. Но в это время Рыжий Пёс пошевелился и сел на песке. Солнце слепило ему глаза. Он прищурился, выплюнул попавший в рот песок и поерошил пальцами свои огненные бакенбарды.

Я слышал, как Рыжий Пёс длинно, со свистом зевнул.

— Рваное Ухо! — окликнул он.

— Да, капитан, — лениво ответил пират на бочке.

— А где Кошачий Зуб?

— Полез на скалы, капитан. Мы никак не можем понять, куда делись ребята. Они провалились словно сквозь землю.

— Одноглазый, приведи Кошачьего Зуба, — приказал Рыжий Пёс.

— Слушаю, капитан. — Одноглазый неохотно поднялся и скрылся за скалой.

Кривая Нога в это время проковылял к бочке и сделал большой глоток из фляжки Рваного Уха.

Рыжий Пёс молча проследил за Кривой Ногой и потянулся к своей фляжке.

— Мне кажется, клянусь брюхом акулы, этот Кошачий Зуб что-то замышляет против меня, — заворчал он, делая глоток.

Рваное Ухо и Кривая Нога многозначительно переглянулись.

Рыжий Пёс вдруг рывком поднялся и, тяжело ступая по песку, двинулся к бочке.

— Вы молчите? Может быть, вы все теперь в заговоре против своего капитана, тысяча чертей и одна ведьма? А?

Кривая Нога предусмотрительно перешёл на другую сторону бочки.

— Мы так преданы тебе, Рыжий Пёс!..

Я не знаю, чем кончился бы этот разговор, если бы в лагере не появились Одноглазый и Кошачий Зуб.

— Что делают дети. Кошачий Зуб? — спросил капитан, по-бычьи наклоняя голову, так что глаз его совсем не было видно за мохнатыми рыжими бровями.

Кошачий Зуб стянул с головы клеёнчатую шляпу.

— Я не могу найти их, капитан. Я думаю, что во время шторма их смыло волной в океан.

— Врёшь, негодяй! — закричал Рыжий Пёс, вскидывая голову. — Ты, наверно, в заговоре с ними! Я ещё не знаю, что ты замышляешь, но вижу по твоим подлым глазам, что дело нечисто! Разузнайте, куда скрылись ребята, и я уничтожу их! Клянусь брюхом акулы, я их сотру в порошок и пущу по ветру!

— Ты забыл кулаки юного джентльмена, Рыжий Пёс? — негромко проговорил Кривая Нога.

— У меня тоже есть кулаки, тысяча чертей и одна ведьма! Может быть, кто-нибудь из вас забыл, как они пробивают черепа? А? Я могу вам напомнить это! — Рыжий Пёс сжал кулаки и взметнул их над головой.

Пираты в страхе отодвинулись от своего капитана.

— Ха! — вырвалось у Одноглазого.

— Опусти кулаки. Рыжий Пёс, — невесело улыбнулся Кошачий Зуб, — мы их хорошо помним…

Страшно сверкая глазами. Рыжий Пёс походил перед бочкой туда и сюда и остановился перед Кошачьим Зубом.

— Что у тебя торчит из кармана?

Прежде чем Кошачий Зуб успел ответить, капитан сделал быстрое движение, и я увидел в его руке мой синий волшебный платок. В моей груди горячо заколотилось сердце. Так вот кто украл мой платок! Видно, недаром Кошачий Зуб говорил, что не может пройти мимо чужой вещи, чтобы не прикарманить её. В первую минуту у меня появилось желание вскочить и потребовать свою вещь. Ведь пираты ещё не знали, что я потерял силу. Но страх перед пиратами удержал меня.

— Мне нравится эта штука, Рыжий Пёс! — зафыркал Кошачий Зуб, хватаясь за нож. — Это моя добыча!

Рыжий Пёс неторопливо спрятал платок в свой карман.

— Теперь это моя добыча. Кошачий Зуб!

— Вот как?

Рыжий Пёс и Кошачий Зуб сошлись лицом к лицу, глядя друг на друга с какой-то тупой яростью. Это продолжалось долго — минуту, а может быть, и две. Они стояли, держась за ножи, не мигая и чуть-чуть рыча, совсем по-звериному. Наконец Кошачий Зуб не выдержал и отошёл в сторону.

