Прекращение внутреннего диалога...

Для «остановки мира» есть два минимальных требования. Помните дискуссию о понимании и о том, как вы «понимаете», связывая новый опыт с тем, что уже знаете? Это – один из способов, которым вы поддерживаете свой мир. Если каждый новый опыт – особенно до того, как достигнет центральной нервной системы и сознания – перекодируется в то, что вы уже знаете, с одной стороны не будет никакого изменения уровней гомеостаза, а с другой, вы не научитесь ничему новому. Так что непрерывное словесное описание мира – один из способов поддерживать мир, который вы уже знаете, категоризировать и перекодировать его. Второй способ – сфокусированное зрение. Вы знаете, что в сетчатке – 160 000 000 колбочек и палочек. И есть волокна зрительных нервов. И по мере того, как вы двигаетесь назад по зрительному нерву к перекресту зрительных нервов, а потом еще дальше назад, на каждом уровне, на каждом синапсе, включается механизм превращения. Трансформация, трансформация, трансформация, трансформация...

Джон: Вы видите не меня, вы видите события на затылочных долях своего мозга.

Джуди: Ненавижу это. (Смех)

Джон: Бейтсон говорит, что дерево, которое я вижу с закрытыми глазами, больше мое, чем дерево, которое я вижу с открытыми глазами. Когда нет никакого внешнего паттерна, попадающего на затылочные доли мозга, которые называются «видением дерева», мне проще изменить дерево, потому что не нужно ничего согласовывать. Блеск и нищета человеческой неврологии состоят в том, что мы создаем фильтры восприятия еще на периферии, и просто не знаем, что удалили из своего восприятия. Это значит взять познавательную стратегию, которую предлагали Аллен и Бритт, и которая в нашей культуре считается «здравым смыслом», и поместить ее на периферии, чтобы различия устранялись еще до того, как получили бы хоть какой-то доступ в центральную нервную систему. Наша неврология и так делает это в огромной степени. То, что у нас есть 160 000 000 колбочек и рецепторов в сетчатке и гораздо меньше проводящих путей в зрительном нерве означает: то, что мы видим, это не то, что есть на самом деле. Это – всего лишь какая-то трансформация паттерна света, отраженного от объекта на сетчатке.

Каковы ожидания? Кто здесь знает физиологию и может сказать нам, каковы связи между центростремительными и центробежными нервами? Если моя рука или нога коснется чего-то горячего вне моего поля зрения, я отдерну ее прежде, чем сигнал достигнет моей центральной нервной системы. Эта петля произойдет в спинном мозге. И это имеет очень большой смысл с точки зрения сохранения целостности и здоровья организма. Но когда мы берем предположения нашего ума и выносим их, при помощи тех же самых механизмов использования и не использования, атрофии и паттернов мышечного напряжения, в периферийные органы, мы становимся самодостаточной непроницаемой системой, которая не может учиться. Потому что уничтожаем различия еще на периферии. Изменение сфокусированного зрения на периферийное и замена внутреннего диалога тишиной становится чрезвычайно важным способом установки контакта со вторым вниманием. Это позволит нам эстетично выполнить те преобразования, которыми мы занимаемся на этом семинаре.

Есть много способов достичь того сосредоточенного состояния, в котором вы «останавливаете мир» в терминах Кастанеды – отсутствие внутреннего диалога, отсутствие сфокусированного зрения. Вы можете сделать это с помощью транса, если владеете технологией доступа ко второму вниманию, именуемой «эриксоновский гипноз». Вы можете использовать рефрейминг...

Джуди: ...чтобы установить...

Джон: ...отношения между первым и вторым вниманием и предположить в первом внимании, что у вас есть этот опыт, и подтвердить это предположение при помощи непроизвольного сигнала второго внимания.

Джуди: Или вы можете вспомнить какую-то ситуацию, когда были настолько сосредоточены, что у вас не было внутреннего диалога...

Джон: ...И затем полностью войти...

Джуди: ...В это состояние...

Джон: ...И заякорить его. Позвольте этим возможностям, вместе с десятками других возможностей, которые, я надеюсь, приходят вам в голову, выполнить эту задачу... Позвольте им посовещаться во время обеда. Поймите, что мы не отправим вас в это упражнение до тех пор, пока вы не примете соответствующие страховочные меры, маркирующие контекст, чтобы это упражнение было для вас абсолютно безопасным. В том смысле, что вы вернетесь обратно. Я не знаю, с чем вы встретитесь, когда войдете во второе внимание. Важно двигаться самостоятельно. И так же важно иметь напарника, который будет вас сопровождать и держать страховочную веревку, чтобы в случае чего вытащить вас обратно. Именно об этом заботится Виола Лежер, когда настаивает на занавесе, сценарии и директоре.

Женщина: Не похоже ли сфокусированное зрение на фобию?

Джон: Возможно... Просмотрите на этот круг на стене. Глядя на него, в то же время вы легко можете увидеть движение моей руки. Периферийное зрение устроено так, чтобы замечать движение. Сфокусированное зрение призвано распознавать цвет. Скорее всего, то, что вы видите периферийным зрением, кажется вам серым. Это – две разные системы. Есть такие патологии глаз, при которых вы теряете или только сфокусированное, или только периферийное зрение. Это значит, что зрительные сигналы проходят по разным каналам. Другой способ убедиться в этом – в некоторых состояниях легкого транса возникает туннельное зрение, то есть, остается только сфокусированное зрение, периферийное зрение исчезает.

Джуди: Дон Хуан говорит, что следующий шаг после «остановки мира» – «видение», которое он определяет как «реакцию на запросы на восприятия частей мира, находящихся за пределами описания, которое мы научились называть реальностью».

Женщина: Когда вы говорите о создании страховки, вы хотите, чтобы мы могли делать это сами?

Джон: ...Да, с помощью наших инструкций и кибернетической петли обратной связи между первым и вторым вниманием – предложения, запроса, предложения, запроса, чтобы убедиться, что у вас есть надежная страховка, прежде чем шагнуть в «остановку мира». И чтобы, в худшем случае, ее можно было мягко потянуть, и она вернула бы вас обратно. Поэтому в течение наших экспериментов важно объединиться с напарником и, возможно, договориться о каком-то сигнале, который даст знать напарнику, что вас пора вытаскивать.

Морин: Я думаю, что у меня уже есть что-то похожее на страховку, но оно очень быстро впадает в панику и вытаскивает меня назад.

Джон: Правильно. Паника – это ваша функция, которая говорит: «Ага! Здесь можно потеряться». Приходилось ли вам управлять гоночной машиной? Если вы управляли гоночной машиной, то при этом тотально вверялись демону. Вам нужно было делать это хорошо. В этом контексте ваше сознание отпускало вас и позволяло расширить определение «я» до самых шин. Основа любого эстетического акта – навык. И наша ответственность – гарантировать, что у вас есть соответствующие инструменты. И при выполнении этих упражнений функция паники может сказать: «Я сижу здесь и готова нажать кнопку, чтобы вернуть вас обратно, но есть критерии, которые мы согласовали, и они говорят, когда – в рамках этих определенных условий – я должна вмешаться». Это позволит вам войти в состояние и исследовать его, не выскакивая тут же назад. Это – важная позитивная функция внутри вас, и я никогда не стал бы ей препятствовать. Я просто хочу показать ей, что для того, чтобы нажать кнопку есть определенные контекстуальные условия.

Морин: Самый важный опыт, через который я прошла – и теперь чувствую, что он был мне необходим, чтобы расширить свои навыки автогонщика – была потеря контроля над машиной. И когда я проходила инструктаж, только после этого инструктор подошел ко мне и сказал: «Ты молодец». И я посмотрела на него и сказала: «Вы с ума сошли!»

Джон: ...Но он был прав.

Морин: После этого опыта это стало для меня очевидно.

Джуди: У Кастанеды есть одно понятие, «контролируемая глупость». Полная вовлеченность невозможна, если вы не знаете, каковы самые худшие последствия этого и не готовы их принять. Ваша способность потерять контроль над машиной и выжить при этом, была последним, что вам нужно было знать, чтобы полностью, страстно, на сто процентов отдаться этой деятельности. Вы сделали все, что могли. То есть достигли безупречности. Это – своего рода личная гениальность, а также очень хороший пример расширения «я».

Джон: Некоторые мои части говорят, что в этой точке расширение «я» должно включать еду. Встретимся через полтора часа, и, пожалуйста, приходите вовремя и наденьте свободную одежду, чтобы ничто не стесняло ваших движений, и вы могли полноценно участвовать в том, чем мы займемся в половину четвертого.

Дебора: Вы сказали... , вы сказали одну вещь, и я ее для себя перевела, но не уверена, что это соответствует вашему описанию. Я назвала это «полный обзор, П-О-Л-Н-О-О-Б-З-О-Р» (смех), зрение и...

Джуди: Фокусировка. (Пишет на доске) Мне это нравится – «полнообзор». Однако, как и большинство переводов на язык первого внимания, это совершенно неправильно. (смех) Фокусировка и периферия глаза вызывает различный зрительный опыт. Протяните руки вперед. Закройте левый глаз. Сфокусируйте правый глаз на пальце левой руки и медленно, не отрывая взгляда, чтобы ваш правый глаз продолжал смотреть на палей левой руки, отведите в сторону правую руку. Где-то в районе 10 сантиметров кончик пальца правой руки должен исчезнуть. Если вы этого не заметили, отведите руку еще дальше, а потом верните ее назад. Нет-нет, это слишком далеко. Это происходит примерно вот на таком расстоянии.

Женщина: Я смотрю на палец левой руки.

Джон: Вы смотрите на палец левой руки...

Джуди: ...Правым глазом...

Джон: ...Правым глазом, только одним глазом. И отводя руку в сторону, вы заметите место, где кончик пальца правой руки исчезает. И появляется снова. Разве это не удивительно?

Джуди: Куда он делся?

Джон: Хорошо, что он снова появился. (смех)

Джуди: Ой-ой-ой!

Джон: То, что вы обнаружили с помощью этой небольшой демонстрации – часть нашего человеческого наследия. Это называется слепое пятно. Обычно, там, где нервы выходят из сетчатки, на сетчатке возникает слепое пятно. Обратите внимание, мы заполняем его автоматически. Его можно обнаружить только при помощи тщательного исследования нашего опыта, с помощью монокулярного зрения, в противоположность бинокулярному.

Джуди: Так что новая информация находится как раз на кончиках ваших пальцев.

Джон: Итак, есть слепое пятно. В зависимости от того, куда вы двигаете руку. И сфокусированное зрение использует класс рецепторов, расположенных в центре глаза, их обычно называют колбочками. Палочки, основная анатомическая структура на периферии глаза – главный инструмент восприятия мира с помощью периферийного зрения.

Джуди: И как Джон уже сказал, если вы сосредоточитесь на доске, в каком месте комнаты вы заметите движение? Вы заметите его периферийным зрением.

Джон: И если вы думаете, что движение именно там, где вам кажется, оглядите комнату, и заметите, что оно внезапно сдвинулось. В повседневном опыте есть много примеров действия трансформаций, которые происходят при взаимодействии с миром, и которые мы называем органами чувств. Так что в конечном счете мы должны признать наш мир конструкцией, созданной этими трансформациями в репрезентативных системах в сознании.

Джуди: Потому что мир фильтруется, в буквальном смысле.

Джон: Мы предлагаем, чтобы с этих пор в повседневной жизни вы всегда использовали следующее упражнение как схему для установки контекстуальных маркеров и установки страховки, как это делает Виола Лежер. Тогда вы «остановите мир». И еще, обратите внимание, когда вы «останавливаете мир» происходит нечто, что отчасти является функцией метода, который вы используете для «остановки мира». Если вы войдете в глубокий, глубокий транс, и сделаете запрос из второго внимания и получите подтверждение, а затем перейдете из транса в измененное состояние «остановки мира», у вас будет один класс переживаний. Он будет очень сильно отличаться, как правило, от того, что произойдет, если вы «остановите мир», обнаружив точку доступа к состоянию глубокой сосредоточенности, в котором вы «останавливали мир» раньше. При этом вы восстанавливаете физиологию и переживания этого состояния из личной истории. При этом возникнут какие-то эмоции, какое-то содержание первоначального окружения, контекст, в котором вы «останавливали мир» раньше. Использование разных подходов приведет к различиям в опыте.

Джуди: Описывая «остановку мира», Кастанеда говорит о детях... , он использует понятие «видения», когда вы останавливаете внутренний диалог, расфокусируете зрение и видите только периферийным зрением. При этом мир становится удивительно другим. Он говорит о диапазоне человеческих возможностей и о культуре, резонирующей всего лишь с несколькими из всего множества этих возможностей – эманации извне и изнутри соответствуют друг другу. И мир настолько текуч, что чтобы стабилизировать его, детей учат говорить. Дети постоянно укрепляют свой мир с помощью языка, как средства стабилизации и фиксации определенных состояний. Он говорит, что дети – «видящие». А потом родители начинают давать им описания мира и говорят им, кто они такие – дети учатся говорить, и мир стабилизируется. Это – другое описание.

Джордж: Я хотел бы получить опыт, доказывающий наличие только периферийного зрения.

Джон: Поднимите палец, и посмотрите сквозь него на меня. Сколько пальцев вы видите? Два, правильно? На самом деле промежутка между этими двумя пальцами не существует. Это просто артефакт вашей неврологии, так ведь? Вы можете увидеть это, посмотрев на палец. Сколько моих изображений вы видите?

Джордж: Два.

Джон: Теперь, если вы возьмете объект, на котором хотите сфокусировать внимание, и посмотрите сквозь него так, чтобы он стал нерезким – так же, как я смотрю сквозь свой палец, наводя при этом резкость на вас, и мой палец стал размытым, нечетким. Так вы можете научиться смотреть на кого-то без помощи сфокусированного зрения, особенно если вы обратили внимание на кинестетику своих глаз.

Джордж: У меня есть опыт, похожий на то, что Дебора называет «полнообзором», когда я четко вижу буквально все, что находится в моем поле зрения. Но в центре ничего не исчезает, если только я не закрою глаза.

Джон: Итак, я говорю, смотрите на какое-то пятно, чтобы чем-то занять сфокусированное зрение и при этом обратите внимание на периферийное зрение. Произойдет то же самое. Если вы не показываете сфокусированному зрению ничего интересного, оно не изменится, оно утомит само себя. Это – еще один способ достижения этого специфического зрительного опыта.

Джуди: Представьте себе маленькое глазное яблоко, которое двигается двадцать раз в секунду. Потому что если оно остановится, то устанет.

Джордж: Да, но оно не останавливается.

Джуди: Да, оно продолжает двигаться.

Джон: Фактически они взяли миниатюрный проектор и установили его в контактную линзу.

Джуди: Такой маленький-маленький... (Смех)

Джон: Хотя картинки сквозь него казались большими. Но они удерживались только несколько секунд, потому что контактная линза оставалась чувствительной все двадцать движений глаза в секунду – глаз не может видеть из единственной позиции восприятия, он постоянно перемещается. Мы не сознаем этого так же, как не замечаем слепого пятна. Но в этом случае контактная линза оставалась чувствительной к движениям глаза. А проектор, установленный в нее, занимал то же самое положение по отношению к рецепторам сетчатки, хотя глаз продолжал двигаться. Поэтому паттерн света, входя в глаз, непрерывно падал на одни и те же рецепторы... После нескольких секунд восприятие образа полностью исчезало... А потом снова появлялось, когда чувствительность нервов восстанавливалась... Исчезало, появлялось, исчезало...

В этом есть мудрость, которая намного превышает то ваше часть, именуемую сознанием или первым вниманием. Сознательному разуму, первому вниманию нужно овладеть некоторыми дисциплинами и практиками, чтобы поддерживать на высоком уровне его сторону отношений со вторым вниманием. Эриксон часто сравнивал отношения сознания и бессознательного с наездником и лошадью. Наездник может выбрать место, куда он хочет направиться. Предлагая лошади это сделать, нужно понимать, что пока лошадь не согласится, вместе они туда отправиться не смогут. (смех)

Джуди: Это первое.

Джон: Второе. Когда установлено соглашение между лошадью и наездником о том, куда они направляются, было бы высокомерно и глупо со стороны наездника...

Джуди: ...пытаться указывать лошади, как...

Джон и Джуди: ...Делать каждый следующий шаг.

Джон: Было бы мудро предоставить этот уровень подробностей лошади, доверяя ее силе, гибкости и равновесию. И то, как вы запрашиваете помощь от второго внимания – одна из самых важных вещей, которым вы

здесь научитесь. Есть такие штуки, которые называются условия корректной формулировки и очень четкие определения, которые призваны создавать запросы, не становящиеся слишком определенными. Так, если я говорю своему бессознательному: «Пожалуйста, создай такую ситуацию, в которой я замечал бы то, что соответствует моей текущей задаче», а потом называю задачу, я веду себя адекватно в терминах отношений между первым и вторым вниманием. И я с уважением использую силу, баланс и мудрость второго внимания, не слишком жестко определяя содержание опыта.

Единственное, чего мы не обсудили – это как устанавливать страховку. Это очень важно. И если вы когда-либо выступали на этой арене прежде, то заметили, что множество ваших частей, для вашей же защиты, могут прервать процесс. Mорин привела пример, что когда она входит в некоторые измененные состояния, возникает паника, и она тут же выскакивает обратно. Эта паника – важный союзник во втором внимании. Она говорит: «Ты не приняла надлежащих мер, и поэтому не можешь благополучно войти в этот класс опытов или долго в нем находиться».

Джуди: Помните, что Карлосу все время приходилось делать?

Женщина: Записывать?

Джуди: Точно. Пиши, Карлитос, пиши. «Пиши больше». Дон Хуан настаивал на этом, чтобы Карлос мог сохранять спокойствие.

Джон: Обязанности напарника: сейчас мы с Ларри – одна команда. И он собирается войти в специфическое состояние «остановки мира». Сейчас вы будете работать в парах, как мы с Ларри. Я – его ангел-хранитель, его напарник. И вам нужно обозначить эти отношения. Я предлагаю вам два способа, которыми вы можете успокаивать своего партнера в этом упражнении, и оба они невербальные.

Первый способ: вы становитесь вплотную позади партнера, и руками охватываете его вокруг солнечного сплетения – мягко, но уверенно, отмечая при этом ритм его дыхания. Как и Ларри, вы обнаружите, что это положение очень успокаивает другого человека.

Мы оба успокаиваемся, правильно?

Ларри: Да.

Джон: Может оказаться уместным второй способ успокоить вашего коллегу – раскачивание. Можно раскачивать партнера вот так, или взад-вперед, вот так. И конечно, тоже неплохо, чтобы ритм раскачивания был согласован с ритмом его дыхания. Или если ваш партнер оказался на земле, вы можете покатать его взад-вперед по земле, очень мягко. Спасибо, Ларри. Я ограничиваю ваше успокаивающее вмешательство этими двумя способами. Весь наш разговор сегодня утром о различиях между культурой и обществом был о том, что вы не можете рассчитывать (как можете на этом семинаре) на соответствие ценностей и репрезентаций других людей. Это – различие между обществом и культурой. Поэтому становится очень важно, чтобы в позиции няньки вы не были слишком активны. Я не хочу, чтобы вы ограбили человека, приобретающего опыт, стараясь чересчур сильно ему помочь. Это – одна договоренность, которая, я настаиваю, должна быть ясно и четко установлена между вами и другим человеком. Если я работаю с Ларри, он найдет для себя хорошее, уравновешенное, устойчивое состояние ресурса, в котором ему будут доступны и первое, и второе внимание. Затем я якорю это состояние. Он говорит: «Я хочу, чтобы ты вернул меня в это состояние, если будет нужно», и я это якорю. Когда мы оба удовлетворены тем, как работает якорь, то можем прервать состояние, и я могу проверить эффективность якоря. И если мы оба считаем, что якорь работает чисто, то можем заняться установлением еще одного сигнала, и он будет таким: «Ларри, что сделает ваше второе внимание, чтобы указать мне, что я должен сделать одно из этих успокаивающих действий?» И вот, он просто предложил мне сигнал. Обратите внимание, когда я задал вопрос, он мог осознавать сигнал, или нет, но он предложил мне его. Для тех, кто не видел – он слегка поднял и опустил руки. И теперь я подтверждаю сигнал. Я получаю подтверждение, небольшое бессознательное движение головой, которое он только что предложил мне: «Да, ты правильно меня понял, Джон». И когда этот сигнал подтвержден, я приглашаю Ларри «остановить мир» любым способом, который он выберет. Если ему нужен дополнительный ресурс от другого человека, то есть, он хочет, чтобы я помог ему войти в измененное состояние или сделать еще что-то, это переговоры между Ларри и мной. Это не имеет никакого отношения к структуре упражнения. Это личные переговоры между нами.

Теперь у вас есть безопасный путь выхода. С учетом той автономии, которую мы здесь создаем, с учетом целостности вашей собственной схемы, я хочу, чтобы вы сделали те же самые преобразования внутри себя. Я хочу, чтобы во взаимодействии первого и второго внимания вы определили сигнал из окружения, внутреннего или внешнего, что вы должны выйти из состояния «остановки мира». Я хочу, чтобы у вас была свобода оставаться там до тех пор, пока не произойдет что-то, попадающее в эту категорию. Это может быть запах дыма, или вы можете заметить своим периферийным зрением, что ваш напарник ушел... Тот, кто, по идее, держит вашу страховку, ушел... Это будет сигналом тут же вернуться. Это может быть якорь, прикосновение, о котором вы договоритесь со своим коллегой. Это может быть время: «Через семь минут верни меня обратно». Непроизвольный сигнал говорит: «Да». И вы идете. Если вы хотите сделать более сложные преобразования в терминах страховки, примером могут служить контекстуальные маркеры, вроде занавеса на сцене, окончания представления и директора. Последовательность такова: сначала установить свою собственную страховку, затем определить способ входа в состояние «остановки мира», затем обсудить меры отступления с напарником, чтобы он мог вывести вас, если нужно. Достаточно? Увидимся через полчаса – по пятнадцать минут на каждого. За работу.

Джон: В структуре этого семинара есть четыре компонента. И в них мне нужна ваша полная вовлеченность. Есть примерно четыре или пять часов в день с Джудит и со мной. Есть удивительное событие, которое начинается каждый день в половину четвертого и длится около полутора часов с TaTитосом Сомпой. Мы будем в нем участвовать наравне с вами. И эти два элемента семинара обязательны. Не так, что мы приглашаем вас немножко потанцевать, поиграть на барабанах и попеть. Это – существенная часть данного семинара.

Джон: Как можно участвовать. Некоторые из вас сохранили физическую компетентность, гибкость и силу. Другие нет. В этом отношении мы все разные. Совершенно не соответствовало бы тому, что мы здесь с вами делаем, если бы в танце и пении вы не обращали внимания на обратную связь, и в конце концов получили бы травму. Это абсурд. Это было бы прямым утверждением, что у вас нет той восприимчивости и внимания к обратной связи, которые являются обязательным условием участия в этом семинаре. Это было бы таким же индульгированием, которое демонстрируют люди, впадающие в панику при малейшем стрессе. Это в некотором смысле предпосылки той эволюционной работы, для которой и предназначен этот семинар. Поэтому я призываю ваше второе внимание предложить вам определенные сигналы. Вы можете участвовать на разных уровнях. Вы можете получить сигнал: «О-о, притормози, пояснице нужно расслабиться и отдохнуть», или ваши бедра могут сказать: «Остынь немного». И это значит, что теперь вы участвуете в другой роли в той же самой церемонии. Вы можете стоять в стороне, успокаивая дыхание в соответствии с сигналами, которые получили, или расслабиться и размять какие-то мышцы, а в это время танец продолжается. Ваш голос и руки (хлопайте в ладоши!) – важная демонстрация того, что вы – с нами, что ваш дух сливается с духом других участников, чтобы превратить все это в пример равновесия и гармонии, которые являются важными характеристиками и сообщества, и той модели персональной культуры, которая, как мы думаем, лежит в основе личной гениальности.

Джуди: Это сообщество. Если вы окажетесь в традиционном сообществе, то увидите, что не все танцуют, не все поют, но каждый как-то участвует и поддерживает все это.

Джон: Так что первые две из четырех частей этого семинара – ежедневная работа. Четыре-пять часов с Джуди и со мной, и час-два с Tитосом. Вечером мы будем отправлять вас в разные места города. Если хотите, можете ходить туда утром, перед началом семинара. Мы будем отправлять вас туда вместе с инструкциями, как организовать в этих местах свое восприятие и свои состояния. И четвертое, и конечно не последнее по важности – сновидение. Мы дадим инструкции о том, как организовать сновидение. И вам необходимо проявить личную дисциплину, чтобы либо выполнять эти инструкции, либо находить альтернативные способы, которые настолько же эффективно вводили бы вас в сновидение. Если мы собираемся выполнить то, что считаем минимальными задачами этого семинара, мы нуждаемся в полном сотрудничестве вашего второго внимания в организации сновидения.

Джон: Ваше домашнее задание на сегодняшний вечер – пройти через мост Золотые Ворота.

Женщина: Ха.

Джон: Вы должны пройти по мосту, помня о том, что мост имеет много смыслов. Он соединяет два берега, две вещи, которые иначе были бы разделены – и при этом он – не жесткая структура, он раскачивается ветром в ответ на воздействия со всех сторон. Вы можете пройти по мосту в одном направлении в любом состоянии сознания, в котором захотите. Но я хочу, чтобы обратно через мост вы прошли в состоянии «остановки мира». Вы будете делать это в парах, так же, как сегодня в полдень, с нянькой, чтобы у вас была внешняя страховка, которая позволит вам благополучно совершить это путешествие. Это даст вам свободу, которой в противном случае у вас может не оказаться. Поймите, ваша цель в течение этих пяти дней – научиться делать это самостоятельно. Но сегодня вечером я хочу, чтобы вы сделали это с нянькой.

Джордж:– Не будет ли это... Я не знаю этого места, моста Золотые Ворота, я имею в виду...

Джон: Его очень трудно не заметить, Джордж.

Джордж: Это – хорошее место? Оно безопасно?

Джон: Это замечательное место.

Джордж: В Нью-Йорке в некоторые места лучше не ходить...

Джон: Я понимаю. Я не отправил бы вас через Бруклинский мост.

Мужчина: В нас встроена экология Нью-Йорка.

Джорджина: Но если мы с партнером вместе будем делать одно и то же...

Джон: Нет, по очереди. Я хочу, чтобы вы оба прошли по мосту.

Любой эстетический акт, любая художественная форма требует базового уровня владения навыками. Человек, который танцует балет (или африканские танцы, или джаз) заставляет свои движения казаться легкими. Это – часть художественной формы. Но это не значит, что танцевать легко. Это значит, что он настолько тренирован, что может поместить в эту форму свой дух. И то, что вы видите – это его дух, выраженный через тело, это свобода действий и расслабление. Один из признаков, что вы чему-то научились – что вы прилагаете меньше усилий.

Джуди: Любое искусство требует навыков, и как только вы овладели навыками и знаете правила, то можете их обходить...

Джон: ...И таким образом проявлять творчество. Хорошо. Сновидение: позвольте напомнить, как приступить к сновидению. Суть сновидения – содержание сегодняшней работы. Каждый из вас реагировал по-разному на то, что Джудит Энн и я представили здесь, вы будете по-разному реагировать на TaTитоса и остальных наших помощников. Способность позволить своему второму вниманию выбирать – важная особенность здоровых отношений между первым и вторым вниманием, сознательным и бессознательным. Поэтому после того, как выполните домашнее задание, отведите для себя спокойное время. И прежде чем отправиться в сновидение, попросите свое второе внимание предложить вам символы – в форме зрительных образов того, что здесь происходило, или определенного движения, которое вы заметили у кого-то из танцоров, или чего-то, что вы услышали, или чувства, которое появилось в ответ на сегодняшние события... Того, что может служить спусковым механизмом, точкой доступа в ваше сновидение. Вы должны удерживать это представление как последнее содержание первого внимания, последнюю сознательную репрезентацию, прежде чем уснете сегодня. Вы можете усилить ее, накладывая друг на друга и добавляя любые репрезентации из других репрезентативных систем, соответствующие этому символу. Если я увидел изображение одного из танцоров как символ моего второго внимания, то могу услышать ритм барабанов, чтобы усилить его – по мере засыпания вовлекайте все репрезентативные системы.

Джуди: Второй способ сделать это похож на то, с чем мы только что играли, когда описывали упражнение. Запросите, чтобы второе внимание позаботилось о сновидении, в том смысле, о котором говорил Джон. До тех пор, пока сигнал остается непроизвольным, вам не удастся себя одурачить. В-третьих, используя навыки Милтона, войдите в глубокий транс и запросите у второго внимания, чтобы, определив соответствующий символ для сновидения, из этого глубокого транса вы отправились в обычный физиологический сон с его соответствующими стадиями.