Глава 1

Этим утром Гимнаст был по-настоящему счастлив. Лорда радовало все без исключения: и утренняя духота двухместной каюты, и мерзопакостная погода за окном — непрерывно моросящий дождь с холодным пронизывающим ветром…

Его спутник похоже решил сегодня отоспаться на две жизни вперед. Уже перевалило за полдень, а Кремп все еще безмятежно храпел, убаюканный приличной качкой.

Гимнаст весь извелся, дожидаясь пробуждения мага. Его распирало от переизбытка положительных эмоций, необходимо было срочно с кем-нибудь пообщаться, так сказать, осчастливить ближнего толикой своего хорошего настроения. На палубе же, как на зло, не было ни одной живой души. Еще бы! Какой дурак в такую погоду нос из каюты высунет!.. В поисках собеседника лорд дважды покидал каюту, но, увы, оба раза был вынужден возвратиться несолоно хлебавши. Опасаясь заработать насморк, он решил поумерить пыл. И вот теперь сидел и с нетерпением ждал пробуждения мага…

— Ну наконец-то! И года не прошло! Доброе утро! Вернее уже давно не утро, но кто обращает внимание на такие пустяки?.. Как спалось?

Не успел бедный старик толком протереть заспанные глаза, как на него обрушился яростный поток внимания со стороны соскучившегося по разговору спутника. Так долго сдерживаемые эмоции теперь выплескивались настолько стремительно, что Гимнаст порою и сам недоумевал: чего это такое он брякнул секунду назад?

— Кремп, дружище! Все произошло именно так, как ты обещал!..

— Доброе утро, ваше высочество, — приветствовал лорда слегка оторопевший от такого напора маг.

— Дай я тебя обниму, спаситель мой! О-хо-хо, старина! Охохошеньки-хо-хо!

Кремп и глазом не успел моргнуть, как оказался в крепких объятьях молодого спутника. Лорд в пылу восторга легко, как пушинку, подхватил сухонького старика на руки и закружился с ним по каюте, ежесекундно балансируя на грани столкновения со шкафом, столом, креслами и кроватями. Ох и натерпелся Кремп в следующую минуту, ну и натерпелся. А ведь еще толком и не проснулся.

— Спасибо, друг, спасибо! — продолжал неистовствовать Гимнаст. — Теперь, что пожелаешь! Проси! В любое время! Я по гроб жизни тебе обязан! До сих пор в себя прийти не могу! Надо же! Вот, смотри! НЕТ! ЕГО ТАМ НЕТ! Было колечко и тю-тю!.. А эта мымра голубоглазая, помнишь: «На всю жизнь!.. Лишь смерть избавит!..» Ха-ха-ха!.. И ни царапинки на пальце не осталось! Все как ты и говорил! Спасибо, старина, спасибо! Говори, что…

— Честное слово, милорд, очень за вас рад, но не могли бы вы поставить меня на пол, а то, знаете ли, с детства высоты боюсь, — взмолился Кремп, прерывая восторженные словоизвержения Гимнаста.

— Ха! Ну ты даешь, старина! Высоты он боится, ха-ха-ха! — рассмеялся лорд. Но просьбу старика все же выполнил и аккуратно опустил его обратно на кровать.

— Благодарю вас, — прокряхтел Кремп, усаживаясь поудобнее.

Гимнаст плюхнулся в стоящее рядом кресло и, тяжело переводя дух, спросил:

— Как же так? Кремп, ты же маг и, если мне память не изменяет, лет сто прожил в Магическом замке Ордена. Мне довелось побывать в одном из них — в замке Люма. Вот уж где высотища! Помню, когда первый раз туда поднимался — кстати, этот первый раз для меня, к счастью, оказался единственным — такого страху натерпелся! А ведь был уверен, что не боюсь высоты! Но когда ты несешься вверх вдоль отвесной скалы, а у тебя под ногами бездна…

— Все правильно, милорд, — подтвердил Кремп. — Я более ста лет прожил в замках Ордена Алой Розы. И бесчисленное количество раз мне приходилось покидать замки и вновь туда возвращаться. Но это ничего не меняет, я правда панически боюсь высоты.

— Как же так?

— Милорд, дело в том, что способ перемещения магов Ордена в стены магической цитадели существенно отличается от возможности дарованной простым смертным. Я маг второй ступени, и чтобы попасть в замок мне достаточно прикоснуться к граниту в основании Красной скалы… Конечно, когда я был подмагом — а это было много-много лет назад, — мне приходилось подниматься в замок описанным вами способом. Тогда во время подъема я каждый раз, каменея от страха, трусливо зажмуривался. Будете смеяться, но за сто лет я так ни разу и не решился глянуть вниз с вершины скалы.

— Ладно, ладно, верю! Извини, если заставил понервничать, я не нарочно, — покаялся лорд. — Кстати, Кремп, как твоя голова? Помнится, вчера она тебе весь день покоя не давала.

— Благодарю за заботу, головная боль меня больше не беспокоит, — заверил старый маг. — Вероятно, мы уже достаточно далеко от острова Розы. — И, тяжело вздохнув, он добавил: — Все же я уже слишком стар для таких авантюр. Брр! Даже вспомнить вчерашнюю боль не могу без содрогания. И как это только другие маги решаются путешествовать! Какое тут может быть удовольствие?..

От жалости к самому себе Кремп даже по-стариковски прослезился.

— Полно плакаться, старина! Вчера было больно, но сегодня-то все уже позади! — стал успокаивать спутника Гимнаст. — Давай-ка, возьми себя в руки и не раскисай! Ну же, дружище, у меня сегодня праздник — не порти его!

Старик торопливо смахнул набежавшую на глаза нежданную слякоть и грустно улыбнулся:

— Все, все, я уже в порядке. Все. — Для пущей верности Кремп прошептал себе под нос коротенькое заклинание, и остатки слез высохли в один миг. И он продолжил бодрым голосом: — Ну-с, милорд, и что же мы с вами имеем на данный момент?.. Судя по вашему опустевшему пальцу, Высший маг Люм все рассчитал верно — на достаточном удалении от острова Розы заклинание «Вялый камень» легко расправилось с высшей волшбой колец чар, избавив вас от супружеских уз. Прекрасно!.. Поздравляю вас, милорд Гимнс, вы невероятно везучий человек. Шансы на благополучный исход нашей затеи оценивались как один к трем, причем не в вашу пользу. Но победителей не судят. Итак, вы свободны от кольца, и чем же планируете теперь заняться?

— Да я… — начал было Гимнаст, но старик-маг остановил его жестом:

— Извините, что перебиваю, ваше высочество, но имейте в виду, что на острове Розы вам категорически запрещено показываться, как минимум, месяца четыре, я бы даже посоветовал, для большей уверенности, повременить с возвращением на полгода!

Гимнаст радостно рассмеялся и успокоил собеседника:

— Честное слово, старина, я вовсе не горю желанием побыстрее вернуться под каблучок к своей ненаглядной. Напротив, я не прочь попутешествовать и с нетерпением жажду приключений и опасностей. Хватит! Я по горло сыт спокойной жизнью в неге и роскоши! За пять лет все настолько опостылело и обрыдло, что… Через сколько говоришь я могу вернуться? Через полгода?.. Так вот, должно произойти что-то из ряда вон, чтобы я оказался на острове Даже в ближайший год! Раньше этого срока, уж будь спокоен, никакие обстоятельства и обязательства не заставят меня вернуться под теплое крылышко моей очаровательной женушки… Кстати, коль скоро я заговорил об этой стерве, то не сомневайся, Кремп, она без меня не пропадет… Ну да хватит уже обо мне, — оборвал он сам себя. — Что ты-то сам собираешься теперь делать? Меня избавил от подарочка Люма и, будь уверен, за мной теперь не заржавеет… Но, тем не менее, каковы твои планы?

Старик вздохнул и грустно проговорил:

— Да какие могут быть планы у старого колдуна, который всю жизнь гнался за призрачной мечтой, в итоге оказавшейся обычной пустышкой; который годы напролет проводил в библиотеках замков, перечитал за столетие горы книг, и все для того только, чтобы в один ужасный миг осознать, что ворона никогда не сможет угнаться за соколом. Мне не хватило ни способностей, ни таланта, чтобы стать Высшим. Мой потолок — маг второй ступени, а его я уже давно достиг. Но зато теперь, когда меня выставили из Ордена, я впервые за много-много лет свободен, как птица, и могу делать все, что мне заблагорассудится. Если вы не станете возражать, на ближайший месяц-другой я хотел бы стать вашим компаньоном, а там видно будет…

— Ха! Так я и думал, — усмехнулся догадливый Гимнаст. — Ну-ка, Кремп, скажи честно: это ведь Люм попросил тебя побыть мне нянькой?

— Да, милорд, ваш друг просил приглядеть за вами, — откровенно признался маг и тут же поспешил добавить: — Но даю вам честное слово, что это поручение Высшего мага Люма полностью совпадает с моим собственным желанием… Впрочем, если мое общество вас тяготит, только скажите и я…

— Да что ты, Кремп! Лучшего спутника я и пожелать себе не мог, — поспешил заверить лорд. — Уверен, мы с тобой славно повеселимся.

— Вот и отлично, — улыбнулся маг. — Значит решено: куда вы, туда и я… А сейчас, — продолжал он с некоторой хитрецой в голосе, — я предлагаю навестить ваших друзей — господ Лила, Стьюда, Шишу и, если не ошибаюсь, моего старинного приятеля Корсара. Благо они плывут на этом же корабле, только их каюта, в отличие от нашей, расположена в кормовой части судна.

Гимнаст несколько секунд хлопал глазами от удивления и не мог вымолвить ни слова. Зато потом его прорвало так, что старик Крем начал было снова опасаться за целостность каютной мебели и своей головы, но обошлось.

— Как?! Так они тоже плывут на этом корабле? — воскликнул Гимнаст, обретя дар речи. — Что ж ты молчал?! Ну конечно, как я мог забыть! Ведь мы же у Студента отмечали их отъезд! Да так, что очухался я только здесь, в каюте… Ай да Лом, ай да хитрюга! — Гимнаст вскочил, едва не зашибив старика-мага. — Пойдем же! Пойдем быстрее! Мне не терпится увидеть друзей и похвалиться перед ними своим чудесным избавлением!.. Кстати, старина, — возликовал он, — вот и начинается наше первое приключение. Знаешь, ведь эти деятели не просто так решились пересечь океан, на Большой земле их ожидает одно весьма щекотливое дельце. Я, к сожалению, не в курсе подробностей, потому как из-за кольца не имел ни малейшего шанса составить им компанию. Но теперь!.. Собрался? Тогда двинули!

Добраться до каюты друзей оказалось вовсе не так легко, как это представлял себе переполненный энтузиазмом Гимнаст. Снаружи бушевала самая настоящая буря: огромные волны одна за другой накатывались на суденышко и с треском разбивались о его борта, обдавая вышедших на палубу самоубийц фонтанами ледяной воды.

Пронизывающему до костей ветру хватило всего нескольких секунд, чтобы выветрить каютное тепло из одежды лорда и мага, всё без остатка. А ведь еще шел дождь. Точнее вроде бы шел дождь, ибо на ветру капли жалили так, что действо скорее напоминало обстрел средних размеров градинами. В общем, настоящий праздник для любителя позакаляться и проявить себя в экстремальной ситуации.

Гимнаст с Кремпом такими любителями не являлись. Но, с другой стороны, кого это волновало?

— Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!! — в очередной раз разорался Гимнаст, когда невесть какой по счету гигантский вал обрушился на корабль, обдав его, и без того уже с ног до головы насквозь промокшего, новой порцией леденящего тело «сюрприза». — Кремп! Ну когда же это кончится! Где эта проклятая каюта? Почему этот чёртов корабль такой длинный?! И, наконец, скажи на милость, почему ты меня не скрутил, когда я — идиот, кретин, болван пустоголовый — изъявил желание повидать ребят?.. И чего мне дураку в каюте-то не сиделось? Тепло! Хорошо! А главное СУХО!.. Тьфу ты, опять всякая чушь из рекламы в башку лезет!

— Откуда? — не понял во многом согласный с лордом старый маг.

— Да не слушай ты меня, — опомнился Гимнаст. — Это я так, мысли вслух… Вот ведь влип. Чёрт, ну когда же это безобразие кончится!

— Вот она, милорд! Вон, смотрите, вот эта! — Кремп указал пальцем на одну из дверей в корме корабля.

До цели осталось пройти не больше десяти шагов.

Их снова накрыла волна. Гимнаст снова стал чертыхаться, грязно браниться и обвинять всех, всё и вся в очередной порции смертных грехов. Праздник под жизнеутверждающим названием «в здоровом теле — здоровый дух» продолжался, и это очень бодрило одиноко «прогуливающуюся» парочку. Но теперь, когда они оба ясно видели цель, им было куда спешить и к чему стремиться.

Расстояние неумолимо сокращалось. Надежда на скорую возможность согреться и высохнуть вдохновляла их истерзанные холодом тела.

Шаг, еще шаг — и вот они у цели!

— Чёрт! — в очередной раз вынужден был констатировать Гимнаст, сосредоточенно избивая дверь не желающую уступать его яростному натиску. — Она заперта, Кремп!.. Да что они там поумирали что ли?!

Он был прав. Вот уже минуту он пытался достучаться и доораться до того, кто находился в каюте. На его крики реагировали из соседних кают, его призывы, перекрывающие рев стихии, вполне могли разбудить мертвеца. Однако друзья не отзывались.

Костяшки на кулаках Гимнаста уже были сбиты в кровь, но плотно закупоренной, добротной, дубовой двери все его удары были, как слону дробина.

— Старина, — обратился он к еле держащемуся на ногах магу, — что будем делать? Необходимо как-то забраться внутрь и желательно побыстрее, а то я, того и гляди, коньки откину от холода… И понесла же нелегкая в такую погоду!.. Кремп, ты ничего не перепутал? Похоже, там вообще никого нет. Ну давай, дед, делай уже что-то, этот ветер сейчас меня доконает!

Не обращая внимания на крики, Кремп закрыл глаза и что-то бормотал себе под нос.

— Эй, ты чего это? Только не вздумай в обморок грохнуться! — испугался за товарища лорд. — Кремп, давай же, очнись! Нашел время спать!.. Боже, как холодно! Завтра я точно заболею!.. — Он снова забарабанил в дверь и заорал: — Эй, есть там кто живой?! Откройте же, наконец, эту долбанную дверь!

— Дергайте! Быстрее дергайте, милорд! — ни с того ни с сего во все горло заорал неожиданно вышедший из транса маг. — Ну же, пошевеливайтесь!

Гимнаст в сотый раз рванул на себя дверь, и к его огромному удивлению, она послушно распахнулась.

Но, увы, за дверью друзей поджидало очередное разочарование.

Ввалившись наконец в сухое теплое помещение и захлопнув за собой дверь, взломщики огляделись.

Четырехместная каюта друзей, в отличие от их двухместной, состояла из трех комнат: небольшой уютной гостиной и, выходящих из нее, двух спален, отделенных друг от дружки тонкой перегородкой. Большую часть гостиной занимал красивый круглый стол — он возвышался в центре комнаты, вдоль стен стояло с полдюжины мягких кресел и все. Вот так — просто и со вкусом. Спальни были похожи одна на другую, как две капли воды. Их обстановка также не грешила излишеством. В каждой было по огромному одежному шкафу и по две кровати, которые при желании легко сдвигались, превращаясь в широкие двуспальные ложа.

Но ни в одной из трех комнат ни намека на багаж, ни следов пребывания тут друзей Гимнаст не обнаружил, хотя все тщательно осмотрел. Похоже было, что здесь вообще никто не жил. Он обернулся к старому магу и высказал ему свое недоумение в весьма резкой форме.

Кремп же, несмотря на очевидность фактов, продолжал упорствовать, что Корсар и компания должны были находиться именно в этой каюте.

Гимнаст предложил, на всякий случай, проверить и соседние — мол, мало ли, и на старуху бывает проруха.

Оскорбленный недоверием со стороны молодого спутника маг обиделся, надулся, как мышь на крупу, и демонстративно уселся в кресло, предоставив лорду свободу действий.

Конечно, ни о каком поиске, пока не утихнет буря, не могло идти и речи. Возвращаться в свою каюту тем более не хотелось. Справедливо рассудив, что никуда друзья с одиноко барахтающегося посреди океана корабля не денутся, Гимнаст разумно решил дождаться завтрашнего утра во взломанной каюте.

В то, что друзья могли свалиться, к примеру, за борт или с ними могло приключиться нечто непредвиденное, помешавшее им сесть на корабль, еще на острове Розы, Гимнаст не верил. Не такие они были люди! Скорее уж он мог предположить, что они ушли пьянствовать к каким-нибудь новообретенным друзьям-попутчикам — а пожитки свои прихватили из опасения быть ограбленными.

«Вдруг да и впрямь заявятся без вести пропавшие через час, другой? — обнадеживал он себя. — Подождем».

Но ни через час, ни через два друзья так и не появились.

Кремп по-прежнему был твердо уверен, что не ошибся в каюте. Из-за этого его твердолобого упрямства лорд с магом вконец разругались и разошлись по разным спальням.

«Лом ему, видите ли, несколько раз повторил месторасположение каюты, и ошибки быть не может! — мысленно возмущался Гимнаст, кутаясь в свой еще полусырой плащ и слушая за стеной недовольное бормотание оскорбленного недоверием мага. — Нет, нет! — передразнивал он старика. — Парней вот до сих пор нет, это точно! А если слепо верить всему, что может наплести Лом!.. Ну да ладно, подождем до утра. Утро вечера мудренее!»

С этими мыслями он и заснул.

Утро не принесло ясности в определении места обитания или нахождения пропавших друзей.

Но, зато, оно, наконец, вывело на очистившееся от хмурых туч небо долгожданное солнышко. За ночь море более-менее успокоилось, ветер стих — не то чтобы совсем пропал, но уже не пронизывал до костного мозга, — колючий дождь тоже прекратился. На палубе приятно пахло подсыхающим деревом.

За ночь Гимнасту все-таки удалось убедить упрямого старика, что если они действительно хотят отыскать «затаившихся» друзей, нужно походить, посмотреть, позадавать вопросы — короче, нечего сидеть в тесной каюте и ждать явления Корсара и компании, а надо действовать. Причем — незамедлительно!

Начать Гимнаст предложил прямо с капитана.

Отыскать каюту капитана не составило труда. Выйдя на палубу, Гимнаст достал из кошелька серебренную пластинку, сунул ее в руки первому встречному матросу и попросил проводить к капитану. Обрадованный паренек довел их до самой двери каюты. Гимнаст без стука распахнул дверь и вошел. Следом за ним перешагнул порог Кремп.

Представшая взорам лорда и мага каюта состояла из одной большой комнаты, но из-за двух массивных шкафов, стоящих напротив друг друга у противоположенных стен, и огромного стола в центре, она казалась ужасно тесной. Оба шкафа были доверху забиты книжками, от разноцветных корешков которых у Гимнаста зарябило в глазах. Стол же был буквально погребен под кипами бумаг и ворохом разложенных карт. Из-за обилия макулатуры в помещении было пыльно и душно. Из мебели в каюте, кроме вышеперечисленных, имелись еще небольшой жесткий топчанчик в углу и одинокое кресло-качалка у стола.

Капитан оказался небольшого роста — даже невысокому Гимнасту он едва доставал макушкой до плеча. Но зато был он невероятно широкоплеч, кряжист, с очень сильными руками и грубого покроя лицом. Возможно он и не был чистокровным гномом, но какая-то доля гномьей крови совершенно очевидно текла в его толстых жилах, не без этого.

Гимнаст был готов к недоверию со стороны капитана, ведь он отправился в плаванье инкогнито, и уже нащупывал в кармане свой фамильный амулет — символ власти лорда Красного города — намереваясь, если капитан заартачится, предъявить его и потребовать безоговорочного подчинения. Но… не понадобилось. Стоило Гимнасту ступить за порог каюты, капитан его сразу узнал и склонился в глубоком поклоне.

— Чем обязан великой чести быть удостоенным внимания самого лорда Гимнса? — Коротышка-капитан изо всех сил старался быть вежливым и говорить достаточно учтиво, усиленно подбирая слова приветствия — аж покраснел с натуги.

«Неужели сам узнал? — удивился Гимнаст. — Или все-таки Лом позаботился упредить о влиятельном пассажире?»

Выдавив из себя приветствие, капитан с трудом подавил вздох облегчения и попытался изобразить некое подобие улыбки. Лучше бы не пытался! Гримаса, появившаяся на его суровом лице при этом, могла стать украшением любого голливудского ужастика, куда там знаменитому Франкенштейну!

«Н-да, — подумал Гимнаст, наблюдая это жутковатое зрелище и привычно сохраняя на своем лице дежурную улыбочку, — рожденный ползать, даже подпрыгнуть-то толком не сумеет!»

— К чему эти расшаркивания, уважаемый, — сказал он вслух и весьма любезно. — Мы не в Красном городе, а у вас на корабле. Здесь вы хозяин… Ну же, милейший, я же сказал ХВАТИТ!.. Я тоже весьма рад нашему знакомству. Кстати, раз уж заговорили о знакомствах, то позвольте, мой друг, полюбопытствовать, как ваше имя? А то, право слово, как-то нехорошо получается — вы меня знаете и, судя по столь теплой встрече, знаете хорошо, а я вас до сих пор нет. Просто безобразие!

— Капитан Чат, к вашим услугам, — не осмеливаясь поднять глаза на знаменитого лорда, отрекомендовался капитан.

— Ну вот и отлично. Очень рад, капитан Чат… А это мой друг, сопровождающий меня в путешествии, господин Кремп, — отрекомендовал Гимнаст своего спутника. Маг чуть заметно кивнул. Лорд продолжил: — Вообще-то, на вашем корабле, уважаемый Чат, должны находиться еще четверо моих друзей. Но, вот незадача! Представляете, забыл, в какой каюте они поселились. Правда забавно?.. Собственно говоря, поэтому я и вынужден обратиться к вам, капитан, за помощью. Не сочтите за труд, помогите мне отыскать моих друзей. И уж будьте уверены, лорд Гимнс в долгу не останется и сумеет вас достойно отблагодарить. — Как бы невзначай он коснулся рукой висящего на поясе кошелька. Содержимое многообещающе звякнуло.

— Конечно, конечно, милорд. Нет ничего проще! — Маленькие глазки гномоподобного капитана засверкали в предвкушении легкой наживы. — Будьте любезны назвать имена ваших друзей. Если они на моем корабле, то мы сию минуту обнаружим вашу пропажу. Наверняка, каюта записана на имя одного из них. Итак?

— Итак, — повторил за ним Гимнаст и перечислил: — Господа Корсар, Лил, Стьюд и Шиша.

Капитан извлек из-под лежащей на столе карты внушительную пачку бумаг и стал быстро их просматривать.

— Ага… ага… Вот она! — воскликнул он, вынимая из пачки листок и показывая его лорду. — Это договор аренды каюты, записанной на имя Корсара. Искомая вами каюта находится на корме, третья дверь с правой стороны.

Чат вновь рискнул улыбнуться — получилось ничуть не лучше чем в первый раз.

Лица же его собеседников, напротив, вытянулись. Услышанное их просто убило. Оба, и Гимнаст, и Кремп, уже смирились с мыслью, что о расположении каюты друзей то ли Высший ради смеха соврал, то ли старый маг что-то напутал, поэтому вполне понятно было их потрясение, когда выяснилось, что никто никому не врал, и никто ничего не путал.

Третья дверь от кормы с правой стороны вела именно в ту каюту, из которой они отправились на встречу с капитаном, и их друзей там не было СОВЕРШЕННО ТОЧНО!

— Чат, ты ничего не перепутал? — От волнения голос Гимнаста предательски задрожал. Пришлось прокашляться, прежде чем продолжать: — Я был в этой каюте и не обнаружил там никаких следов их проживания! Посмотри-ка повнимательнее в своих бумагах, журналах или еще где-нибудь… Может их куда-нибудь переселили? — Голос лорда окреп и приобрел металлические нотки. — И не шути со мной! Я такие шутки плохо понимаю. Ведь ты же не хочешь поссориться с лордом Гимнсом?.. Нет их в указанной каюте! Нет, понимаешь?! Мы только что сами оттуда! И мне все это очень и очень не нравится!

Стоит ли описывать, как насупился севший в лужу перед высоким гостем капитан. От робко-жутковатой улыбки, в кои то веки посетившей его кирпичапросящую физиономию, не осталось и следа. Он схватил со стола здоровенный колоколец и принялся махать им так яростно, что язык колокольца, выбивающий из него душераздирающие трели, казалось сейчас оторвется и врежется в книжные полки какого-нибудь из шкафов. Гимнаст на всякий случай потянулся к висящему на поясе верному кинжалу, а Кремп попятился за спину своего покровителя.

Однако ничего страшного не произошло. Очень скоро в каюту ворвался здоровенный детина — на голову выше мага, не говоря уж о лорде, и поперек себя шире — и замер на пороге по стойке смирно.

— Шилп! — тут же заорал на него капитан. — В чем дело?! Я тебя спрашиваю, болван, в чем дело?!

Вот теперь кроха-капитан предстал во всей красе! Что значит — человек занятый своим делом. Это вам не перед лордами расшаркиваться!.. Украшавшая сейчас его лицо ухмылка также могла блистать в Голливуде, но на сей раз в каком-нибудь полицейском боевике, в сцене распекания начальником полиции своего подчиненного сдуру арестовавшего не того деятеля мафии. И это у капитана получилось выше всяких похвал! Бесспорно, в умении ползать тоже есть своя прелесть.

Орал он замечательно. Грохнув кулаком по столу так, что в нем что-то хрустнуло, а колоколец на нем подпрыгнул и жалобно звякнул, капитан взревел:

— Ко мне приходят достойные господа, уважаемые люди, и открывают мне глаза на творящийся на моем корабле бардак!

— Я не понимаю вас, сэр… — растерянно пробасил детина, не меняя стойки. Он попытался было вставить пару слов, выразив в них свое отношение к происходящему, но не тут-то было!

— Молчать! — рявкнул капитан так, что у Гимнаста заложило уши. — Совсем распустились! Он не понимает, видите ли! Зачем тогда ты мне вообще здесь нужен? Еще раз услышу подобное — рассчитаю и выброшу на берег в первом же порту! А на твое место найму способного хватать все на лету!.. Значит так, меня интересует третья справа, считая от кормы, каюта. Что там происходит? Куда подевались пассажиры?

Переход от оруще-кричащего тона к спокойному был настолько стремителен, что Гимнаст, ожидающий очередной гневной тирады из уст, как оказалось, очень даже красноречивого коротышки, был приятно шокирован. Совершенно спокойный, слегка покровительственный тон. Эдакий добропорядочный дядюшка-хозяин беседует со слугой. Идиллия! Как будто и не было криков, стука кулаком по столу, угроз.

Шилп тоже был слегка выбит из колеи столь резкой сменой настроения капитана. Но, надо отдать ему должное, быстро оправился и принялся отвечать на вопросы:

— Прошу прощения, господин капитан. Моя ошибка. Я обязан был вас поставить в известность. Но поскольку за билеты все равно было заплачено, я и… А потом забыл…

— Что ты там бормочешь? — брюзгливо поморщился Чат. — Разве так докладывают своему капитану?! Ты сам-то понял, что пробубнил? Давай все четко, подробно и, главное, по порядку. Выяснять кто прав, кто виноват потом будем… Ну же! Мы ждем!..

Детина Шилп чуть расслабился и заговорил «четко, подробно и, главное, по порядку»:

— Дело было так, сэр. Перед самым отплытием ко мне подошел человек, представившийся слугой господина Корсара, арендовавшего на время поездки интересующую вас каюту. Он сообщил, что у его хозяина изменились планы, и возможно он сегодня не поплывет. Но каюту просил, на всякий случай, оставить за своим хозяином, мол, мало ли что. Деньги он заплатил все, как положено, после чего раскланялся и ушел… При отплытии мне показалось, что какие-то господа все же заняли интересующую вас каюту. Хотя возможно я и ошибаюсь — особенно я не вглядывался, был занят погрузкой. Убытка от этого для нас никакого: деньги заплачены, а поплывет ли пассажир или передумает — это дело его. Затем меня отвлекли обыденные заботы, хлопоты, да и шторм еще вчерашний… Одним словом, прошу прощения, господин капитан, моя вина.

Мрачно выслушавший его капитан выдержал полагающуюся по законам жанра паузу, во время которой верзила под его строгим взглядом казалось стремительно уменьшается в размерах, и наконец произнес: