Стена Плача (повести и рассказы)

      А что светит в пятьдесят восемь лет Цукерману, глазному врачу из Киева? В кабинет врача он может попасть только как пациент. Молодая жена его поняла это ещё в Италии. Забеременела быстренько от местного негоцианта и помахала Цукерману ручкой. Вот он и чудит. Заходит в синагогу и крестится. Это в лучшем случае. В худшем – набрасывается в конце занятия на преподавателя бухгалтерии, что тот бездарь – он его не понимает, не хочет понимать и вообще устроит ему «весёлую» жизнь.
 

***

 
      Тс– с… Шелла нашла подработку. Работа не пыльная, но и не очень престижная, поэтому не будем распространяться. Но всё-таки…
      Соседка по дому устроилась одновременно в два офиса по уходу за пожилыми людьми. В её обязаности входит присматривать за русскоговорящими старушками – выгуливать, оказывать лёгкую помощь по дому. Платят немного, зато есть пенсионный план и медицинская страховка на всю семью. С одной старушкой соседка договорилась чётко – деньги пополам. Она приходит к ней раз в две недели и заносит половину чека – все счастливы. Другую старушку она уступила Шелле. Неофициально, конечно. И за вычетом налогов платит ей три доллара в час. Вы можете предложить больше? Нет? О чём тогда разговор…
      Соседка пытается открыть свой бизнес – бюро путешествий – и работает на дому. Так дешевле. А что она имеет, отдав Шелле клиента? Медицинскую страховку и небольшие комиссионные.
      Зато Шелла при деле.
      Клиентка её, семидесятипятилетняя старушка из Львова, особо Шеллу не доставала. Разве что фраза: «Ой, ты моя люба дорогая», вставляемая каждые пять минут и обращённая ко всем. Независимо от пола, возраста, степени знакомства, по поводу и без. Сперва Шеллу это веселило, затем стало раздражать, но если всё остальное её устраивало, то с этим недостатком можно смириться.
      – Посмотрим, какой ты будешь в её возрасте, – утешил её Изя, когда по дороге из колледжа Шелла поделилась с ним, обозвав старушку попугаем.
      – Я до её возраста не доживу, – успокоила его Шелла. И неожиданно, как с цепи сорвалась: «И давай на этом закончим разговор! Надоело!»
      Изя скривил губы – сама начала, но благоразумно промолчал. В отличие от неё он и цента в дом не приносит.
 

***

 
      К концу восьмимесячного курса Регина выяснила, что как бы она ни вызубрила Cobol, без грамотно составленного резюме, подтверждённого опыта работы и двух рекомендаций с ней никто из серьёзных людей разговаривать не станет.
      Второй закон бизнеса – каждый товар имеет свою цену. Школа Миши на Шипсхедбей роад в этом смысле вне конкуренции. К услугам будущих программистов – натаскивание на интервью (вопросы и ответы), подтверждённый опыт работы, рекомендации, а для слабонервных и неуверенных – техническая поддержка. Хоть пожизненная, если свежеиспечённый программист так и не научится работать самостоятельно.
      А дальше – или ты самостоятельно ищешь работу, откликаясь на все объявления в «Нью-Йорк таймс», или Миша может предложить дополнительный сервис – поиск работы через собственную компанию, зарегистрированную им в Нью-Джерси, под прикрытием которой он общается с агентами по трудоустройству и предлагает им своих подопечных. Первый закон бизнеса – все участники процесса должны быть довольны, повторять не надо? Для иногородних, агенты – тоже люди. Живущие, между прочим, на коммисионные.
      Не надо оваций – курочка снесла яичко – в мае девяносто третьего Регина открыла дверь школы на Шипсхедбей роад.
      На лекции о прохождении интервью народ валил, как на Кашпировского.
      – Обычно первое интервью – телефонное. И вам это на руку. Развесьте по всей квартире листики с ответами на вопросы. Я, надеюсь, радиотелефон у вас есть? Чувак вам задал вопрос. Не торопитесь с ответом. Лёгкое раздумье, вы ищете нужный листик – имитируя интервируемого, Миша не торопясь подходит к стене с прижатой к уху трубкой, и делает вид, что начинает читать, – только не выпаливайте ответ, как стихотворение. У вас же идёт мыслительный процесс. – Миша прикладывает палец ко лбу, наглядно показывая, где именно. – Новый вопрос. О'кэй… – Все смеются, наблюдая, как Миша дефилирует вдоль стены и ищет нужный листик.
      – Второе интервью, если вы, дай бог, прошли первое, персональное. Чувак хочет на вас посмотреть. Сбрейте пейсы, если они у вас есть – народ смеётся и весело переглядывается, – таковых, мол, у нас нет. – В шкафу наготове должен быть костюм с накрахмаленной рубашкой и галстучком. И не забудьте о дезодоранте. Это Америка.
      В заключение лихо проведенной лекции Миша рассказывает смешные истории о первом рабочем дне его питомцев.
      – Итак, дай бог, всё позади, и компания дала вам оффер. Что такое оффер, надеюсь, все знают? «Предложение руки и сердца» – на всякий случай переводит Миша. – Первый рабочий день ознакомительный – вас представляют тиму, коллегам вашим, – уточняет Миша, – показывают, где у них кухня, туалет…
      У меня был студент, Семён… После завершения ознакомительной процедуры менеджер подводит его к рабочему месту и говорит: «Лог ин», жестом руки указывая на кресло. Тот хватает его за руку и представляется: «Семён». – Все ухохатываются, довольные своими познаниями английского языка и тупостью Семёна. Это же так просто – войди в систему, стартуй.
      – А как менеджер отреагировал? – спрашивает наиболее бойкий. – Тут же его уволил?
      – Он улыбнулся. Решил, что тот пошутил. Сейчас Семён, слава богу, имеет под сто тысяч. – Все завистливо вздыхают, рвутся на интервью – скорей бы добраться до этих лохов-американцев – и засыпают Мишу вопросами: «Когда будет готово моё резюме?»
      Через два месяца, когда все приготовления были завершены, Регина вышла на маркет. Девочки, с которыми она училась, получив резюме, бравировали: «Мы выходим на панель», и слегка приподнимали юбку, показывая друг другу, как они будут проходить интервью. Наиболее решительные готовы были при этом продемонстрировать канкан.
      Регина поддакивала: «Право первой ночи за менеджером». К этому моменту Боря помог ей сделать рабочую визу и в подготовленном Мишей резюме значилось, что она уже год как работает в «Меррилл Линче». Больший срок указать нельзя было – как ни крути, Регина в стране всего полтора года. Зато образование в масть – мехмат Одесского университета.
      Когда Регина в первый раз прочла резюме, она испугалась: «Не круто ли? Мехмат универа… А вдруг проверят?» – и стала просить Мишу написать что-нибудь попроще.
      Миша засмеял её: «Кто говорил вам такие глупости? Тётя Маня из Мелитополя? Или тётя Фира с Брайтона? Так почему же вы пошли ко мне, а не к ним? Американцы доверчивы как дети. А если вы ещё положите руку на Библию, то вам поверят, даже если вы скажете, что вы внебрачная дочь Клинтона. Или Майкла Джексона».
      Регина успокоилась: «По-видимому, так оно и есть. Сколько людей до меня устроились и не задавали глупых вопросов».
      Она выписала из «Нью-Йорк таймс» с десяток адресов фирм, ищущих программистов со знанием Cobol'а, и разослала по факсу резюме. Следуя Мишиному совету, в дневное время она не снимала телефонную трубку, заставляя звонящего оставить на автоответчике своё имя, телефон и название компании. Затем она многократно прокручивала запись, пытаясь разобрать, что же ей наговорили, и только после этого, настроившись и разложив на диване конспекты, отзванивала. После десятого звонка, когда в очередной раз дрожащим голосом она отвечала на стандартный набор вопросов – где она сейчас работает, какая у неё зарплата и есть ли медицинская страховка, – она настолько свыклась с созданной Мишей легендой, что сама в неё поверила и стала лгать не краснея. С куражом. Была не была…
 

