Моих рассказов напечатано 1.200 экз. Роздано мною безденежно простому русскому люду - 200 экз. Продано 600 экз. по 10 коп., что составляет всего 60 руб. Из этой суммы половину кладу к подножию памятника Пушкину; остальные 30 руб. оставляю г-ну Царскосельскому за его труды и хлопоты по изданию этих рассказов.--А 400 экземпляров ожидают покупателей. Вот Вам полный отчет по этому делу. - Желательно было бы мне знать, одобрит ли Академия мои распоряжения?
      Поздравляю Вас с наступающим великим праздником Светлого Воскресения Христова; от всей души желаю Вам и всем Вашим благодати Божией; уповаю также, что Вы не забудете душевно преданного Вам старого однокашника-лицеиста
      Владимира Энгельгардт.
      Не бывая ни в каких публичных местах, ни в клубах, ни в собраниях, ни в театрах, мне не случилось встретиться с П. И. Миллером, но ежели узнаю, где он живет, то непременно зайду к нему.
      Скажите, жив ли Мещерский?1 Где он? Что он делает? Ежели увидите, поклонитесь от меня.
      1 Кн. Александр Васильевич, воспитанник Лицея тоже V выпуска, принадлежавший также к числу лицейских поэтов (писавший и французские стихи), с которым был близок и Я. К. Грот; Мещерский оставил "Воспоминания кн. А. В. М.", М. 1901.
      150
      М. П. Погодин - Я. К. Гроту1
      7марта (1874 г.).
      Как Вам не стыдно пенять за плохой экземпляр2. Я ведь писал Вам по возвращении из деревни, что все издание разошлось; у меня даже корректур не осталось. Мне удалось собрать из дефектов два экземпляра, в которых не доставало по малу и я отыскал недобранные листы в корректуре для Вас и... Надеялся получить благодарность за старание сделать Вам удовольствие, а теперь в наказание требую немедленного возвращения.
      На днях мне пришло в голову, или я видел во сне, что нашел кое-что нужное для Вас. Как ни ломаю себе теперь голову, никак не могу добраться, что это такое.
      Корректуру статьи в "Складчину" я давно отправил, соглашаясь на присланные мне замечания. Черкните, получена ли она.
      Вспомнил сейчас, то есть увидел в Вашем письме, о чем дело. В моих руках была кипа бумаг Вольховского, но на короткое время. В запрошлом году, на пути на Святые Горы, Харьк. губ., Изюмского уезда, я провел сутки у вдовы его в селе Каменка. Она -дочь Вас. Фед. Малиновского, 1-го директора Лицея. В том же селе жил и сын его, воспитанник 1-го курса, Ив. Вас. Малиновский, скончавшийся в прошлом году. Все имение пожаловано Императором Павлом протоиерею Самборскому, тестю В. Ф. М.
      Был я на могиле Вольховского. День - исполненный наиприятнейших впечатлений. Множество подробностей узнал о Самборском, учителе Императора Павла и духовнике Александра Павловича3. Мария Васильевна уговорила меня остаться ночевать, поманя сундуком бумаг. Первое письмо там, развернутое мною, было - студента Нижегородской семинарии Сперанского, где он просил Самборского о ходатайстве для вступления в Московский университет, и проч. Множество писем Демидова-чудака и всех грандов Екатерининского времени.
      1 Печатаем это письмо ввиду интересных сообщений Погодина о виденном им архиве В. Д Вольховского.
      2 Речь идет о вышедшей тогда книге Погодина "Простая речь о мудреных вещах". (Москва 1873г.).
      3 См. выше письмо А. И. Малиновского к Я. К. Гроту.
      151
      Но я заговорюсь, а корректуры ждут. Оканчиваю расправу с ист. ересями и Вам ее не пришлю, рассерженный.
      У коня нет рыла, а даровому пословица не велит смотреть в зубы.
