И так женщина вела его к человеку, наиболее известного в Туране, но которого предпочитали не упоминать. Она уже поверачивала в аллею, держа саблю в руке. Конан следовал за ней, размышляя над тем, что он уже дважды дрался плечом к плечу с женщиной, не зная даже ее имени.
      Часть третья
      "Кто хочет войти в этот дом?" раздался мягкий голос. Казалось он исходил из воздуха над величественными железными воротами, вделанными в белокаменную стену.
      "Капитан Конан и та, что была послана за ним6" ответила женщина.
      Они терпеливо ожидали, пока владелец голоса изучал их. Наконец, Конан услышал серию клацающих звуков, будто работал кузнец, затем легкий крип металла о металл, когда раскрывались ворота.
      "Вы можете войти вдом," опять донесся голос.
      Вход проходил через помещение, больше напоминающее туннель. Стены дома Мишрака были толщиной в два человека. Конан насчитал четыре бойницы и два отверстия для метания на стенах и потолке. В дальнем конце располагался еще один вход, на этот раз из Вендианского тика, богато украшенный резными драконами и тиграми в Хитанском стиле.
      Минув второй вход они вступили в караулку. Двое стражников были черные, один - Ванагеймец и последний явно родом из Шем. Все, кроме Шемита, были так же малы, как и Конан, и каждый имел достаточно ножей, чтоб пустить кровь шестерым, прежде чем прольется их собственная.
      Четверка обменялась многозначительными взглядами, затем искусными жестами. Наверно они немые, решил Конан. Наконец один черный покачал головой и указал на дверь в дальней стене, покрытой зеркально чистым серебром. Она отворилась будто черный послал на нее заклятье.
      Отвращение к колдовству лежало глубоко в Циммерианцах, и Конан ен был исключением. Более того, его опыт общения с племенем, владеющим магией, убедило его в том, что колдовство уничтожает человеческую честь и справедливость быстрее, чем золото. Большинство из того племени закончили в поисках тех, кем можно управлять, и уничтожая всех непокорных. Конан едва ли мог не быть врагом колдунов, которые хотели либо подчинить его себе, либо уничтожить.
      Здравый смысл подсказывал Конану, имей Мишрак магию, он едва ли нуждался в охранниках. Лорд шпионов явно располагал другими источниками, начиная с дома, построенного как крепость.
      Как на деле он похож на крепост Конан начал понимать , когда они проникли в глубь его. Их коридор казалось имел такое же множество поворотов и ответвлений, что и сектор Шорников. С каждым поворотом их взору представали все новые образцы великолепия - Акьюилонианские гобелены, Вендхьянские статуи танцующих богов, богато вырезанные из черног дерева змеи. Настороженные в ожидании опасности чувства Конана замечали потайные отверстия в гобеленах, острые кинжалы, вложенные в руки богов, живые змеи гнездящиеся среди резных.
      Время от времени они проходили мимо глубоких проемов, заканчивающихся обитыми железом дверьми. Конану было жаль того, кто был настолько глуп, чтобы полагать, что они предложат безопасный путь в сердце царства Мишрака. Они приведут только к смерти, причем, возможно не быстрой.
      Наконец, дорога выпрямилась. Теперь не только пол был покрыт плиткой. Стены и потолок блестели глазуровкой мозаики или влагой, пропитывающей гобелены, выполненые из серебра и тончайшего шелка. Их путешествие завершилось в другой караулке, с открытой аркой в дальнем ее конце, наполненная звуками плещущейся воды и флейты.
      "Кто вы?" спросил главный охранник.
      На этот раз в караулке было шестеро, один Шемит, а остальные с Иранитианскими чертами в облике. Не глухие, и не гиганты. На всех были серебряные шлемы и щитки и простейшие и наиболее популярные в Туране сабли.
      "Капитан Королевских наемников, Конан и леди, посланная за ним," ответил Конан опередив женщину. Она запнулась.