Мне было очень неудобно лежать среди острых камней. Я сделал неосторожное движение, камни посыпались и застучали. Пираты сразу умолкли и насторожились.

Обливаясь холодным потом, несмотря на то что было очень жарко, я попятился ползком за скалу и бросился в чащу леса. Поминутно оглядываясь и спотыкаясь о корни и кокосовые орехи, я добрался по ручью до нашей пещеры и совсем обессиленный упал на траву.

Мила и Юрка жарили на вертеле куски мяса. Как настоящий охотник. Юрка освежевал лань. Серая шкурка сушилась на солнце.

— Если хочешь, можешь сегодня спать на этой шкуре, — сказал мне Юрка. — Мила отказывается, потому что, видите ли, никак не может забыть глаз лани. Но мясо, представь себе, она попробовала и нашла очень вкусным. Ты чем-то взволнован, старина?

Я рассказал о пиратах.

— Дело дрянь, — озабоченно проговорил Юрка. — Раз ты выяснил, что они во что бы то ни стало хотят нас уничтожить, придётся смотреть во все глаза!

Обед был такой вкусный, солнце светило так ласково и в лесу так весело пели птицы, что мы мало-помалу развеселились. Мила и Юрка, пока я был на разведке, собрали целую гору кокосовых орехов, и теперь мы перетаскивали их в пещеру. Во время работы Мила запела пионерскую песенку. Я и Юрка подпевали ей.

Наступила тревожная ночь. Мы долго не могли заснуть и тихонечко переговаривались, лёжа в своих постелях. Наконец Мила и Юрка умолкли, а я ещё долго ворочался на мягкой шкуре лани, прислушиваясь к далёкому и грозному шуму океанского прибоя.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,

в которой пираты осаждают нашу пещеру

— Этого ещё недоставало! — сказал утром Юрка, морщась и потирая ногу. — Понимаете, я вчера где-то ушиб её, и сейчас мне больно ступить. А надо бы сходить посмотреть, не попалось ли чего в наш силок.

— Оставайся дома, — предложила Мила, — все равно кому-нибудь надо сторожить пещеру. А мы с Бориком пойдём. Я знаю, где ты ставил силок.

Мы спустились, и Юрка из предосторожности поднял лестницу.

В силках билась птица с разноцветным хвостом. Мила тут же, в зарослях, ощипала её, и мы отправились обратно. У меня нет слов, чтобы описать тот ужас, который охватил нас, когда мы услышали на поляне голоса пиратов.

Скрываясь в высокой траве, нам удалось добраться незамеченными до самой поляны.

Пираты сидели вокруг потухшего костра и жадно доедали остатки нашей лани.

— Хорошо, да мало, — проворчал Рыжий Пёс, ковыряя в зубах щепкой.

Кошачий Зуб слегка подтолкнул капитана и глазами указал на пещеру:

— Я думаю, у них там есть большие запасы!

— Произвести обследование? — предложил Кривая Нога.

— Непременно! Загляни-ка туда. Кривая Нога.

— Туда не добраться без лестницы, — покачал головой Рваное Ухо.

Но Рыжий Пёс приказал односложно:

— Петь!

Он сидел у костра и смотрел, как его подчинённые строят пирамиду. Кривая Нога оказался на самом верху. Но когда его голова поравнялась с пещерой, оттуда вдруг высунулся Юрка и довольно крепко стукнул пирата палкой.

Это было так смешно, что я прикусил язык, чтобы не расхохотаться. Под крики и ругательства пиратов пирамида развалилась. А Юрка очень вежливо сказал:

— Прошу прощения. Кривая Нога. Кажется, я нечаянно задел вас?

Рыжий Пёс замахнулся на Кошачьего Зуба.

— Дьявол! Ты же сказал мне, что дети на охоте! Кошачий Зуб шарахнулся в сторону и ответил почтительно:

— Я видел, как на охоту пошли белые дети, капитан…

Рыжий Пёс нерешительно подёргал свои бакенбарды, снял шляпу и поклонился Юрке.

— Добрый день, господин бой. Как ваше здоровье?

— А как вы думаете?

