Новая атака пришельца была настолько стремительной, что Муна спасла только интуиция. Киборгу пришлось до предела обострить свои рефлексы и максимально ускорить мышление. Двигаясь с нечеловеческой быстротой, киборг и пришелец закружились друг против друга. Тяжелые как молот кулаки соперничали с когтистыми лапами, на каменных плитах смешивалась багровая и черная кровь. Мун чувствовал себя, как никогда, сильным и быстрым, его не беспокоила ни боль, ни усталость, но он знал, что это всего лишь иллюзия. Поддерживая это состояние, его энергетические кристаллы были на грани полного разряда. Затянувшаяся схватка грозила хэйденмену полной потерей источника энергии, после чего пришельцу не потребовалось бы даже добивать его. Надо было идти на хитрость.

Он сконцентрировался, и из потайного гнезда на его левом запястье выдвинулся ствол дисраптера. Почуяв недоброе, пришелец попятился назад. Мун холодно улыбнулся и в ту же секунду дал залп. Клокочущий пучок энергии пробил сквозную дыру в туловище пришельца. Намереваясь добить раненого врага, хэйденмен ринулся вперед, но — удивительное дело! — пришелец не дрогнул. Его когтистая лапа схватила руку киборга и с мясом выдернула из сустава.

Мун на мгновение замер. Темно-багровая кровь ручьем лилась из зияющей раны в плече, но особые системы кибернетического организма уже запечатывали порванные кровеносные сосуды, тончайшая металлическая сетка скрепляла поврежденные ткани. Боль лишь слабым эхом отдавалась в его сознании. Он по-прежнему контролировал свои действия, ведь он был хэйденменом!

Пришелец взглянул на конвульсивно извивающуюся руку и поднес ее к своей пасти. Оторвав зубами одну мышцу, чудовище стало медленно разжевывать ее. Мун бросил взгляд на пульт управления Гробницы, находившийся прямо у него за спиной. Программа пробуждения хэйденменов была почти запущена, но в последний момент ему помешал пришелец. Оставалось набрать последний код — и полчища хэйденменов устремились бы на помощь своему освободителю. Но Мун знал, что пришелец опередит его. Энергетические кристаллы его организма были почти полностью разряжены, залечивание раны обошлось слишком дорого. И все-таки он решил выиграть эту схватку.

С трудом удерживая равновесие, он ринулся вперед. Пришелец взревел и отбросил недожеванную конечность киборга. Поднырнув под когтистую лапу, Мун погрузил единственную руку в отверстие в туловище пришельца. Почувствовав, что рука противника приближается к его жизненно важным органам, пришелец конвульсивно задергался. Мун понял, что нашел уязвимое место чудовища. В этом не было сомнений. Но тут края раны пришельца плотно сомкнулись, и рука киборга по самый локоть оказалась в западне. Хэйденмен посмотрел на оскаленные зубы и налитые кровью глаза противника и понял, что совершил непоправимую ошибку. Пришелец крепко ухватился за голову хэйденмена и оторвал ее от туловища.

Тело Муна забилось в конвульсиях, окатывая пришельца фонтанами крови. Когда оно обмякло, зажатая в ране рука все еще была в нескольких сантиметрах от огромного сердца монстра. Заглянув в золотистые глаза киборга, пришелец изобразил подобие улыбки, а потом отшвырнул голову в сторону. Прокатившись по полу, она глухо стукнулась о стальной шкаф с пультом управления Гробницей. В последнюю секунду, когда в его мозгу еще теплилось сознание, Мун успел увидеть, как пришелец пожирает его тело. После этого наступила темнота, и он уже ни о чем не мог думать.

Жиль Искатель Смерти и человек, которого все знали как лорда Дрэма, сошлись на открытом пространстве в самом центре боя. По сигналу Дрэма вампиры отошли в сторону. Меч Искателя был по самую рукоять в крови, а Дрэм только что вынул свой клинок из ножен. Он долго не вступал в схватку, выжидая подходящий момент. Вокруг Искателя лежали трупы вампиров и людей из команды катера, сам он получил немало ранений, но еще сохранил силы и боевой дух.

Стряхнув капли крови с меча, Жиль неожиданно улыбнулся:

— Я не сомневался, что ты придешь сюда. Тебя всегда влекло в то место, где погибают люди. Ты многому научился от меня. Я рад, что ты неплохо выглядишь, сынок.

— Я стараюсь следить за собой, — ответил Дрэм. — Пока ты, будучи Верховным Воином, носился по всей Империи, я смог многому научиться. Ты меня не баловал заботой, поэтому я сам придумал себе развлечение: с головой окунулся в козни и интриги императорского двора. Постиг такие секреты и хитросплетения, о которых ты даже не догадывался. Точно так же ты не догадывался, что происходит с твоим собственным сыном. Я воплотил в себе все то, что ты ненавидел, отец, и ты не представляешь, как это грело мне душу.

— Ты был ненормальным ребенком, — покачал головой Жиль. — Ты сделал несчастной свою мать и довел бы до смерти меня, если бы я не стал сопротивляться. Я хорошо заплатил наемному убийце и довольно долго был уверен, что ты уже мертв, хотя так и не увидел твоего тела. По-видимому, ты, так же как и я, довольно долго находился в стазисе?

— Да, ты прав. Я хотел, чтобы меня пробудили в эпоху твоего «второго пришествия». Меня нашла и вернула к жизни Лайонстон. За последние несколько лет я удостоился всех почестей, которые ты имел в своей жизни, и даже тех, о которых ты не мечтал. Сейчас я Верховный Воин, принц-консорт — законный муж императрицы, и недалек тот день, когда я стану императором. И та Империя, которую ты создавал и в которую так безоговорочно верил, в страхе встанет передо мной на колени. Но не беспокойся, отец. Я не забуду о тебе. Твоя голова будет храниться в стеклянном футляре возле моего трона. Я в любой момент смогу взглянуть на нее и посмеяться.

— Ты, однако, слишком разговорился, — нахмурил брови Жиль. — Так и будем болтать до самой смерти или перейдем к делу?

— А как же без дела, отец! Я давно уже ищу случая показать тебе свои способности. Только прошу учесть одно: если загонишь меня в угол, я сразу дам знать своим людям, и они расправятся с тобой.

— Ты никогда не имел понятия о чести.

— Зато ты всегда слишком заботился о ней. Тебе настала пора умереть, старик. Из чувства жалости я не буду растягивать твои мучения.

Неожиданно замолчав, Дрэм сделал выпад мечом. Искатель отбил его и перешел в контратаку. Сталь со звоном билась о сталь, в воздухе рассыпались искры. Вперед шел то один, то другой, слышалось хриплое прерывистое дыхание. Однако Дрэм постепенно начал теснить старого Искателя. Ветеран порядком устал и потерял немало крови, а Дрэм был свеж, невредим и молод. И они продолжали поединок, забыв о том, что происходит рядом с ними. Каждый знал, что смертельной распре между отцом и сыном, начавшейся девять веков назад, суждено закончиться именно сегодня.

Глаза Дрэма горели холодной яростью, его удары становились все сильнее, а рука Жиля подустала еще в схватке с вампирами. Но он носил славное имя Искателя Смерти, которым пренебрег его сын. В какой-то момент Жиль словно ненароком раскрылся, и Дрэм, сделав глубокий выпад, вонзил меч в левый бок противника, под его нижнее ребро. Но, готовый к этому, Искатель тут же схватил Дрэма за запястье. Раздосадованный Дрэм тщетно пытался освободить свой клинок. Еще через мгновение его глаза наполнились страхом, и тогда Жиль поразил его прямо в сердце. Глядя с холодной улыбкой, как меркнет свет в глазах его отпрыска, Жиль выдернул меч, и безжизненное тело упало на землю. Осторожно вынув клинок Дрэма из своей раны, Искатель отбросил его в сторону и гордо осмотрелся по сторонам.

Большая часть имперского отряда была перебита, но несколько вампиров были готовы возобновить атаку. Оуэн и Хэйзел продолжали выяснять отношения с капитаном и разведчицей. Жиль вскинул свой дисраптер и выстрелил в ближайшего вампира. Луч энергии разорвал его грудь и отбросил далеко в сторону. Его труп замер среди других мертвых тел. Вампиры в нерешительности замерли, словно ожидая, когда их товарищ поднимется, а потом стали кольцом надвигаться на Жиля. Преимущество было явно на их стороне. Жиль, которому было некуда отступать, постарался восстановить дыхание. Он понимал, что, если поединок затянется, он просто умрет от потери крови. По его левой ноге не переставая струилась кровь из глубокой раны, нанесенной Дрэмом. Вампиры бросали на кровь жадные взгляды, и Жиль невольно вздрогнул. Его силы были уже на исходе, а одолеть шестерых вампиров он едва ли смог бы даже в годы своей молодости.

— Оуэн! — охрипшим голосом позвал он своего потомка. — Кончай забавляться с этим битюгом и отправляйся за Муном. Его слишком долго нет: наверное, что-то случилось. А без хэйденменов нам не обойтись!

Оуэн в сердцах выругался. Он уже применил все испытанные приемы, но капитан не желал уступать. Был, правда, еще один прием, которому его когда-то научила Хэйзел. Искатель считал его не вполне уместным для честного поединка, но гибель от чужого клинка Оуэна тоже не устраивала. Скрестив клинки и вплотную сблизившись с Сайленсом, Оуэн что есть силы ударил его коленом в пах. Рука капитана дрогнула, и от нестерпимой боли он закрыл глаза. Оуэн выбил из его руки меч, крепко ухватился руками за одежду на груди Сайленса и ударил его лбом в лицо. Капитан упал на колени, из его разбитого носа хлынула кровь, а Оуэн стремглав помчался по направлению к Гробнице хэйденменов. Последнее, что он увидел, — это окруживших Жиля вампиров и отступавшую под натиском разведчицы Хэйзел. Заставить себя еще раз оглянуться он уже не мог.

Муна он нашел довольно легко. Тело киборга лежало на залитых кровью плитах перед Гробницей. Над ним склонился огромный пришелец, то и дело запускавший в разорванное нутро хэйденмена свою когтистую лапу. Не переставал жевать окровавленные кишки врага, пришелец тупо посмотрел на приближающегося Оуэна. Оуэн выхватил дисраптер и выстрелил, но, несмотря на сверхъестественную быстроту и меткость Оуэна, пришелец сумел уклониться. Выхватив пулевой пистолет, Искатель успел дважды выстрелить в бросившегося в атаку пришельца, но пули отскочили от панциря, не причинив чудовищу никакого вреда.

Доставать из ножен меч уже не было времени, и Оуэн, отшатнувшись назад, схватился за запястья пришельца, не позволяя ему добраться до своего горла. Чудовище нависло над Оуэном, его страшные зубы почти касались лица Искателя. Тогда Оуэн разжал руки, пригнулся и прошмыгнул между ног пришельца. Перекатившись по земле и быстро поднявшись на ноги, он достал меч. Перед его глазами встали отчаянно сопротивляющиеся Хэйзел и Жиль, лежавшие среди трупов Рэндом и Руби, бедняга Мун, погибший так близко от заветной цели. Оуэн почувствовал, как на него накатывает холодная, неумолимая ярость. В этот момент пришелец стал для него олицетворением всей Империи, которая пыталась разрушить его жизнь, погубить всех тех, кто был ему дорог. В поединке с капитаном Оуэн еще не мог войти в состояние «спурта». Борьба с Озимандиусом, потребовавшая длительного вхождения в «спурт», подвела организм Искателя к опасной черте. Но сейчас другого выхода не было. Чтобы пробудить хэйденменов, спасти Хэйзел и Жиля, надо было убить пришельца. Все остальное не имело значения. Увидев, что пришелец пошел в атаку, Оуэн произнес заветный пароль и с поднятым мечом устремился на монстра. Он был из рода Искателей Смерти, и пришельцу предстояло на своей шкуре узнать, что это такое.

Подхлестываемый «спуртом», Оуэн нанес мощный рубящий удар по шее пришельца. Наткнувшись на панцирь чудовища, меч разлетелся на куски. Тотчас же лапы чудовища легли на плечи Оуэна. Огромные когти глубоко, до самой кости, вонзились в тело Искателя, по его рукам ручьями заструилась кровь. Пришелец пытался подтянуть противника к своим страшным челюстям. Сжимая в руке обломок меча, Оуэн ударил кулаком в грудь пришельца. Усиленные «спуртом» мускулы заставили пришельца почувствовать этот удар, но он все равно сантиметр за сантиметром подтягивал Оуэна к своей пасти. В этой борьбе любой человек был обречен на поражение, а Оуэн, даже пройдя Лабиринт и прибегнув к «спурту», остался всего-навсего человеком. Смерть смотрела на него багровыми немигающими глазами пришельца.

Тут его взгляд упал на свежую рану в туловище монстра. Значит, Мун все-таки сделал свое дело. Идея, родившаяся в уме Оуэна, была осуществлена так быстро, что он даже не успел оценить ее возможные последствия. Вытащив из кармана гранату, Искатель выдернул чеку и погрузил руку в самое нутро пришельца. Отпустив гранату, он попытался вытащить руку, но края раны сомкнулись на его запястье. Попытки высвободиться из этих тисков ни к чему не приводили. Сконцентрировав всю волю, Искатель ударил обломанным лезвием меча по собственной руке и, обагренный кровью, отпрянул от пришельца. Пришелец прижал когтистые лапы к своему брюху, и в этот момент прогремел взрыв.

И изнутри, и снаружи пришельца охватило жаркое белое пламя, искавшая выход взрывная волна сорвала с плеч оскалившуюся в дьявольской улыбке голову. Обезглавленное тело закачалось, огромные лапы в агонии стали хватать воздух, но жизненные силы пришельца уже иссякли, и он тяжело повалился на каменную мостовую.

Оуэн, содрогавшийся от озноба, крепко схватился за запястье обрубленной руки. Бившая фонтаном кровь стала течь тонкой струйкой. Теперь надо было сделать главное. Бросая по сторонам отчаянные взгляды, Оуэн увидел возле шкафа с пультом управления голову киборга. Оуэн упал на колени и, по-прежнему крепко сжимая запястье, стал двигаться вперед. Ему надо было пробудить хэйденменов. От него зависела судьба Хэйзел. Подобравшись к пульту управления Гробницей, он заставил себя встать на ноги. Залитый кровью пульт был перед его глазами, но блоки, разноцветные панели и клавиши оставались загадкой.

Оуэн посмотрел на мертвую голову киборга, поднял ее здоровой рукой и заглянул в застывшие глаза.

— Мун, черт тебя побери! Что я должен делать? Как их разбудить? Скажи!

В глазах киборга появилось слабое золотистое мерцание. Его губы зашевелились, и Оуэн поднес голову к своему уху.

— Голубая… Три-семь-семь-ноль, — чуть слышно прошептал Мун.

Отбросив голову, Оуэн шагнул к пульту управления. Когда он нашел голубую панель, на его губах появилась дикая улыбка. Набрать на клавиатуре нужный код не составило труда. Оторвав взгляд от пульта управления, Оуэн посмотрел на Гробницу хэйденменов. Покрывавшая ее ледяная корка на глазах таяла, и ячейки гигантских сот — одна за другой — озарялись ярким светом. Оуэн зашелся в истерическом смехе. Он все еще смеялся, когда из Гробницы потоком стали вытекать воины-киборги.

Вскоре после этого бледный как полотно Оуэн сидел возле тел мертвых вампиров, а Хэйзел бинтовала его левое запястье. Благодаря способностям, появившимся в организме Оуэна после прохождения через Лабиринт, его страшная рана уже затянулась, но Хэйзел не хотела рисковать. Капитан Сайленс и разведчица Фрост были обезоружены и под конвоем десятка суровых неулыбчивых хэйденменов предстали перед Жилем Искателем, который завел с ними спокойную беседу. Неподалеку от них на носилках лежали Джек Рэндом и Руби Джорни. Они тоже о чем-то тихо разговаривали. Хэйденмены подобрали их тела, когда из них еще не ушла последняя искра жизни. Регенерационные машины на удивление быстро ликвидировали последствия тяжелых ранений. Хотя и Руби, и легендарный повстанец были еще очень слабы, ни у кого не возникало сомнений в их выздоровлении. Оуэн показал хэйденменам останки Муна, но его, к сожалению, уже невозможно было вернуть к жизни. Услышав рассказ Искателя о том, как мертвая голова Муна прошептала спасительный код, хэйденмены вежливо покачали головой и предложили Оуэну как следует отдохнуть.

Оуэн опасался, что вырвавшиеся из Гробницы хэйденмены просто убьют его, но они, по крайней мере до сих пор, делали все возможное, чтобы отблагодарить своего спасителя. Это были рослые, прекрасно сложенные существа с сияющими золотистыми глазами. К месту схватки они прибыли как раз вовремя и помогли Жилю расправиться с тремя одолевавшими его вампирами. Хэйзел и Фрост довели друг друга до полного изнеможения, их с трудом развели в стороны, но, даже увидев хэйденменов, разведчица норовила броситься в бой. Лишь после категорического приказа Сайленса она отдала свой меч. Так и закончилась эта схватка.

Оуэн посмотрел на труп лорда Дрэма. Возле него уже стоял на коленях Жиль Искатель Смерти. Увидев подошедшего Оуэна, Жиль горестно покачал головой:

— Настало время скорби, сударь. В нашем роду еще один покойник.

После этого Жиль замолчал, а Оуэн не стал докучать ему вопросами. Для них еще будет время. Как и для многого другого. Он посмотрел на Руби и Рэндома. Рэндом медленно повернул голову и, улыбнувшись, обратился к охотнице за скальпами:

— А похоже, нам все-таки посчастливилось участвовать в самом грандиозном восстании против Империи. Я-то уже начал сомневаться в этом. Так что думай о славе, которая тебя ждет.

— Я думаю о мешке с деньгами, — усмехнулась Руби.

— Ну и о нем тоже, — согласился Рэндом.

Оуэн хотел рассмеяться, но у него совершенно не было сил. Хэйзел тем временем закончила бинтовать его руку и смерила Искателя непреклонным взглядом:

— Тебе непременно надо воспользоваться своим регенератором или обратиться за помощью к хэйденменам.

— После того, что с нами сделал Оз, я не доверяю этой машине, — недоверчиво покачал головой Искатель. — Кто знает, какие еще ловушки он там оставил? Хэйденменам я тоже не доверяю. Пройдет немного времени, и мой организм сам залечит раны. Я чувствую это. Сейчас лучше помоги мне встать. Я должен поговорить с капитаном.

Хэйзел помогла ему подняться, и Оуэн более или менее твердой походкой подошел к Сайленсу и Фрост. Заметив это, Жиль одобрительно кивнул и остался возле тела Дрэма. Разведчица посмотрела на Оуэна пренебрежительно-холодным взглядом, но капитан вежливо поклонился. Хэйденмены привели в порядок его нос, хотя между глаз у него остался внушительный темный синяк.

— Для человека, который поставил на ноги всю Империю, ты выглядишь не слишком внушительно, Искатель Смерти.

— Я постараюсь восполнить этот недостаток, — спокойно ответил Оуэн. — Теперь слушайте меня внимательно. У нас есть повод отправить вас живыми и здоровыми в Империю. Через вас мы дадим знать Железной Стерве, что восстание началось. В следующий раз мы явимся к ней сами вместе с огромной армией и сбросим ее с Железного Трона. Заставьте ее поверить в это. Времени на переживания у нее будет достаточно.

— Вы взяли в плен трех вампиров, — сказал Сайленс. — К ним трудно испытывать чувство симпатии, но они входят в состав моего экипажа.

— Они останутся здесь. Ими очень заинтересовались хэйденмены. Скажите, капитан, зачем вам понадобилось уничтожать Лабиринт?

— Это была необходимость. Там стали гибнуть мои люди.

— Вы даже не представляете, что сделали. Лабиринт мог творить чудеса, открывать человеку новые возможности. В нем было будущее человечества.

— О каком будущем человечества можно вести речь, если ты поведешь на Империю хэйденменов? — резко спросила Фрост. — Точно так же можно было взять в союзники компьютер с планеты Шуб!

— Хэйденмены далеко не такие, какими их изображают, — ответил Оуэн. — Империя не раз попадалась на лжи. Скорее всего, она лгала и про хэйденменов. Но, так или иначе, не беспокойтесь. Хэйденмены не останутся без контроля.

— А как ты сможешь справиться с ними? — удивился Сайленс.

— Вы даже не представляете, как нас изменил Лабиринт, — вмешалась в разговор Хэйзел. — Наши силы и возможности во много раз возросли.

— Настало время перемен, — сказал Оуэн. — Империя прогнила снизу доверху. Я могу лично утверждать это.

— Хорошенько подумай, на что ты идешь, Искатель! — Капитан Сайленс шагнул вперед, но, заметив, как рука Хэйзел легла на кобуру, остановился и продолжил более спокойным тоном: — Империи сейчас угрожают две цивилизации пришельцев. Их технология намного опередила нашу. Человечеству угрожает страшная опасность. Сейчас не время сводить счеты друг с другом.

— Лучшего времени не будет, — сказала Хэйзел. — Как знать, может быть, пришельцы станут нашими союзниками.

— Вы рассуждаете, как недоумки! — резко возразила Фрост. — Я видела одного из тех пришельцев. Чудовище, с которым сегодня разделался Искатель, по сравнению с ним — просто щенок с мокрым носом.

— Мы разберемся с ним на месте, — успокоила разведчицу Хэйзел. — А вы передайте Железной Стерве, что мы идем к ней в гости.

— Когда вы явитесь, я буду уже ждать вас, — заверила ее Фрост. — Я с удовольствием надену твою башку на пику, предательница!

— Она всегда так дружелюбно настроена? — спросил Сайленса Оуэн.

— Обычно она ведет себя более агрессивно, — объяснил капитан.

Мужчины обменялись понимающими взглядами, на что женщины ответили более чем прохладной реакцией.

— Не судите нас строго, капитан, — сказал Оуэн. — Мы слишком много натерпелись за последнее время. Лайонстон должна оставить престол. Если это не сделаем мы, то сделает кто-нибудь другой. Я не исключаю, что и вы придете к этой мысли.

— Ни за что! — категорически отрезал Сайленс.

— Всем оставаться на местах! — раздался у них в ушах громкий пронзительный голос. — Говорит офицер службы безопасности Стелмах. Я нахожусь на капитанском мостике космического катера звездолета «Бесстрашный». Дисраптеры катера нацелены на вас. Все бунтовщики должны немедленно сложить оружие, иначе я открою огонь!

— Удивительно, что это с ним произошло? — покачала головой Фрост.

— Я хочу уточнить, — сказал Сайленс, — Если вы откроете огонь, значит, мы с разведчицей тоже погибнем?

— Незаменимых людей нет, — ответил Стелмах.

— Я была готова к такому ответу, — саркастически ухмыльнулась разведчица.

— Вы только посмотрите! — возмутилась Хэйзел. — Он диктует нам свои условия!

— Подожди минуту! — нахмурился Оуэн. — А кто этот Стелмах? Мы что, упустили его?

— По-видимому, — пожала плечами Хэйзел. — В результате оказались под дулами бортовых дисраптеров. Какие есть идеи?

— Не торопи меня! — серьезно сказал Оуэн. — Я думаю.

— Я забралась в такую даль не для того, чтобы меня здесь прикончили, — сказала Хэйзел. — А если нам обрушиться на него?

— Только после вас, — угрюмо пошутил Оуэн.

— Но должно же быть какое-то решение!

— Я готов рассмотреть любые предложения, — сказал Оуэн. — Мы не можем добраться до него, а он запросто накроет нас своими пушками.

— В вашем грандиозном восстании произошла заминка, предатели! — приободрилась Фрост. — Складывайте оружие, и я обещаю вам, что до суда на Голгофе вы будете жить.

— Я лучше пойду в атаку на катер, — возразил Оуэн.

— Всем сохранять спокойствие! — послышался новый голос. — Говорит Волк, я тоже нахожусь на катере. Я взял управление системой огня под свой контроль, иначе этот нервный господин мог бы наломать дров. А он решил ненадолго прилечь.

— Черт побери, кто такой Волк? — раздраженно спросила разведчица. — Мы что, упустили его?

— По-видимому, — ответил Сайленс.

— Отлично, Волк! — отозвался Оуэн. — Что с тобой было? Как тебе удалось спастись из Лабиринта?

— Я воспользовался своим потайным выходом, — ответил вольфлин. — Пока я понял, что у вас возникли неприятности, все уже стихло. К счастью, я решил заглянуть на катер — прихватить что-нибудь полезное для хозяйства.

— Ну что ж, теперь мы опять можем спокойно вздохнуть, — сказал Оуэн. — Передай своего пленника хэйденменам. Мне кажется, тебе надо остаться на катере до самого взлета. Перед тем как капитан и разведчица ступят на борт, система управления огнем должна быть выведена из строя. На сегодня нам хватит сюрпризов.

— Я не возражаю, — согласился вольфлин.

Оуэн тяжело вздохнул и, обернувшись, увидел, что его манит пальцем Жиль Искатель Смерти. В сопровождении Хэйзел он подошел к своему предку. Жиль выглядел суровее, чем обычно.

— За тобой еще одно важное решение, Оуэн. Что ты намерен делать с «генератором тьмы»? Станешь ли ты использовать его в борьбе против Империи? Пожертвуешь ли миллиардами жизней?

— Ты создал это устройство, — ответил Оуэн. — Ты уже применял его. Поэтому подскажи, как нам поступить?

— Нет, — возразил Жиль. — Я поклялся никогда не иметь к нему отношения. Я здесь ни при чем.

— Тогда я говорю «нет», — сказал Оуэн. — Мы не можем воевать со злом, творя зло. Смертей и без того было достаточно. Я встал на путь восстания против Империи, чтобы спасать людям жизнь, а не отбирать ее. Но уничтожать устройство мы тоже не будем. Пусть ребенок спокойно спит. Кто знает, может быть, когда он подрастет, то будет творить чудеса.

— Хорошо сказано, аристократик! — поддержала Оуэна Хэйзел. — Наконец-то ты поступил правильно.

Они улыбнулись друг другу, и Оуэн взглянул на грозные ряды хэйденменов, покидающих свой разрушенный город. Это были свидетели подавленного восстания. Но теперь их ждала другая судьба. Ведь их предводитель был из рода Искателей Смерти, и он нашел свое подлинное призвание.

Так или иначе.