      "Я не немой, в отличие от ваших друзей в первой караулке," продолжал Конан. "Я - Циммериец и солдат и оба имеют свои причудливые привычки. Когда мы дважды сражаемся с кем-то плечо к плечу и обязаны ему своей жизнью, нам бы хотелось знать его имя. Я не знаю , что за варварскую землю вы называете своей родиной, но-"
      Женщинские ноздри вспыхнули, она смутилась и покраснела. "Я Райна из Каменных Гор , что в Боссонийских Марчах. Я служу Госпоже Иллиане."
      Как отметил Конан, она ответила на его вопросы без лишних слов.
      Он сосредоточился , пытаясь сконструировать новый вопрос. но до того, как он произнес слово, голос, подобный реву быка наполнил комнату.
      "Подойди и давай обсудим наше дело. У нас не так мног времени!"
      Конан твердо взял Райну за руку и направился в берлогу Мишрака.
      Насмотревшись великолепия по пути, Конан ожидал увидеть нечто подобное и за аркой. Вместо этого его встретили голые белые каменные стены и потолок. Только на полу богатые Иранистианские ковры и раскрашенное Хирканианское руно предлагало мягкость для глаза и ног. На полу- и вокруг бассейна в центре комнаты.
      Пять женщин и мужчина сидели на скамейках вокруг бассейна. Женщины могли доставить удовольствие для глаз любого мужчины, тем более, что на них были только сандалии, позолоченные пояса и серебряные украшенные тапазами воротники. Конан сразу заметил кинжалы, спрятанные в сандалиях и поясах, однако это не мешало ему наслаждаться красотой женщин. Интересно, что они прячут в воротниках, подумал он. Как и все в доме Мишрака, женщины были приятны для глаз и безжалостны к нежданным врагам.
      Пятая женщина больше походила на хозяйку, чем на охранницу. Она носила белую тунику, держала кувшин с вином и казалась старше других.
      До того, как Конан еще что-то увидел , бычий рев вновь раздался. "И так, Капитан Конан? Ты будешь еще раз вором, на этот раз женщин?"
      Рев исходил от мужчины на скамейке. Конан сомневался, чтобы он мог подняться с нее без посторонней помощи; ниже колен его ноги были ободранным кошмаром, покрытые швами и изрытые шрамами. Выше поясницы он был толст, как мачта галеры, с руками подобными корням дерева. Грудь и руки были покрыты серыми с переливом в белый волосами. Такой же цвет имели борода и клочки волос , выбившихся из-под маски, скрывавшей лицо от макушки до подбородка.
      Конан ухмыльнулся. "Сохранять украденное золото достаточно трудно. Сохранить же то, что имеет ноги, чтобы убежать, если что-то не понравиться в постели... Неужели я выгляжу таким глупцом?"
      "Ты засматриваешся на то, что тебе нравиться, я должен сказать"
      "Можешь называть это засматриванием, я зову это восхищением от прекрасной работы. Я знаю теперь, почему у тебя столько врагов все еще живых, чтобы служить так хорошо Королю Илдица."
      "О? И какой же магии я обязан такому счатью?"
      "Это и не магия , и не чудо. Оно готово убить ваших врагов быстрее , чем иссякнет их мужество. Большинство воинов смелы до тех пор, пока у них есть хоть капля надежды на победу или сохранение жизни. Потеря веры во все это превращает их в трусов."
      "Кроме тебя, не так ли Конан?"
      "Я пока не испытывал прочность защиты твоего дома, Мишрак. У меня не было в этом неоходимости. Я еще не враг тебе, и не думаю, что ты хочешь этого. Убивая меня ты можешь повредить своим женщинам и коврам".
      "Ну ладно. Все же я бы хотел , чтобы ты знал, почему я тебя пригласил, до того как ты назовешь меня своим другом"
      "Это будет редким удовольствием, услышать что-то наконец." сказал Конан.
      "Уверяю тебя, коротким," сказал Мишрак тоном, предполагавшим зловещую улыбку под маской. "Твоя жизнь может оказаться еще короче, если ты откажешься от моего предложения."
      "Нет такого человека который жил бы так долго, как он того хочет," сказал Конан. "Таков закон мира, как и нет мужчины , который бы мог получить людую женщину, которую он хочет," добавил, ухмыльнувшись в сторону Раины, Конан. Она вновь вспыхнула. "Что на этот раз намерено укоротить мою жизнь?"
      "Лорд Хаума. А, кажется , я наконец-то проткнул твой толстый Циммерийский череп достаточно глубоко, чтобы обратить твое внимание."
      Конан не отрицал. "Мне кажется , сынок не заслуживает отцовского восхищения. Ты должен понимать, что Раина и я на пути сюда встретились с первой бандой его наемников. Только одному удалось сбежать." Конан мог поклясться , что при этих словах Раина бросила на него благодарный взгляд за то , что он не упомянул ее ошибку.
      "Как ты сказал, это была первая банда, посланная против тебя. И она не последняя. Твои глаза остры, но могут ли они оставаться открытыми всегда? Кто будет охранять твою спину, когда ты спишь?"
      Раина почти незаметно покачала головой. Конан пожал плечами. "Я мог бы на время скрыться. Или ты хочешь мне сказать, что Лорд Хаума один из тех, у кого долгая память и мгновенный гнев? Такие и раньше искали мою жизнь, и можете видеть с каким успехом."
      "Ты не сможешь находиться далеко от Аграпура достаточно долго, чтобы провести Лорда не нарушив своей клятвы воина. Или ты хочешь бросить капитанскую должность?"
      "ОТт страха перед Лордом Хаумой? Лорд Мишрак, вы можете делать ваше предложение , можете не делать, как хотите. Только не надо меня оскорблять при заключении сделки."
      "Я бы оскорбил тебя больше, подразумевая, что ты настолько глуп, чтобы не испытывать страха. Хаума не так силен, как прежде, но все же он тебе не ровня."
      Конан не сомневался в первой части фразы. Хаума был обязам своей былой силой дружбе с Культом Рока. Сам Конан полностью разрушил Культ два года назад.
      Что касается остального
      "Ну раз этот Хаума мне не ровня, что ты можешь сделать?"
      "Если ты покинешь Аграпур с - заданием - моим, я найду способы изменить настроение Лорда Хаумы. Твоя миссия не займет больше одного месяца. Затем ты сможешь вернуться в Аграпур и спать спокойно."
      "И в чем эта миссия заключается?"
      "Подожди. Пока ты путешествуешь, я позабочусь о тех, кого ты здесь оставляешь, кто тоже ненавистен Лорду. Я не думаю , что тебя беспокоит судьба Сержанта Мотилала, но - ты бы хотел, чтобы лицо Пилы превратилось в нечто, похожее на мои ноги?"
      Конан проклял себя за благородство. Хаума был из породы тех трусов, которые ранят своих врагов любыми средствами, не взирая на их достойность. Он не простит женщин.
      "Мне это совершенно не нравится," сказал Конан, ухмыльнувшись от вида глаз Раины. Пусть поревнует! Он должен Пиле и ее подругам больше , чем Раине из Боссонии! "Если ты действительно сможешь их защитить, пожалуй, я тебя выслушаю."
      "Хотя," добавил Конан спокойнее, чем он себя чувствовал, "Я думаю у тебя есть определеный планы в отношении Лорда, независимо от меня. В любом случае, ты бы мог доставить ему достаточно хлопот, чтобы позабыть отавернах и их девочках. У него хватит власти, не только на покрытие своего задиристого сынка, не так ли?"
      В последовавшей тишине Конан явно услышал звук натягиваемой тетивы. Он засмеялся. "Лучше прикажи своему стрелку натягивать лук во время беседы. Когда все молчат, разинув рты, как мертвые рыбы, это легко услышать-"
      Женщина в белой одежде легким смехом нарушила молчание. "Мишрак, я говорила тебе несколько раз. Я несколько раз слышала то, что Раина рассказывала о нем, я изучила его ауру. Он не из тех, кого водят за нос или другую часть тела. Веди его за чувство чести и он пойдет туда , куда ты пожелаешь. Иначе лучше побереги легкие."
      Кашеляющие звуки донеслись из под маски. Конан подозревал, что если Мишрак мог задушить кого-нибуть, он начал бы с него и закончил женщиной. Позади Конана, Раина уткнула в подушку лицо, чтобы спрятать смущение, и что было похоже на смех.
      "Может я и заслужил вашей похвалы, леди," сказал Конан. "Я поговорю с Госпожой Иллианой?"
      "Да"
      Судя по всему в женщине текла северная кровь, хотя волосы имели темно каштановый цвет. Она носила простое платье из белого шелка с шафранными краями и отделанные серебром сандалии. Платье было слишком свободно, чтобы показать ее фигуру, но на лицо ее было чуть за тридцать. Несколько тонковата для него, но не лишенная привлекательности.
      Иллиана молча приняла изучающий взгляд Конана, потом рассмеялась. "С позволения Лорда Мишрака, я расскажу тебе, что от тебя требуется. Но вначале я благодарю тебя за спасение Раины от смерти или позора. Она начинала просто, как наемница, но годы превратили нас в духовных сестер."
      Конан нахмурился. "Аура" и "братья по духу" - понятия религиозные, если не колдовские. Кто эта женщина?
      "Я прошу ваашей помощи в поиске утраченной драгоценности Курага. Это создание древней магии Атлантиды, помещенное в кольцо работы Ванир-"
      Она описала историю Драгоценностей так подробно, как она смогла, начиная от таинственного происхождения в Атлантиде и до настоящих дней. Казалось они имели длинную и кровавую историю, так как заклинания, необходимые для их использования было трудно изучить даже для опытных колдунов.
      "Тогда зачем вообще о них беспокоиться?" спросил Конан.
      "Даже по отдельности они заключают в себе огромную силу в опытных руках. Объединенные в одних руках они дают безграничное могущество."
      Конан понял, что он ничего не знал о колдовстве.
      Иллиана продолжила рассказ с обладания этими драгоценностями ее учителем , Еремиусом, его возрастающим желанием использовать их для управления миром, их ссорой, ее бегством с одним камнем и многим другим. Закончила , сказав, что рассказы о демонах Ибарских гор, связаны с присутствием Еремиуса.
      "Вместе с его боязнью растет мощь колдуна. Скоро он может стать ценным союзником для властолюбивых людей , каким является Лорд Хаума.. Они помогут ему, думая, что он использует свою силу против своих врагов. Чем купят себе лишь самые крепкие цепи, созданные древнейшей и самой дьявольской магией."
      "Древнейшей и самой дьявольской магией..." отчетливо услышал Конан, хотя до этого он слушал в пол-уха.
      Мишрак не просто просил его сбежать как вору из Аграпура от мести Лорда. Он просил Циммерианца охранять спину колдуньи от угрозы, которую не может отвести ни один достойный клинок. Он готов был поставить на кон свою саблю, что Иллиана рассказала далеко не полную правду о Драгоценностях.
      Во всем этом мало чести. Но менее почетно и оставлять Пилу и Зариу и молодую Тебиу ( которая могла так и остаться молодой) на милость тех у кого она вообще отсутствовала.
      Черт бы побрал всех женщин и бога, создавшего их, чтобы поиздеваться над мужчинами.! Возможно они сами были волшебницами, определенно знавшими, как заставить мужчину гоняться за ними, как охотничьи собаки!
      "Клянусь камнями Ханумана!" Прорычал Конан. "Я никогда не думал, что напряжение ушей приводит к такой сухости в горле. Принесите мне и Раине немного вина и я обещаю слетать на Луну и вернуться с поясом их принцессы."
      Два стражника развернулись, не дожидаясь приказа, и исчезли, как оленихи , преследуемые волками. Конан сидел скрестив ноги и обнажив саблю. Осматривая клинок, он решил показать ее кузнецу, прежде, чем начинать миссию.
      Почувствовав всеобщее внимание, он рассмеялся. "Ты хочешь, чтобы я отправился в Ибарские горы с полоумной воительницей и более чем полоумной колдуньей. Потом выследил магический камень и спер его у овершенно ненормального колдуна, пробивая свой путь через каких-то монстров, отрыжек магии. Если мы овладеем камнем, вы победите, останемся мы живы или нет."
