-- Великолепно! -- воскликнул Сунь Цюань, но тут же осекся. Из-за ширмы вышла вдовствующая княгиня У.
      -- Такого советчика надо казнить! -- закричала она. -- Он хочет погубить мою дочь!
      Советники растерялись, а княгиня в сильном гневе продолжала:
      -- Моя единственная дочь замужем за Лю Бэем, а вы затеваете с ним войну! Что же будет тогда с моей дочерью? Ты-то о чем думаешь? -- напустилась она на Сунь Цюаня. -- Досталось тебе от брата наследство -- все земли Цзяннани, но тебе все мало! Из-за мелкой корысти ты готов позабыть о священных узах родства!
      -- Матушка, да разве я посмею пойти против вашей воли? -- оправдывался смущенный Сунь Цюань и прогнал чиновников.
      Вдовствующая княгиня удалилась. Сунь Цюань в раздумье стоял у окна. Его тревожила мысль, что он может навсегда потерять Цзинчжоу и Сянъян. Неожиданно в зал вошел Чжан Чжао.
      -- О чем вы задумались? -- спросил он, обращаясь к Сунь Цюаню.
      -- О наших нынешних делах...
      -- Все очень просто! -- сказал Чжан Чжао. -- Пошлите в Цзинчжоу верного человека с письмом к сестре, напишите, что матушка больна и хочет с ней повидаться. Добавьте между прочим, чтобы она привезла сюда А-доу, сына Лю Бэя. Можно не сомневаться, что в обмен на своего единственного сына Лю Бэй отдаст Цзинчжоу! А если он не согласится, тогда ничто не помешает вам двинуть против него войска.
      -- Прекрасно! -- обрадовался Сунь Цюань. -- У меня и человек есть подходящий. Это Чжоу Шань. Он храбр и давно здесь живет, он служил еще моему брату Сунь Цэ.
      -- Держите замысел в тайне, -- предупредил Чжан Чжао, -- и немедленно отправьте Чжоу Шаня в Цзинчжоу, чтобы он не успел здесь проболтаться.
      Сунь Цюань послал за Чжоу Шанем. Было решено дать ему пять судов и разместить на них пятьсот воинов, переодетых торговцами. Оружие спрятали в трюмах. Чжоу Шаню на всякий случай выдали охранные грамоты.
      Суда вскоре прибыли в Цзинчжоу и стали на якорь у берега; сам Чжоу Шань отправился в город. У ворот дворца он попросил начальника стражи доложить о нем госпоже Сунь. Она приказала пропустить его во дворец. Из письма, которое передал Чжоу Шань, госпожа Сунь узнала о болезни своей матери и залилась слезами.
      -- Ваша матушка тяжело больна и целыми днями вспоминает о вас, -- добавил Чжоу Шань. -- Торопитесь, а то она может умереть, прежде чем вы приедете... Княгиня просила привезти к ней и молодого господина А-доу.
      -- Мой супруг сейчас в походе, и я не могу уехать, пока не извещу Чжугэ Ляна, -- промолвила госпожа Сунь.
      -- Но Чжугэ Лян может сказать, что без разрешения Лю Бэя вам нельзя ехать, -- возразил Чжоу Шань.
      -- А если мы уедем без разрешения, все равно нас задержат, -- возразила госпожа Сунь.
      -- Никто и знать не будет, -- убеждал Чжоу Шань. -- Мои суда здесь, вам надо только добраться до пристани...
      Могла ли госпожа Сунь не тревожиться, получив письмо брата о болезни матери? Не раздумывая больше, она взяла с собой А-доу, села в коляску и приказала ехать на пристань. За ней следовало тридцать вооруженных слуг.
      Когда в доме хватились ее, госпожа Сунь уже садилась на корабль. Но в тот момент, когда Чжоу Шань приказал отчаливать, с берега донесся отчаянный крик:
      -- Остановитесь! Дайте мне поговорить с госпожой!
      Это кричал Чжао Юнь. Вернувшись в город из поездки по области, он узнал об отъезде госпожи Сунь и вихрем помчался на пристань, надеясь догнать ее. С ним было всего несколько всадников.
      Стоя на носу корабля с длинным копьем в руках, Чжоу Шань закричал:
      -- Кто ты такой? Зачем тебе госпожа?
      На палубы выходили воины в полном вооружении. Корабли поплыли по течению; Чжао Юнь, на коне следуя за ними вдоль берега, продолжал кричать:
      -- Пустите меня на корабль! Я должен говорить с госпожой!
