-- А кто будет после Цзян Ваня? -- спросил Ли Фу.
      -- После Цзян Ваня -- Фэй Вэй,
      -- А после него? -- снова спросил Ли Фу.
      Чжугэ Лян не ответил. Военачальники приблизились к ложу -- Чжугэ Лян лежал бездыханный.
      Скончался Чжугэ Лян осенью, в двадцать третий день восьмого месяца двенадцатого года периода Цзянь-син [234 г.], в возрасте пятидесяти четырех лет.
      В позднейшее время поэт Ду Фу написал стихи, в которых оплакивает смерть Чжугэ Ляна:
      Хвостатая звезда упала ночью с неба,
      И в этот скорбный миг учитель наш умолк.
      В шатре его большом не слышно слов приказа,
      Он сделал все, что мог: он выполнил свой долг.
      И головы склонив, стоят все полководцы,
      В печали замерла бесчисленная рать.
      Прекрасен летний день в голубоватой дымке,
      Но только песен здесь уж больше не слыхать.
      Поэт Бо Цзюй-и также написал по этому поводу стихи:
      В горы, в дремучие чащи следы мудреца приводили.
      В хижине бедной вкушал он уединенье и сон.
      Рыба в воде очутилась, когда добралась до Наньяна,
      Ливень на землю пролился, едва лишь поднялся дракон.
      Сердцем и кровью своею служил своему государю
      Военачальник могучий, свершитель великих надежд.
      Он три доклада оставил о битвах своих и походах.
      Их прочитаешь, и слезы прольются на полы одежд.
      Жил в то время в царстве Шу некий сяо-вэй Ляо Ли родом из Чаншуя, который заявлял, что по талантам своим он достоин быть помощником Чжугэ Ляна. Но на службе он был ленив и беспечен, постоянно роптал и высказывал свое недовольство. Чжугэ Лян разжаловал его, лишив всех званий, и сослал в селение Вэньшань. Даже он, узнав о смерти Чжугэ Ляна, горестно воскликнул:
      -- Видно, так и придется мне до конца дней своих оставаться простолюдином!
      А когда о смерти Чжугэ Ляна узнал Ли Янь, рыдания сдавили ему горло. От горя он заболел и вскоре умер, так и не дождавшись часа, когда Чжугэ Лян возвратит его из опалы и даст возможность загладить свою давнюю вину. Ли Янь знал, что после смерти Чжугэ Ляна люди о нем не вспомнят.
      Поэт Юань Чжэнь воспел Чжугэ Ляна в таких стихах:
      Он смуты усмирял и был опорой трона,
      Наследника берег, заботился о нем.
      Он был талантами богаче Гуань Чжуна,
      Сунь-цзы превосходил отвагой и умом.
      Прекрасен план его восьми расположений.
      Он мудростью своей свет изливал во тьму.
      Останься он живой -- царила б добродетель,
      И жаль, что до сих пор нет равного ему!
      В ту ночь, когда умер Чжугэ Лян, небо нахмурилось, померкла луна, землю охватила печаль. Душа Чжугэ Ляна в один миг вознеслась на небо.
      Цзян Вэй и Ян И исполнили последнюю волю умершего. Нигде не слышно было ни воплей, ни плача. Молча, с трудом сдерживая слезы, посадили они тело Чжугэ Ляна в гроб и приказали охранять его верным военачальникам. Затем Вэй Яню был послан приказ прикрывать тыл от нападения вэйцев, и войска начали сниматься с лагерей.
      В эту ночь Сыма И наблюдал небесные знамения. Вдруг ему показалось, что большая красная звезда задрожала и стала падать на землю, оставляя позади себя огненный след, который тянулся с северо-востока на юго-запад. На мгновение звезда скрылась за шуским лагерем, потом опять взлетела ввысь и встала на прежнем месте. Все это сопровождалось каким-то таинственным шумом.
      -- Чжугэ Лян умер! -- воскликнул Сыма И, обрадованный и в то же время потрясенный.
      И он тут же отдал приказ начинать наступление. Но едва войско вышло из лагеря, как Сыма И заколебался: "Чжугэ Лян умеет повелевать духами... Не вздумал ли он ложным знамением о своей смерти заманить меня в ловушку?"
      Сыма И придержал коня и приказал войску возвращаться в лагерь. Сам он больше не решался выходить и послал Сяхоу Ба с небольшим отрядом разузнать, что происходит у врага.
