В. Губарев
      КОРОЛЕВСТВО КРИВЫХ ЗЕРКАЛ
      ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой Оля ссорится с бабушкой и слышит голос волшебного зеркала
      Хочу вам рассказать о девочке Оле, которая вдруг увидела себя со стороны. Увидела так, как можно увидеть не себя, а совсем другую девочку скажем, сестру или подругу. Таким образом, она довольно долго наблюдала самое себя, и это помогло ей избавиться от недостатков, которых она раньше в себе не замечала.
      И знаете, что самое главное в этой истории? Оля убедилась, что даже, казалось бы, маленькие недостатки в характере могут стать серьезным препятствием на пути к цели. Она попала в одну сказочную страну, где ей пришлось пережить много опасных приключений, подобных тем, о которых она читала в старых сказках. Может быть, вы тоже читали эти сказки, где короли, разные принцы и придворные дамы так добры, справедливы, прекрасны и вообще так приторно сладки, будто вымазаны медом. И вот однажды советская девочка Оля совершила путешествие в сказочную страну и увидела там... Впрочем, я лучше расскажу все по порядку.
      ...В то утро Оля вела себя из рук вон плохо. Она встала позже, чем следовало, а когда бабушка будила ее, брыкалась и, не открывая глаз, говорила противным скрипучим голосом:
      - Отстань! Ну что ты ко мне пристала?
      - Оля, - настойчиво говорила бабушка, - ты можешь опоздать в школу.
      Голос у бабушки был спокойный и ласковый, потому что все бабушки очень ласковы. Они так любят своих внучек, что не сердятся даже тогда, когда капризные девочки говорят им дерзости.
      - Опять читала в постели допоздна, - вздохнула бабушка, поднимая упавшую на пол книгу, на обложке которой крупно было написано: "Сказки". А теперь вот подняться не можешь.
      Оля села на кровати, свесив босые ноги, и сердито посмотрела на бабушку одним глазом, так как другой все еще был закрыт.
      - Какая ты... недобрая... Никогда поспать не даешь!
      Олино платье оказалось под кроватью. Одну туфлю она долго не могла отыскать и наконец обнаружила ее под книжным шкафом.
      Потом, когда бабушка заплетала ей косы, она дергалась и говорила: "Больно!", хотя на самом деле больно ничуточки не было.
      А после завтрака Оля никак не могла найти свои учебники.
      - Вчера я положила их на этот стол. Куда ты задевала их? - ворчала она на бабушку, топая ногой.
      - Я никогда не теряю своих вещей, - спокойно отвечала бабушка. - Будь любезна и ты класть вещи на место.
      - Нет, - кричала Оля, - я всегда кладу все на место! Это ты нарочно спрятала мои книги.
      Тут даже бабушкиному терпению пришел конец, и она, немного повысив голос, проговорила:
      - У, бесстыдница! Как только папа и мама вернутся с работы, я им все расскажу.
      Угроза подействовала: Оля побаивалась папы и мамы. Она негромко проворчала: "Подумаешь!.." - и, надув губы, полезла под кровать. Конечно, под кроватью книг не оказалось; не оказалось их в ванной и в кухне. Неизвестно, сколько времени продолжались бы поиски, если бы бабушка не заглянула в Олин портфель.
      - Видишь, какая ты рассеянная, Оля! Ведь ты же сама вчера положила все свои учебники себе в портфель. О, как бы я хотела, чтобы ты посмотрела на себя со стороны! Вот стыдно тебе стало бы...
      Оля, которой уже и так было стыдно, что она понапрасну обидела бабушку, чмокнула старушку в щеку, взяла портфель и пошла в переднюю одеваться. В передней стояло большое зеркало, перед которым она так любила вертеться.
      - Одевайся поскорее, Оля! - крикнула ей вслед бабушка. - До звонка осталось десять минут.
