Семьи простой
      Опишешь радость,
      Души покой,
      И чувства сладость
      Рассыплешь ты
      На все листы."
      О Савич мой!
      То будет - верь,
      Когда Теперь,
      Сей бог унылый,
      Богиню Там
      Не повстречает,
      Не примешает
      К ее дарам
      Полезной муки,
      Слезы и скуки.
      Дельвиг.
      CXXIV Цефиз1
      Мы еще молоды, братец, на плечах кудри вьются,
      Рдеют, как яблоко, щеки и алые губы пушатся
      При благовонном дыханьи прелестных; но скоро наложит
      Хладную руку на нас безотрадная старость, и дева
      Не поцелует седых, и локтем подругу толкает,
      Скажет с улыбкой: Лиза, вот бабушкин милый любовник!
      Ну, как же щеки румяны, как густы волнистые кудри!
      Голос его соловьиный, взор его прямо орлиный!
      Смейся, красавица, смейся! и мы веселились бывало,
      Но все проходчиво в мире, одна непроходчива дружба.
      "Здравствуй, любезный Филинт! Уж давно мы с тобой не видались.
      Благословляю тот день, который тебя возвратил мне,
      Добродетельный старец! О! с тех пор твои кудри
      Старость нескупо осыпала снегом. Приди же к Цефизу
      182
      1 Это стихотворение было переработано впоследствии. Оно в этой новой редакции с посвящением И. А. Б-ому, отнесенное к 1828 г., помещено в полном собрании сочинений б. Дельвига. См. изд. Суворина (3-е, стр. 138). Очень любопытно сравнить эти редакции. - Любопытно также его сравнить с переложением той же идиллии Илличевского, см. ниже, стр. 216.
      183
      И насладися прохладою тени. Тебя призывает
      Сочный в саду виноград и плодами румяная груша!"
      Так говорил обнимая Цефиз давнишнего друга
      И, пожимая рукою, провел его в сад изобильный.
      Бедный Филинт вкушал и хвалил благовонные груши
      И Цефиз, улыбаясь, воскликнул:"Будь ныне, приятель,
      Дерево это твое! А я от холодной мятели
      Буду прилежно его укутывать теплой соломой.
      Пусть оно для тебя цветет и плодом богатится!"
      Но не Филинту оно и цвело и плодом тяготилось,
      И воздыхая, Цефиз желал умереть столь же бедным
      И добродетельным старцем, как он был.
      Под желтою грушей
      Похоронил он Филинта и холм увенчал кипарисом.
      Часто он слышал, когда отражала луна от деревьев
      Длинные тени: священное листьев шептанье;
      Часто в могиле таинственный глас отдавался.
      Он, мнилось, Был благодарности глас.
      И небо усыпало рощи
      Изобильно, Цефизу, плодами и гроздем прозрачным.
      Дельвиг.
      CXXV - Пирующие студенты; CXXV1 - Couplets; CXXVII - Роза, - все три Пушкина.
      CXXVIII Близость любовников1
      Блеснет заря - и все в моем мечтанье
      Лишь ты одна; Лишь ты одна, когда поток в молчанье
      Сребрит луна.
      И с трепетом идет пастух убогий
      В ночных лесах.
      Мне слышится твой голос несравненный
      И в шуме вод,
      Под вечер он в дубраве оживленной
      Меня зовет.
      Я близ тебя, как ни была б далека,
      Ты все ж со мной.
      Взошла луна; - когда б в сей тьме глубокой
      Я был с тобой!
      Дельвиг.
      CXXIX - Заздравный кубок; СХХХ - Евлега; CXXXI Истина; СХХХП - Бова все Пушкина.
      СХХХШ К переводчику Диона'
      Благодарю за переводы
      Моих ритмических стихов:
      От одного отца рожденные уроды
      Теперь ведут свой знатный род от двух отцов.
      Дельвиг.
      СХХХГУ - Стансы; CXXXV - Портрет - Пушкина.
      Я зрю тебя, когда вдали дороги Катится прах,
      1 Этого стихотворения нет в "собр Соч. б. Дельвига" Эта пьеса с отметкой, из Гете, и под заглавием "Близость милой" имеется и в следующем собрании (Я. К. Грота).
      184
      1 Вероятно разумеется чей-либо перевод (на немецкий язык? Не Кюхельбекера ли?) стихотворения Дельвига "К Диону" (1814 г)
      185
      Ill
      CXXXVI На музыканта
      Ай мастер - ты еще Лихова
      Пролаза перещеголял:
      Он только обманул Скупова,
      А ты Скупова обокрал.
      Илличевский.
      CXXXVII - Надпись в беседке - Пушкина.
      CXXXVIII На Пучкову1
      - Зачем об инвалидной доле
      Моя Пучкова так тужит:
      "Она сама в прелестном поле
      Ведь заслуженный инвалид".
      Илличевский.
      CXXXIX Надпись на мой портрет
      Не бойся, Глазунов! ты моего портрета,
      Он скоро с рук сойдет, хоть я не Генерал.
      К чему лишь говорить, что он портрет поэта?
      Карикатурой ты давно б его продал.
      Дельвиг. CXL - Экспромт на Агареву - Пушкина.
      CXLI Триолет К, Горчакову
      Тебе желаю, милый князь,
      Чтобы отныне жил счастливо,
      Звездами, почестьми гордясь!
      Тебе желаю, милый князь,
      Кидать любовь от черных глаз:
      То для тебя, ей-ей, не диво!
      Тебе желаю, милый князь,
      Чтобы отныне жил счастливо.
      Дельвиг.
      CXLII - Красавице, которая нюхала табак; CXLIII - Послание к
      Наталье; CXLIV - Stances; CXLV - Князю А. М. Горчакову;
      CXLV1 - Послание Лиде; CXLVII - Пробуждение;
      CXLVIII -- К молодой вдове; CXLIX - Друзьям; CXLX - В альбом Илличевскому, - все Пушкина.
      Тетради Грота
      От другого сборника лицейских стихотворений, по-видимому (судя по рассказу, слышанному Я. К. Гротом от Матюшкина), составленного также Матюшкиным1, сохранились, как мы видели, только извлечения, сделанные оттуда моим отцом в 1833 г.
      В его архиве нашлись три тетрадки под заглавием "Извлечение из собрания лицейских стихотворений 1-го курса", в котором имеется два отдела: 1) Из ненапечатанных стихотворений 1-го курса и 2) Из напечатанных стихотворений. Сюда рукою Я. К. Грота переписано всего 42 стихотворения лицейских поэтов: Пушкина, Дельвига, Илличевского, Кюхельбекера и Корсакова; из них 20, т. е. почти половина- Пушкинских, которые уже были мною рассмотрены, сличены с другими списками и исчерпаны относительно разночтений в не раз цитированной статье.
      Итак, приведя лишь в надлежащих местах заглавия последних, я ограничусь напечатанием здесь только не пушкинских пьес.
      Вот оглавление 1-ой части Сборника:
      1 Приписывалась, как и следующая пьеса Дельвига, долгое время Пушкину.
      186
      1 См.
      мятнину
      Пушкин" и пр., стр. 4, 28 и выше помещенное письмо Я. К. Грота к За
      187
      К Молодой Актрисе. Пушкина.
      Князю Горчакову. Его же,
      Тихая Жизнь. Дельвига.
      Леда. Пушкина.
      Стансы. Пушкина.
      Подражание 1-му Псалму. Дельвига.
      К Пущину. Пушкина.
      К Наташе. Пушкина.
      Окно. Пушкина.
      Наслаждение. Пушкина.
      К Маше. Пушкина.
      Застольная песнь. Дельвига.
      Истина. Пушкина.
      Делия. Пушкина.
      К Делии. Пушкина.
      Наташа. Корсакова.
      Того уж нет. Дельвига.
      Вино. Кюхельбекера.
      К Радости. Его же.
      Дифирамб. Его же.
      Близость милой. Дельвига.
      Надежда. Илличевского.
      Перерождение. Его же.
      К Надежде. Его же.
      От живописца. Его же.
      Сон (отрывок). Пушкина.