      Но Чжоу Шань больше не обращал на него никакого внимания. Чжао Юнь не отставал от судов; проехав более десяти ли, он увидел на отмели небольшую рыбачью лодку и, соскочив с коня, прыгнул в нее. За ним последовали еще двое воинов.
      Одна мысль владела Чжао Юнем -- во что бы то ни стало догнать корабль, на котором плыла госпожа Сунь. Чжоу Шань решил избавиться от Чжао Юня и приказал обстреливать его из луков. Тот ловко отбивал стрелы копьем, и они падали в воду. Расстояние постепенно сокращалось. Чжао Юнь приближался к кораблю.
      Воины Чжоу Шаня встретили его в пики, но Чжао Юнь, подняв меч, одним прыжком перескочил на палубу. Воины в страхе попрятались. Чжао Юнь бросился в каюту, где, прижав к груди А-доу, сидела госпожа Сунь.
      -- Что тебе здесь нужно? -- сердито закричала она.
      -- Куда вы направляетесь, госпожа? -- с тревогой спросил Чжао Юнь. -Почему вы не сообщили Чжугэ Ляну о своем отъезде?
      -- Мне некогда было его извещать -- моя матушка больна!
      -- Вы едете к больной, зачем же вы взяли с собой молодого господина?
      -- А-доу -- мой сын, и я не могу оставить его в Цзинчжоу без присмотра!
      -- А я на что? -- воскликнул Чжао Юнь. -- А-доу -- единственный сын Лю Бэя, и я спас его в Данъяне от грозного врага. Кто дал вам право увозить мальчика?
      -- Как ты смеешь вмешиваться в мои семейные дела? -- вскричала госпожа Сунь. -- Ты всего лишь простой воин!
      -- Хотите навестить вашу матушку -- поезжайте, -- твердо произнес Чжао Юнь, -- но молодого господина оставьте!
      -- Ты бунтуешь? -- закричала жена Лю Бэя. -- Как смел ты ворваться на мой корабль?
      -- Если вы не отдадите молодого господина, я помешаю вашей поездке! -отвечал Чжао Юнь. -- Пусть мне за это грозит хоть десять тысяч смертей!
      Госпожа Сунь приказала служанкам выгнать его из каюты, но он в один миг оттолкнул их, подхватил на руки А-доу и выскочил на палубу. Служанки пытались отобрать у него ребенка, но Чжао Юнь, одной рукой прижав к себе мальчика, другой потрясал обнаженным мечом, и никто из воинов не осмелился приблизиться к нему.
      За рулем стоял сам Чжоу Шань. Подгоняемый попутным ветром, корабль стремительно несся посредине реки.
      -- Одной ладонью не захлопаешь! -- сказал себе Чжао Юнь. -- Как же мне направить корабль к берегу?
      В этот момент впереди показалось около десятка судов. На них развевались знамена и гремели барабаны.
      "Ну вот я и попался в ловушку!" -- подумал Чжао Юнь. Но тут он разглядел на носу одного из кораблей рослого воина, вооруженного копьем. Над рекой пронесся громоподобный голос:
      -- Золовка! Куда ты увозишь моего племянника?
      Это был Чжан Фэй. Узнав о тайном отъезде жены Лю Бэя, он отплыл с отрядом судов к тому месту, где река Юцзян впадает в Янцзы, чтобы перехватить корабли беглецов. Выхватив из ножен меч, Чжан Фэй перескочил на корабль Чжоу Шаня. Тот бросился ему навстречу, но Чжан Фэй на месте зарубил его мечом и, ворвавшись в каюту, бросил отрубленную голову военачальника к ногам золовки.
      -- Что вы наделали? -- испугалась госпожа Сунь. -- Какая дерзость!
      -- Не посчитаться с моим братом, самовольно уехать от него -- вот это подлинная дерзость! -- отвечал Чжан Фэй.
      -- Моя матушка больна, и если бы я стала дожидаться разрешения мужа, я бы не застала ее в живых! -- взволнованно промолвила госпожа Сунь. -- Не задерживайте меня, не то я брошусь в реку!
      Чжан Фэй, посоветовавшись с Чжао Юнем, решил отпустить госпожу Сунь, но мальчика ей не отдал.
      -- Мой старший брат принадлежит к императорскому роду, -- сказал он, -- и ваше самоубийство не могло бы его опозорить. Но я надеюсь, что вы не забудете доброты вашего супруга и скоро вернетесь обратно.
      С этими словами Чжан Фэй, держа А-доу на руках, перепрыгнул на свое судно, предоставив госпоже Сунь возможность беспрепятственно продолжать путь.
      Потомки сложили стихи, в которых воспели храбрость Чжао Юня:
      Когда-то он спас своего господина в Данъяне,
      Сейчас он ушел на великую реку Янцзы.
      Все воины У на судах были страхом объяты,
      Когда Чжао Юнь появился страшнее грозы.
      Кроме того, потомки прославили и доблесть Чжан Фэя:
      Он голосом тигра рассеял войска Цао Цао,
      В Чанфане у моста вознесся он до облаков.
      Сегодня от смерти он спас своего господина
      И тем свое имя прославил на веки веков.
      Чжан Фэй и Чжао Юнь возвращались на судах в Цзинчжоу. Навстречу им во главе нескольких кораблей шел Чжугэ Лян. Он не мог при виде А-доу скрыть своей радости и тотчас же известил Лю Бэя обо всем, что случилось.
      Приехав домой, госпожа Сунь рассказала Сунь Цюаню, как Чжао Юнь и Чжан Фэй настигли ее корабль и отняли А-доу.
      -- Ну что ж, теперь, когда сестра моя вернулась, я больше не связан с Лю Бэем родственными узами! -- решил Сунь Цюань. -- А убийство Чжоу Шаня я не оставлю неотомщенным!
      Сунь Цюань и его советники стали думать о захвате Цзинчжоу, но планы эти нарушило известие о том, что Цао Цао поднял огромное войско и идет мстить за свое поражение у Красной скалы.
      Сунь Цюаню пришлось отложить поход на Цзинчжоу и подумать о том, как отразить нападение Цао Цао.
      В это время во дворец принесли письмо от его бывшего советника Чжан Хуна, который оставил службу по болезни и на днях умер. Сунь Цюань вскрыл письмо. Перед смертью своей Чжан Хун просил князя перенести столицу княжества У в город Молин.
      "Горы и реки там царственно величавы, -- писал он. -- Прошу вас переселиться в Молин и сделать этот город своей столицей".
      Сунь Цюань со слезами на глазах рассказал об этом своим приближенным и приказал перенести столицу в Молин и построить там каменную крепость.
      -- Но ведь войска Цао Цао со дня на день могут обрушиться на нас! -возразил советник Люй Мын. -- Крепость следовало бы построить не в Молине, а в области Жусюй, на берегу реки!
      -- Зачем там строить крепость, -- спросили военачальники, -- когда можно просто высадиться с кораблей на берег и ударить на врага. А потом воины вплавь вернутся на суда.
      Люй Мын промолвил:
      -- Оружие может быть острым и может быть тупым. В битве можно одержать победу, но можно потерпеть и поражение. Если враг нанесет нам стремительный удар и нашим воинам придется отступать, они не доберутся не то что до кораблей, но даже и до берега!
      Тогда Сунь Цюань сказал:
      -- Недальновидный всегда терпит неудачи. Люй Мын видит дальше всех, и я последую его совету.
      Несколько десятков тысяч воинов отправились строить укрепление на берегу реки Жусюй. Работы шли день и ночь, и вскоре крепость была готова.
      Однажды к Цао Цао, который жил в Сюйчане, обратился советник Дун Чжао:
      -- Ни у одного сановника с древнейших времен не было таких великих заслуг, как у вас, господин чэн-сян. Вы превзошли даже Чжоу-гуна и Люй Вана. За тридцать лет походов и войн вы истребили всех злодеев в стране и уничтожили зло во имя блага народа. Вы восстановили славу Ханьской династии! Разве можно поставить вас в один ряд с другими сановниками? Вы достойны носить титул Вэйского гуна и обладать девятью дарами, которыми жалует Сын неба за великие заслуги и добродетели. В число этих даров, как известно, входят: конь с колесницей, одежды, музыка, красные ворота, крыльцо для приема гостей, отряд телохранителей, топор и секира, лук со стрелами и жертвенные сосуды.
      -- Нет! -- возразил ши-чжун Сюнь Юй. -- Ведь чэн-сян поднял войско во имя справедливости и спасения династии Хань. Подобает ли ему, человеку добродетельному, отвергающему суетную славу, гоняться за наградами?
