1. ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК

Зима в портовый город Хейвен пришла рано. О ее прибытии возвестил неистовый ветер, который принес дождь, снег и пронзительный холод. Снег толстым одеялом покрыл верхушки городских стен и крыши домов, жемчужная изморозь украсила затейливыми узорами кирпичную кладку. Появившиеся на улице прохожие, оступаясь и скользя, брели по грязи и слякоти, переругиваясь между собой онемелыми губами. Ледяной ветер проникал сквозь самую толстую меховую одежду, и мороз добирался до тела. Зима точила свои острые зубы на слабых и больных.

Было раннее утро, на беззвездном черном небе показалось кровавое зарево, предвещающее рассвет. Уличные фонари отчаянно боролись с ночной тьмой, высвечивая в беспросветной мгле янтарные островки. Подвязанные к лошадям и телегам красные фонарики раскачивались на ветру словно живые угольки. В этом мраке и холоде по улице шагали капитаны городской Стражи Хок и Фишер. Где-то далеко впереди, на одной из узких улочек Северной окраины, погиб человек. Они еще не знали, что послужило причиной его смерти. Сыщики до сих пор не могли найти хоть какие-нибудь улики.

Убийства на Северной окраине ни для кого не были в новинку. В каждом городе есть неблагополучные кварталы, где свирепствует преступность. Хейвен вообще считался мрачным городом, газетчики прозвали его «гнилым плодом Нижних Королевств», но Северная окраина особенно выделялась своими преступлениями и пороками, порожденными жадностью, озлоблением и острой нуждой. Каждый день здесь гибли люди — из-за несчастной любви, от отчаяния, из-за неудачи в делах. Однако этот случай выходил из ряда обычных жестоких убийств и заставил содрогнуться даже привычных ко всему обитателей Северной окраины. Поэтому начальство решило послать на место преступления Хока и Фишер. Их ничем не удивишь.

Высокий и смуглый Хок давно растерял свою красоту. Бесчисленные шрамы обезобразили правую сторону лица, правый глаз скрывала черная шелковая повязка. Поверх длинной меховой куртки он носил тяжелый черный плащ Стража. Внешне Хок не производил впечатления сильного человека. Тощий и жилистый, он начинал терять форму, оплывать в талии. Длинные черные волосы, зачесанные со лба назад, скреплялись серебряной пряжкой. Несмотря на то что тридцать ему исполнилось совсем недавно, появились первые признаки седины. Он мог бы сойти за обычного, правда, рано постаревшего и начавшего сдавать, уличного головореза, если бы не что-то неуловимо твердое и жесткое во всем его облике. Завидев его, люди старались вести себя тише, разговаривать спокойным, рассудительным тоном. На правом бедре вместо обычного меча Хок носил топор, которым очень ловко орудовал. За пять лет службы в городской Страже он не мог пожаловаться на отсутствие практики.

Рядом с Хоком шла его жена Изабель Фишер. Ей не составляло труда идти в ногу с ним. У нее это получалось с той легкостью, которая свидетельствовала об их долгой совместной работе. Высокая, добрых шести футов ростом, сильная и гибкая, с длинными светлыми волосами, падающими до пояса одной толстой косой, на конце которой висел тяжелый блестящий стальной шарик, она была моложе Хока, но ненамного. Ее красота отличалась скорее суровостью, чем женственностью. Грубоватый склад лица только оттенял глубокую синеву глаз и мягкие линии большого рта. Когда-то очень давно она, по-видимому, пережила нечто такое, что начисто лишило ее слабостей, присущих человеку, и теперь это было заметно по ее лицу. Так же как и Хок, она была одета в стандартную зимнюю форму Стража. На левом бедре Изабель носила меч. Руку для удобства она держала на эфесе.

Над улицей висел легкий туман, хотя вот уже несколько часов маги пытались разогнать его. Холод пронизывал Хока до костей, и, чтобы как-то согреться, он приплясывал на месте и часто сжимал пальцы в легких перчатках, но все это не очень помогало. Хок ненавидел холод, люто ненавидел: ему казалось, что зима высасывает из тела вместе с теплом и жизнь. Но меньше всего ему хотелось оказаться в несусветную рань на холодной темной улице. Однако за такую смену платили больше, а им с Фишер нужны деньги…

Хок раздраженно поежился и поудобнее завернулся в плащ. Он терпеть не мог плащ, который вечно мешал во время сражений. Но отважиться выйти в зимнюю стужу без плаща — все равно что броситься в бассейн с аллигаторами — такой смельчак легко мог остаться без некоторых важных анатомических органов. Поэтому Хок хоть и ворчал, но плащ носил. Он снова передернул плечами и украдкой потянул за край своей ненавистной одежды.

— Оставь плащ в покое, — сказала Фишер, не глядя в его сторону. — Он сидит прекрасно.

— Нет, он мне мешает, — буркнул Хок. — Похоже, днем потеплеет. Если туман рассеется, я сниму плащ, положу его где-нибудь, а в конце смены заберу.

— Даже не думай. Ты же легко простужаешься, подхватишь грипп, а я — нянчись с тобой, как в прошлый раз. Ведь у тебя чуть только поднимется температура — и ты уже при смерти.

Хок смотрел прямо перед собой, делая вид, будто не слышит ее.

— Где же труп, который мы должны осмотреть?

— На Серебряной улице. Немного подальше, с левой стороны. Судя по сообщению, зрелище ужасное. Как ты думаешь, это снова маньяк?

— Наверное, — ответил Хок. — Страшно подумать, что на нашем участке разгуливает сразу несколько убийц.

Фишер мрачно кивнула.

— Ненавижу маньяков. От них можно ждать чего угодно. Пока докопаешься до причин преступления, сам с ума сойдешь.

Хок слабо улыбнулся, но улыбка быстро сошла с его лица. Если этот труп такой же, как и те, что он уже видел, зрелище предстоит не из приятных. Первый труп, обнаруженный констеблем Стражи в Крюке Дьявола, висел на фонаре на собственных кишках. Части второго трупа нашли раскиданными по всей аллее Боярышника. Расправляясь с третьей жертвой, убийца дал волю своему воображению. Тело нашли на Нижней улице Угря: руки прибиты к стене, голова плавала в бочке с водой, никаких следов половых органов.

Хок и Фишер свернули на Серебряную улицу. Там, несмотря на ранний час, уже волновалась толпа. Чтобы собрать людей, нет ничего лучше кошмарного убийства. Хок на минуту задумался: почему в такое неурочное время по улице бродит столько народу? Впрочем, Северная окраина никогда не спала. Мошенники не знают перерыва в своем ремесле.

Хок и Фишер протиснулись сквозь толпу. Кто-то из тех, кого оттолкнули с дороги, начал ворчать, но тут же притих, узнав двух Стражей. На Северной окраине Хока и Фишер знали все. На мгновение Хок задержался у жирной линии, прочерченной голубым мелом. Ее провел врач Стражи, чтобы сдержать толпу. Хок сделал глубокий вдох и быстро перешагнул черту. От голубой линии ограждения его защищал серебряный браслет на запястье — знак отличия Стражи, но все равно он каждый раз нервничал, переступая линию. Однажды он совершил ошибку: перешел черту именно в тот день, когда по рассеянности забыл браслет дома, и потом целый час мучился от ужасных судорог во всем теле. Вот почему толпа приблизилась к самому краю линии, но не пыталась перейти ее. Таким образом, место преступления оставалось нетронутым и доктор Стражи мог спокойно работать.

На почтительном расстоянии от трупа стоял констебль. Его темно-красный форменный плащ резко выделялся на зимнем снегу. Плащ выглядел поношенным, но сам доктор излучал уверенность и спокойствие, которые, похоже, все врачи обретают, когда дело касается медицины. Он приветливо кивнул Хоку и Фишер. Доктор сидел на корточках на окровавленном снегу рядом с телом. Он встал, приветствуя обоих капитанов. Это был человек небольшого роста, хрупкий, с бледным лицом бесцветными глазами и большими, рабочими руками.

— Рад видеть вас, капитан Хок, капитан Фишер. Меня зовут доктор Джагер. Я не так давно начал обследовать труп и могу сказать вам только одно: убийца не пользовался оружием. Он разделался с жертвой голыми руками.

Хок взглянул на тело и с трудом сдержался, стараясь не выдать эмоций: руки вырваны и отделены от тела, торс разорван от горла до промежности, внутренние органы вытащены и разбросаны по кровавому снегу, ноги в нескольких местах сломаны, острые концы костей торчали сквозь лопнувшую кожу, голова отсутствовала.

— Зубы дьявола — Хок постарался представить, сколько же силы требуется, чтобы так изувечить человеческое тело, и с тревогой спросил:

— Доктор, а убийца не сверхъестественного происхождения? Оборотень, вампир, вурдалак?

Джагер решительно покачал головой:

— Никаких следов того, чтобы пили кровь: вы сами видите, сколько ее вокруг тела. Нет следов зубов или когтей, характерных для оборотней. Кроме головы, все части тела брошены в одном месте. Отсутствуют следы пожирания. Все свидетельствует о том, что действовал обычный маньяк—убийца с весьма скверным характером.

— Превосходно, — сказала Фишер — Просто отлично. Долго ли еще дожидаться колдуна-экстрасенса?

Джагер пожал плечами.

— Мне известно не больше вашего. Ему уже сообщили, но вы же знаете — он не любит расставаться со своей уютной теплой постелью, да еще в такой ранний час.

— Ну ладно, — отмахнулся Хок. — Ждать нельзя — след остынет. Для начала воспользуемся вашим умением, доктор. Что вы можете предложить?

— Не так уж много, — признался Джагер. — Колдун-экстрасенс в силах восстановить всю сцену убийства и описать нам точно произошедшее. Самое большее, что я могу, — показать вам лицо убийцы.

— После трех убийств у нас даже этого нет, — сокрушался Хок.

— Сейчас нам повезло, — продолжил Джагер — Смерть наступила всего лишь полчаса назад. У нас очень хорошие шансы увидеть лицо преступника.

— Позвольте, — вступила в беседу Фишер — Я всегда думала, что для подобных вещей обязательно нужна голова, — ведь лицо убийцы отпечатывается в глазах жертвы.

Джагер снисходительно улыбнулся.

— Медицинское колдовство продвинулось далеко вперед по сравнению с временами старых суеверий, капитан Фишер, — Он снова опустился на колени у трупа, поморщился, когда окровавленный снег запачкал одежду. Он стал делать пассы руками и отрывисто бормотать, произнося заклинания. Неожиданно из шеи жертвы фонтаном вырвалась кровь, полилась ровным потоком, образовав большую лужу. Джагер сделал резкий жест — кровь прекратила течь. Поверхность кровавой лужи подернулась рябью, словно в глубине ее что-то шевельнулось. Хок и Фишер смотрели словно завороженные, как на поверхности начало появляться изображение убийцы. Его мрачный взгляд и отталкивающие черты скорее подошли бы зверю. Хок и Фишер, наклонившись вперед, внимательно рассматривали изображение, стараясь как следует запомнить его. Внезапно видение исчезло, и лужа крови приняла прежний вид. Хок и Фишер выпрямились, Джагер тоже поднялся на ноги. Хок одобрительно кивнул ему.

— Что еще вы можете для нас сделать?

— Собственно, больше ничего. По пятнам на снегу я вижу — жертва недолго боролась за свою жизнь. Отсюда вывод: основные, если не все, телесные повреждения нанесены уже после смерти.

— Причина смерти? — спросила Фишер.

Джагер пожал плечами.

— Любое из нанесенных увечий легко могло стать смертельным.

Хок жестом подозвал констебля, смуглого коренастого человека лет за сорок. Нашивка на его форме указывала, что он прослужил уже двадцать лет. Его спокойный, сдержанный вид закаленного Стража внушал доверие. Он мельком взглянул на труп, но ничего не отразилось на его лице.

— Констебль Роберте к вашим услугам, капитан Хок, капитан Фишер.

— Кто обнаружил тело? — спросил Хок.

— Молодая парочка, которая возвращалась с вечеринки. Из торгового сословия. На свой риск срезали путь через Северную окраину и неожиданно наткнулись на страшную находку. Молодые люди сейчас в доме напротив пьют чай с моим напарником. Чай успокаивает нервы.

— Кроме тела, они еще что-нибудь заметили?

— Похоже, нет, капитан.

— В любом случае с ними не мешает поговорить. Постарайтесь убрать отсюда толпу. Колдун-экстрасенс вот-вот появится, а он не любит работать в присутствии зрителей.

Констебль кивнул. Хок и Фишер направились к указанному дому, стараясь по возможности не наступать на кровавые пятна.

— В такие моменты, как этот, — тихо проговорила Фишер, — я начинаю серьезно подумывать, не бросить ли вообще нашу работу. Вот, казалось, ты уже знаешь, какую гадость ожидать от Северной окраины, вроде бы все повидал, и вдруг случается невообразимое. Неужели разумное существо способно на такую жестокость?

Хок решил, что для подобных рассуждений сейчас нет времени. Вопрос был уж очень серьезный. Наркотики, страсть, алчность, не исключено обыкновенное сумасшествие. На Северной окраине найдется место для всех пороков. Если у человека в душе есть хоть малейшая червоточина, она обязательно здесь проявится.

— Не принимай это слишком всерьез, Изабель. Мы видели кое-что похуже. Сосредоточься на одном — надо выследить ублюдка. Молодая парочка, обнаружившая тело, все еще находилась в доме напротив.

Юноша и девушка были напуганы и так растерялись, что даже не просили поскорей отпустить их. Судя по одежде, молодые люди принадлежали к сословию не очень богатых купцов. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке в темной дымной кухне, окруженные заботами кухарки. Один из констеблей удобно расположился у огня и время от времени поглядывал на них. Он носил звезду, свидетельствующую о десятилетней выслуге, но выглядел так, будто за все эти годы ни разу не выходил из Штаба. Он приветливо кивнул Хоку и Фишер, хотя даже не сделал попытки встать. Юноше было около двадцати, девушка на год-два моложе. Хок уселся на стул против них, все свое внимание сосредоточив на юноше. Девушка дремала, измученная пережитым потрясением.

— Я — капитан Хок из городской Стражи. Это моя коллега, капитан Фишер. Как тебя зовут, парень?

— Ферфекс, сэр. Кэлвин Ферфекс.

— Ну, Кэлвин, расскажи, как вы нашли тело.

Ферфекс сглотнул и напряженно кивнул.

— Мы с Белиндой шли по Шерстяной улице и вдруг услышали шаги, будто кто-то бежал. И тут же Белинда заметила на земле пятна крови, ведущие на следующую улицу. Она не хотела ввязываться в эту историю, но я подумал, что не мешает взглянуть, вдруг кто-то ранен и нуждается в помощи. Мы прошли немного дальше по улице… и тут увидели тело.

— Вы еще кого-нибудь встретили на Серебряной улице? — спросила Фишер.

— Нет. Никого. Белинда закричала, но никто не пришел на помощь. Из некоторых окон выглядывали люди, но явно не хотели впутываться в грязное дело. Наконец Белинду услышали констебли и подошли посмотреть, что случилось.

Фишер понимающе кивнула.

— В котором часу это произошло?

— Около трех. Я слышал, как колокол на башне отбивал часы. Когда констебли увидели тело, они cразу занялись им. С тех пор мы сидим здесь. Можно нам сейчас уйти? Уже поздно. Наши родители беспокоятся.

— Подождите, — попросил Хок — Вот-вот сюда прибудет колдун-экстрасенс, он захочет взглянуть на вас, а затем вы свободны. Еще вам придется сделать заявление в Коллегию судебных следователей, но это вы можете выполнить в любое время. Впредь держитесь подальше от Северной окраины. Это небезопасное место для прогулок, особенно поздно ночью.

— Не беспокойтесь, — серьезно ответил Ферфекс, — у меня на всю жизнь отшибло охоту появляться здесь. Да мы бы и не решились идти этой дорогой, если бы не поспорили с Лютером, что пройдем мимо дома Боуда.

Хок навострил уши. Дом Боуда. Название определенно напомнило ему о чем-то.

— А что особенного в доме Боуда?

Ферфекс пожал плечами.

— Говорят, в нем водятся привидения, слышны странные голоса. В общем, нам хотелось самим посмотреть, — его рот горько скривился. — Решили повеселиться…

Хок еще немного поговорил с ним просто для того, чтобы успокоить парня. Вскоре они с Фишер покинули дом и направились обратно по Серебряной улице. Холодный утренний воздух казался еще пронзительнее после приятного тепла кухни.

— Дом Боуда… — задумчиво произнес Хок. — Откуда мне известно это имя?

— Немудрено, — усмехнулась Фишер — Имя колдуна упоминалось на наших инструктажах три ночи подряд. По свидетельству очевидцев, дом полон привидений. Соседи жаловались на странные огни и звуки, хозяина давно никто не встречал. Поскольку Боуд алхимик и колдун, их жалобы всерьез не воспринимали, но, безусловно, соседи очень взволнованы.

— Удивляюсь, как ты запоминаешь всякую ерунду, — вздохнул Хок, — в начале смены я едва способен глаза разлепить и по-настоящему просыпаюсь, когда не меньше часа проторчу на улице.

— Будто я этого не знаю, — рассмеялась Фишер.

— Где дом Боуда?

— Немного вниз по улице, за углом.

Хок остановился и посмотрел на нее.

— Неужели совпадение?

— Возможно.

— Не верю я в совпадения. Давай поглядим на него для верности.

— Неплохо бы вначале побеседовать с констеблем Робертсом, — предложила Фишер. — Здесь его участок, он может знать подробности, полезные для нас.

Хок одобрительно подмигнул ей.

— А ты сегодня на высоте, девочка.

Фишер усмехнулась.

— Кто-то из нас должен быть на высоте.

Сразу же выяснилось, что констебль Роберте мало чем может помочь.

— Насчет дома не скажу вам ничего определенного, капитаны. Слышал разное, но ведь вокруг жилищ колдунов вечно роятся слухи. Боуд вполне спокойный малый, живет один, никуда не лезет. Его давно никто не видел, но и в этом нет ничего необычного. Он часто бывает в отъезде. Никто от него не пострадал, никому он не угрожал. Однако Боуду не понравилось бы, если бы кто-то стал совать нос в его дела, я не собираюсь гневить колдуна по пустякам.

Хок поджал губы, в какой-то момент он хотел возразить, но передумал. В Хейвене с колдунами старались не связываться, а Стражи — больше других.

— Совершенно справедливо, констебль. Но мы все-таки осмотрим дом. Оставайтесь здесь до прихода колдуна-экстрасенса. Будьте осторожны. Убийца может прятаться где-то поблизости.

Хок и Фишер пробрались сквозь поредевшую толпу и направились вниз по улице. Идти пришлось недалеко. Дом колдуна стоял последним в ряду довольно сносных строений. Не слишком импозантен, но совсем неплох для такого района. Ставни на окнах плотно прикрыты, никаких признаков освещения. Хок ожидал, что они попадут в поле охранного заклятия, окружающего дом, но этого не случилось, к тому же он здорово окоченел и уже ничего не воспринимал. Хок снял перчатку с правой руки и пошарил под рубашкой. На шее на серебряной цепочке висел амулет, вырезанный из кости. Амулет входил в набор стандартного обмундирования Стража, поскольку указывал на наличие магии. Хок крепко сжал амулет рукой, но маленький кусочек кости никак не прореагировал. Похоже, во всей округе и не пахло магией. Вот уж необычно, чтобы не сказать больше. В доме колдуна всегда полно защитных средств. Хок убрал руку и быстро натянул перчатку, сжимая и разжимая пальцы, чтобы прогнать холод.

— У тебя, кажется, есть камень-нейтрализатор? — поинтересовался он у своей подруги.

— Я так и знала, что ты об этом спросишь, — ответила Фишер — Тебе не терпится испытать его в деле, угадала?

Хок с невинным видом пожал плечами. Камень-нейтрализатор — новейшее изобретение колдунов, Входивших в Совет. Хотя камень еще не включили в список стандартного вооружения, но некоторые Стражи по собственной инициативе вызвались испытать его. Работая на улицах Хейвена, Стражи были рады использовать любое приспособление, лишь бы оно могло пойти им на пользу. Теоретически камень-нейтрализатор способен уничтожить магию в радиусе ее действия. На практике это расстояние оказалось ограниченным, и камень частенько подводил блюстителей порядка, да и к тому же еще не изучены побочные эффекты. Хоку не терпелось самому испробовать нейтрализатор — он обожал новые игрушки.

Именно поэтому Фишер захватила камень с собой.

— Большой ребенок, — пробормотала она вполголоса.

Хок улыбнулся, подошел к парадной двери и внимательно осмотрел ее. На первый взгляд — ничего особенного. Рядом с дверью на стене висел затейливый бронзовый дверной молоток, но Хок не дотронулся до него: вдруг ловушка, колдуны слишком коварный народ. И тут Хок заметил, что кто-то недавно вытирал ноги о железную решетку, оставив следы грязного снега и крови. Страж улыбнулся. Рано или поздно преступник обязательно совершит ошибку. Надо оставаться очень внимательным и не зевать. Хок взглянул на Фишер. Она кивнула, подавая знак, что тоже все заметила. Оба Стража обнажили оружие. Хок дважды стукнул в дверь рукояткой топора. Тишина, только гулкое эхо. Ответа не последовало.

— Прекрасно, — сказал Хок — Прочь сомнения, действую напролом.

Он замахнулся топором, готовясь взломать дверь, но Фишер остановила его:

— Погоди, Хок. Мы можем ошибиться. Вдруг по какой-то случайности колдун все-таки дома и просто не успел подойти, ему не понравится, что мы испортили дверь. А если внутри находится кто-то другой, зачем извещать его о нашем приходе? У меня есть предложение.

Из потайного кармана она вытащила целый набор отмычек. Склонившись над замком как заправский взломщик, повозилась всего несколько секунд, после чего дверь тихо приоткрылась. Хок не скрывал удивления:

— А ты не теряла времени даром.

— Никогда не знаешь, что и когда может тебе пригодиться, — усмехнулась Фишер.

Хок толкнул дверь, та открылась, и они увидели темный пустой холл. Оба Стража застыли на месте, выставив перед собой оружие и рассматривая помещение.

— Здесь обязательно должны быть защитные средства от вторжения непрошеных гостей, — пояснила Фишер — Так принято у всех колдунов.

— Тогда воспользуемся камнем, — решил Хок — Именно для этого он и предназначен.

— Не спеши. На месте колдуна я бы поставила особые защитные средства — предохранители: они сразу срабатывают, как только кому-то придет в голову сунуться в дом.

Хок задумался.

— Если верить констеблю, Боуд — колдун довольно низкого ранга. Для подобного устройства нужно владеть более сложной магией.

— Проверь еще раз амулет.

Хок крепко сжал рукой резную кость, но амулет по-прежнему не реагировал. Видимо, магии здесь не было. Хок нетерпеливо тряхнул головой.

— Мы понапрасну теряем время. Заходим внутрь. И немедленно.

— Ты прав. Согласна.

— Только после вас.

— Ах, мой рыцарь.

Медленно бок о бок они вошли в холл, на всякий случай задержавшись на минуту в дверях. Но ничего не случилось. В стенной нише Хок увидел лампу и зажег ее. Бледно-золотистые лучи осветили длинный узкий коридор, ведущий из холла, идти по которому почему-то не хотелось. Голые стены, дощатый, грязный, ненатертый пол. С правой стороны они увидели закрытую дверь, а впереди, в конце холла, лестницу. Фишер тихонько подошла к двери, прислушалась, осторожно приоткрыла ее. Хок весь напрягся, сжимая топор. Носком сапога Фишер толкнула дверь и быстро вошла в комнату, держа впереди себя меч. Хок последовал за ней, высоко подняв лампу. Никого. Все выглядело совершенно обычно: мебель, ковер, картины и гобелены на стенах. Обстановка недорогая, но уютная. Оба Стража вернулись в холл, неслышно притворив дверь. Затем они направились к лестнице.

— Что-то здесь не так, — тихо произнес Хок. — Амулет показывает, что в доме нет ни малейших следов магии, хотя даже воздух должен быть пропитан ею. Технологический шпионаж в среде колдунов — обычное дело. Странно, что не обнаружена защита. Всегда есть охотники на чужие секреты.

Они поднялись по поскрипывающим ступенькам. В тишине любые звуки казались оглушительными. Колеблющийся свет лампы не мог побороть темноту. От верхней площадки лестницы вел узкий коридор. Хок и Фишер заметили три плотно закрытые двери. Они остановились, прислушиваясь, тишину нарушало только их собственное дыхание. Хок принюхался.

— Чувствуешь запах, Изабель?

— Да… чем-то пахнет. Трудно определить, чем и откуда тянет.

Внезапно ближайшая к ним дверь распахнулась. Хок и Фишер мгновенно приняли боевую стойку, держа оружие наготове. Хок, заметив мелькнувший силуэт, вначале решил, что это животное, а потом понял, что это человек, укутанный в меховые шкуры. Он едва достигал среднего роста, но был необыкновенно мускулист. Меховое одеяние было покрыто грязью и засохшей кровью, руки забрызганы кровью. Он широко ухмылялся, — растянутый рот искажал черты лица. Но Хок узнал ту же самую физиономию, которая проступила с помощью доктора Джагера в луже крови. В правой руке убийца держал человеческую голову, схватив ее за волосы. С лица негодяя не сходила отвратительная ухмылка, безумные глаза смотрели в одну точку. Несмотря на зверски устрашающий вид, неизвестный не собирался набрасываться на Стражей.

Дурман? Одержимость? Сумасшествие? Хок крепче сжал топор. Он не забыл, как преступник голыми руками расправился со своей жертвой на Серебряной улице.

— Мы капитаны городской Стражи, — произнес он ровным голосом — Вы арестованы.

— Меня нельзя арестовать, — проговорил убийца, шумно дыша. — Я — Темный Человек.

Он злобно швырнул оторванную голову в Хока, и тот инстинктивно отступил в сторону. Голова отскочила от стены, оставив кровавый след. Вперед выступила Фишер, держа перед собою меч. Темный Человек рукой парировал удар и, схватив голову, бросился обратно в ту же комнату, откуда появился. Хок и Фишер кинулись за ним, но там никого не было. Фишер с досады выругалась.

— Как ему удалось исчезнуть, черт побери? Мы только на секунду выпустили его из виду.

— Наверное, в доме полно ложных стенных панелей, тайных проходов, — сказал Хок. — Он может прятаться в доме где угодно.

— Или же он уже довольно далеко отсюда.

— Нет. Я не думаю. Мы видели его лицо. Он знает, что теперь ему надо избавиться от нас, и вернется. А пока давай осмотрим комнаты. Может, найдем хоть какой-нибудь ключ к загадке, любую, пусть даже малозначительную деталь, позволяющую объяснить, что здесь происходит.

— Оптимист, — усмехнулась Фишер.

Комната, где они находились, оказалась маленькой уютной спальней. Кровать разобрана, простыни на ощупь холодные и чуть-чуть влажные. На мебели лежал толстый слой пыли. Хок и Фишер за несколько минут тщательно осмотрели комнату, не найдя для себя ничего интересного. Они вернулись обратно в холл, все так же держа оружие наготове.

В следующей комнате была оборудована лаборатория. Повсюду стояли стеклянные приборы, соединенные трубками, какие-то сосуды, банки с химикатами. Комната выглядела бы вполне опрятной, если бы не толстый слой пыли на всех предметах. В дальнем углу стоял письменный стол. Фишер открыла ящики отмычкой. Внутри оказалось всего лишь несколько листков бумаги, исписанных сложными формулами, в которых они оба ровным счетом ничего не понимали. Хок положил бумаги на место и вдруг замер, принюхиваясь. Запах чувствовался все сильнее: у Хока возникло подозрение, что запах ему знаком.

Третья, последняя, небольшая комната служила кабинетом. Одну стену занимали полки, уставленные разного формата книгами в кожаных переплетах. Там же стоял широкий рабочий стол, заваленный бумагами. Теперь стало ясно, откуда исходил запах смерти и тления: на стуле за столом сидел мертвец, одетый в черное, как и подобает колдуну. С момента смерти, видимо, прошло немало времени. Голова колдуна свесилась вперед, подбородок касался груди.

— Вот и выяснилось, куда делся колдун Боуд, — сказала Фишер. — Понятно, почему здесь нет следов магии. Защитные средства, по-видимому, прекратили свое действие со смертью хозяина.

— Вряд ли, — возразил Хок. — Это не характерно для защитных средств.

— Наверное, применялись не слишком сильные средства: ведь они не задержали убийцу.

— Верно, — согласился Хок. — И это очень странно.

— Отчего же наступила смерть?

— Резонный вопрос, — пробурчал Хок. — Раны пока не видно.

Поставив лампу на стол, он осторожно взял колдуна за волосы и приподнял голову. Увидев лицо умершего, Хок чуть не выпустил его голову из рук: у колдуна оказалось точно такое же лицо, как у Темного Человека.

— Абсурд, — выкрикнула Фишер. — Этот человек мертв уже несколько дней.

Хок кивнул и опустил голову колдуна.

— Тогда кого же мы недавно встретили? Привидение? — Он принялся вытирать пальцы о плащ и вдруг замер, поняв смысл сказанного. Супруги переглянулись.

— О доме ходили слухи, будто в нем водятся привидения, — прошептала Фишер.

— Привидения обычно не бросаются оторванными головами, — твердо сказал Хок. — Разве что только своими собственными. А внешним видом они обычно не напоминают штангистов.

Он обернулся, еще раз посмотрел на труп, и внезапно его осенило:

— Спокойно, Изабель. Это определенно, не Темный Человек. У него совсем другая фигура. По комплекции он скорее напоминает воробья. Шлюхи с улицы Пиявок и то не такие тощие.

— Но лицо-то у него похоже, — настаивала Фишер — Может, они братья? Близнецы?

Хок нахмурил брови.

— Слишком простое объяснение. А там, где замешаны колдуны, нет простых объяснений.

Он нагнулся и, преодолевая отвращение, внимательно осмотрел тело. Очень скоро он распознал причину смерти. Как раз под грудиной ему удалось обнаружить тонкий след прокола. Кто-то вонзил Боуду нож прямо в сердце. Хок поправил накидку на колдуне, выпрямился, задумался. Один удар, причем точно в сердце. Очень профессионально. Или чрезвычайно удачно. Но каким образом убийце удалось настолько приблизиться к жертве, чтобы нанести смертельный удар? Даже такой заурядный колдун, как Боуд, должен уметь, используя магические средства, бороться с обыкновенным убийцей. Очевидно, убийце удалось каким-то образом проникнуть в дом, несмотря на магическую охрану. Но ведь у Боуда, разумеется, были и иные средства защиты, иначе его давно бы уничтожили соперники. Конкуренция среди колдунов слишком сильна, особенно на Северной окраине.

А может, Боуд знал убийцу и сам пригласил его к себе? Это многое бы объяснило, в том числе и то, почему колдун погиб, спокойно сидя в своем собственном кабинете.

— Хок, — позвала его Фишер. — Посмотри-ка сюда.

Хок оглянулся. Фишер изучала бумаги, разбросанные на столе. Она пролистала уже полдюжины страниц и нахмурилась. Хок подошел к ней.

— В основном все это какая-то чепуха, — сказала Фишер. — Отчеты об экспериментах, пометки, даты, адреса и тому подобное. Но вот… взгляни, здесь совсем иное.

Фишер стала читать вслух, Хок напряженно слушал. Создавалось впечатление, будто Боуду приходилось много ездить в поисках необходимых ингредиентов для своих опытов. Значит, он оставлял дом без охраны. Имелись лишь кое-какие простые магические средства. Боуд был больше алхимиком, нежели магом, и понимал: его защита не устоит перед настоящим колдуном, решившим проникнуть в дом. Подверженный мании преследования, особенно когда дело касалось его работы, Боуд думал над тем, как надежно защитить дом во время своих отлучек: не завести ли какого-нибудь духа-покровителя, но это означало, что он будет вынужден иметь дело с весьма неприятными мало предсказуемыми Существами. Тогда он решил, что создаст духа-покровителя сам, используя свои познания в области колдовства и алхимии, он достиг глубин своего подсознания и постарался извлечь из него всю ненависть, ярость и силу. Все это сконцентрировалось теперь в сотворенном им двойнике — Темном Человеке. Дух-покровитель был обязан обитать в доме и не покидать его без разрешения Боуда. Из монстра вышел отличнейший сторож.

Фишер оторвалась от чтения и взглянула на Хока.

— Ты утверждаешь, что на Северной окраине самые скверные человеческие качества выходят наружу и определяют поведение людей.

— Именно это многое объясняет, — кивнул Хок. — Очевидно, когда произошло убийство Боуда, Темный Человек находился вне дома и с тех пор так и рыскает по улицам. Ненавидя и убивая, ибо другого он делать не умеет. А у нас нет средств задержать убийцу.

— Придется уничтожить его, Хок, — сказала Фишер. — Ведь взывать к здравому смыслу безумца бессмысленно.

— Сначала нужно найти Темного Человека или ждать, пока он найдет нас. Черт возьми, о чем только думал проклятый колдун, затевая всю эту историю с гомункулусом? Ведь такие деяния жестоко преследуются законом.

— Мы же в Хейвене, ты разве забыл? — взглянула на него Фишер.

— Дело слишком серьезное даже для Северной окраины. Создание гомункулусов карается смертью. Даже научные работы в этой области запрещались во все времена. Кое-где еще и сейчас вешают, колесуют и четвертуют только за хранение книг, в которых упоминается эта чертовщина.

— А что такое гомункулусы? — сдвинула брови Фишер.

— Гомункулусы — это искусственно созданные люди-двойники какого-нибудь человека, повторяющие все его особенности. Злоумышленники могут убить важную персону и заменить ее двойником. Не говоря уж о том, что для колдуна не составит труда наштамповать целую армию гомункулусов и продать ее любому, кто недоволен существующим порядком.

— А ты, оказывается, интересовался этой проблемой, — заметила Фишер.

— Тебе тоже не помешало бы проводить немного времени в библиотеке Стражи. Ты бы нашла там немало любопытного для себя.

— Не вернуться ли нам к убийству Боуда, — предложила Фишер. — В записках говорится не только о его научных исследованиях. Самое интересное я приберегла под конец. Вот взгляни.

Она передала Хоку пачку писем. Он просмотрел их и нахмурился еще больше. По-видимому, кто-то нанял Боуда провести расследование, связанное с Улицей Богов. Подробности намеренно опущены, словно отправитель писем не желал доверять их бумаге. Очевидно, ему, так же как и колдуну, было понятно, о чем шла речь.

— Вероятно, Боуд кое-что обнаружил, но кто-то не захотел, чтобы это стало известно, — предположила Фишер.

— Несуразица какая-то, — сказал Хок. — Что такой слабенький колдун мог делать на Улице Богов? Да его живьем бы там сожрали. И поверь, сожрали бы в буквальном смысле слова. Такие случаи уже бывали, — Хок медленно покачал головой. — Знаешь, Изабель, все это мне не нравится. У меня нехорошее предчувствие.

— Ты всегда так говоришь, начиная новое дело.

— И обычно оказываюсь прав.

— Что теперь поделаешь. Хейвен — это Хейвен.

Дверь позади них распахнулась, и на пороге показался Темный Человек. Хок и Фишер обернулись одновременно, готовые отразить нападение. Темный Человек размахнулся и запустил оторванную голову в Хока. Хок получил удар прямо в лоб. Перед ним мелькнули вытаращенные глаза и открытый рот, он попятился назад, зажмурившись от боли, плохо соображая, что происходит. Между ним и Темным Человеком вклинилась Фишер. Она оттолкнула голову ногой, и та покатилась по полу. Темный Человек набросился теперь уже на Фишер, но она атаковала его мечом. С нечеловеческой ловкостью увернувшись от меча, он нагнулся и схватил ее за руку. Она ударила его кулаком, но он даже не заметил этого, а швырнул ее к стене так, что у нее перехватило дыхание. Изабель стала сползать по стене на пол, но Темный Человек одной рукой схватил ее за горло и приподнял. Ее ноги беспомощно повисли над полом. Темный Человек ухмылялся. Но тут вышел вперед очнувшийся от шока Хок, двумя руками державший свой топор. Лезвие топора вонзилось в бок Темного Человека.

От страшного удара затрещали ребра — Темный Человек начал падать. Он выпустил из рук Фишер, и та рухнула на пол. Хок вытащил топор — из раны фонтаном брызнула кровь. На мгновение они с Темным Человеком молча стояли друг против друга, каждый оценивал противника. Темный Человек истекал кровью, но его сила не уменьшалась. На лбу Хока выросла громадная шишка. Темный Человек, оскалив зубы, снова бросился на Хока, пытаясь дотянуться руками до его горла. Хок что было силы ударил Темного Человека топором в грудь, но тот продолжал надвигаться на него.

Внезапно он замер, ненависть и дикость на его лице сменились удивлением. Он медленно повернулся к Фишер, прислонившейся к стене, упал лицом вперед и затих. Хок тоже обернулся к Фишер. В ее руках ярко, как звездочка, горел камень-нейтрализатор.

— Я говорил тебе, что он может нам пригодиться, — улыбнулся Хок.

Он нагнулся над Темным Человеком и вытащил топор. К Хоку подошла Фишер. Супруги немного постояли, прислонившись друг к другу.

— И как я раньше не сообразила, — начала Фишер. — Если перед нами гомункулус, значит, он порождение колдовства. Камень-нейтрализатор снял с него магические заклятья и лишил энергии.

Хок медленно кивнул.

— Теперь я буду более внимательным на утренних инструктажах.

2. ОТРЯД С УЛИЦЫ БОГОВ

Хок и Фишер наскоро заглатывали поздний завтрак у стойки бара, когда в их мысли ворвался удар гонга, а затем послышался надтреснутый голос колдуна из Штаба Стражи. Хок чуть не подавился сосиской, а Фишер обожгла язык горчицей.

«Капитаны Хок и Фишер, вы направляетесь в Отряд на Улицу Богов. Там вы получите дальнейшие приказания. Вам надлежит находиться в подчинении Отряда до дальнейшего распоряжения. Конец сообщения».

Голос колдуна умолк. Хок выплюнул кусок сосиски и укоризненно покачал головой.

— Если он не прекратит колотить в свой чертов гонг, придется нанести ему визит и поговорить по душам.

— Насколько я в курсе дела, — фыркнула Фишер, — тебе придется долго дожидаться своей очереди. Почему именно сейчас нас вызывают, в самый разгар расследования убийства? Какого черта нужно от нас Отряду с Улицы Богов?

— Ума не приложу, — задумался Хок, — может, какой-нибудь тамошний божок отбился от рук и надо немного проучить его?

— Надеюсь, ты забудешь подобные разглагольствования на Улице Богов, — строго посмотрела на него Фишер, — а если все-таки начнешь заводиться, прошу держаться от меня подальше. Знай, большинство Богов лишены чувства юмора, у остальных же юмор весьма дурного свойства. Эти Существа с удовольствием разили бы еретиков молниями и насылали на них вместо дождя кипяток, если бы возник недобор в пожертвованиях.

— Ты зря волнуешься, — успокоил ее Хок.

— Все из-за тебя, — последнее слово все равно осталось за Фишер.

Улица Богов находилась в самом центре Хейвена, посреди богатого квартала. Сотни разнообразных религиозных общин теснились здесь, обещая надежду и спасение, все что угодно, лишь бы люди не задумывались о мраке, которым кончается жизнь. Каждый хотел во что-то верить, на что-то надеяться в минуты отчаянья, любой мог найти на Улице Богов нужное для себя. Церкви и храмы различных религий стояли здесь бок о бок, причем каждый славил величие своего божества и высокомерно игнорировал остальных Богов. Куда бы вы ни повернулись, ваш взгляд падал на Верховного жреца, утверждавшего, будто лишь ему одному известна истина о всем сущем и только он один донесет эту истину до верующих в обмен на регулярные пожертвования. Религия в Хейвене стала выгодным бизнесом.

Согласно официальным городским картам, Улица Богов была длиной в полмили. В действительности ее деформированное магией пространство могло простираться до неопределенных размеров. Приходилось идти с одного конца на другой весь день, но даже до глубокой ночи так и не удавалось пройти ее всю. Существовали и не обозначенные на карте многочисленные тупики и переулки, где после настойчивых расспросов отыскивались культы запрещенных верований, существование которых официально отрицалось. Многочисленные двери открывались перед вами, обнаруживая всевозможные чудеса и кошмары, немногие из них удавалось найти второй раз на том же самом месте.

Словом, реальность считалась весьма относительным понятием на Улице Богов.

Порядок на Улице поддерживался с помощью специального Отряда. Его состав определял городской Совет, он же выплачивал жалованье, хотя делал вид, будто никакого Отряда не существует. Большую часть времени Совет пытался убедить себя и других, что Улица — всего лишь плод воображения: так спокойнее обывателям, да и начальству. Обычно на Улице Богов не случалось серьезных беспорядков. Подавляющее большинство Существ предпочитало верить в свою исключительность и отказывалось признавать существование других религиозных направлений. Иногда случались вспышки насилия, свойственные как человеческим, так и нечеловеческим Существам. Задача Отряда состояла в том, чтобы по возможности предотвращать столкновения. Порой своих сил не хватало, и тогда на помощь призывали Стражей.

— Ведь ты одно время работала в Отряде? — спросил Хок, когда они с Фишер шлепали по грязным, покрытым мокрым снегом улицам в центр города. Солнце начало медленно подниматься, появились люди, закутанные в теплую одежду, спешившие по своим делам.

— Совсем недолго, — ответила Фишер. — Это было, когда ты занимался делом оборотня, тогда еще погиб молодой Хайтауэр. Меня вместе с другими Стражами откомандировали расследовать дело о разбитом Слитке. Несколько дней мы работали в Отряде. Но у нас ничего не вышло.

— А что там за люди? — спросил Хок.

— Много о себе понимают — вот главное, — пожала плечами Фишер.

— Расскажи подробнее, Изабель. Нравится нам или нет, а придется с ними работать. Мне хотелось бы знать, чего от них ожидать.

Фишер задумчиво сдвинула брови.

— Отряд состоит из трех человек: колдуна, ворожеи и воина. В зависимости от обстоятельств число членов Отряда может увеличиваться, но ядро всегда неизменно. Видимо, Совет нашел оптимальный вариант и успокоился — больше этой проблемой не занимается. Мы направляемся в группу, которая работает вместе четыре года. Они на хорошем счету.

Колдуна зовут Могила. Веселенькое имечко, правда? Он немного старше нас, спокойный, рассудительный, сильный как черт, владеет магией и такой обходительный, что частенько производит обманчивое впечатление. Он гордится тем, что никогда в жизни не повысил голос. Голубь может испражняться ему на голову, а он даже платка не попросит. К сорока годам наверняка заработает себе язву.

Ворожею зовут Рауэн. Она молода, довольно симпатичная, но у нее не все дома. Помешана на знаках, предзнаменованиях, лечении травами. Дала мне настой от простуды, в результате насморк долго не прекращался. Обладает даром ясновидения, разбирается в магии, но в основном зарабатывает себе на жизнь, проникая в мысли разнообразных Существ. Говорят, у нее это неплохо получается. Возможно, потому, что она сама такая же ненормальная, как они.

Воина зовут Чарльз Бакен. Ты, наверное, слышал о нем. Отчаянный бабник, дуэлянт и интриган, каких еще свет не видывал. Ему за сорок, он красив, смел, галантен, а в скромности не уступит павлину. Всю жизнь попадает в переделки и выходит сухим из воды с одинаковой легкостью при помощи красноречия или кулаков. Но один раз все-таки споткнулся: оказался в постели новой любовницы Короля именно в ту ночь, когда Король решил посетить ее.

Судя по всему, ему предоставили выбирать: или служить в Отряде, или отправляться в пожизненное заключение. Так ли он попал в Отряд на Улицу Богов или все это сплетни, никому не известно, но он прижился там.

— Вот, значит, с кем придется работать, — вздохнул Хок. — Чудесно. Я просто в восторге. Уже сейчас меня воротит от такого задания. А я-то мечтал расследовать убийство колдуна. Всегда нам везет: как только появляется особенно опасная и неприятная работа, первыми вспоминают нас с тобой.

— Потому что мы лучше всех, — сказала Фишер. — И еще, к нашему несчастью, слишком честные. Держу пари: мы приблизились к чему-то весьма щекотливому и кто-то хочет убрать нас хотя бы на некоторое время с дороги.

— Не исключено, что этот тип может быть среди начальства Стражи.

— Конечно. В Хейвене все возможно.

Наконец они дошли до Улицы Богов и тут заметили, что вокруг лето в разгаре.

Снег и слякоть исчезли у самого начала улицы, воздух стал сухим и теплым. Яркое полуденное солнце сияло у них над головой в чистом голубом небе. Хок и Фишер переглянулись, не сказав ни слова. Улица Богов жила по своим собственным законам.

Хок и Фишер пошли вдоль улицы, внимательно глядя перед собой. Они бывали здесь и раньше в связи со своим последним делом, оба хорошо представляли, как легко тут заблудиться. Толпы священнослужителей и верующих сновали туда и сюда по неведомым делам, в воздухе висел шум голосов уличных проповедников, обращающих свое Слово ко всем желающим их слушать. На мгновение чья-то гигантская тень погрузила Улицу в полную тьму, словно над головой проплыло нечто невообразимо огромное, но Хок не поднял глаз. Пусть там будет что угодно, он не хотел этого знать. Тень исчезла, вновь вернулось яркое солнце. Хоку стало жарко. Пот лил с него градом.

На одном углу сидело на корточках создание, похожее на жабу, но распевавшее вполне человеческим нежным девичьим голоском. Миска для подаяний перед Существом до краев была заполнена сырыми кусочками мяса. Что-то длинное и тонкое взбиралось с помощью многочисленных ног на стену здания, прижимая к себе дохлую кошку. Маленький ребенок с глазами старичка, гнусно хихикая, прокалывал себе руки стальными иголками. Уличный проповедник парил в воздухе на высоте трех—четырех футов от земли, запрокинув голову, с выражением экстаза на лице. Одни лишь туристы обращали на него свой взор. Однако привлекали внимание на Улице Богов не только фокусы.

Штаб-квартира Отряда Улицы Богов располагалась в приземистом двухэтажном домике в одном из тихих закоулков. Хок два раза постучал в неприметную дверь; им с Фишер пришлось набраться терпения и подождать, на всякий случай не прекращая наблюдать за обстановкой. Узкая улочка казалась тихой и спокойной, но Хок знал, что тишина здесь может оказаться обманчивой. Наконец низенький лысый человек лет тридцати, одетый в черную накидку колдуна, отворил дверь. При виде двух капитанов он расплылся в широкой улыбке, словно добродушный дядюшка, и Хок не сразу понял, что этот симпатичный малый и есть колдун Могила.

— Капитан Фишер, душечка. Как я рад снова видеть вас. А вы, наверное, капитан Хок. Очень приятно. Прошу вас, входите. Мы вас ждем.

Он провел двух Стражей по короткому коридору в небольшую уютную гостиную. Пока они устраивались в креслах, хозяин суетился вокруг гостей, рассыпая им комплименты. Хок воспринимал все похвалы с известной долей скептицизма. Могиле, видимо, нравилось разыгрывать из себя светского человека, но первоклассными колдунами становились не с помощью добрых словоизлияний и обаятельных манер — на то требовались годы самоотверженного труда и привычка к жестким волевым решениям. Хок вежливо улыбался шуточкам Могилы, а сам мысленно настраивал себя не слишком доверять словоблудию: Хок не верил людям, которые чересчур часто улыбаются. Наконец Могила извлек изящный хрустальный графин и наполнил хересом три бокала. Хок взял свой бокал и нехотя отпил. Ему никогда не нравились сладкие напитки, но Фишер их любила. Могила на секунду умолк, смакуя херес, а Хок воспользовался паузой, чтобы самому произнести несколько слов.

— Простите меня, сэр, но, может быть, вы сообщите цель нашего визита сюда. Обычно, когда Отряд с Улицы Богов нуждается в помощи, вызывают специальную группу волшебной тактики. Какой вам прок от пары рядовых Стражей?

Могила прикусил губу, отчего лицо его сразу приобрело хитроватый вид.

— Если не возражаете, капитан Хок, давайте дождемся моих товарищей. Они скоро придут. Ситуация… достаточно сложная.

Внезапно дверь широко распахнулась. Удивленные Хок и Фишер обернулись и увидели на пороге дородную молодую женщину. Какое-то время она, высоко подняв голову и упершись руками в бедра, сверлила взглядом Хока и Фишер. Маленького роста, едва пяти футов, она казалась толще, чем была на самом деле. Круглое, правильной формы лицо портил злобный взгляд. Темные, коротко стриженные волосы облегали голову наподобие шлема, густые брови усиливали впечатление свирепости. Ее темная бесформенная накидка больше подошла бы женщине постарше. Видимо, ей хотелось выглядеть солиднее.

— Что им здесь надо? — рявкнула она, направляя свой огненный взор на колдуна Могилу. — Разве я не говорила тебе, что не желаю их видеть?

— Их прислал Совет, — спокойно ответил Могила. Очевидно, ее слова на него не действовали. — Там считают, что нам нужна помощь.

Женщина громко фыркнула.

— Мы и с нашим-то опытом не в силах разобраться в происходящем, чем же нам поможет парочка бандитов из Стражи?

— Прекрати, Рауэн, — резко сказал Могила, и этого оказалось достаточно, чтобы ворожея притихла.

Хок внимательно рассматривал Могилу, держа свой бокал с хересом. Вполне возможно, что колдун далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Хок уже приготовился сделать еще один глоток, но тут дверь снова открылась, и в комнату вошел, расправив плечи и высоко держа голову, высокий мускулистый человек, в котором Хок сразу же узнал злополучного Чарльза Бакена.

Он отличался суровой, специфической красотой, светлые, коротко постриженные кудри, ледяные голубые глаза, резко очерченные мускулы на руках и груди. Благодаря своей отличной физической форме он выглядел лет на десять моложе своих сорока. Молодила Бакена и одежда: облегающие штаны и из толстой ткани куртка без рукавов с высоким воротником до подбородка. По правде говоря, будь штаны хоть на сантиметр уже, его можно было бы арестовать за непристойный вид. Одежду Бакен носил очень яркую, но не кричащей расцветки — грань настолько тонкая, что, видимо, на это и рассчитан эффект. Хок заметил — куртка в плечах широкая и не стесняет движений: при всем желании выглядеть супермодным Чарльз Бакен не забывал о практической стороне дела.

Хок бросил быстрый взгляд на Фишер — хотел узнать ее реакцию на вошедшего и с заметной тревогой обнаружил, что она приветливо улыбается Бакену. Хок начал хмурить брови, а Бакен уже подошел к нему и непринужденно поприветствовал, похлопав довольно тяжелой рукой по плечу. Хок невольно поморщился. Бакен снова обратил свой взор на Фишер. Она протянула ему руку, которую он поднес к губам и в изящном поклоне поцеловал, глядя ей в глаза. Хок еще больше насупился. Обычно Фишер не позволяла целовать свою руку. Бакен нехотя отпустил руку и выпрямился в полный рост, чуть распрямив плечи, демонстрируя широкую грудь и плоский живот.

— Значит, передо мной знаменитая пара Хок и Фишер. Я много слышал о вас, и только хорошее. Рад, что мы будем работать вместе. Уверен, работать с вами интересно. Правда, боюсь, вам здесь особенно и делать будет нечего. Скоро мы, как всегда, раскроем это дельце, я не сомневаюсь. Конечно, мы подыщем, чем вам заняться, пока вы будете у нас.

Его низкий голос звучал повелительно.

«Все ясно, — угрюмо размышлял Хок. — Держу пари, он курит трубку, колет орехи голыми руками. Неотразим для женщин, бесспорный лидер среди мужчин. Еще немного, и я возненавижу этого парня».

— И то правда, — сказал Могила. — Если не возражаешь, Чарльз, я бы хотел объяснить нашим новым друзьям, почему они здесь.

— Конечно, — согласился Бакен. — Не обращайте на меня внимания. Говори.

Бакен прислонился к дверному косяку, вынул из кармана трубку и принялся прочищать ее, тихонько насвистывая какую-то мелодию себе под нос. Все замолчали и обратили взоры на Могилу. Тот чуть нахмурился, словно не знал, с чего начать.

— Капитан Хок, капитан Фишер, мы оказались в весьма необычной ситуации. Мои коллеги по Отряду и я в свое время занимались разными странными случаями, но, должен признаться, никогда не встречали ничего подобного. Короче говоря, кто-то начал охоту на Богов Хейвена.

Хок и Фишер переглянулись.

— Продолжайте, — попросил Хок.

— Мы уже потеряли трех Богов, — нахмурился Могила. — Погибли Наводящий Ужас, Разлученный со Временем и Кармадинский Ловчий. Мы не в курсе, как их убили и почему, но все трое погибли. Если мы в ближайшее время не представим объяснений, среди Богов начнется паника и Улица превратится в поле боя. Боги помнят старую вражду. Им немного надо — и они вцепятся друг другу в глотки.

— Я и не подозревала, что Боги смертны, — заметила Фишер.

— Называйте их просто Существами, так вам понятней, — сказала ворожея Рауэн — Я немного расскажу о нашей работе, как функционирует Улица Богов. Здесь представлены всевозможные религии — и старые, и новые, молодые, и просто модные. Группы собираются вокруг сверхъестественных Существ, которые вербуют последователей, демонстрируя им свое могущество и обещая власть над миром. Каждый хочет оказаться на стороне победителя, иметь всесильного покровителя, рассчитывая на его помощь. Затем здесь есть проповедники, обычно люди, учение которых зиждется на веровании. Их церкви весьма долговечны. Идеи всегда гораздо сильнее и выносливее, чем какое—либо сверхъестественное Существо, озабоченное проблемой собственного «я».

Мы стараемся поддерживать здесь мир, хотя религии меняются: приходят одни, уступая место другим. Некоторые религии основываются на весьма странных догматах, другие просто на красивых словах, иные вообще недоступны рациональному объяснению. Люди, испытывая страх или отчаяние, готовы поверить в самые невообразимые вещи. Мы ни на чьей стороне. Мы держим под контролем Улицу, стремясь сохранить равновесие сторон, следим, чтобы не начались волнения.

— Как же вы этого достигаете? — спросил Хок.

Колдун Могила улыбнулся.

— Уговариваем, гасим конфликты, много импровизируем. Если чувствуем, что не справляемся, вызываем специальную группу волшебной тактики. Когда они не в состоянии нам помочь, обращаемся к Камню Экзорциста. Таково наше последнее средство: по существу, более мощная разновидность камня-нейтрализатора. Камень Экзорциста изгоняет всю магию в округе, причем любой силы. Иногда даже запрещает Богу находиться в его нынешнем состоянии.

— Запрещает? — удивилась Фишер. — Вы хотите сказать — уничтожает?

Колдун пожал плечами.

— Этого никто не знает. Боги исчезают и не возвращаются. Мы довольны. Мы пользуемся Камнем очень редко, когда возникает опасность для всего города. Если Существа решат, будто мы представляем для них угрозу, они объединятся и уничтожат нас. Тогда Камень не поможет.

— А что произойдет, если кто-то из них завладеет Камнем Экзорциста? — спросил Хок.

— Это исключено, — бесстрастно ответила Рауэн. — Есть только один такой Камень, никто не знает, сколько ему лет, кто его создал. Если бы где-то нашелся второй, подобный ему, мы бы узнали. Каждый волшебник в радиусе тысячи миль знал бы о находке: энергия, заложенная в Камне, функционировала бы в их мозгу как маяк. Никто, кроме нас троих, не имеет доступа к Камню Экзорциста. Когда мы вступили в Отряд, Совет наложил на нас заклятье, и теперь мы не можем пользоваться Камнем Экзорциста для внеслужебных целей.

— И тем не менее Боги погибают, — уточнил Бакен, — их тела разрушены, их духовная сила рассеяна. Мы пытались проводить расследование, но безуспешно, и не пришли ни к какому выводу. Даже не знаем, что искать. А последователи Богов пребывают в шоке, они потрясены и не способны действовать, а лишь садятся в круг и молятся за возвращение своих Богов. Наступит день, они поймут — их Боги не вернутся, вот тогда они наверняка разозлятся, бросятся искать козлов отпущения.

— В довершение всего, — подытожил Могила, — начинают роптать и другие Существа. Три необъяснимые смерти — и они почувствовали себя уязвимыми, им стало страшно. Пройдет немного времени, и они возьмут расследование в свои руки. Нам грозит война между Богами, обитающими на этой улице. Думаю, Хейвен не переживет подобную войну. Уверен даже — все Нижние Королевства не переживут ее.

— Вот тогда мы попросили Совет о помощи, — сказал Бакен, — и они прислали вас.

— Пресловутых Хока и Фишер, — съязвила Фишер. — Парочка головорезов в форме. Мне известно, какая идет о нас слава. Самые свирепые Стражи в Хейвене — бесчувственное карающее оружие.

— Вам следует побывать на Северной окраине, — добавил Хок, — тогда бы, наверное, ваши глаза приоткрылись. Жители Северной окраины не склонны к словесным спорам и к дипломатии. Они скорее отравят ваше вино или сунут кинжал вам под ребра. Причем одно не исключает другого. У нас ведь больше всего убийств, процветает бандитизм и вообще первое место по числу преступлений во всем Хейвене. Мы жестоки в силу необходимости, нам нужны результаты расследований. Вот что волнует Совет.

— Не спорю, это так, — резко сказал Могила, — но считаю своим долгом предупредить вас: я не потерплю здесь тактику сильной руки. Вас просто убьют, вас и того, кто на свое несчастье окажется в этот момент рядом с вами. Я настаиваю на одном: пока вы являетесь частью Отряда, вы подчиняетесь только моим приказам. Понятно?

— Понятно, — буркнула Фишер.

— Ясно, — кивнул Хок.

Могила подозрительно посмотрел на них. Он ожидал, что они начнут возражать, а они сдались легко, это и насторожило его. На них не похоже. Он поджал губы и решил пока не вмешиваться, оставить все как есть.

— Нам нужно еще кое-что обсудить, — медленно проговорил он, — какую религию исповедуете вы сами? Во что верите?

— В смерть и налоги, — не замедлила с ответом Фишер, — об остальном легко договориться.

— Мы с Изабель воспитывались как христиане, — быстро среагировал Хок, стараясь опередить Могилу, расплывающегося в широкой ухмылке. — Я видел в жизни довольно много темных деяний, но все еще верю в светлое и радостное.

— Христианство, — задумчиво промолвил Могила. — Древняя религия. Насколько я понял, вы родом из Северных стран? Да, так я и думал. Боюсь, ваша религия не слишком популярна в Нижних Королевствах, хотя, конечно, многое из ее терминологии осталось в языке. Нам стоит собраться и подробно обсудить эту тему.

— Христиане, — презрительно ухмыльнулась Рауэн. — Вы верите в любовь, мир, если ударят по одной щеке, подставите другую щеку?

— Мы не настолько ортодоксальны, — ответил Хок.

— Не забывайте: мы терпим вас из милости, — фыркнула Рауэн высокомерно. — Из всех Стражей нам прислали парочку христиан.

— Видимо, вам в Совете кто-то симпатизирует, — усмехнулся Бакен.

— Не видимо, а точно, и я даже знаю кто. Это советник Адамант, — сказал Могила. — Наверное, вы заслужили его доверие, когда работали телохранителями во время избирательной кампании. Однако почему он решил, что вы годитесь для работы на Улице Богов? Это выше моего понимания.

— Мы сразились с одним из Богов, защищая советника, — спокойно ответил Хок. — С мерзостным Повелителем Бездны, и помогли прикончить его.

В комнате внезапно наступила тишина. Трое бойцов Отряда Улицы Богов посмотрели на Хока и Фишер почти с уважением.

— Так это были вы? — спросил Бакен.

— Не мы одни, — пояснил Хок.э

Рот Фишер скривился в улыбке.

— Я не верю, — прямо заявила Рауэн.

Хок безмятежно посмотрел на нее.

— Это твоя проблема, девочка, — Он отвернулся и посмотрел на Могилу и Бакена. — Мы с Фишер не новички на Улице Богов. Нам и раньше приходилось захаживать сюда. Нам, может, и не хватает опыта в обращении с Существами, зато мы в силах выследить убийцу. Такова наша работа. И мы делаем ее хорошо.

Рауэн попыталась что-то съязвить, но вдруг осеклась, посмотрев на Могилу.

— На Улице собираются люди. Они сердиты, чем-то взволнованы. Мне это не нравится, Могила.

Колдун медленно кивнул.

— Я тоже вижу их, Рауэн. Две большие группы, они приближаются друг к другу. Проклятье. Опять начнутся беспорядки. Чарльз, Рауэн, приготовьтесь на выход. Хок и Фишер, следуйте за мной. Сейчас вы сами увидите, что происходит, когда на Улице Богов нарушается обычный порядок. Вам наш опыт покажется интересным. Если останетесь в живых…

На самой Улице Богов атмосфера совершенно изменилась. В воздухе чувствовалось неуловимое напряжение, тесно стоящие здания казались мрачными и зловещими. Хок и Фишер спешили за Отрядом, обнажив оружие и приготовившись к бою. Отряд возглавлял Могила, который уверенно шагал впереди; накидка колдуна развевалась вокруг его плотной фигуры. Улыбка спокойная, походка раскованная, свободная.

Рядом с ним широко шагала, стараясь не отстать, Рауэн. Она несла на плече туго набитую сумку, а ее лицо приобрело свойственное ей упрямое и решительное выражение. Вне уютного кабинета Могилы она казалась более сильной, более сосредоточенной и целеустремленной. За ними следовал Чарльз Бакен. Его костюм дополняли блестящая кольчуга и длинный меч, висевший на левом бедре. Он держался молодцом, спокойно и уверенно. Лицо напоминало улыбающуюся маску, но глаза оставались холодными.

Пока они спешно шли по Улице Богов, Хок внимательно изучал Отряд. Несмотря на их хваленый профессионализм, все трое были напряжены, Хок ощущал это почти физически. Его удивляло, почему он сам не испытывал никакого беспокойства. Ведь участок курировал Отряд; члены Отряда чего-то опасались, значит, на то имелись причины. На Улице заметны явные признаки волнения: встречается меньше пешеходов, все спешат куда-то с опущенными головами, уставившись в землю. Уличные проповедники вопили о предстоящей всеобщей гибели и разрушениях. Размалеванный паяц с лезвиями бритвы, торчащими из окровавленных глазниц, пел грустную песню об утраченной любви. Две тени невидимых Существ дрались между собой с остервенением взбесившихся животных. Угловатое высокое здание вдруг начало таять, оседать, словно растопленный воск. С грохотом рушились водосточные трубы.

Хок прибавил шагу и поравнялся с колдуном Могилой.

— Простите, сэр, но если нам с Фишер предстоит опасная работа, то, как мне кажется, мы вправе знать, в чем она заключается.

— Да, конечно, — ответил Могила. — Вы должны извинить нас, капитан, мы не привыкли обращаться за помощью к посторонним, а Рауэн и я обладаем даром ясновидения, то есть видим и чувствуем на расстоянии. Есть подозрение, что давнее соперничество между приверженцами двух религий вылилось в открытое столкновение. Суть вот в чем: если немедленно не положить конец данному инциденту, столкновение перерастет в массовые беспорядки и спровоцирует Существа вмешаться — произойдет конфликт. Как правило, события здесь развиваются неторопливо, но сейчас, когда три божества мертвы, а преступник все еще не обнаружен, нервы жителей Улицы могут сдать.

— Минуточку, — прервал Хок, — если все настолько серьезно, почему бы не вызвать специальную группу?

— Это лишнее, — возразил Могила. — Мы имеем дело с обыкновенной потасовкой и справимся своими силами.

— Посмотрим, за кем останется последнее слово, — пробормотала Фишер ему в спину.

Хок тяжелым взглядом посмотрел на Могилу, но тот, видимо, не шутил.

— Ну ладно, — сказал Хок. — Просветите меня хоть чуточку. Вы упомянули две религии. Что это за религии?

— Их основатели — Существа низшей категории, — ответил Могила. — Ни одно из них не может похвастать ни могуществом, ни высоким положением, но оба имеют давних приверженцев. Сумеречный Пожиратель исповедует культ нигилизма. Все прогнило, все отвратительно, мир идет к катастрофе, только истинно верующие будут спасены и переместятся в лучший мир. У меня нет доказательств, но я убежден: Пожиратель просто страдает от обыкновенного маниакально-депрессивного психоза.

Второе Существо именуется Хризалида. Это огромный кокон длиной примерно в двадцать футов. Говорят, что оно иногда творит чудеса, но я ни разу чуда не видывал. Приверженцы Хризалиды верят, будто в один прекрасный день кокон раскроется и оттуда во всем блеске славы выйдет Бог, который очистит мир от скверны независимо от того, хочет мир этого или нет. Наблюдение за коконом ведется вот уже более четырехсот лет, но пока с ним ничего существенного не происходит.

И что интересно: каждое религиозное учение обещает последователям других религий возмездие. У каждого Бога должен быть свой дьявол, хотя я не понимаю, зачем ему он. Наверное, неплохой бизнес. Во всяком случае, обычно обе соперничающие группировки верующих довольствуются пламенными проповедями, завуалированными оскорблениями, произносимыми на Улице, и случайными потасовками после закрытия кабачков. Но в нынешней ситуации нельзя рассчитывать на привычное развитие событий. Улица Богов сейчас подобна лесу в период засухи. Достаточно одной искры, и все заполыхает.

Хок кивнул.

— Возможно, они прослышали, что к ним направляемся мы с Фишер, и теперь готовятся к встрече.

Рауэн пробормотала что-то неразборчивое. Но несомненно, нелестное.

Потасовку они услышали раньше, чем увидели. Над их головами прокатился рев множества голосов сборища людей, готовых вот-вот превратиться в неуправляемую толпу. Хок замедлил шаг, стараясь идти рядом с Фишер. Если им предстоит драться, ему хотелось бы иметь у себя за спиной человека, которому он может доверять. Рев толпы становился все громче и свирепей по мере приближения Отряда к тому месту, где Улица делала резкий поворот. Согласно официальным картам, Улица Богов — прямая как стрела, но Улица изгибалась и жила по законам колдовства и магии. Они завернули за угол, и перед ними предстала картина уличной схватки.

Сотни мужчин и женщин бестолково слонялись по Улице. Сжатые в злых ухмылках губы, пылающие яростью глаза. Люди визжали, орали, потрясали кулаками, дико озирались по сторонам. Некоторые держали в руках палки, дубины или стальные цепи. На мостовой виднелись пятна крови, несколько человек неподвижно лежали на земле; их топтали ногами, даже не замечая. Воздух отяжелел от духа насилия.

Подойдя поближе к толпе, Хок остановился и внимательно осмотрелся, оценивая обстановку, — хуже некуда. Улица в этом месте узкая и длинная, боковые выходы немногочисленны. Даже если удастся рассеять толпу, разделив ее на небольшие, более управляемые группы, то и тогда ему не удастся помешать образовавшимся группам соединиться вновь. Людей необходимо куда-то направить.

Хоку также не нравилась и толпа людей, не принимавших участия в драке, а только наблюдавших за ней. Очевидно, это приверженцы иных религий, с радостью смотревшие на потасовку своих соперников. Даже уличные проповедники перестали вещать Слово, а заключали пари среди зрителей.

Могила стоял недалеко от толпы и, задумчиво поджав губы, внимательно изучал ее. Рауэн присела на корточки рядом с ним и стала рыться в своей сумке. Хок наклонился, пытаясь посмотреть, что у нее там, но быстро выпрямился, когда она метнула на него злобный взгляд. Тут же, сложив руки на груди, затянутой в кольчугу, и высокомерно взирая на толпу, стоял Бакен. Казалось, он только ждал команды, готовый броситься в самую гущу и сталкивать дерущихся лбами, пока те не опомнятся. Хок взглянул на Фишер и успокоился, поняв, что зрелище ее не слишком волнует. Она перехватила его взгляд, все поняла и широко улыбнулась. Хок отвернулся, сделав вид, будто ничего не заметил. Он покачивал в руке топор, словно взвешивая его. Настроение толпы ухудшилось. Хок не хотел вмешиваться в действия Отряда, но прекрасно понимал: если не принять экстренных мер, то в скором времени мостовая покроется кровью и растерзанными телами, начнутся беспорядки, для усмирения которых потребуется целая армия.

Рауэн вынула из сумки две тоненьких медных проволочки и воткнула их в мостовую. Они легко вошли туда, словно это не булыжники, а жидкая грязь. Затем она голубым мелком очертила защитную линию вокруг себя и Могилы. Хоку не понравилось, что она лишила защиты Фишер, Бакена и его самого. Но, вероятно, Рауэн и Могила знают, что делают. Ворожея и колдун увлеклись обсуждением каких-то технических деталей. Хок незаметно подошел к Бакену, который все так же молча изучал толпу.

— Кто берет верх, сэр Бакен?

— Трудно сказать. Это не сражение, а просто куча мала. Никакой взаимопомощи: всяк за себя, один дьявол за всех.

— Как вы отличаете одну группировку от другой?

— Те, кто в синих накидках, — последователи Хризалиды, в серых — Пожирателя.

— Необходимо их разъединить? — спросила Фишер, подойдя к ним. — Я не могу вот так просто стоять и смотреть, это вредит моей репутации.

— Не стоит высовываться раньше времени, — пояснил Бакен — Пусть лучше они сначала изольют свою злость друг на друга.

— Вы хотите сказать, наша роль — лишь стоять и смотреть, как погибают люди? — На лице Фишер заиграла презрительная усмешка.

— Так надо, — объяснил Бакен. Он взглянул на нее и слегка улыбнулся. — Вы новички на Улице, дорогуша. Мы знаем, что делаем. — Он поймал на себе горящий взгляд Фишер, и ему стало немного неловко. — Наверное, у вас имеется план получше?

— Драки есть драки, — отрезала Фишер — В свое время нам с Хоком приходилось не раз иметь с ними дело. Видимо, на своей территории вы мастера, сэр Бакен, но и мы на своем участке не любители.

— Что ж, если мы своими методами не справимся с дракой, у вас есть шанс показать, на что вы способны, — с холодной сдержанностью отпарировал Бакен.

Могила и Рауэн вдруг встали рядом и подняли руки высоко вверх, призывая всех к вниманию. Ворожея завела жутковатую атональную мелодию, которая как нож врезалась в гам побоища. Драка прекратилась, люди перестали орать, а раскачивались на дрожащих ногах и сжимали руками головы. Могила произнес Слово Власти, и толпа внезапно разделилась надвое, будто невидимая сила разъединила серых от синих; обе половины встали на противоположных сторонах Улицы. Хок переминался с ноги на ногу и тряс головой, чтобы прояснить мысли. Голос ворожеи коснулся его еле-еле, вскользь, но он мог теперь оценить, каково же несчастным, испытавшим его воздействие в полную меру.