Стрела времени - Путь проклятых. Повести и рассказы

      - Возможно, - попытался уклониться я от прямого ответа.
      - Нет, если тебе со мной неинтересно, ты скажи, я не обижусь…
      Она, кажется, готова была расплакаться оттого, что вампир не хочет встречаться с Ней. Да тебе не плакать - радоваться надо, девочка! И молить Бога, чтобы мы никогда больше не увиделись…
      - Конечно, увидимся, - я говорил совсем не то, но остановиться уже не мог. - Скажи мне свой телефон - я позвоню. Завтра. Как стемнеет. Да, кстати, как тебя зовут? А то мы даже не успели познакомиться!
 

* * *

 
      Ее звали Эльвира. «Повелительница Тьмы!» - чуть не брякнул я, вспомнив название соответствующего фильма. Везет мне на экзотические имена! Сначала Генрих, теперь - Эльвира…
      - А тебя как зовут?
      - Влад.
      - Влад Дракула-Цепеш? - ее глаза округлились.
      Стокера начиталась. Или тоже фильмов насмотрелась.
      - Да нет, - криво усмехнулся я. - Я не столь стар и крут.
      - Ну ладно, - ей явно не хотелось расставаться, - до завтра. Ты позвонишь?
      - Ну сказал же - позвоню!
      - А завтра… завтра ты меня не укусишь?
      Мне показалось, что эти слова Эльвира произнесла со скрытой надеждой - и мне это очень не понравилось.
      - Нет, - пресек я ее надежды (если они и были) в самом зародыше. - Я на неделю вперед кровью накачался!
      Пауза.
      - Ой, у тебя в боку нож торчит!
      - Правда?
      Я легко выдернул засевшую во мне финку, о которой успел совершенно забыть. Неплохой ножик. Отер лезвие о траву и протянул ей.
      - Дарю!
      Испуганный взгляд, то и дело возвращающийся к месту, откуда я извлек нож.
      - Не волнуйся. Я ведь уже умер, так что подобной игрушкой меня не убить. Бери. На память об этой ночи.
      На этих словах мы и расстались.
 

* * *

 
      Ну разумеется, я позвонил ей, и мы почти всю ночь гуляли по городу, и я больше не корчил из себя чудовище, чтобы оттолкнуть ее; я нес всякую чепуху, рассказывал ей байки из вампирской жизни - а она слушала меня с широко распахнутыми глазами, иногда ойкала, зажимала рот ладошкой, смеялась моим неуклюжим мрачным шуткам, а потом грустно вздыхала:
      - Я понимаю, это должно быть страшно - жить так… Но ведь ты убиваешь всяких… нехороших- вроде тех, вчера?
      - Стараюсь, - буркнул я. Ну вот, та же сказка, что и я придумал для себя когда-то! Только она, в отличие от меня, в эту сказку еще и верит! - Но иногда попадаются и нормальные люди. Ты знаешь, как я потом себя чувствую?!
      - Бедный…- она потянулась ко мне, провела ладонью по моей щеке.
      - Ты лучше бы их пожалела! - отстранился я. - Тех, которых мне приходится убивать! Представь, что на их месте окажется… твоя мать, отец, брат! Представила?
      - Представила, - серьезно кивнула она, и некоторое время мы шли молча. Неужели наконец дошло?!
      - Но ты ведь не можешь по-другому?
      Рано обрадовался!
      - Не могу. Знаешь, когда мне совсем хреново, я стараюсь убедить себя, что правы буддисты. Что смерть - это и не смерть вовсе, а лишь переход в новое тело. Человек переходит в другую инкарнацию и живет дальше - как одежду сменил. Тогда получается, что я никого не убиваю, а просто дарю им новое рождение.
      - А это… правда?
      - Не знаю. Но очень хотелось бы в это верить. Так было бы легче мне. Да и им- тоже. Только это все теория, а на практике… сама видела.
      - Я понимаю… (Ни черта ты еще не понимаешь!) Только это все равно здорово!
      Я потрясенно остановился.
      - Что - здорово? Быть мертвым, спать в гробу, бояться солнечного света и по ночам охотиться на людей?
      - Нет… хотя и это… но ведь это совсем другая жизнь!
      - Ага, вернее - смерть!
      - Нет, жизнь! Ты ведь ходишь, разговариваешь, шутишь, куришь вон даже! И руки у тебя теплые! Не веришь?
      - Верю…- я с изумлением понял, что она говорит правду. Что же со мной происходит?!
      - А еще ты влюбился. В меня! Скажешь, неправда?
      - Правда, - невесело усмехнулся я. - Только лучше бы тебе держаться от меня подальше! А мне - от тебя.
      - Глупенький! Ты ведь живой! Хотя и вампир. Но ведь это просто здорово! Школа, потом институт, работа, семья, магазины, телевизор - разве это жизнь? А вот у тебя…
      - Ну да, чужие глотки рвать - это действительно жизнь! - огрызнулся я.
      - Ну почему ты опять…- на глазах у Эльвиры выступили слезы. - Да пусть даже глотки рвать! - вдруг выкрикнула она. - Все лучше, чем так… прозябать. Это по крайней мере - настоящее! Это - жизнь. Или смерть. Но - настоящая, а не та, что все себе придумывают, как в этих сериалах…
      Она замолчала, всхлипнула.
      - Ну что ты, милая, успокойся, - я обнял ее за плечи, и она вдруг вскинула голову, рванулась ко мне и припала к моим губам своими - такими нежными, такими сладостными…
      Она чуть было не добилась своего. Ее шея была совсем рядом, она словно специально подставляла ее: белая бархатистая кожа и так соблазнительно, приглашающе трепещущая в ожидании жилка…
      В последний момент я с невероятным усилием отшатнулся от нее, поняв: Эльвира действительно делала это специально! Она хотела, чтобы я ее укусил! А потом… потом у меня уже не будет другого выхода, кроме как сделать ее такой, как я - просто убить ее я бы не смог, и она это знала!
      - Нет, девочка, не выйдет! - прохрипел я, с трудом подавляя туманящее разум нестерпимое желание. - Ты сама не понимаешь, что делаешь! Ведь обратной дороги уже не будет - даже если кто-нибудь всадит мне в сердце осиновый кол до рассвета! Это все красивые сказки, а как оно на самом деле - ты уже видела. И это еще не все! Неужели ты хочешь…
      - Хочу, - очень серьезно ответила она, глядя мне прямо в глаза. - Ведь это мой единственный шанс стать не такой, как все! Стать такой, как ты! Ведь я тоже люблю тебя, - тихо добавила она.
      - И я люблю тебя, девочка, - я провел рукой по ее волосам. - Это ново и необычно для меня, вампира, ночного убийцы - но я люблю тебя! Может быть, именно поэтому мои руки теплеют, когда мы вместе. Я ведь никогда никого не любил раньше… Но именно поэтому я не позволю тебе стать такой, как я! Я проклят, Эльвира! Я - мертвый, что бы ты ни говорила! А ты… тебе еще жить и жить! Лучше всего нам было бы расстаться, но… я уже не могу без тебя!
      - А я - без тебя, - прошептала она. - Ну ладно, раз ты не хочешь - давай просто целоваться!
      Мы целовались долго и самозабвенно. И в эти мгновения я на самом деле ощущал себя живым.
      Потом, уже под утро, я спешил к себе, и не успевал, небо на востоке уже занялось ослепительным жгучим сиянием, еще невидимым для людей, но причинявшим мне боль; в голове колокольным звоном гудела бешено пульсирующая кровь, мысли путались, и я бежал из последних сил, я мчался, летел… я действительно летел! Впервые в своей посмертной «жизни» я смог взлететь - и это спасло мне «жизнь».
      Я успел.
      Успел в последние мгновения перед испепеляющим рассветом.
      Да, что- то со мной действительно происходило.
 