      А вот просьба: сделайте милость, спросите академика Савича, получил ли он письмо от товарища моего Кубарева, и скажите ему, что Кубарев просит прислать ему свой адрес.
      Да благословит Вас Бог!
      Поклон супруге.
      Преданный М. Погодин.
      Из письма П. И. Миллера к Я. К. Гроту1
      (Москва) 30-го ноября, 1874.
      С большим удовольствием прочел я твою статью в "Складчине" о Лицее. В ней много наблюдательности и верной оценки. Ее мог написать только лицеист. Она интересна для всякого, как критическое исследование эпохи и места, но для лицеистов - это приятнейший подарок, какой ты только мог им сделать. Мне в особенности понравился добрый, мягкий и снисходительный тон, с которым ты отнесся к прежним порядкам Лицея; в этом тоне слышно сыновнее чувство, все прощающее и за все благодарящее и любящее, и как после него кажется жалка и гадка Лермонтовская "насмешка над промотавшимся отцом".
      Обнимаю тебя от всего сердца.
      Твой Пав. Миллер.
      1 Помещаем этот отрывок как характерный голос лицеиста-товарища о труде Я. К Грота. П. И Миллер (ум. 6 июня 1885 г) был тоже VI выпуска, жил в Москве и принимал живое участие в деле постановки памятника Пушкину в Москве. Миллер в 1831 г, будучи еще в Лицее, познакомился с Пушкиным, проводившим то лето в Царском Селе, и снабжал его книгами из Лицейской библиотеки Известны несколько записочек к нему Пушкина См его "Встреча и знакомство с Пушкиным в Царском Селе". "Русский Архив", 1902 г., No 10, стр. 231-235. Там же биографические о нем сведения.
      Литературные занятия первенцев Лицея
      Бытописателями старого Лицея достаточно выяснены обстоятельства и условия, как возбудившие в его воспитанниках-первенцах страсть к поэзии и к литературным занятиям, так и благоприятствовавшие развитию этой страсти и расцвету литературных дарований. Не разбирая подробно этих причин (что не входит здесь в мою задачу), я отмечу только, что в числе первых справедливо приписывается большое значение естественной пересадке в Лицей вкусов, направления и духа того учебного заведения, с которым судьба связала самое создание Царскосельского Лицея, так как оно дало Лицею известный контингент в составе и воспитанников и педагогов1, а именно Московского Благородного Университетского пансиона. А насколько литература и поэзия почитались и процветали в этом знаменитом Московском пансионе, с которым тесно связаны имя Жуковского и ряд других крупных литературных имен, об этом излишне распространяться2. Впрочем, литературные интересы и увлечения были, по-видимому, явлением довольно общим в среде учащих и учащихся того времени, и, например, из лицейской переписки Илличевского мы знаем, что он свое пристрастие к стихотворству и вообще к сочинительству уже принес в Лицей из петербургской гимназии, и литературные темы с самого начала были преобладающими в его переписке с бывшим гимназическим товарищем; в Лицее же эта страсть получила новый могучий толчок, новую пищу и необыкновенно пышный расцвет. Известно, что этот товарищ Пушкина сильно увлекал своим примером и подзадоривал других. По свидетельству Кюхельбекера, именно он увлек последнего в область поэзии. Что касается условий, исключительно благоприятствовавших этому направлению в самом Лицее, то на таковые указывалось уже не раз, и они настолько очевидны, что в особых пояснениях не нуждаются. Чрезвычайно счастливый подбор дарований в составе 1-го лицейского курса - с гениальным юношей Пушкиным во главе и создавшиеся настроение и тенденция благородного соперничества и соревнования в области авторства; образовавшиеся постепенно, благодаря тому же Пушкину, связи и ближайшие сношения юных лицейских авторов с тогдашними светилами литературного мира и поэзии, успевшими заинтересоваться их успехами и поощрявшими их своим покровительством; благоприятные этому идеальному умственному направлению элементы в среде лицейских воспитателей и профес
      1 "Пушкин, его лиц тов. и наст.", стр. 31-32.