      Цао Цао побледнел от гнева, когда услышал слова Сюнь Юя. Но Дун Чжао, стараясь его успокоить, сказал:
      -- Не волнуйтесь, господин чэн-сян! Все желают видеть вас Вэйским гуном и возражения одного Сюнь Юя ничего не значат.
      Так Дун Чжао испросил у императора указ о пожаловании Цао Цао титула Вэйского гуна и девяти даров.
      -- Не думал я, что доживу до такого беззакония! -- тяжело вздохнул Сюнь Юй, узнав об этом.
      Раздраженный строптивостью Сюнь Юя, Цао Цао удалил его от себя.
      Зимою, в десятом месяце семнадцатого года периода Цзянь-ань [212 г.] Цао Цао собрался в поход. Сюнь Юй тоже получил приказ сопровождать Вэйского гуна, но он знал, что Цао Цао только ждет случая, чтобы избавиться от него, и, сославшись на болезнь, решил уехать в город Шоучунь. Тогда Цао Цао послал Сюнь Юю корзину, в каких обычно приносили угощения. К крышке корзины была прикреплена записка, написанная рукой самого Цао Цао. Он сообщал, что посылает Сюнь Юю в подарок яства и вина. Сюнь Юй снял крышку -- корзина оказалась пустой. Он понял, чего ждет от него Цао Цао, и принял яд. Ему было тогда всего пятьдесят лет.
      Потомки сложили стихи, в которых оплакивают безвременную смерть Сюнь Юя:
      Таланты Сюнь Юя известны во всей Поднебесной.
      И жаль, оступился и жертвою пал он невинной.
      Потомки сравнили героя с великим Чжан Ляном:
      В глаза государю не смел он взглянуть пред кончиной.
      Сын покойного, по имени Сюнь Юнь, прислал Цао Цао скорбное письмо. Тот, сожалея о своем необдуманном поступке, которым довел до смерти преданного советника, распорядился похоронить умершего с почестями и посмертно присвоил ему титул хоу Почтительного.
      Вскоре войско Цао Цао вступило в область Жусюй. Отряд Цао Хуна получил приказ взять под наблюдение берег реки Янцзы. Цао Хун послал донесение, что на берегу выставлено множество вражеских знамен, но где находятся войска противника, установить пока не удается.
      Обеспокоенный Цао Цао повел воинов к устью реки Жусюй и у места впадения ее в Янцзы раскинул лагерь. В сопровождении сотни всадников он поднялся на высокий холм, чтобы осмотреть флот противника, построившийся на реке. На судах по ветру развевались знамена, сверкало оружие; на главном корабле под большим зонтом восседал Сунь Цюань, возле него стояли приближенные. Указывая плетью на Сунь Цюаня, Цао Цао воскликнул:
      -- Сунь Цюань -- настоящий воин! Вот такими должны быть и мои сыновья! Это не то, что паршивые щенки Лю Бяо!
      Флот Сунь Цюаня пришел в движение. Боевые корабли быстро приближались к тому месту, где стояло войско Цао Цао. В это время из крепости Жусюй вышел большой отряд и напал на воинов Цао Цао. Те под натиском врага подались назад и обратились в бегство. Напрасно кричал Цао Цао -- остановить бегущих ему не удалось.
      Вдруг со стороны гор на Цао Цао налетели всадники под предводительством военачальника с голубыми глазами и рыжей бородой. Это был сам Сунь Цюань. Цао Цао в испуге повернул коня, но вражеские военачальники Хань Дан и Чжоу Тай помчались ему наперерез. Однако Сюй Чу, неотступно следовавший за Цао Цао, задержал их и дал ему возможность укрыться в своем лагере. Выдержав более тридцати схваток с врагом, Сюй Чу тоже ушел в лагерь.
      Цао Цао щедро наградил своего спасителя, а остальных военачальников обругал за то, что они испугались и отступили при появлении врага.
      -- Вы подрываете боевой дух воинов! -- негодовал Цао Цао. -- Если такое еще раз случится -- отрублю вам головы!
      Ночью, во время второй стражи, за лагерем Цао Цао послышался сильный шум. Цао Цао выбежал из шатра и вскочил на коня. Вокруг мелькали факелы -- в лагерь ворвались воины врага. Битва продолжалась до самого рассвета, и войска Цао Цао были вынуждены отступить на пятьдесят ли.
      Вэйский гун затосковал и, чтобы рассеять невеселые думы, взялся перечитывать книги о военном искусстве.
      -- Ведь вы изучили "Законы войны", -- сказал ему советник Чэн Юй. -- Вам известно, что "быстрота -- бог войны". Но вы слишком долго собирались в поход, и Сунь Цюань успел подготовиться. В устье реки Жусюй он построил крепость, которую взять нелегко. Не лучше ли нам сейчас возвратиться в Сюйчан?
      Вэйский гун промолчал. Не дождавшись ответа, Чэн Юй вышел из шатра, а Цао Цао облокотился на столик и задремал. Тут до слуха его донесся гул, напоминающий топот множества коней. Он испуганно огляделся: из великой реки Янцзы поднималось багровое солнце, ярким светом слепившее глаза. Цао Цао посмотрел на небо -- там было два солнца. Вдруг то солнце, что поднялось из реки, подпрыгнуло и со страшным грохотом упало в горы за лагерем.
      Цао Цао в ужасе открыл глаза. Он сидел за столиком в шатре: второе солнце ему привиделось во сне.
      В лагере прозвучал сигнал трубы, возвещая полдень. Цао Цао велел подать коня и в сопровождении пятидесяти всадников поскакал в горы. Он хотел взглянуть на то место, куда во время его сна скатилось солнце. В горах Цао Цао увидел нескольких всадников, среди которых был воин в золотом шлеме и в золотых латах. Цао Цао узнал Сунь Цюаня, а тот опознал его, но не проявил ни малейшего страха. Он остановил своего коня на склоне горы и, махнув плетью, крикнул:
      -- Господин чэн-сян, вы владеете всей Срединной равниной! Зачем вы вторглись в мой Цзяннань? Неужели вам мало ваших богатств и чинов?
      -- Ты -- подданный Хань, но не подчиняешься правящей династии! -- отвечал Цао Цао. -- Я получил повеление Сына неба покарать тебя!
      -- И не стыдно вам бросать такие слова? -- рассмеялся Сунь Цюань. -- Разве народ Поднебесной не знает, что вы лишили свободы действий Сына неба и притесняете благородных? Я не враг Ханьской династии. Это мне следовало бы покарать вас и установить порядок в стране!
      Цао Цао разгневался и крикнул воинам, чтобы они схватили Сунь Цюаня. Но в эту минуту под грохот барабанов на Цао Цао справа и слева напали Хань Дан и Чжоу Тай, Чэнь У и Пань Чжан. Их лучники осыпали Цао Цао дождем стрел, и он, преследуемый противником, бежал.
      К счастью, Сюй Чу с отрядом Тигров успел преградить путь преследователям, и те, не ввязываясь в бой, с победной песней ушли в крепость Жусюй.
      Возвратившись в лагерь, Цао Цао подумал:
      "Да, Сунь Цюань человек необыкновенный. Должно быть, неспроста приснилось мне второе солнце. Этот сон означает, что правитель княжества У будет императором".
      Цао Цао стал подумывать о возвращении в столицу, но не решался на это, боясь, что его назовут трусом и посмеются над ним.
      Так противники простояли в лагерях еще месяц. Бои шли с переменным успехом.
      Наступил Новый год. Начались весенние дожди(*1). Разлились реки. Воины утопали в грязи и переносили тяжелые лишения. Все это не давало Цао Цао ни минуты покоя. Он часто собирал советников у себя в шатре, но они только спорили между собой -- одни доказывали, что надо, поскорей увести войска, а другие -- что скоро наступит тепло, земля подсохнет и можно будет продолжать войну.
      Цао Цао не знал, на что решиться, когда Сунь Цюань прислал ему письмо. Торопливо вскрыв его, Цао Цао прочитал:
      "Мы с вами, господин чэн-сян, подданные Ханьской династии. Но вы совсем не думаете о том, чтобы верно служить нашему императору и дать мир народу. Вы безрассудно затеваете войны и разоряете народ. Разве так надлежит поступать гуманному человеку? Сейчас время весеннего разлива рек, и вам лучше уйти отсюда, пока не поздно. Если вы этого не сделаете, вас ждет бедствие, не меньшее, чем у Красной скалы. Подумайте об этом!"
      В конце письма была приписка: "Пока вы не умрете, я не обрету покоя!"
      Цао Цао громко рассмеялся:
      -- О Сунь Цюань, ты не проведешь меня!
      Он щедро наградил гонца и отдал приказ сниматься с лагеря. Правитель округа Луцзян по имени Чжу Гуан остался охранять Хуаньчэн. Цао Цао возвратился в Сюйчан.
      А Сунь Цюань в свою очередь увел войско в Молин и там созвал на совет военачальников.
      -- Цао Цао вернулся на север, -- сказал он, -- а Лю Бэй все еще в Цзямынгуане. Почему бы сейчас нашим победоносным войскам не захватить Цзинчжоу?
      -- Не трогайтесь с места, -- промолвил Чжан Чжао. -- Я знаю, как помешать возвращению Лю Бэя в Цзинчжоу.
      Вот уж поистине:
      Едва ушел на север Цао с огромной армией своею,
      Как тут же Сунь Цюань задумал на юг отправиться, к Лю Бэю.
      О том, какой план предложил Чжан Чжао, вам расскажет следующая глава.
      ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
      в которой пойдет речь о том, как Ян Хуай и Гао Пей поплатились головами, и о том, как при нападении на Лочэн Хуан Чжун и Вэй Янь соперничали из-за первенства
      Вот что советник Чжан Чжао сказал Сунь Цюаню:
      -- Если вы сейчас начнете поход против Лю Бэя, Цао Цао снова нагрянет на вас. Лучше пошлите письмо Лю Чжану, что якобы Лю Бэй предлагает вам совместно захватить Сычуань. Лю Чжан перестанет доверять Лю Бэю и нападет на него. Затем напишите Чжан Лу и посоветуйте ему вторгнуться в Цзинчжоу. Тогда у Лю Бэя сразу увязнут и голова и хвост, а мы воспользуемся выгодой нашего положения и добьемся своей цели.
      Сунь Цюань принял совет Чжан Чжао и послал гонцов к Лю Чжану и Чжан Лу.
      А Лю Бэй, оставаясь в Цзямынгуане, сумел снискать глубокую любовь местного населения. Узнав из письма Чжугэ Ляна об отъезде госпожи Сунь домой в Восточный У и о вторжении войск Цао Цао в область Жусюй, Лю Бэй сказал Пан Туну:
      -- Цао Цао напал на Сунь Цюаня! Как же теперь быть? Если победит Цао Цао, он постарается заодно захватить и Цзинчжоу; а если победит Сунь Цюань -нападение на Цзинчжоу тоже неизбежно.
      -- Не беспокойтесь, положитесь на мудрость Чжугэ Ляна! -- ответил Пан Тун. -- Я полагаю, что войска Восточного У не посмеют вторгнуться в Цзинчжоу. Но на всякий случай напишите Лю Чжану письмо, что вы с Сунь Цюанем близки, как губы с зубами, и что он просит вас помочь ему в походе против Цао Цао, а вы, мол, никак не можете ему отказать. И тут же успокойте Лю Чжана, напишите, что сейчас Чжан Лу не в состоянии предпринять нападение на Сычуань, так как ему приходится защищать свои земли. Вы же, сославшись на то, что Сунь Цюань ждет вашей помощи, возвращайтесь в Цзинчжоу. Кроме того, попросите Лю Чжана по-родственному дать вам тысяч тридцать-сорок отборных воинов да сто тысяч ху риса. Не медлите. Нам это необходимо, чтобы начать действовать.
      Лю Бэй послушался совета и снарядил гонца в Чэнду. Когда гонец проезжал через заставу Фоушуйгуань, стоявшие там с войсками военачальники Ян Хуай и Гао Пэй выведали у него, с какой целью он послан в Чэнду. Ян Хуай оставил Гао Пэя охранять Фоушуйгуань, а сам вместе с гонцом поспешил в город. Они явились к Лю Чжану, и гонец вручил ему письмо.
      -- А вы зачем приехали? -- спросил Лю Чжан военачальника, прочитав письмо.
      -- Вот из-за этого письма, -- ответил Ян Хуай. -- С тех пор, как Лю Бэй прибыл в Сычуань, он всеми силами старается снискать себе доверие народа. Зачем он это делает? Ясно, что намерения у него недобрые. Не давайте ему войска. Помогать Лю Бэю -- все равно что подкладывать хворост в огонь.
      -- Мы с Лю Бэем братья, -- возразил Лю Чжан. -- Как же я могу отказать ему в помощи?
      Тогда вмешался один из присутствующих:
      -- Лю Бэй -- человек коварный. Оставить его здесь, в княжестве Шу, -- все равно что впустить тигра к себе в дом! А помогать ему -- значит дать тигру еще и крылья!
      Это сказал военачальник Лю Ба, родом из Линлина. Лю Чжан заколебался, но тут и Хуан Цюань стал настойчиво уговаривать его оставить Лю Бэя без поддержки. Уступив просьбам приближенных, Лю Чжан написал Лю Бэю письмо и послал ему четыре тысячи слабых и престарелых воинов да десять тысяч ху риса. Ян Хуай и Гао Пэй остались по-прежнему охранять заставу Фоушуйгуань.
      Когда гонец Лю Чжана прибыл в Цзямынгуань и передал Лю Бэю письмо, тот прочитал его и разгневался:
      -- Я защищаю его не щадя сил, а он копит богатства и скупится на награды! Думает, я буду даром жертвовать жизнью своих воинов.
      -- Вы всегда считали гуманность и справедливость высшими достоинствами человека, -- заметил Пан Тун, -- а сейчас, разгневавшись, порвали письмо, значит ли это, что вы отказались от своих прежних убеждений?
      -- Что же мне было делать? -- спросил Лю Бэй.
      -- Могу предложить вам три плана, выбирайте любой, -- сказал Пан Тун.
      -- Что же ты предлагаешь?
      -- Идите с отборным войском в Чэнду, не останавливаясь ни днем, ни ночью, -- это лучший выход. Или же притворитесь, что возвращаетесь в Цзинчжоу, и тогда Ян Хуай и Гао Пэй, два лучших военачальника Лю Чжана, охраняющие заставу Фоушуйгуань, придут вас проводить. А вы схватите их и убейте. Так вы завладеете Фоушуйгуанем, потом возьмете Фоучэн и пойдете на Чэнду. Этот план похуже. Наконец можете уйти в город Байдичэн, а оттуда в Цзинчжоу и там уж подумать, что делать дальше. Это сулит вам наименьшие выгоды. Но какое решение вы бы ни приняли, медлить нельзя, ибо дело может принять худой оборот, и тогда все пропало.
      -- Ваш первый совет требует чрезмерной быстроты действий, -- сказал Лю Бэй, -- а третий рассчитан на длительное время. Пожалуй, я изберу второй.
      Лю Бэй написал Лю Чжану, что Ио Цзинь, один из военачальников Цао Цао, напал на крепость Цинничжэнь; тамошние войска не в силах отбить нападение, и поэтому приходится идти самому, чтобы отразить врага. В конце письма Лю Бэй просил извинения за то, что не может приехать попрощаться.
      Письмо доставили Лю Чжану. Советник Чжан Сун поверил, что Лю Бэй действительно решил вернуться в Цзинчжоу, и воскликнул:
      -- Лю Бэй -- честная душа!
      Вернувшись домой, Чжан Сун написал письмо Лю Бэю и раздумывал, с кем бы его отправить, когда к нему пришел его старший брат Чжан Су, правитель округа Гуанхань. Чжан Сун спрятал письмо в рукав и стал беседовать с братом, но волнение его не укрылось от Чжан Су и вызвало у него подозрение. Они пили вино, и когда Чжан Сун подавал брату вторую чашу, письмо выпало из рукава на пол, а слуга Чжан Су незаметно подобрал его. После того как братья расстались, слуга отдал письмо своему господину. Тот стал читать:
      "В том, что я вам предлагал, нет ничего невыполнимого. Почему вы так медлите? Древние учат силой подавлять непокорных и защищать покорных. Почему же вы, накануне завершения великого дела, вдруг задумали возвратиться в Цзинчжоу? Что это значит? Право, я был ошеломлен, когда услышал об этом! Выступайте в поход немедленно, в тот же день, как получите это письмо. Я буду вашим союзником".
      "Неужели мой брат желает гибели нашему роду? -- подумал Чжан Су, прочитав письмо. -- Придется сообщить об его замыслах!"
      Захватив с собой письмо, Чжан Су поспешил к Лю Чжану и доложил о том, что брат его, Чжан Сун, соумышленник Лю Бэя и хочет отдать ему Сычуань.
      Лю Чжан в гневе закричал:
      -- Кажется, я всегда хорошо относился к вашему брату! Так вот его благодарность! Он задумал погубить меня!
      И он приказал казнить Чжан Суна с семьей на базарной площади.
      Потомки сложили стихи о верности Чжан Суна:
      Он только взглянул, и все ему стало понятно.
