— Хэйзел, у меня есть план!

— О чем ты говоришь, Искатель!

— Я сделаю пробоину в толпе своим дисраптером. Когда увидишь, что путь открыт, — беги! Я отвлеку их на себя.

— Ты совсем спятил? Бросить тебя на верную смерть? Я утащила тебя с Виримонде не для того, чтобы скормить этим тварям.

— Хэйзел, вдвоем мы не спасемся. Если ты не убежишь, мы оба погибнем. Прошу тебя, сделай, как я говорю. Дай мне спасти тебя.

Наступила пауза, потом за спиной у него снова раздался голос Хэйзел:

— Ты храбрый парень, Искатель. Жаль, конечно, что мы так мало знали друг друга. Что ж, давай!

Оуэн сконцентрировал всю энергию своего организма и в яростном порыве бросился на врагов. Кровь стучала у него в висках и бурлила в жилах, чувство боли и усталости исчезло, словно он отогнал назойливую мысль. Его меч стал продолжением руки, он взлетал и обрушивался на рой кровососов, за движениями клинка было невозможно уследить.

«Плазменные детки», озадаченные столь мощной атакой, подались назад, а Оуэн в этот момент поднял свой дисраптер и выстрелил. Импульсный залп разметал кровососов в разные стороны, в толпе образовался устланный трупами проход.

— Беги! — закричал Оуэн, толкая Хэйзел в пробоину в живой стене. Она опустила голову и рванулась вперед. Прорвавшись сквозь толпу, она через секунду оказалась на пустынной улице. Пробежав несколько метров, Хэйзел вдруг обнаружила, что ее никто не преследует. Она оглянулась и увидела, как десятка полтора кровососов окружили одинокую фигуру Искателя. Хэйзел медленно опустила меч, и в уголках ее глаз сверкнули слезинки. Искатель не проявлял к ней — глубокой симпатии, так же как и она к нему, но он пожертвовал собой ради ее спасения. В какой-то момент она хотела броситься к нему на помощь, но это было бы еще одной бессмысленной жертвой. Она видела, как кольцо кровососов сжималось плотнее и плотнее, рубя и коля своего единственного противника. Еще секунду было видно, как сверкает его меч, а потом он исчез за завесой серых тел. Хэйзел чувствовала, что с ее дрожащих губ сейчас сорвутся рыдания.

— Не торопись справлять панихиду, — раздался сзади нее тихий, глухой голос. — Еще не все кончено!

Вскинув свой меч, она резко обернулась и увидела высокого, крепко сложенного мужчину в неизвестной темной военной форме. Она едва успела разглядеть его странное лицо с золотистыми глазами, как он уже рванулся мимо нее и с нечеловеческой мощью обрушился на бесчинствующих кровососов. Кто-то успел обернуться, но меч незнакомца уже описывал смертельные дуги, пронзал одних и разрубал других с такой легкостью, словно обрывал нити у марионеток. По обе стороны от незнакомца снопами валились мужчины и женщины, толпа стала рассеиваться, не в силах противостоять невиданному натиску незнакомца. В эпицентре схватки снова стала видна залитая кровью фигура, исступленно поднимающая свой меч.

Шум схватки перекрыл сильный и резкий голос Искателя Смерти:

— Шандрэйкор! Шандрэйкор!

Когда Хэйзел вновь услышала голос Оуэна, у нее сжалось сердце. Она смахнула навернувшиеся слезы. Конечно, лорд Оуэн Искатель Смерти не мог так дешево отдать свою жизнь. Теперь, вместе с незнакомцем, они словно два призрака носились в поредевшей толпе «кровяных курьеров», а те падали на снег, чтобы никогда больше с него не подняться. Оуэну и его спасителю никто не мог противостоять, и через несколько секунд все было кончено. Несколько оставшихся в живых кровососов обратились в бегство. Победители опустили мечи и проводили их презрительными взглядами, а потом с уважением посмотрели друг на друга. Хэйзел тут же подбежала к ним и взяла за руку Оуэна, у которого буквально подкашивались ноги. Он весь дрожал крупной дрожью, словно конь после изнурительных скачек, но, несмотря на усталость и ранения, попытался улыбнуться.

