Глава 44

Для швейцарца Герд Пропп усвоил слишком много американских привычек и вкусов. Одна из них заключалась в страстной привязанности к ловле лосося. В своем номере в отеле "Губернатор" в Портленде Герд разложил на широкой двуспальной кровати только что купленную рыбацкую куртку, а также всевозможные новейшие приспособления для рыбной ловли.

Он уже много лет работал экономистом Организации экономического сотрудничества и развития ООН (ОЭСР), штаб-квартира которой находилась в Женеве. Многим это занятие казалось слишком скучным и неинтересным, но ему эта работа нравилась хотя бы потому, что позволяла несколько раз в году посещать США и общаться с людьми, имеющими такие же увлечения.

Завтра ему предстояло вылететь на встречу министров "большой восьмерки" в Сан-Франциско, где он должен был выступить с речью.

Он надел новую рыбацкую куртку и подошел к зеркалу. "В ней я похож на профессионала", – подумал он. Надев шляпу и выпятив грудь, он ощутил себя главным героем голливудского боевика.

Его приятные размышления были прерваны неожиданным стуком в дверь. Некоторое время назад он попросил дежурного, чтобы ему принесли письма и газеты, и сейчас был абсолютно уверен, что его просьбу выполнили. Однако когда он открыл дверь, то увидел перед собой не служащего отеля в униформе, а молодого человека в черном костюме и кепке, которая почти полностью скрывала его лицо.

– Герд Пропп? – осведомился незнакомец.

– Да, – ответил тот, сдвинув на нос очки. – В чем дело?

Вместо ответа молодой человек выбросил вперед руку и схватил его за горло. Отпрянув назад, Пропп почувствовал сильный толчок в грудь и повалился на пол, судорожно хватая ртом воздух. Он никак не мог сообразить, что происходит и почему этот человек напал на него.

– Боже мой, в чем дело? – прохрипел он, вытирая рукой окровавленный нос.

Молодой человек перешагнул через него и, войдя в комнату, плотно закрыл за собой дверь. Краем глаза Пропп заметил в его руке черный металлический предмет и застыл от страха. Взгляд незнакомца не предвещал ничего хорошего, а в руке у него был пистолет, в чем у Проппа уже не было никаких сомнений.

– Вы Герхард Пропп? – уточнил незнакомец с пистолетом в руке. – Главный экономист Организации экономического сотрудничества и развития? Не пытайтесь это отрицать.

– Да, – растерянно пробормотал Герд, – но какое вы имеете право врываться в мою комнату и...

– Это право дано мне сотнями тысяч детей, которые ежегодно умирают от голода в Эфиопии, – с ужасающим спокойствием ответил молодой человек. – Умирают не только от голода, но и от болезней. Но это не происходило бы, если бы их долги не превышали в шесть раз расходы на здравоохранение и социальное обеспечение.

– Что-о-о? – с трудом выдавил из себя Герд.

– Я действую от имени миллионов пораженных СПИДом людей в Танзании, – продолжал молодой человек, не обращая никакого внимания на восклицания Герда, – брошенных на произвол судьбы государством, которое вынуждено напрягать последние силы, чтобы погасить свои многочисленные долги, навязанные ему вами и вашими богатыми покровителями.

– Но я же просто экономист, – запротестовал Герд, не понимая, чего от него хотят.

– Вы не просто экономист, вы Герхард Пропп, главный экономист ОЭСР – организации, которая своей главной задачей считает порабощение развитыми странами слаборазвитых государств и использование их ресурсов в своих целях. Все несчастья этих бедных людей вы мгновенно превращаете в сверхприбыли для ТНК и своих государств.

С этими словами он подошел к кровати и взял подушку.

– Вы являетесь главным разработчиком программ военной помощи, которые еще больше закабаляют их.

