17-е грея, пятью милями южнее острова Карро

 
      В свете полуденного солнца призраки смерти казались чернее самой тьмы, а их леденящий души вой… - Начинает меня раздражать, - задумчиво произнес тан Диего Раскона, глядя, как черный силуэт в очередной раз попытался проломиться сквозь золотистое сияние охранного щита - и, протяжно взвыв, отпрянул. - Определенно. Даже вкус вина… - Маленький тан досадливо скривился.
      - Раздражать?
      Капля иронии в этом вопросе, наверное, имелась. Из числа находившихся на палубе тан Раскона сейчас казался не только самым низкорослым, но и самым безмятежным. Истинный придворный щеголь, куда более озабоченный белизной кружев и сверканием хрустальных граней бокала, чем тлеющими в нескольких шагах пушечными фитилями.
      - Да, - развернувшись к человеку в алой рясе, сказал он, - издаваемые этими летающими тряпками унылые звуки начинают меня раздражать. Брат Агероко, нельзя ли…
      - Нельзя.
      - Жаль, - вздохнул маленький тан. - Трудно поверить, но из-за этих звуков у вина появляется некий оттенок… кислящий…
      - Звучит как тема для трактата, - чуть помедлив, отозвался монах. - Ученого труда с длинным и непроизносимым за один вдох названием. Что-нибудь вроде: «Убогие размышления недостойного про звуки мерзкие и пронзительные, низшими демонами издаваемые, а также…»
      - Прикажете готовиться к абордажу, капитан?
      Тан Диего неторопливо, маленькими глотками, допил вино и вернул бокал на поднос.
      - Нет, - решительно сказал он. - Корабль, чья команда решилась связаться с некромантом… может затаить и другие… неожиданности. Думаю, нам прежде нужно будет очистить его.
      - Ну вот, - разочарованно вздохнула стоявшая рядом женщина, - ты снова лишаешь меня удовольствия.
      Диего едва заметно улыбнулся. Фраза Интеко прозвучала весьма двусмысленно… впрочем, само пребывание благородной таны Интеко Шарриэль ги Торра на борту военного корабля Его Величества являлось хоть и не прямым нарушением устава, но вполне попадало в разряд «предприятий сомнительного свойства». Столь же сомнительного, как и благородство танцовщицы из бродячего цирка, сумевшей пленить сердце отпрыска старинного рода. На фрегат Интеко привела не родословная, а желание отомстить за мужа и дочь…
      - Очистить? - переспросил ка-лейтенант.
      - Да, - кивнул маленький тан. - В данном случае я полагаю сей термин наиболее подходящим.
      - И как же…
      - Пары бортовых залпов будет вполне достаточно.
      - Но прошу, не увлекайтесь, - добавил монах. - Лично мне весьма хотелось бы ступить на палубу этого корабля прежде, чем ее доски скроет морская гладь.
      Опасения брата Агероко были вполне резонны. В бою с коронным фрегатом встреченная ими шхуна могла надеяться на черное искусство своего мага, численность и отвагу команды, преотлично знавшей, какая участь ждет их в случае поражения, наконец, просто на везение - вроде того, что позволило вражеским канонирам в самом начале боя сбить ядром их фок, лишив шхуну возможности удрать. Но пушечная дуэль не сулила поклонникам Черного Петуха ничего доброго.
      Пиратский капитан, впрочем, понимал это ничуть не хуже монаха. И все же, убедившись, что смертоносные посланцы его колдуна не в силах управиться с охранным щитом служителя Великого Огня, он решился - и развернул свой корабль навстречу фрегату в отчаянной надежде разыграть последнюю из оставшихся карт. Опередить, сбить огонь противника собственным залпом. А затем - прежде чем враг успеет опомниться - свалиться вплотную и попытаться вырвать удачу в рукопашной схватке.
