Войлс продолжал, казалось, умолять его.

– Скажи, что это не Макдир, Терри, ну скажи же мне это!

Терри выпрямился в кресле, вытер слезы, глубоко вздохнул. Кашлянул раз-другой, прочищая горло. Прикусив верхнюю губу, посмотрел скорбно на Войлса и кивнул.

У Де Вашера не было времени ждать лифт. Бегом он спустился на четвертый этаж, бегом устремился в угол, в кабинет Натана Лока. Почти половина партнеров уже были здесь: Лок, Ламберт, Миллиган, Макнайт, Данбар, Дентон, Лоусон, Бэнахан, Крюгер, Уэлч и Шотц, За остальными послали.

В помещении царила атмосфера тихой паники. Де Вашер уселся во главе стола, другие расположились вокруг.

– Так вот, парни. Еще не время отрывать свои задницы от стульев и мчаться сломя голову в Бразилию. Пока еще не время. Сегодня утром мы получили подтверждение, что он самым активным образом общался в фэбээровцами, что они уже заплатили ему миллион Наличными и обещали еще один, что у него есть какие-то документы, которые могут сыграть для нас самую печальную роль. Информация эта поступила непосредственно из ФБР. В это самое время, пока мы с вами сидим и разговариваем, в Мемфис летит Лазарев со своими ребятами. Похоже на то, что худшего еще не произошло. Пока не произошло. Если верить нашему источнику – одному весьма высокопоставленному чину в ФБР, – в распоряжении Макдира находятся десять с лишним тысяч документов, и он в любой момент может передать их в руки ФБР. На настоящий момент он передал им только ничтожно малую их часть. Мы так думаем. Значит, у нас еще есть время справиться со сложившейся ситуацией. Если нам удастся предотвратить его дальнейшие шаги, все будет нормально. Я говорю это, принимая во внимание даже то, что какие-то сведения все же уже у них есть. Совершенно очевидно, что то, чем они могут похвастать, ничего серьезного из себя не представляет, в противном случае они бы уже заявились сюда с ордером на обыск.

Де Вашер был на высоте, он наслаждался этим, как старый актер. Фразы он перемежал покровительственной улыбкой, поглядывая с удовлетворением то на одно, то на другое встревоженное лицо.

– Ну ладно. Где сейчас находится Макдир?

Ему ответил Миллиган.

– У себя в кабинете. Я только что говорил с ним. Он ни о чем не подозревает.

– Великолепно. Через три часа он собирается лететь на Большой Кайман, так, Ламберт?

– Совершенно верно. Где-то около полудня.

– Вот что скажу я вам всем: самолет туда не долетит. Летчик сделает остановку в Нью-Орлеане, чтобы дозаправиться, а потом возьмет курс на остров. Через тридцать минут после этого, когда под ними будут уже воды Мексиканского залива, с экранов диспетчеров исчезнет маленькая точка. Исчезнет навсегда. Обломки окажутся разбросанными на площади более тридцати квадратных миль, ничьих тел не обнаружат. Это очень грустно, но совершенно необходимо.

– И “Лир”?.. – спросил Дентон.

– Да, сынок, и “Лир”… Мы купим тебе новую игрушку.

– Не слишком ли много допущений, Де Вашер? – раздался голос Лока. – Мы предполагаем, что в тех документах, которые уже у них, нет ничего опасного. Четыре дня назад ты считал, что Макдир снял копии с кое-каких секретных папок Эйвери. Это не дает им…

– Эти папки внимательно изучили в Чикаго. Да, там полно весьма серьезной информации, но ее все же мало для того, чтобы уже сейчас ФБР предприняло какие-либо шаги. Они не смогут предъявить обвинений. Вы все хорошо знаете, что самые взрывоопасные бумаги хранятся на острове. Ну и, конечно, в подвале. В подвал проникнуть невозможно. Мы проверили также документы в кладовой комнате бунгало. Там, похоже, все в порядке.

Но Лока это не удовлетворило.

– Тогда откуда же взялись эти десять тысяч?

– Ты исходишь из того, что они у него есть. Я же в этом сомневаюсь. Не забывайте, прежде чем свалить, ему ведь нужно будет забрать свой второй миллион. Скорее всего, он им лжет и шныряет везде в поисках дополнительных бумаг. Если бы у него уже были десять тысяч листов наших документов, то что могло помешать ему передать их фэбээровцам?

– Чего же в таком случае нам бояться? – задал вопрос Ламберт.

– Бояться следует неизвестности, Олли. Мы же не знаем наверное, чем он еще, кроме своего миллиона, располагает. Не такой уж он простак, мог и наткнуться на что-нибудь за то время, что был предоставлен самому себе. Ничего подобного мы не можем допустить впредь. Лазарев, видите ли, сказал, цитирую: “Чтоб задницу его разнесло в воздухе”. Конец цитаты, кавычки закрыть.

– Каким образом новичку удалось найти и скопировать такое количество наших секретных документов? – напрямик спросил Крюгер, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки. Кое-кто из сидевших за столом угрюмо кивнул ему.

– Для чего сюда приезжать Лазареву? – с совершенно искренним недоумением задал вопрос Данбар, занимавшийся проблемами недвижимого имущества.

– Глупый вопрос, – выпалил в ответ Де Вашер, посмотрев на Данбара, как на идиота. – Во-первых, нам нужно позаботиться о Макдире и убедиться в том, что нанесенный им ущерб минимален. После этого придется как следует взвесить всю деятельность фирмы и внести в нее, если потребуется, необходимые изменения.

Лок поднялся и посмотрел на Ламберта.

– Проследи за тем, чтобы Макдир оказался на борту.

Тарранс, Эклин и Лэйни сидели в напряженной тишине и слушали раздававшийся из динамика голос.

Это был Войлс, сообщавший им из Вашингтона о том, что произошло. Директор ФБР собирался в течение часа вылететь в Мемфис. Голос его почти дрожал от отчаяния.

– Ты должен предупредить его, Тарранс. И побыстрее. Коццо не знает, что нам стало известно о Терри Россе, однако Росс сказал ему, что Макдир вот-вот передаст нам все материалы. Они могут расправиться с ним в любой момент. Тебе нужно будет разыскать его во что бы то ни стало. Понял? Ты знаешь, где он сейчас?

– У себя в офисе.

– Отлично. Доставь его ко мне. Я буду у вас через два часа, я хочу говорить с ним. Всего!

Тарранс подвинул к себе телефон, набрал номер.

– Куда ты звонишь? – спросил его Эклин.

– В фирму “Бендини, Ламберт энд Лою”. В юридическую фирму.

– Ты сошел с ума, Уэйн?

– Твое дело – слушать.

Ему ответила телефонистка фирмы.

– Соедините меня, пожалуйста, с Митчелом Макдиром, – попросил он.

– Одну минутку. – Затем в трубке раздался голос секретарши: – Кабинет мистера Макдира.

– Могу я говорить с мистером Макдиром?

– Очень сожалею, сэр. Он на совещании.

– Послушайте, милая девушка, с вами говорит судья Генри Хьюго. Ваш босс должен был быть у меня ровно пятнадцать минут назад. Уже все собрались и ждут только его. Дело весьма срочное.

– Но в его календаре на сегодняшнее утро нет никаких пометок.

– Это вы договариваетесь о его деловых встречах?

– Да, я, сэр.

– Тогда это ваша вина. А теперь позовите его к телефону.

Нина бросилась в кабинет Митча.

– Митч, на проводе судья Хьюго. Говорит, что сейчас вы должны быть в здании суда. Поговорите с ним сами.

Митч вскочил, резким движением снял телефонную трубку. Лицо его сделалось бледным.

– Слушаю вас.

– Мистер Макдир, – донесся до него голос Тарранса, – это говорит судья Хьюго. Вы опаздываете в суд. Жду вас у себя.

– Да, судья. – Митч на ходу уже схватил пиджак и чемоданчик, бросил хмурый взгляд на Нину.

– Прошу меня извинить, у вас в календаре ничего не было.

Митч пробежал по коридору, вниз по лестнице, промчался мимо сидевшей в вестибюле секретарши и вылетел на улицу. Что было духу он бежал по Фронт-стрит в направлении к “Хлопковой бирже”. Нырнув в ее вестибюль, он выскочил через боковую дверь и бросился в сторону торгового района города.

Может, где-нибудь вид молодого человека в пиджаке с чемоданчиком под мышкой, со всех ног несущегося вдоль по улице, и не привлек бы к себе взглядов прохожих, но не в Мемфисе. Люди обращали на него внимание.

Он остановился позади киоска, торговавшего фруктами, и перевел дыхание. Огляделся, но не увидел позади себя ни одной бегущей фигуры. Купил яблоко, съел. Если дело до этого дойдет, подумал он, хорошо бы, чтобы за мной припустил Тони-Две-Тонны.

Он никогда не был высокого мнения об Уэйне Таррансе. Вспомнить только провал с обувным магазинчиком или набитый народом ресторан на Кайманах. Его записная книжка с информацией о клане Моролто нагнала бы тоску и на бойскаута. Но вот его идея кода на крайний случай – сигнала типа “не-задавай-вопросов-а-беги-со-всех-ног” – оказалась действительно блестящей мыслью. Вот уже целый месяц Митч знал, что если раздастся звонок от судьи Хьюго, то это может значить лишь одно: пора бежать, сметая все на своем пути. Видимо, случилось худшее и люди с пятого этажа уже вышли на свою охоту. “Где Эбби?” – мелькнула мысль.

Вдоль по Юнион неторопливо парами куда-то шагали пешеходы. Митчу требовались заполненные людьми тротуары, но рядом никого не было. Он вытянул голову, рассматривая угол Юнион и Фронт-стрит, но так и не заметил ничего подозрительного. Пройдя еще пару кварталов, он небрежной походкой вошел в вестибюль “Пибоди” и осмотрелся в поисках телефона. Телефон он заметил на стене антресолей, охватывающих вестибюль, в нешироком проходе, ведущем к мужскому туалету. Прыгая через несколько ступенек, он устремился вверх по лестнице, мигом набрал номер мемфисского отделения ФБР.

– Уэйна Тарранса, пожалуйста. Весьма срочно. Это Митч Макдир!

Тарранс взял трубку через какие-то секунды.

– Митч, где ты находишься?

– Ладно, Тарранс, что у вас там происходит?

– Где ты?

– В здании фирмы меня уже нет, судья. Пока я в безопасности. Что случилось?

– Митч, тебе необходимо прийти к нам.

– Такой глупости я не совершу, Тарранс. Во всяком случае, пока ты не объяснишь мне всего.

– Ну, мы, э-э… У нас кое-какие осложнения. Произошла, так сказать, небольшая утечка информации. Тебе нужно…

– Утечка? Ты сказал “утечка”, Тарранс? Но маленьких утечек информации не бывает. Говори же быстрее, Тарранс, говори, прежде чем я повешу трубку и исчезну. Вы же определяете сейчас, откуда я звоню, не так ли? Я кладу трубку.

– Нет! Слушай, Митч. Они знают. Знают о том, что мы встречались и беседовали, знают о деньгах и папках.

Последовала долгая пауза.

– И это ты называешь небольшой утечкой, Тарранс. Да это похоже на прорыв плотины. Расскажи же мне побыстрее об этой утечке.

– Видит Бог, мне это нелегко. Я хочу, чтобы ты знал, Митч, как мне трудно это сделать. Войлс просто в отчаянии. Информацию продал им один из наших самых высокопоставленных сотрудников. Его поймали сегодня утром с поличным в одном из отелей Вашингтона. За то, что он рассказал им о тебе, ему заплатили двести тысяч. Мы все потрясены.

– Господи, как я тронут! Как я переживаю из-за вашего потрясения, Тарранс! Поэтому-то ты и хочешь, чтобы я прибежал в ваш офис: мы усядемся рядышком и станем утешать друг друга, да?

– К полудню здесь будет Войлс, Митч. Он уже вылетел сюда со своими ближайшими помощниками. Он хочет встретиться с тобой, Митч. Мы вытащим тебя из города.

– Ну конечно же. Вы ждете, что я брошусь в ваши объятия в поисках защиты. Ты – тупица, Тарранс. И твой Войлс тоже идиот. Все вы там идиоты. Я сам был дураком, когда поверил вам. Вы уже проследили, откуда я звоню?

– Нет!

– Ты лжешь. Я вешаю трубку, Тарранс. Сиди спокойно, и через полчаса я перезвоню тебе с другого телефона.

– Нет! Митч, послушай, если ты не придешь к нам, можешь считать себя мертвецом.

– Всего доброго, Уэйн. Жди у аппарата. Митч повесил трубку на рычаг и осмотрелся. Подошел к мраморной колонне и обвел глазами пространство вестибюля внизу. В фонтане резвились маленькие утки-мандаринки. У стойки бара – ни души. Только за столиком сидела компания богатых старух, они пили свой чай и сплетничали. Одинокий постоялец ждал у окошка регистратуры.

Внезапно из-за растения в кадке выступил Скандинав, не сводя с Митча своего взгляда.

– Вон он! – прокричал Скандинав своему помощнику.

Оба они уставились на Митча, а потом глаза их сместились, изучая ступени лестницы, возле которой он стоял. Бармен тоже поднял на него свой взор, затем перевел его на Скандинава и его спутника. Сохраняя достоинство, к ним повернулись и старухи, оставив на время свои сплетни.

– Вызовите полицию! – прокричал Митч, прыгая назад, к стене. Оба мужчины бросились через вестибюль к лестнице. Несколько мгновений Митч стоял, выжидая, затем опять же прыжком оказался рядом с невысокими перилами, шедшими вдоль антресолей. Бармен так и не шелохнулся, пожилые леди застыли в немом изумлении.

До слуха его донесся шум с лестницы. Митч перебросил через перила чемоданчик, затем перелез через них сам и прыгнул с высоты в двадцать футов на покрытый ковром пол вестибюля. Приземлился он довольно тяжело, но не упал, только боль пронзила его от пяток до макушки. В поврежденном еще в студенческие годы колене что-то хрустнуло, но Митч все же устоял на ногах.

Позади него почти вплотную к лифтам находился крошечный галантерейный магазинчик, чуть ли не киоск, витрины которого были заполнены галстуками и дорогой французской парфюмерией. Митч стремительно вошел внутрь. За прилавком он увидел юношу лет девятнадцати, почти подростка, скучавшего в ожидании посетителей. Но посетителей не было. Наружная дверь выводила из магазинчика прямо на Юнион.

– Она закрыта? – спокойным голосом спросил Митч, кивая на дверь.

– Да, сэр.

– Хочешь заработать тысячу наличными? Ничего противозаконного. – Митч мигом отсчитал десять стодолларовых банкнот и положил их на прилавок.

– М-м, конечно, еще бы.

– И ничего противозаконного, – повторил Митч. – Клянусь. Мне ни к чему впутывать тебя в неприятности. Открой эту дверь и, когда сюда секунд через двадцать вбегут двое мужчин, скажи им, что я выскочил отсюда на улицу и сел в стоящее рядом такси.

Паренек лучезарно улыбнулся и сгреб деньги.

– Само собой. Запросто.

– Есть здесь какая-нибудь примерочная?

– Да, сэр. Вон там, рядом со шкафом.

– Не забудь открыть дверь. – Митч втиснулся в примерочную кабинку, присел, растирая колени и лодыжки.

Юный торговец подравнивал галстуки на витрине, когда Скандинав и его подручный ворвались в тесное помещеньице.

– Доброе утро, джентльмены, – бодрым голосом приветствовал их молодой человек.

– Ты не видел мужчину среднего роста, в сером костюме и красном галстуке? Он не пробегал здесь?

– Да, сэр, он только что выбежал от меня вон через ту дверь и вскочил в проходившее мимо такси.

– Такси! Черт побери!

Дверь на улицу раскрылась и тут же закрылась, в магазинчике стало тихо. Продавец подошел к прилавку с обувью, позади которого была примерочная.

– Они ушли, сэр.

Митч продолжал растирать колени.

– Отлично. Подойди к двери и посмотри за улицей пару минут. Скажи мне, если где-нибудь их заметишь. Через пару минут тот вернулся.

– Они действительно ушли, сэр.

– Хорошо. – Не поднимаясь с места, Митч улыбнулся. – Мне понадобится вон та светло-зеленая спортивная куртка, сорок восьмого размера, и пара белых мокасин из оленьей кожи. Будь добр, принеси все сюда. И между делом посматривай за улицей.

– Не беспокойтесь, сэр.

Он быстро подобрал необходимую одежду и обувь, подсунул их под дверь. Митч сорвал с себя галстук и в мгновение ока переоделся.

– Сколько я тебе должен? – прокричал он из-за двери.

– Ну, нужно подсчитать. Как насчет пяти сотен?

– Договорились. Вызови такси и дай мне знать, когда оно подойдет.

Тарранс прошагал мили три вокруг своего письменного стола. Звонок Митча, естественно, отследили: оказывается, он разговаривал из “Пибоди”, но Лэйни подъехал слишком поздно. Теперь он сидел рядом с Эклином и нервничал, видимо, так, за компанию. Минут через сорок после первого звонка Тарранс услышал по интеркому голос своей секретарши:

– Мистер Тарранс, Макдир! Тарранс схватил трубку.

– Где ты?

– В городе. Но ненадолго.

– Опомнись, Митч, в одиночку ты и двух дней не протянешь. К ним понаехала такая куча головорезов, что хватит, чтобы начать настоящую войну. Ты должен разрешить нам помочь тебе.

– Не знаю, Тарранс. По какой-то мне самому непонятной причине я не верю теперь вашим людям. Не знаю почему. Просто у меня такое чувство.

– Прошу тебя, Митч, не соверши ошибки.

– Как я понимаю, вы хотите, чтобы я поверил тому, что вы сможете меня защитить на всю мою оставшуюся жизнь? Комичная складывается ситуация, Тарранс: я заключил сделку с ФБР, после чего меня едва не пристрелили в собственном кабинете. Вот это защита!

Тарранс жарко задышал в трубку. Оба молчали.

– А как же документы? Мы же заплатили тебе за них миллион.

– Ты блефуешь, Тарранс. Миллион вы заплатили мне за совершенно чистые дела. Вы получили их, я получил миллион. Само собой, это всего лишь часть сделки. Такая же часть, как и моя защита.

– Передай нам эти чертовы папки, Митч. Они ведь спрятаны где-то неподалеку от нас, ты сам мне это говорил. Смывайся, если так хочешь, но оставь нам дела!

– Так не пойдет, Тарранс. Сейчас я могу исчезнуть, и люди Моролто либо увяжутся за мной, либо нет. Если у вас не будет дел, значит, вам не с чем будет идти в суд. Если против клана не выдвинут никаких обвинений, то тогда, если мне сильно повезет, в один прекрасный день обо мне просто забудут. Получится так, что я сильно напугал их всех, но реального вреда не нанес. Они, черт возьми, может, даже снова возьмут меня к себе на работу.

– Ты и сам в это не веришь. Они будут преследовать тебя до тех пор, пока не загонят в угол. А если мы не получим документы, то в погоню придется включиться и нам. Все это очень просто, Митч.

– В таком случае я бы поставил все свои денежки на Моролто. Если вы доберетесь до меня первыми, произойдет утечка. Небольшая утечка.

– Ты, должно быть, рехнулся, Митч. Если ты решил, что можешь прихватить с собой свой миллион и раствориться в закате, то ты явно сошел с ума. Да они посадят наемных убийц на верблюдов и прочешут пустыню, но найдут тебя. Не делай этого, Митч.

– Всех благ, Уэйн. Привет тебе от Рэя. Голос в трубке смолк. Тарранс схватил аппарат и с размаху запустил им в стену.

Митч взглянул на часы, висевшие на стене аэропорта. Набрал еще один номер. К телефону подошла Тэмми.

– Здравствуй, милочка, прости, что разбудил.

– Не переживай, на этом диване не очень-то поспишь. В чем дело?

– Крупные неприятности. Возьми карандаш и слушай меня внимательно. У меня нет ни одной лишней секунды. Я в бегах, и мне наступают на пятки.

– Говори, я готова.

– Прежде всего позвони Эбби – она у своих родителей. Скажи ей, чтобы бросала все и убиралась прочь из города. У нее нет времени на то, чтобы обмениваться с мамочкой прощальными поцелуями или паковать вещи. Скажи ей, чтобы она сразу, после того как положит трубку, садилась за руль и мчалась как можно дальше от города. И пусть не оглядывается назад. Скажешь, чтобы она поехала по автостраде шестьдесят четыре в Хантингтон, это в Западной Вирджинии. Она найдет там аэропорт. Долетит из Хантингтона до Мобайла. В Мобайле возьмет напрокат машину и поедет по автостраде десять на восток, в сторону берега Мексиканского залива, а потом, по автостраде сто восемьдесят два, до Пердидо Бич. В местном “Хилтоне” она остановится под именем Рэкел Джеймс. И будет ждать. Записала?

– Записала.

– Второе. Мне нужно, чтобы ты села в самолет и вылетела в Мемфис. Я звонил Доку, паспорта и прочее еще не готовы. Я обругал его, но пользы от этого никакой. Он обещал мне проработать всю ночь и к утру закончить. Меня здесь утром не будет, но будешь ты. Заберешь документы.

– Слушаюсь, сэр.

– Третье. Сядешь в самолет и прилетишь назад, в Нэшвилл. Вернешься в квартиру и сядешь дежурить около телефона. Ни при каких условиях не отходи от телефона.

– Поняла и записала.

– Четвертое. Позвони Эбанксу.

– О’кей. Каковы ваши планы?

– Я буду в Нэшвилле, только не знаю точно когда. Мне уже пора. Слушай, Тэмми, скажи Эбби, что через час ровно она уже может лежать мертвой, если не поторопится унести ноги из города. Пусть смывается, пусть летит!

– О’кей, босс.

Быстрым шагом Митч подошел к стойке номер двадцать два и через несколько минут поднялся на борт самолета авиакомпании “Дельта”, вылетавшего в десять ноль четыре на Цинциннати. В руках у него был журнал, между страниц которого лежали купленные на кредитную карточку билеты в один конец. В Тулсу, на рейс 233, вылетавший в десять четырнадцать; приобретен на имя Митчела Макдира. В Чикаго, на рейс 861, вылетающий в десять пятнадцать, на имя Митчела Макдира. В Даллас, на рейс 562, вылетающий в десять тридцать, на имя Митчела Макдира; в Атланту, на рейс 790, вылетающий в одиннадцать десять, на имя Митчела Макдира.

Билет до Цинциннати он купил за наличные, представившись кассирше как Сэм Форчун.

Лазарев вошел в кабинет на четвертом этаже, и в знак почтения головы присутствующих отвесили глубокий поклон. Де Вашер стоял перед ним, как напуганный ребенок, которого уже выпороли. Партнеры внимательно изучали шнурки собственных ботинок, в животах у некоторых урчало от страха.

– Мы не можем его найти, – сказал Де Вашер. Лазарев был не тем человеком, чтобы повышать голос или ругаться. Он весьма гордился тем, что при любых обстоятельствах сохранял полную невозмутимость.

– Ты хочешь сказать, что он просто поднялся и вышел отсюда? – с холодным интересом спросил он.

Ответа не последовало. Да и кому нужен был этот ответ?

– Хорошо, Де Вашер. Вот тебе план действий. Всех своих людей пошли в аэропорт. Проверяйте каждую компанию, все рейсы. Где его машина?

– На стоянке.

– Отлично, значит, он ушел отсюда пешком. Из вашей маленькой крепости он ушел пешком. Джою это очень понравится. Проверьте все компании, сдающие машины напрокат. Так, сколько у нас тут почтеннейших партнеров?

– Присутствуют шестнадцать.

– Раздели их на пары и пошли каждую в аэропорты Майами, Нью-Орлеана, Хьюстона, Атланты, Чикаго, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и Нью-Йорка. Обшарьте залы ожидания. Поселитесь в этих аэропортах. Ешьте в них, спите в них. Не спускайте глаз с пассажиров, вылетающих международными рейсами. Подмогу вам пошлем завтра. Вы, достопочтенные господа, знаете его, так будьте добры отыскать. Предприятие это довольно рискованное, но что, с другой стороны, мы теряем? Вам, господа адвокаты, нужно чем-то заняться. Мне очень не хочется огорчать вас, джентльмены, однако вынужден предупредить вас, что потерянное в поисках время вам никто не оплатит. Так, ну а где же его жена?

– В Дэйнсборо, штат Кентукки. У своих родителей.

– Поезжайте туда. Женщину не обижать, только доставить сюда.

– Приступить к уничтожению документов? – спросил Де Вашер.

– Подождем двадцать четыре часа. Пошлите человека на Большой Кайман, чтобы уничтожить там все архивы. Ну, поторапливайся же, Де Вашер.

Кабинет опустел.

Войлс вразвалку расхаживал вокруг стола Тарранса и отрывистым лающим голосом отдавал приказания. Каждую его команду за ним записывали не меньше десятка молодых лейтенантов.

– Перекройте аэропорт. Проверять каждый рейс. Поставить в известность наши отделения в каждом крупном городе. Свяжитесь с таможней. У нас есть его фотографии?

– Не можем найти ни одной, сэр.

– Найдите, и найдите поскорее. К вечеру снимки должны быть в каждом отделении ФБР и у таможенников. Убежал! Сукин он сын!