— Не знаю, клянусь брюхом акулы…

— Стерегу наш дом.

Рыжий Пёс что-то соображал.

— От кого же, господин бой, надо сторожить дом на необитаемом острове?

— Будто вы не знаете…

— От кого же?

Юрка таинственно понизил голос:

— От диких зверей!

— Я не видел на острове ни одного четвероногого, кроме ланей.

— Зато я видел двуногих!

— Ай-я-я! — воскликнул Рыжий Пёс, заражаясь игривым тоном Юрки. — Вы видели двуногих зверей?

— Да, именно двуногих, представьте себе!

— Вот как? И много их вы видели?

Юрка демонстративно пересчитал пиратов, указывая на них пальцем:

— Целых пять…

— Вот как? Пять зверей и три ребёнка! Ну так они вас слопают.

— Подавятся! — подмигнул чернолицый Юрка Рыжему Псу.

— У зверей острые зубы, господин бой!

Кошачий Зуб прибавил мурлыкающим голосом:

— А у вас такие нежные косточки!

— Ничего! — бодро ответил Юрка. — У нас есть такие приспособления, которыми мы выбиваем слишком острые зубы!

— Ха! — рявкнул Одноглазый.

— Вы там один, господин бой? — спросил Рыжий Пёс.

— Нет, с приятелем…

Рыжий Пёс метнул на Кошачьего Зуба бешеный взгляд. Кошачий Зуб безмолвно пожал плечами. Честно говоря, мы с Милой тоже не сразу поняли, какого приятеля Юрка имеет в виду.

— Кто же этот приятель, господин бой? Он или она?

— Она…

— Можно на неё взглянуть?

— Да, конечно, можно! — и Юрка показал пиратам большую палку.

— Хороша приятельница! — кашлянул Кривая Нога, потирая ушибленное место.

Пираты окружили своего главаря и о чём-то пошептались.

— Скажите, господин бой, вы любите деньги? — внезапно спросил Рыжий Пёс.

Вопрос был таким неожиданным, что Юрка не сразу сообразил, что ответить.

— Как вам сказать…

— Давайте будем откровенны, господин бой, как джентльмен с джентльменом.

— Вообще я не против денег.

Рыжий Пёс торжествующе взглянул на пиратов.

— Так я и думал. Хотите получить много денег, господин бой?

— Сколько? — бодро спросил Юрка.

— Ровно столько, сколько влезет в ваши карманы! И, клянусь брюхом акулы, чистым золотом!

— Интересно, почему вам так захотелось подарить мне золото?

Красная физиономия Рыжего Пса расплылась в улыбке:

— А мы добрые люди, господин бой!

— О, я знаю! — тут Юрка не выдержал и рассмеялся, показав белые зубы. — А что же я должен сделать, чтобы получить золото?

— Выполнить одно пустячное поручение, господин бой… И заметьте, что это вам ничего не будет стоить, — быстро говорил Рыжий Пёс. — Когда молодой белый джентльмен будет есть, посыпьте его пищу порошком…

Рыжий Пёс порылся в кармане и что-то показал Юрке.

— А, понимаю! — заговорщицки воскликнул Юрка. — Я должен его отравить?

— Совершенно правильно, господин бой! Я всегда любил догадливых мальчиков!

Обрадованный Рыжий Пёс оседлал одного из пиратов и протянул руку Юрке, который бесстрашно высовывался из пещеры.

— Значит, по рукам, господин бой?

— Нет, по голове! — задорно крикнул Юрка и сразу с размаху ударил палкой по клеёнчатой шляпе. Рыжий Пёс взвыл и свалился на землю.

— Тысяча чертей и одна ведьма! Ты мне ещё попадёшься, чернокожий!

— У нас предателей не бывает, Рыжий Пёс! — скрестив руки, наставительно говорил Юрка.

Рыжий Пёс топал у костра ногами.

— Жаль, что у нас нет пороха, не то я по кусочкам разнёс бы вас всех по этому острову!

Должно быть, я слишком неосторожно высунул из травы голову, потому что кто-то из пиратов в страхе закричал:

— Белый джентльмен!

Пиратов словно сдуло с поляны. С минуту мы слышали удаляющий треск и шуршание веток.