– Вы ничего не понимаете, – возразил Герд, холодея от ужаса. – Наши соглашения помогают этим отсталым странам приобщиться к современному цивилизованному миру. С нашей помощью они создают новые рабочие места и выходят на внешние рынки, о чем раньше и мечтать не могли.

– Вы ошибаетесь! – крикнул молодой человек срывающимся голосом и, пройдя мимо Проппа, включил телевизор. – Все это результат вашей лжи и алчности. Вы нагло грабите бедные страны, а продажное телевидение помогает вам в этом и распространяет всякую пропагандистскую чушь.

По телевидению передавали выпуск новостей Си-эн-эн, посвященный как раз этой теме, однако Герд ничего не слышал. Он с ужасом следил за молодым человеком, который, опустившись рядом с ним на колени, смотрел на экран, где диктор равнодушным голосом рассказывал о печальной судьбе Бразилии и ее нищих граждан.

– Что вы собираетесь делать? – выдохнул Герд, выпучив от страха глаза.

– Я собираюсь сделать с вами то, что с огромным удовольствием сделали бы с вами тысячи беременных женщин, пораженных СПИДом.

– Пожалуйста, – взмолился Герд со слезами на глазах, – пожалуйста... вы ошибаетесь, я ни в чем не виноват.

Незнакомец презрительно ухмыльнулся и бросил взгляд на рыболовные принадлежности, разбросанные на кровати.

– Я вижу, вы любите рыбалку. Ну что ж, я могу удовлетворить вашу страсть.

Глава 45

На следующее утро я приехала на работу в половине восьмого и была очень удивлена, увидев в своем кабинете заместителя директора Департамента внутренней безопасности Молинари. Он сидел за моим столом и разговаривал по телефону, из чего я сделала вывод, что произошло нечто необычное.

Он показал рукой, чтобы я закрыла за собой дверь. По обрывкам фраз я поняла, что он разговаривал со своим начальством на востоке страны, получая от него подробные инструкции. На коленях у него лежало несколько папок и блокнот, в который он время от времени что-то записывал. Больше всего меня насторожили слова "девять миллиметров" и "путеводитель".

– Что стряслось? – спросила я, когда он положил трубку.

Он молча указал мне на стул.

– В Портленде произошло очередное убийство. В гостиничном номере был застрелен гражданин Швейцарии, известный экономист, который сегодня утром собирался в Ванкувер на рыбалку.

Нет надобности говорить, какое чувство вызвало у меня это известие. За последнее время у нас уже случилось два убийства, вызвавших интерес федеральных властей, которые сейчас пристально следили за всеми происшествиями. Предстоящая встреча министров финансов "большой восьмерки" заставляла их делать все возможное, чтобы обеспечить безопасность ее участников.

– Простите, но какое отношение это имеет к нам? – спросила я, не желая вдаваться в подробности.

Молинари раскрыл одну из своих папок, в которой лежали только что полученные фотографии места преступления. На одной из них я увидела лежащего на полу человека в рыбацкой куртке с двумя пулевыми отверстиями. Его рубашка была разорвана на груди, а на теле виднелись три буквы – П ВП.

– Этот человек был экономистом, лейтенант, – еще раз напомнил Молинари, – и работал на ОЭСР. – Он посмотрел на меня и натянуто улыбнулся. – Думаю, это все объясняет.

Совершенно подавленная, я опустилась на стул. "Все объясняет". Как бы не так. Это уже третье убийство за последнее время, и не было никакой ясности относительно того, кто и почему это сделал. Я внимательно посмотрела на фотографии. Этот человек получил пулю в грудь, а потом контрольный выстрел в голову. В пакете с уликами был большой рыболовный крючок, а на груди погибшего – таинственные буквы ПВП.

– Вам о чем-нибудь говорит эта надпись? – спросила я, не поднимая головы.

– Да, – ответил Молинари и решительно встал. – Я расскажу вам об этом в самолете.

