Военачальники, выслушав приказ, удалились. А Чжугэ Лян поставил во главе своего передового отряда Цзян Вэя и направился в долину Сегу.

Между тем Ма Шу и Ван Пин со своими войсками вышли к Цзетину и стали осматривать местность.

— Чэн-сян был слишком осторожен, — улыбаясь, сказал Ма Шу. — Разве вэйские войска посмеют забраться в такие неприступные горы?

— Может быть, и так, но нам не мешает возвести укрепление на перекрестке дорог, — отвечал Ван Пин. — Прикажите воинам строить укрепление, рассчитанное на длительную оборону.

— Разве подобные сооружения можно строить на дорогах? — удивился Ма Шу. — Вон видите там одинокую гору, поросшую дремучим лесом? Это неприступное место самим небом предназначено для укрепленного лагеря! Располагать войска на горе!

— Вы неправы, — возразил Ван Пин. — Если будете стоять на дороге, противник не проскочит мимо вас, будь у него даже несметное войско. А как вы удержитесь на горе, если вас окружат?

— Ты рассуждаешь, как девчонка! — с издевкой сказал Ма Шу. — В «Законах войны» сказано: «Тому, кто смотрит вниз с высоты, одолеть противника так же легко, как расколоть ствол бамбука». Пусть враг приходит — он не унесет отсюда ни единой пластинки от своих лат!

— Во всех походах я следую за чэн-сяном, и он постоянно поучает меня, — не сдавался Ван Пин. — Эта гора — место нашей гибели. Стоит оставить нас без воды, и воины перестанут повиноваться еще до боя.

— Не смущай меня! — раздраженно закричал Ма Шу. — Сунь-цзы сказал: «Бросай свое войско в самое опасное место — и останешься жив». Если вэйцы отрежут нас от воды, воины будут стоять насмерть! В безвыходном положении один воин стоит сотни врагов! Можешь меня не убеждать, я сам читал книги по военному искусству. И, наконец, какое тебе дело до всего этого? Чэн-сян за все спросит с меня!..

— Если вы решили остановиться на горе, дайте мне небольшой отряд, и я отойду на запад от горы, — сказал Ван Пин. — Мы создадим расположение «бычьих рогов», и если противник придет, мы сумеем оказать друг другу поддержку.

Но Ма Шу ничего не хотел слушать. В это время жители окружающих селений один за другим стали сообщать Ма Шу о приближении вэйских войск. Ван Пин твердо решил уйти от Ма Шу, и тот, видя, что ему не переубедить Ван Пина, сказал:

— Раз уж вы так упорствуете, я дам вам пять тысяч воинов — идите и располагайтесь, где хотите. Но когда я разгромлю вэйское войско, не приписывайте подвига себе!..

Ван Пин раскинул свой лагерь в десяти ли от города и послал Чжугэ Ляну план расположения обоих лагерей. Гонцу он приказал передать Чжугэ Ляну, что Ма Шу самовольно решил расположиться лагерем на вершине горы.

Между тем Сыма И послал своего сына Сыма Чжао на разведку к Цзетину. Возвратившись, Сыма Чжао сообщил, что Цзетин охраняют шуские войска.

— Чжугэ Лян поистине провидец! — вздохнул Сыма И. — Мне никогда с ним не сравниться!

— Зачем вы, батюшка, сомневаетесь в самом себе? — воскликнул Сыма Чжао. — Ведь Цзетин взять очень просто!

— Как ты смеешь так говорить? — возмутился Сыма И.

— Я все хорошо осмотрел, — отвечал Сыма Чжао. — На дороге никаких укреплений нет, и все шуские войска расположились на горе. Я уверен, что разгромить их не составит большого труда.

— Если они действительно стоят на горе, значит само небо пожелало, чтобы я одержал победу, — обрадовался Сыма И.

Облачившись в одеяние простого воина, полководец с сотней всадников отправился к Цзетину. Была ясная, лунная ночь. Сыма И беспрепятственно объехал вокруг гору. Ма Шу смотрел на него с вершины и громко смеялся:

— Если Сыма И суждено жить, то он не нападет на меня! — Созвав к себе военачальников, Ма Шу сказал: — Если враг придет, я подыму красный флаг — по этому сигналу начинайте сражение…

Сыма И, возвратившись с разведки к себе в лагерь, послал воинов разузнать, кто обороняет Цзетин. Вскоре посланные сообщили, что Цзетин обороняет Ма Шу, младший брат Ма Ляна.

— О нем ходит неважная слава — способностей у него никаких! — засмеялся Сыма И. — Это ошибка Чжугэ Ляна, что он поручил столь важное дело бесталанному человеку! А правее Цзетина есть войска?

— В десяти ли на запад от горы расположился Ван Пин, — доложили конные разведчики.

Сыма И приказал Чжан Го преградить Ван Пину дорогу к горе, а Шэнь Даню и Шэнь И окружить гору.

— Не давайте врагу подносить в лагерь воду, — наказывал Сыма И. — Недостача воды вызовет среди шуских воинов сильное недовольство, и тогда мы нападем на них.

Строгий порядок в вэйском войске смутил шуских воинов. Ма Шу взмахнул красным флагом, но воины и военачальники не решались напасть на врага и только подталкивали друг друга. Ма Шу в ярости зарубил двух военачальников. Тогда шуские воины перешли в наступление. Но враг стоял твердо, и отряд шусцев вскоре отступил на гору. Ма Шу понял, что успеха в бою ему не добиться, и приказал обороняться, пока подойдет помощь.

В это время к лагерю Ван Пина подошли вэйские войска, и начался бой. Ван Пину пришлось вступить в схватку с самим Чжан Го. Но, быстро ослабев, Ван Пин отступил.

Вэйские войска с утра до самого вечера продолжали осаждать гору. Шуские воины, оставшиеся на горе без капли воды, томились от жажды. В лагере началось волнение и ропот. Часть войска, стоявшая на южном склоне горы, открыла ворота своего лагеря и сдалась противнику. Ма Шу бессилен был их удержать.

Тогда Сыма И приказал зажечь сухую траву по склонам горы, и это еще больше усилило беспорядки в шуском лагере. Ма Шу с боем спустился с горы и бежал в западном направлении. Сыма И не стал задерживать его. Но Чжан Го гнался за Ма Шу более тридцати ли. А там вдруг загремели барабаны, затрубили рога и показался отряд войск, который пропустил Ма Шу и преградил путь Чжан Го. Это был отряд Вэй Яня. Он сам схватился с Чжан Го, но тот начал отступать. Вэй Янь, преследуя его, вновь овладел Цзетином и бросился дальше. А здесь на него напали скрывавшиеся в засаде отряды Сыма И и Сыма Чжао. Они окружили Вэй Яня, который метался в кольце, тщетно пытаясь вырваться. Более половины его воинов погибло. В это время на выручку ему подоспел Ван Пин.

— Я спасен! — радостно воскликнул Вэй Янь.

Они соединили свои силы, напали на вэйское войско и заставили его отступить. Ван Пин и Вэй Янь направились в свой лагерь, но его уже заняли вэйские войска, и навстречу им вышли Шэнь Дань и Шэнь И. Ван Пин и Вэй Янь вынуждены были отходить в сторону Лелючэна, где находился Гао Сян.

Тем временем Гао Сян узнал о падении Цзетина и со своими войсками, которые были расположены в Лелючэне, бросился спасать Ма Шу. В пути ему повстречались Вэй Янь и Ван Пин, которые рассказали обо всем, что произошло.

— Сегодня же ночью мы должны напасть на лагерь вэйцев и овладеть Цзетином, — решил Гао Сян.

Обдумав план наступления, военачальники разделили войско на три отряда и к ночи двинулись в путь.

Вэй Янь первым подошел к Цзетину. Вокруг не видно было ни души, и Вэй Яня охватили сомнения. Не смея двинуться дальше, он остановился у края дороги и стал ждать. Вскоре подошел отряд Гао Сяна. Оба военачальника терялись в догадках, куда могли деваться вэйские войска. А Ван Пин, который шел последним, все еще не подходил.

Внезапно тишину нарушил треск хлопушек, и от грохота барабанов задрожала земля. Неизвестно откуда появились вэйские войска и взяли Вэй Яня и Гао Сяна в кольцо. Шуские военачальники бились изо всех сил, но вырваться из окружения не могли. В это время на помощь им подоспел отряд Ван Пина. Совместными усилиями они прорвали кольцо врагов и бежали в направлении Лелючэна. Но у самых стен города наперерез им ударил отряд войск, на знамени которого было написано: «Вэйский ду-ду Го Хуай».

Оказалось, что Цао Чжэнь, опасаясь, как бы вся слава не досталась Сыма И, послал Го Хуая захватить Цзетин. Но так как Сыма И опередил Го Хуая, тот повел войско на Лелючэн и у стен города столкнулся с Вэй Янем, Гао Сяном и Ван Пином. Завязалась жестокая схватка, в которой погибло много шуских воинов. Вэй Янь боялся, как бы противник не занял Янпингуань, и решил идти на заставу. Ван Пин и Гао Сян последовали за ним.

Когда противник ушел, Го Хуай собрал свое войско и сказал военачальникам:

— Нам не удалось взять Цзетин, но зато мы возьмем Лелючэн — это тоже будет немалый подвиг!..

Го Хуай подъехал к стенам города и закричал, чтобы открывали ворота. На стене затрещали хлопушки, поднялись знамена, и, к своему великому изумлению, Го Хуай увидел на знаменах слова: «Усмиритель Запада ду-ду Сыма И». Сыма И ударил в колотушку и, облокотившись на перила сторожевой башни, рассмеялся:

— Что так поздно, Го Хуай?

— Да вы настоящий дух, Сыма И! — отвечал тот. — Мне с вами равняться нельзя!

Сыма И пригласил Го Хуая в город. После приветственных церемоний Сыма И сказал:

— Теперь, когда мы взяли Цзетин, Чжугэ Лян начнет отступление. Передайте Цао Чжэню — пусть преследует шускую армию.

Го Хуай попрощался и уехал, а Сыма И вызвал к себе Чжан Го и сказал:

— Цао Чжэнь и Го Хуай хотели перехватить у меня Лелючэн, но это им, как видите, не удалось — подвиг совершил я! Пусть же и на их долю достанется хоть что-нибудь. Шуские военачальники бежали на заставу Янпингуань, и если бы я сейчас пошел туда, мы попались бы в ловушку Чжугэ Ляна. В «Законах войны» сказано: «Когда противник бежит, не мешай ему; когда разбойник уходит без добычи, не преследуй его». Вы сейчас пойдете в долину Цигу, а я уйду в долину Сегу. Если противник потерпит поражение и начнет отступать, нападайте на него. Мы должны задержать врага, чтобы захватить у него обоз.

Получив указания, Чжан Го удалился. Сыма И сказал своим воинам:

— Мы идем в долину Сегу, а оттуда на Сичэн. Это небольшой городок, но там находятся все запасы провианта врага, и оттуда ведут дороги в области Наньань, Тяньшуй и Аньдин. Как только Сичэн будет в наших руках, эти три области мы возьмем без большого труда.

Оставив Шэнь Даня и Шэнь И охранять Лелючэн, Сыма И с большим войском выступил к долине Сегу.

Тревога не покидала Чжугэ Ляна с тех пор, как он поручил Ма Шу охранять Цзетин. Наконец от Вана Пина прибыл гонец с планом расположения лагеря Ма Шу. Чжугэ Лян разложил план на столике, окинул его взглядом и, хлопнув рукой по столу, закричал:

— Ма Шу — безголовый! Он вверг мое войско в пучину бедствий!..

— Чем вы так встревожены, господин чэн-сян? — спросили приближенные.

— Ма Шу оставил главную дорогу и расположился на горе! — отвечал Чжугэ Лян. — Стоит вэйской армии окружить его, как в войске подымутся беспорядки из-за отсутствия воды! А если враг возьмет Цзетин, как мы тогда вернемся домой?

— Разрешите мне принять командование войсками вместо Ма Шу, — попросил чжан-ши Ян И.

Чжугэ Лян подозвал его к столу и, показывая план лагеря, объяснил, какие следует принять меры к спасению войска. Ян И быстро собрался в путь, но тут примчался гонец с вестью о захвате вэйцами Цзетина и Лелючэна.

— Погибло великое дело! — топнул ногой Чжугэ Лян. — Я сам в этом повинен!

Немедленно вызвав к себе Гуань Сина и Чжан Бао, Чжугэ Лян сказал:

— Возьмите по три тысячи отборных воинов и отправляйтесь в горы Угуншань. Если встретитесь с вэйскими войсками, не вступайте с ними в бой, а только бейте в барабаны и шумите, чтобы навести на них страх. Не преследуйте их и, когда они уйдут, направляйтесь к Янпингуаню.

Затем Чжугэ Лян вызвал Чжан И и приказал ему с отрядом войск укрепиться в Цзяньгэ для того, чтобы подготовить себе путь для отступления. Кроме того, Чжугэ Лян дал указание Цзян Вэю и Ма Даю засесть в засаду в горах и прикрывать отступление армии. В Тяньшуй, Наньань и Аньдин помчались гонцы оповестить чиновников, чтобы они вместе со всем населением уходили в Ханьчжун. Престарелую мать Цзян Вэя перевезли из Цзисяня в Ханьчжун. Сам Чжугэ Лян с пятью тысячами воинов ушел в уезд Сичэн. Туда же перевезли и все запасы провианта.

Но в Сичэн примчался гонец с неожиданной вестью, что Сыма И ведет к городу сто пятьдесят тысяч войска. У Чжугэ Ляна в то время почти не было войск, если не считать пяти тысяч воинов, из которых половина была больных, а остальные заняты на перевозке провианта.

При таком известии все чиновники побледнели от страха. Поднявшись на городскую стену, Чжугэ Лян увидел вдали столбы пыли: вэйские войска приближались к Сичэну по двум дорогам.

Чжугэ Лян немедленно отдал приказ убрать все знамена и флаги, а воинам укрыться и соблюдать полную тишину. Нарушивших приказ — предавать смерти на месте. Затем по распоряжению Чжугэ Ляна широко распахнули ворота города, и у каждых ворот появилось по два десятка воинов, переодетых в простых жителей. Им было приказано подметать улицы и никуда не уходить при появлении вэйских войск.

Сам Чжугэ Лян надел свою одежду из пуха аиста, голову повязал белым шелком, взял цинь и в сопровождении двух мальчиков-слуг поднялся на сторожевую башню. Там он уселся возле перил, воскурил благовония и заиграл на цине.

Дозорные из армии Сыма И добрались до города и, увидев на башне Чжугэ Ляна, остановились. Они не посмели войти в город и возвратились к Сыма И.

Выслушав дозорных, Сыма И рассмеялся — слишком уж невероятным показался их рассказ. Остановив войско, Сыма И сам поехал к городу и действительно на башне увидел Чжугэ Ляна, который, воскуривая благовония, беззаботно смеялся, поигрывая на цине. Слева от Чжугэ Ляна стоял мальчик, державший в руках драгоценный меч, а справа — мальчик с мухогонкой из оленьего хвоста; у ворот десятка два жителей поливали и подметали улицы. Поблизости больше не было ни души.

Сыма И задумался и, возвратившись к войску, приказал отступать в направлении северных гор.

— Почему вы, батюшка, решили отступать? — спросил Сыма Чжао. — Я думаю, что Чжугэ Лян пошел на хитрость, потому что у него нет войск!

— Чжугэ Лян осторожен и не станет играть с опасностью! — возразил Сыма И. — Раз он открыл ворота, значит в городе засада. Неужели ты этого не понимаешь? Отступать надо немедленно!..

Когда войско Сыма И стало быстро отходить, Чжугэ Лян хлопнул в ладоши и рассмеялся. Перепуганные чиновники спросили:

— Почему Сыма И отступил? Ведь он лучший полководец царства Вэй и у него сто пятьдесят тысяч войска!..

— Сыма И знает, что я осторожен и не люблю идти на риск, — сказал Чжугэ Лян. — Увидев, что городские ворота открыты и я на башне отдыхаю, он решил, что в городе засада, и предпочел уйти. Я бы действительно не стал рисковать, не будь у нас такого безвыходного положения. Сыма И повел свое войско к северным горам, а там на него нападут Гуань Син и Чжан Бао…

— Ни духам, ни демонам не постигнуть вашей мудрости! — хором вскричали восхищенные чиновники. — На вашем месте мы уже давно покинули бы город и сбежали.

— У нас только две с половиной тысячи воинов, — сказал им Чжугэ Лян, — если бы мы покинули город, нам не удалось бы уйти далеко. Сыма И захватил бы нас в плен…

Потомки об этом сложили такие стихи:

Чжугэ Лян снова хлопнул в ладоши и рассмеялся:

— Будь я на месте Сыма И, я не ушел бы!..

Затем Чжугэ Лян отдал приказ всем жителям Сичэна вместе с войском идти в Ханьчжун: он знал, что Сыма И опять придет. Население Тяньшуя, Наньаня и Аньдина непрерывным потоком шло следом за войском Чжугэ Ляна.

Армия Сыма И приближалась к горам Угуншань. Внезапно раздались громкие крики и грохот барабанов; от такого шума содрогнулись и небо и земля. На дорогу вышел отряд со знаменем, на котором было начертано: «Полководец правой руки Чжан Бао».

Вэйские воины обратились в бегство, на ходу бросая оружие. Но на их пути стал еще один отряд шуских войск, шедший под знаменем, на котором была крупная надпись: «Дракон, взвившийся на дыбы, полководец левой руки Гуань Син».

Сыма И не мог понять, сколько у противника войска, их крикам вторили горы и долы, и казалось, что шуских воинов неисчислимое множество. Вэйские войска, охваченные паникой, бросили свой обоз и бежали. Гуань Син и Чжан Бао, помня приказание Чжугэ Ляна, не стали их преследовать. Захватив оружие и провиант врага, они повернули обратно. Сыма И ушел в Цзетин.

Тем временем Цао Чжэню донесли об отступлении войск Чжугэ Ляна. Цао Чжэнь решил начать преследование, но в пути его остановили шуские войска, вышедшие из-за гор. Во главе их были Цзян Вэй и Ма Дай. Не успел еще Цао Чжэнь отдать приказ об отступлении, как начальник его передового отряда Чэнь Цзао был убит Ма Даем. Цао Чжэнь бежал с поля боя, а шуские войска ушли в Ханьчжун.

Как приказывал Чжугэ Лян, военачальники Чжао Юнь и Дэн Чжи засели в долине Цигу. Но когда Чжугэ Лян начал отступление, Чжао Юнь сказал Дэн Чжи:

— Вэйские военачальники знают, что наше войско отступает, и будут нас преследовать. Я зайду к ним в тыл и устрою там засаду, а вы, захватив с собой мои знамена и знаки, начнете отходить. Я буду вас прикрывать.

В это время войско Го Хуая вышло на дорогу, ведущую в долину Цигу. Го Хуай вызвал к себе начальника передового отряда Су Юна и сказал:

— Шуский военачальник Чжао Юнь так храбр, что против него никто не может устоять. Будьте осторожны! Особенно, когда Чжао Юнь начнет отступать. Не попадитесь в ловушку.

— Помогите мне, господин ду-ду, — с воодушевлением воскликнул Су Юн, — и я схвачу Чжао Юня живьем!

С отрядом в три тысячи воинов Су Юн устремился в долину Цигу. Он уже настигал противника, когда из-за горы показалось красное знамя с большими белыми иероглифами: «Чжао Юнь». Су Юн сразу же повернул обратно. Но тут появился второй отряд, впереди которого мчался на коне военачальник с копьем наперевес.

— Узнаёшь Чжао Юня?.. — закричал он.

— Что это? И здесь Чжао Юнь? — испуганно воскликнул Су Юн.

Но не успел он опомниться, как копье Чжао Юня поразило его насмерть. Воины Су Юна разбежались.

В это время к месту битвы подошел отряд вэйского военачальника Вань Чжэна, подчиненного Го Хуаю. Чжао Юнь остановился на середине дороги и приготовился к бою. Однако противник предпочел отступить. Прождав до самых сумерек, Чжао Юнь начал медленно отходить.

Тем временем отступавшее войско Вань Чжэна встретилось с отрядом Го Хуая. Вань Чжэн рассказал ему о встрече с отрядом Чжао Юня, и Го Хуай решил догнать его. Вэйские воины бросились вперед. Но едва лишь они добрались до леса, как услышали крик:

— Чжао Юнь здесь!..

Около сотни вэйских воинов упали с коней от испуга, а остальные бежали через горы. Вань Чжэн поднял копье и помчался на Чжао Юня. Тот выстрелил из лука, и стрела попала в кисть на шлеме Вань Чжэна. От удара стрелы Вань Чжэн потерял равновесие, вывалился из седла и упал в речку, протекавшую между скал.

— Я тебя пощажу! — закричал Чжао Юнь, подъезжая к тому месту, где свалился Вань Чжэн, и указывая на него своим копьем. — Поезжай к Го Хуаю и скажи ему, чтоб он сам пришел ко мне драться!

Вань Чжэн вылез из воды, вскочил на коня и умчался, а Чжао Юнь двинулся дальше к Ханьчжуну. Больше никто не попадался ему на пути.

Цао Чжэнь и Го Хуай овладели областями Тяньшуй, Наньань и Аньдин. Они были очень горды победой и считали это своей заслугой.

Между тем Сыма И снова перешел в наступление и подошел к Сичэну.

За это время шуские войска уже успели добраться до Ханьчжуна. Сыма И по пути к Сичэну расспрашивал о Чжугэ Ляне местных жителей и отшельников, живущих в горах. Все они утверждали, что когда Сыма И подступил к Сичэну, Чжугэ Лян располагал в городе всего лишь двумя с половиной тысячами воинов да еще гражданскими чиновниками; никакой засады там не было. В горах Угуншань жители сказали Сыма И:

— У Гуань Сина и Чжан Бао было три тысячи воинов. Они шумели и били в барабаны только для того, чтобы напугать преследователей. А в бой они и не думали вступать, потому что Чжугэ Лян им запретил.

Сыма И пожалел о своей недогадливости и, обратившись лицом к небу, со вздохом молвил:

— О, как далеко мне до Чжугэ Ляна!..

Оставив своих чиновников в захваченных областях, Сыма И с войском вернулся в Чанань. Когда он предстал перед вэйским правителем, тот сказал ему:

— Ныне все области Лунси вновь в наших руках — это ваша заслуга!

— Но это еще не победа, — отвечал Сыма И. — Шуские войска сейчас в Ханьчжуне, они не уничтожены. Дайте мне большое войско, и я возьму Сычуань!

Цао Жуй обрадовался и разрешил Сыма И выступить в поход. Но тут вышел вперед один из сановников, стоявших перед Цао Жуем, и сказал:

— Государь, разрешите мне предложить вам лучший план наступления! Мы быстро покорим царство Шу и усмирим царство У!..

Поистине:

Если вы хотите узнать, кто был этот человек, загляните в следующую главу.