      На смерть Державина. Дельвига.
      Принцу Оранскому. Пушкина.
      К Дельвигу. Пушкина.
      К Дельвигу. Пушкина.
      Фиал Анакреона. Пушкина.
      Дяде, назвавшему сочинителя братом. Пушкина.
      Сновидение. Пушкина.
      В альбом Малиновскому. Илличевского.
      В альбом Илличевскому. Пушкина.
      В альбом Илличевскому Кюхельбекера.
      В альбом Илличевскому Дельвига.
      Боже, Царя храни. Пушкина.
      1. Из ненапечатанных стихотворений 1-го курса.
      Пушкина: К Молодой Актрисе; Князю А. М. Горчакову.
      Тихая жизнь1
      Блажен, кто за рубеж наследственных полей
      Ногою не шагнет, мечтой не унесется;
      Кто дышит в родине и с милою своей,
      Как весело заснет, так весело проснется.
      Кто молоко от стад, хлеб с нивы золотой
      И мягкую волну с своих овец сбирает;
      Кому зеленый бук трещит в огне зимой
      И сон прохладою в день летний навевает.
      Спокойно целый век прокатит он трудясь
      Полета быстрого часов не примечая,
      Устанет, наконец, зевнет перекрестясь,
      Протянется, вздохнет да и заснет зевая.
      Так жизни Дельвига безвестно пролететь.
      Не плачь, Эмилия! о друти! веселиться!
      Там, говорит Вильгельм, мы будем гимны петь:
      Давайте ж мне фиал - здесь надобно напиться!
      Дельвиг. Пушкина: Леда; Стансы (из Вольтера).
      Подражание 1 -му Псалму1
      Блажен, о юноша, кто подражая мне,
      Не любит рассылать себя по всем журналам,
      Кто час любовников пропустит в сладком сне
      И круг простых друзей предпочитает балам.
      1 Три первые строфы весьма удачный перевод стихотворения Попа, начинающегося так:
      Happy the man whose wish and care
      A few paternal acres bound... (Я. Г.).
      Это стихотворение впервые появилось в "Трудах В. Общ. Люб. Росс. Слов." 1820, ч. X, стр 87; помещено в полном собрании соч. Дельвига, в несколько исправлен
      188
      ной сравнительно с нашей редакции, отнесенной к 1820 г. Последний куплет читается совсем иначе:
      "Так жизнь и Дельвигу тихонько провести.
      Умру - и скоро все забудут о поэте.
      Что нужды? я блажен; я живши мог найти
      Покой в безвестности и счастие в Лизете".
      Оно написано очевидно в Лицее, вероятно в 1816-1817 гг.
      1 Этого стихотворения нет в "Собрании сочинений". Оно сохранилось еще в отдельном списке, писанном рукою Илличевского. Вставленные в скобки слова надписаны в этом списке над строкою.
      189
      Застольная песня1
      Когда неистовый взлетит к нему Свистов,
      Он часто по делам из комнаты выходит;
      Ему ж нет времени писать дурных стихов,
      Когда [он с] за книгой день, с супругой [подругой] ночь проводит.
      Зато взгляните, он, как дуб, высок и прям,
      Что вялый перед ним угодник дам и моды?
      Цвет полных яблоков разлился по щекам,
      Благоразумен, свеж он и в преклонны годы.
      А ты, слепой глупец иль новый философ!
      О верь мне, и в очках повеса все ж повеса.
      Что будет из тебя под сединой власов,
      Когда устанешь ты скакать средь экосеса?
      Скажи, куда уйдешь от скуки и жены,
      Жены, которая за всякую морщину
      Ее румяных щек бранится на тебя?
      Пример достойнейший и дочери и сыну!
      Что усладит, скажи, без веры старика?
      Что память доброго в прошедшем сохранила!
      Что совесть... ты молчишь! беднее червяка
      Тебе постыла жизнь, тебя страшит могила!
      Дельвиг.
      Пушкина: Воспоминание (к Пущину); К Наташе; Окно; Наслаждение; К Маше.
      190
      Други! пусть года несутся:
      О годах ли нам тужить,
      Коль не все и лозы вьются?