      Первый раз после упоминания имени Хоумы Мишрак засммеялся. "Конан, ты должен быть одним из моих шпионов. У меня нет никого, кто бы мог сообщить столько же, даже используя в два раза больше слов."
      "Я бы предпочел кастрацию!"
      "А почему бы тебе не сделать и то и другое? Воюющий евнух будет ценными ушами и глазами в Вендии. Уверен, ты быстро пойдешь в гору."
      Раина оставила попытки скрыть смех и уткнулась лицом в плечи Конана. Он обнял ее, она не сопротивлялась, только сильно тряслась, пока слезы текли по ее щекам.
      Когда она успокоилась, солдаты уже принесли вина. Мишрак налил первый, выпил и смотрел, как наливают остальным.
      "Итак ,Конан?" спросил он.
      "Хорошо, Мишрак. Мне не повкусу бегать как вор, из-за моего нежелания испортить мою выпивку видом исковерканной женщины. Еще меньше мне хочется путешествовать в компании колдуна.
      "Но тебя не считают глупцом , Мишрак. Если я вам нужен для этого нонсенса, я к вашим услугам."
      Раина обвила Конана. На ее лице было написано желание в ответных подобных действиях. Из-под маски раздался лишь хриплый смех.
      Часть четвертая
      "Вот скакун, прекраснее, которого , могу поспорить, у ва никогда не было," гордо сказал владелец лошадей. "Посмотрите на эти ноги. Посмотрите на крутость груди. Посмотри на благородность-"
      "А как он стремителен?" спросила Раина.
      "Он не жеребец конечно, я этого не отрицаю. Он лучше. Выносливая, натренированная седельная лошадь может доставить вас куда угодно. Прошу вашего прощения, Капитан, леди, но никто из вас не выглядит чародеем в этих старых глазах. Точнее, я лучше разбираюсь в лошадях, чем в людях, Но-"
      Раина проигнорировала владельца и взлетела в седло. Конь бросил на нее презрительный взгляд, но не показал норова или признака неподчинения. Он терпеливо стоял, пока Раина его исследовала, потом покачал головой и заржал когда она потрепала его шею.
      "Далеко не жеребец," сказала Раина. "Будь он им, и я бы предпочла, чтобы он лежал под солнцем до конца своих дней."
      "Моя леди!" казалось продавец разгневался бы меньше, засомневайся они в законности его рождения. "Это прекрасное , стройно ногое создание имеет много лет-"
      "Еще несколько лет , возможно. Но это не соответствует и половине того, что от него требуется."
      "Леди , вы оскорбляете и меня, и этого коня. Какая лошадь, так оскорбленная, понесет вас с желанием? Если я уменьшу цену хоть на один медяк, он оскорбится. Митра порази меня, если это не так!"
      "Интересно, кто-нибудь, кому ты продал корм для стервятников под видом коня, обращался к Митре, чтобы спастись от неприятностей!" сказал Конан. Он не понимал, почему Раина тратит столько времени , торгуясь из-за огромного мерина, место которого лежа на земле. Он знал, если бы продавец считал возможным обратиться к Конану, он бы так и сделал, и это заняло бы еще больше времени.
      Сделка протекала горячо и оживленно. Она напоминала Конану игру, в которую играли Иранистианцы, где мужчины верхом на конях швыряли колотушкой с длинной ручкой тушку овцы (Говорили , что иногда ее место занимала голова врага).
      На конец, торговец поднял руки и выглядел будто собирается повесится на ближайшем дереве. "Когда вы увидите меня просящим милостыню на Центральной площади, знайте, что вы этому причина. Вы не предложите больше?"
      Раина облизнула пыльные губы. "Клянусь Четыремя Ключами! У меня мало что останется, чтобы подать тебе, если я дам тебе сейчас больше! Ты хочешь, чтобы я продавала себя на улицах, от твоего незнания истиной цены лошади?"