* * *

 
       …Два наполовину погруженных в прозрачный студень тела на высоких, похожих на надгробия, постаментах. Под потолком - пригашенные бестеневые лампы, как в операционной. Разноцветные водоросли проводов, болотные огоньки индикаторов, бельма экранов… Голоса. Обрывки фраз.
       - …по сценарию. Следующим… активация… экстремальные условия… градиент психической напряженности…- голос обволакивает серой ватой, в которой прячется отточенная хирургическая сталь.
       - …очень любопытных эффектов. Клиническая смерть… замедление метаболизма; сердце почти не бьется, дыхание… изменение химического…- уверенный индиго, карминовые прожилки нездорового интереса.
       Кто же эти двое, залитые в студень, распятые на двух надгробиях? Кто?!
       Почему- то мне это кажется очень важным. Но сфокусировать взгляд никак не удается, картинка плывет; последнее, что я вижу -чье-то лицо, склоняющееся…
 

* * *

 
      Я уже видел этот сон, видел! Но он всякий раз ускользал, не давался, оставляя после себя лишь некие смутные, неясные ощущения - и лишь сегодня мне удалось удержать его в памяти, сохранить хоть что-то после пробуждения.
      Я чувствовал: это было нечто большее, чем просто сон, игра причудливых образов. Некая иная, внутренняя реальность?
      Или…
      Что- то менялось во мне -впервые за двадцать с лишним лет посмертного существования!
 

* * *

 
      …Разумеется, мы с Эльвирой (Эльвица, Элис , Девочка Эли - я называл ее по-разному, и она каждый раз так искренне смеялась над очередным подобным прозвищем, что я не уставал выдумывать все новые) - разумеется, мы с Эли встречались с тех пор каждый вечер. Мы были уже не в силах расстаться, и я больше не предпринимал попыток оттолкнуть ее; я понял - это судьба!
      Через несколько дней (вернее, ночей) я, окончательно убедившись, что теперь способен летать аки птица (точнее, аки нетопырь!), продемонстрировал моей Эльвице свое новое умение. В тот вечер я специально надел длинный кожаный плащ с высоким воротником (мне все равно, во что одеваться: нам, упырям, при любой погоде ни жарко, ни холодно; так что плащ я одел исключительно для драматического эффекта). В этом плаще я действительно походил на своего тезку Влада Дракулу-Цепеша - особенно когда начал медленно подниматься в воздух, воздев руки к наливавшейся лимонной желтизной полной луне!
      Девочка Эли просто ахнула, а я, ободренный подобной реакцией, свечой взмыл вверх, потом спикировал обратно, продемонстрировал Эльвире несколько воздушных пируэтов, смерчем закружился вокруг нее, не давая опомниться - и бесшумно приземлился рядом. Я чувствовал себя прекрасно - словно летал всю жизнь (и не только «загробную»)!
      А потом я посмотрел ей в глаза и без слов понял, чего она сейчас хочет больше всего на свете. Нет, конечно, она хотела большего, но сейчас…
       - Welcome to Wonderland, Alice! - и, подхватив ее, я снова взмыл в воздух.
      Мы плыли над ночным городом, и у нее просто не было слов, чтобы выразить свои чувства, а когда я дал ей вволю налюбоваться открывающейся с высоты панорамой, то решил немного похулиганить и ринулся вниз, со свистом проносясь мимо окон домов, не сбавляя скорости на виражах, в последнее мгновение сворачивая в сторону, огибая деревья и фонарные столбы; мы неслись, словно черный вихрь, и на особо крутых виражах Эльвира визжала от восторга: она совсем не боялась!
      Потом, когда наш безумный полет закончился на том же месте, откуда начался, она с сожалением высвободилась из моих объятий и посмотрела на меня снизу вверх.
      - Это было так здорово, Влад!… Ну почему ты не хочешь, чтобы я тоже могла так?
      Ну что я мог ей ответить?! Я уже рассказал и показал ей почти все - и это не произвело на нее никакого впечатления.
      Она по- прежнему хотела стать вампиром!
      Каприз ветреной девчонки?
      Или - что-то большее?
      Я не хотел этого.
      Но я чувствовал: это - судьба.

3

 
Позволь, я коснусь тебя,
Войдет в кровь звериный яд,
И лунный священный свет
В тебе свой оставит след.
Ты будешь змеи быстрей,
Всех женщин земных нежней -
Позволь мне тебя коснуться - или убей!
 
Группа «Ария», «Зверь».
      Разумеется, в конце концов она добилась своего, причем отнюдь не оригинальным способом. Я вполне мог бы это предвидеть - если бы любовная дурь не застила мне глаза! Это произошло через месяц после нашего знакомства.
      Эльвица не раз за это время пыталась набиться ко мне в гости, но каждый раз ее попытки натыкались на мой вежливый, но твердый отказ. Одно из главных правил вампира: никому и никогда не выдавай своего убежища, если не хочешь, чтобы однажды к тебе заявились «гости» с осиновыми кольями! Даже «своим», таким же не-мертвым, не стоит показывать место, где ты спишь днем. А о людях и говорить нечего!
      У каждого из нас было несколько убежищ, и каждый, в основном из «спортивного интереса», неоднократно пытался «вычислить» убежища других. Иногда нам это удавалось: я, например, знал пару мест, где прятался Генрих, и одно дневное пристанище Безумной Нищенки, которая извела в городе всех цыган - видать, уж очень насолили они ей при жизни! А Генрих наверняка знал о паре моих убежищ - но обо всехтайных местах другого не знал никто. Я, к примеру, отсыпался днем отнюдь не в своей старой квартире, где время от времени принимал друзей, учиняя ночные посиделки, а то и разгульные оргии (нет-нет, только танцы, вино (для гостей) и женщины, никакой крови, Боже упаси!).
      В этой квартире Элис была уже несколько раз, но она хотела знать, где я прячусь, а узнать это я не мог позволить даже Ей! Мы, вампиры, немного «поведены» на собственной безопасности.
      Не раз мы с Девочкой Эли гуляли по ночным кладбищам. Еще бы, романтика: ночь, серебрящиеся в лунном свете надгробия, чернильные провалы теней - словно разверстые могилы - а рядом с тобой - «живой» вампир! Благоухание сирени смешивается с запахом свежей земли и легким душком тления, адреналин бурлит в крови, жутковато-сладостная волна поднимается откуда-то из глубины души, все кажется сном, и в то же время ты понимаешь, что все это происходит наяву, с тобой, и в любое мгновение тот, кто идет рядом, может… О, как это возбуждает, как щекочет нервы! Я прекрасно понимал Эльвицу и немного подыгрывал ей, выбирая наиболее таинственные аллеи и рассказывая по дороге соответствующие (в основном, тут же выдуманные) истории. И все же в этих прогулках было нечто большее, чем просто поиск острых ощущений для симпатичной девчонки. ВЕДЬ МЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА! Во время подобных прогулок Эли нередко просила показать мою могилу или склеп, но я обычно отшучивался. (Пару раз мы проходили совсем рядом с убежищами Виктора или Безумной Нищенки, но я, естественно, ничего не говорил об этом Эльвире.) Так что вскоре Девочка Эли догадалась, что сплю я отнюдь не на кладбище, как положено вампиру (надо сказать, что так считала не только она, но и большинство «наших»).