      Частично его план даже удался. Легкая и проворная, шхуна первой заняла нужное положение - и окуталась пороховым дымом. Треск ломаемого дерева, грохот, богохульства и крики боли…
      - Еще полрумба, - тан Раскона словно бы не заметил здоровенный обломок рея, упавший точно между ним и братом Агероко, - и «Мститель» покажет себя. Еще нем… - окончание фразы маленького тана исчезло, растворившись в пушечном реве.
      Ответный залп коронного фрегата был страшен. Картечь орудий верхней деки штормовой волной прошлась по палубе шхуны, сметая на своем пути все - бочки, ящики… и притаившихся за этими хлипкими укрытиями людей и нелюдей. Тяжелые пушки нижней батареи на свинцовую мелочь не разменивались - их ядра били в корпус, оставляя за собой зияющие дыры и хаос разрушения.
      Это был смертельный удар - с переломанными ребрами-шпангоутами, лишенный мачт, с десятком захлестываемых волнами пробоин опасный противник стал неподвижной мишенью, способной послать врагу лишь пару дюжин мушкетных пуль да проклятья…
      Но маленький тан сказал «пары залпов», а на «Мстителе» даже трюмные крысы преотлично знали: приказ капитана должен быть исполнен в точности.
      Развернувшись, фрегат пошел напересечку курсу - если беспомощное ковыляние по волнам можно было счесть таковым - шхуны. И в миг, когда обломки пиратского бушприта уставились точно в середину борта «Мстителя», новый шквал горячего металла хлестнул вдоль палубы тонущего корабля, щедро кропя алым разлохмаченные доски. Картечь испятнала надстройку - и грохоту залпа жутким эхом откликнулись призраки, которых гибель призвавшего колдуна отправляла назад, в мрачные глубины нижних миров.
      Минутой позже, когда в борт шхуны впились абордажные крючья и моргвардейцы ринулись на вражескую палубу, им навстречу хлопнуло только два выстрела. Один абордажник упал, зажимая простреленное плечо, второй лишь покачнулся, когда пистолетная пуля скользнула по кирасе… лязг стали, несколько выкриков ярости и отчаянья, короткий всхрип - пощады здесь никто не просил, да ее и не собирались давать.
      - Кажется, - задумчиво произнес Раскона, - вы, брат, хотели побывать на этом корабле?
      - С вашего позволения… - склонил голову монах.
      - … и с моим напутствием - поторопиться! Эта груда обломков и так едва держится… - Окончание фразы Диего заглушил звонкий треск. Один из абордажных крючьев рванулся вверх - обломок борта, за который он все еще был намертво зацеплен, едва не снес голову неосторожно перегнувшемуся матросу - и застрял среди канатов, футах в трех над палубой.
      - Как будет угодно моему тану, - спокойно отозвался Агероко.
      Он развернулся и, словно не замечая сброшенного юнгой штормтрапа, прыгнул вниз.
      Где-то на дне, мысленно усмехнулся тан Раскона, в темных глубинах души его друга все еще продолжал сидеть тот щуплый деревенский мальчуган, которого - что бы Агероко ни рассказывал, протрезвев, сколько бы ни отпирался - под алые своды привели отнюдь не святые чтения подслеповатого Хранителя Костра его родного селения. Куда большую роль в выборе Агероко сыграла весенняя ярмарка, а еще точнее, пыль, в которую странствующий монах без всякой магии - и видимых глазу восторженной детворы усилий - раз за разом укладывал деревенских силачей.
      - Тан капитан! Раскона обернулся.
      - Эти крысиные отродья, - сержант качнул штурмовой алебардой в сторону трех низеньких угрюмо щурившихся крепышей, - пытались спрятаться внизу, среди припасов.
      Диего удивленно приподнял бровь. Матрос рядом с ним был куда менее сдержан в своих чувствах.
      - Великий Огонь, - выдохнул он. - Да ведь это же…
      - Надо же, - удивленно-радостно протянула Интеко, - какая диковинная рыба сегодня заплыла в нашу сеть! Не какие-нибудь полукровки… чистокровные пещерные коротышки!
      Один из «пещерных коротышек», побагровев, качнулся вперед - и замер, смешно косясь на приставленное к его щеке лезвие.
      - Агхуррак мидтим [Понимаешь по-нашенски?]? - неожиданно выкрикнул его сосед.
      - А ну, придержи пасть! - резко скомандовала Интеко. - И говори по-людски!
      Гном, словно не замечая женщину, смотрел прямо на капитана «Мстителя».
      - Понимаю, - медленно отозвался маленький тан. - Но если хочешь, чтобы я слушал… говори по-людски!
      - Как знаешь, человек, - гном дернул плечом и тут же скривился - несколько алых капель выкатились из-под льняной повязки, когда-то белой, а теперь почти сплошь бурой. - Что ты намерен сделать с нами?
      Раскона отозвался не сразу.
      - Говорят, - задумчиво произнес он, - что лишь очень редкие обитатели пещер рискуют вверить свои бороды открытой воде. Также говорят, что владыки Подгорных Королевств не жалеют золота, дабы вернуть этих немногих… ибо заставить гнома переплыть океан может лишь страх перед куда более жуткой участью. Страх, который заставляет их довериться людскому творению, хрупкой деревянной скорлупке - лишь бы оказаться подальше от родных каменных сводов.
      Судя по угрюмому виду пленных, информаторы тана Диего были весьма недалеки от истины.
      - И как же поступает король подземников со своими еретиками?
      - Разнообразно, - гном зло сплюнул. - Слышь… тан… рост у тебя подходящий… может, и честностью ты не в человека удался. У меня есть товар - будешь купцом?
      - Заключать сделку с отродьем Короля Ночи? - скривилась ги Торра. - Недомерок, а почему бы нам попросту не поджарить твою мочалку?
      Гном открыл рот…
      - Хватайте ее, - скомандовал Раскона.
      Приказ был отдан как нельзя вовремя, хотя в какой-то миг Диего показалось, что усилий трех моргвардейцев будет недостаточно - после первых же слов пленного боцман «Мстителя» восхищенно крякнул. Гном излагал свое мнение о человеческих самках неторопливо, обильно ссылаясь при этом на личный опыт, и запечатлеть его речь на бумаге было совершенно непредставимо…
      - Довольно!
      - … помет каракатиц…
      Человека удар подобной силы наверняка заставил бы растянуться на палубе, гнома же опустившаяся на затылок рукоять палаша вынудила лишь покачнуться и умолкнуть.
      - Еще одно слово не по делу, - сухо произнес маленький тан, - и говорить дальше ты будешь уже с крысами в трюме.
      - Ну ладно. Слушай и вяжи узлы на своем огрызке - губернатор Марейна созывает всех, кто плавает под черным флагом.
      Диего не стал буквально следовать гномьему совету - к тому же из «клинка герцога[Короткая и узкая бородка, появление моды на которую молва неразрывно связывает с именем Мигуэля-Лемана ги Даша, герцога Ипрского: „Добровольно становиться вожаками этого бараньего стада могут лишь истинные козлы. Вроде меня“. ]» на его подбородке навряд ли удалось бы вывязать даже самый простейший узел. Тан Раскона ограничился лишь попыткой выдернуть пару волосков - а это, как твердо знал ка-лейтенант, означало, что капитан «Мстителя» крайне озабочен…
      - Кто может подтвердить сказанное тобой?
      Гном захохотал. Он смеялся, выпячивая при этом зубы, чей характерный желто-коричневый оттенок наглядно свидетельствовал о долгом и малоумеренном потреблении «сладкой травки». Количество же их ничуть не менее красноречиво повествовало про верных спутников трактирных забияк - кастеты, и цингу - столь же непременный атрибут долгих плаваний.
      Тан Диего ждал…
      - Вортинн мог, - карлик прекратил хохотать так же неожиданно и резко, как и начал. - И он же мог бы призвать дух нашего капитана… но твои пушкари отправили прямиком к Собирателю их обоих. А больше на «Пустой Кубышке» никто не ведал о послании губернатора. Мне тоже как бы не полагалось - да я всегда был любознательным не по старшинству… а еще имел тонкий слух и тонкое сверло.