Психоделические исследования и практика переживательной терапии продемонстрировали, что архетип смерти и возрождения тесно связан с биологическим рождением. Это объясняет частоту появления данного мотива в мифологии, равно как и универсальную природу такой темы. Глубинная связь между смертью и рождением в нашем подсознании отражает тот факт, что продвижение по родовым путям может подвергнуть жизнь угрозе. Чередование духовной смерти и возрождения чаще всего наблюдаются как при введении в холотропные состояния с помощью различных средств, так и возникающих спонтанно. Оно играет чрезвычайно важную роль в процессе духовного преображения и раскрытия.
 

Мистерии смерти и возрождения

 
      Во многих частях света мифы о смерти и возрождении послужили основой священных мистерий, обладающих мощным воздействием обрядовых представлений, во время которых неофиты испытывали смерть, возрождение и глубокое духовно-психическое преображение. О том, каким образом они вводились в холотропное состояние во время этих мистерий, известно очень немного; способ либо хранился в строгой тайне, либо информация о нём утратилась со временем. Но весьма вероятно, что он походил на те, которые применяются шаманами и при обрядах перехода: ритмические барабанные удары и движения, пение, смена ритма дыхания, физический стресс и боль, кажущиеся или действительные смертельно-опасные ситуации. Среди наиболее действенных средств, используемых для этой цели, несомненно, были изменяющие сознание напитки, которые содержат вещества растительного происхождения с психотропными свойствами.
      Чрезвычайно сильные и зачастую пугающие переживания, возникающие у посвящаемых, рассматривались в качестве возможности вступить в контакт с божествами и божественными пределами. К ним относились как к необходимым, желанным и, в конечном счете, целительным. Существуют также свидетельства, что добровольное вхождение в подобные крайние состояния сознания рассматривалось как защита от истинной потери рассудка. Это может проиллюстрировать древнегреческий миф о Дионисе, который пригласил жителей Фив присоединиться к нему в ритуале, называемом им Малой пляской. Данным термином обозначался восторг вакханалий — оргиастических обрядов, включавших в себя принятие опьяняющих напитков, дикие танцы и высвобождение сильных эмоций и инстинктивных позывов. Дионис пообещал фиванцам, что Малая пляска перенесёт их в такие пределы, где они никогда прежде не бывали. Когда же они отвергли его приглашение, Дионис разгневался и наслал на них Большую пляску. В приступе опасного безумия они приняли собственного повелителя за дикого зверя и убили его. В своём безумстве мать повелителя насадила его отрубленную голову на копьё и так отнесла в город.
      Этот известный миф указывает, что древние греки сознавали необходимость давать в соответствующей обстановке выход опасным мощным силам, таящимся в человеческой психике. Те сильные переживания, которые посвящаемые испытывали во время мистерий, в особенности духовно-психическую смерть и возрождение, вне всякого сомнения имели замечательный целительный и преображающий потенциал. За свидетельством мы можем обратиться к двум столпам древнегреческой философии — Платону и Аристотелю. Особое значение имеет тот факт, что данное свидетельство исходит из Греции, колыбели европейской цивилизации. Западный человек зачастую пренебрегает доказательствами, связанными с шаманизмом или обрядами перехода, считая их исходящими от «примитивных» и экзотических культур и потому чуждыми его собственной традиции.
      В диалоге «Федр» Платон обсуждает четыре типа безумия, вызываемого божественными влияниями: эротическое, когда человеком овладевают Афродита и Эрос, пророческое под влиянием Аполлона, художественное безумие, вдохновляемое одной из Муз, и ритуальное или безумие мистических таинств, вызываемое Дионисом. Великий философ даёт живое описание терапевтического потенциала мистического безумия, приводя в качестве примера менее известные оргиастические древнегреческие мистерии, посвящённые Кибеле. Согласно его свидетельству, дикие пляски под звуки флейт и барабанов, достигающие своей кульминации во взрыве, высвобождении эмоций, приводили к состоянию глубокого расслабления и покоя.
      Знаменитый ученик Платона Аристотель первым отчётливо заявил, что несдерживаемое переживание и высвобождение подавленных эмоций, названное им катарсисом (очищением), даёт эффективный способ лечения умственных расстройств. Он также высказал убеждение, что мистерии смерти и возрождении создавали действенный контекст для этого процесса. Согласно его свидетельству, с помощью вина, афродизиаков и музыки посвящаемые испытывали чрезвычайный прилив страстей, за которым следовал исцеляющий катарсис. В соответствии с основным принципом культа орфиков, одной из наиболее важных мистических школ того времени, Аристотель был убеждён, что хаос и неистовство мистерий способствовали установлению более прочного порядка.
 
      Среди наиболее древних мистерий смерти и возрождения — вавилонские и ассирийские обряды связанные с Иштар и Таммузом. Миф, лежащий в основе ритуального действа, — это история Богини-Матери Иштар и ее нисхождения в подземный мир, где правила её сестра, ужасная богиня Эрешкигаль. Иштар спустилась в царство мёртвых в поисках священного эликсира, который единственный мог бы вернуть к жизни ее мертвого сына и мужа, бога растительности Таммуза. Она сама была заключена в дом мрака богиней, царицей подземного мира, и подверглась различным заболеваниям. В храмах Исиды и Осириса в Древнем Египте кандидат в посвященные под руководством иерофантов проходил через ряд тяжелых испытаний с целью преодолеть страх смерти и обрести доступ к эзотерическому знанию о природе, Вселенной и человеке. Мифологической основой для ритуала трансформации служила история убийства и расчленения Осириса злым братом Сетом и последующего возращения к жизни с прмощью его сестер Нефтис и Исиды. Осирис затем стал правителем подземного мира. В этом контексте тема смерти и возрождения связывалась с циклом чередования дня и ночи и архетипическим странствием солнечного бога по небу и через подземный мир.
      Древняя Греция, Малая Азия и прилегающие страны изобиловали мистериальными религиями и священными обрядами. Элевсинские мистерии основывались на эзотерическом толковании мифа о Деметре и ее дочери Персефоне. Похищенная богом подземного мира Гадесом, Персефона была отпущена им после вмешательства Зевса. Но на том условии, что будет возвращаться к Гадесу на треть каждого года. Этот миф, обычно рассматриваемый, как аллегория сезонных циклов произрастания растений, стал для посвященных в Элевсинские мистерии символом духовных борений души, периодически замыкаемой материей и высвобождаемой.
      Орфический культ основывался на легенде об обожествленном фракийском певце Орфее, несравненном музыканте и певце, предпринявшем неудачную попытку освободить свою возлюбленную Эвридику из плена смерти. Он сам трагически погиб, будучи разорван в клочья киконскими женщинами за вмешательство в вакханалию. Согласно легенде, его оторванная голова, брошенная в Гебр, продолжала петь и предсказывать будущее. Дионисийские обряды, называемые также вакханалиями, основывались на истории молодого Диониса, расчлененного Титанами, а затем воскрешенного Афиной Палладой, которая успела спасти его сердце. В дионисийских обрядах участники стремились к отождествлению с убитым и воскресающим богом, достигая этого с помощью употребления пьянящих напитков, оргиастических танцев, бега по холмам и весям, пожирания сырого мяса животных.
      Самофракийские мистерии корибантов были тесно связаны с дионисийскими празднествами. Ритуальная драма представляла убийство Кадмилла тремя его братьями. Ещё одной важной мистериальной религией древности был культ Митры — родственный христианству и довольно серьёзно заявлявший себя как мировую религию. Он начал распространяться в Римской империи в первом веке н. э., достиг наибольшего распространения в третьем веке и уступил место христианству в конце четвёртого. Во время расцвета его подземные святилища Митры (mithraea)устраивались повсюду, от берегов Чёрного моря до гор Шотландии и границ пустыни Сахара (Ulansey 1989).
      Другим знаменитым мифом об умирающем боге была история Адониса. Носившая его Смирна была обращена богами в дерево мирру. Дикий вепрь помог ему родиться из миррового дерева, после чего очарованная его красотой Афродита передала Адониса на воспитание Персефоне, богине подземного мира. Когда же Персефона отказалась возвращать его, по решению Зевса он должен был проводить треть года с Персефоной, треть с Афродитой, а оставшуюся треть по своему усмотрению. Мистерии, основанные на этом мифе, ежегодно справлялись во многих частях Египта, Финикии и Библоса. Тесно связанные с ними Фригийские мистерии справлялись во имя бога Атиcа, оскопившего себя под сосной, умершего и воскрешенного великой матерью Кибелой. Его самооскопление и смерть были вызваны безумием, насланным на него Агдистис, матерью юноши, которая из ревности не желала, чтобы он вступал в брак.
      В нордической традиции убиваемым и воскресающим богом был любимый сын Одина (Вотана) — Бальдр. Согласно мифу, он был молод и прекрасен, а также являлся единственным миролюбивым божеством Валгаллы. Обманщик Локи, персонифицированное зло, подсунул слепому богу судьбы Хеду стрелу из омелы, единственное оружие, могущее причинить вред Бальдру, которой тот и был сражен. После многих усилий убитые горем боги нашли способ воскресить своего любимца. В процессе мистерий Одина неофит выпивал освященный мед из кубка, сделанного из человеческого черепа. Подобно Бальдру, посвящаемый проходил через тяжелые сакральные испытания в девяти подземных палатах, что позволяло ему открыть тайну Одина, наиболее хранимую из тайн природы и человеческой души. В друидических мистериях Британии, граница между символической и физиологической смертью была весьма зыбкой. После помещения испытуемого заживо в гроб, последний укладывали в открытую лодку и сталкивали в море, изображая таким образом смерть бога Солнца. В этом необычном и тяжелом испытании гибли многие посвящаемые. К тем же, кто переживал этот суровый ритуал, относились как к заново рожденным.
      Какие в точности изменяющие сознание методики использовались в этих тайных обрядах достоверно неизвестно, хотя скорее всего священный напиток кикеон, игравший существенную роль в Элевсинских мистериях, содержал алкалоиды спорыньи, сходные по воздействию с ЛСД. Также весьма вероятно, что психоделические вещества использовались при вакханалиях и в других обрядах. Древние греки не знали перегонного куба и не делали спирта, однако вина, применяемые при дионисийских обрядах, нужно было разбавлять водой в три, а то и двадцать раз, всего три кубка приводили на грань «истинного безумия» (Wasson, Hofmann, and Ruck 1978). Единственным объяснением столь мощного воздействия опьяняющих напитков на душевное состояние может быть добавление психоделических веществ.
      Степень важности этих мистерий для культуры древнего мира и их до сих пор недостаточно признанное значение для развития европейской цивилизации становятся очевидными, если мы осознаем, что среди прошедших посвящение было множество знаменитых людей древности. В список неофитов входят философы Платон, Аристотель и Эпиктет, военный предводитель Алквиад, драматурги Еврипид и Софокл, поэт Пиндар. Другой знаменитый посвящённый — император Марк Аврелий, был заворожён эсхатологическими надеждами, которые предлагали эти обряда. Римский государственный деятель и философ Марк Туллий Цицерон принял участие в мистериях и изложил восторженную оценку их воздействия, а также влияния на цивилизацию древнего мира в книге» Оз аконах» (Cicero 1977).
 

Элевсинские мистерии

 
      Самые главные мистерии Древнего мира праздновались почти две тысячи лет (ок. 1500 до н. э. — 400 н. э.) в честь богини Деметры и её дочери Персефоны в Элевсине, древнегреческого городе, расположенном примерно в тридцати километрах к западу от Афин. Они лучше всего демонстрирую важность подобных установлений, кроме того, сохранилось достаточно большое число свидетельств, рассказывающих о них. События, приведшие к основанию святилища в Элевсине изложены в эпической поэме, которая была создана примерно в VII веке до н. э. и известна как «Гомеров гимн Деметре»:
 
      Однажды, когда Персефона, дочь Зевса и Деметры, собирала цветы ив прекрасных лугах, её похитил Гадес, бог подземного мира. Мать безуспешно искала её, узнав от Гелиоса о похищении. Сокрушённая Деметра отдалилась от остальных олимпийцев, так как узнала, что похититель вошёл в сговор с Зевсом. После долгих и безуспешных поисков Персефоны Деметра пришла в Элевсин, одетая как простая женщина, и нашла приют во дворце Элевсинского правителя Келеоса и его жены Метанейры. Они наняли её нянчить своего сына Демофона, и она решила сделать его бессмертным, опустив в огонь. Когда это обнаружилось, Деметра открыла своё божественное происхождение и в благодарность за приют основала в Элевсине храм.
      Желая наказать олимпийских богов за похищение её дочери, Деметра наслала гибель на все растения на Земле, угрожая человечеству гибелью. Боги, опасаясь, что тогда люди перестанут им молиться и приносить жертвы, стали просить Деметру вернуть земле плодородие. Но она не соглашалась, пока Зевс не приказал своему брату Гадесу вернуть Персефону из подземного мира матери. Мать с дочерью вернулись на Олимп, но с тех пор Персефона должна была проводить треть года под землёй со своим мужем. И тогда наступала зима. Но каждый года, стоит Персефоне вернуться наверх по весне, растительный мир пробуждается к новой жизни, расцветает и плодоносит.
      Перед тем, как вернуться к остальным богам на Олимп, Деметра поведала царям Элевсина, Келеосу и Триптолему, как следует соблюдать обряды в её храме. Это были тайные заповеди, мистерии следовало охранять от непосвященных. Разглашение и осквернение тайны должно было караться смертью. В ознаменование благополучного разрешения драмы в Элевсине, Деметра подарила Триптолему, первому посвящённому, проросток пшеницы и велела его научить людей земледелию — искусству, которое им было до той поры неведомо.
      Хотя вначале культ Деметры и Персефоны имел местное значение, вскоре он обрёл важность для граждан Афин, а постепенно и для всего эллинского мира. Ко второй половине V века, в классический период греческой культуры, участие в Элевсинских обрядах, прежде доступное только афинянам, было открыто для всех греков. В эллинистический период и императорские времена мистерии обрели ещё больший престиж и к ним стали допускаться граждане всей Римской империи. Впечатляющим свидетельством значимости опыта, обретавшегося во время Элевсинских мистерий, был тот факт, что они проводились каждые пять лет без перерыва почти две тысячи лет. И прекращены они были совсем не оттого, что вдруг перестали привлекать к себе внимание античного мира. Все ритуальные действия в Элевсине были грубо прерваны по указу христианского императора Феодосия, который запретил участие в мистериях и отправление прочих языческих культов. Вскоре после этого, в 395 году н. э. вторгшиеся в Грецию готы разрушили святилище.
      Приходится только догадываться, что предлагали посвящаемым в Элевсине. Это должно было быть нечто совершенно необыкновенное, чтобы многие века люди тысячами, включая известных в античности деятелей, по своей воле пускались в дальнее странствие, чтобы принять участие в мистериях. Часто высказывалось предположение, что там происходило некое театральное действо. Однако главный зал Элевсинского святилища (telestrion) по своей архитектуре совершенно не подходил для такой цели. Тем, кому удалось посетить такие места в Греции, как Эпидавр, знают, что греки умели строить потрясающие амфитеатры с замечательной акустикой. Ряды толстых колонн в телестрионе Элевсина, большое помещение в его центре (anaktoron), и число участников (возможно, более трёх тысяч), лишили бы возможности увидеть представление многих посвящаемых. Многочисленные сохранившиеся списки расходов не содержат никаких трат на актёров или декорации. Кроме того, греки были очень сведущи в отношении театра, их вряд ли можно было легко обмануть, особенно таких знатоков, как Пиндар и Софокл, которые оба оставили свидетельства о силе воздействия мистерий и их чрезвычайной ценности.
      Рассказы о переживаниях, испытанных посвящаемыми, содержат частые упоминания поразительных видений сверхъестественной яркости. Они зачастую описываются в виде противопоставления света и тьмы, страха и блаженства. Так Элий Аристид, живший в Римской империи писатель и оратор, писал, что Элевсинские мистерии были «самыми потрясающими и источающими свет из всех священных вещей, что доступны людям». Среди наиболее впечатляющих видений были встречи с божествами, в особенности с богиней Персефоной. Император Марк Аврелий, прошедший посвящение, почитал мистерии «среди тех даров, которыми боги проявляют своё попечение о роде человеческом». Другой интересный аспект переживаний в Элевсине связан со ссылками на роды. Например, Ипполит (170–236 гг. н. э.) повествует: «Из-под огромного костра иерофант возглашает: Госпожа родила священное дитя, у Бримос родилась Бримо». Все перечисленные черты в равной мере свойственны психоделическим переживаниям и другим типам холотропных состояний.
      Важным ключом к этой тайне является тот факт, что перед кульминацией посвящения иерофанты давали посвящаемым выпить священного напитка, называвшегося кикеон. Значит, вполне возможно, что кикеон обладал сильнейшими психотропными свойствами. Только применение психоделического напитка может объяснить, каким образом стабильно удавалось вызывать столь мощные переживания у тысяч людей одновременно. Данное предположение подтверждает другой известный из истории факт: ещё в классический период (около 415 года до н. э.) обнаружилось, что многие афинские аристократы проводили частным образом мистерии у себя дома. За такое осквернение таинств они понесли суровое наказание — лишение всех прав и имущества, тяжёлые штрафы и смерть. Вряд ли было возможно повторить в домашних условиях сложные театральные специальные эффекты, но доставить сосуд с кикеоном из Элевсина в Афины было вполне возможно.
      После многолетних исследований изобретатель ЛСД Альберт Хофманн, миколог Гордон Уоссон, история открытия которым магических мексиканских грибов будет описана в данной книге несколько позже, и греческий учёный Карл А.П. Рюк опубликовали труд под названием «Дорога в Элевсин» (Wasson, Hofmann, Ruck 1978). Согласно их заключению, в состав кикеона входил психоделический компонет, получавшийся из спорыньи, чьё воздействие похоже на ЛСД и месоамериканскому священному растению ололюкви. Чтобы придать кикеону свойства, позволяющие вводить людей в изменённое состояние сознания, жрецам в Элевсине требовалось только собрать спорынью, часто встречавшуюся невдалеке от храма, растолочь её и добавить в напиток. Вполне возможно, что спорынью могли преподносить богине зерна, Деметре в качестве священного дара. В процессе исполнения обряда жрецы раздавали посвящаемым колоски. Они символизировали собой ячменное зерно, которое, будучи посаженным в землю, умирает, но даёт жизнь новому растению. Здесь мы видим символ ежегодного возвращения Персефоны из тьмы подземного мира к свету Олимпа, а также символ постоянства жизни в вечном круговороте смерти и возрождения.
      Пиндар, величайший лирический поэт Древней Греции и посвящённый, писал о том воздействии, которое Элевсинские мистерии оказывали на участников:
 
 
«Хорошо снаряжен [в смерти] тот,
кто сходит во гроб, зная истину Элевсина.
Ему ведом исход земной жизни
И новое ее начало — дар богов».
 
 
      Драматические мифологические события, изображающие смерть и возрождение, другие мистические переживания весьма часто встречаются в психотерапии переживания, а также при спонтанных духовно-психических кризисах («духовных чрезвычайных ситуациях»). При холотропном состоянии подобный мифологический материал спонтанно поднимается из душевных глубин, без всякой подготовки, зачастую удивляя всех участников. Архетипические образы и целые сцены из мифологии различных культур часто встречается в переживаниях людей, не имевших до того никакого представления о мифических персонажах и темах, с которыми столкнулись Персефона, Дионис, Осирис, Один, так же как и Иисус Христос, похоже, хранятся в душе современного западного человека и оживают в холотропных состояниях.
 

4. СМЕРТЬ И ВОЗРОЖДЕНИЕ В ВЕЛИКИХ МИРОВЫХ РЕЛИГИЯХ