      А вот я этого никогда не понимал! Конечно, на старых кладбищах еще сохранилось некоторое количество склепов, где вполне можно переспать день, спасаясь от солнца. Но зачем спать в пыли и паутине, в жестком гробу, когда есть возможность обеспечить себе куда более комфортабельное и вполне надежное убежище? Помню, как-то пару раз пришлось отлеживаться днем в технических тоннелях метро (полезная вещь - подземка, когда не успеваешь затемно добраться до дому! хвала нашему мегаполису!). Но вот условия там… Бр-р-р! Конечно, когда выбора нет, и не в такую дыру забьешься, лишь бы спастись. Но спать в подобных условиях добровольно… Увольте! А склеп ведь, по сути, ничуть не лучше!
      Короче, Эли меня в итоге раскусила, и вот как-то раз она меня выследила!
      Не знаю, как ей это удалось, но девчонка, у которой в голове гуляет ветер, и которая влюблена в вампира, способна и не на такое! В чем я очень скоро убедился.
      Так что проснувшись в очередной раз после захода солнца и отперев свои тройные бронированные двери со множеством запоров, я обнаружил на лестничной площадке лукаво улыбающуюся Эльвицу!
      - Так…- протянул я, бросил быстрый взгляд на лестницу, убедился, что, кроме Эльвицы, там больше никого нет - и одним движением втянул девушку в квартиру.
      - Посидишь пока здесь, - сообщил я ей не терпящим возражений тоном, - а я иду на охоту. Часа через два вернусь. Можешь пока музыку послушать - комплекс вон стоит, компакты на полке над ним. Или на компьютере поиграй. Только не вздумай выходить! Вернусь - тогда поговорим.
      - Я с тобой…- заикнулась было Эльвира, но я довольно резко оборвал ее:
      - Сиди здесь, я сказал! Вернусь - поговорим.
      И, прихватив связку ключей, я захлопнул за собой дверь и тщательно запер ее снаружи.
      Состояние у меня было еще то, так что я снова проморгал две пули, испортившие очередной мой костюм. «Когда-нибудь эти болваны все же додумаются до серебра,» - с неприятным предчувствием подумал я, производя «контрольный выстрел» в голову неудачливого громилы из его же револьвера.
      И поспешил домой, к ждавшей меня Элис.
      Надо было серьезно объясниться с девчонкой - но когда, старательно заперев за собой дверь, я вошел в комнату, все заготовленные по дороге фразы мгновенно вылетели у меня из головы.
      Моя Эльвица ждала меня в кровати, совершенно обнаженная, приняв позу, явно высмотренную в каком-нибудь «Плэйбое» или «Пентхаусе».
      Она меня соблазняла!
      И, надо сказать, делала это весьма успешно: я едва удержался от того, чтобы немедленно не сорвать с себя одежду и не прыгнуть к ней в постель.
      - Хорошо смотришься, - с голосом я все же не совладал, и он прозвучал более сипло, чем обычно. - Некрофилией, значит, решила заняться? - я грубил ей намеренно, но ничего у меня из этого не вышло.
      - Думаешь, обижусь? - она подмигнула мне - знаю, мол, что у тебя на уме, и знаю, какой ты «целомудренный». - И не надейся! Лучше лезь в постель, и займемся наконец тем, чем положено заниматься влюбленным.
      - Чтобы спать с вампиром, надо хотя бы школу закончить! - строго заявил я, уже сдавшись, но все еще по инерции сопротивляясь. Ну не хотел, не хотел я ломать ей жизнь - но она сама сделала свой выбор!
      Я заставил свое лицо посинеть, дал проступить трупным пятнам, обнажил в кривой ухмылке пожелтевшие клыки: когда я захочу, я могу выглядеть и так.
      - А я как раз сегодня последний экзамен сдала! - ничуть не смутившись, сообщила мне с кровати Эльвира. - Ты еще о родителях моих вспомни. Я им до лампочки! Сказала, что замуж выхожу - так они даже внимания не обратили! Решили, что я пошутила! В общем, хватит меня запугивать - я тебя уже всяким видела. Прекрати этот маскарад и иди ко мне! - скомандовала она - и я, махнув на все рукой, подчинился. В конце концов, если она так хочет, то почему я должен сопротивляться? Видит Бог - я сделал все, что мог!…
      Я был у нее первым - но она была горячей и страстной, как будто уже знала толк в любовных играх. Ей было больно - но я мгновенно снял эту боль - уж на это-то моих способностей хватило! Я плыл в волнах ее тепла, купаясь в них, и я чувствовал, как бесконечная нежность к ней растворяет что-то в моем закоченелом и заскорузлом от крови мозгу, как я словно оттаиваю, и тело мое становится теплым… На мгновение мне даже почудилось, что у меня бьется сердце.
      А потом все произошло само собой: знакомая, трепещущая в ожидании голубая жилка под бархатистой кожей, мой нежный, совсем легкий поцелуй, почти незаметная ранка…
      Ей не было больно.
      Она понимала, что происходит, и глядела на меня сияющими, полными смертного блаженства, счастливыми глазами, постепенно подергивающимися мутной поволокой.
      Она уходила, уходила из жизни - ко мне, в мой мир, и я уже ничего не мог сделать: так было назначено Судьбой…
      Я чуть не упустил тот неуловимый миг, когда жизнь на мгновение как бы зависает, покидая тело - но все же почувствовал его, спохватившись в последнее мгновение - и, одним движением вскрыв жилу на своей руке, притиснул этот брызнувший багрянцем фонтанчик к ее губам, даря ей то, чего она так хотела, не понимая, чего лишается, и что получает взамен. Она была еще совсем ребенком…
      Потом я отнес ее - обмякшую, уже не живую, но еще не Восставшую, в соседнюю комнату, бережно уложил в стоявший там гроб. (Из этого гроба в свое время восставал и я. Давно следовало его выбросить, но - дурацкая сентиментальность не давала! Ностальгия, понимаешь!… Кто ж мог подумать, что он еще пригодится?!)
      Аккуратно задвинул крышку.
      Это - ритуал.
      Спи, любимая.
      До завтра.
      Поцелуй был нежным и трогательным. Я заворочался, сладко потянулся - и открыл глаза.
      Небольшие аккуратные клыки, блеснувшие у нее во рту, когда она улыбнулась, отнюдь не портили мою Эльвицу. Моя ответная улыбка вышла немного грустной: все-таки мне было немного жаль ту жизнерадостную и непосредственную Девочку Эли, которая умерла вчера.
      Впрочем, мне тут же предоставилась возможность убедиться, что характер моей Элис ничуть не изменился:
      Вставай, соня! Пора на охоту! Я проголодалась! Кого мы сегодня будем есть?

ГЛАВА II
 
THE UNFORGIVEN

 
Как много девушек красивых -
Но слушай, друг, протри очки! -
У них зеленые глаза
И вертикальные зрачки!
 
(Народное творчество)

1

      Как вампир, она была бесподобна! Лучшей подруги, напарницы и любимой я не мог себе и желать! Какой соблазнительной и доступной умела она казаться - так что я бы даже начал ревновать, если бы не знал, что она всего лишь играет. Но играла она идеально, не сфальшивив ни разу! И когда сопящие от возбуждения парни устремлялись за ней в темноту проходного двора или глухого закоулка - там уже ждал их я. Конечно, пищу выбирал я, придерживаясь своего старого, хотя, по большому счету, достаточно глупого принципа: употреблять в пищу исключительно бандитов, «гопников» и прочую «урлу». Да, конечно, охотиться на этих типов довольно интересно, но…
      А вот моя Эльвица с радостью приняла правила этой кровавой игры, доверив мне выбор жертв (которых мы все, с легкой руки Генриха, обычно называем «клиентами»).
      Похоже, Эльвица действительно считала, что мы занимаемся благородным делом - очищаем город от всякой мрази. Я не стал разубеждать ее в этом. Пусть «живет» этой иллюзией. На самом деле мы просто питались, а заодно искали острых ощущений, которые, пусть ненадолго, но дает такая охота. Что же касается совести, то она у меня уже давно стала весьма сговорчивой. Прав был Генрих!…
      Так вот, «клиенты» сворачивали в заранее облюбованную нами подворотню или иное укромное место, один из парней нетерпеливо подступал к Эльвире (а обычно их было двое: одного нам с Эльвирой было мало, но мои «подопечные» в последнее время взяли моду никуда не ходить поодиночке - и это оказалось нам только на руку!). Эльвира тут же сама прижималась к нему, обнимала, ее губы касались шеи «любовника», в глазах вспыхивали хищные зеленые огоньки…
      Странно: у меня, насколько я знаю, глаза светятся красным. А у нее после смерти даже цвет глаз не изменился!
      Криков не было ни разу; как правило, «клиент» вообще не успевал понять, что умирает.
      «Это было так приятно, когда ты пил из меня, - призналась мне как-то Эльвира. - Ты был так нежен… Я стараюсь с нимипоступать так же - чтобы им не было больно.»
      Так что «клиент» обычно даже не пытался сопротивляться, до самого конца так и не сообразив, что с ним происходит.
      А вторым, стоявшим чуть поодаль, тем временем занимался я. Я не был
      столь нежен, как Эли, но мои «клиенты» тоже не успевали крикнуть.
      Так что Эльвира очень быстро стала первоклассной охотницей - она схватывала все прямо на лету: принципы отбора «клиентов», приемы охоты, умение заметать следы, маскируя наши трапезы под «обычные» убийства. При этом она одновременно ухитрялась оставаться все той же непосредственной и наивной девчонкой, что и при жизни. Похоже, она просто не обратила внимания на собственную смерть - для нее это было несущественно! В душе она уже давно была вампиром - с того дня, как познакомилась со мной и сделала свой безумный выбор!
      А может быть, еще раньше?…
      Нет, все- таки она была немножко crazy!
      К примеру, она была уверена, что вампир непременно должен спать в гробу. Даже в квартире. Я с удовольствием предоставил ей свой, поскольку давно уже прошел через эти глупости и предпочитал спать на кровати: тройные черные шторы, глухие ставни и пуленепробиваемые жалюзи давали вполне надежную защиту от солнечного света, который для нас смертелен.
      Один день Эльвица честно проспала в гробу; следующим утром она забралась в него уже без особого энтузиазма, а посреди дня, когда я, как и всякий порядочный вампир, еще спал мертвым сном, я вдруг почувствовал, что кто-то пытается забраться в мою кровать.
      Разумеется, это была Эльвица. В тот день как следует выспаться мне так и не удалось: от объятий мы быстро перешли к ласкам, а затем и к их естественному продолжению; но одним разом мы оба не удовлетворились, и все повторилось снова, а потом еще раз… Короче, заснули мы только под вечер, а вскоре уже пора было вставать и отправляться на охоту…
      После этого Эли уже не выделывалась и спала в кровати вместе со мной, и, надо сказать, спать с того времени я стал куда меньше: нашлось занятие поинтереснее!
      А взять хотя бы ее попытку среди бела дня (когда, опять же, вампирам положено спать, но ей это было до лампочки!) - ее попытку раздвинуть шторы: в квартире, видите ли, слишком мрачно! Хорошо, что мои шторы так просто не раздвинешь: они закреплены наглухо и закрыты сверху пуленепробиваемыми жалюзи - свое убежище я оборудовал на совесть. Но Эли это не остановило, благо сила у нее теперь была вампирская, и если бы я вовремя не оттащил ее от окна, то мы бы и пикнуть не успели, как превратились в две кучки пепла!
      - Извини, я забыла! - виновато улыбнулась она - и при виде этой улыбки у меня сразу опустились руки, и я не стал ей вычитывать, а вместо этого отнес в постель и поспешил доказать, что не сержусь на нее.
      Впрочем, больше подобных смертельно опасных «проколов» она не допускала. Одного раза ей было вполне достаточно.
      А вообще это были самые счастливые дни в моей «посмертной жизни». Мне казалось, что я опять ожил, что мы с Элис снова стали людьми; мы больше не были холоднокровными вампирами - мы жили, и наши тела действительно теплели, соприкасаясь - но в глубине души я знал, что это - лишь иллюзия жизни. Очень опасная для вампира иллюзия. И что скоро это невозможное, небывалое счастье, неположенное таким, как мы, проклятым, - кончится.
      Я был прав.
      Но беда пришла значительно быстрее и совсем не с той стороны, с какой я мог предполагать.
 