      Но Оля и не думала одеваться. Из зеркала на нее смотрела девочка в черном переднике, с красным галстуком на шее. Девочка как девочка - две русые косы с бантом и два больших голубых глаза. Но Оля считала себя очень красивой и поэтому, очутившись перед зеркалом, долго не могла оторваться от него. Так было всегда.
      - Как, ты еще не ушла? - вскрикнула бабушка, появляясь в передней. Нет уж, сегодня я непременно расскажу все папе и маме!
      - Подумаешь!.. - ответила Оля и начала одеваться.
      - Учишься в пятом классе, а ведешь себя как маленькая. Ох, если бы ты могла посмотреть на себя со стороны!
      - Подумаешь!.. - повторила Оля, помахала бабушке рукой и, еще раз украдкой взглянув на себя в зеркало, скрылась за дверью...
      В этот день Оля вернулась из школы злая-презлая: она поссорилась с подругами. Вообще она часто ссорилась с подругами и почти всегда была виновата во всем.
      - Какая ты капризная! - сказали ей подруги. - Больше мы не будем с тобой дружить!
      - Подумаешь!.. - выпятила Оля нижнюю губу и сделала вид, что нисколько не огорчена. Но на самом деле на душе у нее было прескверно.
      Кончался декабрь, на улице темнело рано. А так как после школы Оля не могла удержаться от соблазна заглянуть в кино, где шла новая картина, то, когда она пришла домой, в морозном небе уже светились звезды. И тут, к своему ужасу, Оля увидела, что на лестнице не горят лампы. А темноты она боялась больше всего.
      Пугаясь шума собственных шагов, Оля стремительно взбежала на свой этаж и подняла такой звон, что у бабушки тряслись руки, когда она открывала дверь.
      - Что случилось? - испуганно спросила старушка. - А где твой ключ?
      - Бабунечка, я потеряла свой ключ, - тяжело дыша, сказала Оля.
      Бабушка всплеснула руками.
      - Это уже в третий раз! Ну что теперь делать? Свой ключ я отдала слесарю домоуправления. Ах, Оля, Оля, какая ты растеряшка! Беги к слесарю, он, наверное, уже сделал новый ключ.
      - Бабунечка... на лестнице так темно... Наверно, перегорели пробки.
      - Боишься?
      - Я просто... не люблю темноты...
      - Аx ты, трусишка! Ну ладно уж, схожу сама. - Бабушка оделась, погрозила Оле пальцем. - Шоколадку в буфете до обеда не трогай! - и скрылась за дверью.
      Оля стала раздеваться на ходу. В одном месте она оставила калоши, в другом - шапочку, в третьем - пальто. Затем, после небольших колебаний, она достала из буфета шоколадку и съела ее. Ей было скучно. Ока взяла книгу, на обложке которой было написано "Сказки", и начала листать ее. Одна картинка привлекла внимание Оли. С высокого холма открывался вид на удивительный город со множеством разноцветных зданий с высокими шпилями. Нарядные люди гуляли по площади вокруг фонтана. "Вот бы и мне погулять там!" - подумала Оля и вдруг услышала какой-то странный звон в передней.
      Она побежала в переднюю. Но все было тихо.
      "Наверно, послышалось", - подумала Оля и, бросив взгляд на зеркало, как обычно стала вертеться перед ним.
      Она оглядела себя с головы до ног, несколько раз повернулась кругом, потом сощурила глаза и высунула язык. Потом Оля показала самой себе длинный язык пальцами, рассмеялась и начала выбивать ногами дробь.
      И тут ей показалось...
      Нет, этого не может быть! Чутко прислушиваясь, Оля снова стукнула каблуками об пол и теперь уже вполне отчетливо разобрала, как в глубине зеркала стеклянным мелодичным звуком отозвалось эхо. Да, эхо отозвалось в зеркале, в той самой передней, которая в нем отражалась, а не в той, настоящей, в которой стояла Оля.
