Темная Сторона (№4) - Колдовство в большом городе

Кто создал Тёмную Сторону — неизвестно, говорили они. Известна только цель: создать на Земле такое место, которого не достигает ни власть небес, ни сила ада. Единственный оплот свободы во вселенной. Вот почему отсюда меня никто не гонит, несмотря на моё… дьявольское происхождение. Но это всё, что я знаю наверняка. Тебе нужно найти кого-нибудь постарше. Один из моих старых учителей и сейчас на Тёмной Стороне, хотя он уже не тот, что прежде. Гёрни-охотник, неукрощённый дикарь, свободный дух лесов и полей, летящий впереди Дикой Охоты. Зелёная мечта старой Англии под пологом девственной чащи.

— А как его найти?

— Хороший вопрос. Последний раз я говорил с ним тысячу лет назад. С приходом цивилизации духу дикой природы приходится отступать. Не может же он жить в городах… Думаю, сейчас он лишь слабое подобие той силы, какой был когда-то. Но ему известны многие секреты минувших дней, и со мной он поделился не всеми. Может быть, у тебя получится и ты убедишь его открыть тайну. Воспользуйся своим даром, мой мальчик. Найди Гёрни-охотника, если посмеешь.

— Ещё что-нибудь — на прощание? — спросил я.

— Знаешь… я мог бы заставить тебя отыскать моё сердце. Твой дар… — криво улыбнулся Мерлин.

— Попробуй. Одно нехорошо: я ведь его уничтожу, прежде чем отдам тебе.

Мерлин кивнул огромной головой:

— Ну да… конечно…

Он поднялся, и трон исчез. Последний раз оглядев странный интерьер, Мерлин вошёл обратно в пентаграмму и опустился в погреб. Одна за другой линии пентаграммы начали исчезать, и, когда погасла последняя, на полу возник Алекс Морриси, лежащий в позе эмбриона. Затихли ветры времени, а вслед за пентаграммой исчез дуб и плетёная маска. Настоящее вернулось. Я глубоко вздохнул. Не так просто говорить с теми, кто мог бы убить тебя запросто, шутки ради. С другой стороны, это моя работа… Я подхватил Алекса под мышки и посадил его спиной к стойке, которая весьма кстати вернулась на место. Алекс глотал слезы и трясся от гнева не меньше, чем от потрясения.

— Все эти годы ты молчал, Мерлин! Ни слова ни мне, ни моим предкам! Я, оказывается, не Пендрагон! Не потомок великого короля. Проклятое отродье Мерлина, ничего более… Так и сдохну за стойкой бара.

Я искренне сочувствовал, но вслух ничего такого не сказал. Алекс не любит, когда к нему относятся хорошо. Алекс любит жаловаться на судьбу, а готовый помочь друг грозит испортить картину. Так что, кряхтя, он поднялся на ноги самостоятельно. Чёрный костюм, чёрный берет, прикрывающий лысину, — помесь гробовщика с непризнанным художником. Гнев сменился знакомой хандрой. Хандрил Алекс по всем правилам. Он уже совсем собрался произнести соответствующую речь, но я демонстративно занялся вышибалами, которые застонали на полу, где только что стоял дуб. Алексу пришлось присоединиться ко мне: хороших работников надо беречь.

Люси и Бетти Колтрейн не понесли большого ущерба, если не говорить о моральном. Придя в себя, они очень сильно разозлились. Судя по всему, Мерлин изменил бар, заставил Алекса позвонить мне, а затем явил себя во всём блеске одним махом и без предупреждения. Посетители исчезли мгновенно. Когда Люси и Бетти попытались возразить, Мерлин их походя прихлопнул. По-моему, сейчас им было просто неловко. Крупные, мускулистые, они привыкли справляться с любым, а в «Странных парнях» это дорогого стоит. Мы с Алексом уважительно стряхнули с девочек пыль и сразу же нашли для них работу — приводить зал в порядок, а сами прошли за стойку.

— Кажется, у меня аллергия на омелу, — заявила Люси, расчёсывая руку.

— У тебя аллергия на все на свете! Думай поменьше и будешь в порядке. — Бетти поставила на ножки очередной стол.

— Глоток бренди нам, думаю, не повредит, — сказал Алекс, привычно занимая своё место.

— За счёт заведения?

— Только сегодня, — скривился хозяин.

Пока Алекс колдовал над двумя порциями на редкость хорошего бренди, я вводил его в курс дела Рассказ о случившемся он принял спокойно, лишь хмыкая в отдельных местах. Алекса не легко удивить.

— Ты убеждён, что Мерлин действительно твой предок? Быстро же он заставил тебя поверить…

— Он умеет, — ответил Алекс. — Он умеет быть убедительным.

В который раз за сегодняшний вечер мне захотелось уйти от разговора. Я снова воспользовался клубной картой — на этот раз чтобы связаться с моими новыми компаньонами в библиотеке. Дверь, в которую превратилась карта, приоткрылась, и в щель выглянул Грешник.

— Неплохо, — заметил он спокойно. — Не думал, что защиту библиотеки можно пробить.

— Работа Мерлина. Если он куда-то хочет попасть, у него почти всегда получается.

Грешник поднял брови:

— Ты, однако, вращаешься в хороших кругах, Джон.

В щель просунулась Сладкая Отрава:

— Посмотри, Сидни! Это же бар! Давай зайдём? Я умру, если чего-нибудь не выпью!

— Хорошая мысль, надо полагать, — рассудил Грешник. — А то Безумец тут бродит по теологическому отделу и бормочет себе под нос: «Не так всё было, совсем не так», — и книги начинают исчезать или сами переписываются. Думаю, нас за это не похвалят.

— Ну, проходите, — предложил я.

Парочка охотно шагнула внутрь, потом все вместе мы не без труда выманили Безумца. Его озабоченный вид мне не понравился. Алекс недовольно пошевелил носом:

— Карта не для любителей халявы. Придётся менять пропускную систему.

Особого впечатления мои компаньоны не произвели, и слава богу. Алекс снова недоволен, это добрый знак. Как только начнёт недоливать напитки и придерживать сдачу — значит, совсем ожил.

Алекс свирепо посмотрел на Безумца:

— Ты! Я тебя знаю! Держись от стойки подальше, а то превратишь вино в воду. Мне не нужно сладкое пиво или ожившие закуски! Стой, где стоишь, и лучше не дыши. Честное слово, Джон, в следующий раз приходи один: твои друзья дискредитируют моё заведение.

— Безумец будет умницей, — торопливо пообещал я. — Правда, дорогой?

— Кто может знать? — ответил Безумец.

— А это Грешник, — продолжал я, — со своей подружкой. Знакомься: Сладкая Отрава.

— Ну да. Наш ответ Шекспиру! Ромео и Джульетта из преисподней! Кстати, почему она так похожа на мою бывшую жену?

— Потом объясню, — сказал я. — Слушайте! Мне тут пришлось потолковать с Мерлином. Он говорит, надо найти Гёрни-охотника. Последнее время тот, похоже, не любит держаться на виду. Кто-нибудь знает, где его искать? Мой дар — на крайний случай.

— Правильная мысль, — сказал Грешник. — Не надо привлекать внимания неопознанного противника. Я в курсе твоих проблем. Джон Тейлор сегодня почти так же знаменит, как я. Что касается Гёрни-охотника… В библиотеке о нём много противоречивых сведений, но почти все источники сходятся на том, что он давно лишился большей части своих возможностей. Вполне возможно, он уже ушёл в Шедоуз-Фолл.

— Шедоуз-Фолл?.. — спросил Безумец. Похоже, у него наступил период просветления.

— Город — кладбище сверхъестественного. — Алекс никогда не упускал случая блеснуть знакомством с мелкими деталями. — Туда приходят умирать легенды, в которые мир уже не верит. Там можно хорошо отдохнуть, если вы предпочитаете буколические пейзажи; сам я не люблю. Постойте, что это у Безумца играет? Долли Партон? Не беспокойте его… Так вот, не думаю, что Гёрни ушёл так далеко. Совсем недавно я где-то читал…

Алекс вытащил из-под стойки кипу старых журналов и раскопал там жёлтую газетёнку под названием «Противоестественный наблюдатель» (там печатают истории, слишком сомнительные для «Найт таймс»). Пока Алекс искал нужную страницу, я разглядывал подзаголовки на обложке: «Мадонна в постели с незаконным сыном Эдди Бритвы! Эксклюзивные фотографии!» Чуть пониже: «Мадонна и Россиньоль будут петь вместе!» А в самом низу мелким шрифтом: «Скоро конец света. Опять».