Посмеиваясь, мы собрались у костра и зажарили птицу. Я совсем расхрабрился.

— Вы видите, они меня по-прежнему боятся! Сегодня же я пойду к ним и потребую свой платок.

— Тише!

Мила испуганно дёрнула меня за рукав. Я оглянулся. Из-за дерева высовывалась улыбающаяся физиономия Рыжего Пса.

— Добрый вечер, сэр, — пролепетал он снова хриплым басом и, не переставая кланяться, сделал несколько шагов к костру. — Не пожертвуете ли бедному морскому волку хотя бы небольшой кусочек вашей ароматной дичи?

Моя храбрость моментально улетучилась.

— Зачем вы пришли сюда. Рыжий Пёс? — Дрогнувшим голосом спросил я.

— Запах, сэр… Райский запах от вашего костра бродит по всему острову и бьёт в нос, будто ваши кулаки. Ведь мы голодны, как бездомные собаки, сэр: пьём один ром! Мои парни боятся идти к вам, но я подумал, что у белого джентльмена доброе сердце и он не обидит несчастного Рыжего Пса…

— На острове много дичи, сказала Мила. — Вы можете сами себя накормить.

— Мы привыкли есть чужое, миледи, — вздохнул Рыжий Пёс. — Ой, как мне хочется есть!

Сердобольная Мила зашептала мне и Юрке:

— Может быть, дать ему кусочек?

Я не ответил Миле, потому что вдруг увидел, что на шее Рыжего Пса повязан мой синий волшебный платок! Моё сердце заколотилось, к лицу прилила кровь, и, забыв о всякой предосторожности, я подскочил к пиратскому капитану.

— Рыжий Пёс! — закричал я гневно. — Вы вор!

— Конечно, сэр, — ответил он, испуганно пятясь. — Даже больше, сэр: бандит!..

— Отдайте мне платок!

— Разве это ваш платок, сэр?

— Да, мой.

Я рывком протянул руку к платку. Рыжий Пёс отшатнулся и инстинктивно схватил меня за руку. Суставы моей кисти захрустели. Я рванулся, но было уже поздно…

— Что? — как бык заревел Рыжий Пёс. — Ха-хаха! Юный джентльмен, кажется, потерял силу? Хаха-ха! Теперь мы посчитаемся с тобой, мальчишка!

— Пустите меня, — кряхтел я, еле ворочая языком от страха и боли. — Пустите!..

Тут Юрка и Мила, мои добрые, славные друзья, как вихрь налетели на пирата. В руках они держали большие палки.

— Мы тебе покажем, морская медуза! — кричал разъярённый Юрка.

— Брюхо акулы! — вторила ему Мила. — Старая ведьма!

Палки мелькали в воздухе и с таким треском обрушивались на Рыжего Пса, что где-то в лесу даже послышалось эхо от их ударов.

Капитан отпустил меня и, закрывая голову руками и страшно сопя, бросился наутёк. Я быстро сказал товарищам:

— Скорей наверх, ребята! Сейчас они вернутся! Плохо наше дело… Теперь они знают, что я потерял силу…

Мы поднялись в пещеру и втащили за собой лестницу.

Пираты долго не являлись. По-видимому, они удрали далеко, оставив своего капитана. Мы беспрерывно высовывали из пещеры головы, напряжённо прислушиваясь к шелесту деревьев и далёкому рокоту прибоя.

Наверно, у меня был очень жалкий вид, потому, что Мила участливо спросила:

— Тебе страшно?

— Страшновато… — сознался я. — А что?

— Так просто… Борик, ты не волнуйся, всё будет хорошо.

— Да я…

— Видишь, Рыжего Пса мы одолели без всякого волшебства.

— Это верно, но…

— Что «но»? — ободряюще говорила Мила. — И жилище без всякого волшебства себе устроили.

— Я ведь не спорю…

— И еды у нас достаточно.

— И знаете, ребята, — взглянул я на лица своих товарищей, — ведь это тоже похоже на волшебство… На острове восемь человек…

— Три человека и пять животных, — поправил меня Юрка.

— Пусть так, — подумав, согласился я. — Трое ребят и пятеро сильных зверей. И эти звери ничего не могут с нами сделать. Разве это не похоже на волшебство?

Мила чуть-чуть улыбнулась:

— А ты прав, у нас есть один добрый волшебник…

— Кто же это?

Она не успела ответить, потому что кусты в отдалении затрещали и на поляну выскользнули пираты. Рыжий Пёс рычал, восторженно потрясая руками.

— Он стал слабым, как мокрица! Я мог бы свить из него верёвку! Мы быстро выкурим их из этого гнезда!

— Ха! — громыхнул Одноглазый. — Жареная птица!

— Молчать! — ткнул его кулаком капитан. — Сперва добудьте мне этого мальчишку!

Пираты попытались добраться до нашей пещеры, становясь друг другу на плечи. Но догадливый Юрка метнул в них кокосовый орех, и Кошачий Зуб со стоном полетел на землю.

Мы обрушили на пиратов целый град кокосовых орехов. Тяжёлые, как бомбы, они сбивали разбойников с ног. Бессильно ругаясь и проклиная нас, разбойники отползали по траве в сторону.

— Не лезьте, куда вас не просят! — крикнула Мила, стараясь попасть орехом в Рыжего Пса.

— Это вам не поможет, миледи! — ответил он, уклоняясь от удара. — Мы расположимся здесь лагерем и возьмём вас измором. Хотите условие?

— Какое условие?

— Выдайте мне юного джентльмена, и мы оставим вас в покое!

— Никогда! — в один голос крикнула Мила и Юрка.

— Прекрасно, тысяча чертей и одна ведьма! Эй! Тащите сюда бочонок с ромом! Будем пировать здесь, на страх птенцам. Рано или поздно они выпадут из своего гнёздышка!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой раскрывается секрет узелка

Осада была долгой и утомительной… Каким-то образом пиратам удалось доставить на поляну тяжёлую бочку с ромом. Вероятно, в ней сильно поубавилось содержимое.

Они пили, пели и даже плясали. Только на вторые сутки четверо из них свалились и заснули. Но Рыжий Пёс все ещё бодрствовал. Покачиваясь, он бродил по поляне и пьяно бормотал:

— Кошачий Зуб, налей ещё… Спишь? Спи, Кошачий Зуб! Вы все спите? Один я держусь на ногах… Рыжего Пса не так-то легко свалить, клянусь брюхом акулы! — Он отхлебнул из фляжки и погрозил мне кулаком. — Я сделаю из тебя медузу!

Ветер раздувал его рыжие волосы. Он потоптался на одном месте и пропел заплетающимся языком:

Он хотел потанцевать, но, зацепив одной ногой за другую, упал в траву.

— Все спят, тысяча чертей и одна ведьма! — невнятно бормотал он, беспомощно, барахтаясь в траве. — Один я… держусь на ногах!

Через несколько секунд мы услышали его зычный храп.

Мила вдруг сбросила из пещеры лестницу. Прежде чем я успел сообразить, что она собирается сделать, мы с Юркой увидели её уже внизу на поляне. Мы отчаянно махали ей руками.

— Вернись! Что ты делаешь! Ты погибнешь!.. Она приложила палец к губам.

— Тише… Я за твоим платком, Борик…

Затаив дыхание, я видел, как она наклонилась над Рыжим Псом. Он заворочался и зачмокал губами. Мне показалось, что она заколебалась на несколько секунд, но вдруг решительно сдёрнула платок с шеи пиратского главаря.

Кто бы мог думать, что в этой девочке столько смелости! Через минуту, слегка задыхаясь, она поднялась в пещеру.

— Они завязали на платке какой-то узелок… Такой крепкий! Придётся зубами…

— Не развязывай! — закричал я. — Не смей! В этом узелке главное волшебство!

— Ой! А я уже развязала!..

Вокруг нас вдруг потемнело.

— Что ты наделала. Мила!

Я выхватил из её рук платок и безнадёжно сел на шкуру лани. Наступила полная тишина. Что-то загремело и заскрежетало. Красные, жёлтые, синие, зелёные огни вихрем закружились вокруг меня. Я зажмурился, но как раз в это время всё смолкло. Мне было так страшно, что я долго не решался открыть глаза.