      Продавец ухмыльнулся. "Ты слишком прекрасна для тех, кого ты встретишь на улицах. Кроме того, патрульные тоже потребуют своей доли. Если ты как-нибудь захочешь зайти ко мне, я уверен-"
      "Твоя жена заметит, что пропадет у тебя, когда в следующий раз ляжет с тобой," проревел Конан. "Найди побольше достойных слов или засунь свой язык подальше в кошелек!"
      "Вряд ли там еще что-нибудь будет," пожаловался продавец. "Ну хорошо, хорошо. На ваши деньги я едва ли смогу купить уздечку и удила."
      Это не было убытком. Мишрак приказал Конану и Раине свободно использовать его золото. Они могли приобрести недостающих лошадей у других продавцов, седла и сбрую у третьих и т.д.
      Конан приготовился подчинятся. Неохотно, так как он плохо знал цели Мишрака и навряд ли они ему понравятся. Но он будет подчинятся. Приобрести врагами Мишрака и Хоума значило покинуть Аграпур способом, далеким от достойного.
      Конан был достаточно свободен, чтобы не жаловаться на судьбу. Он был достаточно горд, чтобы тронуться в путь от противника более достойного, чем Хоума.
      Продавец все еще взывал к богам о справедливости, когда Конан Раина вывели лошадь на дорогу. На улице она остановилась, схватила уздечку одной рукой и гриву другой и запрыгнула в на спину.
      "Так ты можешь взбираться верхом и еще без седла." проворчал Конан. Раина не показывала ни малейшего страха, и Конан мог поклятся, что она не увидит его! "От него будет мало проку, когда мы возьмем эту груду мяса в горы. Он умрет с голоду через неделю, если не сломает себе ногу или шею наезднику скорее."
      "Я это знаю, Конан."
      "Тогда зачем он нам вообще нужен?"
      "Нас ждет долгая дорога по равнине , прежде чем мы достигнем гор. Если бы мы взяли горных лошадей, мы добрались бы туда позже. А временем мы возможно не располагаем.
      "Кроме того, горные лошади слишком много расскажут посторонним о цели нашей путешествия. Нас будут преследовать и безусловно на равнинных скакунах, надеюсь ты не сомневаешся в том, что за нами следят?"
      "Мне кажется, что вон тот торговец фруктами - и не смотри, во имя Эрлика! - тот же человек, что и художник , шедший за нами вчяера."
      "Ты мне ничего об этом не говорил."
      "Кром! Я не думал, что тебе это надо говорить!"
      Раина вспыхнула. "Ты ничего от меня не скрываешь?"
      "Я не настолько глуп. Ты можешь не знать Аграпур, но ты будешь драться рядом со мной, пока поручение вельможи не будет выполнено!"
      "Я признательна тебе, Конан."
      "Каким образом, мжно я спрошу?" ухмыльнулся он.
      Краска стала гуще, но она засмеялась. "Ты можешь спросить. Я не клянусь отвечать." Она посерьезнела. "В следующий раз вспомни, то, что я знаю об Аграпуре, я знаю от Мишрака. Все, чему ты меня можешь научить, мне нет необходимости учиться у лорда шпионов!"
      "Теперь я буду слушать это. Я бы стал учить даже змею или паука, чтобы избавитьих от необходимости учиться у Мишрака."
      Раина приблизилась и сжала массивное плечо Конана. Ее хватка по силе была сравнима с мужской, но каждый мужчина узнал бы женские пальцы.
      Они прошли молча по улице еще сотню шагов. Наконец Конан поднял бутыль с водой, отпил немного, отряхнул пыль с губ.
      "Я готов поставить свое годовое жалованье, что Мишрак хочет нас использовать, как наживку," сказал он. "А что ты думаешь?"
      "Примерно тоже," ответила Раина. "Мне было бы гораздо легче, если бы Иллиана не была так определенно настроена на схватку с Еремиусом. Она не просто хочет уничтожить опасность , связанную с Драгоценностью Курага, который она ищет. Она хочет отомстить за свои перенесенные страдания в его руках." Ее тон говорил о нежелании уточнять.