      1 См. Бартенев, Материалы для биографии Пушкина, гл. 2, (отд. отт. из "Московск Белом.". 1884г.) стр. 27-28.
      155
      соров (вспомним Малиновского и Энгельгардта, А. Иконникова и М. Пилецкого, Кошанского и Галича); самая постановка учения и занятий в Лицее и внутренний его быт, очень замкнутый и вместе дававший известную свободу и достаточный досуг для внеклассных занятий и чтения; нахождение Лицея в Царском Селе, вдали от столичного шума, и вся окружающая обстановка, полная исторических воспоминаний и величественных безмолвных памятников недавней славной старины и поэтических теней ее величавых представителей и героев; наконец, сильно повышенное национально-патриотическое настроение и глубокие впечатления тех знаменательных лет (1811 - 1815), в которых слагалась эпопея 1812 года, - все это соединилось и создало ту исключительно благоприятную умственную и нравственную атмосферу, среди которой суждено было развиться и приготовиться к славному и блестящему служению родине на различных поприщах деятельности первенцам Царскосельского Лицея, и под влиянием которой поэзии и литературным занятиям в стенах Лицея невольно выпало на долю такое видное место.
      В свою очередь, удовлетворение этих склонностей и вкусов, - эти не только легкие и игриво-шуточные, но и глубоко-вдумчивые и серьезные литературные упражнения оказывали на питомцев Лицея благотворное, облагораживающее влияние.
      Поэтические опыты и всякого рода литературные упражнения лицеистов принимали весьма разнообразную форму, вызывались всевозможными случаями и поводами, а отчасти регулировались то руководством преподавателей (напр., Кошанского), то литературными предприятиями самих воспитанников, напр, образовавшимся в первые же годы лицейским "литературным обществом" или кружком, к которому примкнули все юные литературные силы Лицея и которое имело задачей путем соревнования и "издания" (в своем кругу) сочинений своих членов, а также журналов, поощрять занятия поэзией и литературой. Таким образом, сохранившийся небольшой и отрывочный материал - сообразно этим разным видам лицейского писательства - может быть подразделен на следующие категории: 1) упражнения в стихах и прозе на задаваемые темы - под наблюдением профессора; 2) плоды свободного творчества, стихотворства или у иных просто стихоплетства, ходившие среди товарищей, или отдельно, в набросках и списках, или в особых, составлявшихся некоторыми из них, рукописных сборниках или "антологиях"; впоследствии (с 1814г.) лучшие, избранные пьесы лицейских поэтов отдавались и в печать (напр., Дельвигом, Пушкиным, Илличевским, Яковлевым, Кюхельбекером); 3) плоды коллективного (анонимного) сочинительства чисто школьного - сатирического, шутовского и не всегда цензурного характера, в виде так называемых "национальных песен", получавших распространение не столько письменным путем, сколько постоянным изустным, обыкновенно хоровым, исполнением (так что многое из этих песен, конечно, не сохранилось); 4) наконец, издававшиеся воспитанниками - членами литературного сообщества - рукописные журналы с самым разнообразным содержанием, куда отчасти попадали ино
      156
      гда и произведения 2-х предыдущих категорий. Вот - разнообразные итоги литературных работ и поэтических порывов, забав и шалостей лицейских первенцев.
      Среди всего этого материала лицейские творения Пушкина занимают понятно совсем особое, исключительное место. Они и не подлежат рассмотрению вместе с другими: им давно дана подобающая оценка и посвящена целая обширная литература. Касаться по существу лицейского творчества Пушкина - здесь, мы и не имеем в виду. То, что принадлежало перу Пушкина, собственно, в нашем архивном материале, было уже рассмотрено и описано мною в другом месте1. Для полноты настоящего сборника краткое описание это будет повторено ниже вместе с описанием собрания моих автографов Пушкина (см. в Приложениях).
      Здесь же меня интересует остальная лицейская литература - в ее совокупности, тот -так сказать - entourage и тот литературный фон, на котором вырисовываются создания юной музы гениального поэта. Однако ж, здесь я не задаюсь целью обозревать, исследовать и оценивать все, что вообще известно из этих лицейских, как единичных (вышедших из-под пера других стихотворцев-товарищей Пушкина), так и коллективных опытов и литературных упражнений. Моя задача - сообразно плану издания - более скромная: представить и подробнее описать (опубликовав также то, что еще не было издано и того заслуживает) весь тот материал, который сохранился в бумагах, доставшихся моему отцу, и с которым он лишь отчасти и в общих чертах познакомил читателей в своем сборнике о Пушкине и Лицее.
      Последняя категория этой лицейской литературы, именно лицейские журналы, составят предмет особой, Ш-ей части настоящего сборника.
      Хранившиеся первоначально в остатках лицейского архива I курса и бывшие в руках у первых бытописателей Пушкинского Лицея рукописи литературных и поэтических опытов его первенцев, к сожалению, переходя из рук в руки, постепенно таяли, застревая неведомо где или исчезая бесследно, и дошли до нас в самых незначительных и скудных обрывках.
      В. П. Гаевский, посвятивший им наиболее внимания в своих известных статьях, имел в распоряжении, как видно из его заметок и упоминаний, очень значительный материал, одолженный ему первым хранителем "лицеан" М Л.Яковлевым. Отец же мой, бережно хранивший все ему доставшееся, получил (именно с бумагами Матюшкина) лишь некоторую часть этого материала, которым он, не издавая его целиком и не описывая подробно, воспользовался для своих характеристик лицейских литературных занятий и поэтических опытов, а также и самих их авторов.
      Руководствуясь высказанною уже выше мыслью о том, что для лучшего выяснения лицейского воспитания и лицейского периода творчества
      "К лицейским стихотворениям А. С. Пушкина",Журн.Мин Н. Пр. 1905г.,No Ю.
      157
      Пушкина - в виду вообще скудости сохранившихся источников и документов-для нас ныне становится ценным всякий рукописный клочек или обрывок из архива 1-го курса, могущий хоть сколько-нибудь осветить картину лицейского авторства и лицейского литературного содружества, я считаю здесь необходимым не только точно описать все до нас дошедшее, но и напечатать здесь почти все еще не изданное, т. е. большую и наиболее любопытную часть всего материала.
      Представляю его распределенным на те категории, которые были мною отмечены выше, а именно;
      1. Опыты в стихах и прозе на заданные преподавателем темы.
      2. Плоды свободных упражнений воспитанников в стихотворстве, сохранившиеся либо в целых сборниках - "антологиях", либо отдельными пьесами и в черновых набросках.
      3. Так называемые "национальные песни" - произведения коллективного сочинительства - в виде шутливых импровизаций.
      Особую часть нашего сборника, как уже сказано, составят лицейские журналы 1-го курса.
      СОЧИНЕНИЯ НА ЗАДАННЫЕ ТЕМЫ
      Из упражнений в стихах и прозе, которые явно написаны на заданные темы и большею частью даже снабжены исправлениями и отзывами преподавателя (Кошанского), в нашем архиве имеется лишь несколько произведений Илличевского, отчасти известных по упоминаниям у Гаевского и моего отца.
      Исправления и отзывы на рукописях Илличевского принадлежат исключительно Н Ф. Кошанскому.
      Роль и значение этого педагога и влияние его на своих лицейских питомцев в их занятиях, образовании и успехах в области русских языка и словесности (также латинского языка и вообще классического мира), в выработке слога и в развитии литературных дарований, уже достаточно выяснены на основании множества свидетельств и оценки Кошанского, как писателя и ученого педагога1. Что Кошанский, перешедший в Лицей (вместе с частью питомцев 1-го курса Лицея) из Московского Университетского пансиона и перенесший туда педагогические методы и литературные предания последнего, сыграл действительно большую роль в литературном образовании и развитии как самого Пушкина, так и его товарищей, - в этом не может быть никакого сомнения, несмотря на справедливо отмечаемую его некоторую отсталость в теоретических воззрениях и риторических требованиях, поощрявших между прочим, согласно еще царившим в тогдашней литературе традициям, - известную напыщенность и высокопарность во внешней форме.
      Подобные взгляды и наставления Кошанского всего лучше отражаются в его исправлениях и отзывах на ученических опытах. Но эти особенности его руководительства не умаляли его главной положительной и крупной заслуги, заключавшейся в передаче своим питомцам широких и разнообразных сведений и своего собственного увлечения и одушевления к русскому слову и к поэзии, и в любовном поощрении учеников своих к занятиям литературой и к вольным упражнениям в стихах и прозе.
      Перед нами пять произведений Илличевского первой категории: три в стихах и два в прозе. Вот их описание.
      10 Кошанском и его деятельности в Лицее см в очерках В. П. Раевского и в книжке Я К Грота (стр. 41-45, в "записке" Корфа и проч ) а также в его автобиограф, заметках ("Я. К. Грот Несколько Данных", СПб 1895, стр 7-8) Особая очень основательная и беспристрастная статья (Н. Пиксанова) посвящена Кошанскому в изд. Соч. Пушкина Венгерова (т. 1, стр. 250-259. здесь и литература о нем).
      159
      Руководствуясь почерком (так как дат на них нет), располагаем их в хронологическом порядке, лишь с приблизительною точностью.
      1. Стихотворение "Добродетель", состоит из трех куплетов по 8 стихов; написано на мал. 4-ке синей бумаги еще довольно детским почерком и подписано полным именем автора. Судя по почерку, да и по содержанию, стихотворение относится к первому времени учения, вероятно к 1812 году.
      Вот это стихотворение:
      "Одна святая добродетель
      Вам может счастье даровать;
      Она всех наших благ содетель!
      Лишь на нее мы полагать
      Надежду можем несомненну.
      Все прочее же под луной
      Подвержено измене, тленно,
      Нет ей кончины лишь одной.
      Чины и знатность и богатства
      Блаженства временные суть:
      Они доставят нам приятства,
      Но что они? - на час блеснут
      И после в Хаос превратятся.
      Оставят нас с стыдом одним
      Блажен, не мыслит кто гоняться
      За счастьем тщетным и пустым!
      Блажен! кто истинно умеет
      Все добродетели ценить,
      Кто правилом своим имеет:
      Царю всей правдою служить;
      Кто бедным, слабым помогает;
      Кто чист и сердцем и душой,
      Тот и средь бед не унывает,
      Успехи обретая в ней."
      Под этим пометка, без сомнения Кошанского: "Мысль и стихи очень хороши" (автору было тогда лет 13-14).
      2. Сочинение в прозе "Бурная ночь" - пять страничек в четверку (на белом листе, сложенном вчетверо в виде тетрадки), заключает в себе описание ночной бури и явлений природы несколько напыщенным слогом, но достаточно образным. Окончание нравоучительное: "Несчастный! таков устав природы.
      Перестань жаловаться на судьбу свою.
      Сноси бедствия с твердостью;
      несчастия без жалоб - и спокойствие душевное будет тебе наградой".
      Судя по почерку, этот автограф относится к тому же времени. Кроме нескольких исправлений в тексте (замены слов etc.) и заметки на полях "c'est beau1" против фразы "Воды в радости блеснули пурпуром", под сочинением имеется следующая аттестация Кошанского: "Окончание прекрасно. - NB. Владея языком, должно уметь употреблять его. - План вашей бурной ночи несколько темен - не везде верно изображение природы - особенно переход от вечера к утру. Есть много слов излишних, много не то значащих, что Вы сказать хотели. Но все вообще показывает Вашу способность владеть языком и счастливый дар легко выражать мысли и чувства. Прошу Вас, М. г. быть осторожным в выборе слов и заменять все бурно-смешное скромным благоприличием и тихим чувством.
      Ваш слуга Кошанский".
      3. Вероятно к той же более ранней эпохе, но уже к следующим годам (1813 или 1814-му) относится ода Илличевского "Освобождение Белграда", написанная на семи страничках (того же формата, что и предыдущие пьесы), заключающая в себе 22 строфы (по 4 стиха) и снабженная множеством поправок, пометок и заключительной аттестацией Кошанского. Сюжет этой оды взят из известного рассказа (предания) летописи о чудесном избавлении от Печенегов советом мудрого старца киевского Белгорода (автор предпочел славянскую форму "Белград") во время отсутствия Владимира Святого в походе на Новгород (997 г.). Вероятно, сюжет был дан Кошанским Оно слишком велико, чтоб его привести здесь.
      Задачу свою Илличевский выполнил очень недурно, справившись и с построением и содержанием и обнаружив дар владения стихом и изобразительностью. По поводу этой темы и исправлений Кошанского, В. П. Гаевский резко напал на последнего (цитируя некоторые его поправки) за замену им простых и обиходных (т е. более прозаических) слов и выражений более "напыщенными" и "ходульными", соответствующими риторическим требованиям и его схоластическим вкусам Действительно, такая тенденция заметна у него, и многих его поправок нельзя одобрить; но надо признать, что вовсе не все поправки его имеют такой характер, и в большинстве они обнаруживают и знание дела и опытное перо, и поэтическое чутье, а главное внимательное и любовное отношение к делу.
      Поправки Кошанского заканчиваются следующим общим отзывом:
      "Большую часть замечаний я сказал и скажу еще изустно. - Вот план Ваш: Владимир удалился - Печенеги подступают к Белграду и хотят принудить к сдаче голодом - 12 дней длится осада. Тут очень хорош переход, когда является старик с советом. Вы не сказали, что он советует, но мы видим (и очень кстати), что граждане делают. Тут одна строфа ("Так..."), тянется с одною только мыслью, как железо на заводах, - колодцы Ваши хороши, может быть, для историка, а поэту нельзя из них напиться. - Потом, Печенеги призваны для переговоров, видят чу
      прекрасно (фршщ)
      160
      161
      до и рассказывают своим, а свои очень хорошо сделали, что возвратились; ибо тут Владимир роздал только награды, и читатель видит берег..."
      4. Другая ода "На взятие Парижа" относится к 1814 году. Она состоит из 18 строф по 10 стихов и является самым большим произведением из сохранившихся - на 10 страничках (в четверку) сшитой тетрадки (бумага с водян. знаком 1810): переписана очень тщательно каллиграфически (почему почерк несколько отличается от обычного почерка Илли-чевского). На полях и среди строк имеются поправки Кошанского, но их не особенно много. Эта же ода в другом списке автора, с некоторыми поправками- согласно указаниям Кошанского, сохранилась при письмах Илличевского к Фуссу (письмо от 27 июля 1814 г.).
      Известно, что тогда же на ту же тему написал оду и Дельвиг, и его ода была помещена в "Вестнике Европы", июнь 1814г. (ч. LXXXV, No 12, стр. 272).
      Раевский, упоминая об этих двух одах, отзывается о последней1, написанной белыми стихами, как о "весьма слабой", а об оде Илличевского говорит, что "написанная по рецепту Ломоносовских и Державинских од, она, может быть, и недурна в своем роде, но только род сам по себе невыносим"2. Как любопытный образчик лицейского стихотворства этого рода, чтоб дать возможность судить о нем самому читателю, и в виду поправок Кошанского, считаем уместным привести здесь эту оду.
      На взятие Парижа3
      Раздался гром - и повторенны
      Ему катятся громы вслед.
      Не се ли молнии - священны4
      Благовестители побед?
      Всесилен русский Бог великий!
      Гремят по стогнам шумны клики5,
      Восторгом пламенным горя.
      Какое торжество, какое?
      1 См. полное собрание стихотворений бар. А. Дельвига (Деш. Библиотека А. С. Суворина), 1891 г., стр. 156.
      2 Гаевский "Пушкин в Лицее", Современник 1863 г., т. XCVII, стр. 153.
      3 В тексте и примечаниях Кошанского все слова подчеркнуты Кошанским. В выносках мы отметим как эти примечания, так и варианты из второго списка, внесенные автором на основании замечаний; но оказывается, что автор лишь в некоторых случаях принял во внимание эти замечания.
      4 Кошанский исправил:"не се ль перуны грозны, гневны". На полях же им приписано: а) гром или молния не одно и то же. ) Молнии не благовестители, а благо-вестительницы. - Третий стих исправлен позже автором так: "не се ли радостны, священны"...
      5 На полях:"клики горят восторгом".
      Не вновь ли Божество благое
      Венчает славою Царя?
      Не вновь ли Росские знамена
      Покрыла Божья благодать?
      Не вновь ли дерзость пораженна
      И злоба свержена во ад?
      Так! слышу ратный глас: победа!
      Так! зрю во всех пределах света
      Гремит молва: в Париже Росс1!
      В Париже Росс! - Тебя хвалою
      Превозношу, Творец! Тобою
      В победах АЛЕКСАНДР возрос!
      Давно ль, давно ли враг строптивый
      Как с грозных водопад вершин
      Склонясь, стремит свой ток бурливый
      На лоно тихое долин,
      И класы тучные, златые
      И пашни и леса густые
      Крутит в ярящихся волнах,
      Шумит по скалам возвышенным*
      И эхом в дебрях пробужденным
      Стократно вторится в лесах - 3
      В предел отечества драгова
      Вломился, вторгнулся? злодей
      Позор и рабство и оковы4
      России нес в руке своей5?
      Гордясь оплотом страшных строев
      И льстясь надеждой славных боев
      Войной и ужасом горить.
      Идет в неистовой надежде
      Назад не возвратиться прежде,
      Как всю Россию покорит.
      Идет- как зной, огнем ползящий,
      Каленым дышущий лучем;
      Как мраз - лице земли мертвящий;
      1 Подчеркнуты слова гремит молва и приписано: "гремящую молву не зрят, а внемлют или слышат."
      2 Кошанский: "Неприятная перемена сиены и при том повторение".
      3 Против этой строфы: "Длина периода, приличная только прозе". Во 2-м списке эта строфа от слова "как" поставлена в скобки.
      4 "Значимое, поставленное непосредственно подле знака, подрывает интерес". Этот стих во 2-й редакции:"Позор, неволя, бсдства новы".
      5 "Изобило ванне - пустословие",
      6 "Ужасом гореть! притом надлежало бы и здесь поставить действие в прошедшем виде".
      162
      163
      Как вихрь - все рушащий вверх дном1
      Как с молнией и громом буря
      Затмивша мраком2 блеск лазуряъ:
      Но АЛЕКСАНДР, великий ввек,
      Еще не ополчил десницы,
      Еще Всевышний казнь денницы
      Во гневе яром не изрек.
      Он шел - и грады упадали,
      И веси обращались в прах.
      Все скорби, ужасы, печали
      И страшна смерть и бледный страх?
      Исшед из мрачных бездн геенны,
      Имея очи раскаленный
      Везде летели вслед за ним.
      И сильной властию своею,
      Как будто фимиам, злодею
      Во след курили огнь и дым.
      И, жителей своих лишенны,
      В местах пустынных и глухих,
      Стоят уныло мрачны стены
      Лишь томный гул вселился в них.
      И где науки процветали,
      Свобода, счастье обитали
      Там ныне дебрей вид глухой;
      Там на гробах уединенных
      За веру воев убиенных
      Зверей и ветра слышен вой!
      Он шел - и цели вожделенной
      Злодей достигнул наконец
      Еще к короне похищенной
      Один хотел придать венец.
      Уже его очами зрится
      Москва, как некая Царица,
      Седяша на семи холмах,
      Которая на пол-вселенной
      Простерла скипетр позлащенный,
      Сияющий во всех веках.
      Как зверь свирепый, гладом мучим,
      Иль лютый тигр, иль гордый лев,
      В тени древес, в лесу дремучем,
      1 "Рушить вверх дном!"
      2 "Молниеносная буря не мрачна".
      3 "Лазоревый цвет не блистателен, но он может быть ярок".
      4 Исправлено во 2-м списке "Опустошение и страх".
      s "Сия черта не может относиться до всех подлежащих".
      164
      Смиренну агницу узрев,
      Открыв, разверзя зев ужасный1,
      Пускает рев - и зверь2 несчастный
      Уже издох3 в его когтях.
      Как огнь, зажегши поле чисто,
      Клубит по долу дым струистый
      И ниву обращает в прах.
      Москвою овладев пространной,
      Едва в нее Наполеон
      Вступил - уже сей город славный
      Объят огнем со всех сторон.
      Страх - ужас поражает очи.
      От праха4 - день мрачнее ночи;
      От пламя - ночь яснее дня.
      Стенанья, стоны5 раздаются;
      Кровавы токи всюду льются;
      И жертвы падают стеня.
      Несчастны жертвы лютой злобы
      Безжалостных врагов своих!
      Здесь старец обнимает гробы
      Безвинно падших чад младых;
      Там дева труп отца находит;
      Тут отрок взор на небо взводит
      И смерть зовет он дни пресечь,
      Лишенный матери и братии:
      На лоне отческих объятий
      Постигнулh их тираннов меч.
      И утро красную денницу
      На небо вывед в третий день,
      Уже не славную столицу,
      Но мрачный пепел падших стен
      Лучом багряным осветило
      Вот страшный образ лютой силы!
      Вот вражьей дерзости следы!..
      Но стой, злодей!. Всевышний встанет,
      1 В новой редакции "пасть ужасну".
      2 "Агница не зверь". - Этот и следующий стих исправлены автором так:
      "Ревет и агницу несчастну
      Терзает во своих когтях"
      3 "Вяло".
      4 Исправлено К-м "дыма"- так исправил и автор в новом списке
      5 "клики и восклицания" Актор изменил1 "Рыданья, вопли раздаются". ь "Постигнуть значит только коснуться поверхности"
      165
      Правдивый гром на злобу грянет1,
      И прахом претворишься ты!
      И се восстало Провиденье,
      И Вышний казнь врагам изрек,
      И Росс воскликнул: мщенье! мщенье!
      И на врагов, как лев потек,
      Потек, как бурный вихрь2, - и пали,
      Что рог кичливый воздымали...
      Злодей еще десницу взнес
      И вновь враги стыдом покрылись!
      Еще шесть лун не совершились,
      Уже в Париже храбрый Росс!
      В Париже Росс! - Но не как мститель,
      Иль бич Небесный - лютый, злой:
      Но так, как Ангел Покровитель,
      Как Гений милости благой5,
      Как некий Бог: на место мщенья
      Творит4 врагам благотворенъя',
      На место брани - мир дарит;
      На место рабства - дни златые.
      Единый АЛЕКСАНДР такие
      Мог доблести души явить!
      Единый АЛЕКСАНДР лишь славу
      Кладет - великодушным быть!
      Единый АЛЕКСАНДР державу
      Лишь тщится благостью златить!
      Един ты, света благодетель,
      Умел толику добродетель
      Со храбростью соединить!
      Единый ты во всей вселенны
      Навеки олтари нетленны
      Умел в сердцах соорудить!
      Звучи, восторгом полна лира,
      И выше туч полет взнеси!
      Свободу, благоденсгво мира