— Да-а, — неохотно согласился Оуэн. — И если я когда-нибудь узнаю, кто составлял его программу, то этому человеку не миновать самой мучительной смерти.

Корабль накренило, люди полетели от одной переборки к другой. Шкаф с бутылками перевернулся, по всему отсеку рассыпалось битое стекло. Откуда-то из кормового отсека раздался ужасный скрип и скрежет, а потом звездолет снова выровнялся. Вентиляторы почти очистили воздух от дыма, однако гудение огня за одной из дверей стало намного сильнее. Стена, на которую опирался Оуэн, стала горячей на ощупь.

— Так! — громко произнес Оуэн. — Что же, черт побери, происходит?

— Мы избавились от обломков носа, — пояснил Озимандиус. — Я сбрасываю все, что не является жизненно необходимым. Не знаю, насколько это поможет, но у меня нет другого способа повлиять на ситуацию.

— Минуту, минуту, — нахмурился Оуэн. — Что значит — сбрасываю? Ты что, собираешься выбросить за борт все, чем наполнены отсеки? Ты знаешь, сколько я заплатил за эту яхту?

— Да, но это все в прошлом. Если мы уцелеем после посадки, ты можешь потребовать деньги обратно. Или получить страховку.

— Она не застрахована ни на грош!

Джек Рэндом вопросительно взглянул на хэйденмена:

— Ты мог предположить, что он скажет нечто подобное?

— Оуэн! — вмешалась Хэйзел. — Прекращай базар и не мешай искусственному интеллекту управлять кораблем. Он лучше знает, что сейчас надо делать.

— Хорошо, — мрачно согласился Оуэн. — Предположим, что каким-то чудом мы уцелели после посадки. Что ждет нас внизу? Эта планета пригодна для человеческой жизни?

— Состав атмосферы и гравитации в пределах нормы, — сообщил компьютер. — Нет ничего такого, что представляло бы для человека смертельную опасность. Хотя там, внизу, чертовски жарко.

— Я думаю, этим можно пренебречь, — сказал Рэндом. — К тому же у нас нет выбора. Будьте любезны, сообщите об особенностях расположения суши.

— Вы слышали это? — удивился. Озимандиус. — Он сказал «будьте любезны»! Я рад, что на этом корабле есть хотя бы один воспитанный человек. Расположение суши: один материк, простирающийся от полюса до полюса, с несколькими внутренними морями. Это не совсем обычно. Суша покрыта лесами разного характера. В разных формах представлена фауна, но признаки разумных существ отсутствуют. Ни космодромов, ни городов, ни каких-либо искусственных построек. Ничего даже отдаленно напоминающего такие конструкции. Тем не менее в моей памяти хранятся координаты одной искусственной постройки. Координаты Последнего Оплота основателя рода Искателей Смерти. Правда, в этом месте я решительно ничего не вижу. Возможно, строение скрывается за каким-то защитным экраном.

— Последний Оплот… — задумчиво произнес Оуэн. — Мой предок прибыл туда, чтобы вступить в последний бой с пришельцами с Планеты Теней. Так гласит легенда, передаваемая из поколения в поколение.

— И чем же закончилась их схватка? — спросила Хэйзел.

— Никто не знает. Никого из них больше не видели. Держись этих координат, Оз. Сажай нас как можно ближе к этому месту.

Корабль накренился и снова выровнялся.

— Последние остатки внешнего корпуса, — пояснил искусственный интеллект. — У нас осталась только внутренняя оболочка. Я собирался посадить корабль по скользящей траектории, но, к сожалению, у нас возникла новая проблема.

— Не тяни, докладывай, — потребовал Оуэн.

— Я больше не в состоянии поддерживать живучесть корабля и одновременно осуществлять мягкую посадку. Когда я перестал контролировать основные системы и занялся расчетом траектории посадки, все стало рушиться с головокружительной быстротой. Но если я не рассчитаю траекторию и координаты посадки, мы пойдем косить джунгли и останемся там навсегда. Я готов выслушать любые предложения, включая отходную молитву.

Оуэн понял, что все взгляды устремлены на него, и сокрушенно покачал головой.

— Извините, ребята, но я только купил этот корабль и не имею представления, как им управлять. Я во всем полагался на Оза. Хэйзел, у тебя же есть опыт управления звездолетом. Почему бы тебе не попробовать?

— Потому, что я никогда в жизни не сталкивалась с такой сложной техникой. А в такой ситуации недостаток знаний — прямой путь к катастрофе. Может быть, ты, Руби?

— Могу сказать то же самое, что и ты, — опустила взгляд Руби. — Здесь нужен специалист.

— Тогда за дело придется браться мне, — заявил Рэндом. — Так было всегда. В свое время я не летал разве что на швабре. Думаю, что смогу управлять этой штукой. Так что я к вашим услугам.

— В этом нет необходимости, — прохрипел Тобиас Мун. — Я — хэйденмен. У меня есть опыт пилотирования самых сложных кораблей, кроме того, я могу напрямую подключаться к корабельному компьютеру. Ты слишком давно не летал, Рэндом, ты уже не тот, что в молодости. Смею вас уверить, я сделаю это лучше.

— Я должна доверить свою жизнь хэйденмену, который надеется, что сумеет договориться с компьютером? — недовольно отреагировала Хэйзел. — Великолепно. Замечательно. Может быть, мне сразу застрелиться и покончить со всеми проблемами?

— Перестань ныть, или я заставлю тебя сделать это, — прикрикнул на нее Оуэн. — Мун, все в твоих руках.

Хэйденмен коротко кивнул, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он закрыл глаза и так замедлил дыхание, что, казалось, в нем замерла жизнь. Оуэн пристально смотрел на хэйденмена. Он хотел как-то помочь, но в данной ситуации он мог только смотреть и надеяться.

Неожиданно в коммуникационных устройствах послышался голос хэйденмена:

— Я напрямую подсоединился к корабельному компьютеру. Понадежнее уцепитесь за что-нибудь. Наша дорога будет не слишком ровной.

Взревевшие двигатели словно обрели второе дыхание, и корабль начало бросать из стороны в сторону. Лампы замигали и стали гореть вполнакала. Одна из дверей открылась нараспашку, и в нее ворвались языки пламени из соседнего отсека. Оуэн отскочил в сторону, но пламя успело обжечь его лицо и руки. Джек Рэндом попытался закрыть дверь, однако нестерпимый жар заставил его отступить. Хэйзел и Руби установили перед собой буфет из бара и, используя его в качестве прикрытия, стали продвигаться к огню. Они перекрыли дорогу пламени, но не могли выскочить из-за своего прикрытия, чтобы дотянуться до двери. Тогда Оуэн прыгнул вперед, ударил плечом в дверь и захлопнул ее. Хэйзел и Руби придвинули буфет к двери, и потом все трое без сил опустились на пол.

Оуэн внимательно осмотрел кисти рук. Они стали красными и сильно болели, но ожог не был серьезным. Ему везло. Тут он услышал, что ровный рев двигателей стал прерываться, а потом совсем стих. Корабль камнем полетел вниз. У Оуэна засосало под ложечкой, и он стал искать, за что бы понадежнее ухватиться. Неожиданная тишина оглушала, а падение казалось бесконечным. Но не прошло и минуты, как двигатели снова ожили и падение замедлилось. «Санстрайдер» снижался медленнее и медленнее, и тут двигатели вновь заглохли. Оуэн понял, что энергозапас корабля исчерпан. Звездолет всей своей тяжестью обрушился на покрытую джунглями поверхность, ломая кроны высоких деревьев. От удара Оуэна подбросило вверх и швырнуло об стену. Это было его последним воспоминанием о посадке.

У него страшно болела голова, но он слышал где-то поблизости треск пламени, а этим нельзя было пренебрегать. Он открыл глаза, глухо выругался и заставил себя встать на ноги. Пол под ногами не шатался, зато у Оуэна дрожали колени. Для уверенности он потопал ногами и встряхнул головой. Щадить свой организм придется позже. Он посмотрел по сторонам и закашлялся от едкого дыма, которым был наполнен воздух. Пожар в соседнем отсеке расправился с дверью и останками буфета и принялся за стену кают-компании.

— Оз, на связь! Доложи обстановку!

Ответом было молчание и нарастающее гудение пламени. Услышав, что совсем рядом с ним кто-то кашляет, Оуэн шагнул вперед и обнаружил в дыму Хэйзел, которая тащила к дальней двери потерявшую сознание Руби Джорни. Схватив Руби за ее кожаную куртку, он поволок ее к двери, которую тут же открыл ударом ноги. В коридоре за дверью был полумрак, но воздух здесь казался не таким задымленным.

— Держитесь прямо и выйдете к основному шлюзу, — сказал Оуэн, с трудом сдерживая кашель. — Ты поможешь Руби, я постараюсь вытащить остальных. Поторапливайся!

Хэйзел что-то пробормотала в ответ, но его рядом уже не было. Прикрыв рот и нос плащом, он снова нырнул в дым. Дымная пелена была такой густой, что на расстоянии полуметра ничего не было видно. Джека Рэндома он отыскал, споткнувшись об его тело. Старый бунтарь полз по полу туда, где дым казался реже, но он полностью потерял ориентацию. Оуэн помог ему встать и повел к дальней двери. Направив Джека вслед за Хэйзел и Руби, Оуэн нерешительно остановился в дверном проеме. В отсеке оставался еще Тобиас Мун, но в душе Оуэна что-то протестовало против нового погружения в дымную пелену. У него сильно болели легкие, кружилась голова. Если он еще раз войдет в кают-компанию, то уже может не выйти оттуда. Мун был всего лишь хэйденменом… Но и Оуэн был всего лишь преступником. Он в отчаянии выругался и опять шагнул в дым.

Отыскать хэйденмена оказалось проще, чем остальных. Он был на том самом месте, где его в последний раз видел Оуэн, — сидел в дальнем углу кают-компании. Оуэн попытался приподнять хэйденмена и был поражен его весом. Без сомнения, в теле киборга было слишком много металла. Наконец он сдвинул его с места, но так и не смог поднять. Пристраиваясь так и эдак, Оуэн хватал ртом задымленный воздух и отрывисто ругался между приступами кашля. Его легкие разрывались, но он не мог позволить себе бросить хэйденмена и побежать к двери. Скомандовав себе «спурт», он почувствовал, как в его мускулах прибавляется силы. Он поставил Муна на ноги, обхватил рукой его плечо и повел туда, где должна была находиться спасительная дверь. Дым был уже повсюду, густой, удушливый. Оуэну казалось, что он идет ко дну мутного серого моря. Кроме того, он уже чувствовал и жар пламени. Он с трудом сделал еще шаг, и тут возле него очутилась Хэйзел, подхватившая хэйденмена с другой стороны. Они сумели довести его до двери, вышли в коридор, прошли несколько метров и остановились у двери переходного шлюза. Створки двери у них за спиной герметически закрылись.

На смену «спурту» пришел резкий приступ усталости, и Оуэн почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Он бесцеремонно опустил Муна на пол и присел возле, не переставая кашлять. Через секунду он нашел в себе силы поднять голову и оглядеться по сторонам. Рядом сидела Хэйзел. Судя по лицу, она была в таком же состоянии, как и Оуэн. Немного поодаль сидели Руби Джорни и Рэндом. В руках они держали дисраптеры, и, хотя они еще не совсем пришли в себя, их внимание было сосредоточено на внешней двери шлюза. Тобиас Мун ничком лежал на полу, его глаза были закрыты, но дыхание оставалось ровным.

Оуэн втянул носом воздух:

— Поздравляю с удачной посадкой, Мун! Ты специально постарался, чтобы нас встряхнуло как следует?

Он замолчал, с удивлением услышав, как осип его голос. Горло так саднило, как будто его прочистили проволочной мочалкой.

Хэйзел взглянула на него с печальной улыбкой:

— Мы приземлились и остались при этом в живых. Все остальное не имеет значения. Что ты скажешь по поводу состояния Муна? У него нет признаков серьезных травм?

— Сам не понимаю, — ответил Оуэн, — Оз тоже не откликается. Возможно, они оба пострадали, когда вышла из строя компьютерная сеть звездолета.

— На самом деле я экономил энергию, — раздался в имплантированном устройстве связи голос Озимандиуса. — Во время снижения Мун досуха выжал энергетические батареи корабля. Мне придется на некоторое время отключиться, Оуэн. Корабль в полном беспорядке, да и я тоже. Без капитального ремонта и переоборудования этот корабль больше никуда не полетит, а соответственно, и мы. Если ты не влюбился в эту планету и не намерен обосноваться здесь навсегда, молись о том, чтобы в Последнем Оплоте оказались гостеприимные хозяева.

— Насколько серьезны твои повреждения? — спросил Оуэн.

— Тебе вовсе не обязательно знать о них. Сейчас вы совсем недалеко от цели. Это примерно в километре, если идти курсом северо-северо-запад. В нормальных условиях — пешеходная прогулка, но здесь таковые отсутствуют. Хочу напомнить, что за бортом — просто пекло, а день еще только начинается.

— Что скажешь о воздухе?

— Твои легкие будут просить пощады, но все это не смертельно. Зато есть много других вещей, на которые следует обратил внимание. Пока что местная фауна не тревожит нас, но, по-видимому, так будет продолжаться недолго. В моих файлах есть описания самых разных представителей здешнего животного мира — от карликов до исполинов. К сожалению, не могу дать никакой информации с места событий: все сенсоры вышли из строя.

— Какие будут рекомендации? — спросил Рэндом.

— Рекомендации? Сразу застрелиться, чтобы больше ни о чем не думать. Ну, а если серьезно, то здесь выживает тот, кто сожрет другого. За бортом форменная бойня. Ни малейшего намека на интеллект или кооперацию. Прыгай на то, что движется. Очень напоминает политическую жизнь Империи, только в более откровенной форме.

— Ты нас привел в славное местечко, Искатель! — сказала Руби.

Оуэн задумался. Для достижения цели был пригоден лишь один вариант действий, однако внутренне он все еще надеялся, что удастся найти какое-то иное, не столь самоубийственное решение. К сожалению, их основательно загнали в угол. Взглянув на своих компаньонов, он не без удивления обнаружил, что все они не менее озабочены, чем он.

— Оставаться здесь мы не можем, — угрюмо сказал Оуэн. — «Санстрайдер» разваливается на части, и, я думаю, нам лучше оказаться от него подальше, когда пожар доведет все до критической точки. Учитывая недружелюбный характер местной природы, нам нужно во весь опор мчаться к Последнему Оплоту. Надеюсь, там мы найдем надежное убежище.

— Я хочу убедиться, что поняла тебя правильно, — сказала Руби своим холодным, бесстрастным голосом. — Мы должны пройти километр, отбиваясь от кровожадных тварей, чтобы добраться до каких-то развалин, в которых уже сотни лет никто не живет? Если они вообще существуют… Это и есть наша цель?

— Ты все поняла правильно, — подтвердил Оуэн.

— Хорошо, — сказала Руби, — я поддерживаю этот план. Это будет подходящая разминка.

Оуэн внимательно посмотрел на нее, но она, кажется, не шутила.

— Впереди у нас не только неприятности. Как утверждает семейная легенда. Последний Оплот — это сложное инженерное сооружение, защищенное уникальной техникой. Если мы преодолеем все заслоны, то найдем моего предка, погруженного в стазис-поле. Если нам удастся разбудить его, он во многом нам поможет.

— Слишком много «если», — поморщилась Хэйзел. — С некоторого времени я не очень верю легендам. Когда последний раз мы доверились легенде, то нашли его, — она посмотрела на Рэндома, который ответил ей безразличным взглядом. Хэйзел хмыкнула и снова посмотрела на Оуэна. — И все-таки как ты оцениваешь наши шансы?

— Не очень высоко, — признался Искатель. — Но любая альтернатива вообще не сулит ничего хорошего.

— Мне кажется, в последнее время я только и слышу такие слова, — не удовлетворившись, сказала Хэйзел. — Это началось, когда я решила составить тебе компанию. Мне надо было остаться дома и стать бухгалтером, как советовала мать. У бухгалтера всегда есть надежная работа, к тому же в них редко стреляют. И не забрасывают на дикие планеты, где не встретишь даже придорожной таверны.

— Не знаю, не знаю, — возразил Рэндом. — На моем пути встречались бухгалтеры, на головы которых я бы сбросил что-нибудь тяжелое. Их было почти так же много, как и юристов.

Оуэн бросил взгляд на Тобиаса Муна, который по-прежнему лежал на спине и не двигался:

— Скорее бы он просыпался! Мне чертовски не хочется целый километр тащить такое бревно через лес с чудовищами.

— Зато мы сможем использовать его как щит, — без улыбки сказала Руби. — Или как таран.

— Если бы я имел другой характер, то притворился бы спящим и заставил вас нести меня, — не поднимая головы, произнес Мун.

— Тот, кто подслушивает, редко слышит комплименты в свой адрес, — нахмурившись, заметил Оуэн.

— Возможно, ты прав. — Мун медленно приподнялся и сел. — По-моему, у меня все опять в норме. Надеюсь, что в Последнем Оплоте мы найдем пару энергетических кристаллов. При посадке я исчерпал все свои резервы. Но, на мой взгляд, все было сделано неплохо.

— Я не хотел бы оказаться рядом с тобой при посадке, которую ты назовешь плохой, — признался Рэндом.

— Ты жив, что тебе еще нужно? — спросил Мун.

— Хватит болтать и подкалывать друг друга, — прервал их Оуэн. — Время выступать. Оз, сколько у нас минут до вероятного взрыва «Санстрайдера»?

— Я бы уходил прямо сейчас, — сказал искусственный интеллект. — Я вынужден прервать с вами связь, Оуэн. В лесу вам придется рассчитывать только на собственные силы. Если в Последнем Оплоте ты найдешь подходящее «железо», то перегрузи меня туда. Иначе останешься без помощника. Береги себя!

— Я постараюсь, — ответил Оуэн. Он хотел сказать еще что-нибудь, но не нашел подходящих слов. Озимандиус был рядом с ним с детства. Искателю трудно было представить себе жизнь без искусственного интеллекта. — Я заберу тебя отсюда, Оз! Так или иначе, но заберу.

— Если нежное расставание окончено, то мы можем выходить, — сказала Руби. — Ты сам сказал, что корабль вот-вот взорвется.

Оуэн кивнул и шагнул к выходу из шлюза:

— Оз, не поджидает ли нас кто-нибудь прямо за дверью?

Ему никто не ответил. Оуэн прикусил нижнюю губу. Теперь действительно можно было полагаться только на самого себя. Он достал дисраптер и приложил ухо к двери шлюза. Горячий металл указывал на приближение пожара. Снаружи, из-за толстой обшивки, не доносилось никаких звуков. Даже если бы там гремел духовой оркестр, они бы ничего не услышали. Искатель посмотрел на своих товарищей:

— Приготовьтесь! Хэйзел, держи руку на кнопке открытия двери. По моему сигналу нажмешь.

Хэйзел переместилась к панели управления, а все остальные взяли на изготовку оружие. Люди еще не восстановились после изнурительного полета, но были настроены решительно. Конечно, Оуэн не отказался бы от более тяжелого вооружения, но на космической яхте его никогда не было. Если он выберется из этой заварухи целым и невредимым, то постарается исправить ошибку. Космос — это очень недружелюбная среда. Переложив дисраптер в другую руку, он еще раз посмотрел на свою команду:

— Все готовы? Хорошо. Запомните, когда дверь откроется, нельзя сломя голову бежать вперед. Мы будем делать все четко, медленно и осторожно — до тех пор, пока не проясним обстановку.

— Он что, всегда такой? — спросила у Хэйзел Руби.

— В основном, да, — ответила Хэйзел. — Это привычки лорда. По-моему, любовь к высокопарным словам досталась ему в наследство, так же как и большие уши.

Оуэн сделал вид, что ничего не слышал:

— Хэйзел, открывай дверь!

Раздался неприятный скрежещущий звук, и тяжелая стальная дверь отползла в сторону. Шлюз заполнился ярким красноватым светом, в лицо Оуэну дохнуло жарким влажным воздухом джунглей. Явственно почувствовался запах гниющего мяса, А дотом в открытую дверь устремился поток отвратительных тварей. Огромные монстры с оскаленными пастями и горящими глазами нетерпеливо теснили друг друга. Какие-то мелкие чудовища, состоявшие, казалось, из одних зубов и когтей, перекатывались через порог шлюза непрерывной волной. Вверху теснились какие-то крылатые хищники, тянулись побеги плотоядных растений, утыканные шипами и присосками. Все это издавало пронзительные крики, ревело и завывало, наполняя стальную камеру шлюза оглушительным шумом.

Чье-то длинное толстое щупальце потянулось к Оуэну, и он не раздумывая нажал на спусковой крючок дисраптера. Заряд энергии в упор ударил в чудовище, и его голова разлетелась на части, окатив всех отвратительно пахнущей кровью. Тотчас же другая тварь с когтистыми лапами и пастью, в которую без труда прошли бы плечи Оуэна, заглотнула убитого монстра и устремилась на Искателя. Он встретил хищника ударом меча, и из глубокой раны хлынула кровь.

— Закрывайте дверь! — закричал Оуэн. — Закрывайте эту чертову дверь!

Люди стали стрелять из дисраптеров, но чудовища не отступали, направляемые ненасытным стремлением растерзать новую жертву. Шлюз наполнился монстрами, на которых сыпались удары мечей. Хэйзел пробивалась к приборной панели. В это время огромное щупальце бичом просвистело в воздухе, обхватило Муна и потащило из шлюза в джунгли.

— Не закрывай дверь! — тотчас же переменил свое решение Оуэн. — Они схватили Муна! Кто-нибудь должен помочь ему!

— Кто-нибудь, кроме меня, — прохрипел Рэндом, яростно отбиваясь от склизкой твари, продолжавшей лезть вперед даже после того, как он отрубил ее голову. — Мне хватает своих проблем.

Хэйзел ухитрилась нажать на кнопку локтем, и дверь стала медленно закрываться. Тяжелая стальная плита неотвратимо возвращалась на место, давя и кромсая все, что попадалось на ее пути. Дверной просвет становился все меньше, и самые крупные чудовища волей-неволей были вынуждены отступить. Наконец дверь плотно закрылась, и мелкие твари, проникшие в шлюз, оказались в западне. Встав спиной к спине, Оуэн и Рэндом истребляли агрессивных зверей. Для человека не первой молодости Рэндом демонстрировал удивительную выносливость и сноровку. Примеру мужчин последовали Хэйзел и Руби, устроившие мясорубку для всего, что попадало под их клинки. Один за другим монстры, крупные и мелкие, падали на пол, и вскоре все было кончено. Оуэн нерешительно опустил свой меч и оперся на переборку шлюза. Здесь установилась странная тишина, воздух был наполнен запахом крови чудовищ. Их трупы валялись повсюду, кровь стекала даже с потолка. Хэйзел и Руби стояли, обняв друг друга, и тупо смотрели по сторонам.

— Мун, — хриплым голосом сказал Оуэн. — Он остался там.

— Значит, он уже мертв, — предположила Хэйзел. — Такая же участь ждет и нас, если мы будем настолько глупы, что вылезем наружу.

— Может быть, он еще сопротивляется, — возразила Руби. — Не забывайте, что он киборг.

Тут все посмотрели на дверь: из-за нее раздался слабый хлопок залпа дисраптера. Это было где-то совсем близко.

— Может быть, нас настигли люди императрицы? — недоуменно спросила Хэйзел.

— Они не могут здесь появиться, — решительно возразил Оуэн. — Оз сказал, что мы здесь одни. Я думаю, что это бортовой дисраптер «Санстрайдера». Его услышишь даже через закрытую дверь.

— Но кто тогда ведет огонь? — спросил Рэндом. — Твой компьютер отключился. Значит, ты кого-то скрывал от нас, Искатель!

— Оз, это ты? — Оуэн выдержал паузу, но ему никто не ответил. — Я должен выбраться наружу и убедиться во всем сам.

— Ты в своем уме? — удивилась Хэйзел. — Разве ты не помнишь, что было, когда мы открыли дверь?

— Залп дисраптера наверняка расчистил пространство перед кораблем, — уверенно сказал Оуэн.

— А если все-таки нет?

— Мне это уже не важно. Мун остался за бортом. Искатели Смерти не бросают своих товарищей на произвол судьбы.

Прежде чем послышались новые возражения, он нажал кнопку на пульте управления, и все вновь нацелили дисраптеры в проем открывающейся двери. По камере шлюза опять растекся красноватый свет, опять повеяло трупным смрадом джунглей. «Даже свет здесь напоминает кровь, — подумал Оуэн. — В какое место я попал?»

Все были готовы отражать новый приступ кровожадных монстров, но вокруг было тихо и спокойно. Дверь до предела отползла в сторону, и Оуэн нерешительно шагнул вперед. Повсюду валялись изувеченные, трупы местных хищников, явные признаки опасности отсутствовали. Окружающие джунгли представляли собой переливающуюся разными цветами растительную массу, в основном красновато-пурпурного цвета. Густой навес из крон деревьев почти полностью закрывал небо. Среди деревьев преобладали раскидистые исполины, ветви которых были густо усеяны странными плодами с угрожающей колючей поверхностью и широко распустившимися цветами. Тут среди мертвых чудовищ кто-то зашевелился, и Оуэн готов был не целясь выстрелить, но, к счастью, раздумал. Рядом с кораблем стоял Тобиас Мун. Его ноги по самые бедра испачкались в крови хищников, и, судя по лицу, он был весьма доволен собой.

Оуэн спрыгнул с порога переходного шлюза и, осторожно пробираясь между трупами чудовищ, направился к хэйденмену. Поверженные монстры были самых разных видов и размеров — от паукообразных до гигантских шестиметровых ящеров. Ни один из них не остался неповрежденным. Залп импульсной пушки выпустил из них все внутренности, поотрывал головы и когтистые лапы. Это выглядело настоящей бойней, но Оуэн не почувствовал сострадания к врагам. Запах был такой, что он заткнул нос и стал осторожно дышать ртом.

Хэйденмен приветствовал его легким кивком:

— Я использовал время, чтобы как следует размяться. Здешние условия мне пришлись по вкусу.

— Что ж, хорошо, — сказал Оуэн. — Но все-таки что здесь произошло?

— С помощью имплантированного связного устройства я подключился к компьютерной сети корабля и смог управлять бортовыми дисраптерами. Пока импульсная пушка уничтожала этих ублюдков, я прятался под тушей самого большого из них. Все очень просто, правда?

— В это трудно поверить, — усомнился Оуэн. — Даже при отключенном искусственном интеллекте системы управления огнем заблокированы специальными кодами.

— Я сумел разблокировать их, — объяснил Мун. — Для хэйденмена это оказалось не такой уж сложной задачей.

— Я не знал, что ты обладаешь такими способностями.

— Ты еще многого обо мне не знаешь.

Не найдя подходящего ответа, Оуэн повернулся к кораблю и жестом предложил всем выйти. Люди осторожно пробирались среди трупов хищников, не переставая бросать настороженные взгляды в сторону лесной чащобы. Оуэн вполне понимал их. Он тоже чувствовал на себе пристальное внимание чьих-то невидимых глаз. Залп бортового дисраптера научил обитателей местного леса осторожности. Но надолго ли?

— Напомни, как называется эта преисподняя? — спросила Хэйзел.

— Шандрэйкор, — ответил Оуэн, продолжая осматриваться по сторонам. — Сюда улетел мой далекий предок, когда Империя объявила его врагом и направила по его следам пришельцев с Планеты Теней.

— Что это за пришельцы? — переводя дыхание после прыжков между мертвыми монстрами, спросил Рэндом.

— Сейчас о них никто не знает, — ответил Оуэн. — Да и тогда люди предпочитали не говорить о них. Пришельцы с Планеты Теней были цепными псами императора: неудержимыми, жадными до крови, не привыкшими проигрывать. Здесь, на самом краю Империи, они все-таки настигли моего предка, и больше ни о нем, ни о них ничего не было слышно. С тех пор посылавшиеся на Шандрэйкор отряды никогда не возвращались, какими бы многочисленными они ни были. В конце концов император оставил в покое эту планету и приказал предать ее забвению. Ее координаты были забыты, сведения о природе утеряны и даже само название сохранилось только в боевом кличе моего клана. Несмотря на это, Искатели Смерти продолжали идти своей дорогой. А Шандрэйкор стал планетой-легендой, затерянной где-то у границ Внешнего Галактического Кольца. О ней забыли все, кроме одержимых историков, каким был и я. Сейчас мы находимся на самой удаленной от Империи обитаемой планете. Дальше простирается Черная Тьма.

— Когда-то это могло бы меня успокоить, — сказала Хэйзел, — но только не сейчас. Ты привел нас в проклятое место, Искатель. Люди здесь не выживут.

— А мне здесь нравится, — не согласилась Руби. — У планеты есть свой стиль.

— Пока вокруг нас спокойно, надо отправляться к Последнему Оплоту, — предложил Рэндом. — Нет ли на твоем корабле индивидуальных силовых щитов, Оуэн?

— У меня есть портативный силовой экран. Размеры его поля вполне достаточны, чтобы прикрыть всю группу, но, насколько я помню, его энергетические батареи сильно разряжены.

— Ты просто кладезь хороших новостей, — усмехнулась Руби Джорни. — Но, может быть, их хватит на то, чтобы дойти до Последнего Оплота?

— Трудно сказать, — Оуэн развел руками. — До него всего километр, но нам придется пробираться через джунгли. Энергия может кончиться в любой момент.

— Занятно, — усмехнулся Мун. — Значит, снова придется поупражняться.

Оуэн укоризненно посмотрел на хэйденмена. У него появилось подсознательное чувство, что Мун сам ищет неприятностей. В обществе киборга и Руби Джорни ему становилось все труднее выполнять роль лидера в маленьком отряде. Кроме того, среди всех своих сообщников он чувствовал себя единственным здравомыслящим человеком.

— Я принесу генератор силового экрана, и мы сразу же отправимся в путь. Корабль по-прежнему в любую минуту может взорваться, а не имея другого транспортного средства, мы надолго застрянем на этой планете. Мне кажется, никому не понравится идея остаться в джунглях после наступления темноты. Нетрудно представить, какие образины выходят ночью на охоту в этих лесах.

— Может быть, ночью они все спят? — невинно предположила Хэйзел.

— Ты хочешь в этом убедиться? — спросил Искатель.

Свет, который просачивался через полог местного леса, был кирпично-красного оттенка. Казалось, что от нестерпимой жары докрасна раскалился даже воздух. Прорубая путь в лесной чащобе, Оуэн то и дело вытирал со лба пот. Он мог предоставить право идти первым хэйденмену. Судя по его внешнему виду, Мун совершенно не страдал от жары, а его твердая, словно из стали, рука работала с постоянством машины. Но уступать свое право торить тропу Искателю не позволяла гордость. Он все больше чувствовал себя самой заурядной фигурой в отряде. Кто не был феноменальным бойцом, тот был человеком-легендой или, на худой конец, немного чокнутым. Или сочетал в себе все вышеперечисленное.

К роли лидера Искатель привык с детства. На этом было построено все его воспитание и обучение. Но система подготовки и воспитания аристократа могла мало что дать для находящегося в бегах преступника. Ему оставалось только забыть про жару, пот, онемевшую руку и продолжать прокладывать путь через непроходимые заросли. Он старался не думать и о том, во что превратится лезвие его меча после такой прогулки.