В резервации ни дня больше не ночевал. Сначала и Тир мне хотели отрезать, но я как сообразил, насколько они во мне нуждаются, наглеть решил почерному. Мол, квалификацию потеряю.
      Почесали они собственные глобусы, и пошла инструкция инструкцию погонять. Лариска, она оказывается любительница маму из себя изображать:
      – Будешь ходить на полсмены. Договоримся. И не с клиентами там время убивать, а заниматься по собственной программе - тут тебе пока виднее, что, да как. Пока общую улучшай, а скорректируем объект - характеристики на "мишень" получим - выработаем индивидуальную. Все, что вне Тира, у нас! Ночевать тоже здесь.
      – А сестренка как же?
      – Видеть будешь, когда захочешь. Сиделку к ней приставим. Про это не беспокойся. О тебе сейчас речь. Туда и обратно только транспортом. Нашим транспортом и с нашим водителем. Потом познакомлю. С клубной клиентурой, повторяю, больше не вяжешься, только собственные данные усиливай.
      – Без клиентов нельзя, - говорю. - Они "непредвиденные" создают.
      Сразу же сообразил, что можно недогона какого-нибудь с собой на парные взять, чтобы мешал непредсказуемо, и оттянуться по полной. Прибалтийский чукча (порода такая) на твоей стороне со снаряженным пистолетом, когда со всех сторон палят… хотя шутка в курилках и сильно заезженная, но на пленэре очень трезвит. Это означает, на очень тонкой нити себя содержать. Поневоле третий глаз вырастишь, а пока крепи допбронь на спину.
      – Хорошо, делай все, что сочтешь нужным. Но дневать и ночевать помимо стрельб здесь! Тут ты можешь в любую минуту понадобиться, и очень даже может быть, что и как консультант.
      Консультант - заманчивое слово. Это вроде офицера, который ни за что не отвечает. Знай, умный вид делай и трепи двусмыслицы. Это вроде астролога. Может пойти потом? Нет ничего лучше, как спецом считаться в деле, котором остальные не волокут. Выпрямился я, пару сантиметров прибавил. А она все испортила.
      – Да и сам обучаться будешь у ведущих специалистов. Считай, что вступил в круглосуточный режим курсового обучения.
      Тут я вспомнил, что Шеф что-то насчет курсов повышения квалификации говорил. Получалось, что не соврал. Если это "то самое", то, можно сказать, лихо они за меня взялись. Со всех сторон обложили. И кнут нашли, и пряник. Самое интересное, что отчуждения это у меня не вызывало. Лишь бы у сестренки шанс был. Ведь не похоже, чтобы именно завтра они меня задействовать собирались, раз так широко разложились. Может, успею увидеть ее на ногах…
      Думаю усиленно, даже голова разболелась.
      Палец о палец не ударю в серьезном, пока сестренке операцию не сделают. Заполучили меня, пусть раскошелятся. Жаль, что не у нас делать будут, а в центральную Европу повезут. Повлиять нельзя на рвачей, пугнуть, чтобы повнимательней были.
      Десяток лет тому обратно можно было у нас сделать (и даже бесплатно!), но теперь толковых специалистов окончательно выдавили. По, якобы, "несоответствию". Никак они не желали на аплаусы-категории сдавать. Унизительным считали. Говорили, что и без категории знают, что можно отрезать, что нельзя, а с категорией лучше это делать не будут, потому время свое на повышение квалификации тратить надо.
      Аплаусы у нас та бумажка, что лояльность к государству определяет. Они по категориям делятся. Чем выше категория, тем выше лояльность, преданность. Теоретически, по самым высшим, можно и в правительство влезть.
      Даже пяток лет тому обратно, когда народ был подобрее, можно было деньги собрать на лечение. А сейчас в каждом супермаркете прозрачные ящики стоят с фотографиями детскими - те, кому деньги срочно на операцию нужны, чтобы выжить. Не видел я, чтобы возле этих ящиков очереди толпились, спешили медяки свои бросить. Очерствел народ, по той мелочи, что на донышках, все ясно.
      Поздравила:
      – Ну, вот - ты у нас теперь в штате!
      Спохватился:
      – А на категорию, на "апласку" сдавать не надо? А то я не совсем согласный!
      В Тир уже не раз приходили, контролировали. Даже ко мне придирались, что "апласка" не на ту категорию. Всего восемь категорий существует. У меня как раз восьмая - а выше нее только категория уборщика. Получается, что я его ученик. Это меня весьма веселит. Двусмысленная категория, когда имеешь дело не с метлой, а с оружием. Я ведь при Клубе официально числюсь уборщиком, да и то не штатным, а временно исполняющим обязанности. Восемь лет уже. Кругом восемь. Ха!
      Успокоила. Сказала, что здесь хоть и есть кое-какие уровни, но от бумажек они не зависят.
      Уровни! Как в компьютере. Тут по жизни скоро комп будет. Полный комп! Если нет у тебя того или иного уровня, то определенным делом заниматься не можешь, хоть какой ты в нем специалист. Все говорят потому, что это язык той нации, что у власти сейчас, вымирает, и должны мы этих аборигенов поддержать. Попробуй тут не поддержать, когда только они этой машиной рулят, того гляди, переедут. Остальные, кто совсем не аборигены, права голоса напрочь лишены. "Апласки" эти, кроме всего прочего, статья дохода. Хочешь сдать? Плати! И рабочие места для тех же коренных - одних комиссий сколько! Чтобы тебя проверили на уровень знания ихнего языка, за каждую ступень его, за пересдачу, должен раскошелиться. Но на высшие категории, если "крыши" нет, лучше не замахивайся - на учет попадешь, на заметку. Кто знает аборигенский язык лучше самого аборигена? Им, кстати, экзамены сдавать не нужно, им сразу присваивается высшая категория по факту рождения. Весело живем! Мероприятия называются "сохранение национальной идентичности". Что ж, если не мы их, значит, они нас. А по большому счету - друг друга.
      У меня на этот счет собственное мнение - рожать им надо больше! Другим отростком работать. Тогда и язык сохранят. В этом, кстати, мы завсегда готовы им помочь. Ну, не рожать естественно, а во всем, что до того делается. Со всем сочувствием и старательностью…
      Апласка - такое дело, интересное. Без нее, пусть я, к примеру, папаша, но учить своего сына чему-то прав не имею. Никак нельзя без нее передавать знания по ремеслу, даже если оно потомственное. Официально, конечно. Многие на этот закон… как это помягче? - Мягким обкладывают! Но это до поры, пока не поймают, либо настучит кто (сильно у нас это дело поощряется). По первому разу штраф. И по второму тоже штраф, но много крупнее, а по третьему уже срок с конфискацией. Вполне такое может быть. Языковые контрольные комиссары везде просочатся - у них корочки такие - попробуй, не пусти! Что интересно, если хоть раз прицепились, если хоть раз заплатил, ты уже на крючке, больше не отстанут, так и будут ходить - контролировать. Совсем как в теневом деле. Дал разок, слабину показал - плати до конца! И детям твоим (наследникам) платить придется - уже тем наследникам, кому хоть раз уступил.
      Скажите, чего завелся? Попробуйте сами так жить, когда впереди сплошная резервация.
      Я без отца. У меня сестра - она и отец и мать. О маме не буду. Не хочу и все. А отца и вправду нет. Вот о сестре всегда можно поговорить. Даже сейчас, когда все это случилось. Сейчас даже больше. Наверно потому, что она сама не может. Не ходит она больше. И молчит.
      Был один, которого я когда-то не прочь был назвать отцом… Не зануда, а таких сейчас мало на свете. Как кто постарше, хоть кляпы им вставляй - такую чушь несут… Молодые, кстати, тоже чушь несут, мусор, но хоть на понятном языке. Это у нас эпидемия такая. Заговариваемся. Я к нему ходил. У него, между прочим, столько детей, что я удивляюсь - а чем он еще в жизни занимался? Как успевал? Я за одного из них сошел, а он и не заметил. Первых пять или семь он еще помнил, остальных вечно путал, который от какой женщины. Да и первых своих он только по номерам называл. По имени ни разу. Первых семь - точно слышал. Один раз меня Восьмым назвал…
      Так и сказал, до сих пор помню:
      – Эй, восьмой! Поди сюда - подержи-ка здесь…
      Учил стрелять из пневматики. Я тогда чуть повыше спинки стула был. Пневматических пистолетов у него огромная коллекция была. Наверное, сам не помнил - сколько штук. Один мне подарил, с напутствием - однозарядный. Хороший - не пожадничал - не китайское барахло. Этот - он до сих пор у меня…
      Пристроил меня в стрелковый клуб уборщиком. Не тем, конечно, "уборщиком", а гильзы собирать, сортировать, да пули из стендовой стены выковыривать. С тех лет Клуб сильно разросся. И хозяева здесь менялись не раз.
      Встречал я его пацанов - они бригаду сколотили. Чем занимаются - не знаю, хотя, вроде как, за своего я у них. Но не в курсе только потому, что времени у меня на все это нет совершенно. В последний раз видел - они на спицах мотоциклетных тренируются, фехтованием увлеклись.
      Уехал он. Объявлял, что только на недельку, на две, а если по максимуму, то через месяц точно обернется. Дело одно есть - ТАМ. Где - "там" - не сказал. Уже четыре года прошло копейка в копейку. Пропал, короче, без вести… Сгинул!
      Ударился я в воспоминант, и не сразу сообразил, говорит мне Лариска что-то. Едва щелбана не заработал, когда переспрашивать принялся. Вник, что их спец-оперативник будет меня в Тире страховать, да на связи, если "вдруг", да "что"…
      Я заглавные слова умею отличать. Эти "вдруг", да "что" мне сильно не понравились. И Лариска говорит так, будто под этими словами полжизни у нее осталось. Какое еще - вдруг?! Жили - не тужили… Но переключился, интересно стало, что это за оперативник такой в Тире - стукач внедренный? Давно ли?
      – Пойдем, он сейчас в буфете нашем.
      Спустились. Смотрю, глазам не верю - тот самый техник, которого я с сахаром донимал! Тут он мне еще и подморгнул, да и - вот зараза! - спросил:
      – Может чайку попьем?
      Каким я себя лохом почувствовал!…
      И пошло совсем не в цвет.
      Тесты всякие. Путевые и непутевые. Больше непутевых. Разговоры по душам. Рассказываю им про себя. Все хотят знать. Замозолил язык, хоть тампоны выпрашивай. Потом пошло совсем как в школе. Но с учениками у них, понимаю, сильная напряженка, раз в меня так вцепились. Смеяться будете - стоит парта посреди комнаты, за партой один я! И всякие старики приходят, в мозги мне утрамбовывают то, что никак туда не хочет помещаться. Но, пари не держи, что сами они стрелять не умеют. То одно интересное узнаешь, то другое. Что, например, произойдет, если стрельнуть на Марсе, а что на Луне… Всякие разные профы со мной работают. Иные теорий насчет стрельбы выстраивать не пытаются, не настолько дурные - чуют, за пояс заткну. Они все больше по историям, по анекдотам. Некоторые занимательные, на сказки похожи. А вникнуть, все на одно и то же сворачивается - будто мир наш слоист, как пирожное "Наполеон". И хоть бы раз само пирожное захватили, для наглядности! Я бы тогда проникся. Ей-ей, поверил бы в профессуру. Зря пирожными, как известно, не прикармливают, только с каким-то смыслом. А вот на халяву в меня чужую дурь не втиснешь. Неподдающийся я.
      Лекции читают. Раскусил их треп, а теперь скучаю. Под ту единственную в них мысль, что все не так, как кажется…
      Что мне действительно нравится - все профессора, как один, ко мне на "вы" обращаются. Очень уважительно. Улет просто. Странное это зрелище, должно быть - они ко мне "вы", и я "выкаю" (пытаюсь, пока не забуду). Каждое "вы" всенепременно с восклицательной буквы. С очень большой буквы. Жаль пацанье с резервации не видит, как мы тут умно разговариваем. Я больше слушаю, но зато потом как что-то брякну - все в восторге!
      Хотя бы вот это - он поет, я пока слушаю:
      – Или вот, к примеру, ВЫ купаетесь в определенное время в определенном озере. Диком лесном озере, которое, если и помечено на какой-то карте, но уже без названия. Если было название, то только местные жители знают. Да и то, через несколько десятков лет это озеро зовут уже чуть по-другому и первичное затирает. Слишком незначительно оно - таких сотни, тысячи. По другую сторону пространства-времени та же самая история…
      Ничего, пока весьма логично шпарит проф этот. В последнем предложении он, правда, и приврать мог - ведь не проверишь, ну да ладно, я не придираюсь, дальше слушаю…
      – Вот заплыли ВЫ на середину озера, поднырнули… Можете ли быть убеждены, что вынырнули в том же мире? Все вроде то же самое… Лес, деревья отражаются в воде, тучки… но это уже не тот лес, не те деревья, не те тучки. Это отражение от предыдущего. Хотя выглядит один в один.
      – А одежда? Одежда на берегу?
      – Вот! А ВЫ уверены, что это ваша одежда?
      Веселый этот профессор. Задачки ставит - еще те! Ну, и брякнул ему (хотя знал что глупость), но не удержалось на языке, соскочило:
      – А как в таком разе я могу быть уверенным, что я - это я?
      Он тут, аж, затрясся от восторга, загорелся:
      – Вот! - говорит. - Вот оно! Светлая у ВАС голова, юноша!
      Я подумал, легко здесь светлую голову иметь, когда у всех такие черные тараканы в голове. Ну, я вам здесь наработаю!…
      Профессора - они все упертые, и если вбили себе что-то в башку, нипочем не выкорчуешь. Но бабам в профессоры соваться бы не след. Первое время психолог ко мне ходила. Дура набитая! Жаль, не мной. Приставала - докапывалась. Наводящие вопросы наводила. Тень на плетень. Пока сообразил - чего собственно хочет. Что ни сделаешь для дурного человека? Отстебнулся на монолог. Естественно, шокирована она осталась от признания моего. Того, что угрызений никаких не ощущал по жизни. Чего грызться то? По поводу того, чего нет? Что отнял? Сделанного? Так его не изменишь. И у тех лишь отнимал, кому это напрочь нельзя иметь.
      Потом она даже прямо переспросила (до того все с боку подъезжала) - неужели не считаю я себя убийцей?
      Говорю ей в синкопу:
      – Отстань клюшка! Я себя убийцей ощутил только раз в 12 лет - это когда моя подружка, не спросясь, аборт сделала.
      И не знаю - с чего соврал? Захотелось.
      Поверила! Плохой, значит, психолог. Всем страшилкам готова верить, прямо-таки ждет их от меня. Но в следующий раз уже о сестренке речь завела - было ли у меня что-то с ней?… Я сперва не понял, а как понял - сказал, что если еще одну глупость ляпнет, голову ей сверну, и мне за это ничего не будет! Может у начальства спросить!
      Наверняка уточнила, потому как больше не показывалась…
      Сестренка - это святое. Это ОНИ - захватчики наши - норовят все самое светлое под мерцалку подложить, им и размазать. Оттуда учат - все можно! Чем больнее кто-то на голову, тем восторженнее это принимают. Перетряхивают, во все дыры заглядывают - ему все прощается, любые извращения приветствуются. Ненавижу мир, что оттуда выплескивают - они наш мир с ихним пытаются уровнять и во многом уже преуспели… Только не спрашивайте меня, кто такие - "они", не отвечу, я их не знаю, только чувствую, что есть такие.
      Я так все это называю - "время уродов"! Ивыч тоже мне с какой-то запрещенной книжки вычитывал: "Не мы выбираем времена, в которых живем, это времена которые еще на что-то надеются, тасуют нас в произвольном порядке. Мы мелочь перед своим временем. До времени, когда найдем точку, узел на котором сошлось все. И в наших силах время изменить, надо лишь, что есть силы, ударить…"
      Я попробовал, ударил по той, что покалечила мою сестру. Ударил слишком поздно, поскольку это сестру мою не вылечило. Но ударил без сожаления, с радостью, не столько из священного права на месть, которую каждый должен иметь, пока имеет… Ну не знаю! Не приставайте! Мои инстинкты так говорят. Согревает знание, что больше никогда не сядет тот гад за руль, не собьет еще одного человека, не откупится, не отмажется с помощью пройдох адвокатов.
      Почему не остановился на этом? А вы бы остановились? Если бы еще несколько точек вычислили? Нашел и ударил! Видимых последствий не было, но знал, чувствовал, что чьи-то сестры останутся целы.
      Есть точки, есть линии. Мне часто линии снятся или грезятся. Я их линиями выстрела называю. Но в последний раз пригрезилось, что это не линии вовсе, а трубы. Что в местах их соприкосновения дырочки появляются, иногда они затягиваются, пропустив через себя то или иное тело, иногда становятся широкими, когда предметы-тела, а то и города целые начинают шуровать туда и обратно. К добру это не приводит, особенно когда трубы намертво срастаются боками. А сами неправильные, чужие друг другу. Черте что начинается!
      Какого профессора спросить, что про то думает?…
      Знаю, что все хорошее рано или поздно заканчивается. Начинается другое. Хорошее или не хорошее. Только тебя расплющат, на части разберут, а уже отпустило, и есть время в новый крепкий куб собраться. Чтобы снова твердо стоять - углы во все стороны шипами, и с самое свежее соображение иметь, кому можно верхнюю крышку приоткрыть, пустить к себе… Чтобы в душу залезла какая-нибудь…
      МАРТЫШКА
      – На спецах, чтобы не случилось, стреляй первой. Вскинула - выстрел! Ты не на стендах - не пытайся к мушке прицепиться. Нет на это времени. Здесь иной раз не так важно попасть, как в себя не дать или партнера. Линию ему попортить, сбить. Здесь парами ходим, друг дружку страхуя…
      Это я Катю учу. Катюшу, Катеринку, Кэт…
      Я поутру свою спецуху в четвертый раз проходил, как раз заканчивал, когда Али-Баба заявился. Он часто подходит. Традиция у него теперь такая - подойти и по плечу меня похлопать. Хорошо, что за другие места не мыслит, все-таки с оружием я. За рефлексы свои боюсь. Шефа нельзя мочить. За Шефа много кто может обидеться. У них клан сильно авторитетный. То есть, не среди нас авторитетный, а среди самых чистых, властью наделенных и другими болезнями. Много куда вхожие. Даже подумать боюсь, какие задницы в это дело пойманы. Но на этот раз Али-Баба топчется, сучит ножками, выгибается во все стороны, вид едва ли не виноватый.
      Поздоровался за руку - уже подозрительно.
      – Что-то случилось? - спрашиваю.
      – Тут Клиентка одна… Очень Настаивает.
      Я заглавные буквы легко различаю. Здесь все заглавные, а Клиентка, ну, прямо-таки, с очень крупной.
      – Ну, что вы, Шеф, конечно же, отстреляюсь.
      Тут он выпрямился, будто позвоночник, наконец, нашел.
      – Она сейчас на стендах! - повторил зачем-то и не уходит. Ждет, пока все брошу и в ту сторону отшагнусь.
      Что ж… Пошел взглянуть, что за настырная карга так Алибабаича нашего достает - я уж всяких повидал! Оказалось, что совсем не карга. Та самая мартышка, которой руку ставил, а потом до выхода провожал. Я мало кого провожал. Можно сказать, что никого. Она первая. Но это почти сто лет назад произошло - как давно было.
      А она мне (будто вчера расстались), жалобно так:
      – У меня опять не получается!
      Начала стрелять, понял, что врет. Специально мажет! Сделал стандартные замечания, такие как - кисть держи, плавно, мягче… И тут же попадать стала. Хорошо попадать для своего возраста, а для девушки просто замечательно.
      Так заразительно она улыбалась, что я невольно хвост распустил, что павлин, и обхаживать стал по-нашему, по-стрелковски.
      – А хочешь, - сорвалось с языка, - по большим спецам пройти? Упражнения для взрослых.
      – Ой! А разве можно? У меня ведь той категории нет.
      – Со мной можно!
      Говорю, хотя не уверен был, что "наши" позволят. Из собственного расписания выбьюсь. Тут первое дело с нашей Конторой решить, ведь не было такого в графике. Сильно они это не любят, когда импровизации. Но расхрабрился.
      – Все путем будет!
      – А дорого? Мне на карманные не так много выделяют.
      – Я угощаю!
      Заявил и подумал - в конце концов, разве это не для меня упражнение - спецов с бестолковым партнером проходить? А если бестолковый такая очаровашка, то я втройне буду стараться, чтобы не выбили, чтобы синяков на ней имитация не понаставила. Как представил синячок на ней… Восторженным теленком себя почувствовал. Все мишени забодаю, но не допущу, чтобы такую фактуру попортили!
      Конечно, хотелось прямо сейчас начать, но дневные все были расписаны под завязку. Мог, наверное, права качнуть, мог… Контора бы неустойку оплатила, почти уверен, но это клиентов для Тира обидеть. Я ведь и себе для тренировок ночное время стараюсь выделять, чтобы клубу лишний приработок шел. Шеф сильно доволен, за руку со мной здоровается. Слышал, что Контора не маленькое вливание сделала - сверх факта спонсировала. Но Контора со временем исчезнет, а клиентура останется. Сорвать расписание, подмочить Тиру авторитет никак нельзя. Расписание - оно святое, все люди занятые.
      – Жаль, что ты ночью не можешь.
      – Почему не могу? - удивилась она.
      – А отпустят?
      – Ха!
      И столько уверенности было в этом "ха", что враз поверил и пошел уговариваться на "ночные".
      Она уехала, а я даже на поверхность решил не выходить. Соображаю, как выкручиваться. Первым делом тут надо Семеныча подкупить. Что бы ему этакое пообещать? С Конторой через своего куратора согласовал, что задержусь на ночные. Куратор - это тот техник, который здесь под простака косит. Хотел я его домой отправить, чтобы не маячил. Он ни в какую - приказ, мол. Но обещал не высовываться. Хорошо, что не под профилактику ночь выпада, не в понедельник, когда этих техников здесь тьма. Сегодня им только до двадцати трех ковыряться. Хорошо, что и не под пик - три дня с пятницы, когда стрелков тьма, и даже на "ночных" клиенты толкутся - подписывайся тогда на очередь - жди, когда направление освободится… Сегодня ночью должно быть свободно. А Семеныч, он тут вечный атрибут, может годами наверх не подниматься. Два пельмешка дежурных не в счет. Одному в предбаннике сидеть, второй - поближе к оружейке - дремать будет у мерцалки. Тир с полуночи до шести утра (кто бы в нем не был) закроют и опечатают снаружи - запломбируют нас. Хоть что здесь случись, но самостоятельно не выйдешь.
      Техник решил, что Семену поможет (у того всегда работы сверх крыши), оформил себе наряд. Не знаю, как договаривались - Али-Баба сверхурочников не жалует, доплачивать им надо сверх тарифа, вроде и не много, процентов двадцать, но он и за пару удавится. Со мной проблем не было - Контора спонсирует. И патроны, и электричество. А я в этот раз обоймы целевыми снарядил - пофорсить. Тут уже левых погрешностей не жди - все от тебя!
      Решил вздремнуть в нашем закутке, среди мишеней. Но ни в одном глазу, только ворочался. Возбужден был сильно. Несколько раз вскакивал, на часы выходил посмотреть. Почти не двигались они. Тормозили нагло. На всякий случай, даже переспросил, сверил. Потом стал переживать, что она опоздает, перекроют нас поверху. Потом опять сомневаться - отпустят ли дома?…
      Лежу, дремать пытаюсь. Катюху жду. Отпустят - не отпустят?…
      – Жизнь цивилизации, с точки зрения вселенной - выстрел. Это пуля. Попадет ли она в цель? Или бессмысленно затухнет, поняв, что пролетела мимо цели, и теперь остается только ждать, терять инерцию, смысл…
      – Почему так считаете? - я на "вы" с ходу научился перескакивать, даже не поперхнувшись. - Ведь бывает выстрел, чтобы только отвлечь или дать возможность попасть другим. Бывает, что случайно и другая мишень подворачивается под выстрел - та, которую не ожидал. Каждая цивилизация может быть выпущена с какой-то целью. Даже с целью обмана. Или надеждой на случайность.
      Говорю, и вроде даже голос стал у меня другой. И мысли странные. Но остановиться не могу - гружу профессора по полной. Баки ему заправляю.
      – Я чем больше над этим думаю, тем к выводу прихожу, что в таком разе мы просто очередь. Веерная очередь, которую кто-то расстрелял из рожка с неизвестной целью, по неизвестной мишени, в надежде, что хоть какая-то из пуль попадет. Мы гуляем в следе этих пуль. Только Ему кажется, что пули одинаковы. Он слишком велик для мелочей. Таких как микроцарапинка, что создает собственный след. Пули давно уже пролетели, а мы пытаемся угадать смысл по завихрению, который они оставили, блуждаем среди этих каналов и уже заблудились…
      Вот монолог выдал! Попросили бы повторить - фиг! Начало уже напрочь забыл, когда последнее декламировал с умнейшим видом.
      У Профессора челюсть отвисла, и с той поры так и ходит он, на мебель натыкается. Лекции больше не читает, бормочет что-то про себя…
      Это третьего дня было. Лариска примчалась. Орала, естественно.
      Лариса - та самая Клиентша, что со мной в Клубе стреляла. В тот самый день меня и вербанула. Лихой бабец! По фамилии не знаю, по отчеству не знаю, велено "Ларисой" ее называть. Что ж, не такой она здесь большой начальник, чтобы по имени-отчеству…
      – Ты прекращай нам персонал калечить! Уже второго на этой неделе мозгами посадил!
      – А вы, - говорю, - заканчивайте меня за дурака считать. Колитесь!
      Не раскололась она. Видно, добро от начальства не получила.
      Может, и правда, мчимся мы в ворохе выстрела? Но тогда выстрел был не фонтан. Квелый. Либо просрочка кому-то попалась.
      Какого только дерьмового боеприпаса не пришлось перестрелять. Кто знает, тот поймет. Сначала на пристрелке мушки ровнял. За двадцать стволов - два пескаря оплачивали (монета такая). Это когда армейский заказ был, на пристрелку автоматов. Сами они не умеют, почти никто стабильно не стреляет. Это не удивительно, если их на стрельбище раз в два месяца выводят, чтобы три раза пальнуть. Чем, спрашивается, занимаются остальное время, если, по моему разумению, стрельба для вояки главное? Призывают зачем, дачки генеральские обслуживать?
      На пристрелке три одиночных сделаешь в положении лежа, потом в трубу посмотришь - ага! - ушли вверх и влево, соответственно мушку крутишь. Снова пробуешь, уже пару, и, если не угадал, то еще правишь. Но я обычно сразу, уже на инстинктах, хотя можно и подсчитать. Долго и сложно, норму не сделаешь.
      Патроны второго срока хранения. С ними вечные приключения. Но не так страшно это, как однажды ствол достался, в котором кто-то пыжик оставил, маслом залил, чтобы "отмок" он. Умные так делают после стрельб, еще теплый заливают, чтобы легче вычистить потом. А глупые забывают, что хотели почистить. А уж совсем идиоты (вроде меня), на пристрелку идут, зная, что глупых в армии порядком, и от их стволов, что угодно можно ожидать. Армейский это заказ - автоматы пристреливать. Раз в полгода напрягалово это дешевое. Вроде как шефствуем мы над одним подразделением. Какие-то там левые дела с боеприпасом, которые не то мыши съедают, не то… впрочем, доподлинно не знаю, не хочу грешить.
      Не люблю я такие халтуры, чтобы на брюхе неподвижно лежать. Пистолетчик я. Мое - это танец - качать себя со стороны в сторону, чужие контуры отстреливать в секунду их появления, а свой не подставлять. Просто все - тормозишь секунду, растягиваешь, чтобы успеть - вскинуть и зафиксировать. Длительное колебание в контуре, потеря времени, потеря жизни, быть может. Я стараюсь как можно меньше оставлять на "быть может", нельзя давать шансов никому, а за свои бороться, в единый нерв все превращая. Чтобы путь сократить от мозга к пуле, я курковый палец специально стачиваю наждаком, чтобы стал нежным, чтобы чувствовал боль. Мне плевать на контур, это не я его вылавливаю - ствол летит, ведет сам себя, я обычный придаток к нему, импульс, приказ.
      Вот и ей такой приказ пытался выслать, словно она пуля, а я мишень. Почувствовал, что близко уже, вот-вот…
      Когда примчалась, распаленная, щеки горят, обрадовался до звона в ушах. Это от давления. Погода наверху опять поменялась.
      В щечку чмокнула. Будто так и надо. У меня глаза округлились - и как с такими стрелять? - не видят правильно, увеличивают все.
      Сначала на стоячих ростовых размялись.
      Объяснял азы…
      – Вертикальное отклонение за промах не считается. Человек изначально вертикален - это столб, который бегает, а сгибаться не любит, потому как, завалиться боится. Так что, за вертикаль не волнуйся, подумаешь, пяток, другой сантиметров выше-ниже. А вот горизонт учись фиксировать четко.
      Кивает. Вся во внимании. Я и сам увлекся, посторонние мысли ушли.
      – Смотри, выводишь легко, даже расслабленно, скорее он сам летит, ты догоняешь и фиксируешь…
      Стою рядом, шепчу на ухо, запах волос вдыхаю, пьянею…
      Между нами говоря, в столб действительно сложно промахнуться и, если вы по нелюдям решили пострелять, первым делом учитесь по столбам. Потом? То же самое, но попадать быстро. Потом? Очень быстро. И уже соображать, а на кой они вообще нужны эти прорези с мушкой? - только мешают. Правильно! Нахр их! Чувствуйте ствол, руку чувствуйте. Линию тяните. Забудьте про стойку. В жизни стоек не бывает. Стрелять надо с любой раскоряки. Чем столб хорошо - по столбу вертикаль держать не надо, только горизонт, потому много быстрее научишься, чем на мишенях.
      – Учись горизонт тормозить!
      Он, горизонт, вокруг тебя несется, как карусель круговая - твое это! Все, что вокруг натыркано - твое! Что хочешь можешь с этим делать.
      На крутилку поставил - "панорамку" - где мишени проектируются. Сам в центре стоишь, к рамке прикреплен и крутишься. В мишени палишь, что появляются. Это не колодец - тот для крутых - но тоже замутить может не хило. Боялся поплохеет ей, но ничего, вестибулярка хорошая.
      Потом к "малым спецам" прогулялись.
      Первый раз "спецы" сильно впечатляют. Не смогла выстрелить.
      – Это же люди!
      Засмеялся - какие люди! - вернулись на исходную, серию отключил - пошли!
      Выбрал один манекен посимпатичней, свитер задрал, брюки спустил - смотри - разве не урод? А остальные такие же! Нет здесь людей - одни уроды. Хотя некоторые и симпатичные - Семеныч, он с большой буквы - Мастер - руки у него золотые. Умеет нелюдей под людей маскировать.
      – Тут такое дело, - говорю, - когда всю дорогу только по картонам стреляешь, потом в человека очень трудно. Слишком контрастный переход. А на секунду задумался, не решился - он в тебя - хлоп! И прости-прощай. Ты - покойник, а должно было категорически наоборот. Разве не обидно? Меня бы, например, жаба задушила. Потому на спецах всегда жилетки с датчиками поддеваем. Если ты его не завалил, тогда он тебя точно. Датчик больно бьет. Разок получишь, дальше будешь уже с усердием. И больше не тормознешь, не задумаешься - больно ли тому уроду? - потому как тебе, точно больно будет. Усекла?
      – Усекла! - сказала.
      – Смотри - я сейчас один сыграю. Соло!
 
      И сыграл.
 
      Гениальных скрипачей единицы. Я - скрипач - еще тот скрипач, не сомневайтесь! Репетирую целыми днями. Проигрываю как известные композиции, так и очень-очень редкие - сложнюсь. Играю собственное соло, и в оркестре играю, стандарт, где запрещено убегать вперед и отставать, а главным становится партитура. Соло мне нравится больше, там можно сымпровизировать, сыграть известную мелодию по-другому. Такие моменты фиг когда забудешь…