Возле самой горы Чжан Фэй устроил большой лагерь и каждый день напивался допьяна; во хмелю он страшно сквернословил, поминая Чжан Го.
      И вот однажды Лю Бэй прислал в лагерь гонцов с наградами для воинов, и от глаз прибывших не укрылось, что Чжан Фэй слишком много пьет. Вернувшись, они обо всем рассказали Лю Бэю, а тот, встревоженный этим известием, пригласил на совет Чжугэ Ляна.
      -- Ах, вот оно что! -- рассмеялся Чжугэ Лян. -- А ведь у Чжан Фэя нет хорошего вина. Ему надо послать из Чэнду пятьдесят кувшинов.
      -- Но ведь вы же знаете, когда мой младший брат запивает, он совершает большие ошибки, -- возразил Лю Бэй. -- Не думаю, чтобы вы на самом деле хотели послать ему вино!
      -- Господин мой, вы так давно побратались с Чжан Фэем и до сих пор не знаете его! -- улыбнулся Чжугэ Лян. -- Вспомните, как во время битвы за Сычуань он освободил Янь Яня! Для такого дела мало было одной храбрости. А теперь он пятьдесят дней стоит против Чжан Го и ничего не может с ним сделать. Видно, он пьет не ради того, чтобы просто быть пьяным. Тут скрывается какая-то хитрость.
      -- Может быть, все это и так, -- согласился Лю Бэй, -- но я думаю, что не мешает послать ему на помощь Вэй Яня.
      Чжугэ Лян поручил Вэй Яню захватить с собой кувшины с вином и передать Чжан Фэю. На повозках водрузили желтые знамена с большими иероглифами: "Лучшее вино -- войску".
      Вэй Янь доставил вино в лагерь, и Чжан Фэй с благодарностью принял подарок. Было решено, что Вэй Янь и Лэй Тун с отрядами расположатся справа и слева от лагеря Чжан Фэя и выступят, когда будет дан сигнал красным флагом. Расставив кувшины с вином около шатра, Чжан Фэй приказал развернуть знамена, бить в барабаны и пить вино.
      Лазутчики сообщили об этом Чжан Го. И тот сам увидел с горы, как беззаботно пирует Чжан Фэй, сидя у своего шатра, где два воина затеяли борьбу для его увеселения.
      -- Дерзость Чжан Фэя невыносима, он оскорбляет меня! -- воскликнул Чжан Го. -- Сегодня же ночью мы спустимся с горы и захватим его лагерь!
      Войска в лагерях Мынтоучжай и Даншичжай получили приказ Чжан Го выйти ему на подмогу.
      Луна в эту ночь едва светила; воспользовавшись темнотой, Чжан Го спустился с горы и беспрепятственно подошел к лагерю врага. Там он увидел, как при ярком огне светильников Чжан Фэй восседает в шатре и пьет вино.
      По знаку Чжан Го воины с громкими возгласами ворвались в лагерь, и на горе ударили барабаны. Сам Чжан Го вскочил в шатер и быстрым ударом копья поверг наземь ненавистного Чжан Фэя. И тут он понял, что копье пронзило всего-навсего чучело из соломы!
      Чжан Го в ярости выскочил обратно, но в этот момент за шатром затрещали хлопушки, и путь ему преградил воин с вытаращенными глазами и громоподобным голосом. Это и был настоящий Чжан Фэй. Высоко подняв копье, он устремился на Чжан Го. И при свете факелов начался жестокий поединок. Чжан Го ожидал, что на помощь ему вот-вот подойдут войска из двух других лагерей: он не знал, что путь им отрезали отряды Вэй Яня и Лэй Туна.
      Не дождавшись подмоги, Чжан Го пришел в смятение. Ко всему еще на горе вдруг вспыхнул огонь -- это был условный знак, что войска Чжан Фэя заняли лагерь врага. И Чжан Го это понял. Два других его лагеря захватили воины Вэй Яня и Лэй Туна. Чжан Го поспешно отступил и едва спас свою жизнь бегством на заставу Вакоу.
      Одержав большую победу, Чжан Фэй послал гонца с донесением в Чэнду. Только теперь Лю Бэй понял, зачем нужно было Чжан Фэю вино.
      Тем временем Чжан Го засел на заставе Вакоу. У него осталось всего тысяч десять войск, и он послал гонца к Цао Хуну просить помощи.
      -- Мало того, что он против моей воли ввязался в бой и потерял важный горный проход, он еще просит помощи! -- разгневался Цао Хун. -- Нет! Пусть справляется своими силами!
      И он отправил гонца обратно с приказом, чтобы Чжан Го немедленно перешел в наступление.
      Получив такой ответ, Чжан Го совсем растерялся. Но делать было нечего, и он решил часть воинов оставить в засаде у входа в ущелье, а остальных вести в бой.
      Перед выступлением он строго наказывал военачальникам, остававшимся в засаде:
      -- Помните, я притворюсь разбитым, Чжан Фэй станет меня преследовать и войдет в ущелье. Мешать мы ему не будем, но из ущелья не выпустим. Вот это -- ваша задача!
      В тот же день Чжан Го повел своих воинов на врага и вскоре столкнулся с Лэй Туном. Тот ринулся в бой, но Чжан Го обратился в бегство. Лэй Тун, неотступно преследуя его, ворвался в ущелье, откуда ему не было обратного пути. Тут Чжан Го обернулся и ударом копья сбил Лэй Туна с коня.
      Несколько уцелевших воинов принесли Чжан Фэю весть о поражении и гибели Лэй Туна. Чжан Фэй решил сам выступить против Чжан Го. А тот еще раз притворился побежденным и отступил. Но Чжан Фэй не стал его преследовать. Тогда Чжан Го вернулся и снова вступил в поединок, но после нескольких схваток опять вынужден был бежать. Чжан Фэй понял, что Чжан Го хитрит, и вернулся с войском в лагерь, чтобы посоветоваться с Вэй Янем.
      -- Мне кажется, что Чжан Го хочет заманить меня в ловушку, -- сказал он. -Скорей всего у него здесь где-то устроена засада. Лэй Туна убил и теперь хочет меня поймать! А не ответить ли нам хитростью на хитрость?
      -- Что вы придумали? -- спросил Вэй Янь.
      -- Завтра мы с вами выступим, я пойду впереди, а вы с отборными воинами будете следовать за мной на некотором расстоянии, -- ответил Чжан Фэй. -Как только враг начнет спускаться с горы, вы загородите тропу повозками с хворостом и сеном и подожжете их. А я тем временем схвачу Чжан Го и отомщу за Лэй Туна!
      На следующий день Чжан Фэй и Вэй Янь в условленном порядке повели войска к горе.
      Чжан Го вступил в поединок с Чжан Фэем. Выдержав не более десяти схваток, Чжан Го притворился побежденным и бежал. Чжан Фэй с войском погнался за ним, а тот, отступая, завлекал Чжан Фэя в ущелье. Ворвавшись туда, Чжан Го остановил своих воинов и начал бой, рассчитывая на помощь оставшихся в засаде. Но те уже были загнаны отрядом Вэй Яня в соседнее ущелье, а горная тропа загорожена горящими повозками.
      Войска Чжан Фэя устремились вперед и нанесли Чжан Го жестокое поражение. В отчаянной схватке Чжан Го проложил себе путь и бежал на заставу Вакоу. Там он собрал остатки войск и больше в бой не выходил.
      Несколько дней подряд Чжан Фэй пытался взять заставу, но это ему не удавалось. Тогда он отвел свои войска на двадцать ли и вместе с Вэй Янем стал объезжать окрестности в поисках скрытых тропинок. Внезапно на одной из глухих троп они натолкнулись на толпу людей, которые несли на спине вязанки хвороста и кунжута. Указывая на них плетью, Чжан Фэй сказал Вэй Яню:
      -- Возьмем мы заставу Вакоу или нет -- зависит вот от этих людей! -- И он крикнул сопровождавшим его воинам: -- Ведите их сюда, да смотрите, никого не пугайте!
      Воины поспешно подвели прохожих к Чжан Фэю. Он ласково поговорил с ними и спросил, откуда они идут.
      -- Мы жители Ханьчжуна и направляемся домой, -- ответили те. -- Но прямой дорогой побоялись идти. Нам сказали, что пришло большое войско, которое грабит и убивает народ и что Ханьчжунская дорога закрыта. И вот мы, перейдя реку Цанци, идем в Ханьчжун через горы Цзытун и Гуйцзиньчуань.
      -- А далеко по этой дороге до заставы Вакоу? -- спросил Чжан Фэй.
      -- Через горы Цзытун туда можно быстро пройти тропинкой.
      Эти слова так обрадовали Чжан Фэя, что он пригласил прохожих к себе в лагерь и там щедро угостил их вином и мясом. Решив во что бы то ни стало добраться до заставы и разгромить Чжан Го, он взял проводников и повел свое войско на Вакоу.
      После того как Цао Хун отказался прислать ему подмогу, Чжан Го не находил себе покоя. В один из этих дней дозорные донесли ему, что к заставе движется какое-то войско. Чжан Го решил сам пойти на разведку. В ту минуту, когда он садился на коня, ему доложили, что за заставой в нескольких местах вспыхнули огни. Чжан Го повел свой отряд в ту сторону и вскоре увидел войско, впереди которого под развернутым знаменем стоял военачальник. Это был Чжан Фэй. Испуганный Чжан Го, свернув на одну из боковых тропинок, пытался скрыться от врага. Но тропинка была так узка, что конь едва пробирался по ней. Чжан Го бросил коня, вскарабкался вверх по склону и ушел в горы. За ним последовало всего лишь около десятка воинов; они пешком добрались в Наньчжэн к Цао Хуну. А тот пришел в ярость, когда увидел, что Чжан Го вернулся без войска, и закричал:
      -- Я говорил тебе, что так будет, а ты все-таки повел войско и еще поручился, что вернешься с победой! Где все воины? Как ты смел остаться в живых? -- И он приказал страже обезглавить Чжан Го.
      Но за него вступился сы-ма Го Хуай.
      -- Труднее найти одного полководца, чем три армии! -- сказал он, обращаясь к Цао Хуну. -- Хотя вина Чжан Го и велика, но казнить его не следует. Он любимец Вэйского вана. Прикажите ему штурмовать заставу Цзямынгуань; противник вынужден будет перебросить туда часть войск из Ханьчжуна, и округ покорится вам. А если Чжан Го и тут не добьется успеха, тогда наказывайте его сразу за две вины!
      Послушавшись этого совета, Цао Хун приказал Чжан Го взять заставу Цзямынгуань. Так Чжан Го снова выступил в поход во главе пяти тысяч воинов.
      Заставу Цзямынгуань охраняли военачальники Мын Да и Хо Цзюнь. Когда они узнали, что к заставе приближается войско Чжан Го, мнения их разделились: Хо Цзюнь настаивал на обороне, а Мын Да рвался в открытый бой.
      В конце концов Мын Да со своим отрядом вышел из заставы и вступил в битву с передовым отрядом Чжан Го. Но Мын Да не повезло, он потерпел поражение и ни с чем вернулся обратно на заставу.
      В это время Хо Цзюнь сообщил в Чэнду о наступлении Чжан Го, и Лю Бэй обратился за советом к Чжугэ Ляну. Тот распорядился созвать военачальников и обратился к ним с такими словами:
      -- Опасный враг угрожает заставе Цзямынгуань, и я решил вызвать Чжан Фэя из Ланчжуна. Ведь никто, кроме него, не сможет отразить нападение Чжан Го.
      -- Но Чжан Фэй стоит на заставе Вакоу и охраняет Ланчжун, -- воскликнул Фа Чжэн. -- Эти места не менее важны, чем Цзямынгуань! Ни в коем случае нельзя отзывать его оттуда! Вы можете послать против Чжан Го любого военачальника.
      -- Чжан Го -- знаменитый вэйский воин, -- прервал его Чжугэ Лян. -- Против него не каждый посмеет выступить. И я думаю, что, кроме Чжан Фэя, никто с ним не справится!
      -- Почему вы, учитель, пренебрегаете мною? -- вдруг послышался резкий голос. -- Правда, больших талантов у меня нет, но все же я сумею отрубить голову Чжан Го и положить ее у наших знамен.
      Все оглянулись на говорившего -- это был старый военачальник Хуан Чжун.
      -- Ваша храбрость мне известна, -- отвечал Чжугэ Лян, -- но меня смущает ваш преклонный возраст. Как вы будете сражаться? По силам ли вам такой противник, как Чжан Го?
      От этих слов у Хуан Чжуна волосы встали дыбом.
      -- Пусть я, по-вашему, стар, -- вскричал он, -- но в руках у меня хватит силы, чтобы согнуть самый тугой лук и поднять груз в тысячу цзиней! Неужели этого недостаточно, чтобы справиться с таким противником, как Чжан Го?
      -- Вы говорите, что не стары, а ведь вам уже около семидесяти лет, -промолвил Чжугэ Лян.
      Хуан Чжун быстрыми шагами вышел из зала, схватил тяжелый меч и стал вращать его над головой, как перышко. Потом он взял тугой лук и согнул его два раза подряд.
      -- Хорошо, -- согласился Чжугэ Лян. -- Я пошлю вас, но кого дать вам в помощники?
      -- Старого военачальника Янь Яня, -- отвечал Хуан Чжун, -- Но если нас ждет неудача, рубите голову только мне!
      И Лю Бэй приказал им выступать в поход против Чжан Го.
      -- Сейчас не время забавляться детскими играми, -- промолвил Чжао Юнь, обращаясь к Чжугэ Ляну. -- Если Цзямынгуань попадет в руки врага, весь округ Ичжоу окажется в опасности! Зачем же вы против такого сильного противника посылаете двух стариков?
      -- Вы ни во что не ставите стариков, а я думаю, что именно из их рук мы получим Ханьчжун! -- спокойно возразил Чжугэ Лян.
      Усмехаясь про себя, Чжао Юнь и другие военачальники разошлись.
      Когда Хуан Чжун и Янь Янь привели войско на заставу Цзямынгуань, Мын Да и Хо Цзинь расхохотались.
      -- Неужели Чжугэ Лян не умеет учитывать соотношение сил! -- воскликнули они. -- Как он мог додуматься доверить столь важное дело двум старикам!
      -- Ты слышишь, что говорят Мын Да и Хо Цзюнь? -- спросил Хуан Чжун, обращаясь к Янь Яню. -- Они смеются над нами! Мы должны совершить такой подвиг, который бы всех поразил!
      -- Готов выполнять любое ваше указание, -- отозвался Янь Янь.
      Старые военачальники вывели свое войско из заставы и стали в боевом порядке против армии Чжан Го.
      Чжан Го выехал на коне вперед и, взглянув на Хуан Чжуна, рассмеялся:
      -- Старик, и не совестно тебе лезть в драку?
      -- Мальчишка, ты не почитаешь стариков! -- в гневе закричал Хуан Чжун. -Да, я старик, но в руке у меня меч, который никогда не старится! -И, подхлестнув коня, он бросился на Чжан Го.
      Они выдержали не менее двадцати схваток, как вдруг войско Чжан Го заметалось в испуге. Оказалось, что отряд Янь Яня зашел в тыл противнику и нанес ему неожиданный удар. Потерпев большое поражение, Чжан Го бежал без оглядки. Его войско, преследуемое победителями, отступило на девяносто ли. Разгромив врага, Хуан Чжун и Янь Янь собрали своих воинов и возвратились в лагерь.
      Новое поражение Чжан Го совершенно вывело из себя Цао Хуна. Он готов был беспощадно наказать виновного, но Го Хуай удержал его:
      -- Если вы будете мстить Чжан Го, он перейдет к Лю Бэю. Советую вам приставить к нему какого-нибудь военачальника, чтобы он присматривал за ним и принял необходимые меры, если у того возникнет мысль о бегстве.
      Не откладывая, Цао Хун послал в лагерь Чжан Го военачальника Сяхоу Шана, племянника Сяхоу Юаня, и Хань Хао, сына сдавшегося в плен военачальника Хань Сюаня. Они привели в лагерь пять тысяч воинов и прежде всего спросили Чжан Го, как обстоят его дела. Чжан Го рассказал, что против него борются сильные военачальники, -- герой Хуан Чжун и храбрый Янь Янь.
      -- О, этого старого злодея Хуан Чжуна я еще знал в Чанша! -- воскликнул Хань Хао. -- Вместе с Вэй Янем он убил моего старшего брата и сдал город! Ну, раз уж мы встретились, я ему отомщу!
      Тем временем Хуан Чжун, воспользовавшись затишьем, разведал все окрестные дороги.
      -- Недалеко отсюда есть гора Тяньдан, -- сказал ему Янь Янь, -- там хранятся запасы провианта врага. Если мы перережем дорогу и захватим склады, Ханьчжун достанется нам без больших усилий.
      -- Согласен! -- воскликнул Хуан Чжун. -- Так и сделаем!
      Хуан Чжун вышел с войском из лагеря как только узнал, что приближаются отряды Сяхоу Шана и Хань Хао. Те громко поносили старого воина, называя его злодеем, позабывшим свой долг. Наконец Хань Хао вскинул копье и помчался на Хуан Чжуна, а сбоку на него ударил Сяхоу Шан. Храбрец долго отбивался сразу от двух нападающих, но потом не выдержал и отступил. Хань Хао и Сяхоу Шан преследовали его более двадцати ли. Им удалось захватить лагерь Хуан Чжуна, но он наспех соорудил себе другой.
      На следующий день повторилось то же самое. Хуан Чжун снова выехал на бой, отступил под сильным натиском Хань Хао и Сяхоу Шана, а они опять гнались за ним двадцать ли и захватили еще лагерь Янь Яня. Чжан Го, которому поручили охранять первый лагерь, предупредил их:
      -- Хуан Чжун неспроста два раза подряд оставляет свои укрепления. Тут кроется какая-то хитрость! Будьте осторожны.
      -- Наверно, из-за своей трусости ты и терпел поражения! -- прикрикнул на него Сяхоу Шан. -- Увидишь, какой мы совершим подвиг!
      Чжан Го в смущении удалился.
      На другой день Хань Хао и Сяхоу Шан снова вступили в бой с Хуан Чжуном, и тот опять отступил на двадцать ли. Противники долго преследовали беглеца. А еще через день Хуан Чжун, только завидев их, бросился бежать, как ветер. Так постепенно он довел врага до самой заставы Цзямынгуань. Сяхоу Шан и Хань Хао раскинули там лагеря. Но Хуан Чжун засел на заставе и больше не выходил в бой.
      После того как Хуан Чжун подряд проиграл несколько битв, Мын Да тайно отправил письмо в Чэнду. Встревоженный Лю Бэй обратился к Чжугэ Ляну с просьбой объяснить, что значат поражения Хуан Чжуна.
      -- Хитрость старого военачальника, -- сказал Чжугэ Лян. -- Он хочет, чтобы противник потерял голову от успеха.
      Чжао Юнь и кое-кто из других военачальников не поверили этому, и Лю Бэй послал на помощь Хуан Чжуну своего сына Лю Фына.
      Едва он успел приехать в Цзямынгуань, как Хуан Чжун спросил:
      -- Кто это решил, что мне нужна ваша помощь?
      -- Мой батюшка. Он послал меня сюда, как только узнал о ваших неудачах, -ответил Лю Фын.
      -- Господин не понял моей хитрости! -- улыбнулся Хуан Чжун. -- Я довел своих врагов до того, что они потеряли голову от быстрых побед. Вот сегодня ночью вы сами увидите, как я отобью у них все наши укрепления и захвачу их провиант и коней. Способ воевать, который я применил, называется "Поживиться за счет противника". Хо Цзюнь останется охранять заставу, а Мын Да пойдет со мной. Вам делать нечего, можете полюбоваться, как я буду бить врага.
      Под покровом ночи старый воин с пятитысячным отрядом подошел к лагерю Хань Хао и Сяхоу Шана, которые много дней провели в полной беспечности и нисколько не остерегались Хуан Чжуна. Появление его было для них совершенно неожиданным, их воины даже не успели надеть латы и оседлать коней. Хуан Чжун ворвался в лагерь и разгромил противника. Оставшиеся в живых бежали, бросая оружие, седла, коней. Сяхоу Шан и Хань Хао тоже спаслись бегством.
      К рассвету Хуан Чжун захватил еще два лагеря, и по его распоряжению военачальник Мын Да перевез всю добычу на заставу Цзямынгуань, а Хуан Чжун отправился в погоню за противником.
      -- Воины наши устали, -- заметил Лю Фын, -- не мешало бы немного отдохнуть.
      -- Не войдешь в логово тигра -- не достанешь тигрят! -- ответил ему Хуан Чжун и, подхлестнув коня, первым помчался вперед.
      Войска Чжан Го тоже не смогли сдержать натиска врага и бежали следом за Хань Хао и Сяхоу Шаном, оставив свои укрепления. Только у берега реки Ханьшуй Чжан Го догнал Сяхоу Шана и Хань Хао и сказал:
      -- Пора подумать, как защитить от врага наши склады с провиантом в горах Тяньдан и Мицан. Ведь оттуда снабжаются войска, обороняющие Ханьчжун. Потеряем провиант -- не удержим город.
      -- Гору Мицан, к которой тесно примыкает гора Динцзюнь, охраняют войска моего дяди Сяхоу Юаня, -- ответил Сяхоу Шан. -- Я уверен, что туда противник не сунется. Мы пойдем к моему старшему брату Сяхоу Дэ на гору Тяньдан.
      Встретившись с Сяхоу Дэ, они рассказали о постигшем их несчастье.
      -- У меня здесь десять тысяч воинов, мы отобьем у врага все, что потеряли, -- успокоил их Сяхоу Дэ.
      -- Лучше обороняться и не затевать рискованных боев, -- осторожно предложил Чжан Го.
      И вдруг в этот момент издали донесся грохот гонгов и барабанов: к горе подходило войско Хуан Чжуна. Сяхоу Дэ рассмеялся:
      -- Старый злодей не разбирается в "Законах войны"! Он полагает, что с одной храбростью можно добиться успеха!
      -- Хуан Чжун не только храбр, -- заметил Чжан Го. -- Хитрости у него тоже достаточно.
      -- Противник утомлен длительными переходами, -- возразил Сяхоу Дэ. -И плана наступления, видимо, у него тоже нет, ибо в противном случае он не углубился бы так далеко на территорию враждебного государства.
      -- Тем не менее нельзя действовать необдуманно, -- не сдавался Чжан Го. -Нам надо обороняться!
      -- Глупости! -- крикнул Хань Хао. -- Дайте мне три тысячи отборных воинов, и я разгромлю врага!
      Сяхоу Дэ поставил его во главе войска, и Хань Хао спустился с горы. Хуан Чжун со своей армией двинулся ему навстречу.
      -- Солнце уже садится, -- предупредил его Лю Фын. -- Воины устали с дороги, надо бы отдохнуть.
      Хуан Чжун усмехнулся:
      -- Небо дарует мне невиданный успех! Не воспользоваться им -- значит нарушить волю неба!
      И он тут же приказал ударить в барабаны и начать наступление. Хань Хао пытался сдержать натиск противника, но Хуан Чжун вихрем налетел на него и в первой же схватке сбил с коня. Наступающие войска с громкими криками взбирались на гору. Чжан Го и Сяхоу Шан двинули им навстречу своих воинов. Вдруг за горой послышались оглушительные крики, небо осветилось багровым заревом. Сяхоу Дэ бросился к месту пожара, но по дороге столкнулся со старым воином Янь Янем. Сверкнул меч в руке Янь Яня, и обезглавленный Сяхоу Дэ рухнул с коня на землю.
      Оказалось, что, по замыслу Хуан Чжуна, Янь Янь устроил засаду в горах и, как только Хуан Чжун вступил в бой с врагом, зажег в ущелье кучи хвороста и сена. Попав в клещи, Чжан Го и Сяхоу Шан бежали с горы Тяньдан к Сяхоу Юаню на гору Динцзюнь.
      Хуан Чжун и Янь Янь расположили свое войско на горе Тяньдан. В Чэнду полетел гонец с донесением о победе. Лю Бэй собрал своих военачальников и объявил им о великой радости. Фа Чжэн сказал:
      -- Цао Цао отнял у Чжан Лу город Ханьчжун и посадил там своих военачальников Сяхоу Юаня и Чжан Го с единственной целью захватить в будущем земли Башу. Но он сам же провалил этот план тем, что увел большое войско из Ханьчжуна на север. И вот теперь, когда Чжан Го разбит, а Хуан Чжун овладел горой Тяньдан, вам, господин мой, нетрудно было бы занять Ханьчжун. Для этого вы сами должны возглавить наше войско. В Ханьчжуне можно сделать большие запасы провианта и обучить воинов, а потом выступить против Цао Цао. Даже если бы вас и постигла неудача, вам было бы где укрыться. Не упускайте момент, дарованный вам небом!
      Лю Бэй и Чжугэ Лян согласились с Фа Чжэном и решили во главе десятитысячного войска немедленно выступить в поход на Ханьчжун. Передовым отрядом командовали Чжао Юнь и Чжан Фэй.
      Осенью в седьмом месяце двадцать третьего года периода Цзянь-ань [218 г.] войско Лю Бэя расположилось лагерем у заставы Цзямынгуань. Лю Бэй пригласил к себе старых военачальников Хуан Чжуна и Янь Яня и, щедро наградив их, сказал:
      -- Все хором твердили мне, что вы слишком стары, и только один Чжугэ Лян по достоинству оценил ваши способности. Вы совершили удивительный подвиг! Теперь нам остается овладеть горой Динцзюнь -- и путь на Наньчжэн открыт. Сумеете ли вы взять эту гору?
      Хуан Чжун с великой радостью согласился выступить в поход.
      -- Не торопитесь! -- остановил его Чжугэ Лян. -- Я убедился в вашей храбрости. Но Сяхоу Юань, с которым вам придется сражаться, не чета Чжан Го. Ведь недаром Цао Цао поручил ему охранять Чанань от Ма Чао! Обычно он посылает Сяхоу Юаня туда, где не надеется на других военачальников! Именно поэтому Сяхоу Юань сейчас и находится в Ханьчжуне. Победить Чжан Го еще не значит справиться и с Сяхоу Юанем. Мне думается, что его может одолеть только один Гуань Юй, и я хочу послать за ним гонца.
      -- Лянь По было восемьдесят лет, но он съедал целый доу риса и десять цзиней мяса(*1) за раз! -- воскликнул Хуан Чжун. -- Все князья боялись его силы! А ведь мне еще нет и семидесяти! Вы говорите, что я стар, а я докажу вам обратное! Не надо мне ваших войск -- хватит мне моего трехтысячного отряда! Я отрублю голову Сяхоу Юаню и положу ее у наших знамен!
      Чжугэ Лян продолжал уговаривать Хуан Чжуна не ходить в этот поход, но старик твердо стоял на своем.
      -- Ну, ладно! -- наконец уступил Чжугэ Лян. -- Идите, но только с одним условием: при вас будет находиться мой советник.
      Поистине:
      В поход отправляя, его подзадорил он, но
      За старым угнаться не может юнец все равно.
      Если вы не знаете, кого послал Чжугэ Лян вместе с Хуан Чжуном, посмотрите следующую главу.
      ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
      в которой повествуется о том, как беспечно Хуан Чжун ожидал победы, и о том, как Чжао Юнь с малым войском разбил многочисленного врага
      Вот что сказал Чжугэ Лян старому воину:
      -- Раз вы твердо решили идти в поход, с вами пойдет мои советник Фа Чжэн. Ничего не предпринимайте без его совета, а в случае необходимости дайте мне знать -- я пошлю вам на помощь еще войско.
      Так Хуан Чжун вместе с Фа Чжэном повели на врага три тысячи воинов. Потом Чжугэ Лян сказал Лю Бэю:
      -- Этого старика Хуан Чжуна можно было отпустить без всяких разговоров, но для большей уверенности в успехе я решил немного его подзадорить. Да и все равно придется посылать еще войско.
      Чжугэ Лян тут же вызвал храбрейшего военачальника Чжао Юня и приказал ему следовать за старым воином и устроить засаду в горах.
      -- Если Хуан Чжун одержит победу, -- сказал он, -- оставайтесь на месте. А если его будут теснить, выходите и спасайте старика.
      Военачальникам Лю Фыну и Мын Да было приказано выставить в горах множество флагов и знамен, чтобы ввести в заблуждение врага. Затем Чжугэ Лян послал гонца с письмом Ма Чао в Сябань, а в Баси поехал Янь Янь, чтобы сменить Чжан Фэя и Вэй Яня, которые должны были идти на Ханьчжун.
      Тем временем Чжан Го и Сяхоу Шан добрались до лагеря Сяхоу Юаня и принесли ему весть о захвате врагом горы Тяньдан, о гибели Сяхоу Дэ и Хань Хао и о походе Лю Бэя на Ханьчжун. Они настаивали на том, чтобы немедленно обратиться за помощью к Вэйскому вану Цао Цао.
      Сяхоу Юань сообщил обо всем Цао Хуну, и тот помчался в Сюйчан. Встревоженный Цао Цао созвал на совет гражданских и военных чиновников.
      -- Если мы потеряем Ханьчжун, наше положение в землях Чжунъюани будет очень неустойчивым, -- сказал чжан-ши Лю Е. -- Придется вам, великий ван, вновь принять на себя труды и тяготы похода.
      -- Вот беда! -- сокрушался Цао Цао. -- И почему я в свое время не послушался вашего совета!
      И он отдал приказ готовиться к большой войне. Осенью в седьмом месяце двадцать третьего года периода Цзянь-ань [218 г.] четыреста тысяч воинов Цао Цао тремя отрядами выступили в поход. Головной отряд вел Сяхоу Дунь, прикрывая Цао Цао и его войско, за которым шел отряд Цао Сю. Цао Цао в парчовом халате с яшмовым поясом ехал на белом коне под золотым седлом. Телохранители держали над ним большой зонт из дорогого красного шелка, шитого золотом. Справа и слева шли воины с золотыми копьями и серебряными секирами; знамена с вышитыми на них солнцем и луной, драконами и фениксами развевались по ветру. Личная охрана Цао Цао -- отряд Тигров -- состояла из двадцати пяти тысяч воинов, как это положено при выездах самого императора. Каждые пять тысяч шли под знаменами и флагами своего цвета, соответственно пяти основным цветам, принятым в армии Цао Цао: синий, желтый, красный, белый и черный. Отряд Тигров выглядел необычайно воинственно, оружие воинов сверкало, как звезды.
      Когда армия миновала перевал Тунгуань, Цао Цао увидел впереди на склонах гор густой лес и спросил одного из приближенных:
      -- Как называются эти места?
      -- Ланьтянь, -- ответил тот. -- Здесь неподалеку живет дочь Цай Юна, талантливая Цай Янь, со своим мужем.
      Цао Цао прежде хорошо знал Цай Юна и сохранил о нем дружеские воспоминания. Дочь его Цай Янь в первый раз была замужем за Вэй Дао-цзе, но потом ее увели в плен на север в земли Цзосянь. В неволе она родила двух сыновей. Тоскуя по родине, она сочинила восемнадцать песен и пела их в сопровождении свирели. Песни эти получили широкую известность и достигли Чжунъюани. Услышав их, Цао Цао сжалился над несчастной женщиной и за тысячу золотых выкупил ее из неволи. Цзосяньский ван, боявшийся могущества Цао Цао, отпустил Цай Янь на родину, где ее выдали замуж за чиновника Дун Цзи.
      Цао Цао выразил желание повидать дочь Цай Юна. Приказав войску идти вперед, он с сотней приближенных направился к усадьбе и у ворот сошел с коня.
      Дун Цзи в это время был в отъезде по делам службы; дома была одна Цай Янь. Она поспешила навстречу гостю и приняла Цао Цао с надлежащими церемониями. Введя его в зал, она остановилась поодаль, готовая по первому знаку услужить Вэйскому вану.
      Вдруг Цао Цао заметил висевший на стене свиток с надписью. Прочитав ее, он ничего не понял и обратился к Цай Янь с вопросом:
      -- Что это такое?
      -- Надпись с памятника Цао Э, сделанная моим отцом, -- ответила она. -- Еще во времена императора Хэ-ди в Шанъюе жил один волшебник по имени Цао Гань, который умел прекрасно плясать и играть на различных музыкальных инструментах. Но однажды, напившись допьяна, он стал плясать в лодке, упал в реку и утонул. В то время дочери его было четырнадцать лет. Она семь дней и семь ночей бегала по берегу и рыдала, а затем сама кинулась в реку. Пять дней спустя тело ее отца всплыло на поверхность, и соседи похоронили его тут же на берегу. Шанъюйский правитель Ду Шан послал сообщение императору о добродетельности и благочестии погибшей девушки, а сам велел талантливому мальчику Хань Дань-шуню высечь из камня плиту и сделать на ней надпись, чтобы увековечить память о дочери Цао Ганя.
      Хань Дань-шуню было тогда всего лишь тринадцать лет, но он в одну минуту сочинил такую надпись, которая не нуждалась ни в каких поправках. Люди восхищались мудростью этой надписи, и мой отец решил сам поехать и посмотреть этот памятник. Было уже совсем темно, когда он добрался до того места, где стояла плита. Отец прочел надпись ощупью и на обратной стороне плиты сделал свою надпись. Впоследствии кто-то вырубил на камне и его слова.
      Цао Цао прочитал иероглифы надписи, сделанной Цай Юном: "Безвременно погибшая молодая женщина в желтой тафте оплакивает своего двоюродного внука" -- и ничего не понял.
      -- Тебе ясен смысл этой надписи? -- спросил он, обращаясь к дочери Цай Юна.
      -- Нет, хотя это и писал мой отец, -- ответила Цай Янь.
      -- А вы можете объяснить? -- спросил он советников.
      Никто не сумел ответить ему толком, и только один из присутствующих сказал:
      -- Я понял смысл надписи!
      Эти слова произнес чжу-бо Ян Сю.
      -- Молчите и дайте мне самому подумать! -- остановил его Цао Цао.
      Попрощавшись с Цай Янь, он покинул усадьбу; когда они проехали три ли, его вдруг осенила мысль, и он улыбнулся:
      -- Ну-ка, Ян Сю, скажите, как вы поняли надпись?
      -- Это игра иероглифов, -- ответил Ян Сю, -- которые означают два слова: "Замечательная надпись".
      -- Вот и я так думаю! -- обрадовался Цао Цао.