***

 
      Ещё раз о географии. Подкова Южного Бруклина обращена к Атлантическому океану. В центре – Брайтон. Слева и справа – шпоры. Правая, если стоять лицом к океану, – Кони Айленд, левая – Манхэттен Бич.
      К Манхэттену Манхэттен Бич никакого отношения не имеет. Как говорится, где имение, а где вода. Возможно, он назван был так потому, что облюбован был когда-то для отдыха богатыми манхэттенцами. Тут и сейчас не хило – миллионные домики аккуратно вписываются в местный ландшафт.
      «Наши» давно положили на Манхэттен Бич глаз, и когда Боря разбогатеет, он обязательно купит здесь дом. А пока начинающий адвокат живёт на Эммонс Авеню, в односпальной квартире, окнами выходящей на узкий залив, на противоположной стороне которого дразнится Манхэттен Бич. Чтобы попасть туда с Эммонс Авеню, достаточно перейти узенький пешеходный мостик или… наскрести несколько сот тысяч долларов на первоначальный взнос.
      Левая шпора Брайтона обвита ресторанами, мотелями, плавучим казино… Правая – Кони Айленд, начиная с Двенадцатой Вест, засыпана домами для малоимущих, автомастерскими и магазинами «99 центов». Здесь селятся афроамериканцы. Сюда же в поисках дешёвых квартир рвутся неамбициозные семьи российских эмигрантов, прибитые к пляжу Кони Айленд волной девяностых годов. Вечерами они не торопятся выходить на улицу, и бордвок – широкий деревянный настил, окантовывающий Кони Айленд и Брайтон Бич пляжи, разговаривает по-русски только на Брайтоне. Наконечник правой шпоры – Сигейт – Морские ворота – издавно отгорожен от Кони Айленд защитной стеной и охраняется местной полицией. Сигейт обжит американскими евреями в начале двадцатого века, но с недавних пор он стал прибежищем нелегалов из стран СНГ. Их привлекают недорогие аппартаменты, полиция и море. И – это немалый плюс – не выходя за пределы Сигейта, легко найти подработку на кэш – уборки квартир, присмотр за детьми…
      Особенно много работ появляется в Сигейте на Песах. В поисках хамеца надо вылизать каждый соблюдающий традиции еврейский дом, и Сигейт, не справляясь собственными силами, привлекает клининг леди извне. Перед очередным Песахом Шелла и попала в Сигейт.
      – Демократия в Америке начинается с языка, – создала афоризм Шелла, узнав, что «клининг лэди» переводится как «уборщица». – Слава стране, где каждая уборщица может стать леди!
 

***

 
      Регина получила роскошное предложение – сорок пять тысяч!
      Произошло это так. Некий хмырь позвонил ей и после короткого разговора пригласил приехать на интервью в агентство. В Манхэттен. На 37 улицу. Регина к подобным звонкам привыкла и даже ездила уже пару раз на безрезультатные интервью. Она нисколечко не волновалась, предполагая, что на неё в очередной раз хотят посмотреть и ввести информацию в базу данных. Агенты по трудоустройству – тоже люди, и когда надо, умеют пускать пыль в глаза, показывая начальству значимость своей работы.
      Она воспринимала подобные поездки как очередной урок. И жалела только, что не может взять с собой Бэллочку, чтобы быстренько отстрелявшись, погулять с ней по Таймс-Сквер.
      Так в общем-то оно и произошло. Дежурный разговор, дежурные вопросы. Вежливые обещания и стандартные улыбки. Через два дня Стив прислал ей электронное письмо – срочно требуется программист со знанием С++.
      Регина психанула – два дня как подробно беседовали! – и с издёвкой ответила, что она глубоко извиняется, но у неё в резюме нет С++. Она специалист по Cobol'у. Читай, мол, внимательно и не морочь зря голову. Стив не обиделся и ответил фразой, убившей Регину наповал: «Don’t worry! There are a lot of fish in the sea!»
      Она с восторгом перевела письмо Изе: «Не волнуйся! Полно рыбы в море!»
      – Это значит, – ликовала она, оценив юмор Стива, – что рано или поздно моё время придёт. Одна фирма сорвалась с крючка – другая клюнет! В Нью-Йорке компаний много!
      И клюнуло… Только не в Нью-Йорке, а в Нью-Джерси. В Эдисоне. Не ближний свет, конечно. Но с первой работой не привередничают. Особенно, если в руках у тебя не грин-карта, а рабочая виза. Которую не все компании принимают.
      С Борей она почти не встречалась. В будние дни допоздна была занята, а в воскресные – просиживала у Миши в школе, не бесплатно, конечно, с девочкой, которая помогала ей писать первые программы.
      Разрыв с Борей назревал. Он не торопился с женитьбой, а секс, хоть и нужен был ей для здоровья, но не в той мере, чтобы ставить его на первое место. Как говорится, не делайте из еды культа. На её упрёки, что она не хочет ходить в вечных любовницах, ей нужен муж, а Бэллочке отец, Боря отшучивался, а когда она стала дожимать его, пора, мол, определяться, – дальше так продолжаться не может, он помялся и пробормотал, что в качестве жены она для него не совсем кошер.
      – А трахаться я для тебя кошер?!
      Если бы в Одессе оставались биндюжники, они стали бы брать у Регины уроки сквернословия – отстоенные помои Молдаванки за пять минут вылились на изнеженную голову нью-йоркского адвоката.
      Боря извинялся, пытался объяснить, что она его не так поняла, он не хотел её оскорбить, просто она достала его разговорами о женитьбе – дело было сделано. Она бросала трубку как только слышала его голос, и тому ничего не осталось, как утереть нос и смазать лыжи. И начать искать ту, с которой он действительно может создать семью.
      А Регина… Помните, что написал ей Стив? «Полно рыбы в море!» Только – философский вопрос – кто рыбка, а кто рыбак? Это как посмотреть, снизу вверх или сверху вниз. Короче… Не знаю, чем женщины из России привораживают американцев. Еврейки, русские, украинки – все в моде. Акции их стабильны и имеют повышенный спрос на рынке потенциальных невест.
 

***

 
      – Вот что я тебе краем уха скажу: у Регины кто-то есть. – Слава Львовна с трудом дождалась, когда останется наедине с дочерью, чтобы вывалить на неё страшную тайну. А взамен получить свежую информацию. Если таковая имеется.
