Оставив Цао Чжэня управлять государственными делами, Цао Жуй в сопровождении десяти тысяч телохранителей отправился к Сыма И. А тот, желая показать государю мощь войска, вывел навстречу ему армию из всех своих округов.
      -- Посмотрите, похоже на правду, что Сыма И собирается оказать нам сопротивление! -- говорили чиновники. -- Он и в самом деле замышляет мятеж!
      Цао Жуй приказал Цао Сю двинуться навстречу приближающимся войскам; Сыма И, не понимая, в чем дело, подъехал к Цао Сю и низко поклонился.
      -- Бунтуете, Сыма И? -- спросил Цао Сю. -- А ведь покойный государь оставил своего наследника на ваше попечение!..
      Сыма И побледнел и растерялся, его даже пот прошиб.
      -- Что такое? Я ничего не понимаю! -- вскричал он.
      Тогда Цао Сю обо всем рассказал ему.
      -- Это коварные происки царства Шу и Восточного У! -- воскликнул Сыма И. -Они хотят смутой подорвать наши силы, а потом напасть на нас! Я должен сам поговорить с Сыном неба!..
      Отправив войско обратно в город, Сыма И приблизился к Цао Жую и, почтительно поклонившись, молвил со слезами:
      -- Мне ли помышлять об измене! Ведь покойный государь оставил вас на мое попечение! Не верьте клевете -- это Шу и У стараются нас поссорить! Разрешите мне поднять против них войско и этим доказать мою преданность...
      Но слова Сыма И не рассеяли подозрений Цао Жуя. К тому же Хуа Синь шепнул ему:
      -- Не верьте Сыма И!.. Немедленно отправьте его в ссылку.
      Так Цао Жуй лишил Сыма И всех званий, сослал его в деревню, а полководцем лянчжоуских и юнчжоуских войск назначил Цао Сю. Затем Цао Жуй возвратился в Лоян.
      Об изгнании Сыма И лазутчики немедленно донесли Чжугэ Ляну. Тот возликовал:
      -- Давно подумывал я о походе против царства Вэй, и только один Сыма И мешал мне. А теперь, когда он в опале, меня ничто не страшит!
      На другой день Чжугэ Лян подал Хоу-чжу доклад о необходимости объявить войну царству Вэй. В этом докладе говорилось:
      "Ваш слуга Чжугэ Лян докладывает:
      Покойный государь не успел завершить великое дело, и Поднебесная распалась на три царства. Настоящий момент -- предел всех бед, сейчас решается судьба государства.
      Те чиновники, которые преданно и самоотверженно служили покойному императору в самой столице и за ее пределами, были щедро вознаграждены его милостями, и ныне стараются послужить ему в вашем лице.
      Поистине, государь, вам следовало бы прославлять добродетели покойного государя и поднять дух преданных вам мужей. Не следует считать себя недостойными и нарушать долг, оставаясь глухим к честным советам!
      В управлении государством и в личной жизни должно руководствоваться едиными правилами: возвеличивать людей за дела добрые и наказывать за дела злые. Зло и добро надлежит строго разграничивать!
      Совершающих преступление -- не щадите, творящих добрые дела -- награждайте. Этим вы прославите свое правление как самое справедливое и мудрое.
      Не следует правителю из личных интересов применять одни законы к близким, и другие к дальним.
      Среди придворных сановников нет более преданных вам, чем Го Ю-чжи, Фэй Вэй и Дун Юнь. Еще покойный император возвысил их и повелел служить вам, государь.
      Мне, неразумному, кажется, что во всех государственных делах, и больших и малых, вам следует советоваться с ними. Только так вы искорените недостатки управления и достигнете громадных успехов.
      Из всех военачальников ваших самый искусный и знающий -- Сян Чун. Недаром покойный государь назвал его "Способный"! Прислушиваясь к отзывам многих, Сын неба возвысил Сян Чуна. И я, неразумный, думаю, что во всех военных делах вам следует советоваться с ним. Только в этом случае в армии установится порядок, и все займет свое место.
      Приближение мудрых мужей и удаление подлых людишек было причиной процветания ранней династии Хань. Приближение подлых людишек и удаление мудрых мужей было причиной падения поздней династии Хань. Наш покойный государь часто говорил мне о своей досаде на императоров Хуань-ди и Лин-ди.
      Ваш шан-шу Чэнь Чжэнь и военный советник Цзян Вань тверды и до смерти преданы вам, государь. Если вы приблизите их к себе и возвысите, то день расцвета династии будет недалек.
      Я же человек простой, сам пахал поле в Наньяне и заботился о своем пропитании в этом охваченном смутами мире. Я не искал себе славы на службе у князей, но покойный государь не счел для себя унизительным трижды посетить меня в моей соломенной хижине и просить моих советов. Я был тронут его добротой и принес клятву верно служить ему.
      Я вступил в должность, когда армия нашего покойного государя была разгромлена, и принял его волю в момент наибольшей для него опасности. С тех пор прошел уже двадцать один год.
      Убедившись в моей неизменной почтительности и скромности, Сын неба перед кончиной своей возложил на меня завершение великого дела. С тех пор я и дни и ночи пребываю в заботах, страшась не выполнить высочайших повелений.
      В пятом месяце сего года во главе наших войск я перешел реку Лушуй и вступил в земли маньских племен. Ныне земли юга покорены. Теперь у нас достаточно и воинов и оружия. Остается только воодушевить армию и двинуть ее в поход на север. Мы утвердимся на великой равнине Чжунъюань, устраним бесполезных, уничтожим коварных, воссоединим Поднебесную, и вы вернетесь в древнюю столицу императоров.
      Этот великий долг лежит на мне. Я исполню его и тем докажу свою преданность вам и покойному государю.
      Что касается дел внутренних и взаимоотношений с соседями, то это обязанность советников Го Ю-чжи, Фэй Вэя и Дун Юня.
      Прошу вас, государь, дать мне милостивое разрешение покарать злодеев и полностью восстановить власть династии Хань. Если я не выполню обещанного вам, накажите меня так, чтобы это стало известно духу покойного государя. Но если я выполню свой долг, а династия все же не будет восстановлена, вина эта ляжет на Го Ю-чжи, Фэй Вэя и Дун Юня -- вы призовите их к ответу за нерадивость.
      Государь, вам самому необходимо подумать о том, как идти по пути добра, и с помощью искренних советов ваших верных слуг выполнить волю покойного императора.
      Я не могу скрыть своих чувств, вызванных вашим милостивым отношением ко мне. Я обязан идти в поход и с мольбой обращаюсь к вам за повелением. Рыдания сжимают мне горло, у меня не хватает слов..."
      Выслушав доклад Чжугэ Ляна, Хоу-чжу сказал, обращаясь к нему:
      -- Ведь вы только что вернулись из южного похода! Даже не отдохнув, хотите идти войной на север! Вы не бережете себя!..
      -- Покойный государь оставил вас на мое попечение, и я ни минуты не смею пребывать в праздности и лени! -- отвечал Чжугэ Лян. -- Юг покорен, и при походе на север теперь нам не придется оглядываться назад! Если не сейчас, то когда же распространится ваша власть на великую равнину Чжунъюань?
      Тут вышел вперед один из сановников, стоявших у трона Хоу-чжу. Это был тай-ши-лин Цзяо Чжоу. Поклонившись государю, он сказал:
      -- Сегодня ночью я наблюдал небесные знамения. Не время сейчас идти на север, ибо звезды там сверкают вдвое ярче обычного!..
      -- Вы, чэн-сян, сами прекрасно разбираетесь в небесных знаках, -- добавил Цзяо Чжоу, обращаясь к Чжугэ Ляну. -- Неужели вы желаете пойти наперекор воле неба?
      -- Пути неба изменчивы и непостоянны, -- возразил Чжугэ Лян. -- Можно ли слепо подчиняться им? Я соберу войско в Ханьчжуне и буду действовать соответственно обстоятельствам...
      Цзяо Чжоу продолжал настойчиво отговаривать Чжугэ Ляна от этого похода, но чэн-сян не внял его просьбам и занялся распределением обязанностей среди чиновников.
      Назначив Го Ю-чжи, Фэй Вэя и Дун Юня на должности ши-чжунов, Чжугэ Лян поручил им управлять делами императорского двора; Сян Чун был назначен начальником отряда императорских телохранителей, Цзян Вань оставлен на должности военного советника, Чэнь Чжэнь -- на должности ши-чжуна. Чжан И также остался на своей должности чжан-ши во дворце чэн-сяна. Оставив поручения многим другим гражданским и военным чиновникам царства Шу, Чжугэ Лян созвал военачальников и отдал приказ выступать в поход.
      Вместе с Чжугэ Ляном на север уходили: полководец Покоритель севера, лянчжоуский цы-ши и Дутинский хоу Вэй Янь, начальник передового отряда, фуфынский тай-шоу Чжан И, я-мынь-цзян Ван Пин, начальник тылового отряда аньханьский полководец и цзяньнинский тай-шоу Ли Куй; полководец Покоритель дальних земель и ханьчжунский тай-шоу Люй И, прославленные военачальники Ма Дай, Ляо Хуа, Ма Чжун, Чжан Ни, Лю Янь, Дэн Чжи, советник Ма Шу, начальник армии левого крыла У И, начальник армии правого крыла Гао Сян, а также Гуань Син, Чжан Бао и многие другие военачальники и советники. Ли Янь получил приказ охранять границы Сычуани от возможного вторжения войск Восточного У.
      Для выступления в поход был выбран третий день третьего месяца пятого года Цзянь-син [227 г.].
      Внезапно к Чжугэ Ляну вошел полководец преклонных лет и раздраженно произнес:
      -- Вы думаете, что теперь у меня сил меньше, чем было в свое время у полководцев Лянь По и Ма Юаня! Эти великие полководцы прошлого не покорились старости. Почему вы забыли обо мне?
      Это сказал Чжао Юнь. И Чжугэ Лян ответил ему так:
      -- Когда я возвращался в столицу из прежнего похода, мой лучший военачальник Ма Чао умер. Это причинило мне такую боль, словно мне отрубили руку по самое плечо. Я не могу рисковать вашей жизнью. И к тому же, если такой почтенный военачальник, как вы, понесет поражение в бою, это подорвет дух наших воинов!
      -- За все годы службы моему господину я ни разу не отступал перед врагом, -- перебил его Чжао Юнь. -- Великий муж считает для себя счастьем смерть на поле боя! Мне нечего жалеть свою жизнь! Разрешите мне повести передовой отряд!..
      Чжугэ Лян пытался отговаривать Чжао Юня, но безуспешно.
      -- Если вы не назначите меня в передовой отряд, я тут же перед вами размозжу себе голову!
      -- Хорошо, я назначаю вас в передовой отряд, -- согласился, наконец, Чжугэ Лян, -- но дам вам помощника.
      -- Разрешите мне помогать почтенному полководцу в походе на врага! -вызвался один из военачальников, едва услышав слова Чжугэ Ляна.
      Это был военачальник Дэн Чжи. Чжугэ Лян выделил Чжао Юню пять тысяч воинов, и тот вместе с Дэн Чжи выступил вперед.
      Когда Чжугэ Лян покидал столицу, Хоу-чжу со всей своей свитой провожал его за десять ли от города. Здесь Чжугэ Лян распрощался с государем и ускоренным маршем двинулся к Ханьчжуну. Копья и алебарды его воинов напоминали густой лес, а знамена и стяги заслонили все небо.
      Пограничная стража донесла в столицу царства Вэй о выступлении Чжугэ Ляна в поход, и приближенный сановник доложил вэйскому правителю Цао Жую:
      -- Нам доносят с границы, что Чжугэ Лян стягивает войска в Ханьчжун и собирается вторгнуться в пределы царства Вэй.
      -- Кто отразит их нападение? -- спросил своих сановников взволнованный Цао Жуй.
      -- Позвольте это сделать мне! -- вызвался один из присутствующих. -- Мой отец когда-то погиб в Ханьчжуне, и я жажду отомстить за него. Если вы дадите мне достаточное количество войска, я докажу свою преданность и разобью врага!
      Это говорил Сяхоу Моу, сын погибшего полководца Сяхоу Юаня.
      Сяхоу Моу был человеком разнузданным и скаредным. С детства он воспитывался в доме своего дяди Сяхоу Дуня. А когда Хуан Чжун убил Сяхоу Юаня, Цао Цао, жалея Сяхоу Моу, отдал за него свою дочь. Так Сяхоу Моу сделался императорским зятем и стал пользоваться большим почетом и уважением при дворе. Несмотря на то, что он числился полководцем, в походах Сяхоу Моу никогда не участвовал. Сейчас впервые он вызвался пойти в бой. Цао Жуй сразу отдал под его начало все гуаньсийские войска.
      -- Зачем вы это сделали? -- спросил сы-ту Ван Лан. -- Ведь Сяхоу Моу никогда не командовал войсками в бою! Что он сможет сделать против такого мудрого полководца, как Чжугэ Лян?
      -- Вы, сы-ту, должно быть сами состоите в сговоре с Чжугэ Ляном и хотите ему помочь! -- разозлился Сяхоу Моу. -- Я знаю "Законы войны", в этом не сомневайтесь! Скорей всего вы презираете меня за мою молодость! Так знайте же: я или схвачу Чжугэ Ляна, или не возвращусь живым к Сыну неба!..
      Ван Лан не осмелился ему возражать, и Сяхоу Моу, попрощавшись с вэйским правителем, отправился в западную столицу Чанань, откуда он намеревался двинуть навстречу Чжугэ Ляну двухсоттысячную гуаньсийскую армию.
      Поистине:
      Хотели вручить полководцу и власть и белый бунчук,
      Но все получил желторотый юнец, появившийся вдруг.
      Чем окончился поход Сяхоу Моу, вам расскажет следующая глава.
      ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ВТОРАЯ
      в которой пойдет речь о том, как Чжао Юнь победил пять военачальников, и о том, как хитроумно Чжугэ Лян взял три города
      Войска Чжугэ Ляна подошли к Мяньяну. Проходя мимо могилы Ма Чао, Чжугэ Лян приказал его брату Ма Даю надеть траур и сам принес жертву духу умершего. После этого Чжугэ Лян созвал на военный совет военачальников.
      Разведка донесла, что вэйский правитель Цао Жуй поставил во главе большой армии императорского зятя Сяхоу Моу, который сейчас в Чанане собирает еще войско.
      -- Этот Сяхоу Моу изнежен, слаб и скудоумен, -- сказал Вэй Янь. -Разрешите мне с пятитысячным отрядом отборных воинов совершить поход на Чанань! Я выйду из Баочжуна, перейду на восточный склон хребта Циньлин, пройду через долину Цзы-у и через десять дней буду в самом логове врага. Если Сяхоу Моу узнает, что я подступил к Чананю, он бросит свое войско и убежит в столицу под крылышко своего могущественного родственника. Тогда мы сможем быстро покорить все земли, расположенные западнее Сяньяна.
      -- Нет, этот план не годится, -- улыбнулся Чжугэ Лян. -- Вы исходите из того, что в Чжунъюани нет способных полководцев... А если такие найдутся? Они перебьют в глухих горах все ваше войско, и мало того -- подорвут этим боевой дух всей нашей армии! Нет, ваш план решительно не годится.
      -- Но ведь ваше войско, чэн-сян, идет по большой дороге, -- возразил Вэй Янь, -- и противник может выйти вам навстречу. Случись так, и вам придется терять дни в изнурительных боях. Когда же вы овладеете великой равниной Чжунъюань?
      -- О чем вы беспокоитесь? -- ответил ему Чжугэ Лян. -- Войско мое движется по всем законам стратегии, тревожиться нет никаких оснований. Неужели вы сомневаетесь в моей победе?
      Вэй Янь был крайне недоволен тем, что Чжугэ Лян отверг его план. А Чжугэ Лян тем временем отправил Чжао Юню приказ наступать.
      В Чанане к Сяхоу Моу явился силянский военачальник Хань Дэ с восемьюдесятью тысячами тангутских воинов. Сяхоу Моу щедро его наградил и назначил в передовой отряд. Хань Дэ привел к Сяхоу Моу своих четверых сыновей -искусных воинов. Старшего сына звали Хань Ин, второго -- Хань Яо, третьего -- Хань Цюн и четвертого -- Хань Ци.
      У гор Фынлин произошла встреча Хань Дэ с войсками врага. Когда армии противников расположились друг против друга в боевых порядках, Хань Дэ в сопровождении четырех сыновей выехал вперед и закричал зычным голосом:
      -- Злодеи, бунтовщики! Как вы смеете вторгаться в пределы могущественного государства?
      Чжао Юнь молча с копьем наперевес устремился на Хань Дэ. Навстречу Чжао Юню выехал Хань Ин, но в третьей схватке Чжао Юнь поразил его своим копьем. Тогда на Чжао Юня бросился Хань Яо. Но Чжао Юнь, воодушевленный воспоминаниями о подвигах былых дней, смело двинулся ему навстречу. Хань Яо быстро отступил. На смену ему выехал Хань Цюн. Но и это нисколько не смутило Чжао Юня -- неутомимый старик продолжал сражаться. На помощь Хань Цюну вышел Хань Ци, все три брата окружили Чжао Юня, но он бился сразу с тремя.
      Вскоре пал Хань Ци. Его место занял другой воин, а Чжао Юнь обратился в бегство, держа копье в вытянутой руке. Хань Цюн, отбросив алебарду, выстрелил три раза из лука по уходившему Чжао Юню, но тот отбил стрелы своим копьем.
      Хань Цюн в гневе устремился в погоню за Чжао Юнем, но старик успел выстрелить из лука, и стрела попала Хань Цюну в лицо. Он замертво свалился с коня. Теперь на Чжао Юня напал Хань Яо. Чжао Юнь отбросил копье, в его руке сверкнул меч, оружие выпало из рук Хань Яо, и он живым попал в плен. Чжао Юнь передал пленника своим воинам, а сам снова выехал в бой.
      Хань Дэ видел, как погибли его сыновья, и в ужасе скрылся среди своих воинов. А тангутское войско, хорошо знавшее силу и храбрость Чжао Юня, не смело вступить с ним в бой, особенно после того, как они убедились, что Чжао Юнь так же силен, как и прежде. Старый полководец разъезжал на поле боя так свободно, будто здесь и врагов не было.
      Потомки сложили стихи, в которых воспевают подвиг Чжао Юня:
      Старик Чжао Юнь из Чаншаня, что в семьдесят лет отличился,
      Свершив удивительный подвиг, доныне живет среди нас:
      Убил четырех полководцев и смело к врагу он ворвался,
      Оставшись таким, как в Данъяне, когда он правителя спас.
      Дэн Чжи двинул в бой свежее войско и завершил разгром неприятеля. Хань Дэ, которому угрожала опасность попасть в плен, бросил оружие и коня и бежал с поля боя пешком.
      -- Вам уже около семи десятков, а вы все так же отважны, как и прежде! -воскликнул Дэн Чжи, поздравляя Чжао Юня с победой. -- Редко случается, чтобы кому-нибудь удалось сразу зарубить четырех военачальников перед строем их войск!
      -- Чжугэ Лян не хотел посылать меня в бой из-за моих преклонных лет, а я решил доказать ему, что я совсем еще не стар, -- отвечал Чжао Юнь.
      Затем Чжао Юнь приказал привести пленного Хань Яо и отправить Чжугэ Ляну донесение о победе.
      Хань Дэ с остатками своих разгромленных войск возвратился к Сяхоу Моу и, заливаясь горючими слезами, рассказал ему о случившемся. Тогда Сяхоу Моу сам повел войско против врага.
      Разведчики донесли об этом Чжао Юню, и тот с тысячей воинов приготовился к бою у подножья горы Фынлин.
      Сяхоу Моу, в золотом шлеме, вооруженный мечом, выехал вперед и встал под знамя. Он увидел разъезжающего на коне Чжао Юня и решил сам сразиться с ним.
      -- Разрешите мне отомстить за гибель сыновей моих, -- обратился к нему его тангутский военачальник Хань Дэ и, подхлестнув коня, бросился на Чжао Юня. Распаленный гневом, Чжао Юнь поднял копье, напал на своего противника и в третьей схватке сбил его с коня, а потом, не останавливаясь, помчался в сторону Сяхоу Моу. Тот поспешно скрылся среди своих воинов. Войско Чжао Юня вступило в бой и нанесло врагу поражение. Сяхоу Моу отступил на десять ли и расположился лагерем. Там он созвал своих военачальников и сказал:
      -- Я давно слышал о полководце Чжао Юне, но никогда его не видел. Сегодня я сам убедился в его храбрости! Хотя он и стар, но геройский дух в нем жив. Недаром говорили о его подвиге в Данъяне! Такому воину никто противостоять не может!
      -- А мне кажется, что Чжао Юнь храбр, но не умен, -- заметил военный советник Чэн У, сын покойного советника Чэн Юя. -- Мой совет -- завтра устроить две засады, с правой и с левой стороны, а потом начать бой и быстро отступить. Чжао Юнь погонится за вами, но вы подыметесь на гору и оттуда дадите сигнал своим войскам. Они выскочат из засады и захватят старого Чжао Юня в плен.
      Сяхоу Моу принял этот совет и распорядился, чтобы военачальники Дун Си и Се Цзэ, каждый с тридцатью тысячами воинов, сели в засаду.
      На следующий день Сяхоу Моу привел свое войско в боевую готовность и снова ринулся в бой. Навстречу им вышли войска Чжао Юня и Дэн Чжи.
      -- Только вчера мы разгромили врага, а сегодня он опять пришел, -- сказал Дэн Чжи, обращаясь к Чжао Юню. -- Тут скрывается какая-то хитрость. Надо быть особенно осторожным.
      -- Стоит ли говорить о мальчишке, у которого еще молоко на губах не обсохло! -- отмахнулся Чжао Юнь. -- Сегодня я возьму его в плен.
      Подхлестнув коня, Чжао Юнь поскакал вперед. Ему навстречу выехал военачальник Пан Суй и после третьей схватки бежал с поля боя. Чжао Юнь погнался было за ним, но путь ему преградили восемь вражеских военачальников. Правда, они не собирались драться с Чжао Юнем, а только хотели помешать ему напасть на Сяхоу Моу, и как только их полководец отъехал подальше, они последовали за ним. Но Чжао Юнь не успокоился и помчался за ними. Он глубоко проник в расположение вражеских войск. Дэн Чжи следовал за старым полководцем в некотором отдалении.
      Вдруг раздались крики, и воины под командой Дун Си и Се Цзэ напали на Чжао Юня и окружили его. Дэн Чжи и его малочисленное войско не могли помочь Чжао Юню, который метался из стороны в сторону, нанося удары вправо и влево, но не мог вырваться из кольца. С ним было всего около тысячи всадников. Бой шел у подножья горы, на вершине которой стоял Сяхоу Моу и оттуда подавал команду. Стоило Чжао Юню сделать попытку повернуть на восток, как Сяхоу Моу указывал флагом на восток, стоило двинуться на запад, как флаг указывал на запад. Понимая, что, пока Сяхоу Моу следит за ним с горы, ему не вырваться из окружения, Чжао Юнь решил сбросить его оттуда и повел воинов на гору. Но сверху покатились бревна и полетели камни. Воины отхлынули назад.
      Так Чжао Юнь бился весь день. Когда начало смеркаться, он решил немного отдохнуть, чтобы с восходом луны продолжать бой. Но едва лишь взошла луна, как в горах вспыхнули огни факелов, загремели барабаны, и на воинов Чжао Юня градом посыпались стрелы и камни.
      -- Чжао Юнь, сдавайся! -- слышались громкие возгласы.
      Старый военачальник вскочил на коня и помчался навстречу врагу. Воины противника, все туже сжимая кольцо, густо осыпали Чжао Юня стрелами.
      -- Не покорюсь старости! Умру на поле боя! -- вздохнул Чжао Юнь, обратив лицо к небу.
      Но неожиданно с северо-востока донеслись яростные крики; войско царства Вэй пришло в замешательство. Это на выручку Чжао Юню вышел отряд. Во главе во весь дух мчался военачальник с длинным копьем в руке. Чжао Юнь узнал в нем храброго Чжан Бао; привязанная к шее его коня, висела чья-то отрубленная голова.
      -- Чэн-сян послал меня к вам на помощь! -- издали кричал Чжан Бао. -- А вот это голова Се Цзэ, который пытался задержать меня!
      Чжао Юнь и Чжан Бао, общими силами нанося удары противнику, стали уходить на северо-восток. В это же время с другой стороны в бой с врагом вступил еще один отряд; во главе его был военачальник, вооруженный мечом Черного дракона. Чжао Юнь узнал Гуань Сина, который кричал ему:
      -- Я получил повеление чэн-сяна помочь вам! Вэйского военачальника Дун Си уже нет в живых -- вот его голова! Сейчас здесь будет сам чэн-сян.
      -- Вы и Чжан Бао совершили сегодня замечательные подвиги! -- отвечал ему Чжао Юнь. -- Давайте воспользуемся смятением врага и захватим в плен самого Сяхоу Моу.
      Едва услышав это, Чжан Бао устремился вперед.
      -- Я тоже способен на подвиг! -- прокричал Гуань Син, догоняя Чжан Бао.
      -- Эти юноши -- мои племянники, -- промолвил Чжао Юнь, обращаясь к своим приближенным. -- Если они совершат подвиг, то я, старейший военачальник в нашем царстве, окажусь ниже этих мальчиков! -- Нет, этого я допустить не могу! Жизнь свою отдам, но послужу государю!..
      С этими словами Чжао Юнь также поскакал вперед. Зажатые с трех сторон вражеские войска понесли жестокое поражение. Трупы врагов устилали поле, кровь лилась рекой. В разгар боя на помощь Чжао Юню подошел еще Дэн Чжи.
      Сяхоу Моу был молод и неопытен в боевых делах и, как только увидел, что ряды его войск смешались, покинул поле боя и с сотней всадников бежал в Наньань. Воины, оставшиеся без полководца, разбежались.
      Гуань Син и Чжан Бао узнали, что Сяхоу Моу убежал в Наньань, и бросились за ним. А тот укрылся в городе и велел запереть ворота. Молодые военачальники осадили Наньань; вскоре подошел Чжао Юнь, а за ним и Дэн Чжи. Они десять дней вели осадные бои, но город взять не удавалось.
      В это время пришло известие, что Чжугэ Лян, оставив тыловой отряд в Мяньяне, армию левого крыла -- в Янцине и армию правого крыла -- в Шичэне, с главными силами идет к Наньаню. Старейший полководец Чжао Юнь, тангутский военачальник Дэн Чжи и молодые герои Гуань Син и Чжан Бао отправились к Чжугэ Ляну и доложили ему о своей неудачной попытке взять город. Чжугэ Лян велел подать коляску и поехал вместе с ними к городу. Объехав вокруг городской стены, он вернулся в свой лагерь, вошел в шатер и приказал стоявшим перед ним полукругом военачальникам:
      -- Наньань обнесен высокими стенами и глубоким рвом, взять его нелегко. Но главное не в этом городе. Если мы задержимся надолго под Наньанем, войска царства Вэй окружным путем нападут на Ханьчжун, и мы сами окажемся в опасности.
      -- Но ведь Сяхоу Моу -- зять вэйского правителя, -- возразил Дэн Чжи, -- и поймать его -- все равно что победить сотни военачальников! Неужели оставить его и уйти?..
      -- У меня есть свои соображения -- сказал Чжугэ Лян. -- Эта область на западе примыкает к области Тяньшуй, а на севере -- к области Аньдин. Вы знаете, кто их правители?
      -- В Тяньшуе -- Ма Цзунь, в Аньдине -- Цуй Лян, -- тотчас же ответили разведчики.
      Чжугэ Лян задумался, затем подозвал одного за другим Вэй Яня, Гуань Сина и Чжан Бао и дал им указания.
      Оставшись в лагере у стен Наньаня, Чжугэ Лян велел воинам собирать хворост и сено, сваливать их под городской стеной и кричать, что они сожгут город. Вэйские воины, стоявшие на стене, высмеивали осаждающих и не принимали всерьез их слов.
      Аньдинский правитель Цуй Лян перепугался, когда узнал, что войска царства Шу осадили Наньань и Сяхоу Моу попал в опасное положение. Цуй Лян собрал четыре тысячи воинов и решил обороняться. В это время с городской стены стража увидела одинокого всадника, приближающегося к южным воротам. Всадник еще издали кричал, что у него секретное дело к правителю области. Цуй Лян приказал впустить его в город и разузнать, в чем дело.
      -- Я один из приближенных Сяхоу Моу, -- объяснил прибывший, -- зовут меня Пэй Сюй. Сяхоу Моу послал меня в Тяньшуй и Аньдин просить подмоги. Наш полководец в Наньане ежедневно зажигает на городских стенах огни в надежде, что кто-нибудь придет на помощь, но все его ожидания оказываются напрасными. И вот он послал меня. Как только наш полководец увидит, что к нему идут войска, он выйдет из города и нападет на противника.
      -- А у вас есть письмо от Сяхоу Моу? -- спросил Цуй Лян.
      Пэй Сюй вытащил из-за пазухи бумагу и протянул Цуй Ляну. Бумага пропиталась потом, и прочесть ее было почти невозможно. Едва успел Цуй Лян пробежать глазами письмо, как Пэй Сюй вскочил на коня и помчался в сторону Тяньшуя.
      Через два дня разведчики донесли Цуй Ляну, что правитель области Тяньшуй поднял войско и идет на помощь Сяхоу Моу. Цуй Лян решил посоветоваться с чиновниками. Многие из них оказали:
      -- Если не пойти на выручку Наньаню, зять императора погибнет, а вся вина за это падет на нас.
      Тогда Цуй Лян повел свое войско к Наньаню. Но когда аньдинские войска находились в пятидесяти ли от города, они подверглись стремительному нападению отрядов Гуань Сина и Чжан Бао. Цуй Ляну удалось с сотней воинов бежать обратно к Аньдину, а все его войско рассеялось. Однако войти в город Цуй Лян не смог: в него полетели стрелы, и военачальник Вэй Янь со стены закричал:
      -- Я взял город! Сдавайся!
      Оказалась, что Вэй Янь со своим войском, переодетым в одежды аньдинских воинов, ночью подошел к Наньаню, и стража, в темноте не разобравшись, открыла перед ними ворота. Они ворвались в город и овладели им.
      Цуй Лян повернул коня и помчался к Тяньшую. И вдруг перед ним развернулся в линию отряд войск. Впереди этого отряда в коляске под знаменем, выпрямившись, сидел человек в даосском одеянии из пуха аиста, на голове его была белая шелковая повязка, в руках -- веер из перьев. Цуй Лян узнал Чжугэ Ляна.
      Повернув коня, Цуй Лян бросился наутек. Его догнали Чжан Бао и Гуань Син. Воины их окружили Цуй Ляна, и тот понял, что уйти ему не удастся. Он сошел с коня и сложил оружие. Пленного привели к Чжугэ Ляну, где он был принят как почетный гость.
      -- Отвечайте, правитель Наньаня ваш друг? -- спросил Чжугэ Лян.
      -- Да, мы друзья, -- отвечал Цуй Лян. -- Ведь его область граничит с моей. Зовут правителя Ян Лин, он -- младший брат военачальника Ян Фу.
      -- Вы не будете возражать, если я попрошу вас съездить в Наньань и уговорить Ян Лина прекратить борьбу? -- спросил Чжугэ Лян.
      -- Если вы хотите, чтобы я это сделал, отведите свои войска от города и дайте мне свободно туда проехать, -- произнес Цуй Лян. -- Я попытаюсь уговорить Ян Лина покориться вам.
      Чжугэ Лян приказал войскам отойти от города на двадцать ли и расположиться лагерем.
      Цуй Лян верхом подъехал к стенам Наньаня и крикнул, чтобы ему открыли ворота. Отправившись прямо в ямынь, где находился правитель Ян Лин, он обо всем рассказал своему другу.
      -- Вэйский правитель был к нам очень милостив. Изменить ему не позволяет совесть, -- сказал Ян Лин. -- А на хитрость Чжугэ Ляна мы ответим своей хитростью.
      Сопровождаемый Цуй Ляном, правитель Ян Лин отправился к Сяхоу Моу.
      -- Что вы собираетесь предпринимать? -- спросил зять императора.
      -- Сделаю вид, что сдаю город, -- сказал Ян Лин. -- Они войдут в город, а мы их здесь перебьем.
      Действуя по составленному плану, Цуй Лян вернулся в лагерь к Чжугэ Ляну и сообщил, что Ян Лин готов открыть ему ворота и выдать Сяхоу Моу. Правитель Наньаня, мол, и сам бы схватил Сяхоу Моу, да у него нет достаточно храбрых воинов.
      -- Это очень просто, -- произнес Чжугэ Лян. -- Вы возьмете сотню воинов, которые сдались вместе с вами, и укроете их в городе. Мои воины также переоденутся в одежды аньдинских, и вы возьмете их с собой, а они устроят засаду у дома Сяхоу Моу. Договоритесь с Ян Лином, чтобы в полночь открыли ворота, и я со своими войсками приду вам на помощь.
      "Если я не возьму с собой его воинов, Чжугэ Лян, пожалуй, заподозрит меня в неискренности, -- подумал Цуй Лян. -- Придется взять их и перебить. А потом мы зажжем для Чжугэ Ляна сигнальный огонь, и как только он вступит в город, разделаемся и с ним".
      Цуй Лян согласился на это требование Чжугэ Ляна.
      -- Кроме того, я пошлю с вами своих доверенных военачальников Гуань Сина и Чжан Бао. Они войдут в город под видом войска, пришедшего на помощь Сяхоу Моу. Как только вы дадите сигнал, я сам вступлю в город, и мы схватим Сяхоу Моу, -- закончил беседу Чжугэ Лян.