* * *

 
      Конечно, мне не следовало отпускать ее на охоту в одиночку, но она настолько хорошо усвоила мои уроки, вела себя настолько непринужденно и естественно, что я отпустил ее, даже не особенно упираясь. Разумеется, я ее как следует проинструктировал, предусмотрев практически все - кроме того, чего предусмотреть не мог! С другой стороны, что, если б я удержал ее тогда? То же самое произошло бы через неделю, через месяц - какая разница?! По-моему, она замыслила это, когда была еще человеком. А вышибить из ее головы какую-нибудь идею, пока она сама не убедится в ее бесперспективности, было просто невозможно - уж это-то я знал по собственному опыту!
      Эльвира решила «облагодетельствовать» парочку своих приятелей! Я думаю, вы уже догадались, как именно. Ведь ей действительно нравилось быть вампиром, и она даже не могла предположить, что кому-то это может прийтись не по вкусу! Так что, ничуть не мучаясь сомнениями, она выбрала двоих, с ее точки зрения наиболее «достойных», и вполне грамотно провела с ними обряд Приобщения. Согласия у парней она, естественно, не спрашивала, считая это само собой разумеющимся, а когда такая соблазнительная девица, как Эльвица, (прошу прощения за каламбур) сама вешается тебе на шею, возражать, понятное дело, никто не станет!
      Так что вскоре в городе появились еще два молодых вампира.
      То- то я еще обратил внимание, что Эли возвращается домой какая-то осунувшаяся. Конечно, Приобщение даром не проходит, крови и сил на это уходит порядочно, а тут -два приобщенных за неделю! Как у нее вообще еще оставались силы заниматься со мной любовью?! Впрочем, на этоу нее сил всегда хватало.
      Все раскрылось еще через пару дней. Элис предусмотрела почти все: перетащила своих «крестников» в темный подвал, куда не проникал солнечный свет, и потом забегала проведать их и «наставить на путь истинный». Одного она не учла, самого главного: парни не хотелибыть вампирами! Но Эли была уже не в силах что-либо изменить - и она бросилась ко мне. За помощью.

2

 
Doomed to vanish in a flickering light,
Disappearing to a darker night,
Doomed to vanish in a living death,
Living anti-matter, living anti-breath.
 
Peter Hammill, «Van Der Graaf Generator» group.
      Первый мальчишка неподвижно лежал на ворохе пыльного тряпья, брошенного на продавленный топчан у самого входа - и лишь слабо пошевелился, когда мы вошли: один безучастный взгляд в нашу сторону, и снова - полная неподвижность. Пятно серой обреченности, исходящей по краям зыбкой дымкой, и лишь в самой сердцевине - тусклые багровые огоньки. Да, этот практически безнадежен.
      Второй сидел в углу и чуть покачивался в обшарпанном кресле-качалке, закрыв лицо руками. Мрачная чернота, но в ней - нет-нет, да и проглядывали яростные багровые сполохи. Этого еще, может быть, удастся вытянуть. Только стоит ли?
      - Да, Людоедка Эллочка, натворила ты дел, - пробормотал я.
      Кажется, Эльвира впервые обиделась, но тут же поняла: да, сама виновата - и с надеждой заглянула мне в глаза.
      - Им можно помочь?
      - Сомневаюсь. Но попробую. Эй, парни, я понимаю, как вам сейчас хреново, но попробуйте на некоторое время сосредоточиться и послушать меня. Ничего не обещаю, но вы, по крайней мере, сможете четко уяснить, что с вами произошло, и какой у вас теперь есть выбор. Ну так что, будем слушать?
      Лежащий слегка пошевелился и открыл глаза. Даже попытался сесть, и со второй попытки это ему удалось.
      - А ты кто такой? Доктор? - неприязненно осведомился сидевший в углу, не отнимая рук от лица.
      - Ага, - ухмыльнулся я как можно веселее, хотя на душе у меня скребли кладбищенские крысы. - Добрый доктор Айболит!
      - Тогда вали отсюда своих зверей лечить, пока цел, - посоветовали мне из угла. - А от этой… держись подальше, а то станешь таким, как мы. Хочешь?
      - Ты опоздал, приятель, - оборвал его я, чувствуя, что парня вот-вот понесет. - Я ужетакой, как вы - и именно поэтому знаю, каково вам! Только я с этим в свое время справился - а вы пока нет. И справитесь ли - зависит только от вас!