— «Премия каждому, кто видел Бродягу… Анализ ДНК неопровержимо доказывает, что королевекая семья произошла от пресмыкающихся…» Будто мы без вас не знаем… Ага, вот, это у них в разделе «Из князей в грязь»: «Похоже, Гёрни-охотник стал попрошайкой: его видели собирающим милостыню».

— А где видели, не сказано? — спросил я.

Ничего удивительного. Тёмная Сторона безжалостна: нищие у нас нередко имеют славное прошлое. Карма здесь кусается, и колесо судьбы вертится для всех.

— Пишут, что он не сидит на месте, — сказал Алекс и бросил журнальчик на стойку, глядя на меня многозначительно.

Я вздохнул, сосредоточился (необъяснимым для меня самого способом) и привёл в действие свой дар. Я могу найти что угодно и кого угодно, если посмотрю как следует.

Мой третий глаз проснулся в глубине сознания, и Тёмная Сторона открылась вся и сразу, полная жизни и смерти, как детская площадка, заросшая ядовитым плющом, или лучший в мире подарок, утыканный ржавыми гвоздями. В свете неоновых вывесок по улицам и площадям бродили существа, которых, слава богу, обычным зрением не разглядишь. Тёмная Сторона живёт на многих уровнях сразу, и не все они удобны для восприятия. Мой взгляд двигался, как луч прожектора, и вскоре нашёл фигуру в лохмотьях, скрытую почти целиком большой картонной коробкой, уже раскисшей от дождя. Лишь рука с узловатыми пальцами протягивалась за подаянием; прохожие спешили мимо, старательно отводя глаза. Крупная голова с торчащими из-под грязного одеяла рогами высунулась наружу, медленно поворачиваясь в мою сторону. Кажется, даже сейчас Гёрни не потерял способности чувствовать, что за ним наблюдают.

Тут пришлось вернуться обратно, к Алексу и моим компаньонам. Я теперь знаю, где искать Гёрни, а остальное потом. Мои враги нашли меня. Когда я использую свой дар, меня видно издалека, как маяк в ночи. В баре появилась из ниоткуда дюжина косильщиков — гончие псы противника. Жуткие, неуязвимые твари, их насылают на меня в который раз — мой персональный ночной кошмар. Удивительно, как я до сих пор жив.

Они похожи на людей по форме, но не по природе. В обычной одежде, в шляпах с опущенными полями, на улице они могут остаться незамеченными, но перед жертвой они не скрываются. У них просто нет лиц — гладкая кожа от лба до подбородка. Нет ни глаз, ни ушей, но видят они меня прекрасно и слышат тоже. Не имея ни носа, ни рта, они не дышат и не говорят, зато нечеловечески сильны и никогда не устают. Косильщики уже преследовали меня многие мили и многие часы подряд, разрывая на куски прохожих, чтобы не путались под ногами.

Проскочить сквозь застывшее кольцо преследователей, обративших ко мне пустые лица, было невозможно. Как зачарованный, смотрел я на густые зелёные капли, свисавшие со стальных игл на кончиках длинных пальцев. На этот раз им мало убить меня: надо забрать с собой, чтобы развлечься не торопясь…

Всю жизнь бегаю от них и до сих пор не знаю почему…

Руки тряслись, я тяжело дышал, обливаясь холодным потом, а сердце судорожно билось, как птица в опрокинутой клетке. Драться с косильщиками нельзя: при всей их физической силе они мягкие и податливые, как тряпичные куклы, — бить их бесполезно. Остановить тоже нельзя. Я пробовал. Они просто идут вперёд. Жив я только потому, что до сих пор бегал быстрее.

— Алекс! — закричал я. — Призови Мерлина!

— Не могу. Прости, Джон… Он приходит сам. Был бы уже здесь, если б хотел.