      Между тем Вэй Яню, который находился в своем лагере, этой ночью приснился сон, будто на голове у него выросли рога. Вэй Янь сильно встревожился, рано утром послал он за сы-ма Чжао Чжи.
      Тот приехал, и Вэй Янь встретил его такими словами:
      -- Вы в совершенстве постигли законы превращения... Сегодня я видел во сне, что у меня появились рога. Скажите, к счастью это или к несчастью?
      -- Это предзнаменование великого счастья, -- ответил Чжао Чжи. -- Ведь рога есть у цилиня и у синего дракона: ваш сон предвещает большое возвышение!
      -- Если предсказание сбудется, я вас щедро отблагодарю! -- радостно пообещал Вэй Янь.
      Чжао Чжи уехал. Дорогой он встретил шан-шу Фэй Вэя. Тот поинтересовался, откуда Чжао Чжи едет.
      -- Я только что был у Вэй Яня, -- рассказал Чжао Чжи. -- Ему приснилось, что у него на голове выросли рога, и он просил меня растолковать этот сон. Конечно, я знаю, что такой сон не к добру, но, чтоб не разгневать Вэй Яня, предсказал ему возвышение.
      -- А почему вы думаете, что это несчастливое предзнаменование? -- спросил Фэй Вэй.
      -- Потому что иероглиф, обозначающий рог, состоит из двух частей: вверху пишется "меч" -- "дао", а внизу "юн" -- "применять", -- объяснил Чжао Чжи. -- Вэй Яню приснились рога на голове -- это не к добру: над его головой занесен меч.
      -- Не говорите об этом никому! -- предупредил Фэй Вэй.
      Чжао Чжи поехал дальше, а Фэй Вэй поспешил в лагерь Вэй Яня. Войдя к нему в шатер, Фэй Вэй отослал слуг и сказал:
      -- Вчера ночью во время третьей стражи скончался чэн-сян. Перед кончиной он несколько раз повторил, чтобы вы прикрывали тыл наших войск при отступлении. Чэн-сян наказывал отступать не спеша и никому не говорить о его смерти. Вот грамота, утверждающая ваши полномочия, выступайте в путь!
      -- Кто принял дела чэн-сяна? -- спросил Вэй Янь.
      -- Чэн-сян пожелал передать все дела Ян И, а свой труд по военному искусству -- Цзян Вэю, -- отвечал Фэй Вэй. -- Грамоту вам подписал Ян И.
      -- Чэн-сян умер, но я еще жив! -- закричал Вэй Янь. -- Ян И всего-навсего чжан-ши, и не подобает ему занимать столь высокую должность! Он может сопровождать гроб с телом чэн-сяна в Сычуань и заняться похоронными обрядами, а я подыму войско и разобью Сыма И. Можно ли из-за одного чэн-сяна рушить великое государственное дело?
      -- Чэн-сян перед смертью приказал отступать, -- твердо возразил Фэй Вэй. -И никаких нарушений его воли не должно быть!
      -- Если бы чэн-сян меня слушался, мы уже давно взяли бы Чанань! -- в гневе закричал Вэй Янь. -- Я полководец, ношу титул Наньчжэнского хоу! И я должен прикрывать тыл по приказу какого-то чжан-ши?
      -- Может быть, вы и правы, но не следует забывать об осторожности! -произнес Фэй Вэй. -- Иначе вы только выставите себя на посмешище врагу. Разрешите мне убедить Ян И, чтобы он передал вам всю военную власть.
      Вэй Янь согласился. Фэй Вэй поспешил к Ян И и передал ему свой разговор с Вэй Янем. Ян И на это ответил:
      -- Перед кончиной чэн-сян тайно поведал мне: "У Вэй Яня мятежные замыслы. Я передам вам военные полномочия, и тогда Вэй Янь покажет свое настоящее лицо". Чэн-сян не ошибся. Я это знал и заранее приказал Цзян Вэю прикрывать наш тыл.
      Вскоре Ян И вместе с войском, сопровождающим гроб с телом Чжугэ Ляна, покинул лагерь. Остальные войска, как приказывал чэн-сян, снимались с лагерей постепенно и уходили не спеша.
      А Вэй Янь все еще ждал возвращения Фэй Вэя. Тот все не ехал, и у Вэй Яня возникли подозрения. Он послал Ма Дая разузнать, что делается в других лагерях. Ма Дай вскоре вернулся с известием, что тыл прикрывает Цзян Вэй и половина передовых войск уже ушла в долину.
      -- Негодный школяр! -- взбесился Вэй Янь. -- Он посмел меня обмануть! Я убью его! -- И, обернувшись к Ма Даю, спросил: -- А вы мне поможете?
      -- С большой охотой, -- немедленно согласился Ма Дай. -- Ведь я тоже ненавижу Ян И!
      Вэй Янь снялся с лагеря и повел свое войско на юг.
      Когда Сяхоу Ба со своими воинами добрался до Учжанъюаня, противника там уже не было. Сяхоу Ба бросился к Сыма И:
      -- Шуские войска ушли!
      -- Значит, Чжугэ Лян действительно умер! -- Сыма И даже ногой топнул с досады. -- Скорее в погоню!
      -- Вы сами оставайтесь здесь, -- удержал его Сяхоу Ба. -- Пошлите кого-нибудь из младших военачальников.
      -- Нет, я отправлюсь сам! -- оборвал его Сыма И.
      Возглавив войско, Сыма И и два его сына двинулись в направлении Учжанъюаня. Но, ворвавшись в шуский лагерь, они убедились, что там никого нет. Тогда Сыма И крикнул своим сыновьям:
      -- Я иду вперед, а вы торопите воинов!
      И умчался с небольшим отрядом.
      Сыма Ши и Сыма Чжао с войском остались позади. Дойдя до подножья гор, Сыма И увидел вдалеке шуские войска и бросился за ними в погоню. Но вдруг за горой затрещали хлопушки, загремели барабаны -- из лесу с развернутыми знаменами вышел вражеский отряд. На ветру развевалось большое знамя, на котором были иероглифы: "Ханьский чэн-сян, Усянский хоу Чжугэ Лян".
      Сыма И, побледнев от страха, увидел, как несколько воинов выкатили вперед коляску, где, выпрямившись, сидел Чжугэ Лян с шелковой повязкой на голове, в одеянии из пуха аиста, отороченном черной тесьмой, и с веером из перьев в руке.
      -- Чжугэ Лян жив! -- отчаянно закричал Сыма И. -- Мы в ловушке!
      Он повернул коня, но в этот момент загремел голос Цзян Вэя:
      -- Стой, разбойник! Ты попался в западню нашего чэн-сяна!
      У вэйских воинов душа ушла в пятки; бросая по дороге доспехи, шлемы, копья, алебарды, они бежали, ослепленные страхом.
      Более пятидесяти ли без оглядки мчался Сыма И. За ним неслись два военачальника, поочередно выкрикивая:
      -- Ду-ду, не бойтесь!
      Сыма И провел рукой по лбу:
      -- Моя голова еще цела?
      -- Не бойтесь, ду-ду! -- повторяли военачальники, подъезжая к Сыма И. -Враг далеко.
      Сыма И немного отдышался. Увидев, что с ним Сяхоу Ба и Сяхоу Хуэй, он успокоился и вновь взялся за поводья. Вместе с двумя военачальниками он возвратился в лагерь. Вскоре оттуда во все стороны разъехались разведчики.
      Прошло два дня. Местные жители рассказывали Сыма И:
      -- Как только шуское войско вступило в долину, развернулись белые траурные знамена, плач и стенания потрясли землю: Чжугэ Лян умер, в коляске сидел не он, а деревянная статуя. А Цзян Вэй, выполняя приказ, оставленный чэн-сяном, с тысячей воинов прикрывал отход войск.
      Сыма И вздохнул:
      -- Как я мог думать, что Чжугэ Лян жив! Не хватило ума догадаться, что он умер!
      С тех пор в народе существует поговорка: "Мертвый Чжугэ Лян обратил в бегство живого Сыма И".
      А потомки сложили такие стихи:
      Звезда упала с неба, но Сыма И от страха
      Скорей бежал, решив, что Чжугэ Лян живой.
      И люди до сих пор все говорят об этом
      И, улыбаясь зло, качают головой.
      Сыма И снова бросился в погоню за шускими войсками, но, дойдя до склона Чианьпо, повернул назад -- противник ушел слишком далеко. Обратившись к военачальникам, Сыма И сказал:
      -- Чжугэ Ляна больше нет в живых. Теперь мы можем спать спокойно.
      По дороге Сыма И осмотрел опустевший лагерь Чжугэ Ляна и не нашел там ни одного недостатка. Все там было построено по правилам военного искусства.
      -- Да, -- задумчиво произнес Сыма И, -- Чжугэ Лян был самым замечательным человеком в Поднебесной!