      Это было так странно, что Оля онемела, широко открыв свои голубые глаза. И в тишине она ясно услышала, как кто-то вздохнул длинно и печально. Оле стало страшно... Она выждала минуту и негромко спросила:
      - Кто это вздыхает?
      - Я, - негромко ответил красивый звенящий голос, словно ударились друг об дружку хрустальные стеклышки.
      - Кто ты? - перевела дыхание Оля. - Здесь никого нет.
      - Это я, зеркало, - снова зазвенел голос.
      Оля отскочила в сторону и, помедлив, сказала:
      - Но ведь вещи не умеют разговаривать...
      - А ты представь, что находишься в сказке, - ответил голос.
      - Все равно это очень странно... Я боюсь тебя, зеркало.
      - Напрасно, девочка... Я доброе волшебное зеркало. Я не причиню тебе никакого зла. Не правда ли, я тебе нравлюсь? Ты так любишь смотреть в мое стекло!
      - Это правда, - сказала Оля, осмелев и делая шаг к зеркалу.
      А голос звучал:
      - Бабушка часто говорит, что хотела бы, чтобы ты увидела себя со стороны...
      - Но разве это возможно? - удивилась Оля.
      - Ну, конечно, возможно. Только для этого тебе надо побывать по ту сторону зеркала.
      - Ах, как интересно! - воскликнула Оля. - Разреши мне, пожалуйста, побывать по ту сторону зеркала!
      Голос ответил не сразу, как будто зеркало погрузилось в задумчивость.
      - С твоим характером, - произнес, наконец, звенящий голос, - опасно очутиться по ту сторону зеркала.
      - Разве у меня плохой характер?
      Снова раздался вздох.
      - Видишь ли, ты, конечно, хорошая девочка... Я вижу добрые глаза значит, и сердечко у тебя доброе.
      Но у тебя есть недостатки, которые могут помешать тебе в трудную минуту!
      - Я ничего не боюсь! - решительно махнула косичками Оля.
      - Что ж, пусть будет по-твоему, - произнес голос.
      И передняя наполнилась вдруг звоном, словно разбились тысячи хрустальных стекляшек. Оля вздрогнула, и книга, которую она держала под мышкой, полетела на пол.
      ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой Оля знакомится со своим отражением и попадает в сказочную страну
      Хрустальный звон все усиливался. По гладкому стеклу зеркала побежали голубые волны. С каждой секундой они становились все голубее и голубее, и теперь уже зеркало ничего не отражало.
      Затем голубые волны рассеялись, словно туман, и хрустальный звон затих. Оля снова увидела в зеркале переднюю и свое отражение. Однако стекло исчезло. Осталась только одна рама от зеркала, через которую - Оля отчетливо почувствовала это - повеяло ветерком.
      Набрав в легкие воздуха и зажмурив глаза, будто она собиралась нырнуть в воду, Оля быстро подняла ногу, переступила через раму и, столкнувшись с кем-то, полетела на пол. Она схватилась за ушибленный лоб, открыла глаза и села. Перед ней, схватившись за лоб, сидела девочка с русыми косами и большими голубыми глазами.
      - А ведь мы обе виноваты, что столкнулись, - сказала девочка, смущенно улыбаясь. - Ты слишком быстро сделала шаг вперед. И я сделала шаг вперед. Ведь я привыкла делать то же, что и ты! Я не догадалась сразу, что мне нужно уступить тебе дорогу.
      - Ничего, мне не очень больно, - проговорила Оля, потирая лоб, только, наверное, вскочит шишка.
      - Там, в своей передней, ты обронила книжку, - сказала девочка Оле, вот она.
      И девочка протянула книгу, на которой было написано "икзакС". Оля усмехнулась и внимательно оглядела отраженную переднюю, в которой находилась. Все в ней было наоборот. То, что дома стояло справа, здесь оказалось слева, а то, что там стояло слева, здесь оказалось справа.