— В это трудно поверить, — сказал он заплетающимся языком, — но вот уже во второй раз ко мне в последнюю секунду является неожиданный спаситель. Нет, надо хотя бы разок добиться этого собственными руками! Иначе начинаешь верить в чудеса, правда?

— Заткнись и переведи дух! — прервала его Хэйзел. — Когда тонешь, не надо рассуждать, хороша ли соломинка, которая подвернулась тебе под руку. А что за слово ты выкрикнул?

— Это боевой клич моего клана, — объяснил Оуэн. Его голос стал заметно увереннее. — Раньше я никогда не применял его и, честно говоря, не думал, что мне придется это делать. Удивительно, что происходит в твоей душе, когда ты понимаешь, что все-таки не отдашь концы. Кстати, кто же подоспел к нам на помощь?

— Я сама хотела спросить тебя об этом, — пожала плечами Хэйзел. — Я решила, что это твой друг.

Они обернулись и посмотрели на неожиданного спасителя. Он молча встретился с ними взглядом. Хэйзел была права: в его лице было что-то необычное — и пропорции лица, и его выражение были нехарактерными для представителей земной расы. Но больше всего поражали глаза, от взгляда которых по спине пробегали мурашки. Глаза светились золотистым светом, особенно ярким на фоне пасмурного дня, словно в них горел таинственный скрытый огонь. Такие глаза были Каиновой печатью хэйденменов — легендарной расы пришельцев с выжженной дотла планеты Хэйден. Хэйденменов осталось очень мало, не больше одного на сотню космических миров. Это были жалкие остатки некогда могучего племени киборгов, задумавших поднять страшное восстание против земной цивилизации. Они потерпели жестокое поражение, и теперь их последние представители странствовали по бескрайним просторам Империи. Появление этих могучих воинов повсеместно вызывало страх и почтительное любопытство. Говорили, что у них тоже есть уязвимые места, но выступить против них без поддержки вооруженного отряда не рискнул бы даже самый отчаянный смельчак.

Немногочисленные и рассеянные по разным планетам, они представляли собой бесславный конец некогда дерзкой и губительной мечты.

— Меня зовут Тобиас Мун, — сказал хэйденмен резким, скрежещущим голосом, который не мог исходить из обычного человеческого горла. — Я киборг, у которого еще функционируют некоторые энергетические имплантированные системы. В большинстве из них уже обесточены энергетические кристаллы, а сам я не в состоянии подзарядить их. Поэтому я лишен многих своих преимуществ, хотя и способен расправиться с десятком нахальных кровососов.

— А как ты узнал, что нам нужна помощь? — поинтересовалась Хэйзел.

— Я получил послание от Сайдер, — сказал Мун. — Она решила, что вам может потребоваться моя поддержка, а вы когда-нибудь за это поможете мне.

Глядя с крыши на то, что происходит на улице, Кот облегченно вздохнул. После падения с высоты третьего этажа все его тело болело, но, к счастью, сугроб смягчил удар. Теперь, когда бремя опеки над Оуэном и Хэйзел перешло к хэйденмену, Кот мог спокойно вернуться в «Колючий терновник» и немного отдохнуть. Прикрывать эту парочку оказалось очень нелегким делом, однако в компании с Муном они будут чувствовать себя в безопасности. На Туманном Мире трудно было бы найти такого безумца, который связался бы с киборгом. Кот медленно стал карабкаться по крыше, надеясь, что судьба больше не сведет его с этой компанией. Это были чересчур рисковые ребята, даже для Мистпорта.

Собираясь уходить, Оуэн и Хэйзел заметили среди тел, валявшихся на окровавленном снегу, какое-то движение. Шевелилась одинокая фигура, старавшаяся отползти в сторону. Ее беспомощные ноги волочились за ней, оставляя на снегу кровавые следы. Оуэн направился к раненому, но Хэйзел предупредительно взяла его за руку:

— Не стоит тратить на это время. Он умрет от потери крови, прежде чем доползет до конца улицы.