      Оставив военачальников с войском охранять проходы в горах, Сыма И уехал в Лоян.
      Тем временем Ян И и Цзян Вэй, сопровождавшие гроб с телом Чжугэ Ляна, медленно двигались по дороге Чжаньгэ. Все воины были в трауре, шли босые и причитали. Многие даже умерли, не выдержав горя.
      Передовой отряд вступил в горы, где начинались подвесные дороги. Вдруг впереди, озаряя небо, вспыхнул огонь. Крики потрясли землю, и путь отряду преградило чье-то войско. Встревоженные военачальники бросились к Ян И за распоряжениями.
      Поистине:
      Ушли от войска Вэй, посеяв там тревогу,
      Но кто же впереди им преградил дорогу?
      Если вы хотите узнать, что это было за войско, загляните в следующую главу.
      ГЛАВА СТО ПЯТАЯ
      повествующая о том, что оставил Чжугэ Лян в шелковом мешочке, и о том, как вэйский правитель раздобыл чашу для собирания росы
      Едва полководцу Ян И из передового отряда донесли, что путь впереди прегражден, как он выслал разведку узнать, что там за войско. Разведчики сообщили, что Вэй Янь сжег впереди подвесную дорогу и стал со своим отрядом на пути.
      Ян И сильно встревожился и сказал:
      -- А ведь чэн-сян предупреждал меня, что Вэй Янь изменит! Но кто знал, что это случится сегодня! Как же быть?
      На эти слова отозвался Фэй Вэй.
      -- Изменник Вэй Янь прежде всего постарается оклеветать нас перед Сыном неба! Он обвинит нас в том, что мы подняли мятеж, и он сжег подвесную дорогу, чтобы помешать нам вернуться в царство Шу. Мы должны поскорей отправить Сыну неба подробный доклад об измене Вэй Яня, а уж потом думать, как расправиться с ним.
      -- Здесь поблизости есть глухая тропа, которая называется Чашань, -- сказал Цзян Вэй. -- Хоть она вьется между скал над пропастями, но по ней можно пробраться в тыл Вэй Яню. Мы выйдем по этой тропинке и пошлем доклад государю.
      В это время Хоу-чжу находился в Чэнду, и ему приснился сон, что горы Цзиньбин, окружающие Чэнду, рухнули. Он проснулся в сильном испуге и, едва дождавшись рассвета, созвал всех чиновников во дворец. Рассказав им свое сновидение, Хоу-чжу спросил, что оно означает.
      Цзяо Чжоу, подумав, сказал:
      -- Минувшей ночью я наблюдал небесные знамения и заметил, как красная звезда, широко разливающая свет, вдруг выбросила рог и упала на землю, пролетев с северо-востока на юго-запад. Это предвещает великое несчастье нашему чэн-сяну. А ныне, государь, вам приснилось, что рухнули горы. Знамение неба подтвердилось.
      Хоу-чжу встревожился еще больше. Тут ему доложили, что приехал Ли Фу. Государь принял его, и тот, склонив голову, доложил, что чэн-сян скончался. Затем Ли Фу подробно передал все, что сказал Чжугэ Лян перед смертью.
      -- Небо оставило меня сиротой! -- со слезами воскликнул Хоу-чжу и упал на императорское ложе.
      Сановники подняли его и под руки увели во внутренние покои. Императрица У, узнав о смерти Чжугэ Ляна, безутешно зарыдала. Чиновники стенали, народ проливал слезы. От скорби Хоу-чжу заболел и несколько дней никого не принимал.
      Неожиданно в столицу явился гонец с докладом Вэй Яня о том, что Ян И поднял мятеж. Потрясенные чиновники поспешили во дворец к императору, где в то время была императрица У. Взволнованный Хоу-чжу приказал приближенному сановнику прочитать доклад.
      "Трепеща от страха, склоняется перед вами полководец Западного похода, Наньчжэнский хоу Вэй Янь и почтительно докладывает:
      Ян И самовольно принял на себя всю военную власть и поднял вместе с войском мятеж. Он захватил гроб с телом чэн-сяна и собирается впустить врага в пределы царства Шу. Я заранее сжег подвесную дорогу и обороняюсь от него со своим отрядом. С почтением спешу донести вам об этом".
      Когда доклад прочитали, Хоу-чжу сказал:
      -- Вэй Янь достаточно храбр, чтобы отразить Ян И и его воинов. Зачем ему понадобилось сжечь подвесную дорогу?
      -- Чжугэ Лян говорил, бывало, покойному государю: по строению черепа Вэй Яня видны его мятежные замыслы, -- промолвила императрица У. -- Чжугэ Лян как-то хотел казнить Вэй Яня, но потом решил оставить его в живых исключительно из-за его храбрости. Хотя Вэй Янь докладывает, что Ян И поднял мятеж, но ему верить нельзя. Ян И -- человек ученый, и если чэн-сян пожаловал ему должность чжан-ши, значит он ее достоин. Послушать Вэй Яня, так получается, что Ян И и все другие военачальники перешли в царство Вэй. Тут надо во всем разобраться и ни в коем случае не поступать наобум.
      В это время чиновник доложил, что от Ян И прибыл гонец и привез срочный доклад. Приближенный сановник тут же его прочитал:
      "Трепеща от страха, склоняется перед вами чжан-ши Ян И, полководец Армии умиротворения, и почтительно докладывает:
      Перед кончиной чэн-сян возложил на меня завершение великого дела. Я действовал по его указаниям, ничего не смея изменять. Я послал Вэй Яня прикрывать тыл наших войск, а Цзян Вэю велел следовать за ним. Но Вэй Янь нарушил последнюю волю чэн-сяна и с отрядом войск направился в Ханьчжун. Действуя, как мятежник, он сжег подвесную дорогу и хотел силой захватить гроб с телом чэн-сяна. С почтением спешу донести вам об этом".
      Выслушав это донесение, императрица У обратилась к сановникам с вопросом:
      -- Что вы думаете об этом?
      -- Мне кажется, -- сказал Цзян Вань, -- что Ян И вспыльчив и не может ужиться с людьми. Но что касается его умения изыскивать продовольствие для армии и помогать в военных делах, то тут он мастер! Ведь Ян И долгое время работал с Чжугэ Ляном, и раз сам чэн-сян перед кончиной поручил ему великое дело, он никоим образом не может оказаться мятежником. И наоборот, Вэй Янь все время кичился своими высокими заслугами, но ни во что не ставил других военачальников. Только один Ян И никогда не заискивал перед ним, и Вэй Янь давно затаил против него злобу. А ныне, когда Ян И, выполняя последнюю волю чэн-сяна, стал во главе войска, Вэй Янь не пожелал смириться и сжег подвесную дорогу, чтобы помешать Ян И возвратиться домой! К тому же он задумал оклеветать Ян И и погубить его. Я готов семьей своей и домочадцами поручиться, что Ян И не мятежник, но никогда не решился бы поручиться за Вэй Яня.
      -- Это верно! Вэй Янь всегда похвалялся своими заслугами и часто самовольничал, -- присоединился Дун Юнь. -- Он сдерживал себя лишь потому, что боялся чэн-сяна. Можно не сомневаться, что он воспользовался кончиной Чжугэ Ляна, чтобы нарушить приказ. Другое дело Ян И, он умен и не изменит хотя бы потому, что сам чэн-сян назначил его на должность.
      -- Но как укротить Вэй Яня, если он действительно взбунтовался? -- спросил Хоу-чжу.
      -- Чэн-сян не доверял ему, и не может быть, чтобы перед кончиной он не дал указаний, как поступить с Вэй Янем, -- произнес Цзян Вань. -- Тогда Ян И не сумел бы отступить в долину. Не тревожьтесь, государь, Вэй Янь непременно просчитается.
      Вскоре Вэй Янь прислал второй доклад об измене Ян И. Но еще не успели прочитать эту бумагу, как прискакал гонец и от Ян И. Оба военачальника обвиняли друг друга в непокорности Сыну неба.
      Неожиданно в столицу прибыл военачальник Фэй Вэй. Хоу-чжу принял его, и Фэй Вэй подробно рассказал об измене Вэй Яня.
      -- Раз так случилось, мы повелеваем Дун Юню усмирить Вэй Яня, -- сказал Хоу-чжу.
      Вэй Янь сжег подвесную дорогу и расположился с войском в долине Наньгу. Он был уверен, что план его удался, и не думал о том, что Ян И и Цзян Вэй ночью проберутся к нему в тыл. Между тем Ян И, опасаясь, как бы Вэй Янь не успел первым прийти в Ханьчжун, приказал начальнику передового отряда Хэ Пину с тремя тысячами воинов зайти в тыл Вэй Яню, а сам вместе с Цзян Вэем и с гробом Чжугэ Ляна поспешил в Ханьчжун и вскоре туда прибыл.
      Хэ Пин обошел долину Наньгу и вышел в тыл Вэй Яню. Дозорные донесли об этом Вэй Яню. Тот надел латы, вскочил на коня и повел войско навстречу. Оба отряда расположились друг против друга. Хэ Пин выехал на коне вперед и громко прокричал:
      -- Мятежник Вэй Янь, где ты?
      -- Это ты помогаешь Ян И в мятеже! -- отвечал Вэй Янь. -- Как ты смеешь оскорблять меня?
      -- Тело чэн-сяна еще не успело остыть, а ты уже затеял бунт! -- крикнул Хэ Пин. И, указывая плетью на сычуаньских воинов, обратился к ним: -- Все вы уроженцы Сычуани, у вас там родители, братья и друзья! Разве чэн-сян плохо обращался с вами? Не помогайте мятежнику! Расходитесь по домам и ждите наград!
      Услышав слова Хэ Пина, воины зашумели, и более половины из них разбежалось.
      Вэй Янь, в ярости размахивая мечом, хлестнул коня и бросился на Хэ Пина. Тот с копьем наперевес двинулся ему навстречу; после нескольких схваток он притворился побежденным и бежал, а Вэй Янь преследовал его. Воины Хэ Пина открыли стрельбу из луков и самострелов, и Вэй Янь повернул обратно. Видя, что воины его разбегаются, Вэй Янь в бешенстве обрушился на них. Он убил несколько человек, но задержать остальных ему не удалось. Только триста воинов под командованием Ма Дая не тронулись с места.
      Вэй Янь обратился к нему:
      -- Если вы поможете мне от чистого сердца, то я не оставлю вас без награды, когда завершу великое дело!
      Затем они вместе обрушились на отряд Хэ Пина, и тот вынужден был поспешно бежать. Вэй Янь, не преследуя его, собрал остатки войска и обратился к Ма Даю:
      -- Что будет, если мы перейдем в царство Вэй?
      -- Это было бы неразумно! -- возразил Ма Дай. -- Вы должны основать свою династию! Зачем вам склонять голову перед другими? Я знаю, у вас хватит ума, чтобы добиться успеха в задуманном деле. Кто из сычуаньских военачальников осмелится выступить против вас? Клянусь, я помогу вам взять Ханьчжун, и потом мы вместе пойдем на Сычуань.
      Вэй Янь с великой радостью двинулся к Ханьчжуну. Ма Дай сопровождал его. У стен города Вэй Янь, похваляясь своей силой, потребовал, чтобы Цзян Вэй поскорее сдавался. Приказав поднять подъемный мост, Цзян Вэй обратился за советом к Ян И.
      -- Вэй Янь безрассудно храбр, а ему еще помогает Ма Дай! -- сказал Цзян Вэй. -- Войск, правда, у них мало, но как их отразить?
      -- Чэн-сян перед кончиной оставил мне шелковый мешочек и приказал открыть его, -- сказал Ян И, -- когда Вэй Янь подымет мятеж.
      Он вытащил мешочек, но тут вспомнил слова Чжугэ Ляна: "Откройте его, когда Вэй Янь будет перед вами".
      -- Мы сделаем так, как сказал чэн-сян! -- радостно воскликнул Цзян Вэй. -Я выведу войско из города и построю его в боевой порядок, а за мной выйдете вы.
      Надев латы, Цзян Вэй сел на коня, взял копье и вывел отряд из города. Землю потряс гром барабанов. Цзян Вэй с копьем в руках встал под знамя и гневно закричал:
      -- Мятежник Вэй Янь! Разве чэн-сян обижал тебя, что ты вздумал ему изменить?
      Держа меч поперек седла и сдерживая коня, Вэй Янь отвечал:
      -- Не вмешивайся не в свое дело. Пусть выйдет сам Ян И!
      В это время Ян И, стоявший в тени знамен, открыл мешочек и прочитал указание Чжугэ Ляна. Ян И очень обрадовался, увидя Вэй Яня, и тотчас выехал вперед. Указывая пальцем на него, Ян И, смеясь, сказал:
      -- Чэн-сян знал, что ты взбунтуешься, и все предусмотрел! Если ты громко спросишь три раза подряд: "Кто осмелится меня убить?" -- тогда я признаю, что ты доблестный муж, и отдам тебе Ханьчжун.
      -- Послушай, ты, деревенщина! -- захохотал Вэй Янь. -- Правда, Чжугэ Ляна я немного побаивался, но его уже нет. Кто же в Поднебесной осмелится меня убить? Не только три раза, а десять тысяч раз подряд готов я прокричать эти слова.
      Вэй Янь, опустив поводья, поднял меч и закричал:
      -- А ну, кто осмелится меня убить?
      Не успел он умолкнуть, как позади чей-то голос ответил:
      -- Я убью тебя!
      Поднялась рука, опустился меч, и обезглавленный Вэй Янь упал с коня. Все вздрогнули: это сделал Ма Дай. Он выполнил все, что ему повелел Чжугэ Лян. Об этом повелении и узнал Ян И, когда прочитал бумагу, лежащую в шелковом мешочке.
      Потомки сложили об этом такие стихи:
      О том, что в будущем Вэй Янь ему изменит,
      Уже заранее предвидел Чжугэ Лян.
      В мешочке шелковом он умный план оставил,
      И люди видели, как верен этот план.
      Посланец государя Дун Юнь еще не успел добраться до Ханьчжуна, а Ма Дай уже покончил с Вэй Янем и соединил свои силы с войском Цзян Вэя. Ян И отправил государю доклад о случившемся. Хоу-чжу сказал:
      -- Вэй Янь понес заслуженное наказание, но мы, помня о прежних его заслугах, даруем ему гроб для погребения.
      Ян И вместе с другими военачальниками продолжал путь в столицу, сопровождая гроб с телом Чжугэ Ляна.
      Хоу-чжу со своей свитой в траурной одежде выехал навстречу за тридцать ли от города. Император рыдал, все, от придворных сановников до простого люда с гор, и стар и млад, стенали от скорби, и от этих стенаний содрогалась земля. Хоу-чжу приказал установить гроб в доме Чжугэ Ляна. Сын его Чжугэ Чжань строго соблюдал траур.
      Ян И приказал связать себя и доставить в императорский дворец. Представ в таком виде перед Хоу-чжу, он молил о прощении.
      Хоу-чжу повелел развязать Ян И и сказал:
      -- Если бы вы не исполнили указаний Чжугэ Ляна, гроб с его телом не вернулся бы домой! И вы предотвратили от нас беду, покарав Вэй Яня! Ваши заслуги велики!
      Государь пожаловал Ян И высокое военное звание, а Ма Дая назначил на должность, прежде занимаемую Вэй Янем.
      Ян И вручил Хоу-чжу завещание Чжугэ Ляна. Читая его, император рыдал. Затем он приказал погадать о том, где следует избрать место для погребения Чжугэ Ляна.
      -- Чэн-сян перед смертью выразил желание, чтобы его похоронили у горы Динцзюнь, -- сказал Фэй Вэй. -- Он просил не строить на его могиле ни кирпичных, ни каменных стен и не устраивать никаких жертвоприношений.
      Хоу-чжу повиновался. Был выбран счастливый день в десятом месяце, и гроб с останками проводили в могилу у подножья горы Динцзюнь. Император присутствовал на погребении и приказал написать жертвенное поминание. Чжугэ Ляну посмертно был присвоен титул Чжун-у-хоу -- Преданный и Воинственный хоу -- и в Мяньяне был построен храм, в котором четыре раза в год совершались жертвоприношения.
      Позднее поэт Ду Фу написал такие стихи:
      Где искать нам могилу, место вечного сна Чжугэ Ляна?
      Средь густых кипарисов под высокой стеною Чэнду.
      У блестящих ступеней зеленеет весенняя травка,
      И с утра до заката стонут иволги в старом саду.
      По делам Поднебесной трижды ездил Лю Бэй к Чжугэ Ляну.
      Верным сердцем служил он, властелина любя своего,
      И скончался в походе, не увидев желанной победы.
      Как об этом не плакать всем сподвижникам славным его!
      Воспет Чжугэ Лян и в других стихах:
      Его небывалая слава вселенную всю покрывает,
      Величье, спокойствие, силу являет портрет его нам.
      Когда появились три царства, мечтал он их слить воедино,
      И планы его, как пушинка, способная взмыть к облакам.
      Он славой был равен Люй Шану, отвагой И Иню был равен,
      Он был многомудрым правителем, как Сяо Хэ, Цао Цань.
      Военному делу он отдал и тело и сильную волю,
      Но не суждено ему было вернуть благоденствие Хань.
      Когда Хоу-чжу вернулся в Чэнду, приближенный сановник доложил:
      -- С границы сообщают, что, по приказу правителя Восточного У, военачальник Цюань Цзун неизвестно с какой целью расположился с большим войском на границе Бацю.
      -- Что же делать? -- встревожился Хоу-чжу. -- Только похоронили чэн-сяна, а Сунь Цюань уже нарушил союз и собирается вторгнуться в наши владения!
      -- Я могу поручиться, -- сказал Цзян Вань, -- что если Ван Пин и Чжан Ни с войском будут стоять в Юнане, а вы отправите к Сунь Цюаню посла с извещением о смерти чэн-сяна, они к нам не вторгнутся. К тому же посол разузнает, что делается в Восточном У.
      -- Надо выбрать гонца красноречивого, -- сказал Хоу-чжу.
      В ответ на его слова вперед вышел один из присутствующих и произнес:
      -- Разрешите мне поехать в Восточный У!
      Это был Цзун Юй, родом из Аньчжуна. Он занимал должность военного советника и носил звание чжун-лан-цзяна правой руки.
      Хоу-чжу назначил его послом, и Цзун Юй отправился в Цзиньлин. Явившись во дворец Сунь Цюаня, Цзун Юй заметил, что все одеты в траурные белые одежды. Сунь Цюань, притворяясь глубоко печальным, обратился к Цзун Юю:
      -- Царства У и Шу стали как бы одной семьей. Но скажите, почему ваш государь усиливает оборону Байдичэна?
      -- Мне кажется, что этого требует обстановка, -- отвечал посол. -- Вы усиливаете охрану границ Бацю на востоке, мы усиливаем оборону Байдичэна на западе. Об этом излишне спрашивать!
      -- Вы не уступаете вашему знаменитому послу Дэн Чжи! -- улыбнулся Сунь Цюань и добавил: -- Мы уже знаем о смерти Чжугэ Ляна и, оплакивая его кончину, повелели чиновникам носить траур. Однако, опасаясь, как бы вэйский повелитель не вздумал в дни скорби вашего народа напасть на царство Шу, мы усилили охрану Бацю. Наша единственная цель -- помочь вам, если будет необходимо.
      Цзун Юй почтительно поклонился. А Сунь Цюань продолжал:
      -- Ведь мы заключили с вами союз! Как же можно его нарушить?
      -- Сын неба послал меня сообщить вам о кончине чэн-сяна, -- промолвил Цзун Юй.
      Тогда Сунь Цюань взял стрелу с золотым наконечником, сломал ее и произнес клятву:
      -- Если мы нарушим союз, пусть погибнут наши сыновья и внуки!
      Сунь Цюань назначил посла в царство Шу, повелев доставить Хоу-чжу дары, благовония и все необходимое для свершения жертвоприношений.
      Цзун Юй вместе с послом царства У вернулся в Чэнду. Представ перед Хоу-чжу, он доложил:
      -- Сунь Цюань проливает слезы по чэн-сяну и повелел своим чиновникам надеть траур. Он поставил на охрану границы в Бацю еще несколько десятков тысяч воинов только для того, чтобы вэйцы не посмели напасть на нас в дни нашего горя. Других намерений у него нет. Он даже поклялся на сломанной стреле, что не изменит союзу.
      Хоу-чжу на радостях щедро наградил Цзун Юя и любезно принял посла.
      Выполняя завещание Чжугэ Ляна, Хоу-чжу пожаловал Цзян Ваню звания чэн-сяна и полководца; Фэй Вэю -- должность шан-шу-лина и право вершить делами государства вместе с чэн-сяном; У И получил звание начальника конницы и колесниц; Цзян Вэй также был повышен в должности; его и У И послали в Ханьчжун охранять город от возможного нападения вэйских войск.
      Ян И остался недоволен тем, что по занимаемому положению оказался ниже Цзян Ваня. Он считал, что получил слишком ничтожную награду за свои большие заслуги, и осмелился выразить недовольство Фэй Вэю:
      -- Стоило мне после смерти чэн-сяна с войсками перейти в царство Вэй, и мне не пришлось бы терпеть такую обиду!
      Фэй Вэй передал его слова Хоу-чжу. Государь сильно разгневался и приказал бросить Ян И в тюрьму и казнить.
      -- Предавать казни Ян И не следует, -- вступился Цзян Вань. -- Правда, его вина велика, но ведь он много лет провел с чэн-сяном и совершил немало подвигов. Лучше лишить его чинов и званий.