      Но скорей и пить и жить.
      Громкий смех над лекарями
      При плесканьи полных чаш:
      Верьте мне, Игея с нами,
      Сам Лиэй целитель наш.
      Пенный Мозель восхищенье
      Изливает в нашу кровь;
      Пейте ж с ним вы утешенье
      И болтливую любовь!
      Выпили? Еще! кругами
      Рдеет радость на щеках.
      Порх! Амур забил крылами
      И мы дремлем на цветах.
      Дельвиг. Пушкина: Истина; Делил; К Делии.
      Наташа2
      О радость! восхищенье!
      Сегодня воскресенье
      И, чувства в упоенье,
      1 Это стихотворение под названием "Дифирамб" напечатано в первый раз в "Тру-лах В. О.Люб. Росс. Сл." 1820, ч. XII, стр. 207; ныне в "Поли. Собрании Сочинений б. Д.", но в более отделанном виде, и отнесено там к 1820 г.
      2 К дочери кн. Кочубея (как и пушкинское "К Наташе"). Эту пьесу, но без имени автора, мы имели в отдельном списке. Это стихотворение имел очевидно в виду Га-евский в статье "Пушкин в Лицее" Соврем. 1863, т. 97, стр. 387: только он относил его ошибочно к другой Наташе.
      191
      К обедне я лечу!
      Я видел там Наташу,
      Я страсти выпил чашу...
      Любовь кто может нашу
      Прервать?., но мнится, чу!
      Вот колокол раздался,
      Народ весь зашатался
      С женою поп расстался,
      И в церкви весь причет.
      О господи! я грешный,
      К спасению беспечный!
      Наташа, друг сердечный,
      Одна меня влечет.
      Корсаков.
      Того уж нет
      Бывало я на все сердился,
      Игрушки портил, бил,
      Еще весь гнев не проходил
      Как я стыдился.
      Того уж нет! вот я влюбился,
      Томленьем грудь полна!
      Бывало взглянет лишь она
      И я стыдился.
      Того уж нет! вот я женился
      На молодой вдове,
      Но глядь - рога на голове:
      Я застыдился1.
      1 В сохранившемся отдельном списке этой пьесы, бывшем в моих руках, эти стихи читались так:
      Того уж нет.
      Вот я женился
      На Лизе молодой,
      Но глядь - рога над головой -
      Я застыдился.
      192
      Того уж нет! вот я явился
      В собраньи с париком
      И все трунят над стариком
      Смерть как взбесился!
      Дельвиг.
      Вино
      Что мне до стихов любовных,
      Что до вздохов и до слез?
      Я смеюсь над дураками,
      И с веселыми друзьями
      Пью в тени берез
      Нам вино дано на радость;
      Богом щедрым создано,
      Гонит мрачные мечтанья,
      Гонит скуку и страданья
      Светлое вино.
      Много, много винограду
      Ел в раю отец Адам,
      Грусти он и слез не ведал;
      А как яблока отведал,
      Отпер дверь бедам.
      Друг воды на мир прекрасный
      Смотрит в черные очки:
      Мало трезвых Демокритов,
      А спьяна митрополитов
      Счастливей дьячки!
      О вино, краса вселенной!
      Всем сокровищам венец!
      Кто заботы и печали
      Топит в пенистом фиале,
      Тот прямой мудрец.
      Кюхельбекер.
      193
      К радости.
      Не порхай, летунья Радость!
      Сядь и погости у нас,
      Удержи, Богиня - сладость,
      Удержи крылатый час.
      Не порхай, летунья Радость!
      Сядь и погости у нас,
      Удержи, Богиня - сладость,
      Удержи крылатый час.
      Кюхельбекер.
      Отдохни: ведь в Петрограде
      Пышность заняла свой трон,
      Праздность бродит в Летнем саде,
      В залах скука и бостон.
      Не порхай, летунья Радость!
      Сядь и погости у нас,
      Удержи, Богиня - сладость,
      Удержи крылатый час.
      Здесь не по указу моды,
      Не для новостей сошлись,
      Мы в объятиях природы,
      Мы для дружбы собрались.