      Но кто мог сказать, что раскроет письмо его планы?
      Не видно еще, чтоб возвысилось дело династии,
      А одежды в Чэнду покрылися кровью багряной.
      Потом Лю Чжан собрал своих советников и сказал:
      -- Оказывается, Лю Бэй хочет захватить мои владения. Скажите, какие меры принять?
      -- Главное, не терять времени! -- вскричал Хуан Цюань. -- Пошлите войска занять все горные проходы, усильте охрану, не пропускайте через заставы ни одного цзинчжоуского всадника.
      Лю Чжан послушался его совета.
      Тем временем Лю Бэй с войском подошел к Фоучэну и послал гонца на заставу Фоушуйгуань пригласить Ян Хуая и Гао Пэя на прощальный пир.
      -- Как же быть? -- спросил Ян Хуай. -- Верите ли вы Лю Бэю?
      -- Не знаю, -- ответил Гао Пэй. -- Мне думается, что с Лю Бэем пора покончить. Никому не показалось бы подозрительным, если бы он вдруг умер. Давайте возьмем с собой мечи и на пиру попытаемся убить Лю Бэя. Может быть, нам удастся избавить нашего господина от беды.
      -- Неплохо придумано, -- согласился Ян Хуай.
      Они взяли с собой двести воинов и поехали в Фоучэн.
      Огромная армия Лю Бэя вышла к реке Фоушуй. Воинам разрешили отдохнуть после похода. Сидя на коне, Пан Тун сказал, обращаясь к Лю Бэю:
      -- Если Ян Хуай и Гао Пэй примут ваше приглашение, остерегайтесь их, а если они не приедут, нападайте на заставу немедленно.
      В этот момент налетел сильный порыв ветра, и перед конем Лю Бэя упало знамя с иероглифами: "Полководец".
      -- Что это за предзнаменование? -- тревожно спросил Лю Бэй.
      -- Это знаменует, что Ян Хуай и Гао Пэй намереваются вас убить, -- ответил Пан Тун. -- Будьте поосторожнее.
      Лю Бэй надел тяжелый панцырь и к поясу привесил меч. Вскоре ему доложили о приезде Ян Хуая и Гао Пэя. Пан Тун приказал Вэй Яню и Хуан Чжуну не спускать глаз с людей из охраны приехавших полководцев.
      Спрятав под одеждой мечи, Ян Хуай и Гао Пэй в сопровождении двухсот воинов явились в лагерь Лю Бэя. Он принял гостей в шатре; рядом с ним сидел Пан Тун.
      -- Вы отправляетесь в дальний путь, -- обратились они к Лю Бэю, -разрешите вам преподнести наш скромный прощальный дар.
      И они поставили перед Лю Бэем кувшины с вином.
      -- Я полагаю, нелегко охранять заставу? -- сказал им Лю Бэй. -- Первую чашу вина прошу выпить за вашу доблесть!
      Военачальники осушили чаши, и Лю Бэй продолжал:
      -- У меня есть к вам секретное дело, и сейчас мы обсудим его...
      Лю Бэй велел выйти из шатра всем, кто был лишний. Воинов Ян Хуая и Гао Пэя разместили среди войска в лагере.
      -- Эй, люди! Хватайте злодеев! -- неожиданно закричал Лю Бэй.
      Из глубины шатра выскочили Лю Фын и Гуань Пин. Прежде чем Ян Хуай и Гао Пэй успели двинуться с места, их уже связали.
      -- Я брат вашего господина, -- кричал пленникам Лю Бэй, -- а вы строите против меня козни, стараетесь нас поссорить!
      Пан Тун велел слугам обыскать их. У обоих под одеждой нашли мечи. Пан Тун просил разрешения отрубить пленникам головы, но Лю Бэй колебался.
      -- Они хотели вас убить, -- горячился Пан Тун. -- Такие преступления не прощают.
      И он приказал страже обезглавить Ян Хуая и Гао Пэя тут же перед шатром. Тем временем Хуан Чжун и Вэй Янь переловили всех воинов из охраны казненных. Потом Лю Бэй одного за другим подзывал к себе пленных и, угощая вином, говорил:
      -- Ян Хуай и Гао Пэй хотели поссорить нас с Лю Чжаном и замышляли убить меня. Вот за это я и казнил их, а вы ни в чем не повинны. Бояться вам нечего.
      Пленные кланялись и благодарили Лю Бэя. Затем к ним обратился Пан Тун: