Глава Тринадцатая

Заклинания, Что Несут Смерть

Год Кровавых Цветов выдался теплым и незасушливым, и если в пору листопада боги в меру пошлют дожди, то по всей реке Шайнинг ожидается богатый урожай.

Фаэрнос Болдин, хозяин «Лесного оружия», прислонившись стоял в дверях и наблюдал, как над холмами на западе угасает последний луч заходящего солнца. Прекрасная земля… И люди бы жили счастливее, если бы не Верховные Чародеи, которые чванятся, обращаясь с простым народом как с рабами или скотом… или того хуже. Фаэрнос вздохнул. Пока чародеи из глупости или высокомерия в открытую не столкнутся с эльфами Высокого Леса – так чтобы заклинание на заклинание – или не оскорбят кого-нибудь из богов до такой степени, что их тут же сотрут с лица земли, не видно другого пути, как Аталантар может освободиться от Верховных Чародеев. Нахмурясь, Фаэрнос опять вздохнул и протянул руку за свечой. В эту пору года быстро темнеет. От свечи он привычно зажег фонарь над дверью, а когда задул ее, то увидел, как по дороге прямо к его постоялому двору устало бредет высокая худенькая девушка с темными волосами. Насквозь промокшая одежда облипала ее, с плаща ручьями стекала вода.

– В речку, что ли, упала, милая? – спросил он, шагнув ей навстречу.

– Пришлось переплыть реку, – кратко ответила она и, подняв голову, улыбнулась. Ввалившиеся серо-голубые глаза были живые и яркие.

Кивнув, Фаэрнос повернулся, чтобы провести ее в дом.

– Останешься переночевать?

– Если можно, обсохла бы у огня, – ответила она, – но у меня мало денег. Ты хозяин этого двора?

– Я, – ответил Фаэрнос, широко открывая перед гостьей дверь с прибитыми на ней старыми щитами. Проходя мимо, девушка с интересом посмотрела на них. – Почему ты спросила? – поинтересовался хозяин, когда они вошли в общую комнату с низким потолком. У огня сидели несколько крестьян. Кое-кто держал в руке большую кружку с элем, на столе дымились миски с горячей похлебкой.

– Я могла бы заплатить тебе волшебством, – негромко сказала промокшая девушка.

Повисло неловкое молчание. Отступив от нее, Фаэрнос кратко ответил:

– Мы не очень-то привыкли здесь к услугам магов. В этой стране среди чародеев не принято помогать своей магией другим.

– Значит, надо лишить их этой магии, – ответила гостья.

– И как, по-твоему, это сделать, красавица? – обратился к ней один из сидевших у огня. Было видно, что он выпил больше, чем его товарищи.

– Лишайте их жизни. После этого у них очень редко остается сила, чтобы колдовать дальше, – объяснила девушка. – Я не сторонница Верховных Чародеев.

Наступившую тишину прерывал только слабый стук капающей с ее одежды воды. После этих слов на нее никто больше не обращал внимания. Фазрнос молча провел ее в кухню и, указав на скамью около очага, принес ей сухой плащ. Кухарки засуетились вокруг, вытирая ее, принесли еду, а затем занялись своим делом. Усталая Элмара была благодарна, что ее оставили в покое. Покинув Нартил, она уже миновала два холма, когда допустила большую ошибку: воспользовалась заклинанием, перенесшим ее на самую дальнюю вершину, какую она могла видеть. На эту магию ушло очень много сил, а после пришлось переправляться через реку. Эл была настолько замерзшая, что ей ничего не оставалось, кроме как завернуться в мокрый плащ и лечь спать прямо под открытым небом.

Закутавшись в сухой плащ, Элмара, чуть обсохнув, задремала. Ей снилось, что она – маленький замерзший ежик, с которого капает вода, а Верховные Чародеи – голодные волки, которые, щелкая зубами, рыскают по лесу, охотясь за ней.

Проснулась она оттого, что кто-то осторожно дотронулся до ее плеча. Над ней склонился хозяин двора.

Девушка напряглась и встревоженно подняла взгляд, словно готовая в любой момент вскочить, чтобы сражаться или убежать.

– Я закрываюсь на ночь. Все посетители разошлись по домам… Сегодня только ты остаешься ночевать здесь. Скажи мне, как тебя зовут и что ты имела в виду, когда говорила, что… заплатишь мне волшебством.

При этих словах обе находившиеся в комнате женщины подошли поближе, чтобы тоже послушать.

– Меня зовут Элмара, – ответила девушка, – я пришла издалека. Я не чародей, но немного знакома с волшебством. Хочешь погреб побольше?

Мгновение-другое Фаэрнос молча смотрел на нее, затем улыбнулся:

– Лучше побольше выгребную яму, она нужнее.

– Могу и то, и другое, – сказала Элмара, вставая, – если ты разрешишь мне остаться здесь на ночь.

Фаэрнос кивнул:

– Договорились, госпожа… Сегодня ты будешь спать в такой постели, где до тебя не доберется ни один Верховный Чародей.

Бросив на него проницательный взгляд, девушка спросила:

– Что ты обо мне знаешь? Хозяин пожал плечами:

– Ничего… Один друг попросил меня позаботиться об Элмаре, если она окажется в этих местах.

– Кто этот друг?

– Здесь его зовут Браэр, – ответил Фаэрнос, глядя ей прямо в глаза.

Эл улыбнулась, чувствуя, как уходит напряжение. Ее плечи устало поникли.

– Покажи мне сначала погреб и выгребную яму, – сказала она. – Может так случиться, что мне придется уйти до рассвета.

Фаэрнос молча кивнул в ответ, и они вместе вышли. Как только за ними закрылась дверь, обе кухарки обменялись взглядами и, не сговариваясь, сделали знак, отводящий гнев Тиш, а затем вернулись к своим тарелкам.

Проснувшись утром, Элмара обнаружила, что ее одежда высушена и развешена, а на дорожном мешке лежит узелок со снедью: в нем оказались мясо, вяленая рыба и грубый крестьянский хлеб. Улыбнувшись, она быстро оделась и вышла из комнаты. Хозяин сидя спал на стуле около двери в ее комнату, на коленях у него лежал старый меч.

На глаза навернулись слезы, Элмара неслышно спустилась по лестнице и через кухонную дверь вышла из дома. Пройдя мимо выгребной ямы, она направилась в лес. Пожалуй, не надо было говорить прошлой ночью о Верховных Чародеях и заклинаниях, но что сделано, то сделано…

Наверное, самое лучшее – уйти подальше от «Лесного оружия», пока слух о появившейся волшебнице не разошелся по всем окрестностям. Элмара шла лесом, затем – полем, направляясь на север к Фар Торелу. Она не осмелилась выходить на дорогу. Фаэрнос рассказал, что последнее время там часто видели отряды наемников. Он не знал, для чего стягиваются эти силы, и то ли с надеждой, то ли со страхом добавил, что, может, они собираются напасть на эльфов Высокого Леса.

Элмаре не верилось, что Верховные Чародеи отважатся на такое рискованное предприятие. Нет, чародеи приказали бы поджечь леса и расставили бы лучников, чтобы те стреляли, когда эльфы появятся из горящей чащи. Это больше похоже на чародеев. Вздохнув, она пошла дальше. Возможно, ей еще целые годы придется бродить, подобно тени, по Аталантару и скрываться от правящих чародеев и их приспешников, пока не удастся выведать все, что можно, о них. Если ей суждено отомстить за родителей и освободить это королевство, придется изыскать способ и убить несколько наиболее могущественных Верховных Чародеев, но не здесь, а где-нибудь в пустынных землях, подальше от любопытных глаз. Тогда можно представить их смерти как происки врагов или честолюбивых учеников.

Возможно, ей удастся соблазнить какого-нибудь Верховного Чародея, который научит ее всему, что знает, а потом она убьет его. Элмара вздохнула и, призадумавшись, остановилась. У нее не было ни малейшего представления, как осуществить этот план… Как заставить чародея, во власти которого заполучить любую девушку, какую он только пожелает, провести с ней времени больше, чем требуется на мимолетный взгляд? Красавицей ее никак не назовешь… Изменить магией внешность? Тогда, может, ее и заметят. Элмара медленно пошла, покачивая бедрами. Однажды в Хастарле она видела, как одна девица в таверне ходила так. Эл тут же беспомощно рассмеялась, только представив, как она при этом будет выглядеть.

Можно подкрасться к чародеям, как вор… М-да, она еще помнила, как это делается, хотя теперь ее тело, с грудью и бедрами, стало легче и нежнее, потеряв ту особенную – мужскую – силу. К тому же придется заново научиться подкрадываться.

Вдруг ей в голову пришла другая мысль. Если Фар Торел – военный лагерь, то у них есть патрули и дозорные… И она допустит большую ошибку, если неосторожно наткнется на них, открыто продолжая свой путь. С другой стороны, крадущийся человек выглядит подозрительнее, чем устало бредущий странник. Пришло время испытать судьбу и заглянуть в лицо смерти, подумала Элмара и криво усмехнулась. По привычке она оглянулась и тем еще раз спасла свою жизнь.

Сзади к ней несся покрытый рунами сверкающий меч, который она никогда не забудет. Ужасное воспоминание всплыло в памяти, во рту появился металлический привкус страха. Элмара выкрикнула слова, которые она тоже никогда не забудет:

– Таэрин! Оста! Индруу хатан халарл! Дрогнув, меч почти остановился и, развернувшись, неуверенно полетел среди деревьев обратно. На открытом месте он снова развернулся, и его блестящее острие снова нацелилось на нее. Мысли Элмары стремительно обгоняли друг друга.

Когда меч подскочил к ее лицу, девушка, запинаясь, зашептала молитву Мистре, которая, по ее мнению, единственно могла помочь.

– Намаглос! – в отчаянии выкрикнула она последнее слово, и меч разлетелся на множество сверкающих осколков. У Элмары подкосились ноги, и она, обессиленная, опустилась на колени, с удивлением обнаружив, что по щекам текут слезы. Рассердившись на себя, девушка поспешно вытерла их и, всхлипывая, зашептала другую молитву.

Похоже, Тиш тоже улыбалась ей. Поблизости не было ни одного Верховного Чародея. Наверное, кто-нибудь из Нартила послал ей вслед этот волшебный меч или даже чародей, пребывающий сейчас где-нибудь в Аталгарде. Но кто бы ни послал этот зачарованный клинок, похоже, им никто не управлял. Ее магическое зрение не приметило ни одного разумного существа.

Чувствуя, что следует поблагодарить обеих богинь, Эл так и сделала, а затем поднялась с колен и продолжила свой путь. Пожалуй, стоит найти укромное местечко и хорошенько помолиться Мистре.

Задумчиво сплюнув в темноту ночи, Отглар заворчал от нахлынувшего нетерпения и поднялся на ноги, встряхивая их, чтобы хоть немного размяться. Эти чародеи совсем посходили с ума: ну кто в Аталантаре осмелится напасть на отряд в четыре тысячи мечей? Особенно здесь, на этих забытых богами задворках королевства, далеко от Хастарла и постов, что ниже по течению реки.

Покачав головой, Отглар подошел к краю каменного утеса и посмотрел вниз. В долине мерцала дюжина лагерных костров. Как угнетающе знакомо они выглядели! Солдат почесал бок, опять сплюнул в ночь и прислонил алебарду к дереву.

Его взгляд уперся в заросли внизу, когда кто-то сзади ударил алебардой ему по уху. Голова Отглара дернулась набок, и он, не издав ни единого звука, полетел в ночь.

Пока тело дозорного падало вниз, тонкая рука осторожно вернула алебарду на место. Завернувшись в темный плащ, хозяйка руки внимательно рассмотрела тот самый вид, который до этого не произвел никакого впечатления на Отглара. С помощью магического зрения Элмара увидела только три точки, излучающие голубоватый свет, – скорее всего заговоренные кинжалы или кольца. Рядом никого не было, ничто не шевелилось и не двигалось.

Хорошо. Сосчитав лагерные костры, Эл молча вздохнула. Чтобы начать войну против эльфов, стражников было достаточно, и тогда, возможно, погибнут и Аталантар, и Высокий Лес. Пора действовать… а это означало, что пришло время использовать одну из самых могущественных и длинных молитв, известных ей.

Осторожно пробираясь на четвереньках среди кустов, Элмара нашла неподалеку небольшую ложбинку, неприметную для того, кто будет обходить посты. Девушка опустилась на колени, разделась и, сложив все металлическое в мешок, оставила его далеко позади себя. Обратившись лицом к лагерным кострам, она прошептала молитву Мистре и, расставив для устойчивости голые ноги, начала колдовать.

Взяв свой самый нелюбимый кинжал, Элмара до крови уколола ладони обеих рук. Держа кинжал перед собой, она сжала его кровоточащими ладонями, подняв их к лицу.

Когда Эл бормотала заклинание, она чувствовала, как с локтей капает кровь и сила уходит из нее, будто ее забирает магия.

Дрожа от слабости, Элмара подняла кинжал высоко вверх. Он засверкал в лунном свете. Девушка увидела, как он потемнел и начал крошиться. Когда кинжал рассыпался на ржавые осколки, она отряхнула руки и, довольная, опустилась на землю. До рассвета любой металлический предмет между ней и этим лесом будет рассыпаться в бесполезную ржавую пыль. Может, это заставит Верховных Чародеев призадуматься. Если они решат, что причиной тому эльфийская магия, то, возможно, передумают нападать на Высокий Лес.

Сжав кулаки, Элмара подняла взгляд к ночному светилу и зашептала другую молитву Мистре. Она просила исцелить ее порезанные руки. На эту магию ушло совсем немного времени, но девушка почти окоченела от усталости. Она обернулась к своему мешку. Надо хотя бы накинуть плащ и надеть сапоги, а затем лучше уйти отсюда, пока…

– Ох-хо! Кто это тут у нас?

Голос был грубый, но восхищенный и раздался где-то совсем рядом.

– Ага, – захихикал он, а его хозяин, вынырнув из ночной темноты, крепко схватил Эл за руку, – теперь ясно, почему Отглар не очень-то торопился с донесением… иди-ка сюда, красотка, и подари мне поцелуй.

Элмара почувствовала, как руки заключают ее в объятия. Невидимые губы, что целовали ее, окаймляла жесткая щетина, но когда девушка снова смогла дышать, она не стала вырываться. Любой ценой надо сделать так, чтобы солдат не поднял тревогу.

– О да, – застонала она совсем так же, как делала та девушка в Хастарле когда-то давным-давно. – Он сейчас спит, покинув меня здесь совсем одну…

– Хо-хо! – снова загоготал наемник. – Похоже, что боги и вправду милостивы ко мне сегодня! – Он крепко сжал ее в объятиях.

Справившись с нахлынувшим отвращением, Эл забормотала, содрогаясь от жуткого запаха эля, разившего от солдата:

– Целуй же меня, целуй, о господин!

Тем временем ее рука шарила по его широкой спине, пока наконец не нашла то, что искала: кинжал в ножнах на поясе. Элмара вытащила кинжал и, впившись в губы солдата, со всей силы ударила его в голову.

Наемник удивленно вскрикнул и тяжело повалился в низкий кустарник. Рукоять кинжала была влажной и липкой. Поборов подступивший приступ тошноты, Элмара отбросила оружие. Перекатить бесчувственного мужчину к краю скалы было делом не из легких. Девушка вспотела, хотя была совсем обнажена.

– Нам было хорошо вместе, – страстно прошептала она ему в ухо и столкнула вниз.

К тому времени когда Элмара услышала, как тело катится по склону, с шумом ломая ветви деревьев и кустов, ее плащ был уже на ней.

Натянув сапоги, Эл осторожно прошла на мягкий мох и потопала, чтобы они хорошо наделись. Затем она скользнула в темноту, надеясь, что больше не попадется никакой дозорный. Конечно, у нее найдется еще парочка заклинаний, но вот сил, чтобы выстоять и пустить их в ход, у нее совсем не осталось. Элмара не рискнула отправиться в Высокий Лес через военный лагерь: эльфийские дозорные могли убить ее прежде, чем разберутся, кто она такая, даже если ей и удастся каким-то чудом миновать всех наемников.

Нет, самое лучшее – вернуться к тому месту, куда ее перенесла богиня, к маленькому озерцу далеко на западе отсюда, и там поискать Браэра…

Спотыкаясь от усталости, Элмара медленно побрела в ночь, задавая себе вопрос, как далеко она зашла бы с этим солдатом, если бы не сумела выпутаться… Интересно было бы посмотреть…

Подходил к концу второй день, а Элмара все еще была слаба, как новорожденный котенок. Она дважды упала на лестнице и повредила руку. Но в конце концов, шипя от боли, кое-как забралась на сеновал. Сейчас рука почти зажила, но исцеляющая молитва оставила ей сильную головную боль и внутреннее опустошение, от которого подкатывала тошнота. Долгое время Эл лежала в полузабытье-полудреме.

Она была не в состоянии даже пошевелиться.

– Мистра, присмотри за мной, – пробормотала она и снова провалилась в сон.

– Боги милосердные!

Проникнутый благоговением голос разбудил Элма-ру. Она резко обернулась.

Совсем близко, не отрываясь, изумленно смотрела на нее бородатая голова. Крестьянин держал в поднятой руке стеклянный фонарь. Увидев выражение его лица, Эл постаралась сдержать смех: она представила, какое лицо было бы у нее, если у себя на сеновале она вдруг наткнулась на девушку, всю одежду которой составляли лишь плащ да сапоги. А у него здесь ничего, подумала ни с того ни с сего.

Не в силах справиться с собой, Элмара не выдержала и захихикала. Крестьянин вытер рукой рот и, обнаружив, что тот открыт, закрыл его, затем прочистил горло со звуком, напомнившим блеяние овец на лугу над Хелдоном. У Эл начался новой приступ смеха.

Эта безудержная радость была для крестьянина такой же пугающей, как и ее появление здесь. Он заморгал и сказал:

– Уф… э-э… гм. Э-э… добрый вечер… э-э… красавица.

– Счастья этому дому и всем, кто в нем, – ответила Элмара, как принято отвечать в таких случаях, и повернулась на другой бок, оказавшись лицом к своему собеседнику. Краска залила бородатое лицо. Крестьянин отвел взгляд и поспешно спустился по лестнице.

Ах да, эти. Элмара завернулась в плащ и, привстав на одно колено, заглянула вниз через край сеновала. Крестьянин смотрел вверх с таким видом, словно ждал, что незнакомка обратится в лесную кошку и прыгнет на него. Он схватил вилы и теперь неуверенно размахивал ими.

– Т-ты кто, девушка? Как ты сюда попала? Ты, того… с тобой все в порядке?

Стройная горбоносая девушка, слабо улыбнувшись, ответила:

– Я сражаюсь против Верховных Чародеев. Спрячь меня, если можно.

В ужасе уставившись на нее, крестьянин с видимым усилием проглотил застрявший в горле ком и даже вытянулся:

– Ты здесь в безопасности… – и неуклюже прибавил: – Эх, если бы я… или мои люди… хоть что бы могли поделать… э-э, мы не смеем бороться с ними, у них магия и все такое…

Элмара улыбнулась ему:

– Ты дал мне крышу над головой и добрые слова, и для меня этого достаточно. Это все, что нужно таким, как я, и чего подчас так не хватает в Аталантаре.

Радостная и гордая улыбка озарила крестьянина, словно девушка посвятила его в рыцари, и, переминаясь с нога на ногу, он нерешительно сказал:

– Добро пожаловать назад, госпожа.

– Никому не рассказывай, что я здесь, – настойчиво прошептала Элмара.

Бородач энергично закивал и вышел. Вскоре он вернулся с чашкой свежего молока и хлебом с сыром.

– Кто-нибудь видел тебя? – лежа спросила Элмара, упираясь подбородком в край сеновала.

Крестьянин затряс головой:

– Ты что думаешь, мне хочется, чтобы наемники и Верховные Чародеи перевернули мою ферму, сожгли все, что не смогут забрать, и заставили меня все рассказать с помощью своих магических штучек? Не бойся, красавица.

Элмара поблагодарила его. Он не видел ее охваченную голубым сиянием руку, спрятанную под плащом. Сияние угасло, и рука стала такой, как обычно.

– Да хранят тебя боги этой ночью, – хрипловато сказала она.

Переступая с ноги на ногу, крестьянин чуть смущенно поклонился и ответил:

– И тебя, красавица. И тебя. – Он отсалютовал ей поднятой рукой, как это делают военные, и поспешил прочь.

Когда он ушел, Элмара пристально смотрела в окно сеновала, запахнув поплотнее плащ. Глаза ее ярко горели. Высоко в небе плыла луна. Эл думала о… многом.

С фермы она ушла еще до рассвета – так, на всякий случай…

Эл быстро шла на запад, успевая уйти далеко от места, где, как докладывали чародеям, видели ее. Военные отряды ушли из Фар Торела. Наемники вернулись в более безопасные крепости на юге. Похоже, Верховные Чародеи отказались от плана пролить эльфийскую кровь… во всяком случае сейчас. Эта новость очень радовала Элмару.

Она шла не останавливаясь, пока на ногах не появлялись волдыри. Когда от боли уже было невозможно идти дальше, она делала привал и лечила ноги. Повернув на север, к Хелдону, Эл обнаружила, что дорогу ей перекрыли несколько отрядов наемников и целая шайка чародеев-учеников под руководством более опытных Верховных Чародеев. С усталым вздохом она решила пойти на запад в Долину Привидений и попробовать оттуда пробраться в Высокий Лес. Элмара никогда раньше и не думала, что борьба с Верховными Чародеями предполагает так много ходьбы пешком…

День уже клонился к вечеру, когда однажды ей снова пришлось ввязаться в битву. Эл устало поднялась на холм и, отыскав свежий пролом в изгороди, пробралась через него на ферму. Само поле было пустое, но на вершине холма, за которым оно находилось, царило оживление. Большой отряд вооруженных арбалетами наемников окружил одинокую фигурку – женщину в длинном одеянии.

У ворот, где встречались два поля, стоял, опираясь на крепкую палку, владелец фермы. Его губы дрожали от негодования, и в глазах горел огонь от того, что он видел. Когда Элмара подошла к нему, он, как рассерженный лев, повернул голову и перегородил ей дорогу палкой.

– Останься-ка здесь, милая, – предупредил он. – Эти собаки ищут крови, и им все равно кого убивать. Эх, был бы я помоложе, они бы не посмели… Но боги и годы забрали от меня все, кроме острого языка и этой фермы…

Женщина на вершине холма умела колдовать. Невидимая защита отражала арбалетные стрелы, а ее небольшие огненные шары уничтожили часть их. Плечи волшебницы поникли от усталости, и когда она убрала с глаз длинные спутанные волосы, по движению руки было понятно, что силы ее на исходе. Солдаты одерживали верх.

Похлопав старика по руке, Элмара обошла его палку и поспешила по полю к кольцу стражников. Когда ей осталось пройти совсем немного, одна из арбалетных стрел попала волшебнице в плечо. Женщина пошатнулась и упала на колени, всхлипывая и зажимая темное расползающееся пятно.

– Возьмите ее, – приказал капитан, командовавший отрядом, величественно махнув перчаткой своим подчиненным.

Наемники бросились вперед, но волшебница пробормотала заклинание и поспешно взмахнула окровавленной рукой. Солдаты замедлили бег и один за другим стали падать на землю: ноги не слушались их.

– Назад! – закричал капитан. – Назад, пока она не усыпила вас всех!

Когда наемники неровным кольцом отступили назад, оставив лежать на земле многих своих товарищей, капитан обвел их взглядом и прорычал:

– Застрелите ее. Арбалеты к бою!

С потухшим взором стояла на коленях волшебница, беспомощно наблюдая, как солдаты готовятся убить ее.

Элмара поспешно села на грязную землю и произнесла одну из самых могущественных молитв, известных ей.

– Стреляйте!

По команде капитана солдаты выстрелили. Элмара с горящими глазами подалась вперед, чтобы не пропустить момент, когда подействует ее заклинание. И тут же капитан оказался в кольце солдат, а волшебница тяжело упала на его место. Дюжина стрел вонзилась в цель, пронзая доспехи, некоторые попали в лицо, не защищенное забралом. Взревев, капитан зашатался и вскинул руки, а затем медленно повалился ничком и затих. Наемники разинув рты смотрели на своего командира, когда подействовало второе, наспех сплетенное заклинание. Латы солдат тускло засветились красным светом, и люди заворчали, закричали, завизжали, неистово пританцовывая и хватаясь за доспехи.