— Невелика потеря! — Грешник, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. — Прекрасно обойдёмся без него. У тебя есть мы, Джон! Стало быть, это они, ужасные косилыцики? Мерзкое зрелище, не спорю, но мы и не такое видывали. Дорогая, может быть… ты не против?

— Ну что ты, Сидни. Для тебя — что угодно.

На губах Сладкой Отравы появилась улыбка счастливая и жуткая. Она больше не выглядела хорошенькой. Зубы сделались острыми, как иглы, а в глазах загорелся кроваво-красный огонь. На пальцах выросли когти. Нечеловечески быстро, как молния, бросилась она на пару ближайших косилыциков и разорвала их в клочья. Монстры лишились голов раньше, чем успели повернуться. Для верности Сладкая Отрава оборвала им руки, бросила на пол и раздавила ногами то, что осталось. Не тратя времени впустую, возлюбленная Грешника пошла по кругу. Плоть косильщиков выдерживает многое, но только не демоническую ярость. Знать бы раньше…

Противники попытались выйти из оцепенения. Один из косилыциков пошёл на Грешника, но остановился, будто наткнувшись на невидимый барьер. Грешник печально посмотрел на него, протянул руку и положил ладонь на гладкий лоб. Косилыцик сморщился, как палый лист, и осыпался к ногам Грешника. Безумец сам двинулся навстречу одному из чудовищ. Под его свирепым взглядом косилыцик оплыл, как свеча, и растёкся по полу лужей пузырящейся протоплазмы.

«Какие-то они сегодня квёлые, — решил я. — Должно быть, система защиты бара их ослабила. Работа Мерлина как-никак… Это мой шанс».

Раньше я не видел, чтобы они валились, как кегли. Только Эдди Бритва мог с ними справляться. Но здесь и сейчас их можно остановить. Их можно уничтожить. Я могу их уничтожить…

Осталось только шестеро, к тому же явно сбитых с толку. Я шагнул, и косильщики повернулись ко мне.

— Кончаем их! — объявил я.

— Это правильно! — с неожиданным энтузиазмом согласился Алекс. — Никто не имеет права вламываться в мой бар и угрожать посетителям. Мешает бизнесу. Люси, Бетти! За что я вам деньги плачу?..

Алекс покинул своё место за стойкой, поигрывая заговорённой бейсбольной битой, а девушки двинулись вперёд, похрустывая суставами пальцев. Хорошо, когда есть друзья! Губы сами собой растянулись в улыбке, но я взял себя в руки и сосредоточился на косилыциках. Да они смутились! Или мне показалось?

— Ну всё, уроды! Вам конец, — пообещал я. Гак и вышло, хотя всё-таки нам пришлось нелегко. Даже ослабленные чарами Мерлина, тела косильщиков поглощали удары как губка, и мне приходилось уворачиваться от ядовитых когтей. Однажды мой кулак провалился до самого затылка неприятеля, и с трудом удалось вытащить его обратно. Алекс ударил одного по голове, но заговорённое дерево бейсбольной биты провалилось и увязло на уровне груди чудовища. Мало-помалу мы приноровились: надо сделать подсечку, сбить с ног, а потом топтать, сколько душе угодно. Люси и Бетти ухватили косильщика за руки и разорвали надвое. Другого сбил с ног Алекс, а я припечатал столиком к полу. Получилось неплохо. Очень, очень приятно бывает иногда выместить зло по полной программе и на подходящем объекте. А ведь раньше я от них бегал!..

Только позднее я кое-что осознал. Мои враги всегда знали, что «Странные парни» находятся под защитой Мерлина. Именно поэтому они никогда не посылали сюда косильщиков, а ведь, казалось бы, так просто: я же постоянный клиент. Что-то довело их до отчаяния, и нетрудно догадаться, что именно…

Итак, мы переводили дыхание, привалившись к стойке и с удовлетворением глядя на дело рук своих. Останки двенадцати самых опасных тварей Тёмной Стороны мелкими содрогающимися клочками разбросаны по полу. Моего старого кошмара больше нет! Клочки между тем перестали трепыхаться и растаяли: вернулись в преисподнюю, их породившую. Мы хором испустили торжествующий вопль, в стороне не остался даже Грешник.

— Откуда эти твари взялись? — спросил он.

— Не знаю. — Я пожал плечами.

— И кто их послал, тоже не знаешь.

— Не только я. Никто ничего не может сказать.

— Тёмная Сторона или Большой мир… а может, другие измерения?

— Понятия не имею.

— А почему бы тебе не использовать свой дар? — поинтересовался Грешник.

Я не нашёлся что ответить. Самое очевидное решение просто не приходило мне в голову. Или приходило, только я загонял его обратно в подсознание раньше, чем оно всплывало на поверхность, — до того пугался. Но сегодня… Косильщиков больше нет, вокруг надёжные друзья. Я медленно кивнул и открыл свой третий глаз.

Сегодня вместо обычной картинки я получил видение. Отделившись от тела, мой дух унёсся в странное, совсем чужое место. Я пролетал над страной, лежащей в руинах. Недоумевал я, впрочем, недолго. Это была Тёмная Сторона, вернее, один из вариантов её будущего — тот самый, что обнаружился за временным сдвигом, куда меня по неосторожности занесло. Конец вещей и времён, конец Тёмной Стороны и всей цивилизации.

Вариант, реализованный при моём участии. По крайней мере, так сказал старый друг перед смертью.

Нигде не видно ни одной уцелевшей постройки — ничего, кроме рухнувших стен и груд строительного мусора Улицы забиты скелетами автомобилей, но никакого движения: город умер давно и окончательно. Свет тусклый, лиловый, как синяк. На горизонте, словно гнилые зубы, торчат такие же развалины, в тёмном небе уже нет луны, да и звёзд осталось совсем немного: десяток-другой, не больше.

Смерть, кажется, царит здесь не первый век, но я-то знаю… В прошлый раз тамошний Эдди Бритва успел рассказать, как я погубил Тёмную Сторону и весь мир всего за восемьдесят два года. Джон Тейлор не смог забыть про свою мамочку, и потому цивилизации и человечеству пришлось исчезнуть. Поклявшись, что не допущу этого, я прекратил мучения Эдди собственными руками.

Мой дух стрелой рванулся вперёд, будто что-то почуял. Мимо мелькали развалины; я приближался к какому-то определённому месту. Вот обычный дом, вернее, обычные развалины, но я, без сомнения, в конце пути. Здесь мои враги. Внутри светло, и есть жизнь, это чувствуется, хотя снаружи ничего не видно. Подлетая поближе, я поймал ещё одну картинку: несколько лет до временного сдвига Человечество пока не погибло, надежда есть. Я просочился сквозь осыпающиеся стены в тайную комнату, освещённую несколькими огарками, прикрытую многослойной магической защитой. Вот они…

Знакомые лица.

Последние серьёзные игроки будущих времён, последние защитники Тёмной Стороны. Собрались здесь, чтобы попытаться остановить меня в прошлом, прежде чем я успею совершить… то, что успею совершить. Мой дар не открыл мне, что именно. Мои враги просто хотят спасти Тёмную Сторону и весь мир — от меня.

Греясь у простой железной жаровни, они пытались сплести из неверных жестов и запинающихся слов очередной силок для меня. Снаружи раздался угрожающий рёв; мои враги замолчали, прислушиваясь. В лиловой полутьме к ним неумолимо приближалось что-то большое и массивное. Мне не было видно, да не больно-то и хотелось, хватало звукового сопровождения. Оборванные фигуры в комнате замерли, на осунувшихся от голода лицах ясно читался страх, но защита пока держалась. Чудовище прошло мимо.

Понятно, что борьба не окончена, но точно так же ясно, что силы жизни проигрывают. Невидимый, я обратился в слух: говорили о страшных существах Оттуда, заполоняющих землю вечной ночи. В руинах ещё остались небольшие очаги сопротивления, но с каждым часом их становится всё меньше и меньше. Уже несколько месяцев ни с одним из них нет связи. Быть может, эта комнатушка в развалинах — последняя надежда человечества. Когда она опустеет, на Тёмной Стороне останутся лишь насекомые. Они активно мутируют и уже сильно изменились: это одно из многочисленных последствий войны.

Никогда не думал, что увижу столь важных персон в таком жалком положении. Джессика Сорроу в потрёпанной чёрной коже, теперь не похожая на грозную Неверующую, выглядела почти человеком, несмотря на всегдашнюю смертную худобу. Она держала в руках древнего игрушечного медведя. Когда-то я помог ей вернуть утраченную человеческую природу, найдя эту игрушку; сегодня мишка помогает ей искать меня… Рядом с Джессикой, в лохмотьях, оставшихся от дорогого костюма, сидел Ларри Забвение, мёртвый детектив. Негромким голосом он жаловался, что лучше бы ему умереть окончательно, как умер брат Томми, чем видеть, какая судьба постигла Тёмную Сторону. Джессика рассеянно обняла его за плечи.

Граф Видэо грел руки над жаровней. После войны ангелов кожу ему вернули обратно, и теперь поверх вживлённого в плоть металла и электронных схем тянулись грубые швы. Вокруг головы графа мерцало облако странной энергии, а гротескное тело прикрывала лишь сложная система туго затянутых ремней. Возможно, ремни мешали ему развалиться на части.

Король Шкур, лишённый колдовской силы, выглядел обыкновенным человеком В густом меху длинной шубы прятались магические предметы на серебряных цепях, а в руках тускло мерцал хрустальный шар, исцарапанный и покрытый трещинами. Короля терзал страх, глаза его бегали, он дёргался при каждом громком звуке.

Энни Скотобойня была наряжена в остатки тёмно-красного вечернего платья с открытой спиной. Между лопаток были хорошо видны таинственные знаки, вырезанные прямо на коже. Я не удивился, застав её здесь: Энни нелегко убить, хотя многие пробовали. Шесть футов и два дюйма сплошных мускулов, но сейчас она выглядит уже не так величественно, как раньше, — и её потрепала война. Она периодически подновляла пентаграмму вокруг жаровни, макая палец в чашу, наполненную кровью из её собственной вены.

Я прислушался.

— Миссия провалилась, — сказала Джессика. — Агенты уничтожены.

— Все двенадцать? — спросил граф Видэо. — Такого ещё не случалось. Думаю, он обзавёлся серьёзными союзниками.

— А может, он и сам стал сильнее, — заметил Ларри Забвение. — Его время приближается. Попробуем ещё раз?

— Слишком рано, — покачала головой Энни. — V нас не осталось сил. Нужно подождать: время ещё есть.

— Мы всегда знали, что пробиться сквозь чары Мерлина не просто. — Джессика почесала медвежонка за ухом.

У короля Шкура задрожали губы.

— Без него… так скверно! Он всегда храбро сражался, он умел внушить надежду. С тех пор как сердце Мерлина вырвали и съели прямо у него на глазах, я уже никогда не буду прежним. Часть моей собственной души умерла тогда… вместе с ним. Он был лучшим из нас.

— Он всегда верил, что Артур вернётся и спасёт нас, — напомнила Джессика.

— Ему самое время поспешить, — сказал граф Видэо.

Все кисло улыбнулись.

Так с кем же они воюют? Что это за противник, которому может проиграть сам Мерлин Сатанинское Отродье? Что за ужас бродит в темноте?

— Нужны ещё косильщики, — вернула собеседников на землю Энни. — Будем ждать удобного случая и готовиться к новой миссии.

— Одно тело у нас уже есть. — Король Шкур отложил в сторону хрустальный шар.

— Мы не можем! — возмутилась Джессика — Он один из нас!..

— Больше нет. — Энни рассеянно вытерла палец о подол платья. — Теперь это просто тело. К тому же он бы одобрил. Добывать трупы в развалинах опасно, а без трупа не сделаешь гомункулуса.

— Но не Жюльен Адвент! — простонала Джессика.

— Он всегда был готов служить, — проскрипел Ларри мёртвым голосом. — Настоящий герой, и сейчас его последний шанс. Ты не обязана работать над телом, если не хочешь.

От потрясения я на некоторое время оглох. Жюльен Адвент — среди моих врагов? Он не всегда одобрял мои шалости, но чтобы так?.. Мы всегда были друзьями и дрались спина к спине. Убийство и предательство — совсем на него не похоже. Разве только ставки оказались столь высоки, что совесть не оставила ему выбора. Разве только всё остальное ещё хуже. И теперь из него сделают косильщика… Может, кто-то из тех двенадцати тоже когда-то был моим другом?..

Как зовут этих тварей, я в своё время узнал от оракула из колодца. Заплатить пришлось такую цену, что я и сейчас жалею. Потом, много лет спустя, Жюльен рассказывал, откуда взялось это слово — «косильщик», — но я плохо слушал. Интересно, не сам ли он их так назвал — здесь, в будущем?

— Повторяю: Джона надо убить, и чем скорее, тем лучше. — Энни добавила в чашу свежей крови из своей руки. — Мы не можем тратить время впустую и играть с огнём. Он слишком опасен.

— Он сейчас в одном шаге от воплощения, — возразила Джессика — Его надо взять живым и расспросить как следует. Мы ведь до сих пор не понимаем, почему он совершил… то, что совершил. Под сывороткой правды расскажет. Зная, в чём дело, мы сможем остановить этот кошмар…

— И воздать ему по заслугам! — закончил король Шкур.

— Ответит за все свои грехи и за гибель мира. Смерть за смерть! Он сын своей матери, а это — тоже преступление. — Граф Видэо подтянул ремешок на своей сбруе.

Здесь видение оборвалось и вернулась знакомая обстановка «Странных парней». Без Грешника, обнявшего меня за плечи, я, наверное, не устоял бы на ногах. Лицо было мокрым от холодного пота, меня трясло. Алекс подал мне новый стакан бренди, и я с благодарностью осушил его, стуча зубами по стеклу. Слишком много ужасных открытий для одного дня.

Я рассказал своим компаньонам, что видел и слышал, пропуская детали, которые не стал бы доверять никому. Все были потрясены не меньше моего. Даже Безумец начал поглядывать на меня по-новому: ещё бы — перед ним тот, кому суждено уничтожить Тёмную Сторону. Не берусь их судить. При таком раскладе мои враги могут оказаться хорошими парнями, почему бы нет? Честно стараются обуздать стихийное бедствие доступными средствами, не более того.

Я обещал Эдди Бритве, что умру, но не допущу… а вдруг я уже все испортил? Может, достаточно было всего лишь заняться текущим расследованием? Происхождение Тёмной Стороны связано с личностью моей матери и бог знает чем ещё. Взявшись за дело, я мог уронить первую костяшку домино.

— Временной сдвиг — не более чем возможная альтернатива, — напомнил Алекс. — Потенциальное будущее.

— Само собой, — согласился Грешник. — У реки времени в притоках недостатка нет.

— Не все так просто. — Я покачал головой. — Этот вариант вероятнее других, потому что стянул всех моих врагов в одно место.

— Что будешь делать? — спросил Алекс.

— Собственно, ты не обязан идти до конца, — заметил Грешник. — Но если не отступишь, можешь рассчитывать на меня и на Сладкую Отраву. Уж очень любопытно.

— Слушайте и не говорите, что не слышали, — продекламировал Безумец.

— Мы продолжаем, — заявил я твёрдо. — Дело есть дело, и до сих пор я не подвёл ни одного клиента. Истина превыше всего, кому бы ни пришлось за неё расплачиваться.

ГЛАВА 6

ЗАГНАННЫЙ ОХОТНИК

Я покинул «Странных парней» обычным способом, через дверь. Всем известно, что Тёмная Сторона существует очень, очень давно. По словам Мерлина, она была так же стара, когда он сам ещё был молод. Если Тёмную Сторону создали с особой целью, то когда и кто? Самое скверное — я, кажется, знаю ответ.

Моя пропавшая без вести мамочка.

Я шёл по тёмной сырой аллее туда, где под неоновыми огнями главной магистрали кипела ночная жизнь. Мои компаньоны, по обыкновению, не торопились. Грешник и Сладкая Отрава шли рука об руку, воркуя как голубки. Я бы умилялся, когда б не знал, откуда один из них родом Безумец прогулочным шагом двигался позади, не обращая ни на что внимания. Это приятно: когда Безумец начинает смотреть по сторонам, добра не жди. «Хорошо бы подходить к выбору компаньонов немного придирчивее», — в который раз подумалось мне.

Не успели мы выбраться на оживлённое место, как я понял, что за нами наблюдают. Уокер неизменно оперативен. Занозы пока не видно, но она до последнего момента не попадается на глаза. Не скажу, что Уокер меня сильно удивил: он прекрасно знает, в каком баре я обычно провожу время. Его люди, надо отдать им должное, не так уж назойливы. За мной следят часто и подолгу, волей-неволей я перезнакомился со всеми штатными топтунами. Я, бывает, даже угощаю их стаканчиком, когда в делах случается застой. На подозрительные вопросы всегда готов ответ: мы ведь оба в тупике, так почему бы не расслабиться? Они чаще всего не спорят. На Тёмной Стороне вчерашний враг легко оказывается другом или хотя бы союзником. Ну и наоборот, конечно. С Уокером, правда, мы этим маленьким секретом не делимся — не поймёт. Отдаст под трибунал за пособничество противнику.

Не особенно скрываясь, я пересчитал агентов. Двадцать человек, из них половина новенькие, героически стараются не привлекать внимания. Двадцать человек, однако! Раньше столько не посылали… Уокер не шутит.

Мои спутники ничего не заметили. Пришлось описать ситуацию.

— Не показывайте пальцем, — гуманно посоветовал я. — Им будет очень неловко.

Вместо этого мы начали приветливо махать руками. Один из топтунов смутился до такой степени, что налетел на фонарный столб.

— Не люблю, когда за мной шпионят, — сказала Сладкая Отрава. Личико примерной ученицы нехорошо исказилось.

Грешник похлопал её по руке:

— Не сердись, дорогая. Они просто не знают тебя так хорошо, как я.

— Есть все основания полагать, что это, гм… ложные цели. Настоящие наблюдатели держатся в стороне и спрятаны хорошо: под плащом-невидимкой, например. Уокер не собирается шутить.

— А кто бы на его месте стал? — Грешник вздохнул. — Что бы мы ни нашли, это коснётся всех. Может, пригласить наших, э-э-э… ангелов-хранителей в качестве группы поддержки? На случай, если станет жарко?

— Нет, спасибо, — криво усмехнулся я. — Уокер представляет власти, а власти сохраняют статус-кво. Остальное их интересует лишь постольку-поскольку. Если я найду неправильные ответы… не исключаю, нас прикажут ликвидировать. Так, на всякий случай.

Грешник глянул на меня с интересом:

— И тебя такая перспектива не слишком пугает?..

— Не помню момента, когда хоть кто-нибудь не хотел меня убить. — Я пожал плечами. — Власти могут встать в очередь. К тому же нам с Уокером не впервой танцевать этот вальс, и, пока я веду, мне удобнее.

— Я тоже не люблю, когда за мной следят, — вклинился в разговор Безумец. — Правда, я знаю, кто следит. Мы никогда не остаёмся в одиночестве. Они смотрят, оставаясь по ту сторону зеркала, и ненавидят нас за то, что мы реальны. Ложась в постель, не забывайте поворачивать зеркала к стене: тогда они не смогут выйти наружу.

— Спасибо, — ответил я после паузы. — Это пригодится.

— Я не сошёл с ума, — сказал Безумец печально. — Уверяю вас, так было бы гораздо проще для меня и для всех вокруг, но, увы… Если бы вы видели то, что вижу я… Мир не то, что мы думаем, и никогда таким не был. И куда мы сейчас?

Моргнув раз-другой, я решил ответить на конкретный вопрос:

— Нам нужен квартал ресторанов в Аптауне. Оттуда я смогу добраться до Гёрни. Вот только путь неблизкий, и Уокер сможет нас отследить, каким бы транспортом мы ни воспользовались. А я не привык облегчать ему задачу.

— Чем плох автомобиль? — выразил недоумение Грешник.

— Смеёшься? — Я внутренне содрогнулся. — Ты на улицу-то выглядываешь иногда? Это ж не движение, это наглядное пособие по естественному отбору. Половина из них только выглядит как автомобили, а другая половина — такая магия, что у Сладкой Отравы нервное расстройство может случиться. И забудь об автостопе: не знаю, посадят ли, но руку точно оторвут.