      Вдруг хрустальный звон привлек ее внимание. Оля увидела, что в зеркальной раме снова появились голубые волны. Она торопливо подбежала к зеркалу, но его поверхность уже успокоилось. Оля прислонила к зеркалу лоб и почувствовала холодок стекла. "Как же я теперь попаду домой? - подумала она. Ей вдруг стало тревожно и грустно. Она видела в зеркале переднюю своей квартиры, которая была так близко и в то же время так далеко теперь. Какой милой ей показалась эта передняя! Вон на полу лежит ее любимая книга, на которой написано: "Сказки". А вон на вешалке висит папино летнее пальто, которое мама вынула из сундука, чтобы оно проветрилось: от пальто пахло нафталином.
      Оля оглянулась.
      Здесь, в отраженной передней, тоже висело пальто, такое же, как у папы, но сколько Оля ни тянула носом воздух, она не почувствовала запаха нафталина.
      - Я не хочу здесь оставаться, - сказала Оля и сердито посмотрела на девочку. - Я хочу домой.
      - Нельзя, - серьезно проговорила девочка, поднимаясь с пола. - Голубые волны не могут появляться так часто.
      - А если я... разобью стекло?
      - Тогда будет еще хуже. Ты на всю жизнь останешься по эту сторону зеркала.
      Слезы брызнули из Олиных глаз и закапали на пол. "Дзинь, дзинь!" зазвенели слезинки; ударившись об пол, они превращались в стеклышки и разбивались на сотни крошечных частей.
      - Зачем же ты огорчаешься? - ласково заговорила девочка. - Нам с тобой не будет скучно.
      - Как тебя зовут? - всхлипывая, спросила Оля.
      - Меня зовут Яло. А тебя зовут Оля?
      - Правильно! - воскликнула удивленная Оля. - Как ты узнала?
      - Это очень просто. Ведь я твое отражение. Значит, имя у меня такое же, как у тебя, только наоборот. Оля наоборот будет Яло. Видишь, у меня все наоборот: у тебя родинка на правой щеке, а у меня на левой.
      - Это очень забавно, - улыбнулась Оля сквозь слезы. - Если ты мое отражение, значит, ты...
      - Что?
      - Ты не обидишься, если я тебя спрошу?
      - Конечно, нет, - ответила девочка. - Что тебя интересует?
      - Если ты мое отражение - значит, ты должна быть левшой?
      - Так и есть. Я все делаю левой рукой. И это значительно удобнее, чем правой.
      - Здесь все очень смешно, - сказала Оля и вдруг поежилась. - Скажи, пожалуйста, откуда так сильно дует?
      - Не знаю, - пожала плечами Яло и вдруг указала на книгу. - Посмотри, страницы твоей книжки шевелятся.
      Девочки склонились над книгой, страницы которой действительно трепетали под ветром. Откуда он? Оля открыла книгу как раз на той странице, где был нарисован сказочный дом с разноцветными домами со шпилями. Как это ни странно, но ветер дул с этой картинки!
      - Браво! - вдруг захлопала в ладоши Яло. - Оля, давай погуляем по этому городу.
      Олины глаза от изумления расширились.
      - Ты в своем уме? Это же... книга. Картинка такая маленькая.
      Яло, посмеиваясь, приставила открытую книгу к стене, и картинка вдруг на глазах у девочек выросла до самого потолка.
      Оля тихонько ахнула.
      - По эту сторону зеркала все может быть, - сказала Яло. - Ты ведь попала в сказку, Оля. Пойдем посмотрим город, а завтра ты вернешься домой.
      - Завтра?! - с ужасом вскрикнула Оля. - Да знаешь ли ты, что будет делаться дома? Меня будет разыскивать вся городская милиция... А мама, наверное, подумает... Бедная мамочка, она подумает, что я попала под трамвай, потому что я всегда очень неосторожно перехожу улицу!
      - Ты напрасно беспокоишься. Дома никто и не заметит, что тебя нет. Даже если ты пробудешь здесь целую тысячу лет! Когда бы ты ни вернулась обратно, ваши часы будут показывать тот же час, ту же минуту и даже ту же самую секунду, когда ты переступила через раму. Вот посмотри-ка на часы. Оля подняла голову и увидела на стене часы точно такие, какие висели дома в передней. Только циферблат на этих часах был нарисован наоборот и стрелки двигались не вперед, а назад.
      - Ну, если так, тогда пойдем! - рассмеялась Оля.
      Девочки взялись за руки и, обдуваемые легким ветерком, без всякого труда вошли в сказочный город.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой Оля путешествует по сказочному городу и убеждается, что не все то золото, что блестит
      Девочки вышли на вершину холма, с которого открывался удивительный вид. У их ног начиналась огромная стеклянная лестница. Она уходила далеко вниз, и там внизу, у ее подножия, раскинулся город. Он был весь из разноцветного стекла, и его бесчисленные башни и шпили отражали солнце и слепили глаза.
      Держась за руки, Оля и Яло начали спускаться по лестнице. Ступени, словно струны, зазвенели под их ногами. По бокам лестницы стояли широкие зеркала. Заглянув в одно из них, Оля увидела двух очень толстых и широколицых девочек.
      - Неужели это мы? - растерянно спросила она.
      - Да. Кажется, мы.
      Девочки достигли подножия лестницы и остановились. Перед ними расстилалась площадь, которую окружали красивые дома из желтого, красного, синего, зеленого и белого стекла. Красивые дамы в длинных шелковых платьях и кавалеры в расшитых золотом пышных костюмах гуляли вокруг фонтана, из которого высоко в небо взлетали прозрачные струи. Падая на землю, эти струи превращались в стекло, разбивались на миллионы сверкающих осколков и наполняли воздух музыкальным звоном. От фонтана веяло приятной прохладой. Все искрилось в ярком солнечном свете.
      Там и тут по площади проезжали коляски с какими-то важными и надутыми людьми. Звонко стучали по мостовой подковы лошадей. И повсюду на площади, так же как и на лестнице, были расставлены кривые зеркала.
      Оля и Яло с любопытством рассматривали необыкновенных людей. Вот мимо прошел высокий худой старик в парчовом камзоле и в черных чулках, обтягивающих его тонкие ноги.
      - Дедушка, - обратилась к нему Оля, - скажите, пожалуйста, как называется эта страна?
      - Я не дедушка! - сердито огрызнулся прохожий. - Я церемониймейстер его величества короля Топседа Седьмого. Противные девчонки! Разве вы забыли, что наша страна называется Королевство кривых зеркал?
      Высоко вздернув голову, надменный старик удалился. Девочки переглянулись, едва сдерживая смех.
      - Яло, он сказал, что короля зовут Топсед, - соображала Оля. - Если здесь, как ты сказала, все наоборот, значит, он... Деспот?
      - Деспот, Оля!
      - Вот какой это король!
      Девочки обогнули площадь и вошли в маленький, тесный переулок. Чем дальше они шли по этому переулку, тем ниже и беднее становились дома. Вот перед ними стена длинного строения из черного стекла, освещенная изнутри какими-то мерцающими огнями. Из широкой двери клубами вырывался дым.
      - Там, кажется, пожар?! - воскликнула Оля.
      Они вошли в дверь и спустились по скользким ступеням в подвал.
      - Как трудно дышать! - закашлялась Яло, прикрывая рукой рот.
      Девочки увидели темное, наполненное дымом помещение. В полумраке вспыхивали огни какихто печей. Едва различимые в дыму, как призраки, двигались полуобнаженные мужчины и юноши, занятые непонятной работой. Они были худы и измучены.