      – Ну и что нового ты мне сказала? Она давно не девочка. И слава богу, если в её жизни появилось нечто путное. Ты же видишь, как ей везёт! То Славик, то Боря…
      – Я не об этом. Он не наш.
      – Что значит не наш?! Чёрный, что ли?
      – Я не знаю. Но она говорит с ним по телефону по-английски. Это меня и пугает.
      – Мама, не бери дурного в голову. Может, это с работы звонят или агент какой-нибудь…
      – Шелла, не держи меня за дурочку. Я вижу, как она с ним разговаривает.
      Шелла решила не торопиться. Дождалась когда у Регины выберется свободная минута, и она выйдет с ребёнком на улицу, и вызвалась погулять вместе. И в спокойной обстановке осторожно начала, как бы подтрунивая над Славой Львовной: «Бабушка, старый человек, нервничает – с кем это ты по-английски так долго разговариваешь».
      – А… Это Кларк.
      – Он еврей?
      – Нет. Вместе работаем.
      Дальше выяснилось, что Кларку около сорока, женат он не был, и в Регину влюблён по уши.
      – Ну и что ты думаешь? – поинтересовалась Шелла, получив нужную информацию. – С твоей стороны это просто так или серьёзно?
      – Не знаю, – честно призналась Регина. – Мне с ним нелегко – в смысле языка, хотя общение очень полезно и я прогрессирую каждый день…
      – Это хорошо, но я не об этом, – прервала её Шелла. – Ты с ним спишь?
      – Да. Он меня любит. И я к нему, между прочим, тоже не равнодушна.
      И тут Регина выдала, что она, оказывается, уже познакомила Кларка с Бэллочкой, и пару раз они прекрасно проводили время втроём. Он идеально к ней относится, внимателен, предупредителен, – и если бы не разное воспитание, то может быть она и согласилась бы стать женой Кларка.
      Что такое геометрическая прогрессия мне вам не надо объяснять? Это скорость, с которой развивались Регина-Кларк отношения. Настал день, когда Регина по просьбе Кларка решила познакомить его с родителями и с бабушкой.
      На субботу Кларк приобрёл пять билетов на бродвейское шоу «Мисс Сайгон» – Бэллочку по этому случаю оставили ночевать у дяди Яши. Прессу не приглашали. Поэтому вести репортаж с места событий, как проходило знакомство, первые рукопожатия и слова, – некому. Зато доподлинно известно, что после шоу компания отправились в ресторан на Таймс Сквер – места заранее были зарезервированы Кларком. А затем Регина с Кларком укатили ночевать в Нью-Джерси, а Парикмахеры со Славой Львовной – на Брайтон.
      – Как он тебе? – первый вопрос, заданный Шеллой, как только сели они в поезд метро.
      – Что мне? – отмахнулся Изя. – Главное, чтобы он ей подошёл. С виду человек видный, воспитанный…
      – Интеллигентный… – тут же добавила Слава Львовна. – Славику рядом с ним в двух кварталах стоять негде.
      – Причём тут Славик? – удивился Изя.
      – При том! Он хоть раз поинтересовался за все эти годы, где его дочь?! Выслал двадцать шекелей?! Прислал открытку на день рождения?! Такого подонка надо ещё было уметь найти!
      – Мама! – прикрикнула Шелла. – Хватит! Мы и без тебя знаем, кто он такой. Так что не порть нам шикарный вечер. Пожалуйста!
      Слава Львовна обиделась и замолкла. Окунувшись в привычное состояние – третий лишний. Если бы Абрам Семеновича не свалил инфаркт за год до Регининого замужества, ей не пришлось бы выслушивать то, что она имеет теперь. Она умоляла Регину назвать девочку в честь деда, но та уступила Шапирам, – бабушка Славика, Бузя, умершая раньше, оказывается, в очереди на присвоение стоит первой. Регина сгладила конфликт, клятвено обещав ей, что следующий ребёнок назван будет в честь дедушки. Сколько же прикажете ждать? Пока не наступит её очередь отправиться за Абрамом?
 