      "Если твоя повелительница собирается присоединиться к нам и сыграть рль крючка, было бы лучше если она смогла управлять лошадью. Это не вечерняя прогулка по саду."
      "Моя госпожа - наездница лучше, чем я. Вспомни, Боссония большей частью горная страна." Это объяняло ее широкую походку, так приятную для глаза Конана.
      Голос Раины потвердел. "Кроме того, ее отец был крупным землевладельцем. Он держал больше лошадей, чем я видела, с тех пор , как я спустилась с гор." Ее голос намекал Конану об истории, которую о был бы рад услышать.
      Конан нашел эту тему приятной для них обоих. "Объединенные Драгоценности уже не будут опасны? Возможно, они будут сохраннее по одиночке."
      "Иллиана не злодейка!" бросила Раина.
      "Я не сказал, что сомневаюсь в ней," ответил Конан. По крайней мере он сомневался в ней не больше , чем во всяком другом колдуне ил идаже меньше. "Я думал о других колдунах или о простых ворах. Хорошо, когда у нас будут Драгоценности, они будут нарывом на заднице Мишрака, а не нашей!"
      * * *
      "Сссссс! Ранис!" прошептал Якоуб.
      "Тамур!" Охранник называл его по имени, под которым Якоуб имел с ним дело.
      "Потише, пожалуйста. Ты один?"
      Ранис пожал плечами. "Только один человек. Я едва смог добраться до этого сектора один не вызвав подозрений."
      "Достаточно верно." Якоуб мельком изучил компаньона Раниса. Не дав ему возможности сбежать или позвать на помощь, он вряд ли будет представлять боьшую опасность, чем его хозяин.
      "Так что тебя привело сюда, Ранис? Я уже знаю , что ты провалился."
      Ранис не смог скрыть своего удивления. Он имел достаточно благоразумия не спрашивать, как об этом узнал Якоуб. На самом деле он пдозревал, что ему не нужна помощь Хоума, чтобы узнать, что стычка в аллее Сектора Шорников закончилась семью трупами.
      "Я хочу попробовать еще раз. Моя честь этого требует."
      Якоуб проглотил разгромные слова по поводу чести того, кто сбегает оставляя своих товарищей подыхать. Вместо этого он улыбнулся своей самой очаровательнй улыбкой. "Это хорошо говорит о тебе. Как ты думаешь, что тебе еще нужно будет, чтобы еще раз посмотреть в лицо Циммерианца? Вспомни истории, ходящие поулицам, что всякий столкнувшийся с ним обречен на смерть."
      "Я могу этому поверить. Я дважды видел его бой. Но клянусь веми богами, нет непобедимых варваров! Даже если это так, он оскорбил моего лорда и меня дважды!"
      Так Ранис имеет достаточно чести, чтобы понять, когда его оскорбляют? Жаль, что ее недостаточно, чтобы умереть со своими товарищами, избавив таким образом Якоуба от лишней работы. Это было не опасно, за исключением непредвиденностей, но они существуют вегда.
      Частью маскировки Якоуба как хромого ветерана был посох с него высотой. Единственный удар разнес горло компаньона Раниса прежде чем он понял, что перед ним вооруженный противник.
      Палка очертила дугу, в попытке Якоуба подкосить противника. Ранис высоко подпрыгнул и приземлился с незащищенной стороны левой Якоуба. Или по крайнее мере он так думал. Посох казалось влетел на его путь и путь его сабли. Клинок вошел в дерево, встретил сталь и отлетел. До того как Ранис смог его восстановить, один конец посоха опустился на висок. Он зашатался, рука , державшая шпагу разжалась, но в безумстве он поднял руку еще раз , чтобы защититься.
      Он был слишком медлительным , чтобы остановить вылитый из свинца конец посоха, пробивший череп точно между глазами. Ранис упал назад, будто пырнутый волом, ударившись о стену и скользнув по ней вниз, чтобы безжизненно опуститься в грязь заднего двора таверны.
      Компаньон Раниса уже умер и не нуждался в добитии. Нагнувшись поочередно к каждому телу, Якоуб закрыл глаза и вложил им в руки оружие. Это был долг чести. Кроме того, для любого невнимательного глаза, будет казаться, что они умертвили друг друга во время милой ссоры.
      Сомнительно, чтобы Мишрак что-нибудь заподозрил, когда до него дойдут слухи. К тому времени, однако, тела дойдут до такой кондиции, что вряд ли скажут много не владеющему магией. Не менее важно для Якоуба, чтобы было некоторое расстояние между его возвращением в горы и его местной работой. Его спасение отца Боры должно обеспечить ему встречу как героя, или по-крайней мере, освободить от излишних вопросов.
      "Вы знаете, что делать," сказал Конан четверым кочевникам. "У вас есть какие-нибудь вопросы, не касающиеся сроков вашей оплаты?"
      Мужчины ухмыльнулись. Старший пожал плечами. "Дело не в этом. Но - мы не можем убить тех, кто спер ваши вещи?"
      "Тот, кому я сейчас служу, требует живых пленников, которые могут сообщить ему то, что он хочет."
      "А", сказал мужчина облегченно. "Тогда ты вырос не слабым,Конан . Те, кто живы , все же могут быть убиты после всего. Как ты думаешь, позволит нам это твой хозяин?"
      "Я передам ему все, что позволят мне боги," ответил Конан. "Чего нибудь еще не хватает?"
      "Эта пища для городских жителей, а не для мужчин." сказал самый молодой. "Но я не думаю, что она превратит нас в слабых женщин за несколько дней."
      "Нет. И если вы потребуетесь дольше, я прослежу, чтобы у вас была нормальная пища. Клянусь тем, что известно, но я не могу произнести!"
      Кочевники кивнули в знак уважения, Конан отвернулся и вывел заинтригованную Раину из конюшни. Во дворе , между конюшней и домом, она недоуменно повернулась к нему.
      "Они - Хирканианцы?"
      "Твои зрение улучшается с каждым днем."
      "Мне кажеться, они скорее ограбят нас, чем будут охранять."
      "Не они и никто из их племени. Мы связаны кровью."
      "У Хирканианцев таковы обычаи, или я ослышалась?"
      "Нет, ты не ослышалась."
      К большому облегчению Конана, Раина не стала развивать тему. Его война против Культа Рока в союзе с племенем была не для ушей того, что может передать это Мишраку.
      Раина прошла по двору даже прямее, чем обычно. Когда они поднимались по лестнице, Конан услышал позвякиванье ее кошелька.
      "Сколько у тебя осталось?" спросила она. "Я была бы более счастлива, если бы мы приобрели горных лошадей."
      "Мишрак сказал, чтобы мы нашли их в гарнизонах."
      "То есть у него есть свои люди там? Вполне вероятно. Я скорее бы предпочла иметь другой выбор, не приближающий нас к гарнизонам. Если там есть люди Мишрака, почему бы там не быть и людям Хоума?"
      "Справедливо, Конан"
      "Я все еще жив, Раина. Я всегда считал , что быть живым приятнее, чем мертвым. Если Мишрак потратит еще немного золота, нам не придется проливать кровь. Скажи это своей госпоже, если у нее есть уши!"
      Они подошли к дверям ее комнаты. Золото Мишрака купило им не только лошадей и обмундирование, но и отдельные комнаты в лучшем постоялом дворе Аграпура. Наверняка их враги уже знают о их присутствии, хотелось бы надеятся , что не предпримут никаких действий. Между караульными и внутренней стражей ничего не могло быть предпринято без потасовки.
      Зачем атаковать медведя в его берлоге, когда ты знаешь, что он ее скоро покинет?
      "Спокойной ночи, Раина." Она повернулась , чтобы открытьдверь. Как всегда, кровь забурлила в Конане от пкачивающихся грудей и бедер, длинного грациозного изгиба спины и ног. Однако хозяин не требовал, чтобы мужчина спал один
      Раина сжала его руку и провела его через дверь. Закрыла ее и до того как он успел раскрыть рот, подняла тунику над головой. Верхний склон ее грудей был покрыт редкими веснушкаи; их твердая полнота казалось взывала к мужским рукам.