      Не порхай, летунья Радость!
      Сядь и погости у нас,
      Удержи, Богиня - сладость,
      Удержи крылатый час.
      Дифирамб1 (Из Шиллера).
      Други! поверьте, никто из Кронидов
      К нам одинок не сойдет:
      Вакхом ли сень осветилася хаты,
      Вот уж слетает и мальчик крылатый,
      Пламенный Феб устремляется вслед.
      И все ниспустились
      Бессмертные Боги;
      В Олимп обратились
      Земные чертоги!
      Чем же, Небесные,
      Пиррой рожденный,
      Вас угостить я могу?
      Дайте мне Нектар в Гебеиной чаше,
      Дайте в удел мне бессмертие ваше,
      Дух вознесите в обитель свою!
      Ныне ты хозяйка наша.
      Ах! не брось нас навсегда:
      Будь сладка нам жизни чаша,
      К гробу нас веди мечта!
      194
      Там, там над громами
      Блаженство живет!
      О дайте ж мне чашу!
      Пусть дева нальет!
      1 Сохранилось и в автографе - на отдельном листке, с пометкой 1815 г. 7' 195
      И не глагол ли Зевеса я слышу:
      "Ты через край, Ганимеда,
      Кубок наполни певца!
      Очи омой животворной росою,
      Да не смутится Стигийской волною,
      Да не увидит восторгам конца!"
      Источник отрады Вскипел, засребрился:
      И стихло волненье, И взор прояснился.
      Кюхельбекер.
      Пьеса Близость Милой, под заглавием "Близость любовников", имеется в Матюшкинской тетради и помещена выше.
      Надежда1
      Амур, амур лукавый
      Опасней всех богов:
      Он вечно скрыт забавой,
      Как змей листом цветов.
      Вчера я веселился
      С прелестными в кругу,
      Сегодня пробудился
      И сердцем не могу.
      Но жалоба напрасна
      На милого божка:
      Стрела его ужасна,
      И боль от ней сладка.
      Счастливее, чем прежде,
      С тех пор, как стал любить,
      1 Этой пьесы, как и двух следующих, нет в "Опытах в антологическом роде" Ил-личевского. СПб. 1827. - Все они обращены к одному лицу, к неизвестной нам Надежде.
      Я сердце дал Надежде:
      Могу ль печален быть?
      Надеждой мысль питаю,
      Надеждой жив лишь я,
      В Надежде полагаю
      Все блага бытия.
      Скажу, хотя невежда
      И осудить возмог:
      Не Бог моя надежда,
      Моя Надежда - бог!
      Илличевский.
      Перерожденье
      Пролетели дни мои
      Средь сует и заблужденья!
      Мне узнать красы твои
      Было новым днем рожденья;
      Новым светом озарен
      Глаз твоих я взором ясным,
      Новой жизнью оживлен
      С дня как стал тебе подвластным.
      О Надежда! Ангел мой!
      Рай очей и сердца радость!
      Должно видеть образ твой,
      Чтоб любви познать всю сладость,
      Чтоб украсить, обновить
      Мир волшебною мечтою
      И вперед желаньем жить,
      Жить единственно тобою.
      О Надежда! поспеши: Д
      ай собою насладиться,
      196
      197
      Иль в предчувствии души
      Мне напрасно счастьем льститься?
      Или без тебя мне час
      Проклинать перерожденья?
      Или мне жалеть о вас,
      Дни сует и заблужденья?
      Илличевский.
      К Надежде
      С тех пор, как,
      Ангел милый,
      Расстался я с тобой,
      Души моей унылой
      Навек исчез покой:
      Брожу весь день вздыхая,
      Ищу твоих следов,
      Но их не обретая,
      Виню свою любовь.
      Рисую ль вображеньем,
      Прелестная, тебя,
      Так новым лишь мученьем
      Тираню я себя.
      Ты днем со мной в мечтаньи,
      Ты в ночь со мной во сне,
      Пройдет очарованье
      И снова грусть во мне
      Припомню час блаженный,
      Когда рука с рукой
      Летал я окриленный
      Любовию с тобой:
      Ах! этот миг с мечтаньем
      Сравнится ли каким?
