— У тебя очень узкий кругозор, Джон, — не согласился Коллекционер, печально покачивая головой. — Тебя окружают сокровища, но ты их не видишь. Оглянись-ка по сторонам. Здесь столько не известных науке видов! Уникальнейшие мутации насекомых, таких больше нигде не встретишь. Я знаю людей, которые занимаются насекомыми, так они будут кровью писать, когда узнают, что я для них раздобыл. Я прихвачу с собой несколько образчиков и продам по неслыханным ценам. Путешествие во времени нынче стоит дорого.

— Кстати, насчёт таких путешествий, — тут же уцепилась Джоанна. — У вас есть машина времени?

— Ну зачем же так примитивно, — усмехнулся Коллекционер. — У меня, конечно, есть небольшая коллекция машин в стиле рококо, но… Нет, к путешествиям у меня особый дар. Здесь у многих есть дар. Наш милый Джон находит вещи. Эдди убивает бритвой, которую невозможно увидеть… а я перемещаюсь во времени. Именно так я добыл кое-какие прелестные вещички. Спешу ответить на ваш следующий вопрос. Нет, я не беру пассажиров. Как ты сюда попал, Джон?

— Через провал во времени, — признался я. — Я как раз шёл к его границе, когда появились насекомые. А ты сейчас из какого времени?

— Ты ведь не так давно покинул Тёмную Сторону, — напомнил Коллекционер. — Покинул в спешке, божась, что никогда больше не вернёшься. Следует ли понимать так, что ты всё-таки вернулся?

— Через пять лет после своего ухода, — не стал отпираться я. — Да, вернулся, но моё отношение к Тёмной Стороне не улучшилось.

— Не скажу, что это меня удивляет. — Коллекционер ухмыльнулся каким-то своим мыслям. — Ах, сколько же здесь красоток, даже не знаю, с какой начать! Жду не дождусь, когда притащу их на свой склад и приколю булавками к стенду!

Джоанна фыркнула:

— Надеюсь, вы захватили достаточно большую морилку.

Насекомые так и кишели вокруг, их усики двигались подозрительно быстро. Я решил перейти к делу.

— Послушай, Коллекционер, Эдди утверждает, что с тех пор, как я покинул Тёмную Сторону, прошло всего восемьдесят два года, но город выглядит куда старше. Не знаешь почему?

Коллекционер развёл руками.

— Будущее поливариантно, и вариантов этих столько же, сколько временных линий. Это всего лишь одна из возможностей. Чтобы успокоить тебя, скажу: подобное будущее вовсе не неизбежно.

— Но ты прекрасно с ним знаком, раз пришёл сюда, — настаивал я. — И про насекомых ты знал. Расскажи мне, в чём дело, Коллекционер, а то я могу рассердиться.

Тот продолжал улыбаться фальшивой самодовольной улыбкой.

— Я бы на твоём месте оставил угрозы, Джон. Ты даже не представляешь всей опасности своего положения. Ты прав, я изучил этих насекомых с безопасного расстояния. Я знаю, почему они так интересуются людьми. Я даже знаю, почему они не убили тебя сразу. Боюсь, причина тебе не понравится, но что возьмёшь с насекомых! Такой примитивный мозг — ни страха, ни угрызений совести, ни каких-либо других чувств. Их заботит исключительно выживание. Я восхищаюсь их беспощадностью, простотой и непреклонностью.

— У тебя всегда были странные вкусы, — заметил я. — Переходи к делу.

Мне показалось, что насекомые потихоньку приближаются.

— Ты никогда не умел учиться, — разглагольствовал Коллекционер. — Насекомые откладывают свои яйца в живые тела. Причём предпочитают тела не насекомых. Яйца растут и развиваются внутри этих тел, превращаются в личинок и прогрызают себе путь на свободу. Носителю, конечно, неприятно, но… Насекомые не знают совести и сострадания. Однако в этом будущем остались только шестиногие твари. Поэтому им ничего другого не оставалось, кроме как откладывать яйца в беднягу, который стоит с тобой рядом. Уже восемьдесят два года в бессмертном теле Эдди Бритвы выводятся всё новые и новые поколения насекомых. Внутрь откладываются яйца, личинки прогрызают себе путь наружу. Весьма неприятно для Эдди, его съедают заживо снова и снова, хотя… он мне никогда не нравился.

Я не смотрел на Эдди. Ему ни к чему было видеть тот ужас, который я испытывал сейчас. Тем более если все это и впрямь случилось по моей вине. Теперь я понял, почему насекомые поместили его в кокон. Они не хотели, чтобы Эдди покончил с собой.

В этот миг я чувствовал такую ярость, что, будь я побольше ростом, передавил бы всех шестиногих!

— Ну а теперь здесь появились ещё ты и твоя дама, — продолжал объяснять Коллекционер. — Вы — новые тела для продолжения рода. Вы не продержитесь так долго, как продержался Эдди, но уверен, насекомые постараются использовать вас на полную катушку, пока вы живы. Я мог бы помочь вам бежать, но, если честно, ты тоже никогда мне не нравился, Джон.

Эдди Бритва вдруг закричал, его спина выгнулась, все тело забилось в судорогах. Я схватил его за плечи, но конвульсии были такими сильными, что удержать его я не смог. Он повалился на землю и стиснул зубы, чтобы снова не закричать, но из глаз его невольно полились слёзы. Я опустился на колени рядом. Теперь я знал, что происходит, и даже не шелохнулся, когда сотни маленьких насекомых размером с большой палец начали выползать из бьющегося тела. У чёрных мягких хлюпающих существ были острые, как бритва, зубы, они деловито прогрызали себе путь наружу, выползая даже из глаз. Пальто впитывало кровь.

Джоанна рухнула на одно колено — её стошнило, но она всё равно не выпустила зажигалку.

Я хватал личинок обеими руками и давил; их внутренности текли по моим рукам, но тварей было слишком много.

— Что я могу сделать? — в отчаянии спросил я Эдди, но он меня не слышал.

— Ты можешь сделать только одно, — рассудил Коллекционер. — Убей его. Избавь от вечных мук, если, конечно, сумеешь. Всё-таки это не кто иной, как Эдди Бритва, и он не может умереть. Посмотри на него внимательно, Джон. Едва кончится бензин в зажигалке, они набросятся на вас, и с вами будет происходить то же самое, пока вы живы…

Я не стал отвечать на эти злорадные реплики, а сконцентрировал свой дар. Если существует хоть что-то, способное убить Эдди Бритву и принести ему покой, я это найду. Ответ пришёл быстро. Единственное, что может убить Эдди, — его собственная бритва. Но это оружие никто никогда не видел. Я знал, что Эдди вряд ли прячет его в кармане, иначе он давно бы уже воспользовался им сам. Насекомые тоже не могли уничтожить этот предмет. Эдди и бритва связаны вечным соглашением, которое может разорвать только Господь. Я искал изо всех сил — и наконец всё же нашёл оружие там, куда его сунули насекомые, чтобы Эдди не смог его достать. Они запрятали бритву глубоко в его теле, во внутренностях.

Я действовал чисто инстинктивно, моё сознание в этом не участвовало. Я просунул руку в одну из ран, проделанных личинками, расширил её и засунул руку поглубже, не обращая внимания на крики несчастного. Я навалился на бьющегося Эдди, прижимая его к земле.

Джоанну по-прежнему рвало, но она не могла отвести от нас глаз. Моя рука была в крови по локоть, когда я наконец нащупал перламутровую рукоятку старомодной опасной бритвы. Эдди вопил как безумный, пока я вытаскивал её. Кровь лилась и с моей руки, и с добычи, Эдди дрожал, но перестал кричать, теперь он только негромко стонал. Когда я раскрыл бритву и приставил к его горлу, в глазах его я увидел благодарность.

— Прощай, Эдди, — шепнул я. — Мне очень жаль. Поверь, я не допущу, чтобы будущее стало таким.

— Как трогательно, — съязвил Коллекционер. — Но ты явно плохо подумал.

Не нужно было смотреть на него, чтобы понять, насколько он доволен собой.

— Если ты убьёшь их единственного носителя кладки, а сам со своей подружкой покинешь это время, ты обречёшь все виды насекомых на вымирание. Неужели ты и вправду готов стереть с лица земли последнюю сохранившуюся жизнь?

— Конечно, дьявол тебя побери!

Эдди Бритва даже не шелохнулся, когда я полоснул по его горлу бритвой, нажав так сильно, что лезвие задело шейные позвонки. Я просто должен был действовать наверняка. Кровь забила фонтаном, пропитывая его плащ и мой, смешиваясь с пылью, превращая её в красную грязь.

И когда мёртвый Эдди мирно вытянулся рядом со мной, я обнял его и заплакал. Несмотря на все несходство в характерах, он был моим другом. Едва жизнь покинула Эдди, бритва исчезла из моей руки. Тогда я опустил мёртвое тело и неловко поднялся на ноги.

Коллекционер глупо пялился на меня.

— Ненавижу ползучих гадов, — пояснил я.

Насекомые заверещали, пурпурную ночь наполнил почти человеческий вопль. Они не сразу поняли, что произошло, но теперь вопль все ширился и ширился, к нему присоединялись все новые особи, и вскоре весь город исходил единым криком.

Я улыбнулся зловещей улыбкой, заставив Коллекционера вздрогнуть. Насекомые в задних рядах начали напирать на передних, бурлящая масса подступила к освещённому кругу. Я только что расправился со всеми их будущими поколениями… если только они не смогут воспользоваться нашими с Джоанной телами.

Я ещё раз прикинул расстояние до границы. Пятнадцать минут, если мчаться бегом, а если мы побежим изо всех сил, возможно, и десять. Бензина в зажигалке должно хватить.

Коллекционер завопил: прямо у него под ногами появились дыры, и вылезавшие оттуда насекомые не боялись света. Наконец-то они добрались и до него. Нога Коллекционера провалилась в одну из дыр, он взвыл от ужаса и боли, когда невидимые под землёй челюсти вонзились в его плоть. Вокруг нас с Джоанной тоже появились отверстия, но я уже поднял её на ноги, и мы бросились бежать, оставив труп Эдди позади.

Его тело не нуждалось в нашей заботе, оно уже начало разлагаться — прошедшие годы брали своё.

Мы пронеслись мимо Коллекционера, который вопил и рылся в карманах, пытаясь что-то отыскать. Наконец вытащил блестящую коробочку и высыпал содержимое в дыру. Теперь вопли раздались из-под земли, и Коллекционеру удалось вытащить ногу. Нога была сильно искалечена, среди разорванных мышц белела кость. Коллекционер жалобно подвывал, разбрасывая вокруг содержимое коробочки, потому что рядом с ним появлялись все новые дыры. Окружавший его свет начал мигать — и, коротко выругавшись, как обиженный ребёнок, он исчез, совершив прыжок во времени. Свет погас, насекомые ринулись за мной и Джоанной.

Джоанна снова вполне владела собой, её лицо было мрачным и сосредоточенным, она держала зажигалку в вытянутой руке, как крест для отпугивания нежити. Мне показалось, что огонёк стал меньше, но я промолчал. Либо бензина хватит, либо не хватит.

Насекомые кишели повсюду, лезли друг другу на спины, горя желанием до нас добраться, но не могли заставить себя войти в круг жёлтого света. Я видел среди них экземпляры размером с собаку и даже со свинью — и ненавидел их всех.

Они расступались перед нами, когда мы с Джоанной бежали вперёд, и жвалы щёлкали у наших ног, как медвежьи капканы. Я снова посмотрел на зажигалку, и мне не понравилось то, что я увидел. До границы её не хватит, а как только она погаснет — нам конец.

Тогда я призвал на помощь свой дар ещё раз, чтобы найти энергетическую дорожку.

На Тёмной Стороне их полным-полно. У них даже есть названия, начиная от чисто научного «каналы энергии» до сугубо мистического «потоки радуги». Но эти замечательные дорожки, скрытые от обычных глаз, несли в себе как материальную субстанцию, так и нематериальную. Тем, у кого хватает смелости воспользоваться ими, доступно все. Так, по крайней мере, считается. И даже здесь, в этом опустошённом, покинутом людьми месте дорожки всё же остались. Я выбрал ту, что вела прямо к границе временного провала, и заставил её проявиться. Тотчас перед нами возникла яркая искрящаяся тропа, и насекомые отскочили в сторону, словно обжегшись.

Мы с Джоанной побежали по дорожке, держась за руки, помогая друг другу, из-под ног у нас вылетали искры.

Но я начал сдавать. Все эти магические трюки отняли у меня много сил, тем более что позади был длинный, утомительный день. Я слишком часто обращался к своим паранормальным способностям, слишком многого требовал от себя, а теперь наступала расплата.

В голове у меня стучало, я почти ничего не видел за пределами дорожки, кровь шла из обеих ноздрей и стекала по подбородку. Казалось, мои ноги так и норовят от меня отстать.

Теперь Джоанне приходилось почти тащить меня, но я продолжал двигаться, правда, на одной только силе воли. Граница приближалась слишком медленно. Так бывает во сне, когда бежишь изо всех сил и всё же никак не можешь приблизиться к месту, куда хочешь попасть. Джоанна принялась на меня кричать, а насекомые копошились повсюду — семенящий ковёр, сотканный из злобных намерений.

Я был на грани обморока, у меня всё болело, и неожиданно я споткнулся и упал. Я здорово приложился о дорожку, меня слегка ударило током, хотя вряд ли в тот момент меня мог поднять на ноги даже мощный разряд. Но где-то совсем рядом была магия…

Насекомые подобрались к границе света и смотрели на меня бессмысленными фасеточными глазами. Джоанна наклонилась надо мной, пытаясь поднять на ноги, но я был для неё слишком тяжёл. Я перевернулся на бок и посмотрел на неё.

— Выбирайся отсюда, — приказал я. — Я вёл тебя, сколько мог. Больше не могу. Граница прямо перед тобой. Я уже сделал проход, через который ты вернёшься на Тёмную Сторону. Иди, ищи свою дочь, Джоанна. И постарайся быть с ней добрее. В память обо мне.

Она выпустила моё запястье, моя рука безвольно упала на блестящую дорожку, и я, этого даже не почувствовал.

— Я тебя не оставлю, — заявила Джоанна. — Я не могу тебя бросить.

— Конечно, можешь. Если мы оба здесь умрём, кто спасёт твою дочь? Не волнуйся, я умру раньше, чем насекомые до меня доберутся. Я постараюсь. Возможно… если я погибну здесь и сейчас, ничего ужасного с Лондоном не случится. Время иногда вытворяет странные вещи. А теперь иди. Пожалуйста.

Она встала и посмотрела на меня сверху вниз. Её лицо вдруг застыло, стало безжизненным, как маска. Возможно, она снова закрылась в своей раковине. А может, просто раздумывала. Она повернулась в сторону невидимой границы, в существование которой могла поверить лишь с моих слов. Джоанна собиралась покинуть меня, оставить здесь умирать. Я чувствовал это. Часть меня винила её за это, другая часть — нетерпеливо подталкивала. Я всегда знал, что погибну на Тёмной Стороне, но мне претила мысль, что я утащу с собой кого-нибудь ещё.

Вдруг Джоанна повернулась ко мне, маска спала с её лица, она схватила меня за руку двумя руками.

— А ну, вставай! — приказала она. — Чёрт тебя побери, поднимайся на ноги, проклятый подонок! Мы не затем сюда пришли, чтобы ты так просто сдался! Я не уйду без тебя! Если ты не встанешь, ты убьёшь и меня тоже. Давай, шевелись, чтоб тебе провалиться!

— Ладно… — то ли вслух, то ли про себя пробормотал я. — Если ты так ставишь вопрос…

Незнамо как, с её помощью я сумел-таки встать, и мы побрели по мерцающей дорожке. Я всё время думал, что следующий шаг будет моим последним, что сил у меня уже совсем не осталось, но Джоанна не позволяла мне останавливаться. Где поддерживая, где почти волоком она заставляла меня двигаться, и при этом то ласково утешала, то осыпала бранью. Она дотащила меня до границы, а насекомые не переставали верещать, пока мы наконец не перевалились через открытый мною пролом и не оказались в своём времени.

Мы повалились на мокрую от дождя мостовую, пытаясь отдышаться. Вокруг шумел живой город, и это было просто потрясающе.

Яркие неоновые вывески, грохочущий транспорт и люди, всюду толпы людей. На небе снова светили мириады звёзд, красовалась огромная сияющая луна.

Хорошо снова оказаться дома.

Мы лежали на тротуаре, и прохожие обходили нас, не обращая внимания на нашу пропитанную кровью одежду. Тёмная Сторона — прекрасное место для тех, кто хочет, чтобы никто не лез в его дела.

Я смотрел на немигающий глаз луны и мысленно просил у неё прощения. Не каждому дано увидеть последствия своих поступков. Увидеть, каким станет мир, если ты его таким сделаешь. Я размышлял, стоит ли говорить Эдди Бритве о том, что я видел в возможном будущем. И решил, что не стоит. Это слишком ужасно, чтобы кому-то об этом рассказывать, даже Эдди — Злому божеству опасной бритвы. Не всякое будущее стоит увековечивать в камне, пора бы уже понять.

Я достаточно навидался в жизни и до этого приключения, но чувство вины не уходило, хотя я до сих пор не знал, в чём именно моя вина.

«Тебе не надо было отправляться на поиски матери», — сказал Эдди из будущего.

Я давно гадал, кем была моя мать, бросившая меня в младенчестве. Женщина, которая была не совсем человеком. Ночами, когда я не мог уснуть, я часто размышлял, не потому ли я помогаю людям находить потерянные вещи, что сам не могу найти то единственное, что имеет для меня значение. Что ж, теперь мне придётся размышлять о чем-нибудь другом.

Я посмотрел на Джоанну.

— Знаешь, мне показалось на миг, что ты меня там бросишь.

— На миг, — задумчиво ответила Джоанна. — Верно, был такой миг. Я сама себе удивилась. Ни когда не думала, что я на такое способна. — Она нахмурилась. — Оказывается, способна, раз какая-то часть меня не хотела тебе помогать. Не проси ничего объяснять, потому что я сама не понимаю. Словно в голове вертится какое-то слово, да никак его не ухватишь. К дьяволу, какая разница! Мы оба выбрались оттуда. Давай поднимайся, здесь мокро и холодно! И пойдём искать улицу Блейстон. Мы ведь собирались идти туда. Любопытно посмотреть, на что она похожа. Хорошо бы, чтобы она стоила этаких хлопот.

— Там мы найдём Кэти, — напомнил я.

— Найдём и вытащим из любой идиотской переделки, в которую её занесло на этот раз. Всё остальное подождёт. Верно?

— Верно, — согласился я, плохо понимая, о чём вообще идёт речь.

А когда понял, было уже слишком поздно.