Глава 46

Самолет, который организовал Молинари для визита в Портленд, был небольшим, но вполне комфортабельным лайнером марки "Галфстрим G-3" с красно-бело-синим крестом на фюзеляже и огромной надписью "ПРАВИТЕЛЬСТВО СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ". По всему было видно, что заместитель директора Департамента внутренней безопасности занимал высокое положение в правительственных кругах. Это был первый случай, когда мне приходилось лететь на самолете, принадлежавшем секретным службам. Когда двери за нами закрылись, а моторы натужно взревели, выводя самолет на взлетную полосу, меня охватило волнение.

– На таком самолете неплохо путешествовать, – почему-то сказала я Молинари, и он охотно со мной согласился.

Полет в Портленд занял чуть больше часа. В течение первых пяти минут Молинари говорил с кем-то по телефону, а когда мы поднялись в воздух, я стала задавать ему вопросы о произошедшем.

– Итак, что же означает эта таинственная надпись ПВП? – первым делом спросила я, ткнув пальцем в фотографию жертвы.

– ПВП, или программа военной помощи, – неспешно пояснил он, – это секретное соглашение, подписанное несколько лет назад некоторыми развитыми странами, членами Всемирной торговой организации. В соответствии с этим документом наиболее крупные корпорации получили определенные права и привилегии, которые не могли быть предоставлены им официальными правительствами. Некоторые специалисты говорят, что это соглашение открыло им неограниченные возможности в малых и бедных странах. Это соглашение было ликвидировано в 1998 году в результате массовых выступлений антиглобалистов, но знающие люди сказали мне, что на самом деле ОЭСР, на которую работал Пропп, собирается его реанимировать. Догадываетесь, где это должно произойти?

– На встрече "большой восьмерки"?

– Да, – подтвердил он. – Кстати... – Он открыл кейс и вынул оттуда несколько прозрачных файлов, на которых был указан адрес в Сиэтле. Кроме того, на каждом из них имелась надпись, сделанная крупными буквами: "Конфиденциально, собственность ФБР". – Полагаю, эти материалы будут вам полезны, – сказал он, протягивая их мне. – Но только это строго между нами, – с видом заговорщика подмигнул он. – Если они получат огласку, мне здорово влетит от начальства.

Я быстро пробежала глазами эти краткие отчеты из Си-" этла. В них содержалась самая разнообразная информация о правонарушениях – от подстрекательства к уличным беспорядкам до оказания сопротивления полиции и незаконного хранения огнестрельного оружия. При этом в некоторых отчетах содержались сведения о задержанных на месте преступления студентах. Роберт Алан Рич, например, разыскивался Интерполом за организацию беспорядков во время проведения Всемирного экономического форума, Терри Энн Гейтс была задержана за поджог, а Стивен Хардуэй, бывший студент колледжа Рид, с длинными, собранными в хвост волосами, совершил ограбление банка и разыскивался полицией по всей стране.

– Бомбы с дистанционным управлением, рицин, – вслух произнесла я. – Это очень продвинутые технологии. Вы считаете, что они могут использовать такие сложные устройства?

Молинари пожал плечами.

– Некоторые из них могут быть связаны с давно существующими террористическими ячейками, а технические приспособления имеются в продаже. Либо мы имеем дело с так называемыми "белыми кроликами".

– "Белыми кроликами"? – не поняла я.

– Так мы называем людей, которые долгое время занимаются нелегальной деятельностью и представляют угрозу для общества, как, например, члены организации "Метеорологов" в шестидесятые годы. Правда, большинство таких людей вернулись к нормальной жизни, обзавелись семьями и устроились на работу, но есть и такие, которые все еще занимаются прежними делами и могут быть чрезвычайно опасны.

В этот момент отворилась дверь кабины пилотов, и один из них сообщил, что самолет начинает снижаться. Я быстро спрятала файлы в сумку, не переставая удивляться тому, как быстро Молинари исполнил мою просьбу.

– Еще есть какие-нибудь вопросы? – спросил он, застегивая ремень безопасности. – Нас будет встречать толпа агентов ФБР, так что поговорить вряд ли удастся.

– Только один, – сказала я и смущенно улыбнулась. – Как я должна к вам обращаться? Знаете, мне кажется, "заместитель директора" – это как управляющий электростанцией где-нибудь на Украине.

Он весело рассмеялся.

– На людях вам следует обращаться ко мне "сэр", а наедине вы вполне можете называть меня Джо. – Он пристально посмотрел на меня. – Так вам будет легче, лейтенант?

– Посмотрим, сэр.

Глава 47

Сопровождаемые полицейским эскортом, мы промчались от частного аэродрома до отеля "Губернатор" в самом центре Портленда. Отель был старым, выстроенным еще во времена Дикого Запада, и это убийство стало самым ужасным происшествием за всю его историю. Пока Молинари общался с сотрудниками местного отделения ФБР, я договорилась о встрече с Ханной Вуд, начальником местного отдела по расследованию убийств, и ее помощником Робом Стоуном.

Тем временем Молинари попросил меня осмотреть место происшествия, но результаты оказались неутешительными. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что Пропп сам впустил убийцу в номер. Экономист был убит тремя выстрелами: ему дважды выстрелили в грудь, а третий выстрел в голову был, судя по всему, контрольным. Последняя пуля прошла насквозь и застряла в паркетном полу. Однако выяснилось, что жертву, кроме того, несколько раз пырнули длинным ножом, который лежал рядом с телом.

– Мои люди отыскали эту пулю, – сказала Ханна, кивнув на прозрачный пакет с уликами. Там же находился большой рыболовный крючок.

– А отпечатки пальцев? – поинтересовалась я.

– На дверной ручке мы нашли какие-то отпечатки, но они, вероятно, принадлежат Проппу. Швейцарский консул уже связался с семьей убитого и сообщил им о трагедии. Вчера вечером у него была запланирована встреча с другом, а в семь он должен был вылететь в Ванкувер. Больше никаких встреч или звонков установить не удалось.

Я подошла к кровати, надела перчатки, открыла лежавший на покрывале кейс Проппа и стала тщательно осматривать его содержимое. Однако ничего интересного там не было – несколько книг научного характера и какие-то тетради с экономическими выкладками.

После этого я направилась в ванную комнату, где на полке лежали туалетные принадлежности убитого, но эти вещи казались совершенно нетронутыми.

– Послушайте, лейтенант, – не выдержал Стоун, – будет намного легче, если вы скажете, что мы должны искать.

Но я и сама толком не знала, что искать и какие находки могут пролить свет на мотивы преступления. Имя Огаста Спайса пока не было обнаружено, а остальное было для меня полной загадкой. В конце концов я сосредоточилась на многочисленных фотографиях места преступления, прикрепленных к зеркалу. Все в этой комнате было залито кровью, а на глаза то и дело попадалась надпись ПВП. Да, похоже, убийцы, сделав свое дело, унесли с собой все, что представляло для них хотя бы малейший интерес, включая и подготовленную для участников совещания речь.

– Послушайте, лейтенант, – с некоторым смущением произнесла Ханна, – нетрудно догадаться, что вы здесь делаете вместе с представителем спецслужб. Скажите откровенно, это жуткое убийство имеет отношение к предстоящему совещанию в Сан-Франциско?

Не успела я ответить на ее вопрос, как в номер вошел Молинари в сопровождении специального агента ФБР Томпсона.

– Ну что, все осмотрели? – спросил заместитель директора.

– Если вы не возражаете, сэр, – прервал его агент ФБР, вынимая из кармана мобильный телефон, – я свяжусь с антитеррористическим отделом в Квонтико и сообщу им, что убийца на свободе.

– Вы не возражаете, лейтенант? – посмотрел в мою сторону Молинари.

Я решительно покачала головой.

– Не думаю, что это нужно делать именно сейчас. Агент ФБР бросил на меня недовольный взгляд.

– Вы снова пытаетесь помешать мне, лейтенант?

– Я считаю, что вы должны немного подождать, – повторила я, отчетливо выговаривая каждое слово. – Мне кажется, что это преступление никоим образом не связано с предыдущими. Я почти уверена в этом.

Глава 48

Агент ФБР посмотрел на меня с таким изумлением, словно над нашими головами обрушился потолок. Он растерянно моргал, а Молинари, надо отдать ему должное, даже виду не подал, что удивлен моим заявлением. Более того, он выразил готовность выслушать все мои соображения.

– Вы понимаете, чем зарабатывал себе на жизнь этот Герхард Пропп? – искренне недоумевал агент Томпсон. – И почему он вообще приехал в нашу страну?

– Понимаю, – спокойно отреагировала я.

– И куда он должен был отправиться на следующей неделе?

– Я в курсе дела, как, впрочем, и вы.

Томпсон бросил торжествующий взгляд на Молинари.

– Значит, это еще один маньяк-убийца, который совершенно явно рассчитывал сорвать встречу "большой восьмерки".

– Да, – согласилась я. – В этом нет никаких сомнений.

Томпсон засмеялся и снова потянулся к мобильному телефону, однако Молинари остановил его движением руки.

– Думаю, вам следует выслушать все аргументы лейтенанта, – твердо сказал он и выжидающе посмотрел на меня.

– Ладно, – сказала я, обдумывая каждое слово. – Прежде всего хочу обратить ваше внимание на то, что это место преступления совершенно не похоже на то, что мы видели раньше. Видимо, этот мерзавец – мужчина. Это следует хотя бы из того, что ему пришлось приложить немало сил, чтобы сбить Проппа с ног. Однако я имею в виду другое. Посмотрите на состояние тела.

Я подошла к зеркалу и указала на прикрепленную к нему фотографию.

– Первые два убийства были в высшей степени хладнокровными и расчетливыми, а это было совершено с каким-то эмоциональным надрывом. В нем есть что-то очень личное. Взгляните на тело. Он не только застрелил жертву, но и искромсал ее ножом.

– Вы хотите сказать, что существует принципиальное различие между тем, как именно убиты эти люди? – недоверчиво переспросил Томпсон. – Взорваны в собственном доме, отравлены большим количеством смертельного яда и застрелены из пистолета?

– Послушайте, специальный агент, – снисходительно улыбнулась я, – вам приходилось когда-нибудь нажимать на спусковой крючок во время исполнения служебных обязанностей?

Тот пожал плечами, но при этом заметно покраснел.

– Нет, а что?

Я сняла с зеркала фото с телом Проппа и показала ему.

– Вы могли бы сделать нечто подобное?

Агент ФБР растерянно потупился.

– Разные убийцы, разные темпераменты, – неожиданно вмешался Молинари. – Этот больше похож на маньяка-садиста, чем на хладнокровного террориста.

– Конечно, – обрадовалась я, – а теперь обратим внимание на время преступления. В сообщении, которое мы получили вчера по электронной почте, говорилось, что они будут убивать одного человека каждые три дня. То есть срок истекает в воскресенье. А сейчас какой день? Не слишком ли рано для исполнения приговора?

– Не исключено, что этот парень просто попался под руку, – неуверенно возразил Томпсон. – Вы что, хотите сказать, что готовы верить террористам на слово?

– Именно это я и хочу сказать, – улыбнулась я. – Я много повидала подобных убийств и хорошо понимаю истинные мотивы террористов. Если хотите, у них есть перед нами некоторые обязательства. А если мы не верим ни единому их слову, то почему должны полагаться на их предупреждения? Каким образом мы можем найти подтверждение тому, что здесь действовала та же террористическая группа? Они просто вынуждены соблюдать определенные правила, иначе все их планы станут бессмысленными.

Агент Томпсон с надеждой повернулся к Молинари, который внимательно следил за каждым моим словом.

– Вы по-прежнему убедительны, лейтенант, – сказал он, одобрительно улыбаясь.

– А самое главное заключается в том, – сказала я в заключение, – что здесь нет подписи, как в случае убийств в Сан-Франциско. Тогда он сделал это намеренно, так как хотел, чтобы мы знали, с кем имеем дело. Он хотел, чтобы мы поражались его неуязвимости и превосходству. Он даже оставил возле взорванного им дома еще один рюкзак со второй бомбой. А деловые бумаги Бенгозиана они запихнули ему в рот. – Я сделала паузу, пожала плечами и посмотрела на Молинари: – Разумеется, вы можете пригласить сюда любого специалиста из ФБР или Совета национальной безопасности, но, поскольку вы привезли сюда меня, я имею все основания высказать свое мнение. Я еще раз повторяю, что это не он.

Глава 47

– Я все же позвоню и предупрежу их, – сказал агент ФБР и кивнул Молинари, проигнорировав мои слова. Я с трудом сдержала возмущение.

Молинари пристально посмотрел на меня.

– Я хочу, чтобы между нами была полная ясность, лейтенант, – сказал он, не сводя с меня глаз. – Вы полагаете, что это убийство совершил совсем другой человек, то есть имитатор.

– Это может быть имитатор, а может быть и член отколовшейся преступной группы, – терпеливо пояснила я. – Поверьте, мне самой хочется, чтобы это было третье убийство из уже известной нам серии, так как в противном случае наша задача серьезно осложняется.

– Не понимаю вас, – удивленно заморгал заместитель директора.

– Если это не тот же самый убийца, что и в первых двух случаях, – сказала я, – то это означает, что волна террора вышла за пределы первоначального очага и стала распространяться по всей стране. А это заметно усложняет нашу работу.

Молинари задумчиво кивнул головой.

– Агент Томпсон, – сказал он через мгновение, поворачиваясь к нему, – я рекомендую вашему отделению ФБР относиться к этому убийству как к отдельному и вполне независимому преступлению. По крайней мере на сегодняшний день.

Агент Томпсон тяжело вздохнул.

– А между тем, – продолжал Молинари, – нам предстоит распутать обстоятельства гибели этого человека. – Он внимательно осмотрел гостиничный номер, а потом снова остановил взгляд на Томпсоне. – У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

– Нет, сэр, – торопливо ответил тот и быстро спрятал в карман мобильный телефон.

Я была поражена. Молинари открыто поддержал меня в этом споре, и даже Ханна Вуд взглянула на него с недоумением.

Остаток дня мы провели в офисе регионального отделения ФБР, допросили человека, с которым Пропп встречался в Ванкувере, и побеседовали с его другом-экономистом, проживающим в Портленде. Потом Молинари при мне позвонил своему руководству в округ Колумбия и изложил мою версию произошедшего, особо подчеркнув, что волна терроризма, вероятно, вышла из-под контроля и может вскоре захлестнуть всю страну.

Примерно в пять часов вечера я вдруг осознала, что не могу больше оставаться в этом городе, так как дома меня ждут еще два нераскрытых преступления. Бренда сообщила мне, что самолет на Сан-Франциско вылетает в половине седьмого.

Через некоторое время я постучала в дверь небольшой комнаты, которую Молинари использовал в качестве своего временного офиса.

– Если я вам больше не нужна, то я вернусь домой, где у меня еще масса неотложных дел. Мне было очень приятно хотя бы на один день почувствовать себя сотрудником федерального ведомства.

Молинари улыбнулся:

– А я надеялся, что вы останетесь еще на какое-то время и поужинаете со мной.

Мне были приятны эти слова, хотя я и выслушала их с подчеркнутым равнодушием. Я давно уже взяла за правило не связываться с федеральными чиновниками. Впрочем, этот человек был исключением из общего правила, хотя и занимал второй по значению пост в самой могущественной и всесильной секретной службе страны. Я сознавала, что он мне нравится, и хотела бы остаться хотя бы на один вечер, но завязывать служебный роман в самый разгар расследования этих ужасных преступлений было бы с моей стороны крайне легкомысленно.

– В одиннадцать часов есть рейс на Сан-Франциско, – продолжал деликатно настаивать Молинари. – Обещаю, что доставлю вас в аэропорт заблаговременно. Ну так как, Линдси?

Увидев на моем лице признаки колебания, он быстро вскочил на ноги.

– Если вы не доверяете Департаменту внутренней безопасности, – начал он шутливым тоном, – то кому же можете верить?

– Хорошо, – кивнула я, – но у меня есть два условия.

– Согласен, – сказал он, даже не выслушав меня до конца. – Если это будет в моих силах.

– Морепродукты, – коротко сказала я.

Лицо Молинари расплылось в улыбке.

– Отлично, я знаю здесь одно прекрасное место...

– И никаких агентов ФБР.

Второе условие вызвало у него приступ безудержного смеха.

– Вот уж это я вам точно гарантирую.

Глава 50

"Прекрасным местом" на самом деле оказалось небольшое кафе под названием "Кэтч", расположенное в конце Вайн-стрит, чем-то напоминающей Юнион-стрит в моем родном городе. Эта улочка была заполнена небольшими ресторанами, кафе и весьма симпатичными бутиками. Метрдотель радушно встретил нас на пороге и провел к столику в самом конце зала.

Молинари с самого начала попросил меня предоставить ему право заказать вино и в конце концов остановился на пино-нуар из Орегона. При этом он сообщил, что не является поклонником ресторанной еды и больше всего в жизни любит возиться на кухне, пытаясь приготовить что-нибудь оригинальное.

– И вы хотите, чтобы я вам поверила? – не без ехидства спросила я.

Он громко рассмеялся:

– Думаю, вам стоит попробовать.

Когда официант принес вино и наполнил наши бокалы, я высоко подняла свой и посмотрела ему в глаза:

– Спасибо, что поддержали меня сегодня.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся он. – Я с самого начала почувствовал, что вы правы.

После этого мы заказали еду и долгое время болтали о чем угодно, только не о работе. Оказалось, что Молинари любит спорт, что не могло не вызвать у меня одобрения, а также обожает музыку, историю и старые кинофильмы. Я много смеялась и внимательно слушала его, не замечая, как быстро летит время. Иногда мне казалось, что все беды и несчастья остались очень далеко, за миллионы миль от меня.

В конце концов Молинари упомянул свою бывшую жену и единственную дочь, которые остались в Нью-Йорке.

– А мне казалось, что чиновники столь высокого положения просто обязаны иметь спутницу жизни, – сказала я, подталкивая его к продолжению рассказа.

– Мы были женаты в течение пятнадцати лет, а сейчас уже четыре года находимся в разводе. Когда я начал работать в Вашингтоне, Изабель наотрез отказалась переехать со мной и осталась в Нью-Йорке. Тогда мне казалось, что мое назначение будет непродолжительным, но я ошибся. – Он грустно улыбнулся. – Конечно, как и многое другое в своей жизни, я мог сделать это по-другому, но не получилось. А вы, Линдси?

– Я тоже когда-то была замужем, – сказала я, а потом неожиданно для себя рассказала ему всю свою "историю". Начала я с того, что вышла замуж сразу же после окончания школы, а три года спустя развелась и с тех пор больше не искушала судьбу. Правда, я не стала уточнять, кто из нас был виноват. Какая, в сущности, разница? – Пару лет назад, – продолжила я после небольшой паузы, – я была очень близка с одним человеком, но из этого ничего не вышло.