      И вдруг жалобный крик раздался в мастерской. Худенький подросток, покачнувшись, упал на землю. И сейчас же к нему подошел человек в разноцветной одежде, с кнутом в руке.
      - Опять этот Гурд не хочет работать! - сказал человек.
      И Оля услышала, как в воздухе свистнул кнут.
      Раз! Кнут опустился на обнаженную спину мальчика, оставив на ней красную полосу. Мальчик даже не пошевелился: он был без сознания. Человек снова взмахнул кнутом, но тут Оля бросилась вперед и, задыхаясь от волнения, крикнула:
      - Что вы делаете? Не смейте! Вы же убьете его!..
      Человек повернул к девочке разъяренное лицо.
      - Я главный надсмотрщик министра Нушрока! Кто смеет делать мне замечания?
      - Неужели вам не жаль его? - задыхаясь, проговорила Оля. - Смотрите, какой он слабый и маленький.
      - Отойди прочь! Иначе, клянусь королем, тебе придется плохо, девчонка!
      Вокруг Оли и надсмотрщика столпились зеркальщики. Они смотрели на Олю с такой благодарностью, что это придавало ей смелость.
      - Вы не должны его бить! - твердо сказала Оля. - Посмотрите, посмотрите, он кажется, уже умер... Помогите ему!..
      - Вынесите это чучело на воздух! - крикнул надсмотрщик. - Не думаешь ли ты, девчонка, что министр Нушрок станет беспокоить королевского врача ради этого мешка с костями?
      Мальчика подняли, вынесли на руках из подвала и положили на мостовую лицом к солнцу. Веки его слабо задрожали.
      - Ну вот, я же говорил, что мальчишка притворяется! Он просто не хочет работать! - прорычал надсмотрщик. - Нет, Гурд, теперь тебе не миновать королевского суда!
      Кто-то тронул Олю за локоть. Она оглянулась и увидела бледную Яло, протиснувшуюся сквозь толпу.
      - Сумасшедшая! - взволнованно прошептала Яло. - Бежим скорее отсюда! Я так боюсь этого человека с кнутом!
      - Я никуда не пойду, пока не узнаю, что будет с мальчиком, - упрямо тряхнула косичками Оля. Раздался звон подков.
      - Кажется, катит Нушрок, - тихо проговорил сгорбленный старик с глубокими морщинами на лице.
      Оля шепотом спросила его:
      - А что здесь надо Нушроку?
      Он взглянул на нее удивленно.
      - Вы, девочки, наверно, чужестранки? Нушрок - хозяин всех зеркальных мастерских в нашем королевстве... Вот и этих мастерских. Мы делаем здесь наводку зеркал. Видишь, какие мы все худые? Это оттого, что мы отравлены ртутными парами. А посмотри-ка на наши руки. Видишь, они покрыты язвами. Это потому, что мы отравлены ртутью. Скупой Нушрок не хочет заменить оловянно-ртутную амальгаму серебром. Серебро ему дороже, чем жизнь людей!
      - Нушрок - это значит Коршун! - тихонько пояснила Яло.
      - Тише!.. - прошептал старый рабочий. - Он подъезжает. Не смотрите ему в глаза, девочки! Его взгляда никто не выдерживает.
      На вороных лошадях в толпу въехали стражники с длинными копьями. Все торопливо расступились.
      А еще через несколько секунд к мастерским подкатила сверкающая карета. Слуги распахнули дверцы, и Оля увидела выглянувшего из кареты человека, лицом похожего на коршуна. Нос у него был загнут книзу, словно клюв. Но не нос поразил ее. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Черные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.
      Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по неподвижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике. Надсмотрщик опустил голову и снял шляпу. - Что случилось? - пискнул человек с лицом коршуна.
      Оля подумала, что голос у него такой же противный, как и глаза.
      - Гурд снова не хочет работать, господин министр, - почтительно проговорил надсмотрщик, не поднимая глаз.
      Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.
      Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.
      - Почему ты не хочешь работать?
      - Господин министр, - еле слышно проговорил мальчик, - я голоден... Мне трудно работать.
      - Ты лжешь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.
      - Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусочек, величиной со спичечную коробку. Я отдал его своей больной матери, тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги и, покачнувшись, оперся рукой о стенку. - У меня осталась только крошка хлеба... Вот она, на моей ладони. Видите? Я берег ее к вечеру.
      - Ах, как изолгался народ! - покривил губы Нушрок. - Это, по-твоему, крошка? Ну-ка, поднеси ее к зеркалу...
      В черном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и подтолкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стояли в этом странном городе.
      - Подойди поближе к зеркалу! - завизжал Нушрок, брызгая слюной. - Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?
      Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.
      - В зеркале видна целая булка! - усмехнулся надсмотрщик.
      - Целая булка! - вскрикнул министр. - И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?
      Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.
      - Ваши зеркала врут! - гневно проговорил он, и его щеки даже слабо порозовели.
      Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С веселым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.
      - Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только все равно вашим зеркалам никто не верит! - выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.
      - Взять его! - завизжал Нушрок. - В Башню смерти!
      Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.
      - Прощай, Гурд! - крикнул кто-то. - Прощай, мальчик!
      - Братья! - раздался другой голос. - Долго ли мы будем еще терпеть все это?!
      Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:
      Нас угнетают богачи,
      Повсюду ложь подстерегает.
      Но знайте, наши палачи,
      Все ярче Правда расцветает!
      Нас ждут великие дела,
      Вы нашей Правде, братья, верьте!
      Долой кривые зеркала!
      Сожжем, разрушим Башню смерти!
      - Прекратить!.. - бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.
      Полы плаща, словно черные крылья, метались за его спиной.
      Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в подвал.
      Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись, лошади рванулись, и окруженная стражей карета со звоном укатила. На улице остались лишь девочки да одинокий стражник у входа в мастерскую.
      - Скажите, зачем этого несчастного мальчика отвезли в башню?
      Высокий стражник посмотрел на Олю сверху вниз, усмехнулся:
      - Как зачем? Смешная ты девчонка. Как только королевский суд вынесет приговор, мальчишку сбросят с Башни смерти, и его тело разобьется на тысячи осколков. Оля вскрикнула:
      - А кто может отменить этот приговор?
      - Только сам король. Но он никогда не отменяет приговоров своего суда.
      Яло потянула Олю за рукав.
      - Оставь его, Оля. Нельзя быть такой неосторожной. Еще немного, и мы попали бы с тобой в большую беду.
      Оля взяла Яло за руку.
      - Пойдем, Яло!
      - Куда?
      - Во дворец короля.
      - Что-о?..
      - Я не успокоюсь до тех пор, пока Гурд не будет свободен!
      - Гурда больше ничего не спасет. Ты слышала, что сказал стражник?
      - Все равно мы пойдем во дворец короля? Его надо спасти, Яло! Обязательно!
      - Но тебя... тоже могут казнить.
      - Все равно! Идем!
      Яло смотрела на Олю округлившимися от изумления глазами. Яло не подозревала в ней столько решимости и бесстрашия. Ведь она, Яло, частенько видела Олю и ворчливой, и капризной, и такой ленивой, что даже становилось скучно ее отражать.
      Почему же сейчас такой смелостью сверкают глаза Оли?
      Читатели, конечно, догадались почему. Потому что, несмотря на свои недостатки, Оля была пионеркой. И теперь она была полна только одним чувством - тревогой за жизнь угнетенного мальчика.
      - Пойдем! - повторила Оля.
      - Что ж, - вздохнула Яло, - пойдем.
      Девочки пошли по переулку.
      - В этой стране так много блеска, - помолчав, сказала Оля. - Сначала мне здесь даже понравилось. Но, видно, бабушка права, когда говорит, что не все то золото, что блестит!