***

 
      Воскресенье, 4-е сентября 1994 года. Ресторан «Россия» на Нептун Авеню. Первоначально Кларк планировал снять зал торжеств в гостинице Хилтон, в Манхэттене, но Регина объяснила ему, что русскоязычным гостям не привычен стиль американских свадеб, и каким бы дорогим и престижным не был бы ресторан, её, мягко говоря, не поймут.
      Её опыт основывался на трёх свадьбах, на которых она успела побывать – в итальянском ресторане «Ривьера» на Нептун Авеню в Бруклине, в Бостоне, в гостинице Шеротон, и в престижном гольф клубе в пригороде Дейтройта. Во всех случаях, зная вкусы нашей публики, мать невесты заблаговременно предупреждала гостей – перед свадебным ужином будет «коктейль час». Ловите момент. Позже расслабиться будет сложнее.
      Коктейль час – разминка перед застольем, призванная подождать, когда гости соберутся, вручат подарки и слегка пообщаются. Открыт бар, где можно приложиться к напиткам, шведский стол с лёгкой закуской. А Шеротон – пятизвёздочный отель – и вовсе «порадовал» – вместо шведского стола между гостями шустрила официантка с подносом и предлагала микроскопические закусончики. В полпальца размером. Где тут разгуляешься?
      Когда же гости сели за стол, официант подошёл к каждому и предложил на выбор – одно из двух вторых блюд и салатики.
      – А как насчёт выпивки? – выслушав информацию, нервничал неискушённый гость. И мать невесты терпеливо объясняла, что вам, конечно, принесут рюмочку, если попросите, но бутылку на стол ставить не будут. Мало? Официант принесёт ещё одну рюмочку, но так чтобы – я не говорю о батарее, хотя бы одна бутылка украшала стол, – этого не будет. В Америке так не принято.
      – Это же неудобно! – возмущался гость. – Каждый раз подзывать официанта. Весь кураж пропадает.
      Мать невесты разводила руками: «Зато какой зал».
      Усвоив американский опыт, Регина твёрдо решила: cвадьбу надо делать в русском ресторане, где прекрасно сочетаются два стиля – коктейль час – разминка перед боем, и стол, ломящийся от блюд и бутылок. Первая перемена блюд, вторая… Плюс, если позволяет зал, развлекательная программа – шоу-кабаре.
      Без малого гостей на Регининой свадьбе набралось сто двадцать. Родственники жениха и невесты, друзья, сослуживцы. И началось… Зажигательная «Хава Нагила», вовлекшая в хоровод даже самых пожилых и малоподвижных.
      Финал – целующиеся жених и невеста, поднятые на стульях танцующими гостями, слегка был скомкан. Сводная группа еврейских Самсонов, усадив Кларка на стул, сделала неудачную попытку приподнять его – со второго захода, когда прибыло подкрепление, вес взят был на грудь – и на этом остановились. Оторвать двухметрового Кларка от пола – и то достижение. Регина одиноко покружилась со стулом, помахала с высоты платочком, и благополучно приземлилась в объятия мужа. Что было дальше описать невозможно – надо увидеть. Оператор записывал свадьбу на видеокамеру, и в будущем Регина с Кларком ещё не раз прокрутят сделанный им фильм.
      После свадьбы молодожёны улетели на неделю в Париж, а вернувшись въехали в новый дом, купленный Кларком перед свадьбой. Одна спальня предназначена была им, вторая – Бэллочке, третья пустовала – видать, у Кларка были на этот счёт свои соображения.
 

***

 
      Кстати, о солнце. И о маленькой скамеечке в тени белой акации. Возраст, в котором Изя и Шелла пересекли океан, не самый лучший для старта. Пятьдесят шесть и пятьдесят два – что вам сказать, частный извоз и уборки квартир. Есть другие варианты? Предложите… Если вы не профессор-математик, или не ручных дел мастер (автомеханик, электрик, маляр…) – не будем о плохом. Во-первых, никто здесь не умирает, барахтается, барахтается и, как правило, выплывает, а во-вторых, может всё-таки есть скамеечка под мягкими лучами Его Величества Солнца? В тени белой акации. А если поискать?
      – Вот ты сидишь на диване и ноешь: и это не то, и то не так, – начал свои университеты дядя Яша. – Но посмотри на Шеллу… Она в отличие от тебя работает.
      – Кому я нужен – оправдывается Изя.
      – Послушай сюда, – сердится дядя Яша, – что умные люди двадцать лет до тебя делали. Может, это встряхнёт твои мозги наизнанку. А то сидишь – третий год штаны протираешь! Скоро богатство твоё от безделия наружу вываливаться станет!
      – Давай-давай, – бурчит Изя. – Все вы умники задним числом.
      – Жила эдесь на Брайтоне некая Мила из Киева. Выучилась на бухгалтера и решила купить в Сигейте четырёхсемейный дом. И сдавать квартиры в рент. Но чтобы купить дом, надо положить в банк даун паймент – первоначальный взнос. От десяти до двадцати процентов. А на оставшуюся сумму взять моргедж и выплачивать с процентами лет двадцать.
      Так вот, ежемесячные выплаты банку она собиралась делать за счёт собираемого рента. Но где взять деньги на взнос, если их нет. Кумекаешь?
      – Нет, – честно признаётся Изя, не понимая куда дядя Яша клонит.
      – Мила договаривается с продавцом, что если дом стоит, допустим, сто тысяч, то по бумагам тот продаёт его за сто двадцать.
      – Зачем? – недоумевает Изя. – Я что-то не догоняю…
      – А затем, что если в первом случае, банк дал бы ей ссуду восемьдесят тысяч, то во втором – сто. Разница и есть первоначальный взнос.
      – Ничего не понимаю… А продавцу, что с этого? Он же платит налог с дохода. И на фиктивно полученные двадцать тысяч, он отстёгивает дополнительные таксы. Зачем это ему?
      – В этом то и есть весь фокус. Мила научилась делать инком такс. На мировом уровне. Она пишет, что в доме текла крыша и продавец нанял людей, чтобы полностью её переложить. А это прямые убытки. И доходы, которые он якобы получил, она ему благополучно списала. Никто же не станет лезть на крышу и перепроверять – перелицовывал он её или нет.
      У неё уже два таких дома есть, купленных без копейки денег. Рент за две квартиры уходит на погашение моргеджа, а за остальные две она имеет чистую прибыль в карман. А так как она сдаёт квартиры нашим, а наши платят исключительно налом, то эти деньги она нигде не показывает. И никакие таксы-шмаксы не платит. Докумекал?
      – Окэй. Но какое это имеет отношение ко мне? Не все могут быть фармазонами, как Мила.
      – Ты как не из Одессы! – сердится дядя Яша. – Никто не говорит тебе, чтобы ты стал лэндлордом4. Возьмись за что-нибудь другое. Кто мешает тебе научиться делать инком такс? Ты же ходишь в Колледж. Я, как пенсионер, каждый год плачу за это двадцать пять долларов. А для знающего человека это десять минут работы. Выучись и работай с января по апрель. Поверь мне, инком такс – это золотое дно. Расклеишь везде объявления, что ты делаешь на пять долларов дешевле и к тебе потянутся. А когда набьёшь руку и у тебя появится клиентура, станешь брать как все. И учти – это нал!
      Главное – делай что-нибудь и не жди, что тебе на голову посыпется манна небесная, – дядя Яша прощается и уходит, оставляя Изю в глубоком раздумье: «Где же найти скамеечку в тени белой акации под мягкими лучами солнца? И блюдечко с голубой каёмочкой…
      И Изя в очередной раз прокрутил историю с аварией, рассказанную дядей Яшей по прибытию их в Америку.
      – Первый раз это было в начале восьмидесятых, когда за полторы штуки я купил поддержанный Форд. И стал подрабатывать подвозом клиентов в Лонг Айлэнд на сдачу экзамена на гражданство.
      Познакомился я тогда с дамочкой из Сигейта, подвозил её в азропорт, и она, слово за слово, делает мне бизнес предложение. За руль моего Форда садится профессионал, автогонщик из России, я – рядом, сзади она, моя жена, и ещё кто-нибудь, кого я пожелаю. Выезжаем на трассу и буквально ползём, ждём, когда появится дорогая машина с водителем и без пассажиров. Задача профессионала, как только лох повысит скорость и станет нас обгонять, подставиться под удар сзади и юркнуть вниз. Выходим из машины, за рулём был я. Лох подмены даже не заметит. Затем мы дружно идём лечиться, и его страховая компания платит каждому за ущерб здоровью, а мне – дополнительно – за разбитую машину. Нас пятеро – он один. Как он докажет, что мы его подрезали и спровоцировали удар сзади? Никак.
      Я и клюнул.
      Звучало соблазнительно. А дальше всё произошло, как дамочка говорила. И я с женой и с сыном получили на троих тридцать тысяч. Плюс – три тысячи за побитую машину.
      Но, оказывается, между медицинскими офисами есть своя конкуренция. За лечение каждого «пострадавшего», они вытягивают со страховых компаний штук пятьдесят. Так почему бы, если светит полтинник, не побороться за клиентуру? И дать человеку заработать ещё пару копеек.
      Умные люди назвали мне офис, где хозяин сразу же отстёгивает полторы штуки, если я обращусь к ним в случае аварии. В первый раз уже было поздно и номер не прошёл. Но спустя пять лет мы этот трюк повторили. Я с Cоней получил двадцатку и три с половиной штуки на ремонт машины. Доплатил и взял вэн, на котором сейчас езжу. Потом мы во Францию съездили, и в Испанию… Догоняешь?
      Изя почесал подбородок – дядя Яша неподражаем – и вновь принялся изучать объявления, но кроме разноски рекламок, чем он иногда подрабатывал, ничего нового он для себя не нашёл. Скамеечки под солнцем в Бруклине есть, но не на каждом углу.
 

***

 
      Что мужчина без женщины? Не в смысле продолжения рода. Засохший ручей. Дерево без ветвей. Кресло без спинки.
      Музыканты, расчехлите ваши трубы – Шелла нашла Изе скамеечку. Она встретила на Брайтоне одноклассника, который, оказывается, живёт в Нью-Йорке уже двадцать лет и держит агенство по торговле недвижимостью. Покупка и продажа домов и квартир. Другое направление – сдача квартир в рент. Майкл, так зовут одноклассника, расширяется и ищет энергичных риелторов.
      Шелла тут же схватила его за пуговицу и завела разговор об Изе.
      – Мишенька, у тебя найдётся что-нибудь для моего? А то сидит без дела и дурью мается.
      – У него есть лайсен? Без этого я взять его не могу.
      – Открыл Америку через форточку. Я и без тебя знаю, что на всё нужен лайсенс. Помоги!
      Майкл стушевался. По губам промелькнуло досадное: «Мне это надо?», но Шелла вцепилась в него мёртвой хваткой.
      – Давай посидим, попьём кофе. Сто лет не виделись. Или ты предпочитаешь пиво? С раками или без? Я угощаю.
      Не каждый мужчина способен отказаться от настойчивого приглашения симпатичной женщины. Продолжающей невинно держать руку на его груди. Майкл не исключение -капитуляция его была предрешена, как только признался он в наличии успешного бизнеса.
      Через полчаса, сидя в ресторане на бордвоке, Майкл расслабился и разоткровенничал:
 
      – Если Изя пройдёт двухмесячный курс и получит лайсенс, я возьму его к себе. Поверь мне, это только для тебя. Ты мне ещё в школе нравилась. Позвони мне завтра в обед и я дам тебе адрес курсов. Пусть скажет, что он от меня – его примут, как родного. А лучше – я за тобой сам завтра заеду. Скажи только куда. И мы посидим где-нибудь… Развеемся.
      – Спасибо, Мишенька. Ты настоящий друг.
      Она не задумываясь согласилась встретиться – главное, чтобы он взял Изю на работу. Дальше видно будет.
      Что мужчина бы делал без женщины? Без её маленьких хитростей и небольших слабостей? Изобретательства и лёгких, ни к чему ни обязывающих жертвоприношений?
      Спите спокойно, Изя Парикмахер, и не нервничайте в ваши годы. Вам нельзя. Доктор запретил. А скамеечка – вот она, первая работа в Америке. Куст белой акации, я надеюсь, вы уже посадите сами.
 

***

 
      Вскоре после возвращения семьи Нельсон из Парижа Регина позвонила бабушке и объявила:
      – Бабуля, поздравь меня! Твоя мечта сбылась. Как говорят в Одессе, я немножко беременная. Сегодня мы с Кларком были у врача и он подтвердил – тебя ждёт ещё один правнук, на зтот раз – мальчик.
      – Ой, что ты говоришь! Ты добавила мне ещё десять лет жизни! Но я не понимаю, что такое немножко? Месяц? Два?
      – Шесть недель.
      По странному стечению обстоятельств почти все сейсмологические станции Западного полушария зафиксировали в этот момент, и несколькими минутами позже, лёгкие колебания почвы, происшедшие в районе Южного Бруклина, но прийти к единому мнению, что же послужило причиной сейсмической активности в доселе тихом районе, – так и не смогли.
      Последующие сорок недель объединённая семья Нельсон-Парикмахер ждала появления Энтони. Мечта Славы Львовны назвать правнука в честь Абрам Семеновича стала реальностью. Энтони, Антуан, а по-русски Антошка усиленно готовился к выходу в свет. Врачи обнародовали точную дату – шестнадцатое июня.
      Кем считать его, дискусировали Парикмахеры. Зачат в Париже – француз. Рождён в Америке – американец. Но в отличии от Сильвестра Сталлоне у него не только бабушка, но и мама родилась в Одессе. Одессит? Тяжёлый случай для будующих биографов. Но, как говорит прабабушка, лишь бы он нам всем был жив и здоров.
      Первый месяц Регина отсидела с Антошкой. Затем – программистам не рекомендуется долго засиживаться дома – вышла на работу Предварительно, воспользовавшись услугами агентства по трудоустройству, она нашла нянечку, милую, работящую женщину лет пятидесяти, приехавшую в Америку на заработки. И что немаловажно, почти землячку – из Измаила.