Оуэн убрал ее руку:

— Я не собираюсь убивать его. Наоборот, может быть, я смогу ему чем-то помочь?

— Ты, наверное, сошел с ума! Это же «кровяной курьер». Он хотел прикончить тебя.

— Все это уже позади. Я не могу оставить кого-то умирать мучительной смертью, если в состоянии помочь. Если я не сделаю этого, то чем буду лучше кровососов? Несмотря на все указы императрицы, я по-прежнему принадлежу к старинному благородному клану, и слово «честь» для меня не пустой звук. Кроме того, несколько лет назад на его месте могла оказаться ты, Хэйзел!

Он быстро подошел к ползущей фигуре и присел возле нее на корточки. Когда он осторожно дотронулся до ее плеча, фигура издала слабый жалобный крик, полный боли и страха. Этот человек был совсем невелик, не больше полутора метров ростом, его одежда — грязная меховая курточка и штаны — была насквозь пропитана кровью. Оуэн прошептал какие-то успокаивающие слова. Услышав их, а может быть, вконец лишившись сил, человечек замер. Оуэн внимательно осмотрел его раненые ноги и сокрушенно покачал головой. Либо он, либо хэйденмен ударом меча перерубил мышцы и сухожилия на обеих ногах. В лучшем случае этот несчастный должен был пополнить армию калек Мистпорта. Оуэн болезненно поморщился и откинул капюшон, чтобы взглянуть на лицо раненого. Ему чуть не сделалось дурно. Это была девочка, не старше четырнадцати лет. Ее маленький череп был обтянут сероватой кожей. Девочка взглянула на Оуэна глазами, в которых не было ни отчаяния, ни надежды — одна только боль.

— Это «плазменная детка», — тихо сказала стоявшая за спиной Оуэна Хэйзел. — В Мистпорте такими становятся с раннего детства.

— Она же совсем ребенок! — прошептал Оуэн. — Боже мой, что я наделал!

— Но она бы убила тебя, — сказала Хэйзел, ни секунды не сомневаясь в этом. — Прикончи ее, Оуэн. Нам надо идти.

Оуэн с гневом поднял голову:

— Прикончить? Что ты имеешь в виду?

— А ты хочешь бросить ее здесь в таком состоянии? Если ей повезет, девчонка умрет от потери крови. Если нет, то ее либо ждет мучительная смерть от гангрены, либо она останется калекой на всю оставшуюся жизнь. А Мистпорт — неподходящее место для слабых и неполноценных. Более гуманно прервать ее страдания. Если хочешь, я это сделаю за тебя.

— Нет, — категорически возразил Оуэн. — Нет. Я — Искатель Смерти и сам буду отвечать за свои грехи.

Он вынул из-за голенища сапога кинжал и точным движением вонзил его в сердце раненой девочки. Она даже не вздрогнула, просто перестала дышать, а ее глаза застыли в устремленном вдаль взгляде. Оуэн выдернул кинжал и медленно покачал головой: ему было трудно совладать с нахлынувшими на него чувствами. Хэйзел наклонилась над ним, плохо понимая, как ему можно помочь в такую минуту. Она хотела положить руку ему на плечо, выразив таким образом сочувствие, но посчитала это неуместным жестом. Оуэн был сильным человеком, сильным и гордым, но в его душе, оказывается, были и уязвимые места, а Туманный Мир не щадит человеческих душ.

Хэйзел не думала, что Искатель Смерти способен так страдать. Он всегда казался ей прирожденным воином и аристократом. Сейчас она увидела другую сторону его натуры и не могла понять, понравилось ей это или нет. Для мужчины проявить слабость означало обречь себя на поражение в смертельной схватке.

Наконец она все-таки положила руку ему на плечо, готовая в любую секунду убрать ее, но он, похоже, даже не понял, что это ее рука. Хэйзел чувствовала, как дрожит плечо под ее ладонью, и знала, что в Искателе кипит гнев и одновременно страдание. Потом она оглянулась на хэйденмена, но в его золотистых глазах было безмятежное спокойствие, и Хэйзел снова посмотрела на Оуэна. Тот неожиданно поднялся на ноги, однако не спускал глаз с жалкого маленького тельца.

— Это несправедливо, — наконец проговорил он. — Никто не должен так жить и так умирать.

— Так происходит повсюду, — сказала Хэйзел. — Не только на Туманном Мире. Ты был богат, знатен, но что ты знал о жизни низов?

— Я должен был знать это. Ведь я историк, я читал старинные хроники. Я знал, что подобное происходит на свете. Я просто никогда не думал, что увижу…

— История такова, какой ее хочет увидеть Империя, — скрежещущим голосом произнес Тобиас Мун. — Именно во дворце решают, что следует писать в хрониках. Но даже самый яркий цветок тянет свои соки из грязи.

— Нет, — резко возразил Оуэн, — все равно этого не должно быть. Я не могу смириться с этим. Я — Искатель Смерти и не потерплю, чтобы так было вечно.

— И что же ты собираешься делать? — поинтересовалась Хэйзел. — Сокрушить Империю?

Оуэн посмотрел на нее серьезным взглядом:

— Не знаю. Может быть. Если это потребуется. — Тут он отвернулся и, не глядя больше на мертвого ребенка, направился туда, где стоял хэйденмен.

— Я слышал, что во всей Империи осталось не больше десятка хэйденменов, — подойдя к Муну, сказал Оуэн. — Что бы я мог сделать для вас? Императрица приказала всех вас казнить как представляющих угрозу для Империи и всей человеческой цивилизации. И я не могу слишком упрекать ее за это, ведь вы убили миллионы людей во время своего восстания. Если бы вы победили…

— Мы бы убили на несколько миллионов больше, — закончил его мысль Мун. В его нечеловеческом скрипучем голосе трудно было уловить какие-то эмоции, однако Оуэну показалось, что в этих словах прозвучало не только пренебрежение к жертвам, но и горечь. — Мы сражались за свою свободу. За право на существование. Первую битву мы проиграли, но война еще не закончена. Я не единственный представитель нашего племени. На всеми забытой планете Хэйден, затерянной в космосе, осталась целая армия хэйденменов, спящих в Великой Гробнице и готовых проснуться по первому зову. Из нашего поражения мы извлекли тяжелый урок: мы не можем победить Империю только собственными силами. Нам нужны союзники. Такие союзники, как ты, Искатель. Если ты хочешь продолжать борьбу, то разбуди хэйденменов и веди их против императрицы Лайонстон. Ты — глава клана Искателей Смерти, за тобой пойдут как ни за кем другим. Имя Искателей всегда было связано со справедливостью и триумфальными победами в битвах. Я могу сказать от имени всех хэйденменов. Мы все будем сражаться в твоих рядах, чтобы завоевать свободу.

— Постой, постой! — прервал его Оуэн, решительно поднимая руку. — Ты слишком быстро записал меня в свои союзники. Я не собираюсь возглавлять восстание. Я историк, а не полководец.

— С другой стороны, — рассудительно сказала подошедшая к ним Хэйзел, — он прав: мы не можем вечно спасаться бегством. Рано или поздно нас выследят и прикончат. Мы привлекаем все больше внимания. Даже на Туманном Мире для нас стало небезопасно.

— Но ты забываешь об одном, — возразил Оуэн. — Восстав против Империи, я подниму руку на все, чему присягал мой клан.

— Ты пойдешь не против Империи, а против императрицы, — поправила его Хэйзел.

— Да, я давно уже различаю эти понятия, — подтвердил Оуэн.

— Я знаю. Я уже слышала, — Хэйзел торопилась высказать ему свою мысль. — Но хотя бы подумай над моим предложением. Ты же сам сказал, что хотел бы положить конец таким вещам, как смерть этой девочки.

— Мне надо хорошенько все обдумать, — покачал головой Искатель. — Вы требуете от меня слишком многого.

— Время не на нашей стороне, — вмешался Мун. — Решение надо принимать как можно быстрее, или за тебя сделают выбор другие.

Оуэн почти со злобой взглянул на хэйденмена.

— Что ты хочешь от меня, Тобиас Мун?

— Сейчас? Транспорт! У тебя есть звездолет, которого нет у меня. Я хочу, чтобы ты отправился со мной на планету Хэйден, к тем, кто ждет нас в Гробнице.

Такого прямого ответа Оуэн не ожидал. Расположение планеты Хэйден было одной из самых волнующих тайн Империи. После восстания хэйденменов ее координаты были безвозвратно утрачены: это был последний отчаянный шаг потерпевших поражение киборгов. Несмотря на все усилия Империи, планета Хэйден уже целых два столетия оставалась вне досягаемости звездных крейсеров. Это казалось невозможным, но тем не менее было реальностью. Киборги или работавшие на них люди смогли удалить всю необходимую информацию о загадочной планете из имперской компьютерной сети. Как историк, Оуэн с трудом верил в это, но, потратив многие месяцы на бесплодный анализ слухов и противоречивых сведений, был вынужден признать свое поражение. Хэйден был потерян для Империи, и доступа к нему не было. Из области истории он перешел в сферу легенд, став сказочным кошмаром, которым пугали непослушных детей:

«Веди себя хорошо, или отдам тебя хэйденмену».

Оуэн задумчиво посмотрел на Тобиаса Муна:

— А у тебя есть координаты Хэйдена?

— К сожалению, нет. Иначе бы я не ошибался здесь, в Мистпорте. Но, попав в космос, я смог бы определить их, и я точно определю. А до этого я готов быть просто бойцом твоего маленького отряда. Раздобудь для меня несколько свежих энергетических кристаллов и хорошего киберхирурга, который имплантирует их, и я стану незаменимым союзником. А если мы наконец доберемся до Хэйдена, я помогу тебе в переговорах с моими собратьями. Разве тебя не устраивает такой план?

— Пока не знаю, — вздохнул Оуэн. — Я теперь ничего не принимаю на веру. Даже если предположить, что мы найдем Хэйден, как я буду выглядеть, вступив в союз с врагами человеческой цивилизации? С палачами Брамина-2, мясниками Мадрагуды? Я могу войти в историю как один из величайших предателей всех времен и народов.

— У тебя нет выбора, — спокойно возразил Мун. — Без нас ты обречен на поражение.

— Ну хорошо, — согласился Оуэн. — Пока я не передумал, ты становишься бойцом нашей группы. Теперь самое время уходить отсюда. Я удивляюсь, что нас до сих пор не взял на мушку какой-нибудь охотник за скальпами.

— На это есть свои причины, — сказала Хэйзел. — Стоит ли гоняться за людьми, которые запросто расправились с вампиром и порешили целую ораву его «кровяных курьеров».

— Верно подмечено, — согласился Оуэн. — Но все равно нам надо двигаться. От долгого пребывания в одном месте я начинаю нервничать.

— Мне кажется, тебе надо показаться врачу, — сказала Хэйзел. — До того как в драку вмешался хэйденмен, тебе порядком досталось.

— Я действительно не в лучшей форме, — признал Оуэн, — но я быстро восстановлюсь. В этом мне поможет все тот же «спурт». Любая не смертельная рана затянется сама собой. Какое-то время мне надо будет соблюдать осторожность, но ведь я вполне могу положиться на тебя и Муна, правда?

Хэйзел подумала, что разговор на эту тему становится бессмысленным, и решила сменить тему:

— Так, ну и куда мы направляемся?

— В оздоровительный центр «Олимпус», на побережье, пропади он пропадом. Если мне суждено возглавить армию повстанцев, то я не обойдусь без Джека Рэндома. А твою охотницу за скальпами поищем после, если она, конечно, не сидит у нас на хвосте и не мечтает о мешке с деньгами в награду за наши головы.

— Этого тоже нельзя исключать, — согласилась Хэйзел. — Дружба дружбой, а денежки врозь. Ну хорошо, идите за мной. Я поведу вас темными дворами и закоулками, подальше от любопытных взглядов. А то я начинаю чувствовать, что у меня между лопатками нарисована мишень.

Она сделала несколько шагов и почти растворилась в тумане. Оуэн и Тобиас Мун последовали за ней. Оуэн шел, словно лунатик, ничего не замечая вокруг, погруженный в свои мысли. Ход событий, казалось бы, предопределил его выбор, но сомнения и подозрения не исчезали. Как получилось, что рядом с ними, как гром среди ясного неба, возник хэйденмен, спасший их от неминуемой гибели? Более правдоподобным казалось, что он постоянно шел за ними следом и просто ждал случая, чтобы навсегда завоевать их расположение и доверие. Но если Мун не охотился за их головами, чем объяснить его стремление к союзу с ними? В Мистпорте есть немало космических кораблей, которыми он мог бы воспользоваться для отлета с планеты. И почему, не зная координат Хэйдена, он так уверен, что в скором времени найдет эту планету? Оуэн нахмурился. Нет ли тут какой-то связи с последними планами и задумками отца, который так настаивал на его бегстве на Туманный Мир?

Думая об этом, Оуэн все больше убеждался, что его судьбой движет какой-то тайный механизм. Невидимые силы незаметно уводили его с избранного пути и подталкивали к ситуациям, которых он всю жизнь старался избегать. Но если даже и так, в запасе у него было несколько сюрпризов для этого неведомого кукловода. Если его загнали в угол, Оуэн тоже начнет хитрить. Он был из рода Искателей Смерти, а значит, способность к интригам была у него в крови. А пока… он сосредоточился на плане хэйденмена. Неужели он или его люди до сих пор не смирились с поражением? Если армия киборгов очнется ото сна, встанет ли она под знамя Искателя Смерти? А может быть, они заключат союз с мятежным суперкомпьютером с планеты Шуб, о чем так часто предостерегала императрица? Оуэн усмехнулся. Ответов на эти вопросы не было — по крайней мере, таких, которые положили бы конец его беспокойству. Оставалось только принять Муна в свою команду. Он нагнал Хэйзел, которая понимающе покачала головой.

— Да, я тоже не вполне доверяю ему, — негромко сказала она. — Но лучше иметь его в союзниках, чем отвергнуть и испортить с ним отношения. Сейчас, по крайней мере, он у нас под присмотром.

— Что, по-твоему, мы можем сделать в первую очередь? — спросил Оуэн.

— Во-первых, мы не должны никому доверять. Я думаю, ты не забыл об этом?

— Ты, наверное, никогда не бывала во дворце императрицы, — ответил Оуэн. — Я вырос в такой семье, где никогда никому не доверяли. В семьях придворных вельмож детей с рождения приучали к тайнам и интригам, иначе они могли не дожить до своего совершеннолетия.

— Все как на планете Туманный Мир, — понимающе кивнула Хэйзел, и оба они рассмеялись. Хэйденмен молча шел чуть поодаль от них, погруженный в свои мысли.

Оздоровительный комплекс «Олимпус» располагался совсем недалеко, на другом конце Квартала торговцев, но за время прогулки Оуэн промерз до костей. Несмотря на его бодрые заверения, раны серьезно беспокоили его. Превозмогая боль, он шел по грязной мостовой, устало бормоча что-то себе под нос. Он провел в Мистпорте больше суток, и за это время ни разу не выглянуло солнце.

Оздоровительный центр, до которого они наконец добрались, не произвел на Оуэна приятного впечатления. Чувствовалось, что его хозяева отчаянно стремились создать уголок роскошной жизни, но вся окружающая обстановка сводила эти старания на нет. Конечно, здесь было приятнее, чем в большинстве других мест, в которые приводила Искателя Хэйзел, но Оуэн все равно испытал чувство разочарования. Каменные и деревянные постройки давным-давно пережили свои лучшие времена, а кирпичная кладка покрылась темно-серым налетом от дыма расположенной рядом фабрики. Фасад главного здания «Олимпуса» был окрашен в яркие, праздничные тона, а вывеска над дверью написана невероятно замысловатыми буквами. Окон на фасаде не было, зато на рекламных щитах расписывались всевозможные чудеса, которые ожидали посетителей внутри. Здесь же рекламировались тренажеры для избавления от лишнего веса и наращивания мускулов, гарантировавшие чудодейственные результаты. Оуэн оглядел все это внимательным, недоверчивым взглядом, но первое впечатление не исчезло.

— Я не потрясена, — сказала Хэйзел. — Может быть, внутри будет лучше?

— Посмотрим, — без энтузиазма проговорил Оуэн. — Это внешняя оболочка. Разве твоя мама не говорила, что о здании нельзя судить по фасаду?

— Она говорила мне, что надо избегать преступников, аристократов и наркоманов. Не могу сказать, что я всегда следовала ее советам. Неужели ты думаешь, мы найдем Джека Рэндома в этой дыре? Я, конечно, допускаю, что для него настали нелегкие времена, но как тебе нравится легендарный повстанец, заправляющий таким вшивым курортом?

— Возможно, это только прикрытие, — продолжал стоять на своем Оуэн. — Вряд ли кто-нибудь станет искать его в таком месте.

— Он прав, — скрипучим механическим голосом сказал Мун, от чего Оуэн и Хэйзел невольно вздрогнули. — Здесь удачное место для конспирации.

— Люди из «Абраксуса» утверждают, что он именно здесь, — подтвердил Оуэн. — Возвращаться в «Абраксус» и выяснять, нет ли тут ошибки, я не намерен. Я вхожу внутрь. Прикрывайте мне спину и будьте начеку.

Он подошел к двери и энергично позвонил в колокольчик. Чувствуя, как Хэйзел, стоявшая за его спиной, чуть слышно усмехнулась, Оуэн нахмурился. И ей, и хэйденмену следовало бы помнить, кто взял на себя ведущую роль в этом предприятии.

Дверь растворилась, и Оуэн заранее сделал надменную мину. Когда сомневаешься, гляди на людей свысока. В девяти случаях из десяти они поверят, что ты важная птица, залетевшая сюда для проверки их неблаговидных делишек. По опыту Оуэна закулисные махинации были непременной частью любого бизнеса во все времена. Если же это все-таки окажется тот самый нежелательный десятый случай, придется применить оружие.

Дверь открылась, и Оуэн увидел высокую, прекрасно сложенную «богиню» с ослепительной улыбкой, в одежде, состоящей из двух полосок черных кружев. Ее мускулистая фигура не могла не вызывать восхищения. Руки и бедра бугрились натренированными мышцами, и Оуэн понял, что каждое утро она делает больше отжиманий, чем он за целый месяц.

— Привет! — непринужденно сказала она. — Чем могу вам услужить?

Оуэн подумал о некоторых не совсем уместных в данном случае вещах, за которые можно было вылететь в дверь спиной вперед, но решил вести себя серьезно.

— Нам нужен управляющий, — сказал он, стараясь сохранять твердую, повелительную интонацию.

— Нет проблем, — по-прежнему улыбаясь, ответила «богиня». — Прошу вас, входите.

Она пропустила всех троих в помещение. Оуэн хотел уверенно пройти мимо, но как раз в тот момент, когда он оказался напротив женщины, она сделала глубокий вдох, и ее крутая грудь почти коснулась его плеча. Ему пришлось ускорить шаг и в свою очередь сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. За своей спиной он услышал характерное раздраженное покашливание Хэйзел. Один только хэйденмен остался невозмутимым, как всегда. Скорее всего, он был выше, а может быть, ниже сексуальных интересов. Дверь захлопнулась с каким-то настораживающе-мрачным звуком, после чего мускулистая «богиня» снова подошла к ним. Одарив их еще более ослепительной улыбкой, она приняла позу, как нельзя лучше демонстрировавшую достоинства ее фигуры.

— Располагайтесь поудобнее, — радушно предложила она. — Я скажу управляющему, что у нас гости.

Одним плавным движением она повернулась и, не успел Оуэн перевести дыхание, вышла в противоположную от входа дверь. Искатель обменялся взглядом с Тобиасом Муном.

— Какая приятная грудь у этой девицы…

— Хорошие дельтовидные мышцы… — проскрипел хэйденмен.

— Если бы вы не пялили на нее глаза, — холодно заметила Хэйзел, — то заметили бы, что она заперла входную дверь на ключ. Если она поняла, кто мы такие…

— Успокойся, — сказал Мун. — Я же здесь.

Хэйзел смерила его недоверчивым взглядом:

— А твои батарейки не подведут?

— Для того чтобы решить все проблемы, моей энергии более чем достаточно.

— Если ты такой мощный и грозный, — поморщилась Хэйзел, — почему ты оказался в одной упряжке с нами?

— В свое время я доверился непорядочным людям, — хрипло сказал Мун, и в его отдающем металлом голосе прозвучало нечто такое, что удержало Хэйзел от дальнейших расспросов.

Оуэн оглядел комнату для посетителей. Смотреть по сторонам было самым безопасным занятием. Даже сидя неподвижно и не раскрывая рта, он ощущал на себе пристальное внимание хэйденмена. Оуэн вот уже час провел вместе с ним, но доверия между ними не прибавилось. В Тобиасе Муне было что-то угрожающее, словно в хищнике, готовом в любую минуту нанести смертельный удар. Оуэн решил пока не зацикливаться на этом и продолжил осмотр помещения.

Оно претендовало на комфорт и роскошь, но, скорее, вызывало снисходительную улыбку. Стиль, в котором была обставлена приемная «Олимпуса», уже лет двадцать как вышел из моды. Мебель носила отпечаток эксцентрической фантазии, но едва ли отличалась удобством. Впрочем, и с чувством вкуса у ее создателей было неважно. Оуэн почувствовал, что сидеть в кресле ему больше невмоготу: больше удовольствия доставило бы сидение на стиральной доске. Нет, мебель была явно не под стать привратнице.

Его мысли уже переключились на что-то другое, как вдруг противоположная от входа дверь отворилась и в холл вошел атлетически сложенный гигант. Только спустя несколько секунд Оуэн понял, что этот здоровяк был не выше метра девяноста ростом, но великолепные мускулы делали его просто богатырем. Он был так великолепно физически развит, что, глядя на него, Оуэн с удивлением мог узнать о наличии таких мышц, о которых раньше и не подозревал. Похоже, этот парень начал качать мускулатуру с того дня, как появился на свет. Глядя, как перекатываются при ходьбе бугры под его кожей, Оуэн задавался вопросом, как он не травмирует при этом себе кожу. Остановившись перед гостями, богатырь одарил их церемонной улыбкой. Оуэн вновь был удивлен — на этот раз красоте его холеного лица. Сначала оно не привлекло внимания, поскольку на первый план выступило мускулистое тело, скрываемое только плотно облегающими короткими рейтузами. Краем глаза Оуэн заметил, что и Хэйзел смотрит на парня с плохо скрываемым восхищением, буквально пожирает его глазами. Оуэн хмыкнул. В мужчине есть более существенные достоинства, чем накачанные мышцы.

Он вежливо кашлянул, привлекая внимание атлета, и тот остановился прямо напротив него. Оуэн почувствовал себя не очень уютно.

— Меня зовут Том Сефка, — представился атлет (он говорил таким басом, что у Оуэна, казалось, резонировали кости). — Я управляющий и владелец оздоровительного комплекса «Олимпус». Мне кажется, что вы пришли по какому-то серьезному делу. Делия обычно не беспокоит меня из-за случайных посетителей, но господин хэйденмен произвел на нее впечатление. — Он бросил серьезный взгляд на Муна. — Если вы ищете возможность быстро заработать деньги, то я могу устроить вам тренировку с кем-нибудь из наших завсегдатаев. Они хорошо заплатят за то, чтобы потренироваться с вами на ринге.

— Спасибо, — проскрежетал Мун. — Но, к сожалению, я ломаю игрушки, с которыми забавляюсь.

Услышав этот нечеловеческий голос, Сефка моргнул, но потом с бесстрастным выражением лица посмотрел на Оуэна:

— Тогда чем могу быть вам полезен?

— Мы разыскиваем Джобе по прозвищу Железный Кулак, — немного волнуясь, ответила Хэйзел. — У нас к нему одно чрезвычайно важное дело.

Сефка нахмурился: