Голос стал настойчивее, но я только рассмеялся в ответ. Теперь в нём слышался бесконечный, неутолимый голод.

Мои мечты — моя реальность. Я уцепился за них, как утопающий за соломинку, не собираясь отдавать. Именно они сделали меня личностью. Не отец, который не замечал меня, не мать, которая меня бросила. Не загадочное наследие, о котором я не просил, и даже не безликие орды, преследовавшие меня всю жизнь. Многие пытались переделать меня, но никому это не удалось. Я решил помогать людям, потому что мне самому никто не помогал в беде. Уже тогда я знал, что власти не станут меня спасать. Мой собственный отец был представителем властей, но они не смогли меня защитить, не смогли помочь и ему самому. Я сам выковал свою жизнь, определил свою судьбу. И пусть всё идёт к чёрту!

Во мне поднимался гнев, горячий, яростный, сильный, отринувший лживые обещания любви и счастья, видимо потому, что в душе я в них не верил. Во всяком случае, не верил, что всё это достанется мне.

Пустота начала разваливаться, и я почувствовал вокруг других людей. Сьюзи Стрелок, её призрачная рука лежала в моей — она мне верила. Кэти Барретт, наконец осознавшая, что её использовали и бесстыдно ей врали, и разозлившаяся почти так же сильно, как я. И где-то рядом призрачное видение, тихий голос — последние отголоски существа, известного раньше под именем Джоанны. Могу поклясться, я почувствовал и её руку в своей руке.

Я обнял обеих женщин, прижал их к себе. Вместе мы были сильнее проклятого дома, к тому же на нашей стороне был мой дар.

Я не только могу находить вещи. Мой дар умеет и многое другое. Например, найти слабое место врага. Я выпустил свой дар на свободу, и дом завопил от боли, злобы и ужаса. Наверное, очень давно никому не удавалось причинить ему боль.

Теперь пустота сменилась чем-то другим, неким промежуточным состоянием.

Я стоял на голой равнине, она уходила в бесконечность. Всё здесь было серым, безликим, нечётким, неопределённым и неестественным. Перевалочный пункт.

Сьюзи и Кэти стояли рядом. На Сьюзи были серебряные доспехи, усеянные острыми шипами. Кэти выглядела так же, как на той фотографии, только очень сердитой. Я не стал проверять, как выгляжу сам, это не имело значения.

Невдалеке маячил ещё кто-то, и, хотя его было очень плохо видно, я всё равно узнал… Понял, кто это. Все мы ярко светились — единственные светлые пятна в сером мире. Мы встали вокруг узкого тёмного смерча, прорезанного ярко-красными линиями. Смерч вздымался высоко к бесцветному небу, и из него доносился голос дома, этот голос бил по нам, как молот, — резкий, нечеловеческий.

— Моё! Моё! Моё!

Но я лишь рассмеялся в ответ. На нашей стороне был мой дар, сильный, как никогда прежде, а на его стороне были только хитрость и ложь, и уже ничто не могло ему помочь.

Я шагнул вперёд, Сьюзи и Кэти сделали то же самое. От нас исходил такой свет, что смерч съёжился, отшатываясь, истончаясь. Мы приближались — и смерч становился все тоньше. На бескрайней равнине появились сотни и сотни бестелесных фигур, которые молча наблюдали и надеялись. Жертвы дома.

Дом не только пожрал их тела, проклятая тварь захватила их души и держала в себе, чтобы питать чужой энергией своё противоестественное существование.

То, что осталось от женщины по имени Джоанна, вышло вперёд, она всё ещё выглядела человеком, несмотря на попытки дома сломать её, поглотить. Я снова почувствовал её призрачную руку в своей руке. С её помощью я призвал другие пленённые души присоединиться к нам и отомстить. А также получить ту единственную свободу, на которую они могли рассчитывать… И все они присоединились к нам.

Я почувствовал новый прилив сил, он придал мощи моему дару, окутывавший меня свет вспыхнул ярче, и я пошёл прямо на смерч. Сьюзи, Кэти и остальные жертвы двинулись вместе со мной, а дом все кричал и кричал. Смерч сжимался, уменьшаясь в размерах, становился всё тоньше и тоньше, я уже мог дотянуться и крепко сжать руку верящей в меня Сьюзи, рассерженной, обманутой Кэти и призрака женщины, которую мог бы любить. Теперь мы все сияли ярче солнца. Я объединил нашу ярость, нашу ненависть и наши желания, я объединил чувства всех погубленных безымянным чудовищем и бросил всё это в тёмное сердце того, кто притворялся домом. Дом взвыл от беспомощного ужаса, смерч вдруг исчез… И голос дома умолк навеки.

Такова ещё одна сторона моего дара. Точно чувствовать момент смерти.

Я никогда не ношу с собой оружия. Оно мне ни к чему.

Я осмотрел равнину, серую пустоту. Все сотни жертв дома уже исчезли. Наконец-то их души обрели мир — единственное, что им оставалось. А вместе с ними ушла специально созданная и запрограммированная приманка, которая на короткое время узнала, что значит быть человеком и не сдаваться.

Вы должны верить в свои мечты, потому что иногда они верят в вас.

Я вернулся в своё тело и первым делом посмотрел по сторонам, чувствуя себя таким же сильным, как прежде.

Я всё ещё находился в комнате без окон и дверей, но теперь дом был мёртв. Воздух уже пропитался тяжёлым сладковатым запахом разложения, глаз на потолке исчез, медленно гасло фосфоресцирующее свечение стен, по ним ползли трещины.

А на полу лежало то, что осталось от Кэти Барретт. Исхудавшая, с выпирающими костями, полуживая, она больше не составляла единое целое с полом, потому что дом в предсмертных судорогах отбросил её прочь. Как я и надеялся.

Кэти попыталась сесть, её лицо пылало от ярости. Я помог ей и накинул ей на плечи пальто. Руки, которыми девочка придержала пальто, были полупрозрачными. Она сумела лишь слабо мне улыбнуться, но на этот раз улыбка была настоящей.

— Он мне врал, — заговорила она. — Он говорил мне всё, что я втайне хотела услышать, поэтому я поверила. А когда дом меня захватил, он сделал меня счастливой, но в душе я не переставала кричать. Вы меня спасли.

— Я всё время кого-то спасаю, — просто ответил я. — Это моя работа.

Некоторое время она смотрела на меня.

— Мне очень хочется верить, что, если бы мама знала, что я здесь и в беде, она наняла бы такого, как вы. Такого же надёжного…

— Послушайте, все это страшно трогательно, — вмешалась Сьюзи, — но мне очень хочется поскорее отсюда убраться.

— Хороший план, — согласился я; — Я тоже не прочь сменить обстановку.

Вдвоём со Сьюзи мы подняли Кэти на ноги. Это было нетрудно. Она весила не больше тридцати килограммов.

— Где мы только что были? — поинтересовалась она. — То серое место… Что это такое?

— Единственным уязвимым местом дома было его сердце, — начал объяснять я, ведя девочку туда, где когда-то находилась дверь. — Поэтому дом надёжно спрятал его. В другом измерении, если хочешь. Это старый магический трюк. Но я могу находить всё, что угодно.

— А ты уверен, что дом умер? — спросила Сьюзи. — Окончательно и больше не вернётся? Мы ведь все ещё здесь и заперты.

— Он мёртв, — твёрдо заверил я. — Судя по запаху и внешнему виду, можно сказать, что он уже начал разлагаться. Он ведь не из нашего мира, и только непреклонная воля позволяла ему здесь вы живать. Сьюзи, пробей нам дверь.

Она удивилась:

— Ты что, забыл? Моё ружьё здесь бессильно.

— Думаю, на этот раз у тебя получится.

Сьюзи радостно заулыбалась, как ребёнок, неожиданно получивший подарок. Я поддерживал Кэти, а Сьюзи вытащила свой дробовик. Она открыла огонь, расстреляв стену в упор, и с первой же попытки в стене появилась дыра: стена разорвалась, как тухлое мясо. Сьюзи перезаряжала дробовик и снова стреляла, громко смеясь при виде того, как увеличивается дыра. Потом подошла вплотную и стала разрывать края, расширяя проход, хотя и кривилась при виде мерзости, которая стекала по её рукам.

— Эта мразь разваливается на части.

— Скоро рухнет весь дом, — предупредил я. — И потеряет последнюю связь с нашей реальностью. Думаю, нам лучше убраться отсюда до того, как это произойдёт. Помоги мне, Сьюзи.

Поддерживая измождённую девочку, мы продрались сквозь неровный разрыв в стене и вывалились в подрагивающий коридор. Не успели мы пройти и двух шагов, как отверстие снова затянулось, будто расплавленный воск.

Повсюду горели странные огни, напоминавшие погребальные костры; запах разложения стал просто невыносимым. Я тащил своих спутниц к лестнице, а на стенах уже появлялись чёрные трупные пятна, и потолок опускался нам на головы, словно не в силах был больше выдерживать собственный вес. Пол сотрясался, неровные трещины на стенах быстро удлинялись. К тому времени, как мы добрались до лестницы, пол уже опасно прогибался под ногами.

— Давайте двигаться живее, девочки, — торопил я. — Не думаю, что дом ещё долго продержится в нашем мире. И вряд ли нам захочется оказаться в том мире, который породил это чудовище.

— Точно, — подтвердила Сьюзи. — Мне пришлось бы перестрелять там все живое только из принципа. А у меня осталось мало боеприпасов.

Мы бросились вниз по раскачивающимся ступеням, Кэти пыталась помогать нам, чем могла, но могла она очень немного. Дом сожрал почти всю её силу, но отваги ей было не занимать. Стена у лестницы начала таять, как воск, ступени прилипали к ногам, будто сделанные из тянучки, нам приходилось с силой отрывать от них подошвы. Я схватился за перила, и целый кусок остался у меня в руке, гнилой и вонючий. Я скривился и швырнул эту гадость вниз.

Мы бегом пронеслись по вестибюлю, по большей части волоча Кэти на себе. Раскачивающиеся стены начали вспухать, с потолка падали большие грязные капли. На месте двери оказалась оплывающая рваная дыра, но её потихоньку затягивала стекающая со стен слизь. Уже сейчас отверстие было маловато для любого из нас.

— О господи! — вскричала Кэти. — Мы никогда не выберемся отсюда. Он нас не выпустит!

— Он умер, — успокоила её Сьюзи. — Он больше ничего не может нам сделать. И мы все равно уйдём, чего бы нам это ни стоило. Верно, Тейлор?

— Верно.

Через сужающуюся дыру, некогда притворявшуюся дверью, я увидел мир снаружи — ясный, спокойный, относительно нормальный. Я пристально уставился на дыру и ударил по ней своим даром, она дрогнула и нехотя стала расширяться. Мы со Сьюзи подхватили Кэти и бросились вперёд, опрометью выскочив наружу. Разжижённая субстанция пыталась нас задержать, но мы все равно прорвались и вылетели на улицу Блейстон, в мир женщин и мужчин, и дождь начал смывать с нас грязь.

Мы смогли остановиться только на середине улицы.

Мы вопили от счастья, как сумасшедшие.

И наконец опустили Кэти на мостовую.

Она потрогала руками твёрдую поверхность, которая не отличалась чистотой, зато была всего-навсего обычной мостовой, — и заплакала.

Я в последний раз оглянулся на дом. Он медленно оседал, как бы складываясь внутрь, окна закрывались одно за другим, как усталые глаза. Остатки дыры, которую мы пробили, больше всего походили на щербатый рот.

— Гореть тебе в аду, — пожелал я и ещё раз ударил своим даром, толкая эту тварь к самому краю бездны.

После чего всё, что осталось от существа, притворявшегося домом, выпало с Тёмной Стороны и исчезло. Оно отправилось в ужасный мир, откуда пришло, оставив за собой остатки разложения и вонь, но их быстро смывал дождь.

Когда сюда явился Уокер со своими людьми, от дома не осталось и следа.

Дождь почти прекратился. Меня знобило, возможно, не только из-за холода. Зато на небе сияли мириады звёзд и огромная белая луна, и я пытался найти в этом успокоение. Я сидел на мостовой, кутаясь в свой грязный плащ, а через улицу от нас люди Уокера ползали по пустому участку, где недавно стоял дом. Кажется, им не очень везло с добычей, хотя время от времени попадался кусочек разлагающейся плоти. Тогда они возбуждённо обсуждали находку и запечатывали её в пластиковый пакет с защёлкой. Может, в качестве улики, может, на предмет исследований. Не исключено, что Уокер надеялся вырастить новый дом. Уокер вечно придумывал, какую бы гадость сделать тому, кто стал его очередным врагом. Сейчас он лично руководил своими людьми, но с безопасного расстояния, потому что не хотел пачкать руки.

Вскоре после того, как я вывел Сьюзи и Кэти из мёртвого дома, Уокер появился с целой армией подчинённых, и все они стояли рядом и наблюдали, как бы мы ещё чего-нибудь не натворили. Мне думается, Уокер услышал, как кричит умирающий дом.

Я бы нисколько этому не удивился, я всегда считал Уокера самым настоящим чутким хищником.

Кэти сидела, доверчиво прислонившись ко мне, завернувшись в длинное потрёпанное пальто, и время от времени отпивала по глоточку из большой кружки бульона, которую раздобыл для неё Уокер. Дом довёл её до такой стадии истощения, что она забыла, что такое голод. Сьюзи охраняла нас, стоя со своим дробовиком наизготовку и бросая на Уокера насторожённые взгляды, если ей казалось, что тот подходит слишком близко. Даже Уокер предпочитал не связываться со Сьюзи без крайней необходимости.

Меня все ещё преследовали воспоминания о Джоанне, тень которой исчезла вместе с домом. Я всё никак не мог поверить, что она так долго водила меня за нос, ведь она казалась такой настоящей. Возможно, я поверил ей по той же причине, по какой Кэти поверила обещаниям дома: нам обоим говорили то, что мы хотели услышать. Может, я полюбил Джоанну потому, что мои враги специально создали для меня идеальную пару. Твёрдую, но уязвимую. Сильную, но несчастную. Такая вполне в моём вкусе. Какой-то гад прекрасно выполнил свою работу. Я по-прежнему считал, что Джоанна всё-таки стала, пусть ненадолго, настоящим человеком, потому что очень этого захотела. Мечты на Тёмной Стороне могут сбыться, это знают все. И всё же мечты, как и сны, исчезают, стоит тебе проснуться.

Сьюзи посмотрела на меня и нахмурилась, угадав, о чём я думаю.

— Ты всегда был слишком сентиментален, Джон, и это шло тебе во вред. Ты забудешь её. Эй, у тебя же есть я!

— Да, я счастливчик.

По-своему Сьюзи желала мне добра.

— И мы надрали этому дому задницу.

— Да, тоже верно.

Сьюзи перевела взгляд на пустой участок, труды людей Уокера её не интересовали.

— Сколько же людей сожрала эта тварь до того, как мы её прихлопнули?

Я пожал плечами:

— Видимо, столько, сколько потерянных душ и неудачников было на Тёмной Стороне. Мало ли людей, чьё исчезновение останется незамеченным? Уокер вмешался, только когда пропало несколько важных персон.

Уокер услышал своё имя и тут же подошёл, с опаской поглядывая на Сьюзи. Она с неприятной улыбкой нацелила на него ружьё, но я жестом велел ей подпустить чиновника. Мне хотелось кое-что у него узнать, и вернувшиеся силы позволяли это сделать. Он вежливо приподнял шляпу.

— Ты ведь знал, — заявил я.

— Подозревал, — ответил Уокер.

— А если бы знал наверняка, — вкрадчиво продолжал я, — ты бы всё равно ничего не сказал и позволил мне сюда прийти?

— Возможно. Ты ведь не мой человек, Тейлор. И я тебе ничего не должен.

— Даже правду?

— О, тем более правду.

Сьюзи нахмурилась.

— Вы оба говорите сейчас о доме или о Джоанне?

— Неважно, — ответил я. — Уокер всегда очень ревниво относился к тайнам, которые охраняет. Лучше скажи мне вот что, Уокер. Моя мать и вправду возвращается?

— Не знаю, — ответил он, спокойно выдержав мой взгляд. Он держался открыто и искренне, но, с другой стороны, он всегда держался именно так. — Ходят слухи… но ведь слухи всегда ходят. Возможно… тебе лучше быть поблизости на всякий случай. — Он посмотрел туда, где раньше был дом, что бы не встречаться со мной глазами. — Я смогу время от времени подбрасывать тебе работу. Конечно, не официально. Похоже, ты не утратил форму.

— А ты наглец, — заявила Сьюзи.

Он ей улыбнулся — очень вежливый и скромный государственный служащий.

— Положение обязывает, милочка.

— Я вам не милочка, Уокер.

— Не скажу, что это меня очень огорчает.

Я вмешался, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Уокер, ты сможешь присмотреть за Кэти? Проследить, чтобы она попала в реальный мир, к своей матери? Настоящей матери?

— Конечно, — заверил Уокер.

— Забудь про это дерьмо, — вдруг подала голос Кэти. — Я не вернусь. Я никогда туда не вернусь. Я остаюсь здесь, на Тёмной Стороне.

Я посмотрел на неё как можно строже.

— Ты сошла с ума? После всего, что с тобой тут случилось?

Она улыбалась мне поверх кружки с бульоном, и её улыбка говорила, что она не шутит.

— Кошмары бывают разные, можешь мне поверить. Как ни ужасен был этот дом, он — ничто по сравнению с тем, от чего я сбежала. Я думаю остаться с тобой, Джон. Тебе нужна секретарша? У каждого детектива должна быть языкастая секретарша, которая к тому же кое-что умеет. Мне кажется, так принято.

Сьюзи рассмеялась, смех перешёл в нечто вроде кашля, когда я на неё взглянул. Уокер снова стал заинтересованно разглядывать пустое место, где раньше стоял дом.

Я сердито посмотрел на Кэти.

— Я спас тебе жизнь, а не удочерил!

— Мы это ещё обсудим, — нагло заявила она и посмотрела туда же, куда смотрел Уокер. — Как думаешь, что это было на самом деле?

— Ещё один хищник, — ответил я. — Замаскированный лучше, чем обычно. Просто нечто на Тёмной Стороне.

Примечания