      Теперь воспоминаньем
      Живу лишь я одним!
      О миг благотворимый
      Возлюбленной душой,
      Увы, не возвратимый
      Всех дней моих ценой!
      Останься незабвенным
      Ты в памяти моей,
      Как в сердце ею пленном
      Сапфир ее очей,
      И всех красот небесных
      Пленительны черты,
      И розы уст прелестных
      С улыбкой доброты,
      И перси неги полны,
      И граций стан прямой,
      Власов златые волны
      И вид любви самой.
      Илличевский.
      От живописца1
      Всечасно мысль тобой питая,
      Хотелось мне в мечте
      Тебя пастушкой, дорогая,
      Представить на холсте.
      С простым убором Галатеи
      Тебе я прелесть дал:
      Но что ж? напрасные затеи
      Я сходства не поймал.
      1 Эта пьеса тоже неизвестна в печати.
      198
      199
      Все стер и начинаю снова.
      Я выбрал образцом
      Елену, в пышности покрова,
      В алмазах и с венцом.
      То ж выраженья благородство,
      Как и в чертах твоих:
      Но погляжу - опять нет сходства,
      Не стало сил моих.
      Так! видно мысль одна дерзает
      Постичь красу твою:
      Пред совершенством повергает
      Искусство кисть свою.
      Амур всего удачней пишет
      В сердцах твой милый вид,
      А страсть, которой сердце дышит,
      Навек его хранит.
      Илличевский. Пушкин: Отрывки из стихотворения "Сон".
      На смерть Державина1
      Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин!
      О Пушкин! нет уж великого! Музы над прахом рыдают;
      Их кудри упали, развитые, в беспорядке на грудь;
      Их персты по лирам не движутся, голос (в устах исчезает),
      1 Державин скончался 9 июля 1816 г. Пьеса эта, замечательная по пророческому сопоставлению Д-на и юноши Пушкина, была написана вероятно под свежим впечатлением этой смерти Это стихотворение имеется и в списке {неизвестной руки) на листах с лицей, стихами 1-го курса, о которой см. стр 196 и др. Я. К Грот отметил на выноске: "Сколько мне известно, это стихотворение нигде еще не было напечатано". Он сам'впоследствии впервые напечатал его в IX томе своего издания "Сочинений Державина", стр. 550-552. О восторженном отношении Дельвига к Державину см. там же, т. VIII, стр. 272-73.
      200
      Амура забыли печальные; с цепью цветочною скрылся
      Он в диком кустарнике, слезы катятся по длинным ресницам.
      Забросил он лук, и в молчаньи стрелу о колена ломает.
      Мохнатой ногой растоптал свирель семиствольную бог Пан;
      Венчан осокой ручей убежал от повергнутой урны,
      Где Бахус на тигре с толпою Вакханок и древним Силеном
      Иссечен на мраморе; тина лиется из мраморной урны.
      И нимфа, на бреге сидя, уж не плещет в подругу струею.
      Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин!
      О Пушкин! нет уж великого! Музы над прахом рыдают.
      Веселье в Олимпе. Вулкан хромоногий подносит бессмертным
      Амврозию, Нектар, Зевесов прелестный любимец,
      И каждый бессмертный вкушает с Амврозией сладостный Нектар.
      И отвратясь улыбается Марсу Венера. И вижу
      В восторге я вас, полубоги России! Шумящей толпою,
      На копья склонясь, ожиданье на челах, в безмолвьи стоите,
      И вот повернул седовласый Крон часы, и пресекли
      Суровые парки священную нить, и восхитил к Олимпу
      Священную тень Аполлон, при сладостной песни бессмертных.
      Державин! Державин! хвала возвышенным поэтам! восстаньте,
      Бессмертные! Угостите бессмертного! Юная Геба!
      Омой его очи водою Кастальскою! Вы, Хариты!
      Кружитесь, пляшите под лиру Державина. Долго не зрели
      Небесные утешенья земли и Олимпа святого Пиита!
      И Пиндар узнал себе равного, Флак - философа-брата
      И Анакреон нацедил ему в кубок пылающий Нектар.
      Веселье в Олимпе! Державин поет Героев России!
      Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин!
      О Пушкин! нет уж великого! Музы над прахом рыдают!
      201
      Вот прах вещуна, вот лира висит на ветвях кипариса!
      При самом рожденьи певец получил ее в дар от Эрмия.
      Бессмертный уперся ногой натянуть на круг черепахи
      Гремящие струны, и только в часы небесных восторгов
      Державин дерзал рассыпать по струнам бегущие персты.
      С одной мы делим радость нашу, С другой несем печалей гнет;
      Одна нам льет веселье в чашу, Другая утешенье бед.
      Кто ж ныне посмеет владеть его громкою лирой? Кто, Пушкин,
      Атлет молодой, кипящий лететь по шумной арене,
      В порыве прекрасной души ее свежим венком увенчает?
      Молися Каменам! И я за друга молю вас, Камены!
      Любите младого певца, охраняйте невинное сердце,
      Зажгите возвышенный ум, окрыляйте юные персты!
      Но и в старости грустной пускай он приятно по лире,
      Гремящей сперва, ударяя, уснет исчезающим звоном.
      Бар. Дельвиг.
      Пушкина: Принцу Оранскому-, К Дельвигу, еще К Дельвигу; Фиал
      Анакреона; Дяде, назвавшему сочинителя братом;
      Сновидение (из Вольтера).
      В альбом Малиновскому.
      Мой друг! в пути сей жизни Богу
      Послать угодно было нам
      Две милых спутницы в дорогу
      И две помощницы трудам.
      Одна влечет нас за собою,
      Мы от прелестной ни на час,
      Другая нежною рукою
      В пути поддерживает нас.
      Когда ж усталым нам положит
      Судьба окончить трудный путь,
      Одна нам мягкий одр разложит,
      А та пособит взор сомкнуть.
      Одна над свежею могилой
      Посадит куст минутных роз,
      Другая - кипарис унылый,
      И окропит росою слез.
      Веди ты с ними дни златые,
      Будь над тобой их верный кров.
      Кто ж эти существа благие?
      Их имя: Дружба и Любовь.
      Илличевский. Пушкина: В альбом Илличевскому.
      В альбом Илличевскому.
      Прощай, товарищ в классе!
      Товарищ за пером!
      Товарищ на Парнасе!
      Товарищ за столом!
      Прощай, и в шуме света
      Меня не позабудь,
      Не позабудь поэта,
      Кому ты первый путь,
      202
      203
      Путь скользкий, но прекрасный,
      Путь к музам указал.
      Хоть к новизнам пристрастный
      Я часто отступал
      От старорусских правил,
      Ты в путь меня направил,
      Ты мне сказал: пиши,
      И грех с моей души
      Зарежу ли Марона,
      Измучу ли себя
      Решеньем Аполлона
      Будь свален на тебя.
      Кюхельбекер.
      В альбом Илличевскому1
      Пока поэт еще с тобой,
      Он может просто, не стихами,
      С твоей беседовать судьбой,
      Открытой пред его глазами.
      Но уж пророчественный глас
      Мне предсказал друзей разлуку,
      И рок в таинственную руку
      Уж забрал жребии для нас.
      Готовься ж слушать предвещанье,
      Страшись сей груди трепетанья
      И беспорядка сих власов!
      Все, все грядущее открою!
      Читай: - написаны судьбою
      Вот строки невидимых слов:
      Дельвиг.
      1 Эта пьеса впервые напечатана В. П. Гаевским в статье о Дельвиге, "Современник*, 1853, т. 39, стр. 26-27; имеется и в Собрании сочинений бар. Дельвига, и отнесена к 1817г.
      204
      Пушкина: "Боже, Царя Храни!".
      В отделе "Из напечатанных стихотворений" находим всего 8 стихотворений. Это извлечение переписчик (Я. К. Грот) тогда же (в 1833 г.) сопроводил таким замечанием: "Стихотворении 1-го курса, напечатанных еще во время пребывания онаго в Лицее - до 60, - их можно найти в разных современных журналах. Некоторые пьесы написаны были в Лицее, но напечатаны гораздо позже".
      Вот оглавление этих восьми пьес, выписанных Я. К.:
      Мертвый - Живому. Кюхельбекера.
      Песнь Лапландца. Его же.
      К больному Горчакову. Дельвига.
      К Батюшкову. - Пушкина.
      Роза. Илличевского.
      Зима. Кюхельбекера.
      Кофе. Его же.
      Кюхельбекеру. Пушкина.
      Приводим стихотворения Кюхельбекера и Илличевского, как не вошедшие в издания их произведений, а также Дельвига.
      2. Из напечатанных стихотворений.
      Мертвый - Живому.
      Сажень земли -- мое стяжанье,
      И тесен молчаливый дом,
      И ненасытное желанье
      Усыплено под сим холмом;
      И спит страданье и веселье
      И тихо все в угрюмой келье.
      Прохожий! жизни сей стязами,
      Как ты, и я подобно тек,
      И я кропил свой путь слезами,
      И я провел в мечтах свой век,
      И для меня с улыбкой счастье
      Сменяло иногда ненастье.
      205
      Я тек и цель перед очами
      Еще мелькала вдалеке,
      Я быстрыми спешил стопами;
      Но смерти в гибельной руке
      Коса сверкнула - и могила
      Мое стремленье прекратила.
      И мой смущали взор печали;
      Восторга пламень в нем светлел,
      Любовью перси трепетали,
      И в сердце дружбы огнь горел;
      Оне погасли, охладели,
      Над ними тень надгробной ели!
      Герой, победой вознесенный,
      Чье имя, как небесный гром,
      И бог земной, и раб презренный,
      Все лягут в молчаливый дом.
      Исчезнет блеск, как свет зарницы,
      И гордые падут гробницы.
      Взирай на сей, прохожий, камень!
      Под ним мой мирный тленный прах,
      Взирай, и твой потухнет пламень;
      Тебе ко мне единый шаг;
      Вот гроб, изрытый под ногою,
      Он ждет сомкнуться над тобою.
      Конец могущества и славы,
      Последний пышности предел!
      Что здесь венец, что меч кровавый,
      И что здесь отклик громких дел?
      Хвала не тронет спящих слуха,
      И гимн до их не дойдет уха.
      Дитя забудется игрою,
      Примчится вслед за мотыльком,
      И с камня слабою рукою
      Гордящийся столкнет шелом,
      Покатит, взглянет и оставит
      И резко вдаль шаги направит.
      О, вы, хваляшиесь познаньем,
      Умом, искусством, остротой!
      Не увлекайтеся мечтаньем,
      Не ослепляйтесь суетой!
      Я мыслил, рассуждал, трудился;
      Но ах, сырою мглой покрылся!
      О Пилигрим! здесь край отчизны:
      Учись, учися умирать!
      Блажен, кто путь свершая жизни,
      Не престает на смерть взирать!
      Он тленье сотрясет могилы,
      Как юный феникс златокрылый.
      (Амфион, 1815г.).
      Песнь Лапландца1
      Возвратись скорее, Зами!
      Где влюбленные красы?
      Хладно Севера дыханье,
      Грозно моря колебанье,
      Лед сковал мои власы.
      Кюхельбекер.
      1 На это стихотворение кем-то из лицеистов сочинено двустишие:
      "Пегас, навьюченный лапландскими стихами, Натужился - и выскочила "Зами"".
      (см. Записка М. А. Корфа у Грота "Пушкин", стр. 245).
      206
      207
      Ты напрасно убегаешь
      Я любовью окрылен!
      Быстрый ток шумит с утеса,
      Воет волк во мраке леса,
      Путь мятелью занесен.
      Не страшусь - мой лук натянут,
      Чуток верный мой олень,
      Волны разделю рукою:
      Зами образ предо мною
      Я любовью оживлен.
      С высоты угрюмой сосны
      На долину брошу взор:
      Не узрю ль тебя в долине?
      Пронесуся по пустыне,
      Протеку вершины гор.
      Хладно Севера дыханье,